4 минуты с театром - 2004-03-13

Жизнь прекрасна по Чехову и по Гинкасу - состоит из трех частей, Черный монах, Дама с собачкой и Скрипка Ротшильда. Последняя часть в отличие от двух предыдущих представлена на большой сцене театра юного зрителя, но спектакль получился все равно камерным и все равно адресным.

Маленький гениальный рассказик Чехова о бездарно прожитой жизни и о миге ослепляющего просветления перед смертью звучит как финальный дребезжащий аккорд на расстроенной гитаре. Намеренно сузив сценическое пространство до размера среднестатистического гроба ,Гинкас все действие вынес на авансцену, на крупный план. Сеанс публичного вскрытия оказался вполне обыденным процессом, не рассчитанным ни на эмоциональный шок, ни на внезапные обмороки наблюдателей. Жизнь конечна. Человек смертен, причем внезапно смертен, как констатировал другой классик.

Яков Бронза в очень точном и подробном исполнении Валерия Баринова за полтора часа переживает такой объем потрясений и открытий, на который любой другой человек тратит всю жизнь. Бронзе Господь подарил лишь несколько часов прозрения. Плотность информации о мире столь велика, что сердце и разум несчастного гробовщика не выдерживает такого перепада давления. Смерть приходит как избавление от мучений, но ничего не объясняет. И этот мучительный процесс постижения собственной души и есть главный сюжет спектакля и главная победа актера. Он ревет медведем, мечется по сцене, расшвыривая гробы, бежит за бестелесной тенью покинувшей его жены, в отчаянии бьется головой о верстаки и доски, трясет пустую колыбель, тщетно пытаясь вызвать в отрафированной памяти лицо умершего ребенка, тупо повторяет в сотый раз незатейливую песенку, что пел когда-то вместе с юной Марфой на берегу реки- Гуси, гуси, га-га-га - есть хотите - да-да-даВо взгляде его недоумение сменяющееся паникой и никто, никто не в состоянии излечить его от внезапной болезни ни пьяный фельдшер ,с равнодушием могильщика бросающий на стол бесполезные порошки, что предлагал давеча умиравшей Марфе, ни визгливый жалкий жид Ротшильд, извлекающий из своей музыкальной пилы такие выворачивающие душу звуки, ни любимое плотницкое дело, еще вчера приносящее покой и удовлетворениеИ вот он сидит, уткнувшись бесполезной головой в стену, чуть подрагивая огромной мужицкой спиной, обращенной к залу ,сидит под собственным топором, отбрасывающим зловещую тень на его бритый седой затылок. И это единственный момент спектакля, когда Бронза прячет от нас лицо.

Гинкас умеет говорить просто о вещах, которые не всякий может и для себя-то сформулировать. Он умеет показать беспредметную тоску и выудить из пациента простите ,зрителя признание в самых темных сторонах души его. Ощущение этой абсолютно русской- беспредметной тоски ,у которой, оказывается есть имя и причины возникновения ,присутствует во всех его спектаклях ( по крайней мере, в тех, которые видела я). Он любит мучить, изводить публику ,лить нам на головы, как Поприщину, холодную воду ,пытаясь внедрить в наше закостенелое сознание простую мысль о том, страдание есть свидетельство жизни. Даже такой жизни пустой, убыточной, безличной как безлично предложение, состоящее из одного слова или даже из трех Скрипку отдайте Ротшильду..

Скрипка Ротшильда. Тюз. Режиссер Кама Гинкас. Художник Сергей Бархин. Композитор Леонид Десятников. В главной роли Валерий Баринов.