Ана Брнабич, новый премьер-министр Сербии - 48 минут - 2017-06-21
21.06.2017
А. Нарышкин
―
Всем здравствуйте. В эфире «Эхо Москвы» программа «48 минут». Напротив меня Михаил Гусман. Вопреки традициям сразу хочу поставить для вас гимн, чтобы вы попытались понять, о какой стране сегодня будет идти речь.
М. Гусман
―
Добрый вечер.ГИМН
А. Нарышкин
―
Если кто не отгадал, я вам сразу скажу, это гимн Сербии и будем сегодня говорить о сербской политике. И о новом премьер-министре Сербии Ане Брнабич. Непросто произносить на самом деле.
М. Гусман
―
Да, это действительно сербская фамилия. Но тут есть сразу некоторая западня. Потому что президент…
А. Нарышкин
―
Вот невкусно мы представляем ее. Потому что я просто знаю, как нужно рассказывать о таких героях. Мы по-моему две недели назад с Соломиным делали передачу про премьер-министра Ирландии, который открытый гей. Так вот Ана Брнабич тоже открытый гей. И она будет первая женщина на посту премьер-министра Сербии. Женщин вообще в правительстве и сербской политике много, но вот чтобы совпало: женщина премьер-министр и женщина открытый гей – этого еще не было. Это важно, потому что Сербия, как и Ирландия довольно консервативная страна. И еще несколько лет назад были серьезные проблемы с тем, чтобы провести гей-парад. в начале 90-х только было отменено уголовное наказание за гомосексуализм.
М. Гусман
―
Ты все сказал?
А. Нарышкин
―
Всё. Я еще скажу. У меня статья целая есть.
М. Гусман
―
Начало о том, что мы невкусно ее представляем, а вкусно по твоему мнению представление возможного, я подчеркиваю, возможного, у не стопроцентного премьер-министра Сербии сказать, что она гей. И это, на мой взгляд, очень неточный подход, потому что скажу убежденно, что президент республики Сербия Александр Вучич, о котором делали программу, молодой президент я думаю, отнюдь не за это ее свойство натуры пригласил во главу правительства. А вот подчеркивание этой части ее личной биографии действительно может помешать ей стать премьер-министром. Но это все-таки думаю будет странным, сегодня у нас 21-е…
А. Нарышкин
―
В парламенте споры есть, хотя правящая коалиция вроде бы как уже…
М. Гусман
―
Не просто споры. Потому что в парламенте Сербии 250 мест, для утверждения премьер-министра нужно прямое большинство. То есть 126 голосов. Правящая коалиция во главе с Вучичем имеет 129 мест и еще недавно…
А. Нарышкин
―
Может быть, мы зря передачу делаем.
М. Гусман
―
Мы делаем передачу про политика, который привлек к себе внимание, прежде всего, потому что новое правительство, новый президент Сербии. Действительно женщина. Но наберет эти 126 голосов при 129 имеющихся мандатах. Кандидат Вучича госпожа Ана Брнабич это еще вопрос. И тут надо понимать, что ситуацию создал сам Вучич. Еще 3 месяца назад он сверхубедительно победил на президентских выборах в первом же туре…
А. Нарышкин
―
На этой неделе инаугурация будет.
М. Гусман
―
Послезавтра. 23 июня. А вот планировалось, и в этом была интрига, что 22 июня будет…
А. Нарышкин
―
Утверждать.
М. Гусман
―
Но вот не получилось.
А. Нарышкин
―
Я смотрел последнее заявление спикера сербского парламента, тоже, кстати, женщина возглавляет Народную Скупщину, она говорит, что до следующей недели до 30-го числа они собираются решить все вопросы, связанные с правительством. Во-первых, Ана Брнабич будет выступать, расскажет о том, кого видит на тех или иных должностях в кабинете. И расскажет о каких-то направлениях своей работы.
М. Гусман
―
Тут надо чтобы полнее наши слушатели представили ситуацию, мы делали с тобой один раз точно, программу о бывшем президенте Сербии Томиславе Николиче.
А. Нарышкин
―
Не со мной, но я с ним интервью брал.
М. Гусман
―
Я с ним брал интервью.
А. Нарышкин
―
Не вместе.
М. Гусман
―
Это правда. Вообще ни разу вместе интервью не брали, только здесь встречаемся.
А. Нарышкин
―
К счастью может быть.
М. Гусман
―
Да, конечно. И вот еще меньше года назад или год прошел уже, в Санкт-Петербурге открылось почетное консульство Сербии, почетным консулом Сербии был назначен известный российский предприниматель Геннадий Тимченко. И очень торжественно открывалось это консульство. Очень красивый особняк. Было много гостей. И вот Томислав Николич дал мне интервью в этом консульстве. И он достаточно еще не старый человек, он решительно был настроен на второй срок. И он такой убежденный человек пророссийских позиций, он бывший коммунист. Он из поколения тех людей, которые что называется, еще Тито помнили. И он стал президентом в 12-м году. И вот в этом году должен был переизбираться. Причем Вучич его воспитанник, его креатура, премьер-министр предполагалось, поддержит кандидатуру своего партийного босса. И лидера по жизни. При этом надо понимать, что Сербия республика парламентская. И здесь реальная власть, конечно же, у премьер-министра. И вот, несмотря на то, что президент осуществляет только представительские функции, он предлагает кандидатуру председателя правительства, подписывает законы. Как в целом ряде европейских стран. Может вето наложить, назначает, отсылает послов. Там у него есть разные функции. Но тут получилось как. Николич в свое время недавно сильно ослабил свои позиции, он, наверное, благородно покинул пост главы им же созданной сербской прогрессивной партии СПП, чтобы не было конфликта интересов его президентских полномочий и лидера партии. А вот возглавил СПП, как сам Николич его назвал – политический сын Александр Вучич. И это был такой удачный тандем на внешнеполитической арене, все это приветствовали. Но вот Николич пророссийский политик, союзник России, вообще русофил. А вот Александр Вучич он играет роль западника и все время у него были контакты в основном, он и в Россию приезжал, тем не менее, с германскими, австрийскими, партнерами в ЕС, Еврокомиссии. И вот это такая история складывалась. И вот в последний момент перед выборами и вот эта интрига очень интересная. Можно сказать, что сын подсидел отца. Потому что там проводился ряд социологических исследований в Сербии, многие видели за этим определенные заказы. Но Вучич заявил, что сам будет баллотироваться в президенты, якобы потому что социологические исследования показывают его преимущество. Тогда Николич, понимая, что его президентское кресло зашаталось, ответил, что готов отказаться от участия в выборах, если его не поддержит созданная им же партия. СПП. И вот здесь агентство…, которое проводило опросы показало, что Николич мог набрать в первом туре 50 с небольшим. Два десятых процента.
А. Нарышкин
―
Победил бы.
М. Гусман
―
А вот без поддержки СПП этот показатель был бы 32-33%. 37 может быть. И в итоге главный комитет СПП, в котором уже были расставлены люди Вучича как лидера партии несколько лет, проголосовал, что кандидатом в президенты от СПП будет премьер-министр Вучич. И это история не очень красивая, конечно, сербская общественность ее восприняла неоднозначно. Но факт остается фактом. Что называется, сын подсидел отца.
А. Нарышкин
―
Сейчас мы вам расскажем все-таки про Ану Брнабич, но для начала из заявлений последних Александра Вучича. И вам вопрос, Михаил Соломонович. Вучич не далее как вчера сказал: «Нет никаких сомнений, что мы сохраним позицию независимой страны, это имеет для нас наибольшее значение, мы не собираемся вступать ни в НАТО, ни еще куда-то. Я надеюсь и уверен, что правительство Сербии не будет вводить санкции в отношении России. Это была политика правительства, которое я возглавлял, и как президент я посоветовал бы придерживаться и далее этой политики». Сербия не является членом ЕС, хотя по-моему заявку они направляли.
М. Гусман
―
Там условием принятия будет естественно, признание Сербией Косово, а Вучич же заявил, что это не будет ни при каких условиях.
А. Нарышкин
―
Вопрос не в этом заключается. Объясните популярно и если можно коротко…
М. Гусман
―
Популярно могу, коротко не обещаю.
А. Нарышкин
―
Почему Россию и Сербию называют братскими странами. Русских и сербов братскими народами.
М. Гусман
―
У нас действительно очень много общего в истории. Во-первых, мы два славянских народа, два христианских и православных народа. Советская армия в памяти сербов, вообще в той Югославии осталась как армия освободитель. Югославские партизаны участвовали в борьбе с фашизмом. В разное время у нас было разное отношение к маршалу Тито, но нельзя не признать его заслуг в освободительном движении в борьбе с фашизмом. Югославия занимала, конечно, особое место и она не входила в страны Варшавского договора. И больше она была членом Движения неприсоединения вместе с Египтом, с другими странами, которые не входили ни в блок НАТО, ни в Восточный Варшавский блок. Восточно-Европейский. Но, тем не менее, у нас с Югославией были всегда достаточно, особенно в послесталинский период достаточно тесные связи, а с сербами внутри той бывшей Югославии были отношения, там же разные национальности, что в итоге привело к гражданской войне фактически, там есть и бошняки, и мусульмане, и католики и так далее. Но вот самой крупной страной в бывшей Югославии была Сербия. Которая сейчас независимая страна. И наши связи с Сербией, я думаю, что больше всего это связано с историко-религиозной культурой.
А. Нарышкин
―
Сейчас правильно я понимаю, что Сербия для нас важна, потому что является важным поставщиком плодоовощной продукции.
М. Гусман
―
И, кроме того, практически последняя страна на Балканах, вот Черногория вступила в НАТО, тоже кстати православная страна и там тоже все было неоднозначно с этим вступлением. И страна расколота надвое фактически. А Сербия последняя православная страна на Балканах, которая не вступила в НАТО и заявляет, что не собирается туда вступать. То есть становиться частью противостоящего России военно-политического блока.
А. Нарышкин
―
Согласитесь, у нас какие-то сейчас помимо того, что братские народы, особые отношения еще и политические. Потому что я помню, что, например, на форуме экономическом в Санкт-Петербурге, был целый стенд у сербов. Сербского правительства. Это же о чем-то говорит. Индия была. Сами помните…
М. Гусман
―
Я же говорю, что у нас с Сербией отношения особые. И Россия, конечно, заинтересована, чтобы внутри этой балканской территории, а Балканы были названы порохом Европы, чтобы на Балканах была столь дружественно к нам относящая страна. И кстати я делал интервью с Вучичем. Нынешним президентом, потом премьер-министром. Он всегда очень тепло, во всяком случае, в интервью говорил о России. Хотя, став президентом, он очень маневрировал. Он заручился поддержкой, когда шел на выборы президенты и канцлера Меркель, поскольку Германия считается лидером европейского дома. Бывал в Москве. Был на приеме у Владимира Владимировича Путина. Наш президент пожелал ему удачи на выборах. Естественно, после того как и западники, Россия поддержали его, то у него в районе 50% рейтинг, после этого после визита в Москве резко рейтинг пошел вверх и он получил в первом же туре 56 что ли процентов голосов. То есть как он правильно и образно выразился – у него был больший процент, чем у всех остальных кандидатов, вместе взятых.
А. Нарышкин
―
Давайте про саму Ану Брнабич расскажем. Первое, что самое мне кажется важное – у нее практически нет опыта политической работы. Она экономист.
М. Гусман
―
Совсем нет, не то что практически. Именно политической. Она финансист, экономист, бизнесмен.
А. Нарышкин
―
И все-таки у нее был министерский портфель. Проработала она год.
М. Гусман
―
Год это условно.
А. Нарышкин
―
Но в любом случае как говорят, специалист она толковый. Родилась в Белграде. И я очень мало нашел информации про ее семью. Про родителей.
М. Гусман
―
Она из достаточно скромной семьи, окончила белградка коренная, 5-ю школу в Белграде, училась в Америке в знаменитом университете в Мичигане. MBA получила в Великобритании. то есть у нее на самом деле хорошая биография с точки зрения экономиста. Она кстати чисто говорит по-русски. Не только по-английски.
А. Нарышкин
―
Совершенно верно.
М. Гусман
―
Но уже…
А. Нарышкин
―
Ей 41 год. Давайте скажем.
М. Гусман
―
Она родилась в 75-году, в сентябре ей 42, 28 сентября.
А. Нарышкин
―
Она довольно долго провела за пределами родины. Шесть получается лет. И в Сербию вернулась в начале 2000-х. Работала в программе по аграрному развитию Сербии. Это проект…
М. Гусман
―
Она работала, прежде всего, в компаниях, которые тесно связаны с достаточно известным американским агентством по международному развитию USAID.
А. Нарышкин
―
Это которая у нас, по-моему, запрещена. Или признана нежелательной, иностранный агент.
М. Гусман
―
Да, и вот у нее были определенные достижения в этой деятельности. Особенно выделяют создание национального альянса местного экономического развития. В 2006 году было создано, и она принимала активное и непосредственное участие в создании этого альянса.
А. Нарышкин
―
А вот интересно про программу по аграрному развитию Сербии. Там смысл был привести фермеров под какие-то европейские стандарты. И как пишут, в перспективе это могло бы привести к тому, что эти евростандарты могли бы погубить сельхозпроизводство в самой Сербии. Могли бы убить еще до вступления ЕС…
М. Гусман
―
Ее труды праведные привели к тому…
А. Нарышкин
―
Программу свернули в итоге.
М. Гусман
―
…получила в 2013 году в Сербии титул «бизнес-леди года». Это по сербским меркам достаточно высокий титул общественный.
А. Нарышкин
―
Я читал, что структуры разные, в которых она трудилась в 2000-х, связаны были с Рокфеллером. И поэтому сейчас комментаторы и критики часто говорят, что смотрите, кто у нас станет премьером, это агент влияния, это вообще американский какой-то посланник…
М. Гусман
―
Давай так. Если удастся ее все-таки утвердить премьер-министром, и она пройдет парламент, а я не зря сказал, что каждый день шансы у нее, как ни странно снижаются, а не повышаются. И я почему обратил внимание, когда сказал, давайте представим вот буквально недавно в прошедшее воскресенье многие сербские белградские, прежде всего, телевизионные каналы, ссылаясь на нашего корреспондента ТАСС, говорили, что вот ТАСС делает акцент на нетрадиционной ориентации…
А. Нарышкин
―
А, так вы сами. А меня упрекаете.
М. Гусман
―
Наоборот, не сами. У нас там очень квалифицированный, очень грамотный, профессиональный и глубоко знающий страну корреспондент Павел Бушуев. Он был естественно несколько шокирован такого рода сообщениями, он обзвонил все телевизионные каналы, потом концы привели, это целое расследование, я сам этим то есть занимался. Концы пришли в агентство «Танюг», выяснилось, что конечно это никакой не ТАССовский корреспондент, то есть он сообщил в общем перечислении биографии Аны Брнабич, буквально одной фразой. Но действительно в англоязычной версии ТАССовского сайта была информация отнюдь не корреспондента и даже не наших сотрудников, а перепечатка из какой-то зарубежной газеты, что Ана Брнабич если станет премьер-министром, она будет пятым среди лиц нетрадиционной ориентации во главе правительства. В Европе. Таких уже 4 есть. Но это не материал корреспондента ТАСС, а перепечатка в англоязычной версии…
А. Нарышкин
―
Чего вы оправдываетесь.
М. Гусман
―
Это принципиально. Это не оправдание. Это принципиально.
А. Нарышкин
―
Дело не в ТАСС. Я когда сказал про вкусное представление…
М. Гусман
―
Ну послушай же, друг мой.
А. Нарышкин
―
Подождите. Я же опираюсь не только на свои какие-то извращенные представления о том…
М. Гусман
―
Которые имеют место быть.
А. Нарышкин
―
Ну это разумеется. Но дело в том, что в России и в Европе обращают именно на эту деталь больше всего внимания.
М. Гусман
―
А я хочу сказать правильно, именно это и плохо, и вот противники этого назначения, почему я начал об этом говорить. Что если ты просто был какой-то, они использовали, что ТАСС такое известное агентство…
А. Нарышкин
―
Я не видел, чтобы ТАСС…
М. Гусман
―
Ты не видел просто сербские каналы.
А. Нарышкин
―
В отличие от вас.
М. Гусман
―
В отличие от нашего корреспондента. Которому пришлось, неприятно же корреспонденту, когда ему приписывают то, что он не делал. Но в этом и вопрос. Что конечно у этой кандидатуры Аны Брнабич есть много противников, которые совершенно имеют политическую подоплеку. Но используется ее это человеческое свойство. Она, конечно, на сегодняшний день показала себя как достаточно прозападный политик. Чего тут говорить.
А. Нарышкин
―
После того как она закончила работать в различных частных коммерческих структурах, у нее случилось назначение в министерство государственного локального самоуправления и как раз на нее Вучич обратил внимание, и она ему обязана тем, что стала работать в правительстве.
М. Гусман
―
Понимаешь, я думал, и мы будем уже после перерыва говорить, я думал, она же понимала, что он вызовет бурю негодования, сопротивления. Почему все-таки остановил на ней выбор. И я не исключаю, что все это в итоге приведет к досрочным парламентским выборам.
А. Нарышкин
―
Да, говорят про это.
М. Гусман
―
И ни спикер парламента Скупщины Майя Гойкович, министр внутренних дел Сербии, один из лидеров кстати этой партии Стефанович. Они этого не исключают. И Стефанович открыто признал буквально позавчера, повторяю, он один из лидеров партии и министр внутренних дел, что существуют определенные трудности для того, чтобы их кандидат Ана Брнабич набрала необходимое число голосов для поддержки своей кандидатуры на пост премьера.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
Это программа «48 минут». Наша сегодняшняя героиня – Ана Брнабич, новый премьер-министр Сербии. Ну как новый, мы сказали, что еще должно пройти утверждение в парламенте. На самом деле не все там так однозначно. Есть, конечно, шанс небольшой, что депутаты забракуют эту кандидатуру.
М. Гусман
―
Буквально вчера во вторник Александр Вучич выразил надежду, он официально сказал, это прозвучало в прессе, что удастся набрать необходимые 126 голосов Народной Скупщины. Общался с депутатами, он обратился к председателю собрания крупного сербского города Ягодина, есть такая партия «Единая Сербия» - Марковичу-Палме. С просьбой еще раз подумать о поддержке кандидатуры Брнабич. Поскольку Маркович-Палма, а он один из лидеров партии…
А. Нарышкин
―
Радикал, по-моему.
М. Гусман
―
Возглавляет, кстати, еще крупный город. Что он против Аны Брнабич. Это не мой премьер, сказал, он, а он достаточно влиятельный политик. И эта позиция в значительной части правящей партии. Что я могу сказать. Я думаю, что Вучич все-таки выбрал своим премьером Брнабич, чтобы она продолжала его прозападный вектор, а он как президент был бы более сбалансирован и все-таки ориентирован больше на Россию. Но тут еще второй вопрос. Если все-таки изберут и назначат, то может быть так случится, что она будет заниматься только финансами. Не будет заниматься, допустим, внешней политикой. А вот внешней политикой будет заниматься, допустим, нынешний глава МИД и которому по сути это и положено – Ивица Дачич.
А. Нарышкин
―
Которого тоже называли кандидатом.
М. Гусман
―
Совершенно верно. И все ожидали, что именно его назовет Вучич в качестве своего премьера. Но надо понимать, что Ана Брнабич вообще беспартийная…
А. Нарышкин
―
Тоже не характерно для сербской политики.
М. Гусман
―
И она не имеет никакого политического веса. То есть я думаю, что единственное, что Вучич в ней видит очень продвинутого экономиста, финансиста, с хорошими зарубежными американскими европейскими связями.
А. Нарышкин
―
Но сам по-моему Вучич описывал те задачи, которыми будет заниматься Ана Брнабич. Он упоминал экономику, финансы. Собственно сферы ее деятельности. Профессиональной. И оцифровывание. Он по-сербски сказал «диджитализация». Что интересно, когда Ана Брнабич работала в министерстве государственного и локального самоуправления, я нашел одну из ее заслуг, что она сделала хорошее. Была специальная программа, посвященная, скажем так, ликвидации излишней бюрократии. И не помню, как точно название, по-моему, что-то «Ребенок, добро пожаловать в мир». Суть в том, что до 2016 года, после того как ребенок рождался, это была страшная бюрократия для сербов, потому что нужно было получать чуть ли ни 50, хорошо, десятки разных справок, чтобы просто ребенка зарегистрировать. Прописка, имя дать и так далее. Пособия. Вот с приходом Аны Брнабич была введена система, которая позволила прямо в роддоме заполнить одну ведомость, квитанцию. Вписать свое имя, имя ребенка и уже выходишь из роддома, у тебя ребенок готовый.
М. Гусман
―
Просто надо понимать что Ана Брнабич она, конечно, используем такое слово – продвинутый профессионал и именно это ее главное преимущество. Но ведь что происходит. Сербия находится в очень сложном положении в экономическом плане. И сказать, что Сербия может иметь в экономическом, подчеркиваю плане, допустим, только пророссийскую ориентацию, они сейчас вряд ли могут только на это рассчитывать. Поэтому они даже не на двух стульях сидят, а даже на 4-х. Это Россия, Европа, США, Китай. Вот в экономике.
А. Нарышкин
―
А где Сербия и где Китай. Разные планеты.
М. Гусман
―
Ну что ты. Китай глобальный игрок, очень серьезные экономические проекты, связанные в том числе с разного рода инвестициями Китая в Сербию. И прочее. Здесь есть много вопросов. И недавно сосед Сербии премьер-министр Албании Эди Рама, который достаточно часто любит публику эпатировать, он сказал, что мы вступим в ЕС в ближайшие 10-20 лет, если к тому времени он еще будет существовать. Как правильно сказал мой коллега, наш замечательный корреспондент в Белграде Паша Бушуев, это говорит как с Ходже Насреддином, кто раньше: ишак сдохнет или хан. Собственно, Сербия тоже придерживается такой политики. Они как бы стремятся в ЕС, но они понимают, что в близком будущем их эта перспектива не ожидает. Надо еще иметь в виду, что сегодня, к сожалению, у России с Сербией не очень высокий уровень экономических связей. И России и Сербии нужно их наращивать и это нужно, прежде всего, Сербии. Поэтому тут есть много вопросов. Хотя политические и культурные связи очень высокие.
А. Нарышкин
―
Почему за прошедшие три года после введения Западом санкций против России, от Сербии тоже ждали присоединения к этому санкционному режиму. Притом что у Сербии нет никаких обязательств насчет санкций.
М. Гусман
―
Кто ждал?
А. Нарышкин
―
Я просто помню прекрасно, как тиражировались в наших СМИ заявления местных властей о том, что Сербия не присоединится к европейским санкциям.
М. Гусман
―
Она и не присоединилась.
А. Нарышкин
―
Так нет же никакого обзывающего документа. Почему так подчеркивалось.
М. Гусман
―
Есть страны, которые присоединились. Которые нам не симпатичны. А Сербия нам симпатична еще и потому что она не присоединилась к санкциональному режиму. Тем более она не входит в ЕС и ей совсем не нужны эти обязательства.
А. Нарышкин
―
Хорошо, что Россию не обвиняют в причастности к каким-то влияниям на выборы в Сербии. Было бы логично.
М. Гусман
―
Смотри, Вучич может быть не настолько пророссийский, даже чисто поколенчески, он достаточно молодой человек, как Николич и может в этом есть свое объяснение. Но, тем не менее, я не слышал в его речах, его интервью, его риторике хоть что бы то ни было антироссийского. Такого не было. Более того, мы же понимаем, что у него непростая ситуация, он живет рядом со своими балканскими соседями, бывшими до недавнего времени одной страной. Все они члены НАТО, что само по себе очень много. Поэтому это очень серьезная история. И я думаю, что Вучич вынужден будет вместе со своим премьером, будет ли это наша сегодняшняя героиня, а если ее не утвердят, то конечно дело может привести, правильно говорят эксперты к расколу определенному в партии… Это значит несколько членов партии правящей коалиции, депутатов откажутся голосовать за кандидату президента. Давай так расставим точки над «и». Что это означает? - это означает определенный афронт такой.
А. Нарышкин
―
Вообще я читал интересные мнения, рассуждения насчет того, что Вучич с этим назначением он становится настоящим султаном. То есть вся власть будет у него в руке. Он сидит вроде бы как в президентском кресле, реальных полномочий нет, но при этом под ним премьер, который является абсолютным назначенцем именно Вучича и он своих визирей расставляет на разные места.
М. Гусман
―
Это гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Это может, даже этого и хотел, да, проходит Ана Брнабич со своими проблемами, но она занимается только финансами, а вот Дачич, глава МИД будет заниматься международкой. Таким образом правительство будет как такое более-менее ручное. То, что вся власть правительства она будет дифференцирована. А он сможет хоть по Конституции он как бы не является формально основной властной фигурой, но сможет таким маневром управлять страной. Но посмотрим, может у него и получится. Он умный, очень еще раз говорю высокопрофессиональный человек. Набравший большой опыт в качестве премьера и очень молодой президент. Я думаю, что, поддерживая и мы все учили, российское руководство, которое его поддержало, но и западники понимают, что он человек более современного склада, понимает необходимость для Сербии как он считает многовекторной политики. Посмотрим.
А. Нарышкин
―
Про западный склад вы правильно говорите. Мы говорим про Ану Брнабич, будущего так наверное правильнее сказать сербского премьера
М. Гусман
―
Лучше скажи: возможного.
А. Нарышкин
―
Хорошо. Для ЕС кандидатура более чем хорошая. Для Запада. Потому что человек с западными взглядами.
М. Гусман
―
Я не сторонник таких упрощенческих подходов.
А. Нарышкин
―
Почему?
М. Гусман
―
Объясню. Потому что всякие квалифицированные политики, прежде всего, эгоисты не столько в личном плане, сколько, патриоты. Их задача – обеспечить хорошее положение своей страны. Прежде всего, в экономическом плане. Ситуация такова, что Сербии в экономическом плане нужна многовекторность. Это мы тоже понимаем. Мы же не можем, условно говоря, кормить Сербию. В прямом смысле слова. Мы можем ее поддерживать, помогать. Заключать подчеркиваю, взаимовыгодные контракты. Но Россия не думает, что готова в прямом смысле слова кормить Сербию. А значит…
А. Нарышкин
―
Сербия кормит нас. От них же к нам овощи-фрукты идут.
М. Гусман
―
Я думаю, у нас есть, что им поставить…
А. Нарышкин
―
Это не самая важная статья.
М. Гусман
―
Но не в этом. Тем не менее, мы не заинтересованы в том, чтобы Сербия стала членом НАТО. Конечно. Потому что Балканы были пороховым погребом Европы в начале 20-го века и там до сих пор много всяких недорегулированностей и недоговоренностей. Достаточно взять Боснию и Герцеговину, которая по-прежнему находится под контролем ооновского представителя. Поэтому Сербия, у нас очень много культурных, исторических, религиозных связей. И конечно мы заинтересованы в том, чтобы Сербия и Россия были близкими партнерами.
А. Нарышкин
―
Сейчас в сербском парламенте идет бурное обсуждение кандидатуры накануне голосования. И о чем мы говорили в первой части, обсуждается очень активно ориентация Аны Брнабич. Я может быть, плохо искал, но может быть просто информации на этот счет нет, не увидел каких-то упоминаний относительно личных отношений Аны Брнабич, с кем она. Это может быть не самое важное.
М. Гусман
―
Ты хочешь закончить программу тем же, с чего начал. Покопаться в ее личной…
А. Нарышкин
―
Приехали к тому же.
М. Гусман
―
Я например, от этого дистанцируюсь, потому что, во-первых, она еще не назначена, а ты уже вторгаешься…
А. Нарышкин
―
Как только назначат, сделаем еще специальный выпуск.
М. Гусман
―
Когда назначат, гораздо больше вещей станет известно просто. Каждый человек и в том числе кандидат на пост премьер-министра Сербии имеет право на определенную закрытость что ли личной жизни. Но это не значит, что она, видишь, сама себя так позиционирует и не скрывает своих личных обстоятельств. И ориентации. Но бог с ней в этом. Мне кажется, что с точки зрения интереса России важно, как она будет себя вести как экономист, как финансист, как глава правительства, понимаешь, что важно сказать. Я это видел собственными глазами и это правда. Отношение сербского населения. Народа Сербии в подавляющем большинстве самое благоприятное к России. Нам просто грех такое достояние, когда у народа сербского такое отношение к России, к русскому народу что называется транжирить на всякого рода мелкие уколы или попытки поиздеваться по каким бы то ни было причинам над кем-то из их политиков. Потому что я еще раз говорю, что истинно братские отношения русского и сербского народов это такое достояние на века. И оно не должно ни в коей мере зависеть от каких бы то ни было что ли конъюнктурных обстоятельств.
А. Нарышкин
―
Несколько слов хотел сказать про терпимость и толерантность на Балканах. Большие проблемы с восприятием представителей нетрадиционных сексуальных меньшинств, в том числе в Сербии. И об этом говорится в различных исследованиях правозащитников. Я уже говорил, что только с 1994 года нетрадиционная ориентация гомосексуальная стала легальной. И в течение 20 с лишним лет принимались различные инициативы, связанные с этим парламентские. Например, в 2002 году парламент принял закон о вещании, который позволяет предотвратить распространение информации, которая поощряет дискриминацию, ненависть и насилие по признаку сексуальной ориентации. С 2005 года запрещена дискриминация по сексуальной ориентации в сфере труда. И также был утвержден закон о высшем образовании, который гарантирует равные права на обучение независимо от сексуальной ориентации. В 2009 году парламент утвердил закон о борьбе с дискриминацией, который запрещает среди прочего дискриминацию по признаку сексуальной ориентации во всех сферах. И что интересно, даже в правящей коалиции сейчас говорят о том, что вообще главой правительства должен быть человек семейный, обязательно с детьми. На что Ана Брнабич возмущается, негодует и говорит, что не понимает, почему принадлежность к той или иной ориентации является показателем того, насколько человек является хорошим специалистом. Почему это так важно. Может быть, лучше бы фокусировались на каких-то личных качествах. Честности, любви к родине, трудолюбии.
М. Гусман
―
Есть резон в словах этих.
А. Нарышкин
―
И это просто очень важная история. Вы сказали, что пятый получается человек на должности премьер-министра в Европе, который открыто говорит о своей ориентации. Хотим мы этого или нет…
М. Гусман
―
Тут ключевое слово «открыто». Потому что я думаю, что если изучить историю политических лидеров, допустим, 20-го века в Европе, то я думаю, что среди них были такие же люди с нетрадиционной ориентацией, просто тогда было не принято об этом говорить. И это как-то не было первополосным сообщением.
А. Нарышкин
―
Абсолютно не моя зацикленность на этой теме.
М. Гусман
―
Хочется надеяться.
А. Нарышкин
―
Это скорее свидетельство, что, может быть, европейцы в этом смысле раскрепощаются. Традиционная, нетрадиционная ориентация перестает быть таким важным мерилом. Ты мой политик, ты не мой политик. С тобой можно сидеть в одном кабинете, нельзя.
М. Гусман
―
Это вещь такая очевидная, тем более сейчас даже все…
А. Нарышкин
―
Ой, что очевидно. Мы с вами в России в Москве сидим, для нас очевидно, когда мы говорим про европейцев. Что у них может премьер-министром, например, в Исландии, в Ирландии, в Бельгии, по-моему, стать гей. Мы сидим в России, у нас может премьер-министром стать гей?
М. Гусман
―
Облетел весь Ютуб, я путаю: Ютубы, Инстаграмы, не знаю как они называются все, но фотография сопровождавших первых леди на саммите НАТО в Брюсселе и там среди первых леди был еще партнер одного из премьер-министров, я забыл кого из тобой названных. Семь очаровательных дам и один очаровательный джентльмен. Ну что такое бывает. Но еще раз говорю, мне это не близко, мне это не симпатично. Но надо воспринимать это как данность, с этим ничего не попишешь. Понимаешь, какая штука, я думаю, что это существовало и раньше просто раньше этому не придавалось такое значение. Это не становилось такой информационной что ли бомбой. Просто люди скрывали это. Не рассказывали об этом. Сейчас это считается вполне открытой информацией. Ну бог бы с ним.
А. Нарышкин
―
Давайте подытожим. Что мы можем пожелать, наверное, сербам. Лучше было бы, чтобы сербский парламент, Народная Скупщина они все-таки Анну Брнабич избрали. Потому что иначе там будет серьезный кризис.
М. Гусман
―
Что значит лучше, хуже. Я думаю, прогноз мой, что все-таки эти 126 голосов Вучич за счет своего авторитета наскребет. Хотя, повторяю. Иначе в Сербии будет раскол в стране. Во всяком случае в том плане раскол, что потребует видимо, даже новых выборов. Но поживем, увидим. Мы же с тобой сегодня пришли на эту программу и придумали ее делать, думая о том, а мы договаривались буквально несколько дней назад, что уже сегодня она будет утвержденным премьером. Ан нет, еще выясняется, вопрос – будет ли она. А если не она, а будет новый премьер, значит, мы опять встретимся в этой студии, опять прозвучит гимн Сербии. И опять мы с тобой будем делать программу о премьер-министре.
А. Нарышкин
―
Еще важно, Ана Брнабич во главе правительства или кто-либо еще, в ЕС они в ближайшее время вступать точно не будут. Более того, ЕС вряд ли примет
М. Гусман
―
Думаю, не так. Они думаю, подадут еще раз заявку но там есть огромное количество условий. И прежде всего условие, связанное с признанием Косово. А уж все остальное потом.
А. Нарышкин
―
А для сербов признать Косово это примерно то же самое, как России отказаться от Крыма.
М. Гусман
―
Да, вот сейчас нет такой политической силы, которая может в России сказать, что вот, пожалуйста, мы сделали ошибку и вот Крым теперь… Это невозможно. Народ восстанет. И в Сербии то же самое связано с Косово. Люди не признали в Сербии независимость Косово, они не готовы сейчас по этому поводу и думаю, не стоит по этому поводу воевать. Политическое статус-кво существует. Но сербский народ категорически против этого. Может быть, пройдут годы и в неком отдаленном будущем что-то поменяется. Что очень может быть. Потому что в истории всякое бывало, и бывает.
А. Нарышкин
―
Косово попросится в Сербию.
М. Гусман
―
Косово все-таки государство с ограниченными возможностями. И, тем не менее, я надеюсь, что все-таки Сербия наша братская страна останется нашей братской страной вне зависимости от того, возвращаясь к твоим мироощущениям, вне зависимости от того, какой ориентации у них является премьер-министр.
А. Нарышкин
―
Короче сидеть Сербии на 4-х стульях как вы правильно сказали.
М. Гусман
―
Ну как, вот как правильно сказал наш президент, очень мало стран, которые могут считать себя полностью суверенными. Вот Сербия как раз к такой стране не относится.
А. Нарышкин
―
Михаил Гусман, первый зам. генерального директора агентства ТАСС и я, Алексей Нарышкин, мы сегодня в программе «48 минут» говорили про Ану Брнабич, которая в ближайшие дни должна стать новым премьер-министром Сербии. Счастливо.
М. Гусман
―
Или не стать. Всего доброго.