Лео Варадкар, будущий премьер-министр Ирландии - 48 минут - 2017-06-07
07.06.2017
А. Нарышкин
―
Всем здравствуйте. В эфире «Эхо Москвы» программа «48 минут». Напротив меня Алексей Соломин сегодня замещает Михаила Гусмана. Привет.
А. Соломин
―
Добрый день.
А. Нарышкин
―
Расскажем вам сегодня про страну и про политиков в стране, о которой мы очень редко слышим. Хотя вроде Европа, а не какое-то далекое островное государство. И не Африка. Это Ирландия. И появился персонаж и довольно интересный, о котором наши российские СМИ сообщают очень много. По двум обстоятельствам. Скорее по одному обстоятельству. Зовут этого персонажа Лео Варадкар. Это будущий премьер-министр Ирландии. И почему про него пишут, почему он попался нам на глаза – потому что он открытый гей. Проблема в том, что Ирландия довольно консервативная страна, и гомосексуализм был долгое время запрещен. Только 20 лет практически геи могут себя чувствовать нормально. За то, что человек не той ориентации, что какие-то остальные жители Ирландии - за это не преследуют в стране на протяжении 20 лет. Ирландия в этом смысле в плане преодоления стереотипов и нетолерантного отношения идет вперед большими шагами. Потому что после того как за гомосексуализм перестали наказывать, были легализованы однополые гражданские союзы. И в 2015 году были легализованы однополые браки. Темп серьезный. Другие страны, наверное, которые тоже встали на путь толерантности, могут Ирландии позавидовать. И в 2015 году наш герой Лео Варадкар впервые и заявил открыто, что он является геем. Причем для него это признание было непростым. И я читал статью в газете Irish Times, где рассказывали как ему тяжело давалось это решение, что он, будучи министром здравоохранения, притом, что он выступал за легализацию однополых браков, он сомневался. Уже ползли какие-то слухи, и 19 января 2015 года он все-таки сделал это заявление. Сказал, что является геем. В его политической карьере, в его жизни это не самая главная вещь, он просил его воспринимать как просто политика.
А. Соломин
―
Такая большая подводка. И то, что он только в 2015 году сделал это признание. Но для начала мне кажется, нужно сделать экскурс если не историю Ирландии, понимание, что такое Ирландия.
А. Нарышкин
―
А что мы знаем про Ирландию? Мы смотрим на Арбате у нас Святой Патрик.
А. Соломин
―
Смешной язык, который нам кажется смешным во всяком случае.
А. Нарышкин
―
Не надо, сейчас обидишь ирландцев.
А. Соломин
―
Он просто как некоторые слышат украинский язык, он им кажется забавным. Потому что он чуть-чуть похож на русский, но совсем не русский. А ирландский он как бы вроде они чуть англичане как будто, так кажется, а вовсе и не англичане совсем. То, что они говорят непонятно человеку, изучающему английский вообще. Ирландцы это кельты. Это очень древний народ, которые пытаются сохранить свою самобытность и пытаются идти параллельным путем с очень крупным доминионом Великобританией. Точнее Англией. Королевством Англии, которая регулярно пыталась захватить остров, захватывала. Ирландцы дружили вместе с шотландским королем против английского короля. Пытались противиться этому влиянию. Надо отметить, что англичане пришли в Ирландию только в 12 веке. А до этого эта страна была предоставлена самим себе и викингам. Народу тоже весьма своенравному. Тоже весьма специфическому, жесткому. И много как мне представляется у ирландцев от древних скандинавских народов тоже осталось. Не только в культуре, культура вообще пронизана влиянием самых разных народов, но и в этом общественном поведении.
А. Нарышкин
―
Для меня Ирландия, я начал, ты увел в историю, для меня Ирландия это Святой Патрик на Арбате, смотрим, как бывают шествия, приуроченные к празднованию дню Святого Патрика. Эти зеленые костюмы. Это книга, которую я по-моему так и не одолел. Джеймс Джойс Улисс. Ты читал или нет.
А. Соломин
―
Я читал несколько глав.
А. Нарышкин
―
Это что-то с чем-то. Это было ужасно и помню, как я возил, в метро читал толстенную книжку огромная, 800 страниц. Если никогда не читали, просто откройте, попробуйте.
А. Соломин
―
У Джойса есть сборник рассказов «Дублинцы», по-моему, называется. Почитай его. Он гораздо более понятен что ли для широкой аудитории. А Улисс хотя считается, что каждый интеллигент должен прочитать эту книгу, и только тогда он может называть себя интеллигентом, Это откуда такая поговорка пошла, или интеллектуалом, сейчас не берусь судить. Но в принципе, если ты не хочешь, тебе совершенно необязательно ее читать.
А. Нарышкин
―
По-моему, у нас в институте на зарубежной литературе…
А. Соломин
―
Там есть, но там в программе несколько глав. У нас, во всяком случае.
А. Нарышкин
―
Я зря это читал.
А. Соломин
―
Скорее всего. Вряд ли тебя заставляли бы читать все. И очень важно Улисса читать с комментариями.
А. Нарышкин
―
Я помню, комментарии там чуть ли полкниги занимают.
А. Соломин
―
У тебя в одно ухо влетит, в другое вылетит. Ты не поймешь ничего.
А. Нарышкин
―
Ну и кельтские танцы тоже Ирландия.
А. Соломин
―
То есть ты уже привел несколько фактов о стране, которая достаточно маленькая и достаточно далеко от тебя.
А. Нарышкин
―
Сейчас 4,5 миллиона человек население
А. Соломин
―
И которая находится рядом с гораздо более влиятельной в культурном смысле страной. С Великобританией. Но ты знаешь, почему это происходит. Потому что те самые ирландцы очень яркие люди. И они пытаются сохранить самобытную свою культуру.
А. Нарышкин
―
В хорошем смысле националисты.
А. Соломин
―
Противятся внешнему влиянию. Почему мы так подробно об этом говорим. Потому что это очень важно. Нынешний наш герой не только гомосексуалист, что вообще бьет наверное по многим канонам ирландцев. Ирландцы, важно сказать страна католическая преимущественно. Там более 86% на 2006 год, я не думаю, что так сильно все поменялось, если только больше мигрантов стало намного, католиков. И вообще очень большое серьезное противостояние было между ирландцами и англичанами… И протестантами.
А. Нарышкин
―
На этой почве.
А. Соломин
―
И ирландцами как католиками. И даже флаг ирландский что означает. Зеленые, белые, оранжевые полосы. Зеленая полоса – цвет, символизирующий католичество, оранжевый - цвет, символизирующий протестантство и белый цвет – символ примирения. То есть в ирландском флаге заложена попытка сохранить мир между двумя очень сильно враждующими группами религиозных верующих. Но для католиков вообще очень сложно принимать все новое. Этим они отличаются от протестантов. Протестантство и появилось на фоне того, что католики не готовы были к какой-то…
А. Нарышкин
―
Консервативны были, да.
А. Соломин
―
Поэтому для них очень сложно мне кажется представить, что кто-то из политиков может быть открытым гомосексуалом. И наш Лео Варадкар первый политик, первый член правительства в стране, который об этом открыто заявил. Но и сын индийского врача.
А. Нарышкин
―
Его отец действительно родился в Индии. Начинал там карьеру. Родился в Бомбее. Потом в 60-х переехал в Великобританию. Там повстречал мать нашего будущего его Мириам Варадкар. Она работала медсестрой.
А. Соломин
―
Мириам ирландка.
А. Нарышкин
―
Но в Великобритании они познакомились. Потом уже переехали в Дублин, где и родился Лео Варадкар.
А. Соломин
―
Он окончил, получил медицинское образование. И в 2003 году он выпустился из школы медицины. И даже проработал несколько лет в госпитале Святого Джеймса. В Ирландии. В 2010 году у него появилась степень необходимая, то есть он в принципе мог начать очень серьезную медицинскую деятельность. Работать в этой сфере.
А. Нарышкин
―
Я когда готовился к эфиру, с удивлением узнал, что вообще Лео Варадкар был в школе застенчивым и довольно закрытым человеком. То есть он умный, у него высокий IQ и об этом многие говорят из тех, кто с ним работает. Но вот он вел закрытый образ жизни. Поэтому когда он стал получать высшее образование, он целиком себя посвящал медицинским исследованиям, политике. Он увлекался политической деятельностью и вступил в молодежное крыло партии Fine Gael. Но при этом, это странно довольно, ты увлекаешься политикой. Но ты закрыт. И я читал та же статья в газете Irish Times, что лишь за несколько лет до своего каминг-аута он уже, работая в парламенте, держа в руках министерский портфель, начал себя преодолевать. Начал активнее говорить, стал выходить из зоны комфорта и стал завоевывать популярность и еще большую. Притом, что он побеждал на выборах в Дублине. Он баллотировался в местный парламент по одному из округов Дублина и за него голосовали конкретные люди. Не за партию, а именно за него. При этом был закрытый человек. Как это стыкуется, как можно выбирать политика, который ведет скрытный образ жизни мне не очень понятно.
А. Соломин
―
Еще в 2007 году, когда их партия победила на выборах, точнее Лео Варадкар был избран впервые в Дойл Эрен…
А. Нарышкин
―
Это парламент. Видите, мы с Соломиным путаемся постоянно, и ударения непривычные и названия партий. Хочется понять какую-то логику.
А. Соломин
―
Называй просто Дойл. Нижняя палата. Сенат если по-русски перевести это верхняя палата. Лео Варадкар был избран в 2007 году и стал spokesperson, то есть человеком, который может озвучивать позицию партии по каким категориям: предпринимательство, торговля и рынок рабочей силы. То есть занятость.
А. Нарышкин
―
По профилю Топилина.
А. Соломин
―
Он был человеком, который должен был, он и дает комментарии, выступает и приходит на интервью и озвучивает позицию или политику партии. То есть притом, что он действительно достаточно закрытая фигура или неуверенная в себе фигура, он уже тогда начал свою проблему преодолевать. Более того, я расскажу, что он однажды сказал в интервью газете Irish Times.
А. Нарышкин
―
Та самая, на которую я ссылаюсь.
А. Соломин
―
Да, мы видимо, читали одинаковые источники. Ну ничего страшного. Во время одной из кампаний он принял решение удалить свой аккаунт в твиттере. Хотя сейчас же это очень популярно, если ты политик, ты должен иметь аккаунт во всех социальных сетях. Ты должен выходить в прямые эфиры с беговой дорожки. Ты должен постить любой бред, комментировать любые новости, как это делает Трамп. Он принимает совершенно другое…
А. Нарышкин
―
Политик современный должен это делать, вспомни Владимира Путина, у которого нет ни одного аккаунта признанного в социальных сетях. И он себя чувствует вполне комфортно.
А. Соломин
―
А Владимир Путин не современный политик.
А. Нарышкин
―
Согласен.
А. Соломин
―
Он человек, не хочу говорить старой кондиции. Но прошлой формации. Новые политики…
А. Нарышкин
―
Хотя на форуме говорил о цифровых технологиях.
А. Соломин
―
Но это все-таки задел на будущее, а не его собственное понимание. Он передает страну. Дело в том, что это решение по поводу твиттера, а он молодой политик…
А. Нарышкин
―
Сейчас 38 лет.
А. Соломин
―
Мы тут с тобой разбирали как-то Эммануэля Макрона. Вот политик новой формации. Джастин Трюдо – политик новой формации. Они близки своей аудитории. Они ведут аккаунты в соцсетях, они выступают на тех площадках, которые интересны их аудитории. Почему отказывается Лео Варадкар от ведения твиттера. Потому что он говорит, что беспокоится, что он специально себя останавливает от того, чтобы послать эти твиты, о которых он будет потом сожалеть.
А. Нарышкин
―
Вот. Это одна из его черт важных в характере. О которой много пишут и говорят. Для избирателей это очень хорошо, когда твой политик, твой депутат прямолинеен. Он искренний. Вот что думает, о том и говорит. Для коллег, для чиновников, которые работают рядом с ним, это плохо. Когда сначала ты говоришь, а потом думаешь. Потому что можно сказать что-то лишнее и потом долго об этом сожалеть, собственно, о чем и говорит Лео Варадкар.
А. Соломин
―
Но есть и другая проблема тоже для политика. Когда ты долго думаешь, а потом говоришь. Потому что если ты не скажешь сразу, то у тебя нет никакого мнения, никакой позиции. Ты не успеешь, не попадешь в струю, в общественное пространство общественного мнения. Ты не успеешь озвучить свою позицию. И это такая работа, которая вынуждает тебя думать быстро, принимать быстрые решения и потом не сожалеть о решениях, которые ты принял. На самом деле для политиков такого уровня это очень важная история. Я так понимаю, что Лео Варадкар просто какую-то часть, когда ты пишешь твит, ты тоже принимаешь микрорешения. Ты формулируешь свою мысль.
А. Нарышкин
―
Коротко, ясно.
А. Соломин
―
А формат позволяет тебе это делать достаточно быстро. Через одно место. Вот как-то бросил и все.
А. Нарышкин
―
Причем это ты бросаешь, и как говорят классики: это отливается в граните.
А. Соломин
―
Да, и потом тебе это будут цитировать. А думать о том, как сделать так, чтобы тебя правильно поняли, чтобы тебя потом не склоняли налево и направо. А никак. Не пиши. Самый легкий путь. Не делай ничего. А через своего пресс-секретаря сформулируй мысль. Он тебе поможет, у тебя есть куча советников, которые тебе в этом помогут. То есть в этом смысле ирландец Лео Варадкар себя показывает со стороны все-таки политиком старой формации. Мне кажется это его сильно отличает от того же Трюдо или Обамы. Что он немного, понимаете, это не от него идет. Не внутренний он какой-то мир демонстрирует всем, а он наоборот прячет его, скрывает. И еще некоторые обвиняют его даже в высокомерности. У него очень серьезные амбиции притом, что он очень аккуратно себя ведет. Он столько позиций занимал. И министр спорта, и министр здравоохранения. То есть оттуда и туда переходил. Правда, в стране 4,5 миллиона человек, неудивительно, что и власть меняется достаточно быстро и что разные люди могут себя пробовать на разных позициях. Просто может быть кадровый резерв не такой большой. Кому-то же нужно заниматься обычными делами. Врачами работать. Водителями автобусов. А кому-то политикой. Поэтому они так меняются. Как было, помнишь, мы рассматривали в Исландии. Тоже одни и те же политики могут кочевать с одной должности на другую. А кто еще. Разные качества ему присваиваются.
А. Нарышкин
―
Я не думаю, кстати, что будем много слышать о нем в ближайшие годы. Он станет премьер-министром, давай объясним, что там произошло в двух словах. Был и остается на своей должности премьер-министра Энда Кенни. Который возглавляет эту либерально-консервативную партию Fine Gael. Это такие христианские демократы, которые за европейские ценности, европейскую интеграцию, то есть они не националисты. Они за большое европейское содружество, большое государство. Этот Энда Кенни возглавлял партию в течение 15 лет и решил, что не хочет вести ее на выборы парламентские. Поэтому сейчас хочет сосредоточиться на работе главы правительства. Но здесь та же история может получиться. Что например с Терезой Мэй. Кэмерон после референдума в Великобритании о выходе Великобритании из ЕС сказал, что он проиграл, он вынужден покинуть пост премьер-министра. И что произошло. Состоялись на партийном съезде выборы Терезы Мэй, она стала главой партии и стала главой британского правительства. То есть ее конкретно люди не выбирали, избиратели. И здесь то же самое. Ирландцы в принципе определенная отдельная часть голосовала за Лео Варадкара, но в принципе не совсем понятно, как относятся ирландцы большинство населения именно к этой фигуре во главе правительства.
А. Соломин
―
Его много критикуют достаточно. В частности, когда он был министром транспорта, туризма и спорта с 11 по 14 год, это было не так давно. То есть человек стал фактически у руля исполнительной власти, там еще есть президент, который кстати избирается непосредственно гражданами, он практически стал главой исполнительной власти за очень небольшой срок. Нам-то к этому привыкнуть достаточно сложно. Но они так могут делать. Его критикуют, в частности, когда он занял эту позицию, он не очень сильно проявил себя в этой сфере. Почему вдруг спорт. То есть предпринимательство как-то с туризмом связано, с транспортом. Но тот комитет, который он представлял: предпринимательство, торговля, рынок рабочей силы, занятость, так скажем. То здесь в случае со спортом люди немножко удивились. И он сам даже однажды сказал, что просто очень много знает. А сам он не играет ни в какие виды спорта, не тот человек, не из этой обоймы. Но очень много знает.
А. Нарышкин
―
Честно говоря, сказал чуть выше, что мы готовились по одним источникам. У меня совершенно другая информация насчет его спортивных увлечений. Я например, прочитал, что он спортом наоборот увлекается. Он любит регби и есть оказывается специальный гэльский футбол. Это национальная игра, национальное достояние ирландцев. Они очень гордятся, что у них есть этот вид спорта. Это сочетание регби и футбола. Причем некий официальный статус эта игра получила там в Ирландии в 1887 году. Хотя играли, пинали мяч и боролись на поле довольно давно. То есть игра древняя, но она оформилась только в конце позапрошлого века.
А. Соломин
―
Видимо он уже на этой позиции начал проявлять какую-то любовь к спорту. Потому что в 11 году он говорил примерно те вещи и был критикуем за то, что спорт не очень, во всяком случае, открыто не демонстрирует свою любовь.
А. Нарышкин
―
Опять же помимо того, что он любит поглядеть за спортсменами, он еще любит принимать участие в соревнованиях. Например, участвовать в забегах, в триатлонах и в заплывах. То есть он сторонник здорового образа жизни. Сейчас давай сделаем перерыв. Мы говорим про Лео Варадкара, председателя, главу либерально-консервативной партии Ирландии Fine Gael, который в ближайшие дни станет премьер-министром Ирландии.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
Продолжается программа «48 минут». Мне помогает этот эфир вести Алексей Соломин Привет тебе еще раз. Дорогой друг. И мы говорим про Лео Варадкара. Человек, который станет в самое ближайшее время новым премьером Ирландии. И сейчас пока что у него статус министра по социальным вопросам. Министра социальной поддержки. И недавно он стал лидером ирландской либерально- консервативной партии Fine Gael. И соответственно премьер Энда Кенни, который возглавлял партию 15 лет решил, что отправится в отставку, были к нему различные претензии. Со стороны избирателей.
А. Соломин
―
Был скандал. Потому что был такой сержант полиции Морис Маккейб, который обвинил полицию в коррупции. Раскрыл какие-то факты коррупции. И сказал, что в результате какого-то их внутреннего сговора очень влиятельные люди во власти смогли избежать ответственности. И из-за этого ответственности не избежал Кенни. Премьер-министр Ирландии. Подал в отставку. И собственно наш герой и стал нашим героем сегодня, не без участия этих господ.
А. Нарышкин
―
И еще я хочу напомнить про один из важнейших по крайней мере для наших СМИ эпизодов. Это по поводу ориентации. Он является открытым геем. В 2015 году в свой день рождения он пришел в эфир местной радиостанции, одной из самых главных радиостанций в Ирландии и совершил каминг-аут. И в прессе потом писали, как он после этого непростого для себя решения, выступления вышел из студии, из здания, где располагается радиостанция, у него был бледный вид, мешки под глазами. Но сделал, совершил важный поступок. 2015 год в истории Ирландии примечателен тем, что состоялся летом референдум, на котором 62,3% поддержали изменение Конституции страны. И путем внесения поправки о том, что браком может являться союз двух людей любого пола. И мы говорили, что Ирландия страна более чем консервативная. И до 1993 года была ответственность за гомосексуальность. Но потом довольно быстро сначала Ирландия разрешила гражданские союзы. Это одна из ступеней на пути к браку и 2015 год – легализация однополых браков.
А. Соломин
―
Сам он в интервью радиостанции RTE сказал, что его заявление не то, что является определяющим для него как политика. Он сказал примерно следующее: я не политик наполовину индус, я не политик доктор, я не политик гей. Это просто части меня. Это не определяет меня. Это часть моего характера. То есть он просит не относиться к нему как какому-то особенному политику.
А. Нарышкин
―
То есть не надо какого-то снисхождения ко мне в связи с этой моей особенностью.
А. Соломин
―
Я думаю, даже не о снисхождении речь идет, а заострении какого-то внимания на этом.
А. Нарышкин
―
Это не самое главное во мне.
А. Соломин
―
Вроде того.
А. Нарышкин
―
У меня за плечами опыт работы в нескольких министерствах, я давно в парламенте. Я как минимум еще и доктор. У него вообще в семье еще есть люди, связанные с медициной кроме отца. Который из Индии приехал, там работал доктором. У него одна из сестер работает медсестрой. А другая невропатолог.
А. Соломин
―
В 2002 году как пишет Irish Times, он написал письмо, ему тогда было вроде 23 года. В редакцию этой газеты, в которой предложил новую систему выборов в партии. Это было не первое письмо, а первое письмо, видимо, хранят все эти письма, они получили в 1997 году. Когда ему было 18 лет. И когда он критиковал изменения в структуре правительства на тот момент и работу журналистов, которые недостаточно контролируют происходящее в политике государства. И они сейчас эти письма видимо, как-то поднимают и отмечают, что уже тогда он, будучи еще 18-летним парнем, как они пишут «веселым 18-летним парнем», был весьма заинтересован в политическом процессе. И пришел туда на эту работу вовсе, видимо, не из-за тщеславия. Не из-за денег, а потому что это действительно его беспокоило. Удивительный человек, удивительная судьба у человека. Для многих он и до сих пор остается человеком загадкой. Потому что мы тут отмечали, что он достаточно закрытый. Отказывается теперь от соцсетей. Не хочет сказать лишнего. На самом деле был непонятным человеком и для многих его союзников. Людей из его партии. Они отмечают, что он очень темная личность.
А. Нарышкин
―
Темная лошадка.
А. Соломин
―
А другие говорят, что Лео Варадкар условно времен его работы в министерстве спорта и Лео Варадкар времен его работы в министерстве социальной защиты это два разных Лео Варадкара. То есть человек на самом деле прошел за эти годы огромный путь. И сегодняшний Лео Варадкар очень сильно отличается от того, который был тогда. Вот уж не знаю чем, но за его работу тогда его очень многие критиковали. После министерства спорта он стал министром здравоохранения. И несмотря на то, что планов у него было очень много, обещаний было очень много, они, в общем, остались, судя по всему, популистскими. И во всяком случае, ирландская пресса его в этом обвиняет. В том, что он не реализовал главное – он не смог реформировать систему здравоохранения. Хотя вроде как грозился это сделать. Система здравоохранения это очень серьезное направление. Она связана не только с оснащением больниц и обеспечением высшего качества медицинских услуг. Она еще связана со страхованием. Как помогать людям, которые из беднейших слоев населения. Как помогать получать им доступную квалифицированную медицинскую помощь. Вопросы эти для многих стран являются едва ли ни ключевыми. Вспомните Барак Обама одна из его главнейших – система здравоохранения в США, которую сейчас одним из первых шагов Дональда Трампа успешно отменяют. То есть это не такой простой вопрос, чтобы так говорить. А, ну он пообещал и ничего не сделал. Популист. Значит он просто обещалка. Это серьезное противодействие. Ирландия это не такой уж прямо послушный парламент, Ирландия это страна, в которой действительно не так просто все это сделать. Я не пытаюсь его сейчас защищать.
А. Нарышкин
―
В парламенте есть дискуссии. Я смотрел его биографию, на посту министра здравоохранения один из его шагов спорных – это сокращение расходов на 12 миллионов евро на психиатрические обследования. С одной стороны экономят бюджет, у Ирландии в начале 2010-х годов были серьезные проблемы с бюджетом. Были различные кредитные истории международные. Наверное, на этом фоне сокращение расходов хорошо, с другой стороны понятно, что медицина в стране страдает. Хотя Ирландия страна такая продвинутая в различных областях. Хотел сказать, ты знаешь, во-первых, должок, иначе забуду. Ты перечислял, что у Лео Варадкара многие родственники связаны с медициной. И его на самом деле близкий человек, его партнер Мэттью Баррет тоже доктор. И я не нашел истории их знакомства, подтверждение того, что они состоят в браке. Но вот например, Википедия английская пишет, что он просто партнер. То есть они встречаются, никаким образом еще свои отношения не смогли заключить в какие-то законные рамки. Может быть, не хотят, может быть планируют. Не нашел информацию. И про то, насколько в Ирландии хорошо обстоят дела, я тут обнаружил рейтинг очень интересный журнала «Форбс». В мае был составлен рейтинг стран, в которых удобно и хорошо вести бизнес. Так вот Ирландия занимает пятое место. На первом месте Швеция, в тройке по-моему Великобритания, Ирландия на пятом месте. Россия в этом рейтинге по-моему занимает место где-то в седьмом десятке. Что интересно, Россия совершенствуется в плане борьбы с коррупцией, это в плюс. Поэтому наше положение в этом рейтинге поднимается, но в России серьезные проблемы с правами собственности. Поэтому больший рост в этом плане тормозится. Вообще между Россией и Ирландией не так много серьезных каких-то отношений деловых. Понятно, что у нас отношения между Советским Союзом и Ирландией наладились, были установлены в 20-х годах прошлого века. Когда Ирландия получила независимость от Великобритании. Но нельзя сказать, что Ирландия играет важную роль, является важным деловым партнером для России. Таким же образом как Россия еще наверное в меньшей степени является важным деловым партнером для Ирландии. Я нашел всего лишь несколько сообщений, где описывались примеры сотрудничества между нашими странами. Например, 2014 год всего лишь на сайте Торгово-промышленной палаты РФ рассказывается о том, как произошла целая конференция. Ирландия – партнер России по развитию торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества. Как описывают, в чем заключается наше сотрудничество. В целом возможности российско-ирландского товарооборота достаточно высоки. В стране, особенно в регионах с развитым сельским хозяйством известна продукция ирландского машиностроения для АПК. Внезапно. На нашем рынке широко представлены ирландские виски, пиво, контактные линзы, даже зубные щетки. Ничего этого кроме виски я у нас в продаже не видел.
А. Соломин
―
Ты просто может быть, не знаешь.
А. Нарышкин
―
Да. Возможно, я просто не знаю, не там смотрю, не в те магазины прихожу. И недавно в апреле была даже делегация отправлена в Ирландию – движение «Деловая Россия». Это по-моему где Титов и тоже произносились различные слова о том, что надо развивать сотрудничество, поддержка высокотехнологичных компаний, трансферт технологий и развитие авиационного и туристического сектора. Нам надо заниматься этими странами. Еще у нас, оказывается, между Россией и Ирландией даже нет прямого авиасообщения.
А. Соломин
―
Через Лондон все, через Великобританию.
А. Нарышкин
―
Москва-Дублин - нет такого рейса.
А. Соломин
―
Замечательно. Что и говорит о том, что связей у нас не так много.
А. Нарышкин
―
Есть к чему стремиться.
А. Соломин
―
Я думаю, что если мы знаем очень хорошо ирландский виски или ирландский эль, то в Ирландии о нас знают вообще очень мало. Судя по всему.
А. Нарышкин
―
Не знаю. Еще что интересно отметил, опять же новость, связанная и с Россией и Ирландией. Несколько лет назад было сообщение, что Ирландия больше других европейских стран страдает от санкций, которые вводит и продолжает вводить ЕС против России. Это периодическая, регулярная точнее история. Которую нам раньше очень часто в телевизоре, например, рассказывали. Вспомни репортажи: французские фермеры, которые чуть ли к Эйфелевой башне приезжают на своих тракторах, они выливают молоко, сжигают сено, потому что мерзкий Олланд, бывший президент Франции ввел эти санкции. Был одним из тех, кто лоббировал эти санкции. И не может их отменить, поэтому фермеры страдают. Терпят убытки. Государство им не предоставляет никаких компенсаций. Так вот, как раз утверждалось, что Ирландия является одной из тех стран, которые больше все страдают от санкций ЕС против России. Санкции ввелись и вводятся после крымских событий. При этом ирландские товары занимают всего лишь 2% в общем европейском импорте в Россию.
А. Соломин
―
Итак, мы сегодня, поскольку уже подходим к концу, думаю, имеет смысл немного зафиксировать этот образ Лео Варадкара. Кстати неясно, сколько он продержится на этом посту. Еще раз просто для ирландской политики такая заменяемость людей вполне нормальная. И он вполне может занять какую-то другую должность, хотя например, когда он менял министерские позиции, он всем доказывал, что это не понижение, я не воспринимаю это как понижение, это новый участок работы. И все такое. Ну человек он, достаточно уверенный в себе. Или так скажем, может быть и не уверенный в себе, но как люди говорят, несколько себялюбивый что ли. Нарцисс. То есть этот человек не ограничивается просто определением гей. Он это определение прячет куда-то куда подальше. И многие действительно не знали, что это такое. Но вот этот его каминг-аут, он вышел, не знаю, можно ли его связывать с неким политическим заявлением. Ведь я напомню, что на референдуме большинство высказалось за возможность однополых браков. И для многих политиков это тоже какой-то сигнал. И вот Лео Варадкар стал не просто известным в Ирландии после своего признания. В Ирландии его худо-бедно и так все знали. Он стал известным во всем мире этим своим поступком. И я думаю, что это в каком-то смысле действительно приносит ему много политических очков. Хотя много политических рисков. Потому что когда люди приходят на референдум и высказываются за возможность однополых браков, они совершенно не…
А. Нарышкин
―
Не думают о том, что гей потом станет премьером страны.
А. Соломин
―
Они думают о том, что это просто право людей. Поступать так, как они хотят. Но это совершенно не значит, что они готовы, например, одобрить на главном исполнительном посту человека гомосексуала. Потому что этот человек постоянно в общественном поле, а какие он будет, что будет с ценностями, будет ли он как-то свою сторону выносить на общественную поляну. Чтобы все это обсуждали, в общем, черт его знает, как к этому люди отнесутся. Или отнеслись уже точнее. Но исходя из того, что референдум прошел, есть вероятность того, что совершенно спокойно отнесутся. Совершенно спокойно будут и голосовать за партию, возглавляемую Лео Варадкаром. И допустят до премьерского поста в очередной раз. То есть несмотря на то, что крайне консервативная католическая, не пускающая, относящаяся очень серьезно к мигрантам, ну как не пускаются - просто там мигрантов действительно не так много, что она примет вот этот новый вызов и справится с этим вызовом, преодолеет эти какие-то старые предубеждения и станет, она уже является, подтвердит то, что она является европейской страной. С текущими европейскими ценностями. Которые над ней, безусловно, довлеют.
А. Нарышкин
―
Интересна вообще тенденция. Как в разных частях света появляются молодые политики, мы же говорили, что и Трюдо, и Макрон и теперь Лео Варадкар – политики, которые стоят во главе государства и примерно росли они в одной эпохе. То есть у них даже одни ценности, что интересно, Лео Варадкар во время избирательной кампании во Франции даже был гостем одного из предвыборных митингов Макрона. И он там заявил, что вообще Макроном восхищается. Это для него эталон европейского политика. Что пишут еще газеты про Лео Варадкара. Что в нем сочетается удивительным образом финансовый консерватизм и социальный либерализм. То, что его выделяет на фоне других политиков в современной Ирландии. И какие задачи предстоит решать сейчас в Лео Варадкару. Понятно, что после своего назначения премьером, ему предстоит задуматься по поводу формирования коалиционного правительства. Потому что у партии Fine Gael у нее не большинство, она конечно доминирующая в парламенте. Но у нее совсем не большинство, поэтому будет длительный процесс переговоров. И также среди задач важных, которые придется решать в ближайшие месяцы и годы, это воплощение политики жесткой экономии, потому что все-таки кризис, который был несколько лет назад, он по-прежнему ощутим. Поэтому Ирландия, ирландцы вынуждены экономить. Есть проблемы бездомных. Я сказал чуть выше, что Ирландия благополучная страна, тем не менее, она становится благополучной. Она постепенно приходит в себя после экономического кризиса. Но до каких-то идеалов ей еще далеко. Кризис с большим количеством бездомных и ожидается также важный референдум по абортам. Всё. Время наше вышло. Спасибо огромное. Алексей Соломин и Алексей Нарышкин. Программа «48 минут». Лео Варадкар был нашим сегодняшним героем, председатель ирландской партии Fine Gael. И будущий премьер-министр этой республики. А вам сейчас дадим послушать гимн этой страны. Счастливо.