Мун Джэин, новый президент Южной Кореи - 48 минут - 2017-05-17
17.05.2017
А. Нарышкин
―
Всем здравствуйте. В эфире «Эхо Москвы» программа «48 минут». Меня зовут Алексей Нарышкин и напротив меня Михаил Гусман, первый зам. генерального директора агентства ТАСС. Приветствую вас.
М. Гусман
―
Добрый вечер.
А. Нарышкин
―
Давно не виделись.
М. Гусман
―
Давно не виделись. На прошлой неделе я вас слушал, как вы с Соломиным рассказывали про Макрона.
А. Нарышкин
―
Достойно.
М. Гусман
―
Ну как сказать. В основном у вас были цитаты из нашей же программы, которую мы раньше делали. Ничего вы к сожалению про Макрона не сказали. Сегодня мы говорим о том, о ком - сейчас ты скажешь. А вот через неделю давай расскажем про нового буквально назначенного премьер-министра Франции, который из партии противоположной Макрону. А сегодня расскажем про недавно избранного и принимавшего присягу нового президента Южной Кореи Мун Джэина.
А. Нарышкин
―
Замечательный персонаж и замечательная тема. Тем более избирательная кампания, а вообще сам повод для того, чтобы провести в Южной Корее досрочные выборы, а выборы были досрочными, все на протяжении нескольких месяцев следили за тем, как развивался коррупционный скандал вокруг предыдущего президента Пак Кын Хе. Не хотите напомнить, кто она такая. У меня есть некоторые материалы. Мне интересна биография.
М. Гусман
―
Ты знаешь, пропустил про коррупционный скандал, так вот я хочу сказать, что позапрошлый президент Южной Кореи Но Му Хен, который в каком-то смысле слова был и другом и политическим партнером, руководителем нынешнего президента. Когда он столкнулся с обвинениями в коррупции, с какими столкнулась нынешний президент, так вот он покончил с собой. Чтобы ты знал.
А. Нарышкин
―
Это же, по-моему, в Японии есть какая-то традиция, не традиция, а представление о чести…
М. Гусман
―
Я думаю, что вообще представление о чести во всем мире, во всех странах, к чести, понятию чести, понятию достоинства вообще должно быть отношение одинаковое. И реакция может быть, не всегда надо в случае обвинений кончать с собой. Но мне кажется, в отношениях к чести не может быть разницы между японским чиновником, российским, южнокорейским или американским. Или каким-то зимбабвийским. Честность вещь такая, не имеющая мне кажется национальной окраски. Или человек честный или нечестный. Как выяснилось, обвинения в адрес ушедшей уже президентши были столько серьезны, что госпожа Пак Кын Хе должна была покинуть свой пост досрочно. Хотя она дочь человека, который очень много сделал и был президентом. Он был знаменитый военный диктатор Южной Кореи. Пак Чжон Хи, отец ее. Он был военный диктатор. С которым и боролся, будучи студентом еще наш герой Мун Джэин.
А. Нарышкин
―
И даже был арестован.
М. Гусман
―
И несколько раз.
А. Нарышкин
―
Когда студентом был по молодости кто не выходит на улицу, не протестует. У нас тоже школьники.
М. Гусман
―
Чтобы против военной диктатуры протестовать надо иметь смелость. Она у него была кстати сказать.
А. Нарышкин
―
Действительно правильно вы заметили, что были годы войны и диктатуры до 90-х практически. Но при этом Пак Чжон Хи, отец теперь уже бывшего президента, которая находится сейчас под арестом, все-таки привел инвестиции в страну. И наблюдался и экономический рост.
М. Гусман
―
Да.
А. Нарышкин
―
Но диктатура.
М. Гусман
―
Был порядок в стране. А наш нынешний герой, как подсказал мне наш руководитель отделения ТАСС в Японии, он давно интересуется этой фигурой ровно как и наш корреспондент в Южной Кореи Станислав Варивода. Они с разных углов, я разговаривал и с тем, и другим. Наш герой…
А. Нарышкин
―
А что вы Василия Головнина не называете?
М. Гусман
―
Я сказал. Ты ослышался.
А. Нарышкин
―
Сказали, хорошо. Я в наушниках сижу и все равно плохо слышу.
М. Гусман
―
В твои годы, Нарышкин, слух…
А. Нарышкин
―
Не обо мне.
М. Гусман
―
Василий Иванович Головнин блистательный наш журналист и блистательный профессионал. Многие годы работал в Японии. Но он интересуется темой межкорейских отношений и мы с ним говорили, он мне много чего рассказывал интересного. Дополнительного к тому, что рассказал Станислав Варивода. Наш герой, кстати, ему 64 года, он родился 24 января 1953 года. У него рост 172 сантиметра, что для корейцев достаточно нетипично. Он высокий.
А. Нарышкин
―
Богатырь прямо.
М. Гусман
―
Нет, для корейцев нормально. 67 килограммов весит. Это сообщили сразу, как его избрали. Католик.
А. Нарышкин
―
Самые важные конечно подробности.
М. Гусман
―
Женат. Сын и дочь. Кстати, мне очень нравится его любимое высказывание…
А. Нарышкин
―
Удивите меня.
М. Гусман
―
Это не удивление, но мне очень нравится, в свое время сказал Франклин Рузвельт: сталкиваясь с трудной проблемой, всегда исходи из своих принципов. Хорошая очень мысль.
А. Нарышкин
―
Ничего так.
М. Гусман
―
Родился он на южнокорейском острове Коджедо в Японском море. И его родители кстати…
А. Нарышкин
―
Папаша беженцем был.
М. Гусман
―
Из севера. И они бежали в 50-х годах на юг. Когда северокорейские коммунистические войска взяли эту часть Кореи под свой контроль.
А. Нарышкин
―
У них статус был беженцев, но на самом деле их эвакуировали.
М. Гусман
―
Он устроился отец разнорабочим в лагерь для северокорейских военнопленных. Мать занималась торговлей в городе Пусан. Пусан это его историческая родина. Это очень симпатичный город в Южной Корее, я там был и сейчас он просто расцвел. О Пусане может сейчас говорить не стоит, но семья его родители очень сильно нуждались. Но, тем не менее, он был мальчиком способным, ему удалось поступить в достаточно престижную школу.
А. Нарышкин
―
Там же. Школа Кеннам.
М. Гусман
―
Его прогнали оттуда достаточно быстро. Хоть ты точно произнес название школы, он дрался бесконечно.
А. Нарышкин
―
Видимо, его рост и вес, стать.
М. Гусман
―
Драки на социальной основе. Там в основном учились дети богатых людей, он бедняк. И там было много конфликтных ситуаций.
А. Нарышкин
―
Школа, слушайте. Я хочу заметить…
М. Гусман
―
Я не говорю по-корейски, но…
А. Нарышкин
―
Давайте я попробую.
М. Гусман
―
Давай. Ты же хорошо знаешь корейский.
А. Нарышкин
―
Разумеется.
М. Гусман
―
Кстати, знаешь, лучше кто знает корейский? Алексей Алексеевич Венедиктов. Блестяще говорит, только скрывает. Так вот, тогда прозвище ему дали «трудный ребенок». И это прозвище за ним тянется до звездных лет.
А. Нарышкин
―
Школа, в которой он учился и как вы говорите, дрался периодически…
М. Гусман
―
Не периодически, а чуть ли ни каждый день.
А. Нарышкин
―
Хорошо. Еще хуже. Считается между прочим одной из самых лучших в Корее. То есть если брать школы за пределами сел, столиц…
М. Гусман
―
Она элитная. Поэтому в основном там учатся дети за большие деньги. Там единицы учатся по знаниям. А он как раз был по квоте для умных мальчиков и вот, несмотря на это он чувствовал себя немножко ущемленным. И он такой парень боевой. И кстати сказать, он после школы еще учился на юридическом факультете университета в Сеуле. Но и оттуда его бедного исключили. Но уже не за драки, а за участие в студенческих демонстрациях против как раз президента Пак Чон Хи. Он же и президент, и диктатор и отец ушедшей в отставку президента Пак Кын Хе. Боюсь, наши слушатели за первые минуты запутались в сложных корейских именах.
А. Нарышкин
―
И на всякий случай объясню, что у корейцев фамилия на первом месте. То есть Мун это ни разу ни имя. Мун это фамилия, Джэин это его имя. То же самое, что и в Северной Корее. Династия Ким.
М. Гусман
―
Его прогнали из университета…
А. Нарышкин
―
За политическую деятельность.
М. Гусман
―
И он был спецназовцем. И тоже интересно в первой бригаде самой элитной бригаде спецназа Южной Кореи, которой в тот момент командовал никто иной как Чон Ду Хван, который в 80-88 год был президентом страны. То есть тоже диктатором страны, и тоже военным диктатором. Но он был его командиром, то есть его судьба пересекала его с разного рода политическими деятелями Южной Кореи достаточно причудливо.
А. Нарышкин
―
Я теперь понимаю, почему вы в начале программы сказали про его физические данные. Которые отличаются от среднестатистических. Все-таки в десантники не берут каких-то субтильных юношей.
М. Гусман
―
Он крепкий парень. Кстати интересная деталь, в 1976 году…
А. Нарышкин
―
Мне почему-то вспомнился Сергей Миронов, который тоже в ВДВ служил.
М. Гусман
―
Рукопожатие крепкое. Плечистый.
А. Нарышкин
―
Приходил к нам, только не помню рукопожатия, может, избегал его.
М. Гусман
―
Соломин говорил, что руку пожал…
А. Нарышкин
―
Чуть ни сломал. Соломин просто хлипкий.
М. Гусман
―
Он два дня говорит, рука немела. Соломин рассказывал. Так вот в августе 1976 года Мун Джэин стал участником инцидента, который получил название – инцидент с топорами. Это интересная история, когда вместе со своими спецназовцами должен был войти в демилитаризованную зону, это граница между республикой Корея и КНДР, и там растут такие деревья, которые мешали визуально наблюдать границу. И должны были срубить эти деревья. Все было сложно, потому что за несколько дней до этого, это самое задание, чтобы убрать эти деревья, были зарублены и убиты два американских солдата. Это такая история, о которой много писалось в свое время.
А. Нарышкин
―
А десантники туда зачем полезли было понятно…
М. Гусман
―
Спецназовцы. Там стоят пограничники, а спецназовцы сказали, вот надо выполнить такую задачу.
А. Нарышкин
―
Просто лес порубить.
М. Гусман
―
Не просто лес, а лес, который мешал наблюдать за той частью границы. Он в общем был такой с самого начала, то ли сказалось его пролетарское происхождение потом выходец с севера, он с самого начала участвовал в антиправительственных демонстрациях. Он человек леволиберальных взглядов и уже с 80-х годов во всех демонстрациях участвовал, но к 80-му частично заочно, частично очно смог завершить учебу в университете. И получил, наконец, лицензию адвоката.
А. Нарышкин
―
Важная деталь, он оканчивал институт подготовки судебных кадров. Вообще собирался стать судьей. Но из-за своего уголовного прошлого, из-за той протестной активности ему нельзя было занимать эту должность, поэтому пришлось ограничиться просто профессией адвоката. Я так понял, что не худшим образом его карьера сложилась как адвоката.
М. Гусман
―
Его судьей не утвердили за то, что он с грехами… Ну судимость. Ничего с этим не поделаешь. И кстати он стал правозащитником в своем родном Пусане. Имея уже лицензию адвоката, стал адвокатом. Правозащитником. И вот там же в Пусане он встретился, это была для него историческая встреча с будущим президентом Южной Кореи уже свободной, демократической Но Му Хеном. Я с ним кстати встречался, делал с ним интервью, он очень человек…
А. Нарышкин
―
Тот, который самоубийством покончил.
М. Гусман
―
Да, но он был автором идеи политики солнечного тепла. И он мне рассказывал, я с ним долго говорил по этому поводу, что такое сближение с Северной Кореей, политика «солнечного тепла» и это уже в президентском качестве он его выдвигал, он считал, что если таким образом воздействовать открытостью, достижением определенных компромиссов, дружеского воздействия на Северную Корею. То все проблемы Северной Кореи будут решены. В общем идеалистическая абсолютно была идея. Абсолютно нереализуемая. Хотя он встречался с отцом нынешнего президента Северной Кореи с Ким Чин Ыном. В какой-то она была очень популярная эта идея. Но увы.
А. Нарышкин
―
Мун Джэин наш герой то ли во время кампании избирательной, то ли уже после своего избрания на той неделе сказал, что чуть ли ни первый визит он хочет нанести в Северную Корею.
М. Гусман
―
Он конечно сторонник политических концепций своего патрона. Потому что Но Му Хен в 2003 году стал президентом Южной Кореи. Не так давно между прочим. И его друг наш нынешний герой Мун Джэин стал его администрацией, он стал куратором администрации правоохранительных органов Южной Кореи. Прокуратур и так далее. И он стал старшим советником президента по силовикам. Как у нас принято говорить. Главой секретариата. Это очень влиятельная фигура. Но после того как…
А. Нарышкин
―
Пытался какую-то аналогию подобрать у нас среди чиновников.
М. Гусман
―
Конечно, у нас есть люди, которые занимаются…
А. Нарышкин
―
Фамилии только не могу вспомнить.
М. Гусман
―
И короче говоря, когда Но Му Хен когда его обвинили в коррупции, он не стал дожидаться ни судебных расследований, ни даже следствия. Он покончил с собой. Друг его Мун Джэин был руководителем похорон. Тоже показательно, что из всего окружения, из всех чиновников именно он взвалил на себя эту достаточно с одной стороны грустную, с другой стороны тонкую миссию хоронить покончившего с собой президента. Это все-таки его был такой… путь в политику.
А. Нарышкин
―
Это 2009 год.
М. Гусман
―
Да.
А. Нарышкин
―
И насколько я понимаю, Мун Джэин нельзя все-таки до этого периода назвать политиком. Адвокатура – да.
М. Гусман
―
Как человек, работавший правой рукой президента…
А. Нарышкин
―
Нет, нет.
М. Гусман
―
Это не политик по-твоему?
А. Нарышкин
―
Это функция. Это чиновник, бюрократ.
М. Гусман
―
Я считаю, что политиком начинающим он стал с момента вступления в студенческое антидиктаторское движение. Друг мой сердешный Нарышкин, ты считаешь в твоем понимании политик тот, кто занимает должность. Или тот, кто занимается некой политической деятельностью.
А. Нарышкин
―
Второе, разумеется. Но борется за что-то. Выйти несколько раз…
М. Гусман
―
Много лет выступал в демонстрациях. Сидел в тюрьме.
А. Нарышкин
―
Не спорю. Сидел в тюрьме. Потом прекрасно сотрудничал, работал на государство, потом занимал в государстве должности.
М. Гусман
―
Неправда.
А. Нарышкин
―
Но не был политиком открытым. Не участвовал в кампаниях.
М. Гусман
―
Друг мой Нарышкин, он был частным адвокатом, занимался правозащитной деятельностью.
А. Нарышкин
―
Это же не политика.
М. Гусман
―
Его друг тех же взглядов, что и он, когда президентом стал Но Му Хен, то он тогда получил наконец государственную должность. Но Му Хен и наш герой Мун Джэин - у них абсолютно одинаковые по большому счету политические установки и взгляды. Надеюсь, что нынешний президент не будет обвинен в коррупции. Ни как его предшественница…
А. Нарышкин
―
А у них как-то с этим проблемы получается.
М. Гусман
―
Ты знаешь, это вообще такая старая история…
А. Нарышкин
―
Нация такая.
М. Гусман
―
Неправда. Наций не бывает коррупционных.
А. Нарышкин
―
Взяточничество.
М. Гусман
―
Там просто много все коренится в истории страны, в привычке оплачивать услуги частным образом. Это исторические корни…
А. Нарышкин
―
Плохо коррелируют с реалиями.
М. Гусман
―
Закон есть закон и здесь нельзя его…
А. Нарышкин
―
А им привычнее больше по понятиям какие-то вопросы решать.
М. Гусман
―
Азия, там своя система отношений, своя система податей и так далее.
А. Нарышкин
―
Сейчас делаем перерыв в программе «48 минут». Мы сегодня рассказываем вам про Мун Джэина. Который на прошлой неделе стал президентом Южной Кореи.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
В эфире «Эхо Москвы» снова программа «48 минут». Вторая часть.
М. Гусман
―
Еще раз добрый вечер. Мы до новостей закончили на том, что наш герой Мун Джэин будучи правой рукой покончившего с собой президента Но Му Хена, руководил его похоронами. А в 2012 году он тогда впервые решил попытать счастья на президентских выборах.
А. Нарышкин
―
И довольно неплохо попытал.
М. Гусман
―
И неплохо попытал, если учесть, что он проиграл победившей его Пак Кын Хе, которая сейчас ушла в отставку. Тоже после обвинения в коррупции. Всего 4%. Но это история мне кажется еще почему она важна – вот если бы как мне кажется не было обвинения в коррупции госпожи президента и если бы она доработала свой срок, то возможно расклад политических сил и политических лидеров в Южной Корее, которые могли претендовать на пост президента был бы несколько иным. Но в частности например, многие говорили о том, до того как начались скандалы с Пак Кын Хе, что большие шансы стать президентом следующим, а Пак Кын Хе должна была работать до конца текущего года, есть у ушедшего с конца 16-го года бывшего генерального секретаря ООН Пан Ги Муна. Человека очень популярного в Южной Корее. Авторитетного, бывшего министра иностранных дел. Два срока побывавшего на должности генерального секретаря ООН. Конечно, для Южной Кореи это большая фигура.
А. Нарышкин
―
Связи-то какие за это время.
М. Гусман
―
Тут как раз наоборот, в самой Южной Кореи с точностью до наоборот. Он терял связи…
А. Нарышкин
―
Оторвал от корейской действительности.
М. Гусман
―
Совершенно верно, от связей. От контактов, от наработанного взаимодействия, ты мне, я тебе. И так далее.
А. Нарышкин
―
Это та же примерно история, как мы говорили про Мартина Шульца, который в Европарламенте посидел, вернулся в немецкую политику…
М. Гусман
―
В Северном Рейне-Вестфалии, где четверть века, по-моему, и близко не было социал-демократов. А тут, пожалуйста, социал-демократы провалились просто в тартарары.
А. Нарышкин
―
Ребрендинг не случился.
М. Гусман
―
Вили Брандт, Шредер – все оттуда. Это вообще оплот социал-демократов. И конечно, Шульц уже очевидно, не хочу предвосхищать события, но мы об этом говорили в этой студии, Шульц принес по-моему бед социал-демократам больше, чем успехов.
А. Нарышкин
―
Посмотрим. Выборы когда еще, осенью, по-моему.
М. Гусман
―
Связка Шульц-Штайнмайер боюсь все равно не приведет их к финальному успеху. Потому что трудно победить на федеральном уровне, если ты проигрываешь землю за землей. Но вернемся в Южную Корею. Поскольку она сейчас все-таки ближе. После того как он проиграл выборы 2012 года, наш нынешний герой, что очень интересно, он продолжал бороться за правду. В том смысле, что например, когда начались демонстрации еще в прошлом году, а это давняя история свержения Пак Кын Хе, то активно участвовал в демонстрациях, выступал на митингах против Пак Кын Хе. И вот здесь мне кажется, кроется решающий фактор его победы. Когда он боролся с Пак Кын Хе всю половину прошлого года, начало этого, молодежь была в восторге от его речей, от его бескомпромиссности. От его…
А. Нарышкин
―
Так он оседлал протест.
М. Гусман
―
А как же. Он эти 4% проигранные конечно, не мог забыть.
А. Нарышкин
―
Только давайте скажем, что все это время с 2012 он без дела не сидел. У него была должность, он был в парламенте. Никуда он не уходил в подполье.
М. Гусман
―
Если говорить о его взглядах нынешних…
А. Нарышкин
―
Я к тому, что он на слуху был. Не как некоторые наши политики, например, Григорий Алексеевич Явлинский. Выборы прошли, сразу куда-то на дно лег и до следующих выборов. Этот наоборот был представлен в парламенте.
М. Гусман
―
Он в 2012 году, когда проиграл выборы, он был депутатом национального собрания от объединенной демократической партии. В том же году, вернее потом он возглавил уже оппозиционную партию новый политический альянс за демократию, и достаточно неплохо чувствовал себя как парламентарий, выжидая следующих выборов.
А. Нарышкин
―
Хочу рассказать про Пак Кын Хе. Что с ней все-таки случилось. Мне кажется интересная история.
М. Гусман
―
Совсем плохая история мне кажется.
А. Нарышкин
―
Это не значит, что она неинтересная. Даже, по-моему, противоречия никакого нет.
М. Гусман
―
Нет.
А. Нарышкин
―
У Пак Кын Хе была близкая очень подруга. Звали ее Чхве Сун Силь. Она тоже теперь фигурант уголовного дела.
М. Гусман
―
Именно она прежде всего. Она фигурант, а Пак Кын Хе за то, что соучастник, потворствовала ей.
А. Нарышкин
―
С нее-то все и началось. Там запутанная история расследования. Долго копали под эту Чхве Сун Силь, у которой официального статуса не было. При этом она как выяснилось позже, во-первых, часто виделась довольно с президентом. Часто бывала в резиденции, голубой дом, по-моему, называется. И чуть ли ни речи правила у президента. И все это с точки зрения государства…
М. Гусман
―
Там конечно были серьезные финансовые льготы. То, что она занималась речами, все вполне вписывается в нормальную политическую практику. А то, что она была ее подруга определенным махинатором это очевидно. А президентша на это закрывала глаза.
А. Нарышкин
―
У нее еще у Чхве Сун Силь папа был какой-то то ли шаман, то еще что-то.
М. Гусман
―
Давай дождемся суда. Я думаю, что суд будет неминуемо, потому что сейчас мы имеем то, что имеем. Ее обвинили в коррупции, она ушла в отставку. Сейчас находится в достаточно непростых условиях. Так что давай дождемся суда. И посмотрим, в чем реально виновата.
А. Нарышкин
―
В любом случае подруга президента бывшего она имела на Пак Кын Хе колоссальное влияние. И проводились в резиденции президента шаманские какие-то ритуалы. Обсуждались секретные государственные дела с частным лицом.
М. Гусман
―
Она при ней была таким корейским Распутиным в юбке.
А. Нарышкин
―
Абсолютно верно. И что важно, коррупционные истории, которые больше всего наверное возмущали избирателей, смысл в том, что Чхве Сун Силь таким образом организовала, подчинила себе глав различных корпораций, что они платили ей некую дань. Типа в благотворительный фонд.
М. Гусман
―
Давай вернемся к нашему герою. Это все уже вчерашний день Кореи. А сегодняшний день.
А. Нарышкин
―
Самсунг. Там чаще всего упоминается Самсунг.
М. Гусман
―
Как я вижу, ты пользуешься телефоном Самсунг. Ты решил именно…
А. Нарышкин
―
Плохо видите, Михаил Соломонович. Вроде я плохо слышу в наушниках, а вы в очках плохо видите.
М. Гусман
―
Это что у тебя?
А. Нарышкин
―
Неважно.
М. Гусман
―
Самсунг напоминает.
А. Нарышкин
―
Напоминает.
М. Гусман
―
Наушники Самсунг, майка Самсунг.
А. Нарышкин
―
Протезы да.
М. Гусман
―
Так вот, возвращаясь к нашему герою, он политик левопопулистского я бы сказал толка. У него достаточно неприязненное отношение к США. Он еще их недолюбливает со времен военной диктатуры. Потому что он справедливо считает, что Америка всегда поддерживала южнокорейских диктаторов, а он с ними нещадно боролся. Он выступает за и это самая главная тема мне кажется – за осторожное возобновление политики этого солнечного тепла в отношении Северной Кореи.
А. Нарышкин
―
Идиллически-утопическая.
М. Гусман
―
Нет, я с тобой не соглашусь. Я считаю, что если эту политику проводить разумно, постепенно, последовательно, понимаешь, понятно, в чем нуждается Северная Корея. Она нуждается в экономической поддержке. И если Южная Корея постепенно сможет своих северокорейских братьев что называется материально поддержать и тем самым их как-то в это дело вовлечь, то может быть, и это будет действовать. Хотя президент выступает пока за сохранение санкций в отношении Северной Кореи. Он поддерживает международные санкции, но Северная Корея, которая проводит сейчас сверхжесткую политику, грозится провести ядерное испытание очередное, испытывает ракеты. Буквально два дня назад был полет новой ракеты баллистической. Это все конечно, не будет помогать ему в этой политике «солнечного тепла». А наоборот будет отталкивать.
А. Нарышкин
―
По-моему, руководство Северной Кореи, не говорю про простых жителей, наверняка все устраивает. И шантажи периодические, которые…
М. Гусман
―
Ты не знаешь, ты не находишься в мозжечке нынешнего лидера Ким Чен Ына. Я думаю, что Северная Корея элементарно боится, что на их устои и образ жизни посягнут и их разорвут на части. Но посмотрим. Давай подождем начало работы нынешнего президента. Он кстати такой настоящий социалист. Он крайне негативно, к примеру относится к южнокорейскому крупному капиталу. Такие корпорации их называют Чеболь. Это по аналогии с японскими монополиями Дзайбацу.
А. Нарышкин
―
Как вы назвали эту компанию?
М. Гусман
―
Не компания. Корпорация Чеболь.
А. Нарышкин
―
Ой.
М. Гусман
―
Что?
А. Нарышкин
―
Просто послышалось как будто мат.
М. Гусман
―
Я тебе про уши говорил уже. Так вот, надо сказать, что сам, например, президент Мун Джэин обещает реорганизовать и раздробить эти антинародные Чеболь, хотя программу как это сделать, он пока не озвучивал. Это все конечно популистские обещания и более того, некоторые эксперты, которые несколько скептически относятся к его популистским обещаниям, считают, что Чеболь основа южнокорейской экономики. И если на них посягнуть, то экономика может…
А. Нарышкин
―
Это их внутренние дела мне кажется. Менее интересно.
М. Гусман
―
Да, но если говорить про российский вектор…
А. Нарышкин
―
А ничего он особенного не говорил про Россию.
М. Гусман
―
Верно. Но если говорить о тройке кандидатов основных на президента Южной Кореи, он, пожалуй, я бы сказал наиболее близкий с точки зрения его взглядов человек. Для него Россия он сам человек левых убеждений, левых взглядов, социалистических, поэтому для него в России есть элементы привлекательные, и он об этом несколько раз говорил. Поэтому мне кажется, что у нас у России может сложиться вполне диалог с новым президентом Южной Кореи и он уже даже сам в первых своих комментариях об этом заявил. Поживем, конечно, увидим, но я думаю, что эти выборы привели к власти амбициозного, целеустремленного, весьма энергичного и как мне кажется настроенного на позитивное развитие отношения с соседями человека.
А. Нарышкин
―
Но мне кажется, самой Южной Кореи на мнение России в какой-то степени наплевать. Потому что у нее есть гораздо более важные проблемы. Северная Корея это понятно.
М. Гусман
―
Причем тут… Понимаешь, у России с Южной Кореей, у Южной Кореи с Россией большой и я бы сказал плотный клубок экономических связей. Там много чего. В Россию огромное количество южнокорейских товаров завозится. Огромное количество. Больших, малых, от автомобилей, телефонов до чего угодно. Корея Южная нуждается в российских инвестициях и там тоже свои интересы. Поэтому я думаю, что южнокорейско-российские отношения уже сегодня вполне, на мой взгляд, пристойные, а при новом президенте могут только развиваться. Кстати, вот мы говорим о нашем взаимоотношении с Южной Кореей, буквально некоторое время назад, год назад еще когда только-только первые всполохи были критики ушедшего президента, я говорил с одним весьма высокопоставленным российским представителем МИДа, весьма и весьма высокопоставленным, который занимается азиатской и в частности южнокорейской проблематикой. И я когда говорил, что были планы, я уже как-то делал с ней интервью, еще раз поехать. Он мне сказал, что ты знаешь, я очень тебе советую, дело не в том, что я сам ей не симпатизирую, но вот такое впечатление, что у этой дамы скоро будут большие проблемы, потому что ее поведение, ее политика привела ее и приводит ее что называется к политическому банкротству.
А. Нарышкин
―
Я хотел вот что, почему я сказал, что Россия менее важна сейчас, несмотря на инвестиции и прочие проекты…
М. Гусман
―
Отношения налаживать с Северной Кореей для Южной Кореи важнее, чем любая другая история.
А. Нарышкин
―
Понятно. Кстати говорят эксперты, что во многом будет Мун Джэин продолжать политику по отношению к России, которой придерживалась ее предшественница и в частности по отношению к Украине.
М. Гусман
―
Понимаешь…
А. Нарышкин
―
Потому что Южной Корея не принимала санкции в отношении России, хотя вроде как это все обсуждалось.
М. Гусман
―
…Далеко к счастью и у них есть с нами очень серьезный, самый разнообразный…
А. Нарышкин
―
Невыгодно.
М. Гусман
―
Да, зачем, это наша тема, а не их тема.
А. Нарышкин
―
Проблема с американскими ПРО, которые в Южной Корее…
М. Гусман
―
Это очень не нравится нынешнему нашему герою. Я не думаю, что ему удастся справиться с этим и этого избежать. Но я думаю, что выскажется он по этому поводу и в разговорах с американцами он будет в этом плане, я еще раз говорю, что он считает, что американцы, именно американцы способствовали тому, что в Южной Корее столько лет существовал диктаторский режим, разных диктаторов, с которым он что называется, не щадя живота своего боролся. И за что многократно подвергался гонениям. Поэтому это вряд ли способствовало любви к американцам.
А. Нарышкин
―
Мун Джэин в свое время написал книгу «Судьба Мун Джэина» и там он говорил, что он проамерикански настроен, но теперь Южная Корея должна принять дипломатию, в которой она может отказывать американцам. Кстати, напоследок скажу, по последним опросам, в понедельник были опубликованы данные. 70 с лишним процентов жителей Южной Кореи доверяют избранному президенту. Считают, что у него все получится.
М. Гусман
―
Если уж совсем напоследок, то кто интересуется особенно биографией и вообще этой личностью…
А. Нарышкин
―
Поезжайте в Южную Корею.
М. Гусман
―
Это первое. Но не сразу, пусть немножко поработает. Но в 2011 году он опубликовал свою биографию с достаточно таким громким названием «Судьба Мун Джэина».
А. Нарышкин
―
Я сказал только что. А, слушайте, у вас тоже с ушами плохо. Только что же сказал.
М. Гусман
―
Ты про автобиографию сказал?
А. Нарышкин
―
Ну конечно.
М. Гусман
―
А мне послышалось другую книгу.
А. Нарышкин
―
Слушайте, взаимопонимание на высшем уровне. Нам надо пойти отдохнуть до следующей недели. В следующий раз будем рассказывать про нового премьера Франции.
М. Гусман
―
Тоже, кстати, очень любопытный персонаж.
А. Нарышкин
―
Да, но на сегодня все. Спасибо огромное. Михаил Гусман…
М. Гусман
―
Всего доброго.
А. Нарышкин
―
И я – Алексей Нарышкин, программа «48 минут».