Соня Сотомайор, новый верховный судья США - 48 минут - 2009-08-12

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час и 4 минуты в Москве, всем добрый вечер, это программа «48 минут», ее ведут Наргиз Асадова.

Н.АСАДОВА: И Алексей Венедиктов. Добрый вечер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, добрый вечер. Ну, удивительная история: Михаил Гусман, наш special guest, по-моему там его съел Каддафи, потому что так и не вернулся, не подает признаков жизни. Или сидит ждет интервью. Помнишь он рассказывал? Неделями сидят и ждут интервью, а?

Н.АСАДОВА: Именно так. Ну как Каддафи пошел на своем верблюде, не знаю, там, куда-нибудь в степь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: На своем Бентли.

Н.АСАДОВА: (смеется) Нет, он очень любит верблюдов. Вы же знаете.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Серьезно, да?

Н.АСАДОВА: Мы когда делали про него передачу – он до сих пор иногда живет в шатре.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, прежде чем мы пойдем рассказывать вам о нашей сегодняшней героине, мы сегодня с Наргиз уподобились Бараку Обаме. Для нее это плюс, для меня это минус, как вы знаете. Потому что Барак Обама, как бы, выдвинул и добился того, что впервые в истории США первая женщина-латиноамериканка по происхождению стала членом Верховного суда США. Это, действительно, такое, новое-новое. А мы уподобились с Наргиз тем, что впервые на сайте «Эха Москвы» появился блогер из наших слушателей, который будет вести свой блог. Он первый, но, я так думаю, далеко не последний. Он будет вести свой блог, он будет вести свой блог по связи, по IT-технологиям. Он, как я понимаю, живет далеко за рубежами нашей родины, но очень хорошо, видимо, разбирается – можете зайти, уже посмотреть, Андрей Михайлов. И посмотреть, что он пишет про то, как Украина начинает перерегистрировать мобильные телефоны. Я еще раз скажу: он первый, он не последний. И мы как Барака Обаму выдвинули новую концепцию...

Н.АСАДОВА: И приглашаем остальных наших слушателей, если им есть о чем сказать, тоже участвовать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас тебе все скажут. Ну, тем не менее, зайдите, посмотрите, подумайте. А мы переходим, собственно, к нашей истории. Действительно, мы думали, о ком сделать на этой неделе, и, все-таки, сочли, что такое новшество и такие новшества – это новая страница в программе «48 минут», когда неожиданное назначение и очень интересные люди будут занимать, может быть, не главные посты, но серьезные посты в той или иной стране.

Н.АСАДОВА: Интересно, знает ли что-нибудь наша улица о том, кто такая Соня Сотомайор?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, ты знаешь что? Что наши каналы эту историю показывали, и наши газеты об этом не много, но писали. Не знаю, там, Новый Арбат насколько смотрит телевизор и читает газеты, проходя мимо новоарбатских магазинов и бутиков. Но, тем не менее, Тимур Олевский вышел на улицу, чтобы узнать, говорит ли что-то звукосочетание «Соня Сотомайор», «Соня», замечу я, нашим посетителям Нового Арбата.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Устройство американских органов власти хорошо известно московским прохожим по голливудским фильмам. А решения высшей судебной инстанции Соединенных Штатов, по-видимому, как-то ощутимо влияют на их судьбу. Только этим я смог объяснить то, что большинство опрошенных знает о назначении Сони Сотомайор членом судейской коллегии Верховного суда. Шеф-повар итальянского ресторана Михаил уверен в личных и рабочих качествах Сотомайор. Она без сомнения заслужила свой пост.

СЛУШАТЕЛЬ: Она хороший человек. То есть она высокий профессионал и морально очень чистый человек. Ну, ни с чем другим не связана. Мне кажется, что в Америке не ставят людей просто с улицы. Если у нас могут оставить по знакомству, тут вряд ли. Наверное, моральный облик там есть, за ней следят дай Бог как, еще хуже чем где-то.

Т.ОЛЕВСКИЙ: С ним не согласен бизнесмен Александр. Он уверен, что американский президент не случайно выбрал судью латиноамериканского происхождения, но это никак не повлияет на ее работу.

СЛУШАТЕЛЬ: Не, ну, понятно, что она не с улицы, что окончила Йель, Массачусетс, минимум практика там. Но только политкорректность – это у нее глубокая, неизлечимая язва. Они помешаны на этом. У нее настолько серьезное кресло, что она просто исполнитель высшего политического истеблишмента. Она обезличена, обесполена – это просто функционер высочайшего класса.

Т.ОЛЕВСКИЙ: В том, что Соня Сотомайор прирожденный судья, уверена пенсионерка Ольга Николаевна. Впрочем, в ее беспристрастности она сомневается.

СЛУШАТЕЛЬ: Этот человек сам себе на уме. Не проведешь. Она знает, что она делает. В общем, она видит человека насквозь. А привлекаться будет лучше. Во всяком случае, они будут довольны. Ну, Обама, в общем-то, не дремлет, своих притягивает.

Т.ОЛЕВСКИЙ: От меня узнал о недавнем назначении прохожий Юра и сразу объяснил, что за этим стоит.

СЛУШАТЕЛЬ: Просто еще, допустим, 40 лет назад в автобусах было запрещено ездить неграм с белыми. Поэтому сейчас эта политкорректность – это как переходной период. Там все утрясется и будет все нормально. А кого назначать – это уж путь американцы решают.

Т.ОЛЕВСКИЙ: А предприниматель Гамид считает, что в Америке дует ветер перемен, оттого и появляются такие кадровые решения.

СЛУШАТЕЛЬ: Как и весь мир, также и Америка хочет каких-то кардинальных перемен. Это личность, и даже в плане того, что это латиноамериканец стал судьей. Новые люди, новые идеи, видно, что человек очень волевой – это очень нужно для судьи такого серьезного ранга. И человечный человек – не чуждо все человеческое ей.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Ольга из города Иваново, почему-то, рассчитывает на честность американского судопроизводства несмотря на закулисные игры тамошней администрации.

СЛУШАТЕЛЬ: Человек целеустремленный, открытый она достойна своего места. До сих пор мы помним гонения каких-либо темнокожих людей. Конечно, на этом политически играют и большинство людей ведутся, грубо говоря. Но я надеюсь, что Верховный суд США будет справедливым.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Врач Максим полагает, что Сони Сотомайор не хватает твердости.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, достаточно открытый человек, общительный. Ярко выраженного волевого стержня я не увидел.

Т.ОЛЕВСКИЙ: А студенту Родиону она кажется излишне жесткой.

СЛУШАТЕЛЬ: Человек, довольно-таки, упертый, пробивной, наверное, злобный. Ну, естественно, не выйдет за рамки как всегда.

Т.ОЛЕВСКИЙ: И хотя Америка нам не указ, национальность не имеет значения, и такая женщина как Соня Сотомайор могла бы и нам пригодиться, рассказал сотрудник крупной госкорпорации Николай.

СЛУШАТЕЛЬ: Америка совсем другая страна чем мы. И то, что там происходит, совсем не значит, что у нас должно быть что-то аналогичное. Когда не хватает других аргументов в споре, тогда говорят «А я бурят, а я татарин» или «А я русский». Это аргумент для слабых. Если такая умная женщина, флаг ей в руки.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Добавлю, что большинство прохожих нашли решение президента Обамы, утвержденное сенатом, справедливым и своевременным.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час 10 минут, мы с Наргиз Асадовой здесь. И вот что интересно, Наргиз, ты знаешь, поскольку я отвечаю за наших слушателей в этой передаче, я тебе должен сказать, что на сайте развернулась дискуссия между двумя нашими посетителями сайта. Оба которые, как я понимаю, живут в США, они сцепились и покатились. Сначала Евгений Мироненко из Соединенных Штатов пишет: «Я очень надеюсь, что господин Венедиктов и госпожа Асадова воздержатся от опостылевших дифирамбов по адресу Барака Бараковича, его креатуры расистки Сотомайор», - пишет он. Ну, во-первых, я сразу что могу сказать, что я уж точно дифирамбы Бараку Хусейновичу не пел, а пел, скорее, Джону, не помню как его отчество, Маккейну. Но тем не менее, ему тут же ответил человек, который у нас зарегистрирован на сайте под именем «Барак Обама, Менеджмент, Вашингтон» - это его ник. Он отвечает вот этому Евгению, который носит «Патрик», и говорит: «Мне кажется, нельзя ограничивать право избранного президента формировать себе команду в широком смысле этого слова». На что ему немедленно отвечает Патрик, который Евгений, из США: «Вы говорите что-то чудовищное. Верховный суд не есть своя команда для президента, не говоря уже о гнусных попытках обамистов развести всех по национальным квартирам, вплоть до своего верховного судьи для каждой общины. Хорош объединительный президент!» Вот, молодцы ребята, я могу сказать. Это и есть вопрос: что же это такое, что за назначение, для чего существует Верховный суд?

Н.АСАДОВА: Да, и для чего существует Верховный суд, и чем он отличается от нашего Конституционного суда нам рассказал Владимир Туманов, бывший председатель Конституционного суда в России. Брал у него интервью Алексей Соломин, наш корреспондент.

В.ТУМАНОВ: Обычно, когда говорят о Верховном суде США, его сравнивают с нашим Конституционным судом. Это правильно, но это несколько односторонний подход, потому что Верховный суд США – это нечто большее, чем наш Конституционный суд. Он соединяет в себе, если можно так выразиться, и наш Конституционный суд, и наш Верховный суд РФ. Это суд, который рассматривает общие проблемы, общие дела. Он – последняя судебная инстанция, он может отменить судебное решение, он может отправить дело на новое рассмотрение, но он же может признать закон, на основании которого вынесено это судебное решение, неконституционным. Это очень сложная задача. И вот 9 человек справляется с этой задачей в то время, как у нас в Конституционном суде 19 членов Конституционного суда, а в Верховном суде число судей перевалило за 100. Так что, вот видите, с каким напряжением, как отчетливо и разумно, и размеренно должен работать этот орган, и какое значение имеет в нем каждый судья. Один из девяти – это больше, чем один из 100 с лишним и даже один из 19-ти. Предельный возраст там – 70 лет, как и у нас в судах. Правда, в Америке существует такая поговорка в отношении судей Верховного суда, что эти судьи никогда не уходят в отставку и очень редко умирают.

За вторую половину XX века, 50 лет XX века этот суд признал неконституционными 76 федеральных законов и 373 закона штатов. Это очень большая цифра и очень большая производительность труда. И разбирая эти дела, он всегда сталкивается с двумя проблемами. Во-первых, это должно быть судебное решение по конкретному делу. И второе, это должно быть оценочное суждение о том законе, который лежит в основе этого дела. Поэтому в практике этого суда конституционные мотивы всегда занимают очень большое место.

Наш Верховный суд не очень волнует проблема конституционной мотивации – он отсылает в этом случае к Конституционному суду. Конституционный суд в свою очередь не очень интересует, как решилось то или иное дело или серия дел, в связи с которыми возникла жалоба в Конституционный суд, обращение в Конституционный суд.

КОРРЕСПОНДЕНТ: В США подчеркивается независимость Верховного суда.

В.ТУМАНОВ: Он совершенно независим. Сам определяет порядок своей деятельности. Их, например, упрекают, что они ленивые и мало заседают. Он может себе установить какие-то непредвиденные паузы в своей деятельности – судьи устали, идут отдыхать на 2 недели. Он работает только в первой половине дня, после обеда не свыше 3-х часов – вообще такой там порядок существует. Американцы даже насмехаются над этим, что не утруждают себя. Но они говорят, работа очень тяжелая. Их 9 человек. Конечно, аппарат серьезный есть при них. Вы не найдете судью, который бы зависел от прессы, выступал бы в прессе, давал бы интервью, к которому было бы легко попасть журналисту, чтобы взять у него интервью. Они – очень замкнутое учреждение, понимаете? С одной стороны. С другой стороны, оно абсолютно открыто для публики. Огромное здание, написано «Equal justice under law», значит, «Равенство всем в правосудии». Пожалуйста, заходите, ходите, смотрите, что там.

Я когда в первый раз попал в Верховный суд, нас была небольшая делегация ученых Института государства и права, из Академии наук, точнее сказать, 5 человек нас было. Нам сказали, что будет принимать администратор-распорядитель. Вышли и перед нами извинились, что нам придется подождать 15 минут, потому что пришла группа школьников, приехавших из штата Невада, и администратор беседует с ними, рассказывая им, что такое Верховный суд США. И вот мои 5 делегатов, все эти с учеными званиями, мы с пониманием отнеслись, сидели и ждали. Он пришел, очень извинялся и говорит: «Вы знаете, мы придаем очень большое значение встречам со школьниками, чтобы они знали, что такое Верховный суд». Вот так вот рождается уважение к правосудию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Александрович Туманов, человек, который возглавлял Конституционный суд РФ и был судьей Европейского суда в Страсбурге от России дал такой замечательный комментарий. Здесь как раз были вопросы у наших слушателей про функции – вот вам как раз и рассказали. Что касается вопроса Аси Тургеневой из Москвы и тебе и мне, Ася цитирует Барака Обаму настоящего, что, цитата, «С собой в суд она принесет такого, под которого не было ни одного судьи на момент назначения на подобную должность».

Н.АСАДОВА: Да, действительно, это сказал Барак Обама и он подчеркнул, что ему очень важно, чтобы судья была беспристрастна – он это прекрасно понимает. И еще он подчеркнул, насколько важен этот пост, ведь, действительно, каждый человек из этих 9-ти на вес золота. И он говорил о том, что, ведь, их назначают, ну, практически пожизненно, до 70 лет. И вот он ее сейчас назначил – он уже перестанет быть президентом, а она еще будет судьей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Она еще как минимум 16 лет будет судьей. Я просто хочу сказать, что Николай Троицкий, когда мы его, конечно, озадачили – он вообще не очень любит рисовать женские портреты, он всегда говорит, что ему больше удаются эполеты, усы и кивера, но в данном случае усов не было, а эполеты и кивера были. Портрет Николай Троицкого.

ПОРТРЕТ ПЕРА НИКОЛАЯ ТРОИЦКОГО

Н.ТРОИЦКИЙ: Соня Сотомайор стала самым политкорректным из гарантов конституции США и теперь она тоже правит Америкой. Потому что Верховный суд, этот славный новемвират, извините за неологизм, или «великолепная девятка» - власть покруче Конгресса и президента. Несменяемые и пожизненные, независимые и неприкосновенные 9 судей, вершителей судеб парят в заоблачных сферах закона и конституционного права высокого над партийными схватками и дрязгами, над коридорными и кабинетными интригами и суетой. И пред их хоругвию с гордой надписью «Fiat justitia, pereat mundus», то есть «Мира не жалко для торжества правосудия» преклоняется любой гражданин США.

По крайней мере, судьям положено высоко парить, но они люди и ничто человеческое им не чуждо. Как и тем политикам, которые формируют корпус этого страшно далекого от электората Верховного суда. Соня Сотомайор стала третьей женщиной за всю историю, но главное – первое пуэрториканкой, проникнувшей в этот могущественный ареопаг. А избрал ее из десятка кандидатур Барак Обама, такой же первопроходец и пионер. Что им двигало? Профессиональные достоинства опытной судейской дамы или политкорректное стремление разнообразить этнический состав высшей власти? Латиносы раньше не забирались в столь головокружительные вашингтонские выси. Теперь важно, чтобы эти выси не стали гибельными для репутации Сони Сотомайор как и для граждан, чьи судьбы ей предстоит вершить, выносить вердикты, которые обжаловать не сумеет никто.

Верховным судьям предписано отрешиться от всех личных, расовых и национальных предпочтений. Однако, жизнь часто вносит свои поправки в скрижали законодательства, а владыки права и вершители правосудия тоже ходят по грешной земле и отнюдь не обитают в раю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Наргиз Асадова, Алексей Венедиктов. Вот Николай Троицкий, ты знаешь, попал в точку, когда «отрешиться от всего, от всего». И Американская пресса, опять пишет нам Ася Тургенева, накануне передачи в интернете нам написала, что пресса писала: «Выдвижение кандидатуры Сотомайор стало еще одним поводом для радости огромной латиноамериканской общины, проживающей в США. Они заслужили право иметь своего представителя в высшем судебном органе США».

Н.АСАДОВА: Вы знаете, очень по-разному писала американская пресса о назначении Сони Сотомайор.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот такой подход вообще. Вот ты как раз была, когда начала формироваться команда Обамы. Почему все смотрят на представителей разных народов и рас как представителей общин?

Н.АСАДОВА: На самом деле, там, действительно, есть вот это разделение жесткое и, действительно, конфликт между цветным населением и белым населением, между черными, то есть афроамериканцами, и коричневыми, то есть людьми с латиноамериканскими корнями. Действительно, они есть, и вот эти споры происходят. И я думаю, что многие люди, которые смотрели американские фильмы, они неоднократно видели подтверждение даже в фильмах о том, как, не знаю, в каких-нибудь неблагополучных районах больших городов дерутся банды черные против латиноамериканских, и так далее. И хотя предыдущий наш слушатель – вот вы тогда зачитывали – говорил о том, что назначение Сони Сотомайор не станет таким успокоением в обществе, там, на расовой почве и так далее. Но мне-то как раз кажется, что Барак Обама сам стал первым черным президентом и сделал, например, латиноамериканку первой женщиной-судьей Верховного суда. И это как раз, на мой взгляд, должно принести какое-то успокоение. Но это сложный вопрос.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мой вопрос к тебе, все-таки, был сейчас как к эксперту, который, все-таки, 2 года был и наблюдал за выборной кампанией Барака Обамы, все-таки, да? Не надо забывать – этот опыт никуда не исчез. Вот правильно ли понимает пресса и наша слушательница, что Барак Обама пытается не собрать единую имперскую команду, а пытается идти по квотному пути? «Вот вам латиноамериканка в Верховный суд, вот вам чернокожий министр юстиции, вот вам белый во главе, там, женщина во главе Госдепа». То есть он квотирует, на самом деле, подсознательно?

Н.АСАДОВА: Может быть, подсознательно, действительно, и никаких официальных квот там не существует. Но подсознательно, возможно, это так и происходит – ну, похоже на то.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Похоже на то, да?

Н.АСАДОВА: Ну, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но потому что, все-таки, мы с тобой ее давай напомним, если ты помнишь, мы когда рассказывали нашим слушателям, из кого складываются, этнически как складывается сейчас население США. Вот, можно ли вспомнить, там, всякие численности?

Н.АСАДОВА: Да, я знаю, 13% афроамериканцы, 15% - это латиноамериканцы, и остальное – это белое население. Но вы знаете, есть многочисленные прогнозы, что к 2050 году уже будет 50 на 50.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть 50% выходцев из Европы, грубо говоря?..

Н.АСАДОВА: То есть 50% белого населения и 50% цветного населения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ну вот, я нашел, что испанский язык является родным для 28 миллионов жителей США, то есть это 10%, чуть больше.

Н.АСАДОВА: Вы знаете, более того. Когда мы с коллегами-журналистами ездили по различным штатам во время предвыборной кампании и во время праймериз, мы иногда натыкались на людей, скажем, в Калифорнии, которые граждане Америки, которые вообще не говорят по-английски.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И кстати, вот, что очень важно: наша героиня – мы сейчас уже приходим, видимо, к ее детству – кто-то... А! Женщина-судья, которая сейчас уже судья, она сказала, что, что удивительно? Не в том, что она женщина, не в том, что она латиноамериканка, а удивительно то, что она первая судья Верховного суда, чей родной язык не английский – вот так она сказала политкорректно.

Н.АСАДОВА: Да, политкорректно, но мы об этом поговорим еще в следующей части нашей передачи о том, что к ней было много претензий по поводу именно ее языка.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, языка во всех смыслах этого слова. По поводу того, что она там говорила. Итак, ей 54 года.

Н.АСАДОВА: Да. Она родилась 25 июня 1954 года, то есть ей уже 55 исполнилось недавно. И родилась она в таком не очень благополучном районе Нью-Йорка, в Бронксе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бронкс – это такой район... Действительно, такой, непростой.

Н.АСАДОВА: Ну, собственно, там где происходят вот эти стычки между различными бандами и так далее. Она родилась в семье, ее родители были из Пуэрто-Рико. Папа Хуан Сотомайор был рабочим, разнорабочим и так далее. И мама Селина Байес, она работала медсестрой очень долгое время. То есть очень бедная семья, они жили мало того, что в неблагополучном районе, в Бронксе, так еще им была предоставлена такая квартира муниципалитетом, то есть для самых-самых бедных жителей Нью-Йорка. Там интересная такая история, потому что, видимо, мама тоже там была такая бой-баба, потому что, во-первых, она там на 6 лет старше папы была, во-вторых, они поженились после Второй мировой войны, мама служила в армии. Не папа, а мама. Мама служила в армии. И, вот, Соня у них родилась – это была первая дочка, потом у них родился мальчик.

Соня в детстве очень увлекалась фильмами, сериалами детективными. И все ее герои детские – они были из этих сериалов. Сначала был такой сериал, я не знаю, может, кто-то знает из наших слушателей, «Нэнси Дрю». И там, вот, любимым героем у нее был детектив и она мечтала быть детективом. Но проблема в том, что в 8 лет врачи обнаружили у нее сахарный диабет, и с 8-ми лет она сидит на инсулине. То есть она ежедневно принимает инсулин и, соответственно, все ее мечты о том, чтобы стать детективом и бегать по кустам, расследовать с фонариком всякие дела, они улетучились, и тогда она выбрала себе другого героя, из другого детективного се риала, прокурора Перри Мэйсона.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это еще такой герой книг.

Н.АСАДОВА: Да. И потом она во многих интервью говорила, что «с 10-ти лет я была точно уверена, что я стану прокурором.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он был адвокатом, Перри Мэйсон.

Н.АСАДОВА: Ну... Адвокатом, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Юристом.

Н.АСАДОВА: Юристом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Юристом в суде.

Н.АСАДОВА: Потому что, вы знаете, в некоторых источниках, которые я нашла, это было слово «прокурор», в некоторых адвокатом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Перри Мэйсон был адвокатом просто. Я люблю читать детективы с Перри Мэйсоном.

Н.АСАДОВА: Хорошо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это так.

Н.АСАДОВА: В общем, она на юридический факультет сразу же решила поступать. Папа ее умер, когда ей было 9 лет. И поскольку в семье – папа ее не говорил по-английски вообще – и поэтому в семье говорили, естественно, на испанском языке. И как она пишет про себя, в каких-то интервью рассказывает и так далее, она говорит о том, что научилась, по сути, говорить по-английски нормально лет с 9-ти только. Но, честно говоря, я предполагаю, что и этого с ней не случилось. Почему я так думаю? Потому что дело в том, что когда мы жили в Вашингтоне, у нас няня у моего ребенка была девушка из Венесуэлы, из очень хорошей семьи. Она жила в Майами, и потом приехала учиться в Вашингтон. При этом, естественно, она говорила тоже с детства, с 11-ти лет на английском языке. Но когда она приехала, она призналась, что она, когда начала учиться в Вашингтонском университете, в американском университете, у нее были большие проблемы с английским. Так вот то же самое было и с Соней.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я готов подтвердить. Когда она после школы – а для того, чтобы она смогла учиться, мама работала на 2-х работах – когда она в 1973 году приехала поступать в Принстон, ее английский был очень нехорош, и ее учил преподаватель в Принстоне, как бы это сказать? Ну, человек, который вел ее диссертации или как это там называется.

Н.АСАДОВА: Научный руководитель.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Его зовут Питер Уин. Он вспоминает, что он с ней проводил такие долгие дополнительные занятия для того, чтобы исправлять ее английский как устный, так и письменный.

Н.АСАДОВА: Да. Сама Соня тоже признается в том, что когда она приехала из Бронкса учиться в Принстон, для нее был такой, культурный шок. И она описывает это как «все равно, что если бы я высадилась на другую планету». И при том, что она была одной из лучших учениц в этой католической школе, где она училась, тем не менее, она не могла говорить так, как говорили ее сокурсники, так хорошо по-английски. Она писать не могла так хорошо, как они. И она даже боялась поднять руку и спросить какой-то вопрос на лекциях.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть очень интересная история о том, что, ведь, для женщин Принстон открылся только в 1968-м году. То есть прошло всего 5 лет. И первый семестр, по свидетельству опять же ее преподавателя, который дал интервью «Washington Post», она вообще не говорила, не выступала, первый год молчала. Но в любом случае, это элита английская, Принстон, и она все лето занималась. Она все лето занималась. И когда на 2-м курсе они стали выбирать семинары, она потребовала, что она хочет заниматься в семинаре, посвященном истории Пуэрто-Рико и потребовала этот семинар создать. А как это случилось, что было потом, сразу после новостей. Напомню, это программа «48 минут», Наргиз Асадова и Алексей Венедиктов. Говорим о новом судье Верховного суда США Соне Сотомайор.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21:35, это программа «48 минут», Наргиз Асадова и Алексей Венедиктов. Мы говорим о Соне Сотомайор, которая в субботу, по-моему, принесла присягу и стала 9-м членом Верховного суда США, первой женщиной-латиноамериканкой. Всего, считая ее, за все время существования Верховного суда 3 женщины, и 2 сейчас находятся в составе.

Давайте вернемся к ее учебе.

Н.АСАДОВА: К юности, я бы сказала.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я остановился на том, что она потребовала семинар по Пуэрто-Рико, и этот семинар был организован. Ее преподаватели поняли, что это она делает для того, чтобы, ну, как сказать? преодолеть в себе вот такой культурологический разрыв: она в Принстоне среди так называемых «англос».

Н.АСАДОВА: Анлогсаксов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, англос такая была. Те были латинос или даже латина, а там – англос. И она, собственно говоря, потребовала и получила семинар. И затем она заканчивает Принстон... Нет? Еще что-то, да? Давай-давай-давай.

Н.АСАДОВА: Я просто хотела еще немножечко добавить про Принстон. Дело в том, что она первый год там тихонько, конечно, проходила, но потом разошлась не на шутку и вступила в эту группу активистов-пуэрториканцев и начала требовать расширения квот в Принстоне для латиноамериканцев. И, знаете, она писала работу, выпускную свою работу, она называлась так: «Влияние жизни Луиса Муноса Марино на политическую и экономическую историю Пуэрто-Рико». Этот человек был первым демократически избранным губернатором Пуэрто-Рико. И, действительно, вы знаете, ведь, Принстон также закончила жена нынешнего президента США Барака Обамы Мишель. И вот она тоже писала очень много о своих годах в Принстоне, и именно вспоминала их довольно не то, чтобы негативно, но очень много было каких-то неприятных моментов для нее. То есть она писала, например, о том, что «когда я начинала общаться со своими белыми сокурсниками, то я чувствовала, что для них я в первую очередь черная, а во вторую очередь уже студентка, их сокурсница». То есть люди, цветное население США, которое попадало в Принстон, они, действительно, чувствовали себя просто изгоями и такое, знаете... То есть ложка дегтя в бочке меда буквально.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Одна из бразильских газет взяла интервью у Маргариты Розы, это бывшая глава студенческого совета в Принстоне, естественно белая, которая сказала: «Она – очень справедливый человек, Соня Сотомайор. И принесет с собой то ценное понимание среднего американца, которого так не хватает там в Верховном суде». Но это был Принстон. Она очень хорошо заканчивает Принстон...

Н.АСАДОВА: Да, выходит замуж, за своего сокурсника. Ну, даже неважно, какое у него имя, потому что она очень скоро с ним разводится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но это открывает ей дорогу в Йель. Она с хорошими баллами заканчивает Принстон.

Н.АСАДОВА: Да, и более того, не просто с хорошими. То есть она не просто хорошо училась, она еще была активисткой, а в Америке это очень ценится. Например, она по окончании Принстона получила приз Тейлора Пайна. Этот приз дается тем студентам, которые не только хорошо учатся, но и также проявили силу характера и показали то, что они – настоящие лидеры.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты это очень смешно сказала, что она (НЕРАЗБОРЧИВО). Я вспомнил, была фраза – сейчас я не точно процитирую – она заключается в том, что одна из газет написала: «Ей нечего бояться, ей не придется нанимать няньку-нелегала, у нее нет детей».

Н.АСАДОВА: Да, это правда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что очень многие кандидаты вообще на верховные должности попадаются по поводу нянек-венесуэлок.

Н.АСАДОВА: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да-да. У нее, действительно, нет детей.

Н.АСАДОВА: Да, в общем, ей это не грозит. Она – трудоголик. Она работала. Ну, потом мы уже об этом скажем, по 15 часов в сутки и продолжает, в общем, с таким же остервенением работать, на детей у нее времени не было.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что интересно. После Принстона, когда она начинает стажироваться, вот этот самый ее профессор, ее научный руководитель Питер Уин. Он считает, что, судя по тому, чем она занималась в институте, вот защищала права, требовала квот, она станет специализированным адвокатом по защите национальных меньшинств, этнических меньшинств. Это очень престижная, очень популярная работа. Кстати, между прочим, насколько я понимаю, Мишель Обама одно время в этом практиковалась на стажировке. Но не тут-то было. И вот здесь мы сталкиваемся с другой Соней Сотомайор – не с активисткой Соней Сотомайор, а с карьеристкой Соней Сотомайор.

Н.АСАДОВА: Да, но вы знаете, ее карьеризм проявился еще в Йеле, потому что, например, она стала редактором журнала Йельского юридического. И это очень важно. Потому что вообще, в принципе, Барак Обама был в Гарварде редактором журнала такого же. А Билл Клинтон был редактором вот этого самого Йельского юридического журнала до Сони Сотомайор.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но я, все-таки, свою идею дотолкну дальше. Наверное, это был такой студенческий, но здесь человек, который в Принстоне публично и ярко защищал меньшинства, ну, в частности, латиноамериканские, и для него была открыта прямая дорога – вот тут она идет в прокуратуру и начинает защищать общественный порядок. Она, я не знаю, как это называется, она работает в бюро знаменитого, легендарного прокурора Роберта Моргентау в Манхеттене. Это фантастическая история. Он был очень жестким прокурором и вместо того, чтобы защищать нацменьшинства, она занимается подготовкой обвинительных актов в том числе по тем бандам черных и латиноамериканцев, которые в ее родном Бронксе продолжают на той улице, где она жила, сцепляться друг с другом.

Н.АСАДОВА: Да, она работала, действительно, помощником прокурора. Причем вот этот суд, в котором работал Роберт Моргентау, он был одним из самых заваленных просто делами, связанными, не знаю, там, с какими-то грабежами, убийствами и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. Такая, бытовая, вот, уличная преступность, грубо говоря.

Н.АСАДОВА: Нью-Йорк до Руди Джулиани, то есть это страшная вещь. Так вот, она проявила себя как довольно бесстрашный человек, потому что она одна, наверное, из помощников Роберта Моргентау так охотно ходила в эти страшные районы, брала там свидетельские показания тогда. В общем, мало кто решался сунуть туда, в общем-то, нос. И более того, на ее счету, в частности, раскрытие дела, в общем, она выступала там как прокурор по делу Тарзана-убийцы. То есть там был такой известный очень грабитель, который проникал в дома через окно, воровал, естественно, все, что там было, и убивал всех, кто попадались ему на глаза без всякой необходимости. Ну, просто такой вот маньяк-убийца. И вот она расследовала это дело и довела его до конца.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, более 3 тысяч случаев в это время у нее было. Теперь я готов ответить нашей слушательнице Асе, которая задала второй вопрос: «Почему Барак Обама сказал, что ни у кого не было такого опыта?» 25 лет она была судьей на одном и том же месте практически. Никто из членов Верховного суда. 25 лет!

Н.АСАДОВА: Судьей именно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Работала в суде. Такого опыта не было. Еще раз повторяю: 25 лет.

Н.АСАДОВА: Но более того, еще никто из судей, которые сейчас находятся в Верховном суде, не обладают таким опытом расследования именно таких, уголовных преступлений, как она.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и вот, это обычный судья. Но что интересно? Вот судьей ее назначил человек удивительный, ее назначил республиканец Джордж Буш-старший, о чем, собственно говоря, нам подробно расскажет Николай Злобин, директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности.

Н.АСАДОВА: Ну, вы знаете, я не помню, рассказывал ли об этом нам Николай в этой пленке, которую мы записали. Но, по крайней мере, он там рассказывает, почему.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он мне рассказывал, хорошо.

Н.АСАДОВА: Да-да-да. Но «почему?» Он рассказывает как раз, почему Барак Обама остановил свой выбор на ней.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но сначала, все-таки, напомним, что ее судьей федерального округа назначили республиканцы. Удивительная история.

Н.ЗЛОБИН: Я думаю, что она является типичным примером реализации американской мечты – об этом все говорят в Америке. Как бы к ней ни относились, она повторяет путь, который традиционно называется «американской мечтой». То есть она родилась в очень бедной семье в Бронксе у родителей, крайне бедных. Если я не ошибаюсь, отец ее обладал образованием на уровне 3-го класса школы и больше не учился, мама у нее была медсестрой. И при этом она сама, Соня Сотомайор закончила лучшие юридические школы мира и сделала, конечно, головокружительную карьеру как юрист, получив хорошее образование. Хотя, выросла она в детстве на улицах Бронкса, такого, довольно колоритного, скажем так, непростого района Нью-Йорка, и жила в квартире, предоставленной бесплатно американским правительством семьям самых бедных эмигрантов.

Я думаю, она отчасти напоминает путь, который проделал Билл Клинтон. Поскольку Соня Сотомайор тоже закончила Йельский университет и тоже была главным редактором юридического журнала Йельского университета. Ее путь напоминает путь, который проделал Барак Обама. Только он прошел через Гарвард... Он тоже, кстати, был редактором юридического журнала Гарвардского университета, что, в принципе, в юридических кругах Соединенных Штатов считается очень круто. И люди, которые руководят этими журналами в главных юридических школах, американских университетах, у них, безусловно, впереди большая карьера, и Соню с самого начала называли человеком, у которого звездная карьера впереди. На всех работах, где она работала, все признавали, что у нее большое будущее. Это первое.

Второе, я думаю, что надо сказать, что она, действительно, обладает колоссальным опытом, разнообразным опытом в качестве юриста. Когда Барак Обама ее впервые представлял журналистам, он именно на это обратил внимание, сказав, что она является самым квалифицированным и самым опытным по разнообразию работ, которыми она занималась в прошлом, кандидатом в члены Верховного суда, чем любые члены Верховного суда были, когда они были кандидатами в этот самый Верховный суд.

Если, действительно, посмотреть на трудовой список Сони Сотомайор, то видно, что она занималась очень многими вопросами от магазинных краж, в качестве судьи, я имею в виду, до преступлений полицейских, от международного права до конституционного права, много занималась бизнесом. Работала в Нью-Йорке, в одном из самых тяжелых, в южном округе Нью-Йорка, одном из самых тяжелых и загруженных судов. И много лет проработала в апелляционном суде, который в Соединенных Штатах является крайне важной организацией, потому что в отличие от обычных судов, окружных судов, где судьи имеют дело с индивидуальными действиями, индивидуальными случаями, индивидуальными процессами, апелляционный суд рассматривает фундаментальные вопросы, которые, действительно, влияют на жизнь страны и формируют Соединенные Штаты так, как мы знаем эту страну.

Вот она все это прошла, у нее, действительно, огромный опыт. Она работала в общественных организациях, она занималась фондами, связанными с национальными меньшинствами. У нее есть своя точка зрения на проблемы сексуальных меньшинств, этнических меньшинств, на проблемы абортов, на проблемы прав и возможностей представителей сексуальных меньшинств. Она занималась разного рода проблемами в качестве судьи, в качестве прокурора. Этими вопросами, конечно, у нее богатый очень бекграунд с этой точки зрения, и об этом Обама как раз говорил – это ее особенность, действительно, от узкоспециализированных судей или от узкоспециализированных прокуроров, которые существуют в большинстве своем.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Интернет пестрит сообщениями о том, что Соня Сотомайор допускала себе, допускала какие-то высказывания, которые вызывали бурные отклики и в прессе, и в обществе. Вот вам какие ее вот такие самые скандальные, не знаю, может быть, высказывания запомнились больше всего?

Н.ЗЛОБИН: Вы знаете, самое скандальное ее высказывание, которое, действительно, здесь вызвало большое обсуждение, - это ее слова о том, что апелляционный суд, в котором она работала, хочешь – не хочешь, действительно, делает политику. Поскольку Америка построена на главном принципе, что судьи, суды, прокуроры и так далее политику не делают, эти ее слова вызвали очень большое, в том числе возмущение у многих. Потому что судья не имеет права делать политику и становиться политическим деятелем в то время, когда она принимает решения или суд принимает решения по тем или иным вопросам. И здесь, действительно, была серьезная дискуссия. Этот вопрос задавали ей многократно во время слушаний по ее утверждению в Конгрессе США. Этот вопрос задавали Обаме, как он относится к этому высказыванию. Этот вопрос задавали представителям Белого дома. Это, действительно, стало серьезным поводом для сомнений в ее объективности. И я скажу, что это стоило ей очень больших проблем, так сказать, преодолеть вот это сомнение в объективности и свою точку зрения. Но она объясняла это так, как, вот, я уже пытался сказать, что, на самом деле, отчасти это справедливо, с этим многие согласны, что апелляционный суд, который рассматривает такие фундаментальные вещи, массовые проблемы, такие, конституционные, серьезные, а не частные случаи – он, действительно, хочешь – не хочешь, надо признать, формирует политику, действует на политику. И в этом смысле даже если судья не политизирован и своих эмоций не показывает, то, хочешь – не хочешь, это влияет очень сильно на жизнь в Соединенных Штатах.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час 50 минут, это был Николай Злобин. Наргиз?

Н.АСАДОВА: Да, я хотела немножечко еще рассказать про одно дело очень интересное, в котором принимала участие Соня Сотомайор.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В апелляционном суде, да?

Н.АСАДОВА: Да. Когда она работала в южном округе в апелляционном суде.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Куда ее предложил Буш-старший, напомню, республиканцы.

Н.АСАДОВА: Да. Так вот, это дело называлось Риччи против де Стефано. Значит, в чем там было дело? В 2003 году в городе Нью-Хейвен состоялась аттестация служащих на 8 лейтенантских и 7 капитанских должностей. И аттестация включала письменные экзамены, еще какие-то экзамены. И когда все экзамены были сданы, оказалась такая неприглядная картина, что повышены в должности, то есть экзамены прошли, могут быть только белые служащие. И максимум там 2 латиноамериканца проходили также на должность лейтенантов. И соответственно, как известно, в Америке это такой, очень щепетильный вопрос, и городская администрация решила, что «отменим результаты экзаменов, пройдем переэкзаменовку». И таким образом получилась то, что называется в Америке, позитивная дискриминация уже белых. То есть они, люди там готовились очень долго, кто-то потратил деньги на репетиторов для того, чтобы как-то получше сдать, показать лучше результат, а им сказали: «Вы знаете, ребят, извините. Чтобы нас не обвинили уже в черной дискриминации то, что они не прошли аттестацию, мы отменяем результаты экзаменов – вот как-нибудь по-другому будем решать этот вопрос». Ну, белые служащие взяли и подали в суд. Суд первой инстанции решил в пользу города и сказал: «Ну, да, вы знаете, ребят, не повезло вам с цветом кожи»...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Белым?

Н.АСАДОВА: Белым, да. Поэтому, извините. А потом был суд второй инстанции, собственно, в котором и была Соня Сотомайор. И как вы думаете, что она решила?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я думаю, судя по твоим подмигиваниям, что в пользу белых.

Н.АСАДОВА: Нет, она решила не в пользу белых, она решила в пользу меньшинства. Она тоже сказала, что город прав. Что, действительно, это может расцениваться как дискриминация цветного меньшинства. Что надо было делать такие экзамены, чтобы все могли их сдать. Ну, нонсенс абсолютнейший. И вот совсем недавно, уже в 2009 году – это дело долго очень продолжалось – это дело рассмотрел Верховный суд Америки, куда она теперь пошла, и он отменил это решение Сони Сотомайор. И сказали о том, что нет, что это, конечно же, будет дискриминация белого населения и что... Ну, то есть выиграли белые по их... Это не полицейские были, а пожарные.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я хочу привести такую статистику, почему так важно назначение Сони Сотомайор в Верховный суд для Обамы? Смотрите, за 2008-2009 год по сегодняшний день Верховный суд принял всего 53 решения, из них 23 решения были приняты большинством в 1 голос – 5 против 4-х. То есть там вот этого единогласия бесконечного, единодушия нет. И в 18-ти случаев из этих 23-х, один судья, Энтони Кеннеди, который был назначен Рейганом в 1987 году, он изменял баланс. Поэтому приход туда человека с достаточно либеральными взглядами – это важная история. Я только хочу привести еще один пример, как внимательно изучают членов Верховного суда. Например, знаменитая хроникерша моды в «Washington Post», Робин Дживхан изучила одежду ее, во что одевается Соня Сотомайор. А это такие, если вы видели ее фотографии, ну, такие, без признаков секса, я бы сказал. Такие пиджаки широкие с плечами и так далее, и она написала в своей колонке в «Washington Post», что это делает Соня Сотомайор специально для того, чтобы показать, что главное – это не пол и не происхождение, а главное – это интеллектуальные способности.

Н.АСАДОВА: Да, но знаете, у меня такое ощущение, что у нее нет особо времени заниматься собой, потому что она один из самых дотошных судей вообще в Америке, и об этом говорят все люди, которые с ней когда-либо работали. Она сидит в офисе у себя по 15 часов в сутки, она гоняет своих помощников, чтобы они собирали досконально всю информацию по поводу каждого дела, которое она рассматривает. Но, действительно, в чем ее еще обвиняют, и это, кстати, тоже к вашей мысли о том, как досконально уже пресса и, не знаю, сенат, конгресс рассматривают каждого претендента на эту важную должность. То, что в пресса появлялись просто какие-то выдержки из дел, где она принимала участие и как она писала. И про нее просто говорили: «Вы посмотрите, как плохо она пишет, посмотрите, как нестройно она строит фразы» и так далее. То есть представляете? До такого дошло.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но при этом разные политические партии, разные президенты ее ценили. Ты меня попросила найти по Клинтону, я нашел. Итак, смотрите. Она стала федеральным судьей, предложена была Джорджем Бушем-старшим в 1991 году. А вот судьей в апелляционный суд Нью-Йорка она была предложена Биллом Клинтоном в 1997 году. Что касается того, о чем говорят ее коллеги анонимно, они говорят, что она, на самом деле, очень вспыльчива. Она очень быстро выходит из себя. Она всегда гоняет помощником.

Н.АСАДОВА: Вот об этом нам...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот об этом нам через минуту...

Н.АСАДОВА: Да, через минуту расскажет Наргиз Шекинская.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, которая это внимательно изучала. Но надо сказать, что у нее есть еще один плюс – это, может быть, последнее, что я хотел сказать – она разбирает дела, не глядя на личности. Может, это вообще в Америке так принято, но, тем не менее, она сажала довольно высокопоставленных чиновников, обвиненных в коррупции. Но самое интересное ее дело 1995 года – он фантастическое дело. Значит, игроки бейсбола объявили забастовку, и 232 дня вся Америка стояла на ушах – надо себе представлять, что такое бейсбол в Америке, да? И она своим решением через 232 дня признала, что права на забастовку у них нет или чего-то там нарушено, и она аннулировала эту забастовку. И это, конечно, вызвало к ней народную любовь, которая хотела смотреть бейсбол.

Н.АСАДОВА: Да, и, кстати, писали о том, что она – женщина, которая вдохновляет и что она такой спортивный герой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, и в завершение нашей передачи другая Наргиз, Наргиз Шекинская, обозреватель RTVi в Америке рассказывает нам в том числе о некоторых обстоятельствах назначения Сони Сотомайор. А мы с вами прощаемся, Наргиз Асадова и Алексей Венедиктов.

Н.АСАДОВА: До свидания.

Н.ШЕКИНСКАЯ: Демократы любят повторять, что у судьи Сотомайор больше судейского опыта, чем у кого-либо, номинировавшегося в Верховный суд за последние 100 лет. И также они все время говорят о том, что на протяжении последних 100 лет она стала первой, кого 3 разных президента выдвигали на различные судебные посты. Она стала единственной в нынешней коллегии Верховного суда, кто был федеральным судьей и выносил решения по уголовным делам. В общем, она была и прокурором, и частным адвокатом, и у нее блестящее образование и пролетарское происхождение.

А вот президент США еще до выдвижения Сотомайор, Барака Обама я имею в виду, говорил о том, что его кандидатом в Верховный суд станет судья, который сочетал бы интеллект и умение сочувствовать, понимать нужды простых американцев. Вот и получается, что она идеальная кандидатура, но как раз этот момент и беспокоит республиканцев, я имею в виду сочувствовать и понимать нужды простых американцев. Я, в общем-то, понимаю их беспокойство, скажем так.

Сотомайор – не просто латиноамериканка, не просто представительница этнического меньшинства. Она очень активный член общины. Будучи студенткой в Принстоне, она все время добивалась, чтобы увеличивали квоту на представителей латиноамериканской общины, чтобы больше стало профессоров этого происхождения. А статус Фемиды предполагает повязку на глазах и не предполагает правозащитную деятельность. В общем, такой тщательный итог слушаний по утверждению Сотомайор практически не вызывал сомнений, потому что демократы обладают достаточным перевесом голосов, чтобы уважить выбор президента. Но тем не менее, слушания проходили в очень острой полемике.

Республиканцы опасаются, что американская судебная система станет, ну, скажем так, менее объективной под воздействием взглядов Сотомайор, которая, как они полагают, что судья должен руководствоваться широтой сопереживания. Вот кому сопереживает Сотомайор понятно – она всегда на стороне представителей этнического меньшинства. И по мнению консерваторов, вот этот стандарт сопереживания становится еще одним шагом на пути к либеральному миру, где законы теряют свое фиксированное значение.

Как-то она сказала, что мудрая женщина латиноамериканского происхождения чаще принимает более справедливое решение, чем белый мужчина. Многие консерваторы это называют расизмом. Америка вообще, на мой взгляд, разделена. Конфликт существует между этническими группами – он никуда не делся. Англосаксонское большинство опасается нашествия чуждой культуры, и в частности, из ближайших, соседних, латиноамериканских стран. Люди, знающие ее, работавшие с ней, кстати говоря, отзываются о ее человеческих качествах крайне негативно, называя ее стервой, в некоторых случаях хамкой. И наблюдая за ходом слушаний в сенате, я думала, что женщине-латиноамериканке из бедных кварталов Бронкса чтобы пробиться так высоко, наверное, нужно быть стервой – иначе не получится, наверное.

Хочу сказать, что, в принципе, ее выступление в Сенате на меня лично не произвело впечатления. Она не произвела впечатления какого-то такого, особого интеллекта, например, если сравнивать ее выступления со слушаниями Джона Робертса, которые были несколько лет назад, когда Буш выдвигал его членом Верховного суда и руководителем, собственно, Верховного суда. Вот это было, действительно, интеллектуальный спор такой. Сотомайор пыталась просто сгладить острые углы, избежать всякого столкновения, противостояния. Она постоянно оправдывалась, она практически извинялась за эти свои слова насчет мудрой латиноамериканки, то есть она старалась не высовываться. Впечатления поэтому она не оставила, во всяком случае, что это какой-то такой особой интеллектуальной силой она обладает.