И была она Аллой Борисовной уже в те годы, когда не исполнилось ей еще и сорока
У Аллы Борисовны сегодня дата. Возраст уже не скрывает ни она сама, ни все вокруг. 75 лет. «Мелкий политический деятель времен Аллы Пугачевой» – это был такой еще советский анекдот про то, что напишут с биографии очередного генсека. Генсеки тогда менялись уж больно резво. Сменяемость власти была даже слишком частой.
Пугачева была всегда – сколько себя помню. «Арлекино» спела, когда мне было четыре года. Есть даже видео – тогда понятия клип не существовало еще. Поёт этого «Арлекино» на станции Арбатская.
Я потом на этой станции тысячи раз окажусь, потому что 30 лет проработаю на одном месте, к которому эта станция ближайшая.
У Пугачевой были потрясающие песни «из ранних». У неё был неожиданный альбом на английском языке – в период Перестройки казалось, что наши звезды как запоют сейчас на английском, так тут же станут не только нашими, а мировыми звездами. У Пугачевой было много «эстрады». И был разговор с Макаревичем, кажется, об отношении рокеров к её творчеству. Макаревич, конечно, отдал должное популярности и народной любви, но одним словом обрисовал, по какой причине это не совсем то – «пафос». Не в теперешнем смысле, а в том смысле, что это всё та же «эстрада». Теперь у Макаревича и Пугачевой неожиданно оказалось куда больше общего, чем лет сорок назад.
Но вот что всегда в ней было и остается – жила Алла Борисовна, говорила и пела так, как хотела она сама. Поэтому еще при советской власти называли её «скандалисткой» и когда популярность Пугачевой казалась уж слишком большой, обязательно кидали в газету едкий фельетон, чтобы поставить на место. Так что ей не привыкать.
И была она Аллой Борисовной уже в те годы, когда не исполнилось ей еще и сорока. Ну, примерно, как с моим Владимиром Семёновичем. Высоцкий, кстати, и про Пугачеву говорил. Высоцкого нет с нами почти 44 года. А Пугачева уже тогда была суперзвездой.
Вот что он сказал, отвечая на записку из зала во время выступления на Геологическом факультете МГУ 16 декабря 1978 года:
А в 1981 году Пугачева спела «Беду». Не все тогда знали, что это песня Высоцкого. Написанная для Марины Влади. Написанная для альбома на «Мелодии», который при жизни Высоцкого так и не выпустят. А 1981 год – это время, когда первый сборник стихов Владимира Семёновича уже появился, но «легализация» его еще не наступила. Так что петь песни Высоцкого с официальной эстрады – это тоже нужно было иметь определенное мужество. Ну, и спето ведь, помимо прочего, отлично. Ещё тем голосом, до-Чернобыльским.