«Утренний разворот» / Геннадий Гудков
Я думаю, что никаких массовых обстрелов гражданских секторов российских городов не будет. То, что будут нанесены удары более глубокие по инфраструктуре — не ходи к гадалке. Никто пока до сих пор нам не сказал о причинах вот этого удара. Ведь два года такого удара не было, и вдруг он случился. Эмоционально похоже на возмездие…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
А. АХМАДИЕВ: Геннадий Гудков, политик, бывший депутат Госдумы, к нам подключается. Здравствуйте.
Г. ГУДКОВ: Да. Как это у вас передача называется, «Живой гвоздь»? Как я все время шучу, с утра – полуживой гвоздь.
М. МАЙЕРС: Да, полуживой гвоздь Геннадий Гудков с нами на связи. Давайте, наверное, начнем с Белгорода. Собственно, насколько это ожидаемо и почему почти через два года военных действий на территории Украины оказывается, что Белгород, в общем, не защищен от такого рода атак?
Г. ГУДКОВ: Почему только Белгород? Вообще ничего не защищено от таких атак.
М. МАЙЕРС: Приграничный город.
Г. ГУДКОВ: Потому что плотность ПВО в России очень слабая, недостаточная. Ракеты даже С-300, С-400, которые вообще предназначены для защиты страны от воздушных атак, они используются вместо ударных ракет. Ослабляется, естественно, вся ПВО. Если мы сейчас возьмем с вами ситуацию в каких-то других направлениях, там ее вообще нет практически. Поэтому тут не только Белгород не защищен, но не защищен практически любой город, если туда будет удар баллистическими ракетами. У них еще и опыта ведь нет такого боевого. Одно дело – на учениях сбивать, другое дело – в реальной ситуации.
М. МАЙЕРС: А в чем разница?
Г. ГУДКОВ: Огромная разница. Потому что когда боевая ситуация, у тебя появляется опыт. И там тоже ракеты не просто как мишени идут, они тоже там со своими особенностями. И появляется боевой опыт. Например, украинская ПВО сейчас обладает огромным боевым опытом и ее эффективность максимальная, под 90%. Это как бы предел вообще, считается. И 80% считается великолепным результатом, а 90% – это вообще, так сказать, такого не бывает.
Поэтому тут плотность ПВО недостаточная, опыта боевого такого нет. Давайте скажем по-честному, ведь Украина за эти два года не наносила ударов, связанных с поражением гражданского населения. И в этот раз мы не знаем, что произошло, то ли это было сбитие крупных ракет, и они взорвались там, где взорвались, там, где упали, и там, где они, в общем-то, нанесли ущерб, или это неудачные траектории, которые были направлены, предположим, на военные объекты, военную инфраструктуру, или все-таки это, вот уж извините, возмездие, как говорится, такой вот один удар нанесен, чтобы, как говорится, прочувствовать, что происходит в Украине два года все эти.
Мы не знаем до конца версий событий. Безусловно, конечно, это трагедия, когда погибнут невинные люди. Но, тем не менее, мы видим, что это единственный случай, когда в результате удара боевыми ракетами, средствами боевыми погибло много людей достаточно, абсолютно непричастных к военной машине России.
М. МАЙЕРС: Давайте, если позволите, все три эти версии разберем. То есть давайте представим себе, что за этим стоит украинская сторона. Какими могут быть последствия? В чем еще может активизироваться Владимир Путин и российские вооруженные силы, условно говоря, мстя за Белгород?
Г. ГУДКОВ: Да ни в чем. Они и так ведут террористическую войну все эти два года, уничтожают мирное население. И мы видим, куда попали днем раньше ракеты. Куда угодно, кроме военных объектов – и в роддом, и в многоэтажки, и в торговые центры, и в остановки общественного транспорта. Да куда угодно. Поэтому мы совершенно с вами четко видим, что Россия сильно не заморачивается с целями – куда попало, туда попало. Поэтому война, которую ведет Путин, она террористическая.
Украина в этом не была замечена все эти два года. И они наносили удары, мы с вами совершенно четко видели, в военные аэродромы, административные объекты, штабы, мосты, коммуникации там, где идет техника, там, где идет личный состав, и так далее и тому подобное.
Вот, собственно говоря, разница была абсолютно в том, что одна страна в лице своего безумного руководителя и руководителей ведет войну террора, другая страна поражает структуру, которая воюет против нее. Поэтому разница была принципиальная. Мы это видели все эти два года.
Поэтому ничего они сделать больше, чем сделали, не могут уже. Вот это надо понимать. Все, что они могли сделать и могли бы, они давно это сделали.
М. МАЙЕРС: Кроме ядерного оружия, да?
Г. ГУДКОВ: Кроме ядерного оружия, да.
М. МАЙЕРС: То есть мне важно просто зафиксировать мой вопрос. То есть, условно говоря, представить себе, что Путину еще больше обстрел Белгорода развяжет руки, мы не можем, потому что он и так использует свой ресурс поражения Украины, в том числе мирных объектов, на полную мощность.
Г. ГУДКОВ: Конечно. Да, совершенно точно.
М. МАЙЕРС: Какие ресурсы в этом смысле появляются у украинцев? Можем ли мы представить себе, как изменится ход военных действий, если украинцы решат всерьез атаковать мирные кварталы российских городов?
Г. ГУДКОВ: Ну, если они решат… Я думаю, что они не решат. Вот давайте мы все-таки не будем даже это предполагать, потому что демократическая страна не может себе это позволить. Мы видим, под огнем критики оказался Израиль, который ведет, собственно говоря, операцию возмездия абсолютно точно. И мы видим совершенно безумные вещи, которые сейчас происходят в мире, и не только там, на Ближнем Востоке, но и во всем мире. Поэтому я думаю, что тут вопрос исключен этот.
Вот что это было – это другой вопрос. Это мы можем разбирать одну версию, две, три, было ли это осознанное действие или это было действие, вызванное какими-то случайностями. Судя по двум годам войны, это похоже на случайность, трагическую случайность, потому что мы не видим ни одного больше прецедента, ни одного больше повторения.
Когда мне там рассказывать начинают, что вот удары по мосту, там тоже может погибнуть гражданское население, ну извините, мост – стратегический объект, не хрена по нему ездить, возить детей на отдых, когда идет война. В соседней стране там убивают людей без разбора, без числа. И то там три атаки на мост, они все там глубоко ночью, между 3 и 5 часами, когда минимальное число людей находится на этом мосту.
Поэтому здесь вот мы видим, что это нетипично для Украины абсолютно. Это, к сожалению, типично для путинского режима.
М. МАЙЕРС: То есть вы не предполагаете, что за этим могут последовать массовые обстрелы мирных российских городов со стороны украинской армии?
Г. ГУДКОВ: Нет.
М. МАЙЕРС: Ну просто мне надо это вот как бы зафиксировать.
Г. ГУДКОВ: Я думаю, что нет, никаких массовых обстрелов гражданских секторов российских городов не будет. То, что будут нанесены удары более глубокие по инфраструктуре – не ходи к гадалке. Вот это надо понимать, что все те, кто сейчас обеспечивает, даже если не воюет, обеспечивает переброску войск, техники, объекты, которые занимаются этим, где размещены все эти структуры военные, они находятся в зоне риска, безусловно. Аэродромы, военные заводы, штабы и так далее и тому подобное, коммуникации, которые связывают, транспортные пути – все это находится в зоне поражения, вне всякого сомнения. И эта зона будет расширяться и углубляться.
А. АХМАДИЕВ: Геннадий Владимирович, скажите, на ваш взгляд, если это был удар по Белгороду прямой и специальный по мирному населению, за это должны в будущем ответить?
М. МАЙЕРС: С украинской стороны ты имеешь в виду.
А. АХМАДИЕВ: Да, с украинской стороны.
Г. ГУДКОВ: Если это был умысел, я думаю, что да. Они разберутся. В общем, по большому счету, конечно, это и для Украины плохо, потому что это наносит серьезнейший удар по их имиджу, может по большому счету привести к осложнениям взаимоотношений с союзниками, которые не заинтересованы вот в этом ужасе, когда гибнет гражданское население. Поэтому я почему и исключаю продолжение подобных атак.
Но опять-таки, никто же нам до сих пор не объяснил ни с одной, ни с другой стороны, что это было: это были ракеты, сбившиеся с курса, ошибочно попавшие в другую цель, техническая неполадка, это было действие ПВО, которая сбила ракеты боевые, начиненные взрывчаткой, и они упали куда упали или это было умышленно. Никто пока до сих пор нам не сказал о причинах вот этого удара. Ведь два года такого удара не было, и вдруг вот он случился.
Да, конечно, эмоционально похоже на возмездие, но это только эмоционально. Потому что перед этим Украина была атакована там чуть ли не 200 различными средствами удара с воздуха. Там были баллистические ракеты довольно мощные. И много людей погибло в Украине, и много было ранено. И разрушений очень было много. Там процентов 20, по-моему, или 15 пролетело все-таки из тех, которые были запущены. Был массированный удар по всем городам, начиная там со Львова и кончая там приграничными населенными пунктами.
Поэтому похоже эмоционально, но это только эмоционально. Надо разбираться с технической стороной, с военной стороной. Надо уже подключать экспертов, пусть они делают выводы.
А. АХМАДИЕВ: А вы знаете, какая у российской пропаганды ходит версия? Ну, не то чтобы у пропаганды, но у пророссийских, так скажем, политологов и так далее. Они говорят, что вот этот удар по «Новочеркасску», большому десантному кораблю, был сделан именно для того, чтобы получить какую-то ответку, чтобы напомнить якобы союзникам, что война, вот она не только там вот застывшая позиционная на фронте, а вот смотрите, нас бомбят и мирные города в том числе, поэтому обратите на нас внимание и давайте не будем забывать о помощи Киеву.
Г. ГУДКОВ: Я не думаю, что это было сделано специально. Практика ударов по военным объектам, она существует все эти два года. И уже не первый корабль пошел ко дну. Тогда можно предположить, что украинцы специально все это время вызывают огонь на себя. Но это на уровне шизофрении российской, что они сами себя бомбят, сами себя взрывают, сами себя уничтожают, чтобы нас компрометировать.
А. АХМАДИЕВ: Да, этот тезис как раз с самого начала.
Г. ГУДКОВ: Даже нацисты в годы Второй мировой войны не опускались до этого уровня.
М. МАЙЕРС: Давайте поговорим о том, что Россия делает против самой себя. Вот этот сход боеприпасов в Воронеже. При этом, в общем, Минобороны признало, хотя весь пропагандистский рой, в общем, слился в едином порыве, обвиняя ВСУ в атаке на мирное воронежское село. Вот с этим что делать? И кто несет за это ответственность, на ваш взгляд? Это халатность, разгильдяйство? Или как это назвать вообще?
Г. ГУДКОВ: Это халатность, разгильдяйство, это раздолбайство и это неизбежные последствия любых массовых перемещений боевой техники и людей. Я служил в армии срочную службу. Я вам могу сказать, что любые учения приводят к гибели людей. И чем крупнее, масштабнее учения, тем больше людей гибнет. В мирное время без какого-либо там огня противника. Потому что кто-то попал под машину, кто-то неудачно откуда-то упал, кто-то что-то не закрепил, кто-то еще что-то сделал и так далее. То есть любые перемещения военной техники и людей организованные всегда приводят к их гибели.
М. МАЙЕРС: Сопутствующие потери, да? Как это называется?
Г. ГУДКОВ: Ну, не сопутствующие. Это сопутствующий бардак и его итоги. Это есть везде, в каждой армии, только в разных пропорциях. В разных пропорциях – где-то больше, где-то меньше. С учетом российского традиционного бардака у нас всего этого больше и заметнее.
М. МАЙЕРС: Ну да. И даже я вот у Ауслендера последний прочитала пост по поводу дружественного огня в Газе и по поводу того, что происходит на Ближнем Востоке. Ну да, плотная территория, очень интенсивные боевые действия, и поэтому вот случаются такие трагедии. И даже ЦАХАЛ не может с этим справиться в настоящий момент.
Г. ГУДКОВ: Ну конечно, конечно. Это хорошо по телевизору смотреть, а когда ты на поле боя находишься или рядом, там всякое случается.
М. МАЙЕРС: Да, но должен за это кто-нибудь ответить. Потому что одно дело – гибель военных на учениях, а другое дело – авиационная бомба, которая падает на воронежское село.
Г. ГУДКОВ: А это из того же разряда действие. У кого-то там кто-то погиб на учениях, потому что кто-то попал под машину, кто-то неправильно маневрировал, кто-то не то сделал, не то закрепил, кто-то там рванул. Это из этой же оперы. Кто-то не так закрепил что-то, где-то чего-то какой-то сбой, кто-то чего-то недосмотрел – вот оно само и разъединилось.
М. МАЙЕРС: Ну да.
А. АХМАДИЕВ: Как вы думаете, вот эти удары по Белгороду, они консолидируют поддержку Владимира Путина вот среди тех, кто под этими ударами оказался, или наоборот?
Г. ГУДКОВ: Судя по и реальным вопросам, и вот этой видеозаписи из Екатеринбурга, поддержка Владимира Путина падает именно по войне. Она не растет совершенно точно. И эти вещи, они не единичные. Вот, может, если бы это массовое явление носило и повторяющееся, это могло как-то сыграть против Украины или там, наоборот, в поддержку Путина. Разовая вещь воспринимается как трагедия. Нет, ну, может быть, какая-то часть совершенно отмороженная, больная…
Вы знаете, я сейчас прихожу к фантастическому выводу, что подавляющее большинство населения России, из тех, кто поддерживает Путина, они вообще не понимают, что происходит, от слова, как вы знаете, дурацкое это выражение, «от слова вообще». То есть какая-то тупость, инфантильность, совершенная и абсолютная зашоренность, абсолютная неинформированность, она фантастическая. Поэтому такие люди, они ничего не решают.
М. МАЙЕРС: Они избиратели. Геннадий Владимирович, они избиратели. У нас выборы на носу.
Г. ГУДКОВ: Да, они избиратели, только избирательного процесса нет.
М. МАЙЕРС: Ну какая разница? Пойдут галку поставят.
Г. ГУДКОВ: Да подождите, они уже и это не могут выполнить, потому что политического процесса нет. Невозможно быть участником политического процесса, если отсутствует сам процесс. Они, может, и избиратели, но только в условиях политической конкуренции и борьбы. А так, они не избиратели, они статисты. Кто-то заложник, кто-то статист, кто-то, так сказать, жертва и так далее. Никакие они не избиратели. Выкиньте это все. Это слова из старого лексикона, когда еще какая-то была пусть ограниченная, но все-таки какая-то демократия, пусть манипуляционная, дискриминационная, суверенная, сувенирная и так далее. Сейчас ничего нет. Никакие они не избиратели.
А. АХМАДИЕВ: Будут ли учтены вот эти растущие антивоенные, по вашим словам, настроения в предвыборной кампании?
Г. ГУДКОВ: Не будут.
А. АХМАДИЕВ: : Не будут?
Г. ГУДКОВ: Да не будут, конечно. Какая выборная кампания? Ну о чем вы говорите?
А. АХМАДИЕВ: То есть они абсолютно не отвечают на общественный запрос, условно, мирные переговоры?
Г. ГУДКОВ: Какая разница, какие будут настроения? ЦИК сфальсифицирует все что угодно. Созданы для этого все условия. Никакого значения выборы не имеют сейчас, кроме как политическое какое-то действие, вокруг которого либо там кто-то объединяется в кампанию против, кто-то там пытается делать вид, что он за. Нет никакой политической борьбы. Это фарс. Единственное, что сейчас подвигает к непризнанию этих выборов во всем мире. Это главная задача.
А. АХМАДИЕВ: Вот, кстати, о непризнании. Геннадий Владимирович, Антивоенный комитет России на днях опубликовал призыв к европейским политикам: «Не признавайте Путина президентом после мартовских выборов». Вот скажите, вы же общаетесь с западным истеблишментом, что там, какие настроения? Планируют они не признавать, признают они в итоге? Что за этим последует? Там же Макрон недавно сказал, что он готов говорить с Путиным. А как он будет с Путиным говорить, если они не признают его президентом?
Г. ГУДКОВ: Давайте так, западный истеблишмент – это, конечно, круто звучит. На самом деле на Западе, как в любой нормальной среде, есть разные точки зрения, есть разные мнения и прочее. Если мы говорим сейчас о политических лидерах Запада, тех, кто на вершине власти, я об их позиции могу сказать, она у них не определена до сих пор. Идет борьба между теми, кто считает, что признавать нельзя, и между теми, кто считает, что ну как-то надо подумать на эту тему, потому что факт непризнания может там осложнить общую ситуацию. И идет борьба мотивов.
Призыв Антивоенного комитета понятен. И понятно, что сейчас нужно на эту тему активно всем работать. И, конечно, игнор, непризнание выборов – это самая правильная реакция мира для наказания агрессора. Это самое меньшее, что нужно сделать в этой ситуации.
А. АХМАДИЕВ: А как это накажет Владимира Путина? Он обидится?
Г. ГУДКОВ: Он не обидится. Будет понятно, что с ним мир никаких отношений выстраивать не будет.
А. АХМАДИЕВ: И сейчас с ним не выстраивают.
Г. ГУДКОВ: Нет, вы не правы. Сейчас есть все взаимоотношения. Его по-прежнему приглашают на «двадцатку». Военный преступник Лавров ездит на Совещание по сотрудничеству и безопасности в Европе. Работают в полном масштабе, в полном объеме посольства.
Действуют другие механизмы. Непризнание Владимира Путина нанесет серьезнейший удар и не только по политическому имиджу, но и приведет к серьезным юридическим, правовым последствиям как для самого Владимира Путина…
А. АХМАДИЕВ: Лукашенко. Вот что с Лукашенко случилось? Его же тоже…
М. МАЙЕРС: Ну, Белоруссия – маленькая страна и не воюющая страна.
Г. ГУДКОВ: А что Лукашенко? У него что, какие-то там прорывные успехи, с ним кто-то сотрудничает, ему кто-то чего-то помогает, у него есть какие-то?.. Он, кроме Китая, сгонять по поручению Путина, ничего не может уже. Это лучшее, что он может. А все остальное – ему там сидеть тихо на одном месте и в две дырочки сопеть.
А. АХМАДИЕВ: Да и достаточно им Китая. Им достаточно Китая, им достаточно других друзей.
Г. ГУДКОВ: Это вы так думаете, что им достаточно Китая. Им недостаточно Китая. Они все время пытаются прорвать вот эту международную изоляцию. И факт непризнания, он ее сделает сплошной, эту изоляцию. То есть уже будет стыдно общаться с Путиным и какие-то устраивать отношения. Уже будут моральные, юридические и прочие препятствия в этом отношении. И будет понятно, что мир сделал ставку на то, что путинизма быть не должно.
Понимаете, вот сейчас ситуация какая? Мы сейчас с вами видим сложнейший процесс, раздирающий мир. Это вот не только война идущая. Она ключевая, конечно, между западными демократиями, Украиной и тираниями, критическая. Результатом этой войны является оживление, ожесточение других конфликтов, которые, казалось, были там заморожены, купированы или редуцированы.
Смотрите, Газа. Смотрите, заявление Си Цзиньпина сейчас новогоднее, привет всем. Смотрите, агрессия Венесуэлы, которая тоже говорит: «А что это мы, дураки, сидим здесь?» Война – прекрасное средство удержания власти. А кого нам напасть? На соседнюю там провинцию Гайану. Заодно там мы и этих месторождений себе прибавим. Посмотрите, что происходит в Африке. Процессы в Азии, там и Афган и так далее.
А. АХМАДИЕВ: Ким Чен Ын вот недавно тоже там заявлял про Южную Корею.
Г. ГУДКОВ: Да, да. То есть оживилась вся нечисть, все вот эти вурдалаки, упыри и прочее. Мне это напоминает этот «Вий», когда вот эта нечисть оживилась и полезла изо всех щелей. Вот это сейчас и происходит.
Поэтому совершенно понятно, что оставлять Путина при власти нельзя, как говорил Байден, нельзя, потому что это смертельная угроза миру. И пора давно уже Западу определиться в этом отношении, сформировать стратегию и план по России. У них же опять почему-то шараханья и колебания. Почему у них там нет этой позиции, почему там кто-то говорит, что если у Путина будет предложение, пусть звонит, номер не поменялся? Вот это говорит о том, что у них нет выстроенной стратегии в отношении России. Это самая большая беда на сегодняшний момент.
Поэтому непризнание может быть первым шагом серьезной глобальной стратегии в отношении путинизма как такового. Потому что вот эти все войны, все эти миграционные потоки, все безумие, которое сейчас происходит в мире, это есть результат действий тираний. Почему сейчас миграционный поток выше, чем был в годы Второй мировой войны, когда люди просто бежали от пламени?
А. АХМАДИЕВ: А что с ними делать-то, с этими диктаторами? Вот их много.
Г. ГУДКОВ: Отправить их в историческое…
А. АХМАДИЕВ: Легко сказать вам «отправить»…
Г. ГУДКОВ: Давайте так я скажу мягко – отправить их в историческое небытие. Какого хрена этот безумец Мадуро делает там на троне?
А. АХМАДИЕВ: А что с ним делать-то? Вот он там делает. И что дальше?
Г. ГУДКОВ: Найти возможности, чтобы его там сами куда-то отправили, на политическую свалку.
М. МАЙЕРС: Вопрос же в том, кто готов взять на это ответственность и потратить на это ресурс. То есть одно дело, когда даже, в общем, ХАМАС вполне себе терпели с 2007 года, пока не случилось 7 октября.
Г. ГУДКОВ: Ну, терпели. Вот дотерпелись. Терпели людоедские режимы в Азии. Дотерпелись – гигантский поток беженцев. Терпим до сих пор людоедские режимы в Африке – гигантский поток беженцев. Терпим арабских диктаторов – получаем вот все, что получаем. А может, все-таки пора не терпеть уже? Есть ведь силы в каждой стране, которые готовы работать на смену власти.
А. АХМАДИЕВ: Подождите, вы призываете развернуть какую-то мировую бойню, что ли, против диктаторов?
Г. ГУДКОВ: Почему бойню?
А. АХМАДИЕВ: А что?
Г. ГУДКОВ: А почему бойню-то, я никак не понимаю?
А. АХМАДИЕВ: Ну а как их иначе?
Г. ГУДКОВ: Ну вот, например, произошел переворот там в каком-то Нигере или в Мали. Вот я встречаюсь с представителями этих стран. Они готовы к серьезной борьбе с режимом. У них ресурсов нет. А почему им не дать? А что мы стесняемся? А что мы резолюциями с ними боремся ООН? Плевать они хотят, подтираются они этими резолюциями. Им туалетной бумаги покупать не надо. Если количество резолюций с такой скорости плодится, то им можно снизить затраты на туалетную бумагу.
М. МАЙЕРС: То есть вы имеете в виду поддержка финансовая и поддержка военная, условно говоря, повстанческих движений в разных диктатурах мира? Правильно я вас услышала?
Г. ГУДКОВ: Санкции, повстанческие движения, жесткое сворачивание отношений. Там масса может быть методов непрямого военного вторжения. Масса методов. А все сопли жуют, а потом получают. Видели, что в Италии творилось во время встречи Нового года?
М. МАЙЕРС: Нет. А что?
Г. ГУДКОВ: Хорошие видео. Я не знаю, кто это делает, распространяет хорошие видео, когда там уже площади, города и прочее оказываются в руках мигрантов, выкрикивающих лозунги в поддержку террора. Вот Новый год в Италии встретили. И не только в Италии.
М. МАЙЕРС: Геннадий Владимирович, в целом настроение понятно. Но если, что называется, вешать в граммах, то можно услышать от вас какую-то конкретику, условно говоря, каким должен быть ресурс и какими должны быть действия, чтобы путинизм исчез, ну, по крайней мере обрушился? И что, как вы себе представляете, может прийти ему на смену в реальности?
Г. ГУДКОВ: В реальности ему на смену не может, а должно прийти переходное правительство, которое начнет процесс демократизации России и подготовит условия для демократического формирования новой власти под контролем Запада и под воздействием вот этой западной коалиции в том числе. А то, что нужно сделать, это целая программа должна быть, которая должна вызвать соответствующий раскол элит и многое-многое еще другое, для того чтобы путинизм исчез, чтобы он коллапсировал, включая военное поражение, конечно, в Украине. Другого варианта нет.
А. АХМАДИЕВ: Такое ощущение, что вы вещаете из мира фей и бабочек, Геннадий Владимирович.
Г. ГУДКОВ: Ну, я могу вещать из мира фей и бабочек или соплежуев, которые сейчас не знают, что делать ни с миграцией… Какая основная проблема сейчас в Америке? Строить стенку с Мексикой или не строить, условно говоря.
М. МАЙЕРС: Да ну ладно.
Г. ГУДКОВ: Что ладно?
М. МАЙЕРС: Это трамповская инициатива, которую даже…
Г. ГУДКОВ: Ну при чем здесь трамповская инициатива? Никакая трамповская инициатива бы не прошла, если бы не было запроса общества. Эта инициатива, она попадает в определенную часть общества, которая охреневает от этих проблем. Вот смотрите, что в Европе творится.
А. АХМАДИЕВ: А вы против мигрантов в Европе?
Г. ГУДКОВ: Да я не против мигрантов в Европе. Я против того, что гигантские потоки мигрантов вызваны чудовищным угнетением народа, с которым никто не борется. Какого хрена поддерживать отношения с тоталитарными режимами, предположим, там Азии, арабскими этими режимами поддерживать отношения? Делаем вид, что все хорошо? Кто технологическую мощь Китая создал? Запад. Выгодно производить? Ну, производите. А теперь получите в ответ. Надо сейчас соображать, куда мир идет. А сейчас у них в руках будет искусственный интеллект. А это не шутка, это другая форма разума, гораздо более мощная, нежели наши…
А. АХМАДИЕВ: Вот соображать-то надо. А вы предлагаете масло в огонь подкинуть, подлить.
Г. ГУДКОВ: Какое же я масло в огонь подкидывать? Что, там американцы и другие страны Южной Америки не способны справиться с этим идиотом Мадуро, с этим режимом? Из 22 миллионов граждан страны, Венесуэлы, 4 миллиона сбежали. Почему сбежали? 4 миллиона. Целая страна сбежала. Смотрите, что створится с сирийскими беженцами из-за этого идиота, который там уже второе или третье поколение удерживает власть, узурпировали власть. Смотрите, там 3,5 миллиона беженцев только в Турции живут. Вы понимаете, какие потоки перемещаются? Бегут люди из этих территорий, с этих материков, с этих стран. Что дешевле: разобраться с этими идиотами, захватившими власть, или…
А. АХМАДИЕВ: И параллельно убить множество людей, да? Потому что это же военный конфликт.
Г. ГУДКОВ: Почему убить-то да?
А. АХМАДИЕВ: А что вы думаете, его попросят и он выйдет, что ли?
Г. ГУДКОВ: Дайте оппозиции Мали ресурсы – они сами все решат и установят демократическую власть в этой стране.
А. АХМАДИЕВ: А, ну да, да.
Г. ГУДКОВ: А что ну да? Давайте будем в белых перчатках. Давайте, да. Нам будут на голову сыпать бомбы, потом еще ядерное оружие, а мы будем делать вид, что все хорошо.
М. МАЙЕРС: Ну, Мали в этом смысле нам не угрожает. Там вполне себе комфортно, насколько я понимаю, чувствовали себя структуры Пригожина, которые спокойно оттуда забирали все полезные ископаемые и прекрасно торговали там в свою пользу, если я правильно понимаю.
Г. ГУДКОВ: Нам Мали не угрожает, а народу Мали вся эта система угрожает. И там, кстати говоря, сидит Путин с своим «Вагнером» и прекрасно помогает угнетать всех этих людей. А эти люди бегут. Это же не политическая эмиграция, а колбасная. Они бегут от нищеты, от бесправия, от ужасов своего проживания в стране. Прибегают. И что делать? Ну хорошо, еще 100 миллионов беженцев получим. Что будем делать-то?
М. МАЙЕРС: А вы не согласны с утверждением, что каждый народ достоин своего правителя?
Г. ГУДКОВ: Нет, не согласен. Абсолютно не согласен. Потому что нельзя всех в один ряд ставить. В каждой стране есть нормальные люди и ненормальные люди, бенефициары этого режима. Нет ни одного народа, который не был бы достоин нормальной жизни. Но такие условия, которые сейчас существуют в десятках стран, они ненормальные, они не могут быть приемлемы. Поэтому нужно не принимать беженцев, а создать условия, чтобы люди в своих странах могли нормально, достойно жить, помочь им это сделать. Мы знаем рецепт.
М. МАЙЕРС: А чего тогда американцы из Афганистана ушли через 20 лет? 20 лет создавали им комфортные условия жизни, потом ушли – и все это схлопнулось за считанные недели. Привет, «Талибан».
Г. ГУДКОВ: А я объясню, чего они ушли. Они истратили гигантские деньги, построили кучу больниц, университетов, школ и так далее и думали, что просвещением и прочим-прочим будет достигаться такая цель. А знаете, когда деньги даешь – требуй. И не хрена стесняться. Вот я все время говорю западникам: «Вы деньги платите. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует. И потребуйте от них системных изменений, потребуйте от них демократических институтов, потребуйте от них сменяемости власть, реальной политической конкуренции. Институты должны быть созданы».
А что они в Афгане? Они давали деньги, и ни хрена ничего. Диктовать за эти деньги условия, навязывать эти условия нормальные. Мы знаем, какие условия должны быть в стране. Простые, обыкновенные, очень понятные условия. Страны, где не меняется политическая власть, опасные страны. И нужно сделать все, чтобы в этой стране возникли механизмы регулярной смены власти.
А. АХМАДИЕВ: Геннадий Владимирович, спасибо большое. У нас время просто, мы уже вылетели за пределы. Кстати, о нормальных и ненормальных мы поговорим со следующим гостем, с Леонидом Гозманом. Он уже опять же стучится в дверь, стоит на пороге, мы его не пускаем.
Г. ГУДКОВ: Да, Леониду Яковлевичу поклон от меня и с Новым годом.
М. МАЙЕРС: Спасибо большое. Геннадий Гудков, экс-депутат Госдумы, политик, был с нами на прямой связи. Мы говорили, в общем, о том, что в мире происходит.