«Особое мнение» Геннадия Гудкова
Больше никого нет. Потому что все остальные – клоуны, фрики и люди, которые только портят всё. Поэтому вот единственный появился рак на безрыбье – Борис Надеждин…
М. НУЖДИН: Всем добрый день. Здравствуйте. Вы смотрите канал «Ищем выход». И здесь «Особое мнение» политика Геннадия Гудкова. Геннадий Владимирович, здравствуйте.
Г. ГУДКОВ: Да, я вас приветствую. Ну вот как у нас все сложно. Ну и конечно, приветствую всех зрителей канала. Как сложно – и выход надо найти, и особое мнение высказать.
М. НУЖДИН: Да, это точно. В последнее время высказывание мнения прямо противоположно выходу. И мы в этой ситуации стараемся все-таки и выход, и мнение, все это сохранять. И все это благодаря вам, уважаемые зрители и слушатели. Подписывайтесь на нас, ставьте лайки и, конечно же, помогайте нам деньгами. Я по ходу программы буду напоминать о том, как это важно, потому что других источников финансирования, помимо вас, у нас нет. Мы очень на вас рассчитываем. Большое спасибо всем, кто уже это делает.
У нас сегодня достаточно большая программа. Главные темы – это конфликты внутри военной среды на фронте, которые в последнее время вылились в нечто близкое к перестрелке, это то, что происходит вокруг регистрации, вокруг сбора подписей кандидата в президенты Надеждина, это упоминание патриархом Антихриста не где-нибудь, а в зале заседаний Совета Федерации. Ну и другие темы, конечно же.
И давайте начнем с того, что у нас произошло на днях на одном из блокпостов на территории оккупированной Украины. Там произошел конфликт с участием чеченских военных и военных нечеченских (какой там национальности, из какого региона – трудно сказать). Факт остается фактом. Вот военный остановил колонну во главе с черным «Мерседесом». Человек за рулем показал этому военному пропуск. Но тот сказал, что в документе не указан срок действия, поэтому непонятно, может быть, истек он уже. Должен быть указан этот срок действия, по мнению проверяющего. В ответ солдату начали грубить. Есть цитата: «Мне все равно, что у вас считается. Я командир батальона. Командир полка мне выдал всё».
Ну и, в общем, к военному из машин вышли кадыровцы с оружием в руках. Тот взвел затвор автомата. Тем не менее на него напали. Стрельбы не произошло, его просто избили.
Что вы думаете по поводу этого инцидента? Это случайность? Это закономерность? И вообще, какое отношение вызывают вот эти кадыровцы на фронте среди других бойцов?
Г. ГУДКОВ: Не очень хорошее они вызывают отношение ввиду того, что они находятся в привилегированном положении. Естественно, им там дают больше всего. Во-вторых, они себя ведут крайне вызывающе и считают себя супер-пупер воинами, что на самом деле не совсем верно. Поэтому, естественно, такое отношение и повышенный конфликт.
Это, в общем, типичное поведение горцев, вы меня извините. Я когда учился в институте, у нас была разумная, очень грамотная программа в СССР. В вузах России давали большую квоту студентам с Кавказа (в частности, Чечня, Ингушетия и так далее). Это была правильная абсолютно политика. Потому что все это весьма сложно, а заканчивалось дружбой все-таки. Мне до сих пор, ну не до сих пор, а еще несколько лет назад писали те люди, которые со мной когда-то учились там.
Поэтому повышенная вот эта, понятно, задиристость, заносчивость, она сказывается. Она и в армии сказывается, и где угодно. Я и в армии служил, все то же видел. Поэтому могу сказать, что, конечно, вот эти бытовые конфликты, они не просто так, они имеют под собой определенную основу.
М. НУЖДИН: А победит ли все-таки армейская дисциплина эту конфликтность? И будут ли перестрелки? Возможно ли это, как вы считаете?
Г. ГУДКОВ: Я думаю, что их там разведут по разным участкам фронта. Не должно. Хотя я так слышал, что кадыровские части используются в основном для операций внутри территорий, наведения порядка, полицейских функций. Я не могу утверждать это достоверно, поскольку это все рассказы свидетелей событий. Насколько они достоверны, трудно сказать. Но мне кажется, что это вполне возможно, что Кадыров свои батальоны под нож в штурмовые атаки не пошлет, ему важно сохранить военную силу. Кадыров готовится к возможному распаду России. Он и ПВО просит, и чего он там только ни просит. И бронетехнику просит, и чуть ли не авиацию.
Вот представьте, что, допустим, какая-нибудь Курганская область, стоял бы вопрос о том, что дайте нам возможность создать армию, дайте нам возможность ее вооружить, дайте нам возможность авиацию приобрести и так далее. У Кадырова это все идет в особом, приоритетном порядке. И поэтому воины чувствуют эксклюзивность и эту эксклюзивность пытаются доказывать и показывать в общении. Это не всем нравится. Ну вот так. Чисто бытовой такой аспект.
М. НУЖДИН: Вы упомянули, вот эта вот ремарка – я хотел бы акцент поставить – Кадыров готовится к распаду России. Насколько это серьезно?
Г. ГУДКОВ: Для него это серьезно. Потому, что если он не удержит власть силой, если у него не будет достаточно вооруженных людей, если у него не будет достаточно экипировки, оружия, то с ним разберутся. С ним очень много желающих разобраться по-серьезному в самой Чечне, внутри Чечни и на Кавказе. Он там многим нагадил, многим навредил. Ненависть к нему там приличная. Поэтому в случае чего, когда какие-то события вдруг начнутся в России, Кадыров может рассчитывать только на свои силы. Насколько их хватит, настолько он и проживет.
М. НУЖДИН: Да, но ведь любую армию надо содержать. А попытки создать самодостаточную экономику он не совершает.
Г. ГУДКОВ: Он этого пока не понимает. Он этого не понимает. И он много чего не понимает, вы же видите по его выступлениям. Но это выступлениями еще трудно назвать, какой-то, так сказать, бред, смесь каких-то там слов, сопровождаемых этими «дон-донами». Он этого не понимает, мне кажется.
М. НУЖДИН: Давайте перейдем к выступлениям более согласованным, как минимум, в речевом смысле. Вот о чем я хотел бы вас спросить. Глава РПЦ призвал сенаторов и всю Россию встать на борьбу с антихристом. Точнее говоря, возглавить мировую борьбу с антихристом. «Война еще не проиграна! И очень важно, чтобы наша страна, опирающаяся на многовековую культурную и духовную традицию, сформировавшая свой кодекс нравственных ценностей, была способна в том числе и возглавить это сопротивление – невероятное слово сейчас скажу – антихристу. Сопротивление пришествию в мир глобального зла». Это вот то, что прозвучало в зале Совета Федерации. Причем сенаторы встретили эти слова аплодисментами.
Как вы считаете, во-первых, насколько уместно место России во главе мирового зла? А во-вторых, почему слова о борьбе с антихристом прозвучали именно в зале заседаний Совета Федерации? Вроде как им место в храме, а не в государственном органе.
Г. ГУДКОВ: Но у нас же храм выполняет функции государственного пропагандистского аппарата. У нас же РПЦ нет как таковой. Это же не церковь, это же не институт совести, это же просто отстой, в который превратил Гундяев в церковь. И она является продолжением кремлевской пропаганды. Ну а главному пропагандисту церковному чего же не давать слово-то? Я еще удивляюсь, что, наверное, ему потом там кланялись и ручки целовали сенаторы. У меня такое впечатление после этого.
Понимаете, когда страна погружается в пучину Средневековья, она страдает от мракобесия. И поэтому вполне допустимо превращение Совета Федерации в какую-то там секту. Собственно говоря, так оно и происходит, потому что очень много оккультных и прочих явлений и феноменов сейчас присутствует в российском правительстве, в российских аппаратах всяких, президента и так далее. Поэтому тут что там, сенаторы могли начать лбом крошить пороги и ручки целовать. Я даже думаю, что целовали на самом деле, просто это нам не показали. Потому что я это все видел на депутатах Государственной думы. Ну что можно сказать? Нет никакой в России церкви.
М. НУЖДИН: А вы упомянули вот эти вот оккультные элементы. Это что такое? Я просто не совсем понимаю, о чем речь.
Г. ГУДКОВ: Ну там всякие саентологии и прочее, и прочее. Там развиваются восточные все вот эти вот всякие, как это правильно назвать-то, верования и идеология такая. Я даже не знаю, как сказать. То есть там очень много мракобесия внутри. Они там во все верят. Почему, думаете, шамана Габышева мочили со страшной силой? Они в это во все верят. Они думали, что если он придет с бубном и будет у Кремля стучать по этому бубну, то он действительно их там всех повергнет в прах. Они же серьезно испугались. Ну какой-то мужик идет с бубном в Москву. Ну даже прикольно. Пусть приходит, поговорим, пообщаемся, чайку попьем. Так они же устроили вообще светопреставление по отношению к Габышеву. Обратите внимание, это же не просто так.
Ну вот давайте вот так вот. Кремль, тысяча охранников, 800 там с лишним, миллион жандармов, да? Ну идет какой-то мужик с бубном, Саша Габышев. Ну пусть он там шаманом себя считает. Ну и что? Ну что? Что может повергнуть Кремль? Нет, они его объявили чуть ли не главным врагом своим, целый самолет посылали для того, чтобы доставить его в психиатрическую клинику. В общем, весь самолет надо было доставлять в психиатрическую клинику, судя по всему. И те, кто отдал приказ, они точно должны быть в сумасшедшем доме, потому что чокнутые. Так они верят во все это! Поэтому, может, Гундяев-то призывал антихриста в душе побороть?
Это же Гундяев свидетелей Иеговы сделал врагами народа. Это же его просьба к Путину, что вот эти вот козлы мешают нам, Владимир Владимирович, пора их объявлять экстремистами. Ну их объявили. Что там свидетели Иеговы, кого они тронули, кому они там что сделали? Да никому не мешают. Ну как-то там по-своему то ли крестятся, то ли молятся по-своему. Ну и что? Никакого там ни сатанизма, ни принесения обрядов.
Или там помните, как это рассказывал там «Генерал СВР» или на каком-то канале там было это – кровь черной жертвенной собаки, там Шойгу водил Путина по горам по этим алтайским. Ну это же они же с ума сошли. Они же находятся в условиях стресса. Во что угодно готовы поверить. Поэтому и всего боятся. Чокнулись они! Они же совершенно чокнутая публика. Понимаете?
М. НУЖДИН: У нас вот еще один элемент того, о чем вы говорите, сейчас в следующем вопросе тоже будет. Я единственное, что перед тем, как его задать, хочу напомнить нашим слушателям и зрителям о том, что нам можно и нужно помогать. Зайдите, пожалуйста, в описание программы, посмотрите все способы, которыми вы можете это сделать, и сделайте донат, потому что, кроме этих ваших донатов, других источников финансирования у нас нет, мы можем себе позволить зависеть только от вас и вашего мнения.
Поэтому сколько вы считаете нужным потратить на газету или журнал, на покупку ежедневной или еженедельной прессы, столько уже вы можете отправлять и нам, потому мы совершаем ту же функцию, но для нас очень важно, чтобы эти пожертвования поступали. Большое спасибо всем, кто уже это сделал. Если не получается деньгами, то поставьте лайк, подпишитесь на наш канал. Для нас это тоже очень важно.
Ну и вот еще один такой элемент, который действительно после ваших слов начинает тоже давать чем-то оккультным, хотя изначально здесь шла речь исключительно о светских вещах. Студентам Высшей школы экономики в Петербурге запретили использовать феминитивы в публикациях. Как пишет журнал «Гроза», «все это связано с решением Верховного суда, который выделил употребление феминитивов в качестве отличительного признака принадлежности к ЛГБТ». И отсюда вопрос. Если сказать слово «кураторка», получается, что ты уже немножко экстремист. После того, что вы сказали о Габышеве, у меня тоже ощущение, что здесь какое-то колдовство видится. А вот насколько, вы считаете, опасно…
Г. ГУДКОВ: А «корреспондентка» можно сказать?
М. НУЖДИН: Вы знаете, уже шутят на эту тему, знаменитую реплику из фильма «Кавказская пленница» перефразируют без феминитивов – «Комсомол, красавец и просто спортсмен». Все это в адрес вот той самой девушки.
Г. ГУДКОВ: Да, я помню хорошо этот эпизод. Вы понимаете, вот была страна советов, условно, по крайней мере последние, может, лет 10-15, потом стала страна надежд, а сейчас стала страна победившего маразма и мракобесия. Что мы хотим? Где живем? Ну посмотрите, вывернуты наизнанку мозги. На нас напали, мы защищаем кого-то, хрен знает кого, если не сказать хуже. Другое слово было на устах. Кого вы защищаете в 2000 километрах от Москвы?
Ну то есть они совсем чокнулись. Массы чокнулись, а эти впали в маразм. И когда говорят, что Россия возглавляет борьбу с антихристом, антихристом они имеют в виду демократическую страну, демократическую власть, демократию, грубо говоря. Они же борются с демократией.
Вот помните, Губерман написал четверостишие, я вот часто привожу в эфирах: «Пришел я к горестному мнению на протяжении многих лет: вся сволочь склонна к единению, а все порядочные – нет». Вот вся эта сволочь объединилась против, и они пытаются взять сейчас реванш у демократии. Потому что демократии победили, грубо говоря, во Второй мировой войне, и началось демократическое строительство, и возникла коалиция, и возник Европейский союз и так далее и тому подобное, и там Япония, и Сингапур, и Южная Корея и прочие, все двинулись к демократии, и Латинская Южная Америка тоже.
И вот сейчас реванш такой. Потому что вот эти упыри, тираны, они увидели угрозу своей власти в развитии демократии в мире. И устанавливали диктатуры и начали войны, чтобы удерживать власть. Это же не только в России происходит и не только с Россией. Посмотрите, что творится в Африке, посмотрите, что творится в Азии, вот там Афган, «Талибан» и всякие.
Диктатуры стали создавать квазивласть в лице специально сформированных и финансируемых террористических группировок – ХАМАС, «Хезболла», хуситы вот эти, не сказать еще хуже, и так далее. Это ж несубъектные вещи-то, это же просто платный террорист. У них одна задача – гадить человечеству от имени тех стран, которых их создали. ХАМАС какой-нибудь в первую очередь финансируется Ираном и рядом других реакционных арабских режимов. Они же несубъектны. Им дали территорию, сказали: «Ну ладно, вы выиграли выборы вроде как, – в 2005-2006 году, не помню, – ну ладно, управляйте, вот вам территория».
Так они вместо того, чтобы получать деньги и делать рай, курорт и так далее, они довели народ до нищеты, нарыли ходов, стали оружие, взрывчатку завозить. У них только одна мысль в голове была – начать эту войну. Потому что им за это и деньги платят. Ну еще по дури их ООН финансировала. Причем давала деньги не народу, а давала деньги вот этой администрации. Ну и понятно, куда эти деньги шли. То есть человечество само себе рыло туннели для террористической деятельности, ну, грубо говоря, потому что у ООН нет своих денег, она тратит деньги налогоплательщиков, которые получает в виде взносов годовых.
Поэтому мы видим, что совершаются человечеством серьезные ошибки и позволяет человечество сегодня вот этой объединенной сволочи, которую возглавляет Владимир Путин сегодня, он глава этого мракобесного кооператива, то есть был кооператив «Озеро», теперь какой-то кооператив, я не знаю, «Война». Пока его возглавляет Путин. Конечно, он не один. Конечно, там есть ось зла, полюбишь и козла. Это Иран там и всякая Северная Корея, и людоедские режимы в Африке, и всякие там «Талибан» и ХАМАС, и прочие, вся вот эта шелупонь, Иран там. Они все в Москве собираются.
Я вот тут включаю Euronews, россиянам что показывают. Сидит хрен мамин из ХАМАСа и дает пространное интервью Russia Today. Причем берет у него интервью настоящий англичанин. Но я понимаю, что это не выученный язык, а родной. А он там на каком-то ломаном языке английском объясняет, какую великую борьбу за чью-то свободу они ведут. Это все идет на арабские страны, вся эта идет пропаганда в мир. Все это делает Russia Today.
И все это в Москве. Ну, замечательная картинка – друзья из ХАМАСа приехали в Россию снова к Путину получать инструкции или, может быть, деньги дополнительные. Там же не просто так с криптобиржи 100 миллионов почти долларов ушло за три дня до нападения ХАМАСа на Израиль. Ушли туда, на их криптокошельки.
Поэтому вот вся сволочь склонна к единению. И сегодня этот профсоюз сволочей возглавляет Путин.
М. НУЖДИН: А у меня еще вопрос по поводу феминитивов остался. Вы как человек, который…
Г. ГУДКОВ: Да, феминитивы. Ну это проявление маразма.
М. НУЖДИН: Смотрите, тут сложно с вами не согласиться, но вы некогда имели очень прямое отношение к спецслужбам, скажем так. И у меня вопрос. А вот как вы считаете, на ваш взгляд, в российских спецслужбах достаточно людей, есть ли вообще эти люди, которые понимают, что да, это маразм, и которые могут какие-то самые маразматические решения и ходы, может, спускать на тормозах? Не то чтобы противодействовать, но, может быть, хотя бы не внедрять их в жизнь рьяно и наиболее активно.
Г. ГУДКОВ: Люди, которые понимают, что это маразм, есть. Я сейчас приведу пример из своей жизни прошлой. Я когда-то там работал в московской контрразведке и там даже был секретарем парторганизации. Был такой период. Вроде нормальные люди, нормально рассуждают, адекватные, так сказать, потом собираются, обсуждают персональный отчет коммуниста какого-то там Пупкина. Вот они с этим Пупкиным вчера там квасили кофе или не только кофе, там какие-то вопросы решали, обсуждали там какие-то новости футбола, жизни и так далее, а сегодня они… А их как переключает. Они: «Вот расскажи нам, как ты выполняешь заветы партии, как ты выполняешь данные тобой обещания?» И вот начинается эта хрень собачья.
Меня все время удивляло это переключение личности. Как будто раздвоение личности. То есть в бытовой жизни они нормальные, а когда они на сцене партийной, они становятся какими-то роботами. И вот я думаю, что что-то похожее происходит, только сейчас в гораздо более худшем варианте. И там были безобидные ругания друг друга, а здесь просто гигантский чудовищный риск, когда ты начинаешь сомневаться в правоте линии партии и великого кормчего. Это же огромный риск. Люди, может, и есть, они понимают, что они служат маразму, но они продолжают рьяно служить, да еще изыскивать какие-то возможности усилить этот маразм.
Я же сказал, что страна победившего маразма. Я ж не шучу. И думаю, что сейчас говорить о здравомыслии сотрудников силовых ведомств очень сложно. Общая атмосфера чокнутости – есть более точное слово, но оно матерное – общее отношение, скажем, звезданутости, оно доминирует сейчас. То есть люди, как зомби действуют. Как будто переключение сознания происходит.
Я почему все время и говорю, что человек – это условно разумное существо. Ну конечно условно разумное. Назвать нас разумом вселенной – это оскорбить вселенную. Поэтому трудно назвать разумными людей, которые способны к массовому безумию.
М. НУЖДИН: О, да. Но в то же время то, что вы говорите, внушает надежду на то, что при первых признаках перемен переключатель в другую сторону качнется, и те, кто сегодня демонстрирует маразм…
Г. ГУДКОВ: Да, да, да. Вот мы обсуждали эту тему с вашими коллегами с телевидения российского. Ну понятно, в основном изгнаны. И я говорю: «Слушайте, ну как же мы будем перевоспитывать население? Ну это же невозможно смотреть, что творится». Мне говорят: «Старик, ну прекрати. Ну нормальные программы включим – мозги сразу поменяются, сразу поменяется сознание. Что ты так переживаешь? Да это решим за полгода. Правильные программы, правильные акценты, правильная подача материала. Ты же видишь, что люди не способны к какому-то критическому мышлению. Но раз они сейчас не способны, ну, значит, завтра мы им дадим правильную информацию – они поменяют свою точку зрения».
Я, конечно, понимаю, что это так они с цинизмом говорили, с легким, так сказать, приколом надо мной, но в целом люди свойственны к массовому безумию или к массовому просветлению. Это особенность, видимо, человека. Почему я и говорю, что он условно разумное существо. Я об этом говорю уже много-много-много лет. Условно разумное существо. А умных людей, критически мыслящих, по-настоящему понимающих не так много. Это не может быть большой массой. Да, нужно подтягивать массы до этого уровня. Конечно, надо. В России это делается наоборот – втоптать в грязь, вогнать в зомбическое существование, превратить их в каких-то там роботов тупоумных. Это задача власти. Но если власть по-другому работает, то и население другое становится.
Поэтому вот так вот, видимо, работают механизмы общественного сознания. Мы очень плохо знаем законы, как меняется общественное сознание. Никто до конца этого не понимает. Есть какие-то догадки. Ну, знаете, еще есть такая теория, я ее сторонник, что все-таки нельзя популяцию гнобить тех людей, которые способны генерировать самостоятельные идеи.
Это вот происходит в диктатурах, когда там столетиями уничтожают свободолюбивых, самостоятельно мыслящих и так далее и тому подобное, людей, чувствующих острую несправедливость, обладающих чувством собственного человеческого достоинства. Когда их все время уничтожают, уничтожают, изгоняют, уничтожают, изгоняют, понятно, что меняется модель поведения популяции всей.
Я думаю, что что-то похожее произошло с Россией. Это не при Путине. Путин просто воспользовался результатами вот этого генетического негативного отбора, который происходил до этого столетиями, особенно в последние сто лет, когда там чудовищные эксперименты с уничтожением десятков миллионов граждан произошли в стране. Ну, тут после такого, конечно, трудно быстро оправиться, быстро опомниться.
Но тем не менее мы с вами живем в стране победившего маразма. В смысле мы сейчас с вами изгнаны из страны победившего маразма.
М. НУЖДИН: Что происходит там в стране и насколько это связано с теми тенденциями, о которых вы говорите, об этом следующий вопрос. Он касается сбора подписей, которые ведут сейчас претенденты на то, чтобы стать кандидатами на пост президента Российской Федерации. Почему так сложно? Потому что они пока не кандидаты, они еще подписи не собрали и этот статус за ними не затвержден.
Так вот, есть кандидат Борис Надеждин, который накануне сказал, что в его поддержку оставлено более 100 тысяч подписей, но подписи не идеальные, их должно быть больше, они должны быть распределены по регионам, поэтому сбор подписей надо продолжать. Это с одной стороны. И очереди, которые к его пунктам сбора, это тоже с одной стороны.
А с другой стороны, есть такой кандидат, как Андрей Богданов, который собрал уже практически такое же количество подписей, но очередей к его пунктам сбора нет. Вот вы смеетесь сейчас. Почему? Объясните, пожалуйста.
Г. ГУДКОВ: Да потому что единственный, кто собирает подписи, единственный, к кому идут отдавать подписи – это Борис Надеждин. Мы его хорошо очень знаем. И он является, пусть она на меня не обижается, я к нему очень хорошо лично отношусь, он знает мое отношение, он рак на безрыбье. Вот на безрыбье появился рак. Больше никого нет. Потому что все остальные – клоуны, фрики и люди, которые только портят всё. Поэтому вот единственный появился рак на безрыбье – Борис Надеждин.
А то, что люди встали в очереди в его штабы – это вот как раз протест, протест против Путина, протест против войны. И люди стоят специально в очередях. Во-первых, для них это очень важно – общение со своими, чтобы не впадать в это уныние. А во-вторых, показать, что в России не все превратились в зомби и в охваченных безумием людей.
А вот это очень важный момент. Почему мы поддерживаем, вся оппозиция поддерживает сбор подписей в пользу Бориса Надеждина, и я тоже? Потому что это демонстрирует наличие здравого смысла в России, оставшегося здравого смысла, и протеста, протестного потенциала, я бы сказал, серьезного, большого протестного потенциала.
Слушайте, Богданов, прекратите… Это «Кремлевский пудель», кличка. Ну что мы хотим от него? Подписи ему там нарисовали. Господи, посади мальчиков и девочек, дай им паспортные данные и все они там нарисуют, сколько надо. Так они всё и сделали. И я говорю, даже не 146% уверенности в этом, а там 200 или 346%, я знаю, как собирают подписи этим кремлевским фрикам, кроме Бори, никто не собирал подписи.
Вот эти пункты путинские стоят – унылая пора, очей разочарование. Ни хрена никто не подходит. На хрен никому Путин этот не нужен. Какие-то там, видимо, собирают опять бюджетники, нихренетники, а может, просто тупо пишут. Кто там проверит? Да никто не проверит уже, потому что за любую проверку могут голову оттяпать. Поэтому что там говорить?
Конечно, там единственный сейчас такой полулуч в темном царстве – это вот сейчас Боря Надеждин. Мы понимаем, что он, конечно, не кандидат, что выборов не будет.
М. НУЖДИН: Ой, а давайте вот о перспективах мы поговорим после небольшого перерыва, а сейчас подвесим интригу. Через пару минут вернемся. Я напомню, что здесь политик Геннадий Гудков.
РЕКЛАМА
Здравствуйте! Вот и наступил новый, 2024 год. Для всех из нас, мне кажется, прошлый год был очень тяжелым, но мы, несмотря ни на что, благодаря вашей поддержке смогли не просто выжить, а продолжать еще и работать и делать новые проекты. Спасибо вам за это.
Я в этом обращении хотел бы только вас проинформировать, что у нас вышло совершенно замечательное интервью с Александром Асмоловым. Посмотрело его, к сожалению, не так много людей, как хотелось бы, а разговор был очень серьезный – о человеческом. Поэтому, если у вас будет возможность, поищите это интервью у нас на канале. Это, мне кажется, очень важный разговор о нас с вами, о том, что рано или поздно нам всем вместе придется и нужно будет сесть за один стол и несмотря на какие-либо проблемы, конфликты и так далее нам нужно будет искать общий знаменатель. И вот это, мне кажется, очень важный разговор о нашем с вами будущем.
Некоторое время назад я был участником одного совершенно небольшого, маленького, локального конфликта и понял одну вещь, что если даже маленький конфликт друг с другом, с соседями, допустим, мы не можем разрешить по-человечески, просто поговорив, никаких надежд на то, что более серьезные конфликты когда-либо закончатся, нет.
Вот я только об одном хотел вас попросить в ближайшее время просто еще подумать. Может быть, на фоне всего того, что происходит вокруг, нам другие конфликты совершенно не нужны? Может быть, нам стоит меньше в них ввязываться? Добра вам и удачи и всего доброго! Спасибо вам за поддержку, потому что это правда нам очень помогает продолжать работать, ну и закрывать дыры предыдущего года. Все будет хорошо! Удачи!
М. НУЖДИН: Еще раз всем добрый день. Я напоминаю, что вы смотрите «Особое мнение» политика Геннадия Гудкова на канале «Ищем выход». Не забывайте подписываться на нас, ставить лайки и, конечно, помогать деньгами. Я по ходу буду напоминать о том, как важно это делать. Ну, а сейчас мы возвращаемся к вопросу о Борисе Надеждине. И я остановил вас ровно на том месте, где вы начали говорить о его перспективах. И вот этот вопрос действительно очень интересен. Все мы понимаем, что собрать подписи – одно, а дальнейшее участие в кампании – другое. Как вы считаете, насколько далеко продвинется Борис Надеждин вот по этому пути?
Г. ГУДКОВ: Все зависит от того, насколько с ним решил далеко поиграть Кремль. Это же игра. Дунцову там не пустили, а Бориса пустили. Значит, либо его используют втемную, либо с ним какая-то договоренность есть, я не знаю, с партией, не с партией, с Нечаевым, непосредственно с Борисом. Вы же понимаете, что это игры политические, никакого отношения к выборному процессу не имеет. Люди встали в очереди, потому что они против Путина, против войны. И молодцы, и правильно сделали. Если Борис более-менее готов бороться, его не допустят. А если он не готов более-менее бороться – ну, может быть, для того чтобы попытаться придать кампании хоть какой-то вид легитимности.
Ну, потому что клоун Богданов, фрик Богданов, он, в общем-то, никого не вдохновляет. О нем сейчас даже никто не говорит, не упоминает. Это только мы с вами его в эфире вспомнили. Я вообще даже не знал, что он туда идет. Какие-то там Даванковы, Богдановы, блин. Это ноль без палочки, ноунейм. Богданов уже там раз 55 ходил в президенты. И, по-моему, даже никто не заметил его там присутствие. Понимаете, это все там фрики. Все это фрики. Ну, это все понятно.
Перспектив никаких ни у кого нет. Вот здесь у нас с вами выхода нет с точки зрения смены власти цивилизованным политическим путем. Власть будет меняться силовым путем в России. Ну, по-другому невозможно уже, потому что все остальные возможности законопачены, уничтожены, заварены, залиты бетоном и так далее. Поэтому понятно. Поиграть в выборы можно еще. Но опять-таки надо будет смотреть, кого там зарегистрируют, не зарегистрируют.
Я считаю так: если мы не можем повредить выборам, если мы не можем там помешать власти, то и не хрен в них участвовать. Уж извините за непарламентское выражение. Ну нет никаких выборов, нет никаких механизмов смены власти. Все уже выборы известны. Уже известно, кто сколько процентов наберет, еще они даже не начинались. Еще мы не знаем, кто кандидатом будет, но мы уже знаем с вами, кто сколько наберет процентов и так далее и тому подобное.
Вон у нас Грудинин пошел на последние выборы, Павел Николаевич, прекрасный наш человек с Подмосковья, которого я знаю. Уж как он старался не участвовать в этих выборах на полную силу, уж как он там себя пытался сделать каким-то мракобесным сталинистом, как он там что-то, все равно народ пошел на него. И ему начали мстить, отобрали все что только можно отобрать, выгнали отовсюду, откуда только можно было выгнать, не пустили туда, куда можно было и нужно было пустить. Ну, в общем, понятно, отомстили ему по полной программе по согласованному с Кремлем выдвижению Грудинина в качестве кандидата от КПРФ.
Поэтому здесь, мне кажется, власть не будет сейчас никаких делать ошибок, ни с кем не будет играть, выборы должны быть унылыми, спокойными, незаметными и безрадостными. Я думаю, что вот так. Ну, посмотрим. Вы знаете, это как вот в разрушающемся доме правильно вы цвета подобрали занавесок или неправильно, правильно фасоны форточек какие-то сделали или неправильно. Вот разрушается весь дом, Россия к чертовой матери в тартарары, а мы тут говорим о каких-то там выборах, о каких-то электоральных предпочтениях. Нет ничего.
То, что люди встали в очереди – это протест. И мы его поддерживаем. А все остальное является каким-то отвратительным зрелищем, у которого нет никакой перспективы. Это выборы преступные. Выборы, можно смело сказать, что главная их особенность этого года – они преступны. И главная стратегия российской оппозиции, если уж так мы говорим, условной оппозиции – это добиться непризнания в мире ни самих выборов, ни их итогов. Вот это главная задача.
М. НУЖДИН: Давайте еще о протесте совершенно реальном поговорим, о том, что происходило в Башкортостане. Я напомню для тех, кто не знает, что небольшой город Баймак на юге Башкортостана собрал многотысячный буквально митинг, когда выносили приговор активисту Фаилю Алсынову, приговор по делу, которое, как считают его сторонники, основано на неверном переводе его высказывания, предложенного главой республики.
Г. ГУДКОВ: Вот сторонники считают, что неверный перевод. У меня, кроме пошлых анекдотов, ничего в голове в этот момент не возникает. Там есть анекдот, какой фасон, какой не фасон, но все равно будет так, как будет. Знаете, не могу даже в эфире рассказывать этот анекдот про первую брачную ночь.
Поэтому, уж извините, перевод там неправильный, не перевод. Надо было замочить парня, надо было посадить, они и решили. А там перевод, не перевод… Все еще играем в какие-то там правовые нормы. Нет никаких правовых норм, нет никакого закона, нет никаких правил, никаких понятий даже нет. Что мы хотим? Посадили. Конечно, посадили. За протест. За что? За то, что боролся там за родную природу. Молодцы люди, что вышли. Фантастическое единение народа в этот момент защитить своего лидера, парня вот этого яркого.
Поэтому что можно сказать? Протест не был поддержан регионами России, поэтому он сдулся, поэтому его разгромили.
М. НУЖДИН: Мог ли он быть поддержан, если этот протест основан все-таки на правах башкирского народа, а не какого-то еще?
Г. ГУДКОВ: Какие права башкирского народа? Ну прекратите. Вот это меня все время раздражает. Конечно, это территория Башкирии, конечно, там живут башкиры. Но там в этническом составе русских не меньше, чем башкир. Это протест народа против уничтожения родной природы. Для многих татар, русских, башкир, евреев это родина. И они ее защищали, защищали ее природу, защищали ее от поругания всеми этими грязными лапами всяких Ротенбергов и прочих.
Поэтому тут могли подняться регионы, которые, допустим, сейчас поднялись бы, защищая природу от поруганий вот этого «Ростеха» и «мусорной реформы», которую там провалили, превратили Россию в свалки. Да много там против чего могли выступать регионы. Понимаете, существует в России объективный конфликт между центром и регионами. И он чем дальше, тем хуже.
Потому что вы просто не можете представить уровень лишения регионов прав и полномочий. Вот я просто лучше знаю эту тему, потому что у губернаторов, вообще у региональных правительств отобрали все, что только можно было отобрать, и даже чего нельзя было отобрать, все равно отобрали. Они даже правительство не могут самостоятельно сделать. Они не могут принять никакие бюджетные решения, они не могут влиять на кадры там силовых систем, они не могут там влиять на…
Понятно, что ими же, региональными властями, уничтожено и местное самоуправление. Мэр – это Попка-дурак без полномочий, только воровать умеет и делиться, ему даны такие возможности, больше ничего. И губернатор – то же самое по большому счету, функция, пешка, ничего он вообще не может.
И вот этот объективный конфликт, он и существует, он никуда не денется, пока Путин в Кремле. И если бы регионы поддержали протесты в Башкирии, то могло бы что-то получиться. А так как регионы сидели тихо, ровно на одном месте, сочли, что ладно, тут мы как-то подавим этот мятеж, этот бунт народный. Народный бунт, не башкирский, а народный бунт в Башкирии. Вот его подавили с присущей системе злобностью, мстительностью, жестокостью и подлостью.
М. НУЖДИН: А как вы считаете, чего не хватило для того, чтобы этот протест поддержали другие?
Г. ГУДКОВ: Эмоций не хватило, видимо. Российский народ выходит на эмоции. Вот там эмоция в Башкирии была. Видимо, эта условная башкирская эмоция не стала всеобщей. Вот и всё. Потому что рациональное мышление в условиях диктатуры не работает, работает только эмоциональное. Не хватило эмоций, на мой взгляд. Потому что когда в Башкирии выходили, сначала вышли, потом думали. И правильно сделали. Там была сильная эмоция, как так вот или, помните, они там за гору эту боролись. То есть эмоция является доминирующей в российском бунте и протесте. Эмоция – главное.
М. НУЖДИН: Давайте поговорим еще о другом аспекте.
Г. ГУДКОВ: Когда я ругал Бориса Надеждина, я просто так уж думаю, что Боря обидится. Потому что я к нему очень хорошо отношусь. У нас очень близкие, товарищеские отношения с ним, с Димой Гудковым. Мы к нему очень хорошо относимся. Он очень яркий парень, талантливый, бывший капитан физтеховской команды КВН. Он разносторонний человек, конечно, безусловно, демократических взглядов. Но вот сотрудничество с властью, компромиссы с властью, которые он был вынужден искать в последние годы, они его не украсили, я бы так сказал.
Вот чтобы просто не было… Вот он послушает наш эфир, скажет: «Ну, Гудков, мы с тобой почти друзья, а ты вот это самое, меня там, так сказать, мочишь». Нет, я не мочу. Лично он очень хороший парень, но просто надо понимать, что он вступает в игру, в которой он не определяет правила. И правила те порочные, и выборы сами преступные. Я думаю, что он это тоже очень хорошо понимает как человек умный и очень опытный. Мы с ним в Думе работали. Он же был там одним из руководителей фракции. Ну и так далее. Это я так. Это алаверды.
М. НУЖДИН: Невозможно не принимать эти правила, если все-таки хочешь участвовать в выборах, к сожалению. Так все устроено.
Г. ГУДКОВ: Ну, понятно, что его на телевизор еще приглашали, и он там тоже был вынужден принимать какие-то правила, не называть вождя земляным червяком и еще чего-то, куда-то не посылать дальше такого-то уровня, дальше вот такого предела. Ну это понятно всё. Ну ладно. Оставим это, как говорится, на будущее, все эти разборки.
М. НУЖДИН: Да. Давайте посмотрим, что у нас происходит на Украине. Потому что в России большую реакцию вызвал указ, подписанный президентом Украины, об исторически населенных украинцами территориях Российской Федерации.
Ну и, собственно, небольшая цитата из Владимира Зеленского. «Мы должны сегодня делать шаги не только для укрепления соборности Украины и нашего народа, но и для соборности прав и свобод, правды об украинцах, правды о нас и правде о нашей истории. Для этой цели мною подписан указ. Это возвращение правды об историческом прошлом ради украинского будущего».
Вот слово «правда» повторено огромное количество раз. И в том, что украинцы населяют не только территорию Украины, но и российские территории, в России усмотрели как претензию какую-то на обладание этими территориями, среди которых и приграничные с Украиной Белгородская и Курская области, и Краснодарский край, и там еще несколько других. Видите ли вы в этом какую-то претензию территориальную в том числе?
Г. ГУДКОВ: Я вижу в этом, извиняюсь за выражение, как говорится, вы нам так, а мы вам так, вы там говорите о правах русского населения, а мы там поговорим о правах украинского. Никакого практического смысла в этом нет, тем более другим указом или другим законом все граждане России украинского этнического происхождения лишены права получить украинское гражданство. Ну вот одной рукой мы говорим «да, мы за вас, ребята», но вы у нас второй сорт. Ну, это издержки политики украинской, на мой взгляд.
М. НУЖДИН: То есть как бы ничего серьезного за этим не стоит, зря перепугались.
Г. ГУДКОВ: Да и никто не перепугался. Просто получили в руки инструмент для пропаганды, что злобные украинцы хотят захватить наши области. Польза сомнительна, вред очевиден, на мой взгляд.
М. НУЖДИН: Но давайте тогда перейдем к более реальным вещам. Это к тому, что происходило на прошлой неделе в Петербурге. Раньше украинские дроны туда не долетали, теперь они стали туда долетать. И если удар по петербургскому нефтяному терминалу закончился тем, что там серьезного пожара не произошло, то парой дней позже в порту Усть-Луги уже был подорван газовый резервуар «Новатэка». Как вы считаете, это новая страница в войне или это какая-то разовая акция, из-за которой не будет продолжения?
Г. ГУДКОВ: Ну война же всегда развивает технику, появляются новые виды оружия или новые возможности в оружии. Идет работа. Поэтому украинцы создают более дальнобойные средства уничтожения всяких терминалов, инфраструктуры и так далее. Они показывают, что их ракеты, их дроны и прочее, они могут долететь и до Москвы, и до Петербурга. И с точки зрения военной удар по энергетическим структурам, которые снабжают армию топливом и так далее, это оправданные военные действия. Мосты, склады, логистические цепочки, военные заводы, центры снабжения и обеспечения армией – все это является военными объектами в военное время.
Я все время говорю, что когда начинается война, уже нет границ, есть линия фронта и глубина нанесения ударов за линию фронта, вот и всё. А глубина – там тысячи километров могут быть.
М. НУЖДИН: Ой, вот об этом как раз еще хотелось бы вам вопрос задать. Я, единственное, что только перед тем, как это сделать, напомню нашим зрителям и слушателям о том, что нам можно и нужно помогать.
Зайдите, пожалуйста, в описание программы и посмотрите, как это можно сделать. Способы там самые разные, начиная от просто положить деньги по номеру мобильного телефона, заканчивая подписками, криптовалютами и так далее и так далее. Мы все варианты предусмотрели, какие только возможны. Выбирайте тот, который вам больше понравится, и используйте его для того, чтобы нам помочь. Нам ваша помощь очень нужна, потому что у нас нет других источников финансирования, только вы, уважаемая наша аудитория.
Большое спасибо всем, кто уже нам помог. Помогайте нам и дальше. Мы вам очень за это благодарны. Ну и если не получается деньгами, то поставьте лайк, подпишитесь, а лучше сделайте и то, и другое, и третье вместе взятое, потому что этим вы нам очень поможете. А мы постараемся рассказать вам что-нибудь новое и интересное и делать это каждый день постоянно и регулярно.
Вот вопрос. Возникла параллель с полетом Руста, который, взлетев в Финляндии, по-моему, в 1987 году приземлился на Красной площади в Москве. И тогда пролет этого легкомоторного самолета послужил поводом к тому, что полетели головы в руководстве ПВО. Сейчас похожий легкомоторный самолет, только без пилота, а с грузом взрывчатки, проделывает путь даже больше по протяженности над территорией Российской Федерации, которая вроде как даже ведет специальную военную операцию, то есть не совсем в спящем состоянии должна быть какая-то боеготовность. Почему головы не летят?
Г. ГУДКОВ: Потому что это повсеместное явление. Плотность противовоздушной обороны и ее эффективность ниже среднего. Если летят головы, то тогда там голов вообще не останется.
М. НУЖДИН: То есть это норма?
Г. ГУДКОВ: Это норма, да. Это норма. И лучше не будет. Мы должны всё это понимать. Ну, невозможно. Понимаете, что такое ПВО? ПВО в первую очередь, конечно, там и техника, и выучка, и умения и так далее, но в первую очередь плотность. Ну как вы создадите на протяжении тысяч километров плотную ПВО? Да никак.
Почему там за Руста летели головы? Потому что в мирное время, когда летит одна цель, когда там «броня крепка и танки наши быстры», мы везде кичимся всей своей этой армией, тут какой-то пацан из Германии спокойно садится на Красной площади. Ну понятно, что показал, что вся ПВО, вся советская система ни хрена ничего не стоит, там надутые щеки и прочее-прочее. А здесь идет это война. Поэтому получается то, что пролетает. Вот и всё.
Что они могут сделать? Десять тысяч километров линию фронта закрыть или там линию подлета плотной противовоздушной обороной? Там ведь как? Допустим, полетела ракета, ответом там может быть ядерный удар. Ну, в Советском Союзе. Советский Союз же, по крайней мере, на НАТО не нападал, войну всему миру не объявлял. А тут идет война, обычная война, где нет границ и есть линия фронта, я же сказал. Если российская армия, путинская армия наносит удары по Львову, если кто там карту не видел Украины, возьмите, откройте, посмотрите, на каком расстоянии от Москвы находится Львов или от границы.
Ну а что тогда обижаться? Прилетело в Питер, прилетит в Москву, завтра прилетит в Екатеринбург. Надо к этому быть готовым морально и нравственно.
М. НУЖДИН: Я просто себе представлял ПВО как какие-то кордоны, которые где-то стоят и ничего не пропускают.
Г. ГУДКОВ: Они где-то стоят, но у них есть зона покрытия, у них есть зона реагирования, есть количество пусковых установок, количество радаров. Не думайте, что там прям…
Господи, я был как-то в Подмосковье, в Калужской, по-моему, области, в части ПВО страны. Я понимаю, что, наверное, давно было там. Наверное, сейчас там по-другому всё. Приезжаю, мне командир говорит: «Вот мы основная часть, которая защищает Москву с юга». Я говорю: «Молодцы, хорошо. А кто с юга?» – «Мало ли. На всякий случай. Вдруг что полетит». С юга вроде не должны. Кто там, Турция, что ли, будет в войну вступать с безумной стороной? Не будет.
Ну хорошо, поговорили, походили, пообщались. Он говорит: «Ну ладно, давай иди, я тебе покажу кое-чего». – «А что покажешь?» «У нас, – говорит, – силовой кабель 600 метров. – Вот смотри, 140 с чем-то скруток». И он мне показывает. То есть кабель прогнил. «Поэтому когда, – говорит, – у нас идет боевая работа, у меня постоянно, ну не постоянно, а очень часто просто всё бум – и гаснет. Потому что силовой кабель, от которого подается электричество к радарам, у нас там сто с чем-то скруток. И вот так и работаем».
Я думаю, что за это время, конечно, им кабель заменили. А он мне еще говорит: «Слушай, кроме нас, никого нет больше. Если мы пропустим, то всё. Дальше уже никого нет. И перед нами тоже уже никого нет».
Так что вся эта противовоздушная оборона, ну по крайней мере тогда, в мою бытность депутатом Государственной думы, она была очень условной. Плотности не было никакой. Поэтому вообще всё же держалось на страхе ответного удара, в том числе ПРО.
Вы же знаете, что противоракетной обороны как таковой не было ни у кого вот в эти годы ядерного противостояния. Возник первый противоракетный округ вокруг Москвы и Вашингтона, он состоял из 50 ракет по договору. 50 противоракет. Где сейчас этот ЦКАД, так называемая Центральная кольцевая автодорога в Подмосковье. Вот там стояли ракеты. Но они и сейчас стоят там, 50 штук. Потом сделали второй округ, еще 50 штук, где-то там. Я уже не помню где. Где-то там на Урале, что ли. Вот и всё. 100 противоракет. на 24 тысячи ядерных боеголовок у каждой страны. То есть ни у кого никакой противоракетной обороны не было. Да и ПВО тоже, как мы видим.
Вот поэтому тут не надо удивляться, что у нас там нет ПВО. ПВО – это, во-первых, штука очень дорогая. Я, кстати говоря, служил в ПВО, когда срочную службу в армии проходил. Вот эта штука дорогая очень. Она не стопроцентная. Вот я помню, как мы там крылатые ракеты пытались отслеживать. Да ни хрена мы их не отслеживали. Она то появилась, то пропала, то появилась, то пропала. Ты должен поднимать антенну в воздух, вот эти самолеты типа АВАКС. Они стоят, как, я не знаю, десять небоскребов, каждый.
Поэтому все это условно. ПВО – это штука очень дорогая. И сделать высочайшую плотность ПВО ну вот в Израиле еще можно – там территория маленькая, а уже в Украине сложно. Почему пролетает? Сложно. Хотя в Украине сейчас помогают все страны сделать ПВО. Но там все-таки более компактная территория, понятно, куда летят в основном, и все-таки есть там какая-то линия фронта. А в России тысячи километров. Поэтому что хочешь пролетит.
М. НУЖДИН: Еще на 30 секунд хотел бы вас попросить прокомментировать ролик, который ЦРУ опубликовало с призывом к россиянам о сотрудничестве. Выглядит все это достаточно наивно. А вообще зачем это делается?
Г. ГУДКОВ: Давно?
М. НУЖДИН: А вот новый ролик. У них был ролик когда-то давно, а новый появился на днях. Еще один сделали. Усиливают воздействие?
Г. ГУДКОВ: Усиливают воздействие. Нет, у них сейчас вообще нет проблем с источниками, насколько мне известно. Ну как, не известно, а по ощущениям. Мне кажется, у них сейчас вообще нет проблем с источниками информации. Понимаете, разведка должна быть постоянно вербующей. Потому что, как нас учили, я же учился в этой Академии внешней разведки, процесс должен быть безостановочным и непрерывным и никогда не удовлетворяться количеством агентуры. Я думаю, что они руководствуются точно такими же принципами, которые когда-то нам преподавали. Вот поэтому чем больше, тем лучше.
М. НУЖДИН: Ясно. Спасибо большое.
Г. ГУДКОВ: И я думаю, что этот призыв находит отзыв.
М. НУЖДИН: Спасибо. Время наше подошло к концу, к сожалению. Но я напомню всем, что вы смотрели канал «Ищем выход». Оставайтесь с нами. Это было «Особое мнение» политика Геннадия Гудкова. Я Марк Нуждин. Всего хорошего. До свидания.