«Хочу сказать. Ларина» с Андреем Зубовым

Ксения Ларинажурналист

Андрей Зубовисторик

Россия сейчас находится в ситуации крайне опасной. Люди могут перестать получать большие деньги. А люди, привыкшие к деньгам, если перестанут их получать, естественно, взбунтуются. Этот шанс очень велик. На фронте откажутся воевать…

Подписаться на канал Ксении Лариной

Поддержать канал Ксении Лариной

К. ЛАРИНА: Добрый вечер, дорогие друзья, дорогие зрители, дорогие подписчики нашего канала. Здесь канал Ксении Лариной и я, Ксения Ларина. Как обычно по средам в это время, в 19 часов по московскому времени и, добавлю, в 18 часов по Киеву и по Иерусалиму и в 5 часов по Праге, по Чехии, где сейчас находится мой сегодняшний гость, мы начинаем наш прямой эфир. Андрей Борисович Зубов сегодня наш гость и ваш собеседник, дорогие друзья. Привет, Андрей Борисович, здравствуйте!

А. ЗУБОВ: Здравствуйте, Ксения Андреевна! Безмерно рад вас видеть и обращаться ко всем вашим замечательным слушателям.

К. ЛАРИНА: Дорогим слушателям напомним, что это прямой эфир, поэтому ваше участие обязательно, настаиваем на этом. Чат трансляции открыт. Вы можете присылать ваши вопросы нашему сегодняшнему гостю. Тем у нас очень много. Я не знаю, на сколько часов растянется наша сегодняшняя беседа, но поскольку мы очень давно не виделись с Андреем Борисовичем и за время нашей разлуки уже началась еще одна Третья мировая война, и нет конца, и нет никакой надежды на какой-то хороший финал (в ближайшее время, во всяком случае), наш сегодняшний эфир мы назвали «Эпоха вырождения». Я даже думала, что надо было сказать «Эра вырождения», отталкиваясь от известного романа братьев Вайнеров «Эра милосердия».

Так вот, сегодня у нас Эра вырождения. Это так. Почему я так назвала, Андрей Борисович, я объясняю. Потому что «хотели как лучше, а получилось как всегда» — перефразируя знаменитую конструкцию Черномырдина, хотели денацифицировать Украину, а получили страшную, криминализованную, дегуманизированную Россию, в которой сегодня царит мрак, репрессии, страх быть чужим, страх не попасть в вектор власти, политические заключенные и прочие ужасы, которые мы наблюдаем с вами издалека, следя за этими новостями. Мой вопрос: как связаны эти две стороны медали? Можно ли сказать, что одно породило другое?

А. ЗУБОВ: Я думаю, Ксения Андреевна, что нет. Дело в том, что здесь нам и нашим слушателям и зрителям надо, я думаю, немножко изменить оптику. Дело что, понятно, никакого нацизма на Украине не было и нет. Есть какие-то проявления национализма, но они есть во многих странах. Они не очень хороши, но, как говорится, не так с ними надо бороться.

Что касается России и того, что появилось вот это страшное общество — оно не появилось, оно и было. Ксения Андреевна, просто мы с вами его не видели, когда жили в России. Нам казалось, что все идет хорошо, что изживается советское, строится новое. И мы не замечали, что под этим тонким и, в общем-то, во многом имитационным слоем нового находится старое. И оно очень мощное.

Понимаете, вот этот 70-летний большевизм с его миллионными убийствами, с его гекатомбами жертв, с его тотальной ложью, тотальной нищетой, изъятием собственности — все это ведь никуда не делось. Понимаете, этот режим толком не был осужден, люстрация не была проведена, собственность не была возвращена, статуи Ленина не были убраны. Все ведь оставалось. Только для мирового общественного мнения был создан вот такой вот флер демократии, некоего либерализма. Но при этом режим оставался твердым. Пока Ельцин хотел, он управлял Россией, невзирая на какие выборы. Когда надо, появлялась коробка из-под ксерокса, как в 1996 году. Потом он назначил себе преемника, чтобы не отобрали собственность у близких ему людей. Этот преемник — офицер КГБ. Ельцин это сделал недрогнувшей рукой. Потом жалел, но, как говорится, поезд уже ушел. Жалел и Березовский, но, опять же, поезд ушел.

И в итоге сдернут, понимаете, вот этот флер европеизма, флер того, что мы обычная страна, как другие, которую можно и принять в «семерку», и чуть ли не в Европейский Союз и в НАТО. Все это закончилось. Закончилось именно потому, что это никогда не было настоящим. Просто перестали в это играть. И Россия опять скатилась вот в эту советчину, в которой она пребывала при Ленине, при Сталине, при Брежневе, при Андропове. Горбачев искренне пытался ее оттуда вывести, но не успел. На самом деле ему очень быстро пришлось уходить в отставку, еще сравнительно молодым человеком.

И теперь мы имеем этот старый советский режим с некоторыми вариациями. Понятно, с такими полупсевдочастными крупными капиталами, но все они контролируются, естественно, из ФСБ, и никто пальцем не решается пошевелить без воли ФСБ и Путина, из богатых людей. Вот такой режим мы имеем.

А в народе проявилось то, что не было выкорчевано, не было воспитанием изменено. Это грубое желание управлять другими, начиная с собственной семьи — семейное насилие, и кончая другими народами, другими государствами — вот эта пресловутая имперскость. И Украина пала ее жертвой.

Хотя на самом деле не надо забывать, что Украина была такой же частью Советского Союза, как и Белоруссия, и Россия, и в ней были те же самые процессы. И поэтому воюя с Россией сейчас, украинцы воюют и со своим советским прошлым на самом деле тоже. Из-за этого так тяжело, кстати, воевать. Из-за этого война идет тоже очень нелегко. Потому что очень много ментальных и поведенческих форм еще советского времени остается и в украинском сознании.

Так что мы пока столкнулись с тем, что то, что пытались скрыть — не уничтожить, не изменить, а скрыть, просто скрыть, — все это не удалось скрыть, и все это вылезло на поверхность.

К. ЛАРИНА: Простите, это же вылезло не только, что называется, в толпе, в этой подушке обывателей, которые составляют всегда большинство в любой стране, но и во власти тоже. Ведь они тоже стали частью этого процесса саморасчехления. Вы же сами наверняка за этим следите — как люди с образованием… Это же не какой-нибудь там Клемент Ворошилов с сельской школой. Эти люди на языках говорят иностранных — все эти люди, которые сегодня являются элитой кремлевской, скажем так. Как так?

А. ЗУБОВ: НРЗБ были люди, которые говорили на языках — тот же Чичерин, тот же Луначарский. Это неважно. И сейчас есть люди, даже не только в политической элите, но и в весьма близкой нам культурной элите, которые совершенно играют под Путина и даже, может быть, бегут впереди паровоза и требуют того, что еще не решается требовать власть. Вот все это проявилось.

К. ЛАРИНА: Это война проявила, это война сделала?

А. ЗУБОВ: Это проявила не война. Если бы, скажем — невозможная ситуация, — на Россию бы напал тот же Китай или какие-нибудь талибы, то война была бы совершенно другой. Она бы ничего не проявила. Была бы защита Родины от какого-то явного врага. Это была бы трагедия. Безусловно, Запад помог бы России, как сейчас он помогает Украине. Ничего бы не было другого.

Но Россия совершила имперскую агрессию. Как говорят во всем мире (и правильно говорят), немотивированную агрессию против соседней стороны. Это гнусно. Вот то, что сделано — это тотально гнусно. И характерно, что огромное количество людей уехало из России, не желая жить вместе с этой гнусностью, а другие, кто не могли по тем или иным причинам уехать, замолчали, но не сопричисляют себя с этой гнусностью. Понимаете, вот совсем недавно, по-моему, буквально вчера за то, что Кобаладзе пригласил Урганта в МГИМО, его выгнали, Кобаладзе. Генерала КГБ, генерала разведки. Понимаете, вроде бы своего, а все равно выгнали.

К. ЛАРИНА: Давайте напомним, простите, что Юрий Кобаладзе занимал пост завкафедрой, по-моему, журналистики МГИМО.

А. ЗУБОВ: Да, на факультете журналистики МГИМО. По крайней мере, его выгнали буквально в одночасье за то, что он пригласил, опять же, человека, который не какой-нибудь там Ходорковский или Навальный, а просто человека, который не выражал восторга и даже осудил вначале эту войну. Всего-навсего. То есть он не пел в общем хоре. В этом только была его вина. И за то, что этого человека пригласили, был выгнан совершенно свой и, с их точки зрения, уважаемый человек.

Поэтому я показываю этим то, что действительно все проявилось. Из-за того, что была начата абсолютно лживая, гнусная агрессия против соседней страны, все лживое и гнусное, которое не было искоренено, не было ликвидировано — оно все всплыло.

Представим себе на минуту, дорогая Ксения Андреевна и дорогие наши слушатели, что в России не было бы фальсификации выборов, что в ней бы образовался новый средний класс, что собственность была бы, как в той же Чехии, возвращена потомкам людей, которые ее лишились из-за коммунистических конфискаций. Были бы нормальные парламентские выборы, были бы нормальные партии у власти. Разумеется, никогда нормальный парламент не проголосовал бы за войну. Это очевидно совершенно. Какая-то фракция, наверное, правая была бы, но большинство голосовало бы против этой войны. Никакой войны бы не было. Да и президент был бы совершенно другой человек. Путин был бы под люстрацией как подполковник КГБ, и никто бы никакой войны не начал.

Именно имитация демократия в 90-е годы, — по крайней мере, с 1994-1995 годов прошлого века, — она привела к тому, что у нас установился тоталитарный режим. И в этом тоталитарном режиме большинство общества не может говорить. Я уверен, что и сейчас большинство общества не за эту войну. Опросы показывают, что активных сторонников войны не больше 1/3 общества. Но люди вынуждены молчать, как в советское время.

Я помню первую половину жизни: люди молчали, люди приспосабливались. Люди старались тихонечко делать что-то хорошее в своей сфере — большинство людей. А были гадкие люди, которые, используя все негативные особенности советского режима, делали свою карьеру, топили и мстили другим. Вот все это проявилось сейчас именно из-за того, что с самого начала 90-х годов была сделана ставка на имитацию демократии и фактически на сохранение под новыми покровами старого режима.

Что абсолютно видно в символической сфере. Я повторяю: конечно, это названия улиц, это статуи на площадях. Это неслучайно осталось. В какой-то момент думали, что просто забыли, некогда было. Так быстро все развивалось, что не до лениных и дзержинских. Ничего подобного. Оказывается, что и до лениных, и до дзержинских. Сейчас и их, и Сталина восстанавливают, ставят новые. А вот в Омске только что облили краской статую адмирала Колчака. Он чужой. В этой жизни он чужой, он враг этого режима и, естественно, через какое-то время его уберут.

К. ЛАРИНА: Собственно, да. Если уж вы про это заговорили, как сейчас или тайно, или публично, открыто сносят мемориалы жертв репрессий. Сносят, просто совсем закатывают в асфальт, стирают с земли. Как сдирают таблички «Последнего адреса» по российским городам.

Я сейчас, слушая вас, вспоминаю 1991 год, август 1991. Как я приехала на «Эхо Москвы» 19 августа, когда уже началось все. Встретил нас вахтер, который сидит на входе в здание, который раньше кланялся все время, пока мы там сидели, всех знал по именам, улыбался, спрашивал: «Как дела?», делился чаем и сахаром… Вы бы видели! Я не забуду этого никогда. Когда он сказал: «Все, кончилось ваше время», — ту самую фразу, которую повторяли до него 100 лет назад: «Кончилось ваше время». То есть вот эта так называемая спящая каста этих людей — она никуда не делась.

А. ЗУБОВ: Она даже не была очень спящей. Понимаете, просто она была очень активна в области экономики. Она всеми силами отжимала собственность. Она всеми силами противилась реальной декоммунизации. Во многом благодаря ей остались все эти памятники и имена. Не из-за карикатурного Зюганова. Эта каста была настоящей, в отличие от карикатурной Коммунистической партии. И она просто помалкивала. Вот она все делала тихо. Помалкивала, потому что официально Россия была свободной демократической страной.

К. ЛАРИНА: Как сегодня, собственно. Они утверждают, что это свободная демократическая страна.

А. ЗУБОВ: На самом деле да, они, скрипя зубами, терпели нас и вас. Хотя когда кто-то делал слишком резкий шаг, как та же Политковская, ее убивали. Такое тоже бывало. А теперь да, теперь их время. Наверное, наши слушатели знают, что сейчас в Думу внесен законопроект о пересмотре Катыни, оценки катынского убийства.

К. ЛАРИНА: Мы давно живем на свете, мы помним, что это уже было и опять повторяется. Что-то не как фарс, к сожалению.

А. ЗУБОВ: Никогда этого не было, и вот опять. Другое дело, что это все, конечно, предельно глупо, потому что сколько бы они чего ни пересматривали, ничего, по сути говоря, не изменится. Убийство остается убийством, документы опубликованы, никуда обратно они не исчезнут. Но вот так вот они пытаются.

Но я надеюсь, дорогая Ксения Андреевна… Может, я неисправимый оптимист, но я надеюсь, что так же, как вот этот ваш, как говорят на немецкий манер, вАхтер, съел свою жабу через 2 дня и опять стал вам предлагать чай, точно так же и эти ребята съедят свою жабу. И чем больше они заголятся, тем лучше. Как говорится, пока муха сидит в щели, она незаметна, а когда она начинает всем надоедать, ее в конце концов хлопают.

К. ЛАРИНА: Вот мы упомянули про сегодняшнее тоже лицемерие на международном уровне российских властей. Я не знаю, наверняка вы видели это потрясающее зрелище — доклад делегации Российской Федерации на заседании рабочей группы по защите прав человека в ООН, где на каждый вопрос про войну, про политзаключенных, про преследование инакомыслящих, про иноагентов, которые поражаются в правах… Про что еще? Про преследования за гендерную принадлежность и за сексуальную ориентацию — про все. На все был один ответ: «Нет, у нас все хорошо. Законы работают, у нас полная свобода слова, у нас запрещена цензура. Пыток в колониях у нас нет. Иноагенты ни в коей мере не поражены в своих правах, никто не запрещает заниматься своей деятельностью». Слушайте, я хочу просто процитировать в конце. Пишут агентства: «Впрочем, не все страны критиковали Российскую Федерацию. Такие государства, как Вьетнам, Зимбабве, Сирия, Судан, Танзания и Туркменистан, приветствовали значительные успехи России в защите прав человека. А Малайзия выразила свое восхищение».

А. ЗУБОВ: Малайзия? Странно. Малайзия, в общем, сравнительно демократическая. Малави, может быть? Потому что Малайзия…

К. ЛАРИНА: Малайзия, да. Ну, может быть, это такой троллинг изысканный. Тоже может быть.

А. ЗУБОВ: Малайзия, в общем-то, одна из наиболее либеральных стран мусульманского мира и такая продвинутая. Но, как говорится, всякое бывает. А другие страны перечисленные — удивляться тут особо нечему. Да, мы встали в один ряд с Туркменией, Вьетнамом, Северной Кореей. И даже Сирию мы сами создали такую.

Ну что можно сказать? Опять же, я как человек, проживший большую часть жизни в СССР и занимавшиеся тогда наблюдением за политическим процессом, прекрасно знаю: так же точно, простите за грубое слово, отбрехивались и советские представители ООН и тоже всему находили оправдание. Над ними все смеялись, кроме тех, кто были сами такие же. Тем, кто были сами такие же, это очень нравилось, потому что и за них отвечал советский представитель. Но таких стран немного. Сейчас, мы видим, их намного меньше, чем даже было в советское время. Так что и шансов у этого режима тоже не так много.

К. ЛАРИНА: Но тем не менее, на кого сегодня опирается режим? — мой вопрос к вам. И внутри страны, и во внешней политике кто его опора и надежда?

А. ЗУБОВ: Во-первых, очень важно сказать, что сейчас в мире, к сожалению, во многом с закрытой, тайной подачи, а иногда и явной подачи России существует такой тренд, что Россия непобедима, а Украина уже при последнем издыхании. Уже ей скоро и деньги перестанут давать, и солдаты перестанут на фронт идти, а Россия как стояла, так и стоит. Вот я должен сказать, что это лживый пропагандистский ход. Я историк. Я знаю, чего стоят войны.

Скажем, Русско-японская война начала XX века, которая продолжалась год и 3 месяца, стоила России 2 млрд. золотых рублей. После того, как было заключено Портсмутское соглашение в августе 1905 года, даже до этого, уже когда шли переговоры и война закончилась, России срочно пришлось брать огромный заем во Франции у французских банков. И французские банки, поскольку это была Антанта, Россия и Франция, помогли России встать на ноги после этой войны. Понимаете, сейчас таких займов никто России не даст. Наоборот, ее активы заморожены.

В этом смысле по массе мелочей, которые невозможно скрыть от мира, видно, что жизнь России трещит по швам. Реально трещит по швам. То приходит сообщение о том, что Россия покупает назад моторы вертолетов, которые она продавала в Бразилию, в Египет, куда-то еще. Египет возвращает, Бразилия отказалась возвращать эти моторы. Значит, совсем плохо: продал — купил назад.

Во-вторых, сейчас в Северной Корее покупают старые снаряды. Очевидно, что корейская военная промышленность несовременная и она не так мощна, чтобы обеспечивать войну России и Украины. И тем не менее, чистят ее арсеналы, потому что своего не хватает. И действительно, а кто продаст России? Китай? У него у самого не так много и он страшно боится слома экономических отношений с Западом, все делает очень аккуратно. А больше никого не осталось. Ну, Иран еще разве что. Но тоже небольшая — сравнительно с Россией небольшая экономика.

В-третьих, Путин построил войну на совершенно новом принципе. Понимаете, большевистские войны все строились на принципе мобилизации и принудительного отправления на фронт. Конечно, была при этом пропаганда, идеология. Но самое главное, что солдаты сражались за кусок хлеба и из страха, что их пристрелит СМЕРШ. А сейчас Путин выбрал другой путь (Путин выбрал другой путь — это такая игра слов) — это платить. За войну платят. Понимаете, солдатам платят большие по русским масштабам деньги, в среднем 220 тысяч рублей в месяц.

К. ЛАРИНА: Такой социальный лифт получается своеобразный.

А. ЗУБОВ: Да, плюс к этому, естественно, за ранения, семьям за погибших. В общем, огромные деньги. А денег-то нет. Деньги-то ведь с неба не падают. То, что было в богатейшей Российской империи, в огромной стране, которая была в 2 раза больше нынешней России. И по населению — сравнимому населению… Естественно, население росло за этот век. Но в отношении всего Российская империи была намного больше и богаче. И имела союзников. Германия, Франции и Австрия тогда были союзниками России, а противниками были США и Великобритания. И Япония, естественно.

Сейчас Россия не имеет таких союзников. Россия намного беднее. Деньги, которые накопил Путин за 20 лет своего правления, тратятся сейчас и новых в таких масштабах не предвидится. Запад зажимает последние источники больших доходов. Скажем, превышение 60-долларового лимита за продажу нефти. Мы знаем, что со дня на день будет введено контролирование русских танкеров в датских проливах Каттегате и Скагерраке.

И Путин это знает. Он на самом деле хорошо знает ситуацию страны. Россия сейчас находится в ситуации крайне опасной. Экономика может не дать необходимого количества вооружения и снарядов. Люди могут перестать получать большие деньги. А люди, привыкшие к деньгам, если перестанут их получать, естественно, взбунтуются. Этот шанс очень велик. На фронте откажутся воевать. Такое уже в России было и в том же 1905 году, и в 1917 году. Совершенно другая ситуация с Украиной. При всех подвижках огромное мировое сообщество помогает Украине и деньгами, и оружием. И в этом смысле критического положения нет.

Так что, я думаю, положение путинской власти в этой войне очень тяжелое сейчас. Мне ее, конечно, совсем не жалко за это, они сами в это ввязались, но положение очень тяжелое. Все разговоры о том, что Путин выигрывает в беге на долгую дистанцию — это все или благоглупость западных журналистов, или простой вброс путинской очень изощренной пропаганды, которая через разведку, как мы сейчас недавно узнали, финансировала крупнейшего немецкого русиста, который писал книги о Путине. И таких случаев… Газеты, я знаю…Не хочу просто сейчас в эфире это говорить, но я знаю крупнейшие американские газеты, которые получают деньги из России.

Так что ситуация для Путина плохая. Как они из нее вылезут, не знаю. Они рассчитывают на то, что удастся заключить какое-то перемирие и передохнуть. Вдохнуть, выдохнуть и снова вдохнуть. Если на такое не пойдет Украина и Запад, то я думаю, что ближайшие месяцы будут очень трагическими не столько для Украины, сколько для России.

К. ЛАРИНА: Тут еще надо добавить, что, конечно, фартовый он мужик, этот Путин. Потому что, конечно, ему на руку, безусловно, та страшная трагедия, которая развернулась на границе Израиля с Сектором Газа. Внимание переключено. Это сегодня главное, пристальное внимание. Кто-то даже посчитал, что чуть ли не в сотни раз уменьшилось в средствах массовой информации в мире упоминание войны в Украине — все внимание приковано сейчас к Газе и к Израилю. И конечно, для него это, безусловно, возможность передислокации, передышки, подумать о том, как дальше продолжать эту спецоперацию. И, конечно же, третье, а может быть, и первое — это то, что он убежден, уверен в том, что Украина будет получать меньше помощи сейчас в связи с тем, что мир сейчас помогает Израилю, и Америка прежде всего. Это везение такое?

А. ЗУБОВ: На самом деле так же, как и с Украиной, это иллюзия фартовости, как вы сказали. Понимаете, Путин действительно рассчитывал на то, что ему повезет, очень был в этом уверен. Когда начинал 24 февраля прошлого года свою так называемую спецоперацию, он был уверен в том, что Украина будет не то что даже побеждена — что будет уничтожен режим Зеленского, будет марионеточный режим в Украине в ближайшие 1-2 недели. Офицеры, как говорят, парадную форму для парада в Киеве уже в своих ранцах везли. А вышло совершенно по-другому. Поэтому никакой фартовости нет.

Так же и тут, дорогая Ксения Андреевна, дорогие наши слушатели. Когда это все началось — я даже об этом писал, — было все явно видно. Понимаете, это не первый раз в мире совершается. Ложь такого ужасного масштаба редко бывает, но, в сущности, это довольно распространенный метод всех террористов, которые хотят развязать большую войну. Это совершить невероятные жестокости, какие-то преступления — скажем, как убийство эрцгерцога Фердинанда и его беременной жены в Сараево в свое время. Вызвать ответную и совершенно законную реакцию. Люди, когда совершается такое преступление, теряют голову, это понятно,и, если есть силы, бьют наотмашь. А в ответ на это уже поднимется весь мир сторонников тех, кому вдарили по зубам. И начнется нечто страшное.

Вот это был расчет. Я не знаю, до какой степени это был расчет, мирового исламского терроризма хамасовско-талибановского, до какой степени в нем присутствовал Путин. Я думаю, что присутствовал и в немалой, но это мой домысел. Пока документов нет, говорить не о чем. Но в итоге ничего не получилось.

Ужасное зверство было совершено под крики «Аллах акбар». Меня, как верующего человека, просто корежит от того, что убивали невинных людей, младенцев, женщин и стариков, под крики «Бог велик». Ведь «Аллах акбар» — это по-арабски «Бог велик». Я считаю, что большего кощунства придумать невозможно. Большевистские разорения церквей, уничтожение мощей и так далее — это ничто по сравнению с тем,что… Вот если бы чекисты, расстреливая священников, кричали бы: «Слава Иисусу Христу», вот это тогда было бы что-то подобное.

Понимаете, это невероятное кощунство. Я думаю, что не один я, а миллионы мусульман по всему миру были шокированы этим. Там же среди них есть немало достойных, верующих и умных людей. И среди обычных людей, и среди улемов, то есть учителей ислама. Это невероятное, отвратительнейшее кощунство. И это, конечно, отшатнуло, отвергло от ХАМАС даже тех, кто сочувственно относился к правам народа Палестины, к перспективам воссоздания палестинского государства.

С другой стороны, возможно, под влиянием Соединенных Штатов и других стран НАТО, Израиль, в общем, сдержался, честь ему и хвала, и проявил, конечно, может быть, не идеальную сдержанность, но близкую к идеальной. Понимаете, требовать идеальной сдержанности от людей, у которых только что убиты дети, дочери, невозможно. Но они проявили максимум. Я считаю, максимум. Я не ожидал этого. Я ожидал, что будет хуже.

И мы видим, что в этой борьбе… Я имею в виду, борьбе не военной. В военной, понятно, Израиль сильнее ХАМАС, это очевидно, а в этой борьбе, я бы сказал… Как это назвать? Публичной. В этой публичной борьбе Израиль тоже выиграл.

К. ЛАРИНА: Вы имеете в виду, за общественное мнение?

А. ЗУБОВ: Да, он тоже..

К. ЛАРИНА: Многие как раз отмечают, что именно что проиграл. Что по-прежнему сталкиваются с такими проявлениями (простите, что я вас перебила) по всему миру, которые можно квалифицировать как антисемитские, антиизраильские или даже юдофобские.

А. ЗУБОВ: Это верно. Я думаю, что немало сторонников вот этого ХАМАС, радикального ислама, «Талибана» — их немало в Европе, в Америке среди мигрантов.

К. ЛАРИНА: И не только. Вполне себе респектабельные европейцы очень многие принимают участие.

А. ЗУБОВ: Левые европейцы, которые когда-то поддерживали Сталина и Ленина, а их дети и внуки поддерживают все это. Да, есть такое, понятно. Эти люди не вполне рациональны, есть и такое тоже. Но все же я бы так сказал: я опасался совершенно другого. Это было бы на руку Путину. Эти демонстрации, контрдемонстрации, какие-то осквернения могил и даже попытки убийства…

К. ЛАРИНА: Звезды рисуют шестиконечные на домах.

А. ЗУБОВ: Да, я это все знаю. Вы знаете, я только что возвращался через Вену к себе и я видел, как усилены наряды полиции в аэропорту Вены. Помните, было осквернение кладбища. В общем, проверки документов усилены и вообще проверки багажа и так далее. Все это есть, Европа мобилизовалась.

Но я ожидал намного худшего. Я ожидал, что будет нанесен удар, как говорится, без разбора. Вы знаете, что были люди в Израиле, которые даже чуть ли не к ядерному удару призывали по Сектору Газа. Вот что-то подобное, но без ядерного удара, будет совершено. Весь мусульманский мир от Марокко до той же Малайзии возмутится и начнется мощная война, которую американцы не смогут остановить. Потому что такую войну… Тот же Пакистан — это ядерное государство, Иран без пяти минут ядерное государство. И мир рухнет в Третью мировую войну, и это Путину будет на руку.

Но ничего этого не получилось благодаря очень аккуратным действиям Соединенных Штатов. Старик Байден, в общем, превзошел самого себя, ведя эти неустанные переговоры и на Ближнем Востоке, и по телефону. И Блинкен…

К. ЛАРИНА: Блинкен вообще мой герой. Я просто прониклась к нему.

А. ЗУБОВ: Да, приятно понимать, что его предки из Российской империи, исторической России. То есть свой человек в Вашингтоне. В общем, было сделано очень много, и другими странами тоже — и Германией очень много было сделано, и Англией, — чтобы не допустить разрастания этого кризиса.

Силовой момент был тоже применен, естественно. Были две авианосных эскадры отправлены, была отправлена мощнейшая подводная лодка-ракетоносец, которая содержит 20 «трайдентов». Эти ракеты могут треть Российской Федерации просто уничтожить залпом одной этой подводной лодки.

Но этот силовой момент не главный. Понимаете, главный момент — это дипломатия. Вот преуспели. И неустанно повторяется фраза «ХАМАС уничтожить, а палестинское государство (под контролем, видимо) создать». Реальное палестинское государство. И это, я думаю, конструктивный вариант. Другого быть не может в наших условиях.

Может быть, кому-то (и многим, я знаю) в Израиле хотелось бы другого, но политика — это искусство возможно. Вот когда начинают делать «Я хочу и так будет», то получается вот так, как у Путина получилось в Украине. Политика — это тончайшее плетение воль, тончайшие уступки и в то же время взаимные требования. И вот я думаю, что каким-то образом так все и построится в будущем на Святой Земле.

Короче говоря, Путину не удалось и тут. Ему тоже не подфартило. Да, начиналось так, что Украина была забыта. А сейчас явно уже завершается так, что этот конфликт будет урегулирован без какой-либо мировой войны. Если, конечно, ничего там неожиданного не произойдет, найдутся какие-то формы модус вивенди в Палестине.

Безусловно, разговоры очень многих, к сожалению, сторонников Израиля, что пусть эти арабы из Газы убираются, вон арабский мир какой большой — это такие же глупые разговоры, как разговоры арабов, что пусть эти евреи убираются, вот они живут в Соединенных Штатах и в Англии — пусть убираются из Палестины. Оба эти разговора стоят друг друга. Палестинские арабы — это совсем не марокканские арабы, это совершенно другой народ, и они должны жить, конечно, в своей Палестине. И надо найти возможность их мирной жизни с евреями на Святой Земле. Если это удастся, то мне так кажется, что то ли Блинкену, то ли Байдену дадут-таки Нобелевскую премию. Но это, естественно, вопрос будущего.

К. ЛАРИНА: Тут самое время напомнить нашим зрителям, что это прямой эфир, поэтому ваши вопросы я приветствую горячо. Дорогие друзья, я вижу, что чат активный. Во-первых, огромное количество просто прекрасных слов, признаний в любви к вам, Андрей Борисович. Вас любит наша аудитория. Я очень благодарна за то, что у нас такая аудитория. Спасибо вам, не подвели меня дорогие наши зрители из самых разных городов и стран. Здесь обширная география. В том числе и Амстердам есть. Анна, наш спонсор постоянный, присылает свой привет вам из Амстердама. Нас больше тысячи людей смотрит сейчас в моменте. И Украина есть, и Москва есть, и Казань есть. Украины много, Израиль есть. Самые-самые разные города и страны.

Не забывайте лайки, дорогие друзья (я забыла про этот важный момент) для того, чтобы как можно больше людей нас увидело. Не забывайте поставить лайк. Если вы рядом с нами сейчас, нажмите, пожалуйста, на колокольчик и лайк поставьте.

Ну а я хотела вернуться в Россию и сказать еще о том, что потрясает сейчас, по-моему, всех. Это последствия, которые уже сейчас мы наблюдаем. Вы говорите, ресурсы Путина. Ресурсы Путина, которые по его поручению греб Пригожин — это зэки, это тюрьмы, это зоны. И сейчас все это вылезло. Уже сейчас это вылезает и можно только с ужасом представить себе, каковы будут последствия дальше. Потому что помилует лично Путин людей (или нелюдей) — убийц, преступников, разбойников. самые тяжкие статьи, вплоть до с особой жестокостью совершенных убийств. И эти люди, которые получали большие сроки не за свои политические убеждения, а за то, что они звери, по сути — получили по 17, 20 лет, — они помилованы! Они идут на войну, они возвращаются с войны. Многие из них начинают тут же убивать тех, куда они вернулись, тут же продолжать свои преступления. И это такой круговорот страшный.

Перед тем, как дать вам слово, хочу напомнить циничные слова Дмитрия Пескова, когда ему задали вопрос про очередного преступника. В том числе там помилован человек, который был организатором убийства Анны Политковской, получил 20 лет колонии за это преступление. Он уже герой. Мало того, что они помилованы — они герои! Вот скажите, пожалуйста. Песков сказал…

А. ЗУБОВ: (по телефону) У меня сейчас идет передача, не могу говорить.

К. ЛАРИНА: Простите, пожалуйста, что я вас отвлекаю, Андрей Борисович. А Песков сказал, что они искупили свою вину кровью на поле боя. Ваше отношение вообще к этой истории? И мой вопрос еще раз: каковы последствия для общества всего этого?

А. ЗУБОВ: Вы понимаете, во-первых, опять же, это дежавю. Вы же помните, что в 20-30-е годы вот эти все бандиты назывались социально близким элементом.

К. ЛАРИНА: Власти.

А. ЗУБОВ: Да, власти. Их, как правило, во всех этих лагерях назначали официально или неофициально на все зэковские руководящие должности. А настоящими врагами были политические. Так что это уже было.

Во-вторых, опять же, наши зрители не всегда понимают, что такое 20 лет лагерей, 20 лет тюрьмы. Дело в том, что была смертная казнь. Она сейчас считается антигуманной, и я с этим совершенно согласен. Но человек, который совершил тяжкое преступление, имеет поврежденную психику и поэтому его надо изолировать от общества, чтобы он не совершал новых преступлений. Раньше такого человека просто казнили, а теперь из гуманных соображений его изолируют.

В изоляции есть свой плюс, что ну мало ли, а вдруг человек изменится, раскается, через 10-20 лет станет действительно другим. Такие случаи бывают. Тогда он, может быть, даже досрочно выйдет на свободу, если все признают, что он стал другим человеком. А нет — так он будет сидеть до своей смерти фактически.

Поэтому искупление кровью здесь не работает. Искупил что? Он стал другим человеком или не стал? Не стал. Его отправили точно так же на фронт убивать украинцев, как он убивал свою возлюбленную в маленьком городке. Или по заказу, видимо, каких-то высокостоящих структур убивал Политковскую. Эти люди — чудовища. Их освобождать — это значит освобождать чудовищ. Ничего он не искупил.

Все эти разговоры — это разговоры, опять же, из Второй мировой войны, когда говорили, что штрафбат искупает кровью. Если это были политические, они ничего не искупали…

К. ЛАРИНА: Так и война другая, получается.

А. ЗУБОВ: Да, а если это уголовники, они такими же уголовниками и оставались и потом бесчинствовали в той же Германии, в Польше, да и в России тоже, там, где они прошли. Совершали и убийства, и изнасилования, и все, что угодно. Поэтому ну что говорить?

Зато все эти действия режима показали всем, что он из себя представляет. То, что Пригожин был любимейшим другом Путина, он ему давал чуть ли не миллиарды, заработать миллиарды рублей, позволил ему создавать армию из бандитов и уголовников — это же говорит о том, каков был режим. Потом этот бандит Пригожин решил как-то свои права перед Путиным покачать — не удалось, был уничтожен. Но я думаю, всем ясно, что этот режим из себя представляет. Этот режим — бандитский режим.

Я об этом пытаюсь говорить давно. Разве режим, который ввел «красный террор» в Петрограде в сентябре 1918 года, был не бандитский? А тот, который устроил Голодомор, был не бандитский? Тот, который устроил большой террор и миллион человек было застрелено в затылок — это что, не бандитский режим?

То есть это продолжение того же бандитского режима. И если Бог даст нам увидеть конец этого режима, нам придется очень много поработать, чтобы Россию, совершенно развращенную этим вековым бандитизмом, которому 105 лет, опять сделать нормальной страной. Это огромный труд. Я думаю что мы все, русские политики, должны это сознавать. Что наша задача — не просто парламентскую демократию ввести, а фактически преобразить российское общество. Это очень тяжело, но я уверен, что это возможно. С помощью Божией это возможно.

К. ЛАРИНА: Среди вопросов есть вопрос, когда закончится и каким вы видите окончание путинской войны. Спрашивает Инна Фролова из Сан-Франциско. Я бы добавила. Мы тут с вами говорили про соглашения послевоенные — давайте вспомним про соглашения 1945 года, про программу «Четыре Д» в отношении Германии. Возможен ли такой разговор в отношении России после того, как эта война завершится, я уверена, полным поражением России?

А. ЗУБОВ: Вы знаете, даже если она не завершится полным поражением России, потому что сейчас, в общем, на фронте такой гомеостазис… В принципе, мне кажется, что война эта завершится скорее не разгромом русской армии — в общем, все равно Россия велика. Если останется режим, а армия уйдет с Украины, она будет также ужасно опасна и в дальнейшем. Речь идет о другом — что рухнет этот режим.

Сталинский режим был уничтожен изнутри, а не извне. Но он исчез. Как? Мы не знаем. Убит был Сталин, умер сам, ему помогли умереть? Этого мы не знаем. Но мы знаем другое — что после смерти Сталина политика Советского Союза, у руля которой стояли, в общем-то, такие же кровавые убийцы, как и Сталин (Маленков, Берия, Хрущев — это же все люди того же круга), она изменилась на 180°, или, по крайней мере, на 120°.

Вот я думаю, что что-то подобное произойдет и здесь. И первым делом будут выведены все войска с Украины. Потому что война в Украине мешает России восстанавливать свои экономические отношения. Вот она сейчас, как мы говорили с вами, в тяжелом экономическом положении, и чтобы положение было легче, надо восстановить отношения с цивилизованным миром. Экономические в первую очередь отношения. А многим людям, которые имеют большие капиталы — из того же КГБ, из приКГБшных олиагрхов, — им важно восстановить права на свои тоже замороженные средства, на свою собственность. И поэтому первым делом будет прекращена война.

Война не нужна никому, кроме Путина, Патрушева и еще, может быть, людей, которых можно сосчитать по пальцам одной руки. Остальным она не нужна. Много оглупленных и озверевших людей внизу, но они не принимают сейчас решений. А вот тем, кто наверху, она не нужна. Поэтому с исчезновением Путина война прекратится очень быстро. Как со смертью Сталина очень быстро, буквально за несколько недель, прекратилась Корейская война, которая имела все шансы перерасти в мировую войну.

Я думаю, что это вот будет первый шаг. А второй шаг — это ваши «четыре Д» или наши с вами «четыре Д». Дело в том, что Запад скажет: «Ребята, то, что вы вывели войска — это вы молодцы, это очень хорошо. Но этого мало. Мы должны иметь гарантии, что вот это не повторится». Потому что Россия, в отличие от Германии, не будет оккупирована. Понимаете, в ней не будет создан оккупационный режим союзных армий — украинской ли, натовской ли, неважно. Поэтому это будет разговор с той или иной властью, которая заседает в Москве и, видимо, которая в целом является, к сожалению, покамест продолжением вот этой ФСБшной, КГБшной власти. Скажут: «Чтобы сделать то, что вы хотите, вывести войска мало. А войну вести вы уже не можете». Уже все надорвано, подорвано. Без Путина тем более никто ее вести не будет. Но мало вывести войска. Надо провести внутренние изменения такие, чтобы мы были уверены, что Россия стала обычной нормальной страной, с которой можно иметь дело. Вот как Германия стала.

К. ЛАРИНА: Демилитаризация, так это называется.

А. ЗУБОВ: А для этого будет четыре Д: демилитаризация, демократизация, денацификация (называйте это декоммунизацией) и декартелизация, кстати говоря. Неслучайно это четвертое Д, оно очень важно. Потому что сейчас так же, как в Германии, в России существуют эти окологосударственные или просто государственные…

К. ЛАРИНА: Монополии.

А. ЗУБОВ: Типа «Роснефти», «Газпрома», «Северстали», «Уралмаша», которые фактически вне конкурентных форм существуют. Вот надо все это разбить на нормальные предприятия, которые вошли бы в мировую экономику как один из элементов большого числа таких же конкурентоспособных предприятий. И тогда рынок будет обеспечен, а не иллюзия рынка, как было при Ельцине и Путине.

Так что вот эти четыре Д очень нужны. Ну и, естественно, полная ликвидация ФСБ-КГБ, что, собственно, предполагала денацификация как полная ликвидация гестапо и всего прочего, и партии вот этой. Но война прекратится, скорее всего, не из-за полной победы Украины. Такое возможно, но я считаю, это маловероятный сценарий. А скорее всего, из-за внутренних изменений в самой России.

К. ЛАРИНА: А с обществом что делать? Ведь мы с вами сейчас все равно к этому возвращаемся — к какой-то национальной порче. Какая-то просто ржавчина вокруг, которая просто разъедает. Как плесень, разъедает страну.

А. ЗУБОВ: Наши зрители, Ксения Андреевна — они же, наверное, представляют себе, как за 12 лет из-за Холокоста, из-за пропаганды разъел Гитлер немецкий народ. Как он его абсолютно уронил во всех смыслах. Однако посмотрите на нынешнюю Германию. До сих пор на самом деле замечаю я какие-то комплексы, проблемы. Все не так просто, как кажется на первой взгляд. Но Германия вполне нормальная страна, динамичная и демократическая, в которой и намека нет на одобряемый государством антисемитизм. Там он есть, к сожалению, мы это сейчас увидели — опять увидели. Но государство с ужасом на это смотрит. С большим ужасом, чем во Франции, потому что есть что вспомнить.

И я думаю, что то же самое будет и в России. Но нам надо запастись терпением. На мой век не хватит, так же, как не хватило на век Конрада Аденауэра. Процесс денацификации в своей наиболее такой мощной форме, я дума, шел где-то до 1991 года, как раз до объединения Германии. До 1990 года, скажем так. До того, что оккупационный режим в Германии был формально закончен. Он был закончен только в 1990 году. Вот до этого времени шел процесс денацификации, очень активный, с огромными рецидивами.

И боюсь, что будет это. Надо к этому подготовиться и в России. В 1 год, даже в 10 лет мы его не победим. Но почему? Не потому что Путин так силен, а потому что Путин стоит на плечах других кровавых гигантов — Сталина, Ленина, Хрущева, естественно, Брежнева. И мы преодолеваем не только путинское 23-летие — мы преодолеваем столетний, 105-летний тоталитарный режим, который худшее выдвигал на высшие должности, а лучшее уничтожал или изгонял за границу. Вот с этим нам предстоит бороться.

Мне многие скажут, что это невозможно. Возможно. Все возможно с помощью Божией. В Германии, кстати говоря, тоже был огромный подъем веры, который помог. Конрад Аденауэр — напомню, это христианские демократы все-таки, которым удалось преодолеть наследие нацизма. И нам удастся преодолеть наследие большевизма-путинизма. Только надо сознавать проблему, понимать методы ее решения и мужественно решать. В этом наша задача.

К. ЛАРИНА: Не конец еще, есть вопросы. Ольга вас спрашивает. Вопрос — конечно, вы должны на него ответить, потому что это одна из главных тем последних недель. Помимо главных трагических тем, есть и такие. Путин жив?

А. ЗУБОВ: Я не знаю.

К. ЛАРИНА: О, вы не знаете? Это хороший ответ.

А. ЗУБОВ: Мой коллега Валерий Соловей, который тоже преподавал в МГИМО — у него спрашивайте. Вся информация в его руках. Но это шутка. Ну разумеется, жив, никуда он не делся. Понимаете, когда он исчезнет, мы это сразу увидим. Потому что тут же, даже если будут пытаться это скрыть, тут же у его гроба начнется мощнейшая борьба элиты за власть. И никто там заранее не предрешен в правители и не сможет быть предрешен. Даже если Путин, скажем, назначил сына Патрушева своим преемником (есть такие слухи), то все равно есть много людей даже в той же ФСБ, которые совсем иначе видят будущее себя в России. И я думаю, такой назначенный преемник долго не протянет.

К. ЛАРИНА: Сейчас еще задам вопрос про ваше отношение к грядущим выборам. Зачем это нужно и надо ли в них участвовать как кандидатам, так и избирателям?

А. ЗУБОВ: Знаете, я считаю, что сейчас выборы у нас стали уже абсолютным аналогом советских выборов. Все так называемые оппозиционные партии — это клоуны, которых допускает власть. В ком она чуть-чуть сомневается, она их не допускает. Скажем, нашу партию, как известно, лишили регистрации. Но даже если бы ее не лишили регистрации, я бы всячески советовал своим партийным коллегам в этих выборах не участвовать ни активно, ни пассивно. То есть не выдвигаться и не голосовать.

Это чистая имитация. Это как в Советском Союзе, как в ГДР. В ГДР, кстати, была многопартийная система, и в Польше была многопартийная система, но это была чистая имитация многопартийной системы. Поэтому все, малейший шанс обойти Путина так или иначе не существует. Малейший шанс получить СМИ и объяснить людям, что к чему, не существует. В выборах этих участвовать, на мой взгляд, не надо ни активно, ни пассивно. Тот, кто участвует в этих выборах — он, собственно говоря, соглашается на ту лживость, ту игру лживую, которую ему предлагает КГБейка. Стоит ли это идти? Мне кажется, я бы счел это неуважением к самому себе.

К. ЛАРИНА: А им зачем? Ему зачем эти выборы?

А. ЗУБОВ: Затем же, зачем и в советское время регулярно проводились выборы.

К. ЛАРИНА: Легитимность?

А. ЗУБОВ: Две цели. Во-первых, да, единодушие в поддержке вождя, 99%. Ну пусть в этот раз будет 90%, неважно. Важно, что подавляющее большинство поддерживает. А второе — это выявление нелояльных. И тогда их выявляли. Кто там ходит и зачеркивает бюллетени, кто говорит, как я, о том, как на выборы ходить не надо — это нелояльные люди. Их там отлавливают всячески. Опять же, знать: свой — чужой. А тот, кто призывает идти на выборы и отдать свой голос единому блоку Путина и КГБ — этот человек свой, он лояльный. Поэтому лучше в это дело не лезть сейчас.

К. ЛАРИНА: Еще один вопрос: видели ли вы министра просвещения Сергея Кравцова, который приезжал к Кадырову зачитывать исправленную главу из нового учебника истории.

А. ЗУБОВ: Я об этом факте знаю, но его не видел.

К. ЛАРИНА: Я видела. Это нечто. Сидит такой бай чуть ли не в халате, четки перебирает и бороду поглаживает, а рядом с ним на краешке табуретки сидит министр просвещения и с выражением читает фрагмент из исправленной главы про 1944… 1944 год, когда была депортация, 1943?

А. ЗУБОВ: 1944.

К. ЛАРИНА: 1944. Вообще то, что мы с вами про это не говорили — тут еще одна тема, если говорить про Чечню. Спасибо нашим зрителям, что напомнили. Это, конечно, какое-то чудовищное показательное, демонстративное отношение к законодательству, к людям. Седьмую награду получил этот 15-летний подросток Адам Кадыров. Что это такое? Почему его так боится власть российская, почему Путин так боится? Он так Пригожина не боялся, как он боится Кадырова.

А. ЗУБОВ: Нет, он Кадырова не боится. Как раз Кадыров очень боится Путина. Путин использует Кадырова как свою личную стражу. Он хотел и Пригожина так же использовать и его вагнеровцев. То есть ему надо помимо КГБ, которого он боится… Понимаете, в КГБ Путин совсем не президент и не тиран. В КГБ он член корпорации всего-навсего. Да, он в руководящем звене, но есть масса генералов более влиятельных, чем Путин, внутри КГБшной корпорации. Там он один из них, и они, в принципе, могут его убрать в любой момент. Он их устраивает пока, он их боится.

Чтобы бояться меньше, он создает альтернативные силовые ресурсы. Армия не подходит, армия его не любит. Многие генералы — мы знаем это по событиям вокруг Пригожина, — многие генералы были сами недовольны Путиным. Внутренние войска — это тоже полиция, это вообще не тот уровень. А он создает свои структуры. Он создал три структуры. Одна — это Росгвардия, куда он назначил Золотова, своего охранника. Вторая — это Кадыров со своими чеченцами. И третья — это Пригожин со своими вагнеровцами. Опять же, почему три? А чтобы они конкурировали друг с другом. Чтобы ни одна из них не была такой, чтобы она могла диктовать Путину свои условия. Даже уничтожив Пригожина, Путин пытается что-то «Вагнером» сделать, с вагнеровской организацией. Не знаю, получится у него или нет, но пытается. А Кадыров — это тоже такая группа охраны. И Золотов.

Поверьте, как только исчезнет Путин, мне страшно подумать, что произойдет с Кадыровым. Даже не приедут из Москвы — его растерзает собственный чеченский народ. И никакие телохранители его не спасут, они разбегутся. Бедный мальчик — дай Бог, пощадят из-за того, что он все-таки еще мальчик. Это будет страшно. Там будет страшно. И Кадыров знает, что только благодаря милости Путина он существует.

И Путин, конечно, запомнил, что он не пошел воевать с Пригожиным, а на каждом полустанке останавливался пить газированную воду. Это тоже. Поэтому Кадыров тоже уже не вполне… Ордена этому мальчику — это чепуха, хотя и приятно получить. Учебник исправили? Исправили. Но уже полностью он ему не верит. Вообще несчастный Путин никому уже сейчас не верит. Я думаю, что у него сейчас тяжелейший внутренний стресс.

Ну прямо пожалейте его, Андрей Борисович.

А. ЗУБОВ: Нет, я его не пожалею. Я констатирую это как факт, что это очень вредно для здоровья.

К. ЛАРИНА:

К. ЛАРИНА: Ну что, мы должны, наверное, заканчивать. Больше часа мы в эфире. Обычно последний вопрос, давайте так, задам такой. Поскольку у нас, конечно же, подавляющее большинство наших зрителей находится в России, это очень важно. Что бы вы им сказали сейчас?

А. ЗУБОВ: Я бы сказал следующее. Дорогие друзья, во-первых, конечно, поддерживайте Ксению Андреевну Ларину и ее канал. Это один из тех каналов, которые помогают нам всем оставаться вместе (это очень важно) и говорить о главных вещах в спокойном, не экстремистском совсем режиме.

Второе. Это ненадолго. Мне часто говорят: вы историк, вы же знаете, что эмигранты первой волны тоже говорили, что это ненадолго, такой режим долго не просуществует. Что если не к Рождеству, то к Пасхе он падет и мы будем праздновать Пасху в Москве. Да, так было. Но два раза история не повторяется. Поэтому сейчас — долго об этом говорить, но я не вижу реальных предпосылок, базисных предпосылок для долгого сохранения путинского режима.

Тогда гениальный при всей своей демоничности Ленин придумал использовать моднейшую тогда идеологию социализма для оправдания и аргументации своего бандитского режима. Конечно, сам Ленин никаким социалистом не был — тогда бы он о народе заботился. Но теперь уже ничего придумать Путин не может. Режим стоит на пустоте, только на старой злобе советского времени, которую он как бы вызвал из небытия.

Поэтому это ненадолго. Эти духи не смогут долго поддерживать путинский режим. Они исчезнут. В первую очередь, дорогие друзья, не участвуйте в этих делах тьмы. Не участвуйте в этой деятельности духов и лжи. Уклоняйтесь всеми силами от этого, сохраняйте внутреннюю совесть и правду. Они есть, они никуда не делись. Их надо хранить в себе, передавать детям, близким, друзьям.

И во-вторых, не отчаиваться, ни в коем случае не опускать головы. Я уверен: этот режим падет скоро и долгий, трудные но радостный, потому что это созидательный процесс, путь выхода России к свету начнется. И каждый из вас будет бесконечно нужен как соратник в этом деле возрождения настоящей России. Так что храните себя, берегите себя, свою душу, свою свободу, и вскоре мы увидим, что мы будем вместе.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам большое, дорогой Андрей Борисович, не подвели. С надеждой мы прощаемся на сегодня с нашими зрителями. Спасибо! Я думаю, что этот свет надежды как-то коснулся душ, сердец и разума наших сегодняшних зрителей.

Дорогие зрители, мы остаемся к записанном виде. Если вы чем-то недовольны, если чего-то не спросили, пишите, пожалуйста, комментарии обязательно. Задавайте свои вопросы и делайте, что хотите. Но не забывайте ставить лайки для того, чтобы у нас большая аудитория собралась. И подписывайтесь, пожалуйста, на наш канал. Мы хорошие, как правильно заметил Андрей Борисович.

Могу теперь анонсировать субботу. В субботу мы продолжим, безусловно, те темы, которые мы затронули сегодня с Андреем Борисовичем Зубовым. В субботу продолжим говорить с моим товарищем и коллегой Константином Эггертом. Так что приходите, дорогие друзья, к нам в субботний эфир в 7 часов по московскому времени. Андрей Борисович, я вас обнимаю.

А. ЗУБОВ: Всего доброго! Я вас взаимно обнимаю, Ксения Андреевна, и всех наших слушателей по всему миру, но особенно в России. Я знаю, как вам, друзья, тяжело. У меня там много близких людей. Сердцем с вами. Нам тоже тяжело. В изгнании своя вся жизнь, на Родине своей тяжесть. Но попробуем сделать мир лучше.

К. ЛАРИНА: Спасибо большое! Андрей Борисович Зубов наш сегодняшний гость. Друзья, пока, до встречи!