Вторая «холодная война»: истоки и перспективы. Часть III
“Горячая” фаза вооруженного противостояния в Донбассе завершилась в начале 2015 года подписанием второго пакета Минских соглашений. Линия разграничения стабилизировалась, и конфликт был фактически заморожен на семь лет.
Однако подписанные в Минске договоренности не стали и не могли стать основой для окончательного урегулирования ситуации. Стороны вкладывали в них разный смысл и настаивали на разном хронологическом порядке выполнения обязательств.
Кремль стремился формально вернуть ДЛНР в состав Украины, де-факто сохранив при этом военно-политический контроль над ними. Это позволило бы в любой момент начать шантажировать Киев новой дестабилизацией и тем самым получить право вето на любые неприемлемые для Москвы внешне- и внутриполитические решения Украины.
Потому невозможно упрекать администрации Порошенко и Зеленского за нежелание реализовывать Минские соглашения в предложенном Кремлем формате и добровольно отдавать восточному соседу часть своего суверенитета.
Соединенные Штаты с 2014 года возобновили в отношении России политику “сдерживания” времен холодной войны в смягченной форме. Вашингтон стремился, во-первых, максимально укрепить восточные рубежи обороны НАТО, во-вторых, начать медленное удушение российской экономики финансово-экономическими и технологическими санкциями.
ЕС в целом следовал в фарватере политики заокеанского партнера, но при этом не предпринял серьезных усилий по снижению зависимости от дешевых российских энергоносителей.
Главным лоббистом такого курса стала Германия и ее бессменный канцлер Ангела Меркель, предполагавшая, что экономическая взаимозависимость привяжет Россию к европейским партнерам и нивелирует военную угрозу с ее стороны.
Надежды Кремля на пророссийский курс нового президента США Дональда Трампа выглядели в высшей степени абсурдно и говорили о полном непонимании базовых принципов функционирования американской политической системы. Политика нового “сдерживания” была предопределена системными факторами и мало зависела от личности конкретного главы государства. США не могли пойти не только на раздел сфер влияния в Европе (пресловутая “новая Ялта”), но и даже на менее фундаментальные уступки по Украине и Сирии, потому что в этом случае они показали бы собственную слабость и создали бы опаснейший для себя прецедент.
И Россия, и другие региональные противники и конкуренты увидели бы, что мировой лидер неспособен дать ответ на силовые акции, пасует и отступает перед ними, что могло привести к череде новых конфликтов по всему миру, дестабилизации обстановки и краху американского доминирования.
При этом ни Обама, ни Трамп со своей стороны точно так же не стремились к эскалации. Экономическая и военная помощь Украине была дозированной и направленной исключительно на укрепление обороноспособности, поставки тяжелой техники и летальных наступательных вооружений начались лишь весной 2022 года. Поэтому кремлевский нарратив о восьмилетнем “накачивании киевского режима оружием” является даже не пропагандистской манипуляцией, а прямой ложью.
Как ни странно, реальный шанс на новую “разрядку” возник после избрания в 2020 году Джозефа Байдена, нещадно проклинаемого ныне в “патриотических” и официозных СМИ. Байден ранее был одним из архитекторов “перезагрузки” и сохранил прежний подход в изменившихся условиях. Все косвенные признаки указывают, что новый президент был согласен на фактическую фиксацию всех узлов противоречий на постсоветском пространстве и Ближнем Востоке as it is. И вот тут уже Путину этого показалось мало, и он решил пойти по пути жадной старухи из “Сказки о рыбаке и рыбке”, забыв про ее печальный финал.
Свою трагическую роль, вероятно, сыграло и откровенно позорное бегство американцев из Афганистана, который был без боя сдан талибам (запрещены в России). Кремль окончательно укрепился во мнении, что Белый дом возглавляет “американский Горбачев”, готовый сдать что угодно, нужно лишь немного надавить.
Восприятие ситуации как уникального шанса взять долгожданный реванш за “крупнейшую геополитическую катастрофу XX века” привело к выдвижению оскорбительного и заведомо невыполнимого ультиматума по “гарантиям безопасности” и началу СВО вскоре после отказа НАТО “собирать манатки”.
Подводя промежуточные итоги, можно констатировать: главным виновником первого обострения американо-российских отношений, кульминацией которого стала “пятидневная война”, была администрация Буша-младшего, ослепленная идеологией и проводившая непродуманную и чрезмерно агрессивную политику; к событиям 2014 – 2015 годов привели ошибки и неадекватные действия обеих сторон; но основополагающей причиной нынешней катастрофы, забившей последний гвоздь в крышку гроба стабильности и безопасности в Европе и мире, стали непомерные амбиции и неадекватная оценка собственных возможностей со стороны покойного Путина и его ближайшего окружения.
Путин был прав относительно упадка могущества Запада и утраты компетентности и политической воли его лидерами. Но российский президент заблуждался, когда решил, что в условиях клептократии и умышленного отказа от любого развития можно создать по-настоящему мощную и эффективную армию, которая будет в состоянии быстро и относительно бескровно победить хотя бы Украину.
Своим роковым решением он загнал нашу страну в кровавый капкан, из которого предстоит тем или иным образом выбираться – под руководством нынешних элит или, вероятнее, уже без них.