1812-й: канун войны - Все так + - 2019-03-23
23.03.2019
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Всё так плюс». У микрофона Виталий Дымарский. Напротив меня мой собеседник Максим Кузахметов. И мы как всегда субботним вечером собираемся для того, чтобы рассказать вам очередную историю из такой очень богатой… богатой разными событиями, хронологией – да? – и повествования о династии Романовых. В прошлый раз мы говорили об Александре I как о человеке, который уже пронюхал как бы своим удивительным умом будущую…
Максим Кузахметов
―
Чутьем…
В. Дымарский
―
… будущую войну и начал активно к ней готовится, в частности организация так называемых военных поселений. Мы ещё не переходим к войне 1812 года, но она стала к нам ещё ближе. И вот сегодняшняя программа будет посвящена самому кануну этой войны, тому, как Александр I опять же готовился к этому… к этим сражением, но уже не в форме военных поселений – да? – а различными дипломатическими ходами, внутренней подготовкой там внутри страны и так далее, и тому подобное. Ну, в основном, конечно, всё происходило на европейской арене, видимо. Да?
М. Кузахметов
―
Конечно, жизнь кипела. И тут мы не можем не рассказать массу подробностей, которые происходили, чтобы мы…
В. Дымарский
―
Почти желтая… Сейчас будет почти желтая пресса.
М. Кузахметов
―
… чтоб не скакнули там – да? – из одного события в другое. А 20 лет куда-то делись, непонятно как. Так вот здесь… Ну, да, так и можно назвать накануне, потому что, ну, пойдём сейчас по грустному пути. У нас же Отечественной войны 812-го года, она тоже такая немножко сакральная. Да? И вот что-нибудь не то скажешь, что ни одного сражения не выиграли…
В. Дымарский: 1
―
я Отечественная война была.
М. Кузахметов
―
… уже там… Ну, сейчас так не скажешь, что плевок в лицо ветеранам как про 2-ю Мировую нас получается. Усомнился там в гении Сталина, значит, ты на святое замахнулся там. Ну, так вот. Но здесь очень близка эта драма. Я вот вижу как без конца клюют Евгения Понасенкова, который написал свою очень, я считаю, интересную книгу о войне 812-го года. Советую прочитать. Но его патриоты называют ревизионистом. Совершенно, конечно, несправедливо. Но какое прекрасное сразу укоризненное слово, потому что на святое замахнулся. То, что как можно усомниться в гении Кутузова?
В. Дымарский
―
Вообще-то ревизионист – это… ревизия – это пересмотр.
М. Кузахметов
―
Но у нас-то это ругательное. Да? Это сразу же получается такой крест на человеке. Преступник по сути. Нет, там это называется «исторический ревизионизм». Мы знаем, что наши отцы благородные, добрые и честные люди защищали наше Отечество, землицей периодически его прибавляли. А тут кто-то вдруг…
В. Дымарский
―
Ведь… И «не даром Москву, спаленную пожаром…»
М. Кузахметов
―
А тут вдруг кто-то говорит, что мы на Польшу сами напали. Преступно вообще. Сейчас вот, может, целый закон примут, и вообще перестанем про это, про все рассказывать. Ну, так вот переходим к прелюбопытнейшему событию, которое у нас обычно даже в школьных учебниках, оно как-то ускользает. Мы меряем всю эту эпоху коалициями и войнами, ну, сначала антифранцузскими, потом они так и называются антинаполеоновские коалиции. Да? И вот несколько эпизодов. Мы рассказывали – да? – что у нас тоже была вот 4-я коалиция.
В. Дымарский
―
Коалиция.
М. Кузахметов
―
Когда Россия вместе с Пруссией потерпели поражение. Что ж там поделать? Подписали мир Тильзитский, знаменитый. Обнимался там Александр I с Наполеоном, братьями друг друга называл. Ну, в общем, как бы то ни было там… А потом у нас, как правило, потом у нас Александр I готовятся изо всех сил и только и ждет как бы нам корсиканское чудовище победить, даже заманив его в саму Москву. И как-то совершеннейше ускользает еще одна война, потому что была 5-я коалиция. Только почему-то о ней не принято упоминать, потому что, видите ли, Россия была союзником удивительным образом Наполеона и от этой войны выиграла. То есть даже если упоминают, то как-то так вскользь, потому что Александр I, что это он не помог нашим Габсбургам, друзьям, в войне с Наполеоном. Ну, наверное, он был очень занят то ли войной с Турцией, то ли войной с Финляндией, за Финляндию – да? – там со Швецией. Как-то всё так звучит обтекаемо. А на самом деле Александр I не то, что палец о палец не ударил, а как союзник… Ну, как говорят патриоты? Мы же… Мы же должны были выставить свой контингент в помощь нашим друзьям-французам для борьбы с этими зарвавшимися австрияками. И отправился туда 30-тысячный… Ну, не важно, что он медленно шёл. Тут уже не поймёшь, то ли это был такой саботаж, то ли со всей непутёвостью, пока там войска собирали, тут война и закончилась, потому что по своей скоротечности она действительно самая, наверное, короткая из всех коалиций, завершилось всего за один год. А при всём при том, ну, давайте чуть подробнее расскажем, потому что Александр I, с каким бы любопытством он не наблюдал на происходящее – это всё драма 39-40-го года. Ну, я сразу… я сразу с этими аналогиями. Конечно, было очень удобно из Москвы наблюдать за блицкригом Гитлера и дожидаться. Ну, там неважно, что Сталин ошибся, не ждал, что будет блицкриг, думал все затянется, но палец о палец не ударил, чтобы сообща разгромить Гитлера. И здесь примерно то же самое. Коалиция вообще получилась…
В. Дымарский
―
А почему он должен разгромить Гитлера…
М. Кузахметов
―
… сравнительно…
В. Дымарский
―
… если они были союзниками?
М. Кузахметов
―
Да, действительно, с какой стати? Тем более у нас договор о дружбу и сотрудничестве. Тогда какой же он проницательный? Ну, получается…
В. Дымарский
―
Ну, нельзя же было…
М. Кузахметов
―
А скажешь, что Сталин…
В. Дымарский
―
Нарушать договор же нельзя.
М. Кузахметов
―
А Сталин же… что Сталин – бездарь, опять на святое замахнулся. Он мудрый был.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
И отец всех народов. Ну, так вот, а мы пока в 1809 году. Нет, там собралась коалиция вообще такая приличная: Австрия, Испания и, конечно же, Великобритания со своими неисчислимыми богатствами, которая готова была платить миллион фунтов любому, кто в этом участвовал. Тут, кстати, Александр I очень загрустил, оставшись без этого миллиона. Вот и поселение пришлось создавать. Ну, потом всё наладилось опять. Мы солдат, а они нам деньги. Понятно. То есть англичане-то коварные нашими солдатами воюют. А мы, видите ли, такие благородные, своей кровью там несем свет и просвещение этой проклятой Западной Европе. Ну, так вот у Наполеона вообще в 1808 году положение оказалась, как ни странно, пошатнувшееся провалом. Ну, не провалом, может быть, но очень сложной оказалась кампания в Испании. У нас про это, кстати, иногда хвалят: вот испанцы-то молодцы! Эти-то все в Западной Европе легко покорились, легко признали власть супостата. А вот молодцы там эти испанцы, герилья. Так вот если уж и упоминать, у нас-то этот термин со школьной скамьи, «дубина народной войны». Да?
В. Дымарский
―
Да, да, да.
М. Кузахметов
―
Лев Толстой нам всё придумал. Так это все в Испании было, а вовсе не в России. Мы потом подробнее будем рассказывать.
В. Дымарский
―
Ну, в смысле возникла когда.
М. Кузахметов
―
Ну, возникла – да, – вот…
В. Дымарский
―
Партизанское движение.
М. Кузахметов
―
Да, реальная там. И тогда «хунта» слово было вовсе не ругательным. Это были патриоты…
В. Дымарский
―
Я Вам хочу сказать, что в испанском языке оно и сейчас не ругательное.
М. Кузахметов
―
Ну, у нас-то если хунта, то все, значит, против свободолюбия почему-то.
В. Дымарский
―
Просто… просто это когда…
М. Кузахметов
―
… украинская хунта сейчас у нас.
В. Дымарский
―
Да. Просто когда в Чили были события, просто не перевели на русский язык слово «хунта». И хунта стала таким образом ругательная, поскольку она…
М. Кузахметов
―
Так вот, куда смотрел Александр I, непонятно, потому что… потому что для нас Наполеон – это выскочка, а вот Габсбурги и Бурбоны – это наши реальные друзья. Это же какой почет вообще вот с ними общаться, породниться, что было, кстати, непросто. Нам-то приходилось обходиться. Нам, это я имею в виду Романовым, какими-то мелкопоместными немецкими принцессами. И вот… Так вот и не повезло. Ну, там были боковые всякие ветви Габсбургов. С Бурбонами и вовсе никак. А здесь вот династии старейшие, казалось бы, чтобы нам вот им не помочь бы. Ну, так вот там свергли Карла… Карла IV Бурбона в Испании. Потом его сын Фердинанд отказался от престола. Фердинанд VII, если не ошибаюсь. И дальше Наполеон со свойственной ему непосредственностью, наплевав вообще на всё, ну, вот он славился этим, он просто назначает нового короля в Испании – родного брата Жозефа. Вот вам новый король. И вообще до этого у него более-менее и до этого, и после всё как-то сходило ему с рук. У Наполеона были братья, сёстры. Он как-то всё там хорошо организовывал. И с племянниками, и даже с падчерицей, и с пасынком. Да? Как-то мы там упоминали в одной из передач, тоже обо всех позаботился. Ну, родня же там. Опять-таки благодарным он был. И вот дальше вот то, что я уже упомянул, в Испании, видите ли, не сложилось, не выстроились они там все в ровные ряды, чтобы приветствовать своего нового короля, а началась вот та история, которая Наполеону очень дорого обошлась, потому что все это затянулось вообще на годы. Наполеон там лично участвовал в этих кампаниях в Испании. Но всё вот… Первый период, о котором мы говорим, 1808-й, потом 1809 год. То есть, казалось бы, благоприятный период, чтобы с двух сторон ударить по проклятому Наполеону, который реально погряз в Испании. Всё было там тяжело. Хотя это вроде бы и близко Пиренеи, а тем не менее не получается вот такой фиерической победы. Да ещё чтобы ты с местным соответственно королем там подписал перемирие и дальше… И дальше все друзья. Не получается. Не работает. Англичане там ещё эти мутят всё, высаживают десанты свои в Португалии. А с ними очень, кстати, непросто справиться. Вот тут я опять-таки вступлюсь за англичан, которых у нас всё укоряют, от них сколько зла. А когда доходило дело до реальных пехотных всё-таки сражений… Ну, у нас-то знаменит Веллингтон, но он-то чуть позже появился, поначалу генерал Мур. Англичане там сражались блестяще. И вот за все вот эти годы после первой эвакуации англичане благополучно покинули, а потом несколько лет Веллингтон там в основном в Португалии находился, и ничего с ним сделать Наполеон не смог, хотя и Мадрид вроде выбрали. Лиссабон, кстати, не получилось вот также захватить. Ну, то есть он переходил из рук в руки, а потом когда там были англичане, то уже ничего у французов не получалась. Ну, так вот Габсбурги в Вене всё спланировали. У них огромная мощная армия. Это опять-таки дисциплинированные… Это серьёзная вообще военная сила. Ничему они не научились после первых сражений. И дальше происходит удивительное событие: пытаются Габсбурги… Но там сейчас не будем погружаться в подробности, потому что это была серьезная война. Это опять-таки сотни километров люди все проходят. Наполеон на Пиренейском полуострове погряз. А, ну, там споры правильно или неправильно придумали австрийцы, куда надо ударить по немецким союзником Наполеона. Германия, она ж вся тоже… Наполеон ее переделил там по-своему. Да? Там назначил где-то своих королей и там новые королевства учредил типа Вюртембергского. Так вот. Или надо сразу во Францию, или через Швейцарию… Ну, в общем, опять-таки не погружаясь в это во все, что нам любопытно? Потому, что у нас тут в Петербурге Коленкур, не последний человек, доверенное лицо Наполеона, посол Франции в Петербурге, говорит Александру I: «У нас договор. Вот у нас тут война с Австрией, а мы ж союзники. Вы должны нам по договору соответственно помогать. Давайте выделяйте нам силы. И пока эти проклятые предатели, австрийцы, нарушают все прежние договоренности, хотят ударить тыл Наполеону, по Франции, вы должны ударить в тыл Австрии». Соответственно всё логично и всё разумно. И что вот? Ну, конечно же, там якобы Александр I не спешил выполнять все эти поручения. Чего уж там? Ему было всё это неприятно. Но тем не менее корпус-то Голицына отправился 30-тысячный в Галицию. И забегая вперёд, между прочим, Александр I после вот этой войны 5-й коалиции остался-то не обижен. Нам же Тернополь Наполеон подарил за то, что мы вот так вот, выполняя свою союзнический долг, ну, просто вся быстро война закончилась, а то, может быть, пришлось бы ещё и Вену брать там штурмом, незащищённую, потому что вся австрийская армия-то ушла туда, на запад.
В. Дымарский
―
А Наполеон умел делиться. Да? Вот…
М. Кузахметов
―
Да, человек не жадный.
В. Дымарский
―
Финляндию… Финляндию тогда нам…
М. Кузахметов
―
Да, это же он говорил Александру I: «Да забери ты всю эту Финляндию от этой непутевой Швеции». Так вот история-то прелюбопытнейшая. Там, конечно же, грешат, что это всё эрцгерцог Карл, генералиссимус, кстати. Генералиссимус авансом он стал, который мог разгромить Наполеона. У него и армия была большая. А вот он там всё… весь месяц неправильно действовал. Тут вот он Наполеона не окружил. Но как бы там ни было, да, Австрия проиграла. Этого Ваграмская битва в июле 1809 года, отдельная яркая история. Почему, например? Потому, что… Да, австрийцы сражались вообще в меньшинстве, кстати. И несмотря на то, что они потерпели поражение, ну, отступили. Но это был не разгром вовсе. И здесь вот опять дальше я сразу аналогии провожу, дальше можно было отступать и Веной пожертвовать, армию беречь. Но почему-то не все так поступали. Почему-то австрийцы… Ну, там несколько дней ещё продолжались колебаний эрцгерцога Карла и его всей этой габсбургской родни, как нам жить дальше. Но в итоге они решили пойти на мир. Почему-то не все были готовы отдавать… превращать в руины и пожарище собственные столицы. Да и сам Наполеон как мы наперёд знаем…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
А до истории Москвы мы еще доберемся, что там с ней стало. В общем, подписали они мир. Ну, у нас-то всё это преподносят, тоже мне вояки, вот-вот проиграли да и… И тоже встали на колени перед Наполеоном. Но в нашем случае интересно, ещё раз напомню, потому что по итогам войны, ну, опять-таки там Наполеон смело и уверенно начинает передел, отбирает, например, у Австрии практически все ее территории, которые были у адриатического побережья, – да? – там иллирийские провинции, там всё опять по-своему делает, учреждает какие-то новые герцогства, королевства, а где-то даже республику может учредить, там памятуя о том, как всё это красиво звучит.
В. Дымарский
―
Красиво.
М. Кузахметов
―
Для пользы дела, в общем, всё. И как я уже, забегая вперёд, сказал по Шёнбруннскому миру, как ни в чём ни бывало, России перепадает Тернопольский, ну, тогда вот называли так, сейчас на Тернополь на Украине. Да? На западной Украине. А тогда Тернопольский округ в Галиции. Ни за что практически. Без единого выстрела, без какого-то кровопролития, а ещё вот землицей приросло. Какой молодец, казалось бы, государь Александр I! Как вот всё он правильно организовал и устроил! Удивительным образом почему ему не ставят это в заслугу, я вообще не очень понимаю, потому что вот же как всё красиво получилось. И можно же было так и рассказывать. Это же коварство наше. Это ж мы для виду с Наполеоном-то дружили. Но почему-то не упоминается. А ведь происходили и другие всё это время интереснейшие события. Тут я бы перешёл к… Ну, у нас там всё про торговлю, как правило. Да? Вот выгодно, не выгодно. Почему-то всё упирается в этот…
В. Дымарский
―
А там еще ждут, кто, на ком жениться хотел.
М. Кузахметов
―
Вот. Я и хотел рассказать. У нас всё, как правило, упирается… Ну, какое было важно? Для Наполеона дело важное было поначалу после Тильзитского мира – задушить Англию экономически. И это всё… Это континентальная блокада, которая не действовала. Тут смело можно укорять Наполеона тоже в какой-то близорукости. Ну, невозможно все… все эти примеры вот мы сейчас их там поставим на колени экономически, тут-то они и признают наше владычество. Не действует.
В. Дымарский
―
Санкции, санкции.
М. Кузахметов
―
Санкции. Там антисанкции. Печальная история, особенно когда на свой народ наплевать. Ну, так вот, во-первых, Англия… У Англии не было такой зависимости. Скорее зависимость была у держав на континенте. Это… Ну, давайте тогда про санкции и антисанкции расскажем.
В. Дымарский
―
Ну, давайте.
М. Кузахметов
―
Мы рассказывали, что первым, кто пострадал от континентальной блокады был сам Наполеон. Невероятнейшим образом. Почему? Да потому, что сукно для его же разлюбимой армии лучшее было английское: и дешевле, и качественней. И доходило до абсурда, когда через контрабанду покупали всё равно в Англии это же сукно, красили там в синий цвет, – да? – синие мундиры, и всё равно французские же солдаты потом вот угрожали со своего берега Ла-Манша там проклятым англичанам, будучи одеты в это их английское… английскую ткань. Ну, так вот. Ну, и Россия, конечно, тоже страдала, но опять-таки не так, как это у нас часто преподносится. Да, мы страдали. Да, вот нам, видите ли, вот эти качественные английские товары не попадали, но для подавляющего большинства населения это всё, ну, несколько процентов вот во внешнем там… внешнеторговом обороте. И как будто бы даже приходили какие-то сдвиги. Но я к этому с негодованием отношусь, что вот сейчас мы перестанем покупать «Мерседесы», и тут-то у нас «Жигули» и станут прекрасной надежной машиной. Конечно, так не работает. Всё только в конкуренции. Но если вдруг вы оказались вообще отрезаны от тканей, которые были у вас английские, ну, конечно, приходится что-то ткать самим. И как будто бы, ну, да, как-то оживилась там отечественная ткацкая промышленность. Но вообще-то не потому, что вот тут началось импортозамещение, а потому, что просто носить там стало нечего. Так вот причем экономическия вся эта блокада аукалась всем. Ну, конечно, англичанам тоже доставалось, но англичанам-то было ещё с кем торговать. С Америкой, например, которая там тоже бурно росла, с которой они, кстати, недавно воевали. И тем не менее. А вот это схема не работала. Ну, и опять-таки контрабанда. В общем, страдали все. Англичане тоже страдали. Но вот такого… вот такого действенного не получилось. Тем более, что тоже немножко забегая вперёд…
В. Дымарский
―
… Да, да.
М. Кузахметов
―
Так Александр I сразу стал тоже мошенничать и жульничать. И он что придумал? А давайте торговать через нейтральные страны. Мы ж не нарушаем ничего. Мы ж не с Англией торгуем. А мы же вот как-то там… вот мы ж не знаем, откуда это там чего взялось, сукно там… А мы же рассказывали, у нас даже игл не было своих. Как вот… Как вот жить без иглы там – да? – в быту? Приходилось в Англии покупать. И ничего. Как-то всё это Наполеона, конечно, но так, как мы рассказывали, Наполеон сам вынужден был с мелким жульничеством помириться, там тоже любопытна ещё одна сторона, которая к Англии имеет косвенное отношение. У нас же как будто бы Франция стала серьезным торговым партнером. И для Франции все это было логично. Так вот вам хватит покупать всё в Англии. Покупайте-ка у нас. И как будто бы на словах Александр I согласился. А дальше происходят удивительные вещи. Что нам предлагает Франция? Законодательница моды. Вообще не сильно всё изменилось.
В. Дымарский
―
Уже тогда?
М. Кузахметов
―
Уже тогда. Это же предметы… Это не машины и станки, о которых мечтал там впоследствии Сталин. Это красивые платья, шляпки, туфли, ну, в какой-то степени предметы роскоши, которые вообще стоят очень дорого. А какая русская красавица дворянского сословия без них обойдется? Без этих ленточек там. Да? Где их возьмёшь-то? Кто нам у нас из крестьян такое сошьет? И получается абсурд. Мы даем им деньги, золото, фактически валюту, а получаем платья.
В. Дымарский
―
Ну, сейчас получаем еще выпуск новостей, после которого мы продолжим программу «Всё так плюс» и рассказ о подготовке к войны 812-го года.**********
В. Дымарский
―
Мы продолжаем программу «Всё так плюс». Максим Кузахметов. Я Виталий Дымарский. Мы продолжаем рассказ об Александре I. Мы продолжаем ещё и повествование о том, как Павел… Павел? Почему-то вдруг на Павла меня потянуло. Александр I готовился к войне 1812 года, еще не зная, что она будет Отечественной, и как она обернётся, каким местом в истории. А местом очень важным. Итак, по дипломатической линии, по военной линии, с одной коалиции, с другой страницы, немножко, по-моему, запутавшись в своих связях, дружбах и враждах, но тем не менее, значит, Александр I каким-то образом пытается обеспечить интересы России вот – да? – в этих европейских перипетиях.
М. Кузахметов
―
А ничего особенно не получается у Александра I с обеспечением интересов России. То есть если и получается, как мы уже упомянули, приросли землицею, Тернополем приросли, так это как-то само по себе произошло. Не сказать, чтобы здесь была какая-то мудрость или…
В. Дымарский
―
… сказал: «Берите». И взяли.
М. Кузахметов
―
Ну, так вот, чтобы про санкции, антисанкции более понятно в ту эпоху, – да? – в 1810-11 годы история какая? У нас главное что в экспорте? Сырье. Ну, в ту эпоху нефть ещё не придумали добывать. Это соответственно зерно. Это правда, что экспорт зерна упал в разы, в 3 с половиной раза там. Казалось бы, должно быть…
В. Дымарский
―
… они же росли?
М. Кузахметов
―
Да цена на хлеб здесь даже упала внутри, только почему-то сытнее крестьяне жить не стали. Хлеб подешевел в 2 раза. Но ничего не происходит почему-то. Просто продают его дешевле или меньше.
В. Дымарский
―
Вот Вы ругаете Александра I, а вот Вам скажут так же, как говорили про Сталина: зато при нем цены снижались.
М. Кузахметов
―
Если бы это отражалось как-то на благосостоянии. А получалось, что крестьяне могут меньше тоже выручить, те, кто хоть как-то там самостоятельно… Какой-то вольный хлебопашец теперь получает меньше денег за проданный хлеб. Вот что получилось в реальности. А у остальных у них натуральное хозяйство, они вообще ничего не продают. Что вырастили, то и едят. И обеднение, казалось бы. Ну, так вот как это на экономике-то отразилось? На самом деле, ну, если упрощенно, весь этот экспорт в итоге шёл на что? На то, чтобы помещики и дворяне – главные интересанты – да? – этого экспорта покупали себе больше роскоши. А они, видите ли, теперь могут покупать на вырученные деньги меньше роскоши. А так, как они не готовы в менее роскошных одежды ходить, то они начинают жертвовать другими там. Просто больше мучить крестьян, распродавать там. То есть ещё раз повторюсь, они… Мы отдаем французам наше золото с трудом заработанное, а получаем взамен то, что мы поносили, а оно потом истлело. Ну, где-то в музее теперь красивая… И всё это экспорт. Ну, импорт то есть в случае с французскими товарами…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
… сплошной. Нет. Не то, чтобы мы остались без английского оборудования, и нам не на чем стало делать оружие. Вот ничего подобного не происходило. Там как раз-таки на… если уж и были проблемы в Туле с изготовлением ружей, как мы потом будем упоминать – да? – там с Левшой там вся эта история, с нарезными. Английское было лучше оружие. Англичане потом, кстати, нам его поставляли. Но на том этапе да никак это не отражалось. Да и потом что это англичане нам будут помогать, если мы союзники Наполеона? Мы сами себя, грубо говоря, наказывали всё это время. Ну, так вот всё-таки я считаю, что преувеличены все эти истории, что мы там страдали. Это опять надо тогда определиться. Если мы страдаем от торговли, от того, что у нас торговля с Англией нарушена, значит, это наш важный партнер. Значит, польза от этого от всего. А если они такие злодеи, нашими руками воюют, ну, и черт с ними! С Францией надо было соответственно дружить, видите ли. Ну, так вот там другой интересный вопрос: династические…
В. Дымарский
―
Вот династические браки. Ну…
М. Кузахметов
―
Волнующий там. Да. И тут опять-таки тут без Александра I не обошлось. Ну, напомним, у Наполеона вообще была жена – знаменитая Жозефина, разведённая женщина. Большая, чистая…
В. Дымарский
―
Большая…
М. Кузахметов
―
… красивая любовь. Провинилась она. Всё, вскрылись ее порочные связи. Но Наполеона в конце концов, может, все это интересовало бы в меньшей степени, если б у них были дети. А у них не было детей. При всем при том, что от первого брака у неё дети были, а от Наполеона не было. И Наполеон вообще почти до 40 лет уже смирился с тем, что проблема-то, наверное, в нём.
В. Дымарский
―
Он комплексовал.
М. Кузахметов
―
Комплексовал, переживал там. Ну, что поделать? Даже о пасынке позаботился. Вот это всё наследие, все эти Наполеон вторые и третьи – это ж вот не прямая ему родня там…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
… получается. Ну, так вот. А во время войны, в том числе и с русскими, когда всё это было, в Польше, ну, тогда это разделенная Польша, в Пруссии он познакомился с женщиной по фамилия Валевская. Красивая история. Целый фильм есть. Польская национальная гордость. Но у Наполеона до этого были разные женщины. Там спорят, какие у него были потомки. А тут уникальный случай, что он был в ней совершенно уверен. Он и сам порочный, его другие женщины были порочные. А здесь такая невероятная история, что когда она забеременела и родила, то Наполеон понял, что это его ребёнок. Это вот совершенно точно. Так значит… Значит, и я могу оставить вот не просто всё это кому-то, а прямому потомку, новую династию, династию Бонапартов, знаменитую, которая будет владеть миром. Мечта любого там покорителя мира соответственно. И казалось бы, вот и прекрасная женщина – Валевская, любящая. Мы… Она же единственная потом приезжала к нему на Эльбу.
В. Дымарский
―
На Эльбу. Да.
М. Кузахметов
―
Это только она вот его так по-настоящему полюбила. Ничего подобного. А Наполеон как человек тоже со своими приземленными амбициями, тут вот в чем-то правы его недоброжелатели, он же хотел-то с кем породниться? Он же хотел с нормальными родами-то как-то. С Бурбонами да с Габсбургами. Да хотя бы даже с Романовыми. Что ему эта Валевская хоть и дворянка, хоть и не последних кровей, но я-то Наполеон-то получше заслуживаю участи и доли. И тут вот Наполеон резко активизировался соответственно. Тем более что Жозефина провинилась. И он проявляет 1-ю инициативу в отношении кого? В отношении своего друга Александра I, брата, как он его называл. А у Александра I от батюшки Павла I…
В. Дымарский
―
… у монархов у всех называть «брат».
М. Кузахметов
―
Ну, не каждого. Нет. Когда хотели обидеть, то братом не называли. И потом чуть ли не война могла быть, кто, кого, как назвал. Мы ж про это рассказывали. Да? Кто, раньше кого написал. А кого мелким шрифтом написали в письме. Там было много способов досадить. Так вот Наполеон обращается с инициативой к Александру I, потому что у того сёстры есть на выданье. Молодые девушки. И первой он придумывал себе вот взять в невесты Екатерину Павловну, младшую сестру Александра I. Тоже у нас эта история так в учебники, в общем, не попала, как будто ее и не было.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
А история яркая, интересная. Как вообще всё могло бы сложиться бы, если бы женой Наполеона стала бы…
В. Дымарский
―
Париж был бы наш.
М. Кузахметов
―
Да еще как был бы наш! И Франция – это же вообще… это же наше всё, это же наша культура. Да мы же здесь все… Мы. Мы, потомки крестьян вряд ли. Но все наши Пушкины, они же с молоком матери по-французски уже говорили. Мы же со всеми этими Коленкурами с Наполеонами, кстати, без всяких переводчиков общались. Это как раз у нас в кино всё прекрасно уживается. И как нам это все пригодилось войне с Наполеоном, когда нам даже шпионов никаких не надо было, потому что у нас любой офицер въезжает в расположение французских частей, по-французски с ними говорит и все секреты у них узнает, и возвращается. А французам что поделать? Как они шпиона зашлют в стан Кутузова? Мы про это расскажем. Это были там любопытные эпизоды в 812-м году. Так вот. Девушка на выданье. Молода. Ну, там всех хвалили дочерей Павла I. Все они были хороши собою. И какие были прекрасные перспективы с Екатериной Павловной… Она родилась в 1788 году. То есть, значит, ей там около 20 лет. Всё… Всё сходится. Не… Незамужняя…
В. Дымарский
―
Ей даже побольше 20.
М. Кузахметов
―
Ну, в 1808-м… В общем, все подходит.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Казалось бы. Наполеону, правда, 40, но это никого не смущало, там что в 2 раза старше он там невесты, ну, примерно. И тут…
В. Дымарский
―
Смотрины были?
М. Кузахметов
―
Нет, потому что Александр I… Если бы он сразу сказал: «Нет, конечно». Во-первых, кого спрашивают? Как будто, можно подумать, Екатерину кто-то спрашивает? Правда, вот тут… Ну, они… У нас не сохранились протоколы их семейных бесед. Якобы Екатерина упрямилась. Но тут вот мне почему-то верится с трудом. Всё-таки Наполеон был видный жених в ту эпоху. Потом это наш союзник. Заботился о нас. Да он бы к нам, может быть, на радостях бы… ещё бы и всю Австрию присоединил бы. Просто разделили бы эту Австрию с Пруссией. И всё было бы хорошо. И были бы две империи: российская и французская. Ещё и породнились бы. Прекрасный, в общем, вариант. Всё было хорошо. Александр I не посмел отказать Наполеону с той дерзостью, с которой мог бы себе позволить император Российской империи, старинной, как им тогда казалось, династии Романовых. Он деликатно отнекался, сославшись на то, что, видите ли, сестрица моя Екатерина Павловна уже просто обещана. Только вот в этом всё дело. Она действительно потом вышла замуж…
В. Дымарский
―
За кого?
М. Кузахметов
―
… причем два раза.
В. Дымарский
―
… я не помню.
М. Кузахметов
―
Она вышла замуж почему-то сначала за одного двоюродного брата принца Ольденбургского, а потом за другого двоюродного брата принца Вюртембергского. Ну, там так, как у нас, мы же со времен Петра I заботились, чтобы у нас жёнами были немецкие принцессы, то там родни было в Германии полно. И даже так получалось, что почему-то русская принцесса, – да? – дочь императора почему-то выходит замуж за двоюродного брата. Там, кстати, любопытно, потому что у Ольденбургского в итоге отобрали… отобрал Наполеон всё. Ну, как бы… как… как говорят злые, в отместку. Ах, так! Забрал мою невесту, на которую рассчитывал! Останешься вообще без своего Ольденбурга. И они жили некоторое время в Твери. Тоже вот прекрасно. Да? Принц и наследница престола живут в Твери какое-то время. Но потом он умер. Она снова вышла замуж. Но не оставила она подробных воспоминаний. Но как будто бы девушка была неплохая. Сравнительно рано умерла – в 1819 году. В общем, не получилось у нас нового неожиданного поворота в истории. Не породнились мы с Бонапартами. Не разделили мы мир. Как могло бы всё… И, казалось бы, тут-то Наполеон должен был… должен был бы на такую дерзость насмерть оскорбиться. А ничего подобного не происходит. Почему? Потому, что…
В. Дымарский
―
Другую себе нашел.
М. Кузахметов
―
Он обращается с новой инициативой к своему брату, другу Александру I: так у тебя же ещё сестра родная есть.
В. Дымарский
―
А! Он еще примерил.
М. Кузахметов
―
Конечно. Анна! Княжна Анна. Выдержал какую-то паузу Наполеон, проглотил обиду и снова говорит: так вот как там насчёт Анны Павловны? Которая, кстати, еще помоложе. Она 1795 года. То есть ко времени инициативы ей там около 15 лет. Ну, какая разница? Вообще никого это особенно не смущало. Сам… сам Александр I, мы же рассказывали, когда женился, он, правда. был помладше. Ему там около 16, невесте там 13-14 лет. Ну, пока там все процедуры шли. И ничего. это нормально было в ту эпоху. Казалось бы, ну, как второй раз-то отнекаться? Куда там деться? Такая… Вроде опять-таки хорошая девушка, на выданье. И тут-то, ну, уж сейчас-то можно было наконец-таки вот… Кстати, Австрия разгромлена. Тут-то уже все иллюзии утрачены, что кто-то мог бы противостоять Наполеону. Ну, мы, как всегда говорят патриоты, ну, мы ещё не готовы к войне. Мы же только копим силы. Чего там они? Какие силы копили? Военные поселения там придумывали. Ну, в общем и тут Александр I невероятным образом… Я вот считаю, это была политическая близорукость. Если бы он был разумный государь… Он просто, наверное, помешался. Вот я понимаю, другие мотивы, личные. Он Наполеона мог презирать как выскочку. Вот это мне понятно. То есть не государственными интересами руководствоваться, а скорее вот такими какими-то мстительными, завистливыми. Тем более он ему проиграл одно сражение практически лично при Аустерлице, 2-е – в коалиции при… при Фридланде.
В. Дымарский
―
При Фридланде.
М. Кузахметов
―
Ну, и что? Мало ли кто там когда проигрывал.
В. Дымарский
―
Кому проигрывал. Да.
М. Кузахметов
―
Но тут вот Александр I, ну, опять-таки он нет, чтобы… если бы он отказал так вот дерзко. Вон из нашего дома! И ничего Вы не получите, руки нашей сестры. Тем более мы ее спрашивать саму тоже опять-таки не собираемся. Он тут опять-таки как-то отнекался, рассказывали там отдельно про его личную драму. Но тут, в общем, надоело все это Наполеону. Что это? Сколько можно все эти унижения терпеть? Тем более, что оказались гораздо более сговорчивыми Габсбурги. Вот тут все сложилось быстро и благополучно, потому что Наполеон женился на Марии-Луизе Австрийской, которой к тому времени было лет 18 или 19. Это по происхождению безупречная история. И Габсбурги…
В. Дымарский
―
Все сложилось.
М. Кузахметов
―
… уж всяко не хуже Романовых. Чего уж там? Да? И сложилось все так, хорошо, что уже через год в 1811 году родился мальчик Наполеон II. Тоже в одной из передач мы рассказывали личную драму этого молодого человека.
В. Дымарский
―
Наполеон II Орленок.
М. Кузахметов
―
А ведь его матерью могла бы быть – да? – и сестра Александра I, нашего благословенного. В общем, не сложилось ничего. То есть получилось что? Вот я считаю…
В. Дымарский
―
А подождите-ка! Только расскажите нам… Вы перескочили. Что с Анной Павловной? Как ее-то…
М. Кузахметов
―
Нет, она благополучно была в итоге выдана замуж. Нет, она не осталась без мужа. Это, кстати, тоже старинная русская история Романовых. Мы же говорили, вон сёстры сводные Петра I… пятеро вообще без мужей, без детей. И всё в монастырях свою жизнь так и закончили. Поэтому нет, здесь больше повезло, слава Богу. Тут вот как-то… Она стала женой голландского короля…
В. Дымарский
―
Я хотел только спросить: тоже… тоже за границу ушла, да?
М. Кузахметов
―
Почему-то… почему-то в западную Европу всё равно. Тут как-то у всех патриотов… А при любой возможности… Это всё классика. Да. Сколько бы не говорили, что загнивающий запад, а почему-то умереть потом в Париже. Я считаю, что если… если бы был у нас государственный муж разумный, дальновидный политик и тем более тут вообще, чем он был обязан, отдавая сестру замуж за Наполеона кроме вот личных обид? Да, конечно же, сложилось бы благополучно, потому что мы теперь уже… у нас уже там 1811 год. И что мы имеем накануне соответственно вот неизбежной, как нам казалось, войны? Потому, что ещё раз повторимся, в нашей патриотической истории мы же последняя надежда. Англичане-то чего? Сидят на своём острове и ничего не делают якобы. Хотя ещё раз повторюсь, в это же время английский экспедиционный корпус под командованием будущего герцога Веллингтона, тогда это просто Артур Уэлсли, он серьёзно противостоит мощи французский непобедимой армии, досаждает ей. Никто из французских маршалов знаменитых его, кстати, там не одолел. Ну, там война всё-таки затянулась. А тут вот у нас накануне-то 1812 года это ж мы погубили французскую армию, здесь у нас пожертвовав Москвой, ничего не пожалев. Ну, так вот. А что мы имеем накануне? Тут вот давайте подробнее посмотрим. Значит, Наполеон и Австрия теперь не просто союзники. Мы же тоже с ним союзники как будто бы, а они побратались. Они же династически теперь заодно. Теперь жена Наполеона австрийская принцесса Мария-Луиза, а у них ещё общий ребёнок Наполеон II. Драматически он закончил свои дни еще молодым. Там есть всякие конспирологические версии, почему Наполеон…
В. Дымарский
―
… II Орлёнок.
М. Кузахметов
―
Да, да, да.
В. Дымарский
―
Кстати, очень… очень советую…
М. Кузахметов
―
Остался ли он жив. Всем советуем почитать, посмотреть.
В. Дымарский
―
…и почитать. Есть фильм замечательный «Наполеон II Орленок». Он где-то 60-х годов, по-моему. Замечательный французский фильм. Его можно найти, я думаю.
М. Кузахметов
―
Да. И грустная история там. И с конспирологией всё сходится. Сбежал он, не сбежал? Сбежал ли к нему Наполеон, к своему разлюбимому сыночку? Какой это был вот юноша, впитал там, значит, с рождения там амбиции своего отца! И какая у него непутевая мать! Вот это мы уже сказали, что приезжала-то в ссылку к Наполеону Валевская покинутая, как ни в чём ни бывало. А Мария-Луиза, какие бы ей письма Наполеон не писал, никуда не поехала. А потом ещё и сын этот ей ненавистный так осточертел, что она перестала с ним общаться. Наверное, взглянет на сыночка, а тут лицо не… ненавистного Наполеона, мужа. Слишком уж похож. В общем, несчастный мальчик там. А она, кстати, неплохо там завершила свои дни. В Италии! Тоже всё неплохо у неё сложилось. Ну, так вот мы возвращаемся…
В. Дымарский
―
А она выходила замуж еще?
М. Кузахметов
―
Она жила счастливо и беззаботно и при муже, за которого снова вышла замуж, и при любовнике при своём. В общем, у неё всё было…
В. Дымарский
―
Все в порядке.
М. Кузахметов
―
Да, в Парме, если не ошибаюсь, она там жила и… и при неплохих средствах. Ну, после завершения… Ну, забегая вперед, ведь Наполеона разгромили, всё снова себе переделили. Австрийцы себе всё вернули, все эти владения. И там можно было выбирать уже, где покрасивее, а где побогаче там. Кому, что нравится. Просто мне вот здесь в Италии хорошо. Так и нынешние власти не брезгуют там где-нибудь и виноградники в красивых областях там северной Италии… Мы же все это тоже вот знаем. Как ни в чём ни бывало. По слухам. Да? Ну, так вот. А в 1810 и соответственно 11-м году, вот возвращаясь к тому, к чему пришел… как вот Александр I, а потом всё это повторилось в 39-м. Почему-то против нас оказалась вся Европа, хотя мы вроде бы как… годами к этому готовились, искали там себе союзников. И, слава Богу, хотя бы Англия была за нас и тогда тоже, а то бы неизвестно, как сложилось. Тут начинается любопытная дипломатическая история тоже. Ну, тут вот есть, конечно, спорные сведения как всё-таки это дальше происходило, потому что подспудно все-таки коалиции формируются. У нас в Петербурге, новый там, правда, уже посол, прощупывается почва. Во-первых, Александр I уже обидел Наполеона, два раза отказал ему династически, – да? – там отдать в жены свою сестру почему-то. Во-вторых, без конца жульничает с континентальной блокадой. Потом доходят до Наполеона сведения о том, что всё равно норовит там вести какие-то переговоры, в том числе и со злейшими такими врагами. Ладно, там англичане так еще и со шведами зондирует почву. Вообще там у Наполеона… Наполеон как прекрасный полководец, разведка была задача очень серьёзная. И, ну, там история, наверное, не забыта. У нас при любом посольстве атташе по культуре – это же классика, да? – он же одновременно и глава разведки. Почему-то такая вот любопытная история. Все равно ему там нечего делать, атташе по культуре. Так вот примерно то же самое, потому что у нас… Почему, например, отозвал Наполеон Коленкура из Петербурга, потому что, как ему показалось, на каком-то этапе Александр I так своими чарами, он же обходительный был, вежливый, он так Коленкуру голову заморочил, что Коленкур уже чуть ли не стал интересы России лоббировать в Париже. Видите ли, говорил, что да не стоит, может быть, к военным действиям переходить. Может, все-таки как-то по хорошему договориться. Наполеон сразу подозревает в сговоре и в коррупции. Ну, в общем, Коленкур, конечно, ни в чём был не виноват и потом участвовал уже как боевой генерал в сражениях. Хотя его там на дипломатическом поприще поменяли. Так вот что мне нравится? Вот эти переговоры особенно, когда управляют нашими судьбами императоры, которые с легкостью, например, формируя новые коалиции и чтобы в виде грядущей, ну, мало ли, вдруг придётся воевать снова друг против друга… Вот вдруг мы, французы, будем воевать с Россией, нам, конечно, надо заручиться поддержкой и так вот уже замеренных Габсбургов и Гогенцоллернов. Ну, чем еще? Чем можно любого монарха соблазнить? И мы обещаем… Мы же Габсбургам тогда пообещаем отобрать что-нибудь у России и подарить нашим родственникам теперь Габсбургам. И как ни в чём ни бывало, охотно в этих переговорах участвуют и Гогенцоллерны. И прусский король говорит: «Ну, хорошо. Я буду более надежным союзником, но Вы мне за это Курляндию». Название такое сразу… Лифляндия бы тоже не повредила. Всем будет хорошо. И Наполеон обещает. Ну, как? Это же классика из фильма советского «Корона Российской империи»: «Польшу хочешь?», когда ещё накануне – да? – там всяких событий…
В. Дымарский
―
Вообще, конечно… Вообще, конечно, европейская политика тех времен и не только тех, в общем-то…
М. Кузахметов
―
Ну, Наполеон-то мог же и от щедрот там и чего-то и присоединить, как мы уже рассказали.
В. Дымарский
―
Ну, сегодня ты враг, завтра ты союзник. Потом опять противник, опять союзник.
М. Кузахметов
―
Ну, так вот все эти переговоры ведутся. Коленкор шлёт там свои сведения. Ну, Наполеон злиться. Ну, например, в числе прочего тоже любопытно, что ему не понравилось, что Коленкуру дали орден Андрея Первозванного. Это ж высший наш орден. А мы же рассказывали, этот орден дали и Наполеон. Вообще как орден был дискредитирован! Вообще уже кому попало, получается, его дают. Это же даже не военные подвиги и даже не императору, а просто послу. Ну, явно Александр хотел его как-то по-своему задобрить. Но мы же рассказывали, а вот шведский король разгневался и отказался от своего ордена, раз вы его, кому попало, раздаете. Ну, в общем, опять-таки чтобы там не умереть во всех этих деталях, там вместо Коленкура другой посол. Там поступают противоречивые сведения. И дальше прелюбопытнейшая история со Швецией. Там в Швеции к тому времени, он ещё не стал официальным королем, маршал Франции Бернадот…
В. Дымарский
―
Бернадот, конечно.
М. Кузахметов
―
Да, как ни в чём ни бывало. И в числе дипломатического торга теперь надо привлечь на свою сторону ещё и Швецию соответственно, чтобы взять в клещи там либо нам Францию, либо французам нам. И два прелюбопытных обещания. Александр I говорит Бернадоту: если будешь в союзе со мной, твоя Норвегия. Забирайте. А Наполеон говорит: если будешь в союзе со мной, то забирай обратно Финляндию. Я позабочусь. Какой прекрасный торг для Швеции! Но тут вот я за Бернадота всегда вступаюсь, там красивая тоже… Его потомки до сих пор правят в Швеции.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Тут бы реальный политик и здравомыслящий, если уж он вступил всё-таки в итоге в союз не со своим благодетелем Наполеоном, который, кстати, одобрил его приход к престолу в Швеции, а с Россией, то, потому что понимал, что Россия опасней. Русские уже по льду один раз перешли Ботнический залив и были у стен Стокгольма. И лучше вот всё-таки как-то надежнее с ними, Финляндию у нас уже отобрали, чем с Наполеоном, который… Чем он нам поможет здесь? Тем более там и с Данией все непросто. И вряд ли будет такой… А он во Франции-то… Ой! В Англию-то не может вторгнуться. Поэтому как-то мы понадежнее от него защищены. А с Россией как-то вот не надежно. Но опять-таки это всё был не такой вот реальный могущественный военный союз, но тем не менее здравомыслящее явно решение. То есть как мы видим, Бернадот оказался на стороне победителей в своём с ними союзе. Хотя всё было в 1811 году совершенно не очевидно. Но опять-таки там ещё англичане же всё это охотно спонсировали. Не будем их за это упрекать. Поэтому, в общем, не смог склонить на свою сторону Наполеон накануне грандиозных событий Швецию. А ещё одну, ну, как он там в дальнейшем уже говорил, там чертыхаясь, наверное, как-то по-своему… Конечно, как только выяснилось, что, ну, ладно, там Швеция не с нами, так ещё и Турция не будет нашим союзником. Надо было вообще оставить все эти идеи проучить Александра I, потому что ещё одно дело… Да, Александр I с помощью Кутузова умудрился завершить войну с Турцией в 1811 году. Ну, как? Опять там по-разному. Не очень-то выгодно. Мы ж как будто бы Турцию одолели, а только себе всего-то-навсего Молдавию прибавили. Ну, это Бухарестский мир. А могли бы и всю Румынию присоединить. Но тут уж явно надо было поскорее всё это заканчивать, тем более, я, кстати, напомню, Александр I ударился вести сразу три войны: и с Турции, и с Финляндией, и, как мы рассказывали, еще и с Персией. И везде сравнительно благополучно закончить. Но тут, наверное, и Наполеон промахнулся, что не сумел…
В. Дымарский
―
А Вы его ругаете.
М. Кузахметов
―
…Турцию склонить на свою сторону. Ну, да. Вот нам Кавказ до сих пор аукается. Поэтому не уверен, что тут было стратегическое мышление. И вот накануне грандиозных событий, как мы подводим итоги, Александр I, если остался с союзником, то только вот…
В. Дымарский
―
Со Швецией.
М. Кузахметов
―
Со Швецией, с не самой сильной державой, и с Англией, ну, которая хотя бы деньги готова была давать, но воевать пришлось бы самим. Это стало уже очевидно.
В. Дымарский
―
Вот так мы и подготовились к войне. О ней и о всех других событиях в следующих программах «Всё так плюс».