Табель о рангах - 2021-05-16

Выход из этих странных многодневных праздников получился максимально жестким. Точнее, жестоким. Расстрел в казанской гимназии затмил вообще всё. Для Татарстана это вдвойне ужасно, потому что республика готовилась праздновать окончание мусульманского Поста, отмечать Ураза-Байрам, а вместо этого пришлось хоронить детей. И не только детей, конечно. А мы снова задаем те же самые два вопроса про «кто виноват?» и «что делать?». И очень хочется найти какие-то простые ответы и придумать какие-то быстрые рецепты, чтобы всё поскорее исправилось и никогда такое больше не повторялось. Но для начала мы должны принять суровую правду: полностью исключить нападения на школы и вообще массовую стрельбу в общественных местах мы никогда не сможем. Никогда! К сожалению, это так. В Штатах, где оружия на руках миллионы единиц и где никогда не введут запретов на его покупку и ношение, проблема достигла чудовищных масштабов. У нас, слава богу, до этого далеко, но ведь случай в Казани не первый. И мы же помним Керчь и 20 человек, застреленных спятившим подростком. Мне, к слову, не очень близка конспирология, которая развернулась вокруг и тогдашней трагедии и теперешней. Многим хочется, чтобы стрелок был не один, чтобы от нас что-то скрывали, чтобы за этим стояли какие-то силы. Но, не вдаваясь во все нюансы, просто скажу, что для властей гораздо удобнее было бы, если бы убийц было несколько. Потому что тогда можно было бы говорить о террористической или экстремистской организации и подверстать под это очередные ограничения и запреты. Впрочем, про запреты и ограничения всё равно заговорили быстро и громко. Заговорили те же самые люди, которые, по сути, ничего не сделали за те три года, что прошли после бойни в Керчи. Возраст, в котором теоретически можно приобрести оружие, не только не повысили, но даже хотят понизить. Не изменились правила хранения оружия и правила его ношения. Медицинский контроль стал либеральнее. Хотя при этом мы прекрасно понимаем, что в России абсолютно любую справку можно купить. И даже в официальных клиниках все эти осмотры настолько формальны, что мало чем отличаются от покупки документа за деньги. Но, конечно, все заинтересованные ведомства немедленно начали активность. Разумеется, будут тотальные проверки. Обычные и бестолковые, как после всякой трагедии. Будет усилена бдительность. Хватит усиления на неделю. Само собой, вспомнили про интернет! Но в который раз забыли, что интернет, соцсети, мессенджеры – это просто инструмент, а не источник зла. То же ружье можно использовать для охоты, можно для самозащиты, а можно для смертоубийства. Зависит от человека, а не от оружия. Володин, который затычка в каждой бочке, снова говорит про анонимность в интернете. Хотя казанский стрелок не был анонимным! Анонимно он шел с оружием. Но оружие это видели десятки прохожих – и никто не сообщил в полицию. А у полиции были десятки камер по пути следования этого парня и никакие легендарные системы слежения и распознавания не помогли его остановить! Безусловно, не могло обойтись без видеоигр. Хотя нет никаких доказательств, что убийца был фанатом «стрелялок». И вообще нет доказательств, что подобные игры провоцируют жестокость. Скорее, наоборот. Большинство таких преступников никакими играми не увлекались. А фанаты игр свою агрессию в них не накапливают, а наоборот – выплескивают! И про смертную казнь снова вспомнили. Не уточнив при этом, как смертная казнь остановила бы в Керчи Владислава Рослякова, который сам покончил с собой. И как смертная казнь помогла бы сейчас, если бы ее можно было применить против Ильназа Галявиева? Ну, и как государство могло пройти мимо темы государственной идеологии? Мол, нету ее, а потому такие трагедии и происходят. А какая идеология остановила бы парня, которого травили в школе и у которого не сложились отношения в семье? И если уж на то пошло, идеология у нас есть. И эта идеология называется милитаризм. Культ войны, парады, «можем повторить» и тому подобное. Неужели эта идеология делает кого-то добрее?.. Трагическая неделя завершается. Пройдет еще одна, и про Казань забудут все, кроме родных и близких погибших. И так до следующей трагедии.