Екатерина Шульман - Статус - 2020-12-22

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

Е.Шульман

Обычно к концу года возникает некоторое событийное затишье, которое позволяет предаться такому прекрасному занятию, как подведение итогов. Но 2020-й и в этом отношении никому не дает расслабиться, поэтому у нас все последние выпуски приходятся на какую-то очередную годину. Либо накануне, либо за несколько дней до этого обязательно что-нибудь происходит, что, с одной стороны, привлекает к себе внимание, с другой стороны, подтверждает наши долгосрочные выводы.

Вот наша долгоиграющая рубрика «Грязный трансфер» продолжает пополняться новыми увлекательными событиями.

М.Курников

Е.Шульман

Итак буквально вчера — сегодня вторник, кажется, что это долгое время назад произошло, что уже целая эпоха отделяет нас от предыдущей недели, когда мы говорили о не менее увлекательных разоблачениях и публикациях, — так вот вчера случилось у нас то, что Алексей Навальный, продолжающий расследовать убийство самого себя — как это: российские граждане настолько суровы, что сами расследуют свои убийства — поговорил с одним из участников этой оперативной группы. Не совсем справедливо, может быть, хотя понятно, чрезвычайно эффектно звучит название этого видематериала: «Я позвонил своему убийце. Он во всем сознался». Тот человек, с которым шел разговор, он не совсем убийца, он технический, что называется «чистильщик», то есть тот, кого отправляли затирать следы преступления, в том числе, и ныне знаменитые синие трусы.

М.Курников

Е.Шульман

Как мы и говорили на прошлой неделе, тут есть три типа реакции, характерные для внешних аудиторий и для аудиторий внутренних. Для граждан, для все нас понятно, что первая реакция — это, пожалуй та, которую демонстрирует болгарский журналист-расследователь Христо, который тоже был в эфире «Эха Москвы».

М.Курников

Е.Шульман: Люди участвуют в компании гражданского давления, когда у них есть некая надежда

Е.Шульман

А покушаться на своих собственных граждан, которые никого не убивали, не взрывали и не выказывали намерения это делать, а собирались баллотироваться в президенты и поддерживать других людей, которые баллотируются на другие должности, то есть участвовать в легальной публичной политике, — это все-таки уже другой сюжет, и он отличается принципиально от всего того, что, насколько нам известно, делают спецслужбы других стран. Это первое.

М.Курников

Е.Шульман

Опять же после Матиаса Руста через некоторое время, все-таки был отправлен в отставку Министр обороны Советского Союза, если вы помните. Но опять же немедленно ничего не произошло. Граница не рухнула, пограничная служба не была расформирована. Но как-то стало понятно, что за внешней всей этой грозной видимостью некоторая труха.

Опять же мы не говорим сейчас о том, насколько это соответствует действительности. Мы говорим о том, как это воспринимается. Такого рода вещи остаются. Эти впечатления долгосрочные, и они формируют не сразу, но постепенно общественное сознание, чтобы потом на этапах всяких политических перемен оказывать влияние на то, как люди себя ведут, что они считают вероятным, что они считают менее вероятным, что они считают нуждающимся в защите, а что они считают настолько безнадежным, что и беспокоиться об этом нечего, оно само развалится.

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

Е.Шульман

Каким образом этот показатель конвертируется в политическое поведение, можно увидеть двумя способами. Первое: та реакция, которую подозревает наш слушатель, когда он об этом говорит — почему протестов нет, почему люди на улицу не выходят. На улицу не выходят, во-первых, потому что карантин. И это очень значимый фактор. И даже одиночные пикеты де-факто запрещены. Во-вторых, потому что люди выходят на улицу, когда есть требование, которое: а) можно кому-то адресовать, б) есть определенная надежда, что оно будет услышано.

То есть люди участвуют в компании гражданского давления, — а митинг — это элемент гражданского давлен, — когда у них есть некая надежда. На самом деле секрет массовости любого выступления состоит в том, что люди присоединяются к победителю или к потенциальному победителю. Вот что я имела в виду, говоря об апперцепциях, о восприятиях, о том, что именно или кто именно людям начинает казаться проигрывающей стороной или выигрывающей, за кем будущее, за кем прошлое, кому время тлеть, кому цвести.

Опять же эти восприятия могут совершенно никакой политической реальности не соответствовать. Советский Союз был мощной страной в тот момент, когда он начал разваливаться. Он во много был гнилой системой, но по ряду других параметров он был невероятно могуч и вполне ресурсен. И, тем не менее, с ним случилось то, что случилось.

Так вот мы два типа реакции обозначили. Давайте перейдем к третьему. Мы о нем упоминали, когда у нас шли разоблачения и расследования, касавшиеся всякой президентской личной жизни, родственников, зятьев, детей и их разнообразных бизнесов.

М.Курников

Е.Шульман

То есть в этом мире есть два актора: наши спецслужбы и зарубежные спецслужбы. Всё, что происходит — это есть проекция их великой борьбы. Это мышление «холодной войны». Когда мы с вами говорили о «холодной войне», мы об этом упоминали. Вот сейчас мы можем видеть, как это манифестируется.

То есть, во-первых, есть предатель какой-то свой, близкий, который это всё сливает.

Во-вторых, эти самые агенты ЦРУ вот так тоже близко подобрались и уже прямо на шею дышат своим горячим зловонным дыханием.

Этот тип восприятия предполагает соответствующую реакцию. Мы об этой реакции поговорим, когда будем говорить о законотворческой активности Государственной думы, потому что один из типов ответов, и он начался не вчера, но позавчера, недавно, является как раз принятие целого ряда законодательных актов, направленных на защиту от злого иностранца и от своего собственного гражданина, который инспирируемый злым иностранцем, потому что никакого другого мотива протестной активности невозможно себе вообразить.

М.Курников

РЕКЛАМА

М.Курников

Е.Шульман: В мире есть два актора: наши спецслужбы и зарубежные спецслужбы. Это мышление «холодной войны»

Е.Шульман

На прошедшей неделе вышел Константин Котов, человек, отсидевший 1,4 года по этой статье 212.1. А это, напомню, повторное нарушение правил массовых мероприятий, криминализация административного правонарушения. И завтра, в среду в Тверском суде в Москве будет оглашен приговор Юлии Галяминой, которая тоже проходит по этой же самой статье 212.1. Ей обвинение, прокуратура запросила 3 года колонии, реального срока лишения свободы. Завтра там будет довольно много народа. Петиция на change.org с требованием прекратить это уголовное дело, набирает…

М.Курников

Е.Шульман

Это ничего не гарантирует, как вы понимаете. У нас нет гарантий воздействия на суд, наверное, это даже хорошо, лучше бы не было таких судебных процессов, потому что и статьи такой быть не должно. Так Конституционный суд решил, его никто не послушал. После того, как он проглотил то, что его никто не послушал, его ликвидировали по новой Конституции. Вот как бывает, когда пропускаешь такого рода удары.

Тем не менее, если вы еще не подписались, подпишитесь. Ссылку мы потом дадим.

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

Е.Шульман

Тем не менее, статья 212.1 оказалась тяжелой, потому что каждое это дело становится большим, шумным и долгоиграющим политическим скандалом.

Прежде, чем перейти к занимательному законотворчеству, нашей постоянной рубрике, еще две административно-бюрократические новости. Закон о Госсовете, если помните, мы за ним следили. Он был принят, подписан президентом, вступил в действие. И вот на днях у нас опубликован персональный состав Госсовета. Мы помним, что этот закон носит настолько рамочный характер, что в нем нет даже списка должностей, которые обязаны там находиться. Там буквально сказано, что президент кого хочет, того туда и вносит. Он может вносить как тех, кому вроде как положено там быть, это, прежде всего, губернаторы, так и тех, кого сам подумает туда полезным внести.

Что мы видим в списке. Мы видим характерное и немножко странное. Из понятного: все полпреды, все губернаторы (если кто-то себя не нашел, ищите), насколько я смотрела, всё; лидеры 4 думских фракций, главы обеих плат парламента, председатель правительства, глава администрации и заместитель главы администрации. Из представителей общественности Шохин и Шмаков, то есть РСПП и Федерация независимых профсоюзов.

Из несколько неожиданного: один помощник президента (1 шт), один единственный, и это Игорь Левитин почему-то. И два представителя местного самоуправления. Это Олеся Викторовна Харитоненко, глава муниципального образования Евпатория Республики Крым. И Глазков Александр Анатольевич, глава Саткинский муниципального района Челябинской области.

М.Курников

Е.Шульман

И второй коллективный орган у нас образован. Он был образован еще 14 ноября, но вот на днях его персональный состав тоже образовался. Это Межведомственная комиссия по содействию международному развитию.

М.Курников

Е.Шульман

Кто туда входит — туда будут входить: заместители секретаря Совета безопасности; заместители председателя Совета Федерации; главы аппарата правительства, заместители глав всех министерств, в том числе, силовых, а также госкорпораций: «Сбербанк», ВТБ, «Газпром», «РЖД», опять же заместители руководителей.

Председатель всей этой красоты — это Козак, зам главы администрации президента. Есть представление о том, что это некий русский аналог американского агентства USAID — это агентство международной помощи. То есть такого органа, который занимается координацией всей международной активности США в смысле помощи другим государствам.

Это большая будет комиссия. В ней 54 человека. Кстати говоря, коллективные органы такого размера нефункциональны. Следовательно, должна быть выделена какая-то микрокомиссия, какой-то президиум, который будет решать вопросы.

Тут, кстати говоря, древнеримский принцип действует, когда число собеседников за столом должно быть больше числа граций, но меньше числа муз. Вот эффективный орган, он больше 3, меньше 9. Всё, что больше 9, на самом деле уже не работает.

Тем не менее, здесь интересно то, что, действительно, похоже, что это некий коллективный МИД плюс выделение всего внешнеполитического блока администрации президента, подчинение его Козаку. Плюс заместители силовых министров (министров со звездочкой) плюс к этому госкорпорации и большие естественные монополии «Транснефть» и «РЖД».

Что это такое всё будет, пока непонятно, но за этим имеет смысл следить опять же не потому, что мы мало видели коллективных органов, а потому что есть ощущение, что создается под президентом некий второй этаж этих коллективных структур: Совбез, Госсовет, правительство и вот эта Межведомственная комиссия, которая сейчас переживает процесс либо создания, либо довольно бурной трансформации. Это, по крайней мере, заслуживает внимания.

И теперь мы переходим все-таки к Государственной думе. Государственной думе осталось в этом году работать сегодня, завтра и послезавтра. То есть сегодняшний пленарный день завершился, осталось еще два пленарных дня.

Е.Шульман: Change.org обладает сказочным совершенно влиянием на процесс принятия решений. Это проверено многократно

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

Е.Шульман

Что у нас успевают принять. Самое маленькое самое простое — это засекречивание информации об охраняемых лицах. Это уже принято в трех чтениях и ушло в Совет Федерации. Никакая «омерзительная восьмерка», как это нынче называется, никакие 8 сотрудников ФСБ и причастных к ней служб уже более опубликованы быть не могут, не говоря уже об их паспортах и адресах. Раньше это было нельзя только в отношении судей. Сейчас в отношении ряда сотрудников, практически всех силовых структур.

Далее. Ужесточение закон о митингах. Это сегодня было принято во втором чтении. Из этого следует, что завтра, послезавтра будет и третье чтение. Тут тоже в основном это депутат Вяткин. Согласование усложняется. Появляются новые поводы для отказа со стороны органов региональной, местной власти в ожидании террористического акта, или чрезвычайной ситуации, подозрение на то, что она может произойти. Запрет на пикетные очереди.

Государственные утвержденные знаки для журналистов, которые те должны будут носить, отличительные знаки, эти самые бейджики. И административная ответственность за неправильное использование этих бейджиков. Сотрудники полиции смогут задерживать журналистов с бейджиками и в течение 3 часов выяснять, насколько правомерно они это используют. Нельзя финансировать митинги посредством иностранных агентов и анонимных источников тоже нельзя. То есть если вы жертвуете на митинги, то вы должны персональные данные свои сообщить.

У МВД, ФСБ возле зданий тоже нельзя проводить эти митинги. Кроме того новая редакция статьи 257-й УК «Приведение в негодность транспортных средств и путей сообщений». Это тоже, возможно, к митингам имеет отношение. И введение этих нарушений в Кодекс об административных правонарушениях.

М.Курников

НОВОСТИ

М.Курников

АЗБУКА ДЕМОКРАТИИ

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

Е.Шульман

Что же это такое, каковы эти формы, как это со времени трансформировалось, — постараемся об этом рассказать. Начнем с происхождения самого этого слова. Термин латинский, как можно догадаться. «Цензура» — «суждение» от глагола censere, что обозначает «определять цену» либо «оценивать».

Первоначальный латинский, римский цензор — это нечто среднее между магистратом и критиком. Это чиновник, в чьи первоначальные обязанности входило проведение census, то есть того, что мы сейчас бы называли переписью или оценивание граждан по уровню благосостояния, чтобы отнести их к той или иной податной, то есть облагаемой налогом категории.

Потом цензор стало обозначать этого самого критика или такого вот сурового наблюдателя нравов. Поэтому Катон, например — цензор. А имелось в виду не то, что он ходил и всем запрещал высказываться, а то, что он сам отличался высокими нравственными качествами и осуждал всех других людей, которые таковыми качествами не обладали. В общем, римский цензор — это один из двух магистратов, которые этим оцениванием и занимались.

Позднее это слово «цензура» стала обозначать некий официальный властный контроль за содержанием публичного высказывания, устного или письменного. Что касается официального контроля или государственного контроля. Соблазнительно было бы ограничить цензуру только цензурой государственной. Но надо сказать, что самые разные инстанции могут осуществлять цензуру.

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

Е.Шульман

Существует, наконец, такой термин, как «самоцензура». Мы с вами тоже не всё произносим, что приходит нам в голову. Если мы так делаем, то это синдром Туретта или логорея, это тоже не очень здоровое явление.

Всякая ли редактура является цензурой? Это довольно тонкий вопрос. Мы с вами социальные существа, как неоднократно звучало в этой студии и во всех студиях, где я нахожусь, поэтому мы соизмеряем свое поведение с действующей социальной нормой. Мы хотим скорее ей соответствовать, чем ее нарушать. Иногда мы идем против общего мнения, но это ненормально. Не в смысле, что это безумно, а в смысле, что это не наше регулярное состояние. Обычно мы все-таки нормы соблюдаем. В этом смысле мы сами себя цензурируем, приводя в соответствие с тем, что в данный исторический момент там, где мы находимся, в том социальном кругу, в котором мы находимся, в том историческом моменте мы находимся, является нормальным, похвальным, приемлемым, а не наоборот.

Если мы всё же говорим о цензуре государственной или, например, корпоративной, то она бывает двух видов. Вообще, как классифицируется цензура. Она может классифицироваться по тематике, например: религиозная, военная, нравственная. Вообще пионером всякого рода цензуры была церковь, прежде всего, католическая церковь. И первые случаи цензурирования касались, естественно, ограничения на публикацию, распространение еретических, апокрифических, неконвенциональных религиозных текстов, а так же на богохульство, то есть выражения и типы проведения, которые оскорбляют, как бы сейчас сказали, чувства верующих.

Так же католическая церковь первая начала публиковать списки запрещенных книг знаменитые, которые папский престол считал неправильными и имел неосторожность публиковать. Благодаря этому историки знают много такое, что иначе было бы им недоступно, потому что были такие регулярно обновляемые списки того, что Ватикан считал неправильно.

Если вы думаете, что с Реформацией наступила какая-нибудь большая эпоха свободы слова, то нет. Протестанты были в этом отношении ничуть не лучше. Мартин Лютер был большой сторонник цензуры.

Почему вообще возникает эта мысль? Потому что опасно человеку читать соблазнительные в буквальном смысле этого слова, слушать какие-то речи неправильные, потому что это может погубить его душу, поэтому лучше его оградить от этого неправильного контента.

Е.Шульман: Наличие судимости, даже если не будет реального срока, закрывает путь к участию в выборах

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

Е.Шульман

Политическая цензура: ограничение публикаций, публичного произнесения каких-то речей, текстов, тезисов, которые в наших юридических терминах призывают к свержению существующей власти или просто вредны для нее или обнародуют информацию, которую она бы не хотела видеть обнародованной.

Военная цензура, наиболее понятная. Даже в современном мире те международные декларации и соглашения, которые запрещают цензуру, делают исключение для военного времени, для чрезвычайных ситуаций, когда какая-то информация может помочь врагу или вызывать панику или как-то помешать осуществлению каких-то антиэпидемиологических, например, мероприятий — это вот военная цензура или цензура из соображений безопасности.

Нравственная цензура, нам весьма знакомая. Нельзя детям показывать нехорошее…

М.Курников

Е.Шульман

Это, так сказать, тематически. С точки зрения процедурной цензура бывает двух типов — и тут наступает интересное: предварительная и карательная. Предварительная считается хуже. Она ассоциируется с более темными временами, с менее свободными политическими режимами, то есть это необходимость согласовывать всё, что вы печатаете. Это условный Главлит…

М.Курников

Е.Шульман

Когда это уже опубликовано, ни издатель, ни автор не несут уже ответственность. Несет цензор. Он пропустил. Всё. Это условный Главлит. Это предварительная цензура.

Карательная цензура не предполагает предварительных согласований. Она предполагает, что вы сами должны определять, что можно, а что нельзя, а если вы неправильно определили, то тут наступает закон о клевете, об оскорблении чувство, о разжигании, об экстремизме, о чем-нибудь. Она как бы считается более прогрессивным типом цензуры. Но, что удобней и безопаснее для людей, публично высказывающихся, это еще вопрос.

Во всех современных нам странах, европейских, развитых существует наказание за слова, что можно счесть такой формой цензуры как раз карательной. В США благодаря Первой поправке, которая постулирует свободу слова, невозможно, скажем так, напрямую запретить никакие призывы, разговоры, ни оскорбления, ни что бы то ни было. Может быть, по этой причине американское именно явление, то, что называется cancel culture культура вычеркивания и американские твиттер-войны самые свирепые — это противовес или замена отсутствию — «привычка свыше нам дана, замена счастию она» — какого-то правового механизма ограничения публичного высказывания.

М.Курников

ОТЦЫ. ВЕЛИКИЕ ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ

М.Курников

Е.Шульман

Е.Шульман: Статья 212.1 оказалась тяжелой, каждое это дело становится большим и долгоиграющим политическим скандалом

Итак, что такое «Дело о ядах»? Это многолетний — он продолжался больше двух лет — процесс расследования отравлений, случавшихся в высшем французском, парижском обществе, в которые были вовлечены достаточно высокопоставленные люди, в том числе, родственники короля. Это дело повлекло за собой многочисленные казни. 36 человек, если не ошибаюсь, было казнено, либо умерло в процессе следствия. Сотни людей подверглись тюремному заключению, либо были изгнаны. Политические последствия тоже были достаточно значительны.

Если говорить об отцах, так сказать, физических людях, которые непосредственно участвовали в этом процессе, то мы назовем следующих людей. Прежде всего, мы назовем одного из великих министров Людовика XIV, одного из тех людей, с которым он строил новую Францию Николя де Ла Рейни, его министр полиции. И еще двух его министров — военного и министра финансов — Лувуа и Кальбера. Вот эти три человека были движителями, организаторами, а в каком-то месте и тормозами это большого судебного процесса.

Он был настолько велик, что Людовик XIV, понимая, к чему дело идет и понимая, какие люди будут затронуты этим расследованием, не решился отдавать его парламенту. Парламент французский тех лет это судебный орган, а не парламентский в нашем смысле, не законодательный. И учредил специальную Огненную палату, эту самую Chambre ardente, чье название у нас написано пылающими буквами на нашей доске, специальный судебный орган, который был устроен следующем образом: там был министр полиции и был прокурор. Окончательное решение было за самим королем.

Люди арестовывались, допрашивались, проводились очные ставки, потом прокурор решал, продолжать ли в отношении них это расследование. А палата своим составом выносило приговоры и довольно много их навыносила.

Что еще тут для нас важно? Почему Людовик XIV начал это расследование? Почему оно так масштабно началось, почему потом было свернуто? Яд — соблазнительный инструмент для тех, кто хочет в особенности решить какие-то свои семейные дела.

М.Курников

Е.Шульман

Те люди, которых тогда похватали в качестве, собственно, отравителей, в смысле, что поставщиков этих ядов, они занимались многими другими вещами тоже. Они позиционировались, как, например, гадалки, они позиционировались как люди, которые помогут приворожить любимого, вернуть мужа, снять запой о фотографии — все эти весьма и весьма знакомые нам вещи. А кроме того они занимались еще одной нелегальной тогда вещью — производили аборты.

Среди тех, кто попал под расследование, большинство были женщины, которые избавлялись от мужей, а также от отцов и дядьев. Эти самые волшебные порошки назывались «порошками наследства», то есть так можно было получить пораньше наследство, чем ждать естественного хода вещей. Ла Ренье, который очистил Париж, канализацию устроил и мостовую, а также освещение, он сменил на этом посту человека, своего предшественника, который был отравлен своей женой.

Судя по всему, довольно много людей от этого пострадали. Что встревожило Людовика XIV? Его встревожило то, что начали там появляться имена двух племянниц герцога Мазарини, графини Суассон и герцогини Буйонской. Графиня Суассон была его старая возлюбленная. И, что самое страшное, его официальной многолетней любовницей, матерью его многочисленных детей, которых он легитимизировал, — графиня Монтеспан… Ментенон — это следующая. У нее как раз-то детей и не было.

Так вот эта самая Монтеспан Атенаис знаменитая, такая красавица украшение французского двора, она, видимо — что удалось расследовать, — прибегала к помощи этих сомнительных колдуний, чтобы вернуть любовь своего венценосного возлюбленного, когда он стал от него каким-то образом отдаляться. Что-то она, судя по всему, ему подсыпала, но не с целью отравить (в этом она не была заинтересована), а с целью как-то вернуть угасающую страсть. Если бы у нее, действительно, были соображения кого-то отравить, она бы отравила свою соперницу эту самую Ментенон, которая потом станет морганатической супругой Людовика XIV. Но этого она не сделала, то есть, видимо, оравительницей она не была.

А вот Олимпия Манчини в замужестве Суассон, видимо, мужа-то своего отравила. Одно из неожиданных последствий этого большого дела, которое опять же, когда добралось до таких верхов, Людовик XIV его быстренько все-таки свернул, было следующее: он свою эту Олимпию, бывшую любовницу предупредил о том, что к ней придут арестовывать, и дал ее возможность уехать за границу. Она сбежала. Остался ее сын принц Евгений, которого по старой памяти и по этому тяжелому впечатлению, оставленному этим процессом Людовик XIV невзлюбил и не давал ему военной карьеры, к которой тот, как показали последующие события, был чрезвычайно способен. Это будущий принц Евгений Савойский, который потом уехал из Франции, поступил на службу к Габсбургам и, в общем, воевал против французских войск чрезвычайно успешно во всех войнах позднего этапа царствования Людовика XIV. Вот такие иногда бывают неожиданные последствия.

Что еще нам, собственно, важно, если мы собираемся разбирать, кто с кем спал в конце XVII века? Важно следующее. Государство заинтересовано в том, чтобы это самое насилие не расползалось у него из рук. Это не очень здорово, когда граждане начинают решать такие вопросы сами по себе.

Яд хорош тем, что он незаметен, труднодоказуем и доступен слабой женщине, которая хочет избавиться от неприятного мужа. Но плох он тем, что продается, образуется рынок. Точно так же, как образуется рынок этих биллингов, этих дат, этих слитых паспортов. Точно также образуется рынок отравленных материалов. Это монополию трудно или невозможно удержать.

Поэтому более разумные государственные системы все-таки стараются как-то придушить эту саму торговлишку, несмотря на всю соблазнительность. Поэтому более разумные государственные системы все-таки стараются как-то придушить эту саму торговлишку, несмотря на всю соблазнительность применения этого метода. Как выясняется, у него есть многочисленные побочные эффекты. Поэтому даже если вам кажется, что это очень здорово получается, как в известной песне «Я думал, будет хорошо, а вышло не очень», получается не очень. Лучше такими способами не пользоваться. У государства есть, как мы не устаем повторять, легальные инструменты насилия.

М.Курников

ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ

М.Курников

Е.Шульман

Поэтому единой группой интересов и даже единой корпорацией я бы ее не сочла. В таких структурах — опять же не обязательно это только зловещая и ужасная ФСБ, какое-нибудь Министерство сельского хозяйства является таковым, скорее сборищем управлений и департаментов, чем таким единым ведомством — первое лицо, руководитель является в некоторой степени тем, чем президент является в Российской Федерации — координатором интересов и держателем, хранителем баланса между этими группами.

Поэтому какой-нибудь единой ФСБ, которая правит Россией, я бы на нынешнем, по крайней мере, этапе я бы не говорила.

Е.Шульман: Депутат Вяткин просто сверхэнергичен, сверхуспешен, он, действительно, Яровая нового сезона

М.Курников

Е.Шульман

Пока кажется, по таким параметрам, как, скажем, удельная смертность, экономический ущерб, сжатие налогооблагаемой базы. Действительно, те страны... вот Финляндия хороший пример, Швецию приводили в пример, но Швеция провела несколько рисковый эксперимент, а Финляндия хороший, действительно; соседняя с ней Карелия или Ленинградская область очень сильно пострадали и продолжают страдать от ковида и борьбы с ним. В Финляндии всё как-то благополучней. На это, конечно, скажут, что дело не в женщинах, а в самой низкой в Европе плотности населения. Это, конечно, помогает.

М.Курников

Е.Шульман

Поэтому, с одной стороны, эта корреляция выглядит пока и предварительной и достаточно условной. С другой стороны, когда начинаешь разбираться, видишь, что опять же дело не в женщинах, которые знают волшебную тайну и как-то заговарвают ковид. Дело в том, что, в принципе, там, где больше разнообразия, а, следовательно, больше гендерного разнообразия в органах власти, там люди больше вариантов рассматривают, не упираются во что-то одно, не считают, что если ты что-то сказал, то надо так и делать, хоть весь мир провались. Не смотрят на действительность исключительно сквозь прорезь в танке, а как-то воспринимают ее объемней, что ли. И поэтому у них получается лучше справляться, в том числе, и с пандемией.

М.Курников

Е.Шульман

То есть помощи нет, и тут трудно ожидать, что что-то переменится. Никакого социального разворота не произошло. На гражданах экономят. Да, поддерживают, как всегда, кому больше нужна помощь, это, прежде всего, Игорь Иванович Сечин. Ему требуется поддержка в любой тяжелой ситуации. То есть большие корпорации, он получают эту поддержку. Граждане ее не получают. Это можно с уверенность сказать прямо сейчас.

Что можно еще пока осторожно сказать? Административного и здравоохранительного коллапса пока не произошло, хотя ряд регионов к этому достаточно близки. Тут мы еще продолжаем смотреть, но первую волну точно прошли, может быть, без… Опять же, что такое коллапс? Это бунты и массовые возмущения, это закрытие административных органов и больниц, когда они просто заколачивают двери, там никого нет, все разбежались, например. Врачи массово увольняются, больницы не работают. Приезжает МЧС, военные медики разворачивают военные госпитали.

Опять же что-то близкое было, например, скажем, в Хакассию приезжали или в Дагестан. Но это выглядело скорее как братская помощь от региона региону или от федерального центра, действительно, очень бедному региону. Вот такого распада управленческой системы, системы здравоохранения не происходило.

Сейчас, еще раз повторю, в ряде регионов к этому начинают близко подходить, когда число коек в городе Санкт-Петербурге исчисляется уже какими-то десятками. Скоро уже можно будет перечесть на пальцах рук и ног одного человека, на этом всё и закончится. Это уже опасная граница.

Но опять же чего не произошло — например, товарного дефицита, разрыва цепочек поставок, какого-то транспортного слома, когда нельзя добраться из одного региона в другой — железная дорога завалена трупами или не дай бог снегом и некому ее разгребать. Такой гражданской военной разрухи нету.

Это не то чтобы повод для большой радости, но это то, что мы можем, по крайней мере, отметить, за пределами единственно возможного ответа: пока не видно, пока неизвестно, а там поглядим.

Мы посмотрим на итоги 20-го года, которые будут доступны в середине 21-го, когда мы увидим настоящие цифры смертности — единственная цифра, на которую мы смотрим. Без причин, без разбивки на то, кто помер от ковида, а кто от чего-то, связанного с ковидом. Мы будем смотреть на избыточную смертность, и она, судя по всему, поразит наше воображение. И мы будем смотреть на экономические результаты, на падение доходов граждан. Это тот параметр, который меня больше всего интересует.

М.Курников

Е.Шульман

М.Курников

Е.Шульман