Человек из телевизора - 2020-10-31
К. Ларина
―
Добрый день! Начинаем программу «Человек из телевизора» в ее первозданном составе. Здесь, в нашей виртуальной студии, через границы общаемся Ксения Ларина (это я) и Ирина Петровская. Ира, приветствую тебя!
И. Петровская
―
Всем привет, рада тебя видеть на том же месте в тот же час.
К. Ларина
―
Я тоже очень рада. У нас, как всегда, очень много тем, которые мы бы хотели обсудить. Собственно говоря, мы с Ирой всё уже проговорили до начала занятия. Не знаю, что вам останется, дорогие друзья, но надеюсь, что останется что-нибудь интересное. Итак, давайте посмотрим, что мы с Ириной наметили на сегодня. Сейчас, подождите, я открою. Давай, ты начни говорить, потому что пока я открываю... У нас там важные юбилейные даты, которые хочется отметить, связанные с историей телевидения.
И. Петровская
―
Ну, даже не знаю, с чего начать. Давай начнем с того, что 30 лет программе «Намедни», которая за эти 30 лет претерпела несколько реинкарнаций, но ведет свой отсчет, конечно же, от 1990 года, когда программа «Намедни» в совсем другом формате, совсем непохожая на то, что стало потом — «Намедни. Наша эра», как такая авторская колонка совсем молодого Лени Парфенова — вышла на «Авторском телевидении».Когда он в свойственной ему такой парадоксальной иронической манере (пожалуй, никто такого не делал, но и так, как он это делал, по-прежнему никто не делает) давал некий такой свой авторский взгляд на произошедшие события. Тогда же появились вот эти прикольные заголовки. Например, «Гейдар шагает впереди», когда какой-то сюжет был посвящен, я помню, Гейдару Алиеву. И дальше Леня, Леонид Парфенов, так, собственно, с этим «Намедни» всю жизнь и шагает.
И вот сейчас, как раз под этот юбилей, вышел очередной блок, который охватит с 2011 по 2015 год. 2011 год оказался невероятно интересным. Я как раз боялась, что чем ближе к нам, тем будет менее интересно, потому что мы всё это помним. И вдруг здесь происходит какой-то потрясающий эффект такой актуализации. Невозможно поверить, что вот эти события, о которых идет речь — первые Болотной площади… Там еще много можно будет потом упоминать. Конечно, вот эта ротация, которая произошла.
К. Ларина
―
Рокировка.
И. Петровская
―
Рокировка, да. Но и ротация, наверное, можно сказать. Но вообще рокировка Путин-Медведев и так далее. Кажется, что это было вчера. А оказывается, когда ты понимаешь, что прошло 9 лет, происходит какой-то невероятный момент, с одной стороны, может быть, отстранения, с другой стороны, остранения. И невероятная актуализация, когда всё было так близко. Мы это всё уже на кончиках пальцев понимаем, чувствуем.Не говоря о том, что этот выпуск сильно отличается от предыдущих по оформлению, по тому, как он сделан, по какой-то яркости — и визуальной, и другой. Там появились, кстати (очень интересный ход), комментаторы из числа ныне действующих, которые, в свою очередь, были завязаны на эти события 2011 года. В частности, Дмитрий Быков, который рассказывает, как-то подытоживает ситуацию с «Гражданином поэтом» и «Гражданином хорошим». Оказывается, тогда тоже всё было! А казалось, что вот только-только. Или Сергей Капков, который в то время был как раз назначен руководителем департамента московской культуры.
К. Ларина
―
Я, кстати, сначала думала, что это такие голограммы. Что это не живые люди. Это так сделано. А оказалось, что живые. Я хочу подхватить то, что ты рассказываешь про новый цикл. Мы с тобой как раз обсуждали. Я помню предыдущий цикл, который охватывал годы, по-моему, с 2000 по 2010 — первая путинская десятилетка. Помнишь, что мы с тобой как раз говорили, обсуждали это: получается, что событий вроде как и нет. Что вроде как автору приходится выдумывать какие-то значимые события, которые, по сути, и не вошли бы в этот календарь, если бы было что-нибудь более важное. И мы с тобой как раз обсуждали это, говоря о том, какое оказалось унылое время. Ведь раньше, когда было «Намедни» — советские годы, там просто вообще бесконечные взрывы, события.Короче говоря, мне кажется, что Леня сейчас, в этом новом цикле — 2011 год и дальше, во-первых, изменил стилистику. Не просто обновился, это не просто ребрендинг. Мне кажется, что он очень точно выбрал интонацию и визуальный ряд, именно соотнося это с новыми обстоятельствами. Что это не телевизионная программа, а программа, которая выходит на YouTube, выходит в интернете. Потому что те предыдущие он делал, как он обычно делал — в том же самом ключе, в том же стиле, что они были в телевизоре. Помнишь? А здесь он очень многое изменил. Динамика совсем другая. Очень быстро меняются кадры. Очень много каких-то украшений, много всяких штучек, которые возможно сделать только в компьютерной графике. Не знаю, мне кажется, что это хорошо. Во всяком случае, для молодой аудитории, мне кажется, это более точный ход. Они это будут смотреть, я в этом уверена.
И. Петровская
―
Может быть. Хотя там для меня есть некоторая визуальная избыточность, когда всё время наплывают разные крупности — надписи, титры, всё это цветное. Чуть-чуть в этом есть. Опять же, для меня — не знаю, что для кого-то других. И некоторая музыкальная избыточность. Меня тоже в какой-то момент, поскольку очень большой выпуск — это же не прежние часовые или по 50 минут, а 1:47 или что-то в этом духе — всё время вот это музыкальное навязчивое блямканье в результате, не буду скрывать, раздражает.И поскольку я это смотрела, естественно, на YouTube, меня поразило, конечно, огромное количество рекламы. Хотя там, наверное, можно отключить эту опцию и смотреть без рекламы. С другой стороны, наверное, это хорошо, что много рекламы.
К. Ларина
―
Конечно, человек на что-то живет.
И. Петровская
―
Значит, продукт изначально позиционируется, в том числе, рекламодателями как такой зрительски ориентированный и успешный.
К. Ларина
―
Извини,я по поводу рекламоемкости. Я была в шоке от рейтинга Forbes — самые богатые, высокооплачиваемые видеоблогеры в Инстаграме. Инстаграмщицы. Ты видела этот список?
И. Петровская
―
Нет.
К. Ларина
―
Я тебе потом пришлю. Я была в шоке! Я случайно наткнулась. Вот ты говоришь... Конечно же, хорошо, когда идет реклама, когда рекламодатель помогает блогеру, потому что понимает, что у него огромная аудитория. Прекрасно, что у Дудя есть постоянные рекламодатели, с которыми он сотрудничает. Прекрасно, что у Леонида Парфенова это есть. Но когда я вижу цифры этих инстаграмщиц — там миллионы долларов и миллионы подписчиков! Эти фамилии тебе ничего не скажут. Я их даже не помню. Кроме Собчак, я там никого не знаю.
И. Петровская
―
Ну и слава богу.
К. Ларина
―
Но как? Ты объясни мне, это что такое? Откуда это? Они же не сами себя раскручивают. Значит, их действительно смотрят! На них подписываются миллионы каких-то людей, которые создают им этот рейтинг. И тут же приходят миллионы реклам, которые у них размещают рекламу. И люди просто взаимно обогащаются. Только чем обогащаются зрители, я не понимаю. Что это такое?
И. Петровская
―
Повторю свою любимую фразу, сказанную когда-то в Крыму киоскершей, когда мы, единственные за 5 лет, покупали профессиональный журнал «Журналист». «На каждого чудака свой товар», сказала тетенька. И с тех пор я не устаю эту фразу любить и повторять. Значит, это какой-то совершенно другой сегмент. Нам, гагарам, недоступен. «Что дэлать будэм? Завыдовать будэм».
К. Ларина
―
Как это обсуждать? В этом есть какой-то феномен. Я не понимаю. Он очень важен. Понимаешь, они там пишут в другом общественном опросе, что снижается рейтинг доверия к телевидению, что люди переходят. Но хорошо, если они переходят на канал «Дождь» или на канал «Настоящее время». А если они переходят инстаграмщице в пасть и смотрят, как она там и так сядет, и так сядет, и так пальцы сделает, и еще так сделает. Это всё! Помнишь, как у Жванецкого Карцев: «Вот артист! Ногу поднял — рубль. Руку согнул — 2,50». Вот это тот самый случай.
И. Петровская
―
Не будем большевиками, пусть расцветают все цветы. Кем-то востребовано, кто-то видит, кто-то любит, кто-то приходит, кто-то платит — слава тебе Господи. Чем больше будет вот этих совершенно разных сегментов, тем, я считаю, лучше. И навязывать что-то они нам, а мы им — просто не имеем на это никакого морального права.И.Петровская: Мы это всё уже на кончиках пальцев понимаем, чувствуем
Но я бы хотела закончить эту часть, продолжить с темой «Намедни». Во-первых, уже даже на YouTube 4-й сезон. И вот когда закончится этот цикл 2011-2015, это будет 70 фильмов из этого цикла «Намедни», которые раньше были «Наша эра», потом «Намедни». Потом НТВ из вредности забрало себе бренд, который просто более чем парфеновский. И поэтому теперь это называется «Намедни» как-то с пропущенными буквами. Всем всё равно остается понятно — «Намедни».
И конечно, это совершенно невероятная телевизионная энциклопедия. По этой энциклопедии, а не по Википедиям или еще по чему-то, я думаю, люди будут реально изучать время. Потому что это же не только политические события. Леонид умеет невероятно совмещать несовместимое. То есть он берет некие события, которые так или иначе, по-разному, без всякого сравнения, но произвели в жизни людей какие-то изменения. Вот я помню один из самых первых выпусков — 1961 или какой-то год, когда полет в космос. Наверное, 1961, да. Полет в космос у него совершенно органично соседствовал с тем, что появились колготки. То ли их изобрели, то ли они появились в продаже — сейчас уже не помню. И понимаешь, что да, это событие, которое сопоставимо в том смысле, что в жизни человека они произвели некие революционные изменения.
К. Ларина
―
Тем более, речь идет, ты объясни, о капроне, о капроновых колготках. Которые, конечно же, плоть от плоти и результат, в том числе, и разработки новейших технологий, в том числе и в космической промышленности. Вполне возможно, это можно совместить. Я хочу тебе в пандан сказать — забыла одну вещь. Ира, перед буквально перед началом нашей передачи я закончила творческую встречу в рамках программы «Дифирамб» с Владимиром Кирилловичем Молчановым. Это отдельная песня. Всех наших друзей и слушателей приглашаю в воскресенье эту программу обязательно посмотреть и послушать. Это уж точно человек из телевизора. Это абсолютно человек-история телевидения. Я очень рада, что мы с ним пообщались. Оторваться невозможно. Магия!
И. Петровская
―
Да, когда я посмотрела, пусть в формате, который сегодня делает телевидение, но, тем не менее, юбилейное «Сегодня вечером» Галкина с Молчановым, с фрагментами володиных программ, я именно это написала в Фейсбуке: оторваться невозможно не от программы, а от самого Володи Молчанова. От его стиля, от его умения слушать, от его манеры говорить.И если уж мы пошли в ретро, то через «Намедни» я упомяну еще одну тему. Может быть, мне скажут: «Совсем с ума сошла», но, тем не менее, это тоже была веха. Когда я захотела понять, чем был славен 1990 год, полезла смотреть тоже какие-то Википедии. И тут меня осенило: а посмотрю-ка я как раз Парфенова — что он отметил в 1990 году, в выпуске, посвященном 1990 году, в «Намедни. Наша эра».
Там много чего было. Это был и первый Макдональдс в Москве, и много всего. Первые массовые демонстрации, отмена 6-й статьи конституции. И в том числе среди знаковых событий этого года он упоминает появление программы «Поле чудес», которая именно в эти дни тоже отмечает свое 30-летие.
Недавно кто-то что-то по этому поводу написал, и посыпались реплики: «Они еще выходят?!». Они еще выходят и остаются, как это ни странно. Можно подавать по этому поводу сколько угодно снобистских реплик, но правда, поистине народная программа, потому что туда стремятся люди буквально из всех уголков нашей необъятной родины, а также из ближнего зарубежья.
Она уже превратилась из викторины, в которую она первоначально рядилась («есть такая буква в этом слове»), именно в такую ярмарку, карнавал, куда люди приезжают. И многие воспринимают это как вершину своей жизни. Вот людям хочется праздника.
К. Ларина
―
С самого начала так и было.
И. Петровская
―
Нет, в начале не было.
К. Ларина
―
Так же несли подарки в студию.
И. Петровская
―
Нет, я посмотрела первый выпуск.
К. Ларина
―
Да, когда еще вел Влад Листьев. Была совсем другая программа.
И. Петровская
―
Да, совершенно. Более того: там не давались задания. Просто выводилось слово, люди угадывали по буквам, и это оказывался, не знаю, «крокодил». Еще не было таких подарков. Изначально вроде люди туда стали стремиться именно в эпоху дикого дефицита, отсутствия денег. Вспомним 1990 год, когда нет ничего: страна распадается, денег у людей нет.И.Петровская: Очередное мракобесие, которое у нас очень любят
Как правильно сформулировал Леня Парфенов, предваряя этот маленький кусочек про появление «Поля чудес»: хлеба и зрелищ. Оказалось, что эту извечную проблему, извечную потребность в тот момент невозможно было удовлетворить хлебом, но появились зрелища. И вообще начало по-настоящему коммерческого телевидения.
Но говорю, со временем, именно когда пришел Якубович (а Якубович 29 лет ведет эту программу), ему там уже подарили тонн огурцов, литры спиртного. Его рядили в какие-то костюмы.
К. Ларина
―
Там же музей есть — «Музей Поля чудес».
И. Петровская
―
Да, уже есть музей «Поля чудес», который был на ВДНХ, а потом переместился в Останкино. Он, кажется, на 1-м этаже. Короче говоря, это феномен долголетия, связанный с тем, что, правда, у огромного количества людей в нашей стране вот эта мечта о празднике, когда они могут приехать, себя показать, передать привет маме и Петру Петровичу, начальнику транспортного цеха, подергать за усы Леонида Аркадьевича и почувствовать себя абсолютно счастливыми. И до конца жизни это помнить, передавать эти воспоминания из поколения в поколение.Почему я так говорю? Конечно, я давно, да в общем, и не была особенно зрителем именно этого формата, «Поля чудес». Но в определенном смысле долголетие этого формата меня восхищает. Кстати, когда-то я в нем участвовала.
К. Ларина
―
Ира, я не думаю, что здесь всё-таки долголетие… Как мне кажется — может, я неправа. Всё-таки нынешнее долголетие на телевидении никак не связано с творческим успехом. Это, к сожалению, не так. Нынешнее долголетие на телевидении связано, опять же, исключительно с рекламоемкостью, с рейтингом. Какие только у нас программы не пользуются высокими рейтингами, которые так далеки от творческого совершенства.
И. Петровская
―
От народа.
К. Ларина
―
Конечно. Эта программа — я тебе скажу. Наверное, в начале она была обаятельна и приятна. Но потом в какой-то момент… Это случилось не только с ней, а со многими передачами, такими развлекательными шоу, в которые приглашаются так называемые простые люди.
И. Петровская
―
Не так называемые. Они простые.
К. Ларина
―
Я просто говорю «простые» в том смысле, как их пренебрежительно называют на обсуждении этих передач внутри корпораций. Дело в том, что этих людей во многом используют, прекрасно понимая, что этому народу надо. Ты правильно сказала: хлеба и зрелищ. И это, к сожалению, как мне кажется, лозунг, который не возвышает нацию, а наоборот, принижает ее. Он дает понять, в каком состоянии эта нация сейчас находится.Ты вспомни, что именно тогда, в 90-е годы, в конце 80-х и начале 90-х, когда у нас пошли карточки, талоны, когда стране грозил почти реальный голод, у нас начались так называемые передачи «за еду». Когда люди у нас были готовы на что угодно, принимать участие в каких-то идиотских конкурсах, чтобы получить, не знаю, кусок еды. Потому что деньги тогда вообще ничего не значили — купить было ничего. А вот жраньё, какая-нибудь спонсорская еда, какие-нибудь спонсорские… Не знаю, гаджеты — такого слова не употреблялось, но там какие-нибудь колонки или телефон — всё это было. Телевизоры.
Это же всё не от хорошей жизни. Это ощущение беды. Чем больше было развлекательности, чем больше было шоу, чем больше было конкурсов за еду и за быт, за какие-то материальные блага, тем больше было ощущение беды. Вот чем всё и кончилось.
И. Петровская
―
Нет, извини, не кончилось. Потому что, еще раз говорю, от первого желания обладать материальными благами программа постепенно, точно так же, как менялась ситуация в стране, трансформировалась в этот смотр «Алло, мы ищем таланты» — людей, которые хотят себя показать. Это раз.Второе. Эти форматы дико популярны в любой другой стране тоже.
К. Ларина
―
Но там такого голода нет.
И. Петровская
―
Голода нет, но программы живут. Даже это «Колесо фортуны», которое вроде бы лежит в основании этой программы — в Америке была попытка ее снять с эфира. И привело это к тому, что ее снова возобновили. Поэтому желание людей получить какой-то приз сейчас уже независимо от благосостояния.
К. Ларина
―
Не соглашусь. Уровень жизни несравним, несопоставим. Уровень жизни среднего американца со средним россиянином. Давай не будем делать вид, что у нас всё по-другому.
И. Петровская
―
Я не сравниваю уровень жизни.
К. Ларина
―
А это важно.
И. Петровская
―
Нет, сейчас о другом. О какой-то внутренней потребности людей поучаствовать в этом и что-то взамен этого получить, независимо от того, что, может, у тебя дома уже 5 телевизоров — или не знаю, что там сейчас разыгрывают. И что-то еще я хотела сказать последнее, важное, но пока говорила это, предыдущее, уже забыла.
К. Ларина
―
Тем более у нас уже подходит время перерыва. Да, поспорить, а как же? Зачем мы тут сидим? Конечно. Значит, мы можем уйти на перерыв, а я потом всё-таки вернусь к нашим планам, чтобы что-то не забыть. Потому что мы на чем-нибудь еще остановимся, но всё мы не обсудим. Какие-то вещи, просто чтобы вы обратили внимание, дорогие друзья, что вам стоит посмотреть из того, что уже вышло и в телевизоре, и в альтернативном телевидении, то есть в YouTube и на независимых каналах. А сейчас перерыв.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Ирина Петровская и Ксения Ларина с вами и с телевизором. Вот мы отметили юбилей старейших передач в первой части, а сейчас всё-таки хотим вернуться к нашему плану — из нового, что было просмотрено нами и на что мы обратили внимание. Вот читаю подряд, как мы с Ирой собирали целиком нашу программку.И.Петровская: Явно заранее находят героев, пытаются как-то их к себе приспособить
Илья Яшин делает нашу работу — смотрит заказуху про Немцова на канале НТВ. «Редакция» Алексея Пивоварова выпустила документальный фильм — такой фальстарт перед юбилеем первого полета в космос, который произойдет в апреле. А вот «Редакция» и Алексей Пивоваров уже сделали большой документальный фильм, посвященный Юрию Гагарину. 1-я серия уже вышла.
Виктор Шендерович разрастается, размножается почкованием. Он не только раздает интервью всем, кого он любит и уважает — не всем подряд, он не из тех. На этой неделе он был у Дмитрия Быкова в его цикле «ЖЗЛ» в YouTube. И также открыл, по сути, свой собственный YouTube-канал, где пока, мне кажется, всё собрано достаточно эклектично. Не очень понятно, что сам Виктор хочет. Где-то он сам что-то комментирует, где-то дает свои старые передачи, где-то уже просто транслирует интервью. Но всё равно факт остается фактом: YouTube Шендеровича существует.
Дальше. Сергей Гуриев тоже размножается. У него есть свой YouTube-канал «Что же делать?». Так называется цикл его интервью, которые появляются каждую неделю. И также эта программа транслируется на канале «Дождь».
На «Дожде» стоит отметить «Возвращение имен». Это традиционная акция «Мемориала», которая проходит уже больше 10 лет. К сожалению, по понятным обстоятельствам, в этот раз она была исключительно онлайн. И конечно, такое мощнейшее впечатление, которое она производит, когда это происходит вживую, у Соловецкого камня, когда эта длиннющая очередь целый день — это, конечно, сильно. Но «Дождь», опять же, целиком транслировал эту акцию в прямом эфире, где люди, как я поняла, подключались так просто. Кто-то присылал свое видео, кто-то включался в прямой эфир и так же, как это обычно бывает, произносил несколько слов в память о жертвах политических репрессий и называл имена погибших людей.
Больше не буду, наверное, ничего добавлять. Про Парфенова мы сказали, а там как пойдет, что называется. Ира, по поводу еще одного фильма на «Дожде» — то, на что мы хотели обратить внимание. Когершын Сагиева. У них там есть такие — то ли документальный фильм, то ли такой цикл большого репортажа. Такой тематический. На сей раз он был посвящен тяжелой теме — это рынок суррогатного материнства в России. Немножко про это скажи.
И. Петровская
―
Да, мне вообще этот формат очень нравится, больше, чем обычный репортаж. Он позволяет, естественно, делать такие мини-фильмы, мини-исследования. В прошлый раз (мы, по-моему, успели обсудить) это было Марфа Смирнова с совершенно дикой темой насильственной стерилизации на Урале.Это была скандальная тема о молодых женщинах, которые выходят из детских домов. В этих интернатах, куда их первоначально помещают, нельзя находиться с детьми. Под разными предлогами, пользуясь, в том числе, некоторыми особенностями в их развитии, хотя да, они считаются инвалидами 2-й группы, но в принципе, они полноценные люди и совершенно в состоянии сами решать, рожать им, не рожать, заводить семьи или нет. Но пользуясь их неприспособленностью к жизни, незнанием каких-то процедур, их реально вынуждают либо делать аборты, либо в последующем вот эту стерилизацию. Кошмар.
А вот этот репортаж снимался, по-моему, в Новосибирске. Он посвящен в принципе проблеме суррогатного материнства. Почему на это идут люди, с какими трудностями сегодня столкнулись, в том числе, эти суррогатные матери. Поскольку из-за пандемии часто иностранные усыновители (они даже не усыновители — они фактически биологические родители) не имеют возможности приехать и забрать своих детей. Разумеется, общая ситуация вообще вокруг этой проблемы. Мы знаем, какие страсти по этому поводу разгораются. Как многие, включая Милонова, кричат, что это глубоко аморально. Хотя, опять же, мы знаем, что для довольно большого количества людей, которые не могут самостоятельно родить, и это решение проблемы.
К. Ларина
―
Там, кстати, про отцов, у которых дети от суррогатных матерей — про одиноких отцов. Там же была отдельная история, когда они собирались чуть ли не отбирать.
И. Петровская
―
Конечно, это была отдельная. И она продолжается, между прочим. Потому что это собираются решить чуть ли не на законодательном уровне — запретить одиноким отцам, мужчинам, условно говоря, заказывать себе детей. Именно в силу того, что они могут потом с этими детьми сделать всё, что угодно.Как будто бы с этими детьми не могут делать всё, что угодно, а также со своими родными… Смотрите, что называется, федеральный телевизор, и вам расскажут, что родные родители делают со своими родными детьми, которых они самостоятельно рожали. И для того, чтобы быть ублюдком и совершать преступление, совершенно необязательно прибегать к услугам суррогатных матерей.
Уж не говоря о том, что люди, которые на это идут, изначально понимают… Просто в силу того, что это очень затратная история. Нужно, чтобы контролировалась эта мать, которая носит твоего ребенка, и ты должен обеспечивать ей определенный уровень медицинского обслуживания, питания и так далее.
Поэтому это очередное мракобесие, которое у нас очень любят. Вдруг ни с того ни с сего у нас появляется какая-то тема, и дальше начинаются крики. Вот этот жанр, еще раз повторю, который с некоторых пор появился на «Дожде», когда обращаются, правда, к очень важным темам (и кстати, обращаются очень хорошие авторы) — мне он очень нравится. Мне он кажется чрезвычайно важным. И вообще в нем надо уметь работать.
К. Ларина
―
Да, забытый жанр у нас.
И. Петровская
―
Он не терпит знаешь чего? Вот такого налета — прибежал, прилетел. Я в прошлый раз упоминала, когда Ксения Собчак полетела в Костромскую область на вертолете, чтобы снять эту замечательную историю, такую гоголевскую, про то, как уборщица пошла на выборы по просьбе своего главы, и в результате за нее проголосовали.Это такая тема, из которой можно сделать такую вообще конфетку! Потому что в ней столько всяких поворотов. Но полное ощущение, что вот правда, прилетела волшебница в голубом вертолете, спустилась на 5 минут , попыталась чего-то поговорить. Так не получается. Вот здесь очевидно, что есть некая разработка темы. Явно заранее находят героев, пытаются как-то их к себе приспособить.
К. Ларина
―
Кстати, это уже школа.
И. Петровская
―
Да, но понятно, что работающие в новостном режиме авторы, конечно, не могут это делать так, как авторы документальных фильмов, которые проводят месяцы на земле, как говорится. Но те, о ком мы говорим — Марфа Смирнова...
К. Ларина
―
Маша Борзунова.
И. Петровская
―
Маша Борзунова. Нет, автор суррогатных.
К. Ларина
―
Когершын.
И. Петровская
―
Когершын. Вот они очень добротно работают над такими очень сложными и, главное, этически очень сложными темами.
К. Ларина
―
Кстати, что касается, опять же, школы. Действительно, если уж на эту тему, как не отметить и не сказать добрые слова о профессиональных и честных журналистах, которые, кстати, работают уж точно за копейки. Там нет таких огромных бюджетов, как на российском телевидении, вы же прекрасно понимаете. Любая командировка — нужно посчитать, стоит ли она того. Поэтому там, конечно, люди получают деньги очень небольшие, но при этом делают свою работу максимально честно. Вот мы назвали репортеров. У них вообще вся репортерская команда блестящая. И как они работают с колес, когда выходят в прямой эфир, и как они делают эти большие репортажи. Там можно назвать и Василия Полонского, и Алексея Коростылева, и Володю Роменского. Просто блестящие.
И. Петровская
―
До этого Сергей Ерженков работал у них в этом жанре.И.Петровская: Это попытка создания полнокровного образа по-настоящему народного героя
К. Ларина
―
Который стал профессиональным документалистом.
И. Петровская
―
Да, и многие его фильмы просто отменные. Именно по тому, как тщательно работают, как нет никакого наскока, ничего не делается на коленке. И темы самые что ни на есть — даже частично табуированные. У Ерженкова, как мы помним, были очень острые фильмы на более чем табуированные сегодня церковные темы — и коммерческая деятельность РПЦ, и многое другое.
К. Ларина
―
Я, пользуясь еще моментом, поскольку подсобрала много старых и новых каналов, просто хочу напомнить нашим слушателям (Ира, и тебе тоже), что очень много так называемых «наших» — кровных наших братьев родных — появилось в YouTube-каналах. Я, кстати, продолжаю озвучивать для Иры пожелания наших фанатов группы «Человек из телевизора», чтобы мы с тобой тоже завели YouTube-канал. Мы движемся в этом направлении. Чем черт не шутит? Если у нас появится хороший директор, который нас просто построит, посадит, включит нам всё, на все кнопочки нажмет — тогда, может быть, мы что-нибудь интересное для вас сделаем. А пока хочу сказать, что уже есть наши постоянные товарищи по эфирам и по работе. Это Александр Плющев, у которого уже такой свой плотный, сильный YouTube-канал «Плющев», где у него не только стримы, но и большие хорошие интервью — и с Сергеем Гуриевым, и, по-моему, с Соловьем он делал, и с нашим Орехом. Майкл Наки — просто уже отдельная история. Он набирает очки и позиционирует себя как политический обозреватель, как политолог. С пылкостью Александра Андреевича Чацкого бросается на всех, чтобы выводить всех на чистую воду. Спорно, но в этом у него есть какой-то пылкий юношеский максимализм, который обаятелен до определенной черты. Матвей Ганапольский, который регулярно выходит в свой квартирный стрим. Это такой домашний Ганапольский — белый, пушистый, домашний Ганапольский. С ним очень приятно провести вечер. Шендеровича мы назвали. Максим Шевченко, которого мы привыкли слышать как такого радикала у нас в «Особом мнении». Вот у него свой канал, и мне он нравится, скажу честно. Я иногда смотрю его. У него тоже очень большие хорошие интервью. У него был прекрасный большой разговор с Валерием Соловьем. У него был прекрасный разговор с Рустамом Ибрагимбековым. Вообще давайте вспомним, что Шевченко был когда-то отличным журналистом, служил в «Независимой газете», прекрасно писал. Заведовал, кстати, по-моему…
И. Петровская
―
По-моему, отделом религии.
К. Ларина
―
Да, религии. Был первым главным редактором этого приложения. Так что обращайте внимание. И еще добавлю «Лазарева тут» — Таня Лазарева, у которой тоже свой YouTube-канал. Она провела такой ребрендинг. У нее тоже, по сути, новый канал «Лазарева тут», где у нее различные встречи, в том числе, и с деятелями экономики и политики, что тоже важно. Вот я всё сказала. Может быть, ты кого-то добавишь, кого я пропустила, Ира?
И. Петровская
―
Нет, я сейчас не буду добавлять. Кстати, и из того, что ты упомянула, я тоже не всё еще видела. В прошлый раз нам как раз многие писали, что Максим Шевченко был с Соловьем, и просили это прокомментировать. Но я к тому моменту, конечно, этого не видела.
К. Ларина
―
Отличный разговор!
И. Петровская
―
Да, потом обратила внимание. Я бы хотела, чтобы у нас осталось время еще сказать об уже зарекомендовавшем себя, авторитетном — даже блогером мне трудно его назвать, всё-таки это такая совсем профессиональная журналистика. Это Алексей Пивоваров, «Редакция». Меня не перестает восхищать невероятное… Трудолюбие — даже смешно говорить. Скажем, творческая активность именно этого канала. Потому что каждую неделю по одному, а то и два выпуска, если иметь в виду «Редакция news». Это, конечно, для меня что-то уму непостижимое.Но совсем неожиданный поворот — именно вчера или позавчера Алексей Пивоваров выложил 1-ю серию фильма «Гагарин». Или как он называется? Но фильм о Гагарине. Он заранее говорит о том, что в апреле будет 60 лет с момента первого полета человека в космос — Юрия Гагарина. Они с коллегами (не только Алексей Пивоваров, там есть и его коллеги) сделали такое исследование жизни. Они идут, что называется, по местам гагаринской жизни и славы, начиная от деревни Клушино, где он родился, через Гжатск, Саратов, Оренбург, где он учился.
Они нашли невероятное количество разных людей, которые его помнят. Кто-то с ним учился в ремесленном, кто-то учился в техникуме, кто-то в этом летном аэроклубе, потом в училище. И они все вместе создают такой объемный портрет-биографию.
Безусловно, герой № 1 в нашей стране. Но его как бы несколько шлифуют в том смысле, что до этого мы часто имели дело с таким, скорее, житием. А это уже попытка понять, как этот человек жил, как он мужал, как он взрослел. Какие у него были черты характера. Почему, например, многие его не любили, за что. А некоторые — наоборот.
К. Ларина
―
Темную даже делали.
И. Петровская
―
Темную делали, да. То есть это не такой гладенький гламурный портрет, которые мы с детства знаем из разряда «Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой». Это именно попытка создания такого полноценного, полнокровного образа по-настоящему народного героя. И это дико интересно.
К. Ларина
―
Да, я согласна. Я тоже вчера не отрываясь смотрела этот фильм. Но мне показалось (вот скажу тебе два моих наблюдения), что здесь — не знаю, случайно или нет — перемешаны два этих жанра. Житие, как ты говоришь, в которое нас в основном приводят вот эти экскурсоводы, которые привыкли только...
И. Петровская
―
Но они трогательные.
К. Ларина
―
Эти шаблоны крутятся в их голове. А с другой стороны — абсолютно объективные люди, которые, впрочем, может быть, не все были с ним знакомы. Меня там совершенно поразили два биографа. Они молодые люди — им где-то, может быть, в районе 40 лет. Явно, что они его не знали. Но они могут оценивать, поскольку они настоящие биографы, а не авторы парадных биографий. Они знают просто до мелочей все нюансы его жизни — и частной, и личной, и детской, и взрослой, и как судьба его бросала.И второе наблюдение. Мне показалось (вернее, я утвердилась в этой мысли), что это абсолютно случайный прыжок в вечность. Так сложились обстоятельства. То есть ничто в этом мальчике не предвещало такой звездной, героической биографии. Он был обыкновенным человеком, абсолютно. Но волею судьбы... Почему? Ведь не на одной же улыбке это всё произошло. В итоге-то в вечности осталась вот эта его улыбка чеширского кота. Но что этому предшествовало — да ничего. Цепь случайностей. Вот так случилось.
И. Петровская
―
Так вот в этом, может быть, и секрет его. Помимо того, что, безусловно, полет в космос первого человека — это было… Ну, мы знаем по кадрам, какое это было ликование даже не в нашей стране, а человечества. Человечество ликовало. Но, может быть, именно в этой его обычности, похожести на многих других (только улыбка, наверное, эксклюзивная), как раз и секрет того, что именно его выбрали. Многие там даже говорят — те, кто с ним учились, например — насчет того, был ли он выдающимся летчиком. Говорят: «Нет, он не был. Он был самым обычным летчиком».
К. Ларина
―
«Гагарин звезд с неба не хватал».
И. Петровская
―
Да. Единственное, все, конечно, признают его необыкновенную волю к тому, чтобы быть лидером, быть во многом первым. Это да, это есть. Видимо, у него было такое честолюбие и желание вырваться из обстоятельств собственной жизни и собственных обстоятельств рождения. Правда, и по фотографии видно — прямо совсем простые. Не говоря еще о том, что у него в биографии было то, что вообще могло перечеркнуть. Это брат и сестра, угнанные в Германию. Он про это скрыл.
К. Ларина
―
Собственно, и жизнь на оккупированной территории. Но там, кстати, если про это говорить, линия Королёва, конечно, представлена очень мощно. И мы с тобой не назвали еще одного героя. Это Андрей Королев, внук Сергея Павловича Королёва, совершенно поразительная личность. Мне бы очень хотелось, чтобы мы его еще увидели в каких-то других форматах. Потому что он, во-первых, сам по себе человек очень волевой. В нем прямо чувствуется эта порода. А во-вторых, он потрясающе формулирует и рассказывает. У него очень понятное и четкое отношение ко всем историческим событиям, в которые попадала его семья. И конечно, образ Сергея Королёва совсем иной. Вот уж точно. Про Гагарина мы еще можем сказать, что есть какая-то правда в его облике. А вот из Королёва всегда делали какую-то такую абсолютно гладкую фигуру, без изъянов и без трагедии внутри. Вспомни этот фильм, где он был прототипом — с Кириллом Лавровым. По-моему, «Укрощение огня» называется.
И. Петровская
―
Да, а я еще вспомнила. Наверное, это мать этого Андрея Королёва у Дудя в фильме «Колыма». Ты помнишь? Которая, рассказывала о том, как отец чуть не загнулся от пеллагры, от цинги, выпали все зубы, он умирал. Потом вдруг выводит на тему, что он праздновал или, не знаю, плакал, когда умер Сталин или что-то в таком духе. Может быть, у него была не одна дочь — я не знаю. Но всё равно такие разные люди в одной семье.А что касается вот этих прекрасных женщин, хранительниц памяти Гагарина в музее. Они экскурсоводы, краеведы, смотрительницы. В них есть невероятное обаяние — часто такое довлатовское.
К. Ларина
―
Или Сашенька из фильма «Тема». Помнишь, Чурикова играла?
И. Петровская
―
Да, но тут именно, помнишь, когда Довлатов в заповеднике встретил замечательных хранительниц пушкинских мест, которые считают своего героя именно таким. Они как раз не могут отступить от этих канонов. Они его себе давно присвоили — в смысле, они его любят как родного и рассказывают о нем как о родном.И в этом есть какое-то невероятное обаяние вот этого отдельного класса провинциальных экскурсоводов, музейщиков, которые всю свою жизнь и душу кладут на то, чтобы создать исключительно светлый, позитивный образ. Они даже часто искренне верят, что именно таким он парнем был.
К. Ларина
―
Как она там говорит: «Про рост не буду говорить». Я только хочу сделать такое пожелание Алексею Пивоварову (напомню, мы говорим про его фильм «Гагарин» — посмотрите обязательно), чтобы всё-таки титровать не только героев, но и журналистов, которые берут интервью. Мне кажется, это важно. Я не видела ни одного титра у журналиста, который сидел напротив героя. И второе — титровать актеров, которые читают письма. Там два совершенно замечательных артиста (я так и не знаю их имени), которые читают письма Сергея Королёва, письма Гагарина. Это, конечно, важная вещь. Обязательно нужно давать титр. А так — пятерка!
И. Петровская
―
Давай еще скажем, что это только первая серия.
К. Ларина
―
Да, мы уже сказали. Вторую ждем. Значит, мы плавно переходим на финал. Финал у нас сегодня посвящен 29 и 30 октября, когда в России ежегодно отмечаются дни памяти жертв политических репрессий. Поэтому, естественно, сегодняшний эфир мы заканчиваем песней, посвященной этой нашей трагической истории. Это «Облака» Галича, но это очередной трибьют, вариант Андрея Макаревича.