Николай Сванидзе - Особое мнение - 2009-10-23

С. БУНТМАН: Добрый вечер! В Москве 17:08 – это время «Особого мнения». По пятницам Николай Сванидзе. Коля, добрый вечер.

Н. СВАНИДЗЕ: Добрый вечер.

С. БУНТМАН: Сергей Бунтман ведёт эту программу. Идёт у нас видео-трансляция. Сейчас у нас 109 человек. Всё у нас, пожалуйста, идёт она и со звуком, как я надеюсь, потому что были определённые проблемы. «Эхо Москвы», RTVi и веб-трансляция. Коля, я сразу хотел спросить вот о чём. Чудесная история с участком, где голосовал Сергей Митрохин. Сначала по спешному подсчёту голосов не оказалось ни одного голоса за «Яблоко», да и за другие партии.

Н. СВАНИДЗЕ: Теоретически Сергей Митрохин мог проголосовать за «Единую Россию».

С. БУНТМАН: Да, мы уже разбирались. Дети, жена Митрохина могли из мести проголосовать за кого-то ещё. Или по тайному сговору. Всё это возможно было. Но Сергей Митрохин позволил себе удивиться. И удивление его увенчалось обнаружением не только бюллетеней Сергея Митрохина и членов его семьи, и ещё каких-то лиц. В целом 16 человек.

Н. СВАНИДЗЕ: А в чём тут вопрос?

С. БУНТМАН: Что это такое, скажи?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, поискали, в закромах нашли 16 человек.

С. БУНТМАН: Там, оказывается, был то ли пакетик, то ли отдельная коробочка, куда не единая и не Россия складывались.

Н. СВАНИДЗЕ: Коробочка для яблок.

С. БУНТМАН: И справедливоросские, «Патриоты России» тоже там были, и ЛДПР, и КПРФ.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну вот, нашли же! Была коробочка. Главное, что ничто не пропадает. Поискали – нашли. Свой глазок смотрок.

С. БУНТМАН: Есть бытовое название для этой коробочки. Догадываешься, какое?

Н. СВАНИДЗЕ: Я неприличных слов не знаю.

С. БУНТМАН: Это приличное слово! Урна называется. Только другая. Она же в простонародье помойка. Это повод для того, чтобы посмотреть…

Н. СВАНИДЗЕ: Ты обижаешь, по-моему, «Яблоко».

С. БУНТМАН: Я обижаю в данном случае не «Яблоко», а тех ,кто занимается подсчётом голосов.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну ошиблись! Ну что, на старуху не бывает прорухи?

С. БУНТМАН: На старуху бывает. А разве он старуха?

Н. СВАНИДЗЕ: Старуха. На неё бывает проруха.

С. БУНТМАН: Это бодрые люди трудового возраста, я бы сказал.

Н. СВАНИДЗЕ: Старуха тоже бывает бодрой. Такая бодрая старуха, но на неё бывает проруха. Вот ошиблись. С кем не бывает! Посчитали Митрохина за члена «Единой России», потому что за «Единую Россию» же больше голосуют, чем за «Яблоко», сочли, что и он за «Единую Россию», но ошиблись. Признали ошибку. Нашли, залезли в закрома, достали блюдечко с голубой каёмочкой, коробку, в коробке был Митрохин. Ну, всё, собственно! Ситуация разрешилась. Шестнадцать голосов за «Яблоко».

С. БУНТМАН: СВК нам пишет, что это была не урна, не помойка, а заначка.

Н. СВАНИДЗЕ: Может быть заначка.

С. БУНТМАН: Надо бы как-то проверять. Не кажется тебе?

Н. СВАНИДЗЕ: В смысле кому, что, кого?

С. БУНТМАН: Всем проверять. Вообще, надо пересчитать эти выборы, мне кажется.

Н. СВАНИДЗЕ: Вообще да. Каждые выборы надо пересчитывать. Вопрос – кто это будет делать.

С. БУНТМАН: Взять от всех партий людей и пересчитать. А я бы вообще в прямом эфире пересчитал. Чего бояться-то?

Н. СВАНИДЗЕ: Много времени займёт.

С. БУНТМАН: Под веб-трансляцию. А почему они так не считали? Почему всегда боятся подсчёта голосов и это какое-то таинство масонское, обряд?

Н. СВАНИДЗЕ: А ты думаешь, что если пересчитать голоса, это что-то принципиально изменит?

С. БУНТМАН: Я не думаю, что это изменит общую победу «Единой России».

Н. СВАНИДЗЕ: Я тоже так не думаю.

С. БУНТМАН: Но зато будет нормально. Зачем они ещё передавливают?

Н. СВАНИДЗЕ: Не знаю. Это для меня тайна на самом деле, потому что и так зачем они передавливают с количеством пришедших на выборы? Потому что, судя по всему, пришло не так много, как заявлено. И проголосовало за «Единую Россию», наверное, судя по этой коробочке, по этому частному случаю, не так много, как заявлено. Но всё равно достаточно. И пришло бы, и достаточно проголосовало бы за «Единую Россию», чтобы она победила. Я не вполне понимаю.

С. БУНТМАН: Что значит зачем?

Н. СВАНИДЗЕ: У меня есть соображение, зачем. Потому что каждый раз нужно докладывать об очередной победе. Если в прошлый раз было столько-то, теперь должно быть больше. У меня другого объяснения нет, потому что если будет столько же или меньше – это будет поражение, а если больше – это победа. Вот и всё.

С. БУНТМАН: Вот смотри, пишут нам слушатели: «Количество голосов сошлось при первом подсчёте. Значит кто-то вбросил эти 16». Значит кто-то их заменил.

Н. СВАНИДЗЕ: Кто-то да.

С. БУНТМАН: Сказано было, что пусть этим занимается прокуратура. Вообще, дело уголовное.

Н. СВАНИДЗЕ: Вообще, сейчас у нас модно сразу в суд. Если что не так – в суд. И это правильно. В суд, в прокуратуру. Другой вопрос – как решит суд и что будет делать прокуратура. Но тем не менее, другого варианта нет всё равно. Нет другого варианта. Ситуация тупиковая. Мы можем сколько угодно здесь качать по этому поводу ты чубом, я тем, что у меня на том месте, где был когда-то чуб, но от этого ничего не изменится.

С. БУНТМАН: Скажи мне, пожалуйста, не опасная ли это игра? Да, у нас такие зайчики парламентские, кролики, хомячки дрессированные. Они побунтовали и все вернулись.

Н. СВАНИДЗЕ: Бунта я, честно говоря, не заметил.

С. БУНТМАН: Нет, ну как же так! А выход? По нашим спокойным временам выход из зала минут за пять – это уже революция, а не бунт!

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, хорошо, назовём это бунтом. Ну так что? Они для чего эту акцию провели? Революции же никто не хочет. Они провели эту акцию, чтобы добиться каких-то переговоров. В результате каких-то переговоров они, вероятно, что-то получили, о чём мы с тобой не догадываемся. Скажем, они получили обещание, что на следующих выборах в ГД их не обидят. Потому что я думаю, что их вряд ли заботила Мосгордума, бог бы с ней, с Мосгордумой! Там всё равно, пока Лужков сидит, он будет всё решать.

Будет там один яблочник или не будет ни одного, будет там три ЛДПРовца или будет одна «Единая Россия», будет 8 коммунистов или 3 коммунистка, как сейчас. Это неважно. Всё равно будет решать Лужков, Юрий Михайлович. Поэтому Мосгордума вряд ли их взволновала. Их взволновала тенденция. Они испугались тенденции, что если так пойдёт, то в следующий раз в ГД они получат фиг с маслом.

Вероятно, они в процессе переговоров были уверены кем-то, своим партнёром по переговорам, что фига с маслом не будет, а будет всё, как есть, т.е. контракт будет продолжен. Вы, ребята, попадаете в Думу и там тихо сидите. Что всех устраивает.

С. БУНТМАН: Это устраивает всех. Долго это будет устраивать всех или всегда будет устраивать?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну кто же это знает! Я же не Кассандра какая-нибудь. Это кто у нас занимается гаданием сейчас? Кассандра умерла уже.

С. БУНТМАН: Давно.

Н. СВАНИДЗЕ: Глоба. Я не могу сказать, долго ли это будет.

С. БУНТМАН: Как ты считаешь, это соотносится со стабильностью власти? Всё всех устраивает и вот такой бардак.

Н. СВАНИДЗЕ: Видишь ли, эта власть очень часто склонна принимать такое состояние вещей за стабильность. На самом деле это, конечно, не стабильность. Это как-то по-другому называется. Это не бардак. Бардак – это другое. Но это точно не стабильность. Это имитация стабильности, потому что это такое ужесточение конструкции. Жёсткая конструкция, как правило, не гибкая, это стратегически может привести к очень дурным последствиям. Может и не привести, никто не хочет, чтобы привело. Но может привести. Когда – не известно. Это неудачное очень и неграмотное толкование стабильности.

С. БУНТМАН: если неудачное и неграмотное, значит оно обречено на неуспех?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, очень многое неграмотное иногда обречено на неуспех, но, тем не менее, достаточно неплохо получается. Мы с тобой знаем очень много неграмотных людей, движений, но не обязательно у них всё плохо складывается. Но факт остаётся фактом. Неграмотное.

С. БУНТМАН: На самом деле, как только приводятся равные условия нормальной конкурентной борьбы, будь то политическая, будь то экономическая, тут-то всё становится и видно.

Н. СВАНИДЗЕ: Конечно. Естественно. Но это тоже не всем надо, чтобы всё было видно.

С. БУНТМАН: Боюсь, что Россия может оказаться в ситуации, когда вдруг создадутся по каким-то причинам равные условия.

Н. СВАНИДЗЕ: Серёж, по каким-то причинам условия создаться не могут. По каким-то, с небес упавшим причинам, ничего создаться не может. Может резко ухудшиться экономическая ситуация по каким-то причинам, да. Тогда возникнет большое брожение умов, революционная ситуация. Не дай бог, это может плохо кончиться. И кончится это тоже не равным положением для всех. Мы помним, что Октябрьская революция тоже далеко не равным положением для всех завершилась. Она завершилась страннее.

С. БУНТМАН: На какое-то время создаются равные условия.

Н. СВАНИДЗЕ: На какое-то время создаётся анархия, которая потом надоедает людям очень быстро, они требуют тирании, в которой они путаются порядком. Вот обычно именно этим всё заканчивается. Такая перспектива теоретически может быть. Это один из возможных вариантов развития событий, когда конструкция слишком жёсткая.

С. БУНТМАН: Нам предлагают вообще оставить эту тему выборов. Это, наверное, и расчёт такой, что выборы такие наглые абсолютно, оторванные выборы, наглые заявления Чурова, просто я бы сказал, что с такой наглостью даже в очереди любимой советской не всегда встретишься, от продавщицы или кассирши советского типа.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, сейчас стилистика такая.

С. БУНТМАН: Кто её создаёт? Мы говорим о том, что не бывает условий, которые откуда-то сваливаются.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну кто их создаёт? Я тут читаю, диалог пресс-службы московской мэрии с Министром финансов РФ Алексеем Леонидовичем Кудриным. Формулировка пресс-службы московской мэрии: «Даже ёжику бритому понятно». Это официальное заявление, заметьте! Эта экспрессия, она в официальном заявлении пресс-службы московской… про бритого ёжика! Это же стилистика. Вот она проникает всюду.

С. БУНТМАН: Да, это хороший показатель, такая стилистика. Есть про это дело книжка «Сталин и писатели». Замечательная книжка. К чему это приводит, это мы знаем. Эта шибко образная, простая речь.

Н. СВАНИДЗЕ: А народу нравится! Народу не нравится канцеляризм, а бритые ёжики народу нравятся.

С. БУНТМАН: Наш народ любит бритых ёжиков. Наш народ, и как представитель народа, главный архитектор Москвы, считает, что в данном случае с Курской, реставрация должна быть настоящей.

Н. СВАНИДЗЕ: Станция метро Курская.

С. БУНТМАН: Да, станция метро Курская, что там должно быть восстановлено всё, и статуя тов. Сталина должна быть. Это какая реставрация, архитектурная или политическая?

Н. СВАНИДЗЕ: Прежде всего это избирательная реставрация, точечная.

С. БУНТМАН: Хороший термин!

Н. СВАНИДЗЕ: Почему взята именно данная станция метро Курская? Именно эта, где была именно эта надпись и именно этот памятник. Почему именно это выбрали, меня интересует.

С. БУНТМАН: Я могу сказать, что она давно стояла, ремонтировать её надо было.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, мало ли что надо было давно! У нас много чего давно надо ремонтировать. Но почему-то начали именно со станции метро Курская и отремонтировали именно таким образом. Вот это меня интересует. Естественно, это даже не политика, потому что это желание угадать общее направление воздушных масс и угодить начальственному вкусу. Вот так. Какая здесь политика, господи!

С. БУНТМАН: А кто-нибудь знает, каковы начальственные вкусы?

Н. СВАНИДЗЕ: А никто не знает, но пытаются угадать. Исходя из каких-то полунамёков, вот такие-то учебники истории выходят, где Сталин – эффективный менеджер, и где всё в нашей истории было при нём так, как должно было быть, а другого варианта даже не было. А доказательство тому, что войну выиграли. А значит всё было правильно. Вот какие-то такие штучки, они наводят на мысль, что хорошо бы восстановить на станции метро Курская вот этот текстик, что этот товарищ нас вырастил, и памятник. Вот и действуют в соответствующем направлении.

Я не думаю, что здесь был какой-то приказ сверху.

С. БУНТМАН: Я понимаю. А что тогда делать общественности?

Н. СВАНИДЗЕ: В соответствие с пожеланиями, в соответствие о её представлении о прекрасном. Если общественность против, значит надо протестовать, выражать своё мнение.

С. БУНТМАН: Вот ты против?

Н. СВАНИДЗЕ: А то ты не знаешь, против я или за! Да, я против!

С. БУНТМАН: Мало того, что общественность, ты же ещё член соответствующей палаты.

Н. СВАНИДЗЕ: А что я сейчас делаю у тебя в студии? Я что, одобряю горячо, что ли?

С. БУНТМАН: Нет.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну так какие ко мне вопросы?

С. БУНТМАН: Нужно письменно зафиксированные заявления.

Н. СВАНИДЗЕ: Письменно зафиксировать то, что я здесь сказал, и направь в инстанцию.

С. БУНТМАН: Нет, это же я буду делать! Это я свои, письменно зафиксированные, если надо будет, я и подпишу. Против станции Курская и восстановление всевозможных непристойных надписей. Я это сделаю. Но существуют какие-то парламенты, квази-парламенты, вроде Общественной палаты.

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, Общественная палата – это не парламент и даже не квази-парламент. Это Общественная палата. Я там занимаюсь другими вещами. Я имею возможность подписать письмо, но ровно такое же, как и ты. Давай вместе возьмём и вместе подпишем письмо.

С. БУНТМАН: Давай. «При всём моём согласии с вами, Курскую отремонтировали не первой. Была Добрынинская» - Сергей пишет. На Добрынинской заменили идиотского совершенно Гагарина, который появился в демонстрации, если мне память не изменяет, 1950 или 1951 года. Ты знаешь, несут портрет Гагарина.

Н. СВАНИДЗЕ: Я тебе честно скажу, жизнь складывает так, что я давно не был на станции метро Добрынинская.

С. БУНТМАН: Это очень интересно. Специально пойди и посмотри, какой мозаичный Гагарин вдруг, светленький среди такой достаточно тёмной штуки. Идиотизм? Идиотизм! Но там был портрет Сталина. С эстетической точки зрения надо восстановить портрет Сталина?

Н. СВАНИДЗЕ: У меня вообще портрет Сталина с эстетической точкой зрения не монтируется. У меня эстетическая точка зрения отдельно, а портрет Сталина отдельно.

С. БУНТМАН: Ну да… Даже если бы его написал великий художник?

Н. СВАНИДЗЕ: Леонардо да Винчи написал бы, я бы подумал.

С. БУНТМАН: Ну, Леонардо да Винчи таких гадов писал, что Сталин отдыхает!

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, не скажи! Сталин не отдыхает в любом случае.

С. БУНТМАН: Как у нас полагается в стране – Сталин, если уж злодей, то худший на свете.

Н. СВАНИДЗЕ: Сталин никак не отдохнёт у нас. Давно пора отдохнуть, не отдыхается.

С. БУНТМАН: На Добрынинской ничего не сделали, на Курской вдруг стали делать с этого года. Причём всё, что говорит Кузьмин, если заниматься реставрацией на момент создания, то очень много чего надо отреставрировать в Москве. Даже пальцев не хватит ни на каких конечностях.

Н. СВАНИДЗЕ: Отреставрировать или восстановить.

С. БУНТМАН: Да, много чего надо восстановить! Можно было бы при таких подходах. Бить всех советских солдат, изображения, с Киевского вокзала, они не были предусмотрены архитекторов. Тогда не было советских солдат и тем более, Второй мировой войны.

Н. СВАНИДЗЕ: Строго говоря, звёзды на Кремле, они тоже в оригинале отсутствовали, прямо скажем. При строительстве московского Кремля звёзд туда никто не сажал.

С. БУНТМАН: Вообще была хорошая идея восстановить Кремль в размерах 1147 года, а остальную территорию застроить бизнес-центрами. Очень было бы здорово!

Н. СВАНИДЗЕ: Вообще, восстановление оригинальное – это штука такая, что можно зайти далеко, глубоко в историю. Поэтому здесь можно утверждать всё, что угодно.

С. БУНТМАН: На Автозаводской Сталин с купола взирал.

Н. СВАНИДЗЕ: Это как деление границ государственных, тут смотря до какой исторической точки дойдёшь.

С. БУНТМАН: Вот! Насчёт исторической точки. Сегодня был вполне исторический визит нового Министра иностранных дел Украины в Россию. И как-то подозрительно быстро надекларировали всего позитивного, что Лавров, что Прошенко…

Н. СВАНИДЗЕ: Так слава богу!

С. БУНТМАН: Причём, в условиях выборов, которые нам обещали, и президент обещал, что выборы, руководство такое нехорошее на Украине и поэтому надо выбирать кого-то другого. Ну, примерно такой третий слой был в этом послании президента. Но вдруг как-то пошло на лад. Как ты считаешь?

Н. СВАНИДЗЕ: Поживём – увидим. Это ещё вопрос настроения. Потом всё-таки, это не тот уровень переговоров.

С. БУНТМАН: Ну почему, министры!

Н. СВАНИДЗЕ: Это не высший уровень.

С. БУНТМАН: Здесь же всё готовится.

Н. СВАНИДЗЕ: Не этим людям вершить международную политику и не вершить наши отношения, российско-украинские. Это, в конце-концов, всё равно технические исполнители.

С. БУНТМАН: Ну, если они заявляют, что про флот, что про границы, что про ещё что-то такое…

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, заявляют и заявляют. Поживём – увидим. У нас столько заявлялось! И в наших отношениях с Украиной, и в наших отношениях с Белоруссией, ещё больше. А где воз? Мы знаем. Я не верю такого рода заявлениям, подождём, что будет дальше. Само по себе, что заявляют какие-то позитивные вещи, радует. Хорошие слова всегда лучше, чем плохие. Но всё равно они остаются словами.

Н. СВАНИДЗЕ: Скажи мне, в российско-украинских отношениях что бы для тебя было действительно знаком, и что у нас нормальные отношения? Например? Знаешь, мы всегда же ощущаем, что всё нормально.

Н. СВАНИДЗЕ: Ты знаешь, здесь не может быть какого-то одного акта.

С. БУНТМАН: А какое состояние?

Н. СВАНИДЗЕ: Состояние нормальных, дружеских отношений между двумя братскими странами. Россия и Украина, Россия и Белоруссия. Более братских нет. Реально. И отношения между ними нормальные – это сразу будет видно. Это постоянное общение лидеров между собой, это совершенно другая тональность. Не слова, не заявления, общая тональность отношений должна быть совершенно иная.

С. БУНТМАН: Именно в отношениях лидеров?

Н. СВАНИДЗЕ: Прежде всего. Потому что в наших странах это очень показательно.

С. БУНТМАН: Не специальных министров.

Н. СВАНИДЗЕ: Это всё фигня собачья. Прежде всего в отношении лидеров.

С. БУНТМАН: Ну, министры, конечно, не согласны, что они фигня…

Н. СВАНИДЗЕ: Нет, не министры фигня, министры – это министры. А фигня в том смысле, что это мало что значит для реального понимания отношений.

С. БУНТМАН: Ну что ж, мы вернёмся с вами, продолжим наши нормальные, позитивные отношения к программе «Особое мнение» через три минуты.

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: Мы продолжаем программу «Особое мнение». Николай Сванидзе у нас в студии. Снова заработала у нас видео-трансляция. Просто наши службы технические перегружали, так что не беспокойтесь. И никакую Германию не лишили никакой видеокартинки. Всё есть теперь. Дальше мы идём. Да, здесь пишет Михаил Горбаневский, вы знаете Михаила Горбаневского, лингвиста нашего. Он пишет, что метрополитен им. Кагановича можно восстановить. И может быть эта идея странная…

Н. СВАНИДЗЕ: Кстати! Если уж мы такие пуристы, тогда метрополитен им. Кагановича.

С. БУНТМАН: кстати говоря, «метрополитен им. Ленина» - такая надпись есть на павильончике, при входе на станцию Парк Культуры. Особенно если едешь по эстакаде, видно, что «Метрополитен им. В.И. Ленина».

Н. СВАНИДЗЕ: Первоначальное название метрополитена было им. Кагановича.

С. БУНТМАН: Да. Но самое интересное, что, в отличие от В.И. Ленина, который благополучно скончался к той эпохе, Лазарь Моисеевич Каганович действительно строил метрополитен.

Н. СВАНИДЗЕ: Конечно.

С. БУНТМАН: Если уж абстрагировавшись от того, кто такой Каганович и иже с ним, что он-то гораздо больше имеет отношения.

Н. СВАНИДЗЕ: К метрополитену, чем В.И. Ленин несомненно.

С. БУНТМАН: Хорошо.

Н. СВАНИДЗЕ: А Троцкий к Красной Армии. Давайте возвращать тогда.

С. БУНТМАН: «На ст. метро Кропоткинской висит табличка «Раньше здесь была церковь». И слава богу, что её там повесили. Вот смотрите. Надо сносить замечательный павильон, который сам по себе уже памятник архитектуры, павильон станции Кропоткинская и восстановить там церковь.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну невозможно всё снести и всё восстановить как было… когда? Это смотря до какой исторической точки мы дойдём.

С. БУНТМАН: И баста! Потому что сейчас мы можем вечно об этом говорить. Зафиксировали мы, как Вы изволили выразиться, Николай Карлович, замечательно – точечная реставрация. Я думаю, что не только в архитектурном, но и в политическом смысле этого слова. «Где на сайте кнопка видеотрансляции?» Там есть. Не кнопка, а целый баннер. Дальше. «Почему вы всё время числите в братских странах Украину и Белоруссию, вне зависимости от их отношения к России и постоянно обижаете Казахстан?» Почему ты обижаешь Казахстан?

Н. СВАНИДЗЕ: Я не обижаю Казахстан. Казахстан тоже братская страна. Вообще, все люди братья. По моему личному убеждению все люди братья… и сёстры.

С. БУНТМАН: Ну да… В зависимости от пола. Мы редко говорим о Казахстане.

Н. СВАНИДЗЕ: Мы вообще много о ком редко говорим. А о Кыргызстане мы часто говорим? А о Туркменистане?

С. БУНТМАН: А почему так часто говорим об Украине и Белоруссии? Почему так напряглись отношения с этими странами?

Н. СВАНИДЗЕ: Кто-то сказал, что Россия и Украина – это империя. Россия без Украины – это уже не империя. Всё-таки, первоначально действительно Россия и Украина исторически это была одна страна. Ещё на заре существования древнерусского государства. Плюс этническая близость. Плюс близость вероисповедания, одно и то же. Всё это, естественно, создаёт какие-то общие корни на самом деле. Такой глубины корней между Россией и Казахстаном общих нет. Но это не мешает замечательным и братским отношениям. Несомненно.

С. БУНТМАН: У нас есть несколько происшествий, который у нас были. «Наши» восстановили свой пикет и сделали его ежегодным. Пикет у дома семьи Подрабинека. Это что такое?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, им нужно как-то сохранять лицо, «Нашим», потому что они в своё время замахнулись на то, что будут продолжать этот пикет до бесконечности, пока Подрабинек не застрелится.

С. БУНТМАН: Нет! Не надо. Они опять подадут в суд. Не надо говорить «Пока Подрабинек не застрелится». Пока не извинится.

Н. СВАНИДЗЕ: Это образ! Пока не извинится или не уедет. В общем, пока он не выполнит некие условия, которые поставили «Наши». Они поставили условия такие. Могли поставить другие. Это их условия, которые Подрабинек вряд ли собирается выполнять. Они собирались продолжать пикет. Ясно, что невозможно всю жизнь и Подрабинека и всю жизнь «Наших» держать пикет у его дома. Что дальше-то?

С. БУНТМАН: Раз в год.

Н. СВАНИДЗЕ: Они перешли на какую-то более-менее приемлемую регулярность. Раз в год, вроде, не сложно. А если в следующем году этого не сделать, никто не заметит. Кто там помнит, что они год назад обещали!

С. БУНТМАН: Нет, может вспомнят, 22 октября, господа слушатели и зрители, пользователи.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну хорошо! Они придут туда! Придут туда 10 человек к дому семьи Подрабинека. С плакатами «Подрабинек, извинись!»

С. БУНТМАН: «Дедушка, ты чей будешь?» «Наш» я, «Наш».

Н. СВАНИДЗЕ: Это нормальный вариант пиаровского отхода, чтобы не потерять лицо. Нормально совершенно.

С. БУНТМАН: Митёк нам пишет: «При чём тут лицо? Мальчики бюджет осваивают».

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, чтобы придти раз в год к дому Подрабинека большой бюджет не нужен.

С. БУНТМАН: Это не дорого.

Н. СВАНИДЗЕ: Думаю ,что нет. Я никогда не пробовал. К бюджету не имею отношения. Но думаю, что это не дорого.

С. БУНТМАН: Думаешь, сами придут?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, может быть. Я не знаю, какие у них отношения с бюджетом. Я не в курсе.

С. БУНТМАН: Понятно. Хорошо. С Подрабинеком мы посмотрели. Здесь ещё очень интересная вещь. Сейчас была очень большая дискуссия в эфире и разбор был. Страсбургский суд, опровергая утверждение многих людей, что Страсбургский суд автоматически признаёт правыми российских граждан в спорах с российским государством, Григорию Пасько отказал в удовлетворении его иска, признав, что в то время он был военным. И всё!

Н. СВАНИДЗЕ: Кстати, возвращаясь к предыдущей теме, там же теперь у «Наших» появились конкуренты на почве ненависти к Подрабинеку, там коммунисты образовали какое-то движение, «Поколение победы».

С. БУНТМАН: Ну а где оно? Они собираются 27 миллиардов содрать.

Н. СВАНИДЗЕ: У них две цели есть. Одна цель достойная – Подрабинек, а другая – ОБСЕ. Они собираются воевать с ОБСЕ и с Подрабинеком. Вот «Поколение победы» для этого создано. По-моему, оно достаточно молодое. Так что там теперь на этом поле будет определённая конкуренция.

С. БУНТМАН: Да она уже там есть. Там же есть конкуренция.

Н. СВАНИДЗЕ: За сердце Александра Подрабинека сразу борется две молодёжные организации.

С. БУНТМАН: Всякие «Молодые гвардии» и прочие интересные организации.

Н. СВАНИДЗЕ: Возвращаемся к Пасько. Видишь ли, дело в том, что по-видимому, Страсбургский суд не под диктовку печатает свои решения, а у него есть какие-то представления о справедливости и о юридической правомерности. По-видимому в данном случае от счёл, что должен принять именно такое решение. Вообще, как мне кажется, если вывести за скобки то, что относится непосредственно к Пасько, он, несомненно, этим неудовлетворён. И вероятно, у него есть для этого основания, но я говорю о другом. То, что именно Страсбургский суд отказал в каком-то одном случае свидетельствует в пользу Страсбургского суда.

С. БУНТМАН: Мы смотрим, вчера, когда мы искали решение, прошла новость о решении по поводу Григория Пасько, и мы просматривали последнее решение за несколько дней. Дела, которые представлены. Там массово люди какие-то судятся, турки с Турцией, болгары с Болгарией, масса народа! Поляки с Польшей. И русские с Россией. Так что это…

Н. СВАНИДЗЕ: Вообще, гражданам в их тяжбах с государством нужно помогать, кто-то должен помогать. Потому что у нас гражданин в стране обречён, если он тягается с государством, он обречён на поражение. Никогда ни один суд не защитит гражданина в его тяжбе с государственной машиной. Поэтому роль Страсбургского суда здесь велика. И то, что в данном случае они присудили именно таким образом, свидетельствует в пользу Страсбургского суда, потому что говорит о том, что он судит по справедливости. Как он её понимает, но по справедливости. Не в одну калитку.

С. БУНТМАН: Но Григорий Пасько считает, что суд очень многих вещей и особенности российской ситуации не понял.

Н. СВАНИДЗЕ: Это очень может быть, что те или иные конкретные решения суда, любого, в том числе и Страсбургского, могут быть неверными, недостаточно мотивированными. Другой вопрос. Хотя, может быть, это и личное мнение Пасько.

С. БУНТМАН: Да, но очень интересно, что теперь, увы, решение для Григория Пасько и для его самоощущение, это очень важная вещь, но вряд ли у кого-нибудь возникнет теперь аргумент, что против государства решает Страсбургский суд.

Н. СВАНИДЗЕ: Это ровно то, что я тебе говорю.

С. БУНТМАН: Мы снизили требования.

Н. СВАНИДЗЕ: Для репутации Страсбургского суда это позитивное решение.

С. БУНТМАН: И репутации в России, пожалуйста, граждане, запомните это. Мы сейчас завершаем. Мы, конечно, снизили требования юных коммунистов. Они 27 трлн. требовали. Извините, пожалуйста, друзья, я вас недооценил.

Н. СВАНИДЗЕ: Приятного аппетита.

С. БУНТМАН: Всего доброго. Это был Николай Сванидзе. Сергей Бунтман вёл программу.