Владимир Познер - Особое мнение - 2008-10-21
С. БУНТМАН – Добрый вечер. «Особое мнение». Владимир Познер у нас в гостях.
В. ПОЗНЕР - Здравствуйте.
С. БУНТМАН - Сегодня было несколько интересных новостей, связанных с заключениями и освобождениями. Во-первых, Сергей Сторчак освобожден под подписку о невыезде. Во-вторых, появились упорные слухи даже и действия о помиловании Светланы Бахминой. Но, прежде всего, Сторчак. Только сейчас стало понятно, что он не представляет опасности что ли?
В. ПОЗНЕР - Да нет, конечно. Хочется сказать, это сразу было понятно. Но я не знаком с его делом. Я не читал. Если быть человеком объективным до конца, то можно сказать, что я недостаточно знал и знаю, чтобы сказать сразу, что я понимал. Но все-таки мне казалось, что человека такого уровня не надо держать за решеткой. Что это не тот человек, который куда-то побежит. И более того если даже побежит, то его точно вернут. Это не политический случай типа Гусинского ли Березовского, это совсем было бы другое. Если бы человек, которого обвиняют в финансовых каких-то преступлениях, зам. министра финансов, куда-то побежал, во Францию ли, Англию, конечно бы, его вернули. Поэтому зачем вообще его сажать?
С. БУНТМАН – Владимир Владимирович, узнали бы страшную финансовую тайну России империалистические спецслужбы и держали бы его там.
В. ПОЗНЕР - Да ладно. Мне эта ваша ирония «эхомосковская» уже знаете вот здесь вот.
С. БУНТМАН – А как без иронии жить?
В. ПОЗНЕР - Поэтому я считаю, что зачем было его держать. Ответ может быть один очень неприятный. Чтобы он все-таки в чем-то признался. Человек сидит, психологически тяжело. Может быть, что-то из него можно вытащить эдакое. Но я хочу надеяться, что это не так. Хорошо, что все-таки он вышел.
С. БУНТМАН – Другое дело, что например, Василий Алексанян, который находится в трагическом положении как человек очень больной и тут никак не получается, он находится в больнице, но необычной. Слава богу, что его больше не держат в строгом прикованном состоянии. Но под стражей в больнице…
В. ПОЗНЕР - Я не понимаю этого. Почему нельзя его держать дома под стражей. Уж если так.
С. БУНТМАН – Под домашним арестом.
В. ПОЗНЕР - Пусть там будет стража. Пост. В чем дело? Я не понимаю этой жестокости. Это что, это желание как-то отомстить, это что? Непонятно. И с Бахминой я горжусь тем, что я подписал письмо Медведеву с просьбой все-таки ее выпустить. То есть гордиться-то особенно нечем, это нормальный…, я скажу так: я горжусь тем, что ко мне обратились. Сочли, что моя подпись может быть сыграет какую-то роль. Вот это для меня приятно. Ну как можно держать женщину беременную, с двумя детьми. Она отсидела…
С. БУНТМАН – Знаете, что нам пишут? Что, она одна такая?
В. ПОЗНЕР - Не знаю. Во-первых, я этого не знаю. Я не знаю, кто пишет. А во-вторых, ну и что, что она не одна такая. Значит, не надо ей помогать? Или надо через нее может быть сказать: давайте всем поможем, кто в таком состоянии. Мы должны тогда знать эти фамилии. Эти имена. Но есть разные вещи. Если женщина убила, бывают такие вещи. Совершила убийство. И да, она при этом беременна. Тут надо еще подумать, выпускать, не выпускать. Это не очевидные вещи. А вот этот ответ: разве она одна, ну так под этим ответом можно все что угодно списать. Типичная наша манера - разве она одна. Из области «незаменимых людей».
С. БУНТМАН – Еще говорят: это известное дело, богатые все люди. А вот бедные люди, которые украдут булку.
В. ПОЗНЕР - Это не только наше. Это во всем мире. Это есть. И это справедливо. Что мол, если украдешь 10 миллионов, то ничего, а если украдешь булку, то тебя посадят. Это тоже так. Так устроено общество, к сожалению. Но, тем не менее, игнорировать подобную историю я считаю, было бы преступным делом.
С. БУНТМАН – Причем речь идет о помиловании, напомним. И здесь речь идет не о судебном решении, речь идет о помиловании.
В. ПОЗНЕР - Да.
С. БУНТМАН – Одна была загадочная история. Это просьба Маккейна Чуркину оказать финансовую помощь. Вы не знаете?
В. ПОЗНЕР - Как?
С. БУНТМАН – Пришло письмо стандартное республиканской партии в ООН…
В. ПОЗНЕР - К Виталию Чуркину?
С. БУНТМАН – Да, и там даже уже была пропечатана фамилия адресата, и только надо было поставить… Там уже кричат в штабе, что ошибка, ошибка.
В. ПОЗНЕР - Я думаю, что просто у Маккейна дела-то плохи. Ну хоть бы кто-нибудь чего-нибудь дал. Гебен зи мир этвас копеек, же не манж па сис жур, - как говорил старик Воробьянинов.
С. БУНТМАН – Чуркин оказался достаточно черствым человеком. И далеким от идеалов республиканцев.
В. ПОЗНЕР - Эх, Виктор, Витя…
С. БУНТМАН – И под тем предлогом, что не полагается иностранная поддержка на американских выборах. О чем, кстати, штаб Маккейна сказал. Это курьез. А такие курьезы глупости, явная глупость могут вообще каким-то образом влиять на настроение людей?
В. ПОЗНЕР - Вы знаете, как ни странно, да. Этим можно воспользоваться. Ведь если всерьез начать играть на том, что эти обращаются даже к русским за деньгами, как бы те ни говорили: да это ошибка, мы не хотели, на кого-то это подействует.
С. БУНТМАН – А могут найтись солидные люди демократической партии, чтобы…
В. ПОЗНЕР - Я думаю, Обама не допустит. Вот это все-таки ниже его уровня.
С. БУНТМАН – Дай бог. О более грустных вещах, во всяком случае, тревожных экономических. Сейчас очень много вопросов к вам как человеку телевизионному, как вам кажется адекватное ли освещение экономических проблем, кризиса. И даже неупотребление самого слова «кризис» в СМИ. Вы не первый кризис видите и не только у нас.
В. ПОЗНЕР - Вы знаете, я как журналист убежден, что неадекватно это происходит на телевидении. А с точки зрения политического деятеля может быть то, что меньше говорят слово «кризис» специально это делается, чтобы не вызвать панику. Потому что хуже всего будет, если народ кинется в банки, чтобы требовать свои деньги. Вот тут могут быть очень большие неприятности. Я был бы за то, чтобы все-таки были программы, в которых пытаются объяснить, что происходит. Потому что просто орать «кризис», что делать…
С. БУНТМАН – Это другой полюс.
В. ПОЗНЕР - Но это тоже есть. А вот попытаться объяснить, во-первых, что это, откуда это взялось, как это сегодня, почему это связано, нельзя говорить о кризисе только в России, что это связано, прежде всего, с США. Но и не только. И как постепенно это разматывается. Какие могут быть последствия в зависимости даже от нашего поведения. Я считаю, что конечно, такие должны быть программы. Они должны помогать зрителю понимать, что происходит. Потому что все говорят слово «кризис», но очень мало кто понимает, а в чем он заключается. Я считаю, что это и неадекватно и в какой-то степени безответственно, а может быть, и нет людей, которые это могут сделать толково.
С. БУНТМАН – Да есть.
В. ПОЗНЕР - Я слушаю «Эхо Москвы» и в основном это сводится к тому: кто виноват.
С. БУНТМАН – Нет, почему.
В. ПОЗНЕР - Я мало слышу программ, в которых просто объясняют: смотрите, вот как это происходит. Вот что произошло. Вот как произошло.
С. БУНТМАН – Владимир Владимирович, я вам как привилегированному слушателю и участнику наших соревнований скажу, что с понедельника у нас 4 раза в день специальные программы. Которые называются «Кредит доверия».
В. ПОЗНЕР - Но вы считаете, что они объясняют?
С. БУНТМАН – Конечно, это серьезные люди. Говорят очень конкретно. Пытаются, во всяком случае, объяснить суть явления.
В. ПОЗНЕР - Потому что я слушал у вас вчера Илларионова. И кроме расстройства я ничего не испытал.
С. БУНТМАН – Это передача «Особое мнение», такая же, как ваша.
В. ПОЗНЕР - Вы знаете, я хорошо к кому-то отношусь, я плохо к кому-то отношусь, но в этой передаче я пытаюсь быть объективным. И не выплескивать свое отношение. Кому интересно мое отношение. Слушайте, не для этого вы меня приглашаете. У меня есть мнение. Но оно основано на каком-то размышлении, а не просто на том, что поскольку я терпеть не могу этого Путина, все, что его касается я буду говорить в негативе. Это разве дело. Я говорю не об этой программе, а вообще.
С. БУНТМАН – И не так было, и, во-вторых, все-таки со своим экономическим взглядом Андрей Илларионов человек, который имеет право на собственное мнение.
В. ПОЗНЕР - Еще бы.
С. БУНТМАН – И его постоянно обосновывает. Так это окажется или нет, об этом свидетельствует и полемика с Гайдаром. И с другими. Вот полемики надо гораздо больше.
В. ПОЗНЕР - Поэтому было бы лучше, если бы было двое. Вот если бы был напротив меня, скажем, Пушков, вот тогда я бы мог высказать свое мнение, и было бы столкновение. Из которого иногда…
С. БУНТМАН – Владимир Владимирович…
В. ПОЗНЕР - Ну ладно, черт с ним.
С. БУНТМАН – Это нужно не только здесь и в этой студии. Где каждый день 4 разных специалиста выступают. Мне кажется, что это важно. Но это так, не защита чести этих декораций на Новом Арбате…
В. ПОЗНЕР - Я понимаю.
С. БУНТМАН – Но другое.
В. ПОЗНЕР - Хорошо. Поехали дальше.
С. БУНТМАН – Чего не хватает помимо, мне кажется что, даже очень хороший анализ может повиснуть в воздухе, что на телевидении, что на радио, что в газетах. Если нет профессиональной дискуссии в рамках государства. Не зря же разные ветки есть у власти. Меня встревожили очень легкие пути вперед, назад даже с тем же вполне сносным страхованием вкладов. Когда второе чтение вроде бы проходит, сначала 400 тысяч и вдруг все убеждаются в своей неправоте. Хором. Что нужно 700, как говорит начальство.
В. ПОЗНЕР - Это вы говорите о том, что у нас с вами в России ручной парламент. У которого нет своего мнения. Это мнение он хочет услышать. И как только его услышит, он будет с ним согласен. Это же известное дело. Это позорно на самом деле. Там нет голосов, которые бы возражали, нет оппозиционных голосов. Нельзя назвать коммунистов оппозицией. Это смешно. И конечно, это плохо.
С. БУНТМАН – Они оппозиция в публицистическом смысле.
В. ПОЗНЕР - Я больше не вижу, где это может быть. Потому что это не может быть в судебной власти, не может быть на уровне правительства. Потому что члены правительства публично не должны спорить. Это нигде не делается. А конечно парламент для этого существует. У нас парламент совсем другой. Он не парламент, он какой-то, не знаю, как его лучше назвать. Это неприятно.
С. БУНТМАН – Я согласен с вами, Владимир Владимирович, что вы говорите, что это из другой области. Это корень всего. Потому что иначе дискуссия и выражение разных мнений насчет того же кризиса в СМИ несколько повисает в воздухе. Потому что это означает, что есть мнение начальства, а есть больше или меньше маргинальные по этому поводу соображения.
В. ПОЗНЕР - Не знаю. Я думаю, что если приглашать некоторых членов ГД как раз в такие разговоры, тут выясняется, что у них есть мнение.
С. БУНТМАН – И это случалось не раз.
В. ПОЗНЕР - Это интересно.
С. БУНТМАН – И вы прекрасно знаете и по своей передаче, что это случалось не раз.
В. ПОЗНЕР - А вот когда они там, почему-то у них мнения нет. Может быть там такие, знаете, когда у вас проверяют, нет ли металлических предметов. Может быть, у них такая штука, что когда проходишь через нее, у вас нет мнения. Я не знаю. Может так быть.
С. БУНТМАН – Владимир Владимирович, опасный путь, потому что очень было популярно среди граждан носить и нам, в том числе письма о психотропном оружии, которым их облучают…
В. ПОЗНЕР - И мне звонили по этому поводу.
С. БУНТМАН – И вы помните фильм «Знаки», мы все будем сидеть как Хоакин Феникс в таком из фОльги сделанном шлеме.
В. ПОЗНЕР - Только из фольгИ, нет?
С. БУНТМАН – Есть два мнения. Мы спросим у Марины Королевой.
В. ПОЗНЕР - Вот именно.
С. БУНТМАН – По-моему, фОльга все-таки.
В. ПОЗНЕР - То есть Ольга надела фОльгу что ли?
С. БУНТМАН – Мы за время новостей выясним. Хорошо, что мы ни на что не спорили. Кто-то из нас бы сильно проиграл.
В. ПОЗНЕР - Это точно.
С. БУНТМАН – Ну так вот, конечно, можно предположить все, что угодно. И ваша ирония, Владимир Владимирович про рамки тоже, серьезные вещи.
В. ПОЗНЕР - Как можно шутить.
С. БУНТМАН – Нельзя.
В. ПОЗНЕР - Я согласен.
С. БУНТМАН – Но мне кажется от сеяния панических слухов, что само по себе хлеб, наверное, желтой прессы. Которая тоже часть общества.
В. ПОЗНЕР - А как же.
С. БУНТМАН – Но есть, мне кажется смещение всех понятий. Чем должна заниматься качественная пресса, чем должны заниматься серьезные каналы.
В. ПОЗНЕР - Конечно.
С. БУНТМАН – А не развлекательные.
В. ПОЗНЕР - Конечно. И потом все время рассказывать, какой кризис в Америке, вы меня извините, это меня достает. Понимаете. Да, в Америке серьезный кризис. Более того, именно американцы виноваты в том, что это произошло. Правда, тем, что сделали американцы, воспользовались сразу все. То есть пожрать, извините меня, все кинулись. Схватить кусок кинулись все. Но начали это дело американцы. И конечно, все будут за это платить. Но когда мне по телевидению говорят только или главным образом об американском кризисе, а вроде бы другого нигде нет, тем более у нас, вот это я считаю неприлично.
С. БУНТМАН – Да, это, скорее всего, неприлично. А вот интересно, такое ощущение, что в своей политике очень часто возвращается нынешнее руководство к старому советскому приему времен 60-70 годов, когда Де Голль вышел из НАТО и когда разделение Европы и Америки это какая-то светлая советская мечта. Которая почему-то начинает мне кажется возрождаться.
В. ПОЗНЕР - Она по-моему, существует уже некоторое время. Желание все-таки отбить Западную Европу от США. И вести отдельную политику. И вбивать клин. Но с другой стороны так действуют все. Ведь в свое время американцы пытались довольно успешно вбить клин между Китаем и нами. И, в общем, это сработало. Это волей-неволей, это противно, но это часть политики. Если нам кажется, что по каким-то вопросам мы можем получить поддержку стран Западной Европы и это безнадежно ожидать от США, ну скажем, по вопросу вхождения Грузии или Украины в НАТО. Вот есть страны в Западной Европе, которые на самом деле против этого. А нынешнее руководство США за. Так с нашей точки зрения правильно сыграть на европейских настроениях в противовес американским. Это может быть противно как действо, но политика такова.
С. БУНТМАН – Но может быть тогда гораздо лучше это делать изнутри. И считая себя членами европейской семьи, и формально это подтверждается, так как Россия член Совета Европы.
В. ПОЗНЕР - Я согласен с вами.
С. БУНТМАН – И говорить не просто: вот тут у вас старая Европа есть и новая Европа. Давайте мы их поссорим. Нет, мы такие же европейцы как все остальные и давайте рассуждать о европейской безопасности.
В. ПОЗНЕР - Насчет того, что мы такие же европейцы как все остальные, вот тут возникает другой вопрос, который не имеет отношения ни к Советскому Союзу, ни к нынешней России. Это стародавний спор. Является ли Россия европейской страной. Вы прекрасно знаете историю, вы же историк. Эта точка зрения, что Россия вроде бы и не Европа и не Азия, а нечто третье, особое специальное, со своим особым ни для кого непонятным, непохожим путем и так далее, это же до сих пор существует.
С. БУНТМАН – Но тогда нужно строить какую-то политику, а политику нельзя строить между двух стульев. Если признается евразийская теория того, что Россия это совершенно особая цивилизация, то извините, нужно и себя ставить последовательно, как это делает Китай. Как особая цивилизация полностью в этом будучи уверенными и преследуя исключительно свои интересы.
В. ПОЗНЕР - Я согласен. Я предпочел бы, чтобы в России все-таки такая политика не восторжествовала. Эта борьба все-таки приведет к торжеству какой-то точки зрения, и я очень надеюсь, что победит именно европейская точка зрения. Потому что Россия в ее главных проявлениях, в музыке, живописи, в литературе, в науке она европейская, она не какая-то другая. Лев Толстой - европеец. И вот это должно победить. И должна быть политика соответствующая. Но пока…
С. БУНТМАН – При этом совершенно не мешает в той же культуре как части цивилизации иметь очень много элементов общей культуры России, которые связаны и с азиатскими, и с тюркскими…
В. ПОЗНЕР - Да разумеется.
С. БУНТМАН – И с буддистскими корнями, как не мешает той же Франции иметь африканские элементы культуры или арабские.
В. ПОЗНЕР - Абсолютно.
С. БУНТМАН – Мнения разошлись. В словарях и у меня словарь некий 2000 года, в нем фольгА…
В. ПОЗНЕР - Кто автор?
С. БУНТМАН – Штудинер господин. Ольга нам присылает из другого словаря фОльга. Здесь ничья почти.
В. ПОЗНЕР - Да я абсолютно готов и более того, я потом стал вспоминать, что действительно когда-то это была фОльга. Когда-то. Это ведь не русское слово. И произносилось как фОльга. Но видимо, по-русски удобнее говорить фольгА.
С. БУНТМАН – Ну как Вольга и Микула Селянинович.
В. ПОЗНЕР - Ну да. Как пОртфель, дОцент. И так далее.
С. БУНТМАН – Сейчас мы зайдем очень далеко. Мы сейчас вернемся к событиям. И здесь очень интересно, не только следят в основном за американским кризисом, но заставляют следить мне кажется, понуждают следить исключительно за американским кризисом, какой он ужасный, чтобы виднее было наверное, что у нас тихая гавань. Но весь Интернет мне пишут, занят игрой в американку. Кто победит на американских выборах. Что нас не интересуют свои проблемы? Действительно за этим следят очень много. Это действительно увлекательное зрелище. Мы не раз об этом говорили, но становится все яснее и яснее. Несмотря на такой отрыв сейчас…
В. ПОЗНЕР - Во-первых, все-таки давайте признаем, сегодня США являются страной номер один с точки зрения влияния на весь мир, это единственная сверхдержава как бы кто ни морщился при этом, и поэтому когда там происходят выборы президента, это касается всех. Если, я никого не хочу обидеть, но будет другой президент Бельгии, то для бельгийцев это важно. Может быть для каких-то европейцев. Для американцев, для нас с вами совершенно неважно. Когда в Америке происходит смена власти, это важно для всех. Поэтому интерес законный, нормальный, в нем ни постыдного, ничего. Я говорил давно, что победит Обама. Я продолжаю это говорить. Причем победит с большим отрывом, когда речь пойдет о голосах выборщиков. Он получит значительное преимущество. Что будет означать для мира появление этого человека, это будет позитивно или нет, вот это я не люблю говорить. Хрустальный шар и так далее. Но то, что это будет менее агрессивная политика чем республиканская, что мол мы сами можем все решить, что нам не нужны никакие ни ООН, ничего. А у новых консерваторов довольно часто прорывается. Давайте лучше использовать НАТО и плевать мы хотели на ООН и так далее, - этого будет гораздо меньше. Просто потому что партия исповедует…
С. БУНТМАН – А можно ли вернуться к действенности ООН сейчас. ООН так сильно разрушена и объективно за последнее время.
В. ПОЗНЕР - Я не знаю, разрушена ли. Я бы сказал так, что ООН серьезно больная организация. Можно ли ее вылечить, я думаю, можно. Только при совместных усилиях, когда есть согласие, как это сделать. Если не будет ООН, то что?
С. БУНТМАН – Действительно что.
В. ПОЗНЕР - Какой форум тогда, как решать. Это хоть какое-никакое. Но если постигнет та же судьба, что и Лигу наций, то и конец.
С. БУНТМАН – Лига наций завершилась трагическими событиями.
В. ПОЗНЕР - Второй мировой войной практически.
С. БУНТМАН – Но возможность какого-то реформирования международной организации, если представить себе, что нужна и действительно нужна некая международная организация. Может быть не одна, а несколько. ООН, сделанная во время Второй мировой войны, задуманная как объединенные нации, сначала Черчилль с Рузвельтом и присоединившиеся к ним, но может быть действительно наступает потихоньку другая эпоха.
В. ПОЗНЕР - Это само собой и произойдет. Но я думаю, что до того как что-то такое принципиальное произойдет, будет расширен Совет Безопасности, туда войдут такие страны, я убежден, как Германия, как Япония, как Индия. Войдут. И это будет совершенно другое значение.
С. БУНТМАН – Да возможно и Бразилия.
В. ПОЗНЕР - И уже вес этой части будет совершенно другим. Так что в этом смысле я скорее, я с некоторым сомнением отношусь к возможностям ООН. Но на сегодняшний день я не вижу замену.
С. БУНТМАН – Еще одна вещь, которая связана с демократической партией. Может быть, это подтасовка такая внутренняя. Демократическая партия в послевоенное время с конца 50-60 годов, в демократическое правление демократического президента часто совершались попытки не решения, а посредничества, очень многие этим президенты-демократы славились. Например, Кеннеди и Берлинский кризис. Попытка. Тот же Джимми Картер и урегулирование на Ближнем Востоке.
В. ПОЗНЕР - Вы имеете в виду Иран?
С. БУНТМАН – Попытки урегулирования на Ближнем Востоке. Арабо-израильские и так далее. Можем ли мы ждать, что демократическая администрация будет этим заниматься?
В. ПОЗНЕР - Да, скорее да, чем нет. Очень интересно, кого вокруг себя поставит Обама. Дело в том, что он умный человек, это для меня очевидно. Он не слишком опытный человек, это он признает. Все дело в том, какой он соберет вокруг себя мозговой центр. Как в свое время Кеннеди. Ведь Кеннеди собрал невероятную совершенно группу интеллектуальную, и просто по силе мыслительного процесса. Такого не было со времен Рузвельта.
С. БУНТМАН – Считали выскочками многие их.
В. ПОЗНЕР - А это не имеет значения. Они показали свою силу. Так вот опять настоящий президент, вообще настоящий руководитель умеет собрать вокруг себя людей, которые умнее его. И знают больше конкретно. Его дело одно – принять решение. Вот что делает руководитель. Он послушал…
С. БУНТМАН – И принять на себя ответственность за решение.
В. ПОЗНЕР - Как говорил Гарри Трумэн: решение принимается здесь. Все, дальше не на кого перекладывать. Так вот умение окружить себя такими людьми, а потом, выслушав их, принять решение, вот это дело настоящего президента. И настоящего руководителя.
С. БУНТМАН – Можем ли мы проследить какие-то интеллектуальные силы, которые могут быть на подходе к Обаме? К его штабу.
В. ПОЗНЕР - Пока я бы воздержался от названия каких-то фамилий. И он воздерживается и знает, почему это делает. Как раз чтобы не давать никому возможность начать копать в биографии кого-нибудь названного и выясняется, что у этого человека скелет в шкафу такого рода, что это может нанести вред самому Обаме.
С. БУНТМАН – После вступления в должность чьи-то скелеты в шкафу менее страшны?
В. ПОЗНЕР - Вообще не страшны. То есть конечно конгресс может не утвердить, но поскольку в конгрессе будет явное преимущество демократов, это нет никаких сомнений, то в общем, Обаме будет, понимаете, он придет в очень тяжелой ситуации. Америка в тяжелой ситуации. Но он придет, имея явное большинство сената, палаты представителей и губернаторов. То есть в принципе он очень многое может. Другое дело, что он очень многое должен.
С. БУНТМАН – И здесь при большом преимуществе в действительно законодательной власти его партии, это еще очень большая ответственность за решения. Наверное, принципиально хорошо, когда жестокая критика идет. Здесь еще необходимость очень шлифовать свои решения и предложения. Не может это привести к небрежностям принятия решений?
В. ПОЗНЕР - Он производит впечатление человека крайне ответственного и вдумчивого. Смотрите, полтора года его мутузят так, короче, мама не горюй. Сперва Хиллари, которая жесткая дама невероятно и теперь, и этот человек держится спокойно, достойно, не идет ни на какие обмены, потому что он понимает, кроме всего прочего, это мы с вами не знаем в России, что терминология «сердитый черный» это убийственная вещь. Черный, накопивший злобу на белых. Так вот он ни в коем случае не должен, он не может даже ответить Маккейну: да сами вы. Потому что сразу: ага, вот видите.
С. БУНТМАН – Он сердитый черный.
В. ПОЗНЕР - И тогда все. Вот его умение выдержать самые тяжелые удары, оскорбительные какие-то насмешки, спокойно, говорить о деле, не переходить на личности, говорит о том, что это сильный, умный человек, который очень думает, что он делает. И советуется.
С. БУНТМАН – А нет ли в нем какой-то холодности и высчитанности. То, что кажется иногда.
В. ПОЗНЕР - Да, иногда кажется.
С. БУНТМАН – Извините за такую мясную терминологию: человечинки.
В. ПОЗНЕР - Иногда кажется, что холодноват. Нет в нем обаяния чертовского, которое было в том же Кеннеди. Но посмотрим. Это сейчас трудно сказать. Пока он производит впечатление человека чуть сдержанного, чуть-чуть не допускающего до себя, очень умного, с хорошей улыбкой. Но без тепла. Это да.
С. БУНТМАН – Владимир Познер.
В. ПОЗНЕР - Уже все что ли?
С. БУНТМАН – Да, вот видите, это доказательство тому, что американские выборы все-таки поразительно увлекательная тема. И это объективная реальность. Спасибо, программа «Особое мнение».