Владимир Познер - Особое мнение - 2008-09-16
С. БУНТМАН – Добрый вечер. «Особое мнение», Владимир Познер в гостях. Добрый вечер.
В. ПОЗНЕР - Добрый вечер, Сергей Александрович.
С. БУНТМАН – Катя нам пишет: хотела с утра пройтись на рынок за хреном, но слышу, все рынки рухнули. И не пошла. Я не спрашиваю, ходили ли вы на рынок с утра.
В. ПОЗНЕР - Я не ходил на рынок. Но хочу извиниться перед зрителями и слушателями, поскольку мне вчера делали операцию во рту, и поэтому я несколько распух, это не ваши экраны телевизионные, это моя физиономия. Я не очень четко говорю сегодня, но это и не выпил, вот так случилось.
С. БУНТМАН – Хорошо. Сочувствуем. Так все-таки с рынками. Мне очень понравился заголовок: биржа забыла пятницу, это был чуть подъем после ободряющих фраз руководства. Совсем забыли о пятнице. Сегодня были хорошие у нас комментарии анализ со стороны специалистов, экономистов, финансистов. По вашим ощущениям как человека и гражданина, что это такое и чем чревато не только для тети Кати.
В. ПОЗНЕР - Что вы имеете в виду как человека и гражданина. Не очень понимаю.
С. БУНТМАН – Был подъем, была стабильность. Сейчас рушится по всем статьям. Компании теряют, акции дешевеют. Мы еще, несмотря на наши 15-18 лет экономики взрослой не очень хорошо себе представляем размеры проблем, их конкретные последствия. Иногда преувеличиваем, иногда преуменьшаем. Вы как видите эту ситуацию? Как Обама – Великая депрессия, только в наших масштабах?
В. ПОЗНЕР - Обама не говорил, что это Великая Депрессия, он сказал, что это можно только сравнить.
С. БУНТМАН – Но Медведев тоже сказал, что 8 августа это почти 11 сентября.
В. ПОЗНЕР - Все-таки не Великая Депрессия, пока что, по крайней мере. Первое что теперь всем очевидно, что мы все связаны. Все это началось в Америке, а аукнулось и у нас, и у всех. Потому что раньше глобализация это то, что связывает всех нас, это как-то не очень доходит. Сейчас очень четко доходит. Я лично очень рад, что у меня никаких ценных бумаг. Я знаю людей, которые в свое время купили очень большое количество ценных бумаг «Роснефти», сегодня эти бумаги стоят намного дешевле чем те деньги, которые они за них заплатили. Это будет болезненно чрезвычайно. Я не думаю, что это будет катастрофа, что в результате этого будут десятки миллионов безработных, более того, именно из-за глобализации есть всемирная система, которая способна этому противостоять. И сумеет решить. Но не в один день. Я думаю, что это будет ощущение, вернее реальная жизнь, но, по крайней мере, в течение года будет намного сложнее.
С. БУНТМАН – И у нас тоже.
В. ПОЗНЕР - У всех. Этого никто не избежит.
С. БУНТМАН – Что это означает сейчас для США в преддверии выборов?
В. ПОЗНЕР - Конечно, для Обамы с одной стороны это вроде бы подарок, потому что он может сказать и он прав, что это вина республиканской партии, ее верхушки, лично Буша и прочее. При этом он очень умело выражает свои взгляды, он говорит: не Маккейн говорит, но виновата та экономика и та политика, которую поддерживает Маккейн. И тут он прав. Это конечно ему карта бесспорно.
С. БУНТМАН – Сегодня мы обсудили, что в устах демократа Великая Депрессия, сравнение это очень хорошо. Потому что демократы и выводили.
В. ПОЗНЕР - Тогда был Гувер, республиканец. И пришел демократ Рузвельт.
С. БУНТМАН – У нас спрашивают, сейчас достаточно серьезно поднялись рейтинги Маккейна. И как раз из-за его кандидата в вице-президенты госпожи Пейлин, о которой в этой же ситуации какое-то время назад говорили, что это большой промах, особенно с личными историями. Вы настаиваете на этом?
В. ПОЗНЕР - Настаиваю.
С. БУНТМАН – Что это, в конце концов, сыграет.
В. ПОЗНЕР - Сыграет обязательно.
С. БУНТМАН – С чем связан сегодняшний подъем этой пары в глазах американцев?
В. ПОЗНЕР - Ее подъем связан с тем, что ее подают как такую настоящую американку простую, народную. Она охотница, сама делает себе не гамбургеры, а бургеры из лося, которого она застрелила. Ее 17-летняя дочь, которая забеременела, известно от кого, но до брака, подается как смелая девушка. Она смелая. Если бы это какая-то другая дочь, скажем, Обамы, это бы подавалось как безответственная. То есть идет определенная игра. Американцы все-таки антиинтеллектуалы, это факт, ну как Буш, это наш парень такой. Хотя Буш оканчивал высшее учебное заведение, но тем не менее…
С. БУНТМАН – Наш парень со всеми своими достоинствами и недостатками.
В. ПОЗНЕР - И он говорит как мы, у него такие же манеры, он не употребляет сложных слов, это все вокруг этого пляшут. Но это недолго будет продолжаться.
С. БУНТМАН – Думаете, когда настает время голосовать, решать, все-таки будут важны другие вещи.
В. ПОЗНЕР - Конечно, нынешнее положение экономическое, безусловно, играет очень сильно.
С. БУНТМАН – Насчет говорить. Странная история. Вы сказали, он говорит как мы. Мало того, что у нас сейчас выработалась очень интересная лексика в высших кругах, говорят, как хотят. Резко, жестко и, на мой взгляд ,грязно. Странная история про телефонный разговор и про слово на «ф», которое у нас даже идет под такой рубрикой: Милибэнд рассказывает подробности своего разговора. Опровергает. Ничего там не рассказывает, он скорее опровергает. Причем в какой-то части. Это было не совсем так.
В. ПОЗНЕР - А там это можно переставить. Получается: совсем не так.
С. БУНТМАН – Все можно переставить.
В. ПОЗНЕР - А как это по-английски звучало, не знаете? Не совсем так. Не помните? Это важно.
С. БУНТМАН – Надо посмотреть. Сейчас не помню. Посмотрим потом. Что это за история, как вы к ней относились с самого начала? Я понимаю, что журналист газеты Sun это понятно. Это не источник.
В. ПОЗНЕР - Меня огорчает, когда люди, которые представляют мою страну, употребляют язык, который, на мой взгляд, их недостоин. Я не считаю, что президент или премьер-министр, или министр иностранных дел публично должны употреблять и могут такие выражения. Один на один, двери закрыты. Нет или есть переводчик, неважно. Я понимаю, что люди есть люди. И может быть иногда даже и можно сказать: да ты вообще…, зависит от степени близости и прочее. Но публично мне это очень не нравится. Я считаю, что это плохой сигнал для общества. Потому что если он может так, так я тем более могу. Это не так. И потом, ниже достоинства человека на этом уровне говорить таким языком. Можно очень резко сказать, очень жестко. И, слава богу, тому есть примеры. Но есть лексика, которая не должна фигурировать, на мой взгляд, в речи государственных деятелей и не только.
С. БУНТМАН – Особенно в публичной политике. Можно допустить одно, в какой-то из действительно ключевых моментов истории своей и в какой-то чрезвычайно критической ситуации, когда это прозвучит само по себе даже слово как взрыв, как Вторая мировая война, мы добьем этого мерзавца, имея в виду Гитлера. Когда это звучит контрастом, и тогда это извините за слово – духоподъемно. Мы его понимаем. Мы понимаем его чувства. Но теперь даже со времен «мочить в сортире» это стало фоном и средним уровнем нормальной речи.
В. ПОЗНЕР - Вы знаете, нет.
С. БУНТМАН – Это нехорошо,
В. ПОЗНЕР - Не со времен «мочить в сортире». Вот если бы вы интересовались языком Ленина, в том, что он писал. Вы изучали или нет краткий курс ВКПБ…
С. БУНТМАН – Бог миловал уже.
В. ПОЗНЕР - По поводу троцкистов там написано: эти козявки, понимаете это советский язык. Вот что это такое. Это рождено этим. И мы продолжаем этим болеть.
С. БУНТМАН – Александр пишет: that is not quite correct.
В. ПОЗНЕР - Это не совсем точно.
С. БУНТМАН – Значит, здесь есть какой-то нюанс, причем из российского МИДа было сказано, что это была некая цитата, относившаяся к характеристикам Саакашвили, кого-то Лавров цитировал из тех, кто грубо сказал о Саакашвили.
В. ПОЗНЕР - То есть он не посылал Милибэнда кое-куда…
С. БУНТМАН – Он ему рассказывал, характеризуя президента Грузии Михаила Саакашвили, процитировал некоего человека, который так ему сказал.
В. ПОЗНЕР - Сложносочиненное предложение.
С. БУНТМАН – Очень. Какой-то осадок остается.
В. ПОЗНЕР - Хоть ложечку не украл, ее потом нашли, но осадок остается тем не менее.
С. БУНТМАН – Митя говорит: Наполеон называл Талейрана на «г» в шелковых чулках. Во-первых, я не знаю, как это было в подлиннике. Я не знаю, как перевели, как он сказал. Пример ли это. Мне кажется, что на все можно найти…
В. ПОЗНЕР - Обязательно. Да и потом Наполеон был великий человек, но необязательно во всем ему подражать.
С. БУНТМАН – Как в моем любимом фильме говорит Веллингтон: я понимаю, что его шляпа на поле боя стоит 20 тысяч солдат, но он не джентльмен. У нас есть параллель, светоч, дивный гений Уго Чавес, который говорит бог знает что и даже вывел из себя испанского короля, перешедшего на тот же язык.
В. ПОЗНЕР - Который ему сказал, чтобы он заткнулся попросту.
С. БУНТМАН – Может быть это такая мировая тенденция.
В. ПОЗНЕР - Может быть.
С. БУНТМАН – Может быть, это проклятый Интернет так на всех действует.
В. ПОЗНЕР - Я не сомневаюсь, что Интернет вполне в этом русле.
С. БУНТМАН – Может быть. Хотя там есть масса других интересных вещей. Как и в жизни вообще. Из которых можно выбирать и делать себе стиль.
В. ПОЗНЕР - Согласен.
С. БУНТМАН – Слушатели обращают наше внимание в Интернете, на надежду на наше беспамятство. Почему Медведев говорил, что Цхинвали полностью разрушен, а сейчас оказывается, что разрушены 400 домов и в основном это грузинские поселения, которые вокруг.
В. ПОЗНЕР - Я, во-первых, этого не знаю. Но знаю точно, что поехала туда группа иностранных журналистов в Цхинвал, как теперь надо назвать его, наверное, не на грузинский лад.
С. БУНТМАН – Тогда надо называть все другие населенные пункты Южной Осетии по-осетински. Это будет непоследовательно.
В. ПОЗНЕР - Как? Надо всех называть одинаково. Либо с грузинскими окончаниями…
С. БУНТМАН – Тогда все города и все селения будем называть.
В. ПОЗНЕР - Южной Осетии и Абхазии. Конечно. А как иначе? Не в Сухуми, а Сухум.
С. БУНТМАН – Это большая работа все называть.
В. ПОЗНЕР - Ну ладно. Так вот, они вернулись оттуда потрясенные теми разрушениями, которые они увидели. Конечно, идут преувеличения, что весь город разрушен, не весь город, но мне кажется, что здесь идет, как говорил один мой знакомый: ловля блох в Норвегии. Ну, хорошо, ну не весь. Но серьезно разрушен. Не Сталинград.
С. БУНТМАН – Вы видели спутниковую карту, где действительно красным отмечены полные разрушения, где нет крыш вообще. Это в основном, что идет грузинские села.
В. ПОЗНЕР - Возможно.
С. БУНТМАН – Но представляется очень странная картина. То, что много было сказано.
В. ПОЗНЕР - Вот смотрите, «Эхо Москвы», возьмите своего корреспондента, пошлите его в Цхинвал, пускай он посмотрит своими глазами.
С. БУНТМАН – А у нас многое рассказывали.
В. ПОЗНЕР - И что они говорят? Разрушено, не разрушено.
С. БУНТМАН – И это не совсем соответствует первым катастрофическим заявлениям, которые были у российского руководства.
В. ПОЗНЕР - Это я вполне допускаю. Конечно.
С. БУНТМАН – Но мелочи, я не буду повторять, что дело в мелочах, это достаточно пошло, но дело в том, что из-за этих мелочей неточностей, несоблюдения договоренностей, перебарщивания очень важные вещи может и испортить. Вывели войска сейчас на два дня раньше, блокпосты сняли на два дня раньше. Замечательно. До этого тянули и были в поисках правильных предлогов. Можно ли без этого обойтись в политике?
В. ПОЗНЕР - Без чего?
С. БУНТМАН – Без небрежностей.
В. ПОЗНЕР - Не думаю. Я такого не знаю примера. Чтобы обошлось без преувеличения, чтобы свою точку зрения обязательно как-то довести, чтобы не обошлись без полуправды. Я таких случаев не знаю. По-моему, политика вся на этом строится. А уж когда противостояние, так вообще тут, я не знаю, кто такой объективный политик, я повторяю, таких не видел. А потом докладывают, слушайте.
С. БУНТМАН – Наша работа, конечно, состоит в корректировке всех этих вещей. Выяснении. Но это не только наша. На той неделе, несколько дней назад были опубликованы два доклада, позвучавшие в конгрессе. Серьезных доклада о причинах и ситуации в Южной Осетии в момент конфликта и до конфликта. Очень интересный, нюансированный и честный доклад. Но это работали парламентские комиссии.
В. ПОЗНЕР - Да.
С. БУНТМАН – Которые очень сильно скорректировали если и было общее мнение, безальтернативное, то оно сильно…
В. ПОЗНЕР - Правильно. Это, несомненно, не только наша работа, но и безусловно наша работа, и более того, зачастую именно наша работа подталкивает создание таких парламентских комиссий, которые делают потом свою работу. Даже такое тяни-толкай, одно другому способствует.
С. БУНТМАН – Есть полное ощущение и даже уверенность, что у нас несколько звеньев отсутствует в этой цепочке, которая обязана корректировать отношение общества к политике и высказывания политиков, которые всегда склонны, по меньшей мере, к полуправде. У нас несколько звеньев нет.
В. ПОЗНЕР - Ну например.
С. БУНТМАН – Звеньев например, большой публичной независимой прессы.
В. ПОЗНЕР - Так это главное звено.
С. БУНТМАН – Но не менее важное в настоящей парламентской деятельности. Которая должна корректировать исполнительную власть. У нас этого просто нет вообще.
В. ПОЗНЕР - Согласен.
С. БУНТМАН – И поэтому может быть, и в этой ситуации должна была Россия признавать Южную Осетию и Абхазию, но то, что так проголосовали по 111% в каждой палате, это очень настораживает. Это нехорошо для нашего будущего.
В. ПОЗНЕР - Это не настораживает, это просто ты видишь, как реально обстоят дела, когда, по сути, существует ручной парламент. И все.
С. БУНТМАН – Конечно, можно считать количество убитых в этом конфликте, можно считать это блохами и мелочами, но здесь есть принципиальная разница. Когда Следственный комитет не докладывал ни о каких 2 тысячах, Сергей из Барнаула нам говорит: сегодня в новостях по Первому каналу в память о 40 днях трагедии опять говорили о 2 тысячах как о факте.
В. ПОЗНЕР - Я даже не знаю, как велся подсчет. Мне многие говорили, что многие трупы остались в подвалах, куда они скрывались, куда потом якобы грузинские военные бросали гранаты, и заваливалось все это. Не знаю, как это подсчет велся. Я не знаю, откуда 2 тысячи взялись. Как их считали. Может быть, есть определенное количество людей, которые говорили, вот этот у меня пропал. Так они считали? Не знаю. Просто возникает ощущение если не тотального недоверия, то серьезного недоверия. Что как только ты читаешь какую-то цифру или заявление, сразу возникает вопрос: так ли это. Это очень плохо.
С. БУНТМАН – Привычка создалась и привычка плохая.
В. ПОЗНЕР - Давно.
С. БУНТМАН – Украинская ситуация. Завершение существования оранжевой коалиции. С какими ощущениями вы смотрите на эту ситуацию?
В. ПОЗНЕР - С большим интересом. И хочу сказать что то, что происходит в Украине, вы меня извините, конечно, мне все время хочется сказать «на Украине»…
С. БУНТМАН – Да и говорите на Украине.
В. ПОЗНЕР - Если есть у вас украинские зрители-слушатели, извините меня. Но все-таки по-русски говорят на Украине, это не обидно совершенно. Все-таки там есть демократия определенная. То, что там происходит, это не простая вещь, но это нормальная парламентская борьба. И так оно и должно быть. Это меня, не могу сказать, что радует, но я на это смотрю позитивно.
С. БУНТМАН – А как же стабильность?
В. ПОЗНЕР - Стабильность должна быть естественной. Когда она возникает, потому что все куски ложатся там, где они должны лечь, а не потому, что кто-то сверху взял большую палку и дал всем по башке, например. Нет, не тот случай. И мне очень интересно, что там происходит и я бы очень не удивился, если там, в течение весьма обозримого будущего будет другой президент.
С. БУНТМАН – Другой президент это одно. Каковы будут его полномочия, это главный конституционный вопрос.
В. ПОЗНЕР - Это будет парламентская республика.
С. БУНТМАН – Вам все-таки кажется, что будет парламентская республика.
В. ПОЗНЕР - Да, мне так кажется.
С. БУНТМАН – Сейчас очень много говорят с опасением о возможности силового решения этого конфликта со стороны президента Ющенко.
В. ПОЗНЕР - Да, я думаю, что такие опасения вполне оправданны. Вот если это произойдет, то тогда все мои рассуждения о демократии сразу теряют смысл. Это может быть.
С. БУНТМАН – Нет ли опасности, что Украина как интересный и извините полигон для постсоветского строительства настоящего демократии европейского типа, что она тоже опустеет, как быстро опустела Грузия, честно говоря.
В. ПОЗНЕР - В смысле как опустеет?
С. БУНТМАН – Будет какой-то силовой вариант, будут какие-то разгоны, будет странная политика, странные правительства. Как бывали у Саакашвили при всем уважении.
В. ПОЗНЕР - Мне кажется, что нет. Есть какая-то существенная разница между Украиной и Грузией и даже между этими нациями, я не вижу, чтобы на Украине такое произошло. Там могут быть очень неприятные моменты, но почему-то у меня ощущение, что Украина из этого дела выйдет и выйдет сильнее и в большем порядке.
С. БУНТМАН – Вы сказали, что есть большая разница между Украиной и Грузией. Несомненно, а между Украиной и Россией, может ли Россия смотреть на Украину как или несбывшийся вариант или как возможный вариант своего развития? Политического развития.
В. ПОЗНЕР - Может ли Россия смотреть на Украину?
С. БУНТМАН – Как или не состоявшийся вариант политического развития, с политической открытой борьбой, с якобы нестабильностью, но открытой политикой или же вариант, который еще возможен в России. Мы российские граждане…
В. ПОЗНЕР - Зависит, кто. Ведь у нас был такой момент, когда можно было считать что-то примерно так. Я думаю, что этот момент не скоро наступит повторно. Но я не вижу, почему мы не можем сказать, что да, а почему, собственно говоря, нет.
С. БУНТМАН – Страна другая, обширная. Так ли велика разница между Украиной и Россией.
В. ПОЗНЕР - Мне не кажется. Я имею в виду менталитет людей, я не вижу большой разницы.
С. БУНТМАН – У России есть с одной стороны большой энтузиазм национальный, победа над Грузией, почти что победа в Великой Отечественной войне, над коварным противником.
В. ПОЗНЕР - Признаться, я никого не встречал, я может, не в том кругу вращаюсь.
С. БУНТМАН – У меня, например, вот этот круг есть, который у меня на экране sms, есть много таких людей. А есть какая-то удрученность и очень большое нежелание что-то делать самим. Заниматься самим политикой. Пусть все идет как идет, хорошо ли плохо. Вот эта удрученность России это не то, что навсегда, это всерьез и надолго?
В. ПОЗНЕР - А почему вы говорите удрученность? По-моему, есть безразличие, есть неверие, что что-то можно сделать. И потом это проще, я никогда не забуду, когда президент Путин отменил губернаторские выборы. Я разговаривал с разными людьми, я уж не говорю о губернаторах, которые были счастливы. По крайней мере в моей программе они все кричали «ура». Разговаривал с людьми, они говорили: отлично, так мы выбирали губернаторов, и значит, мы отвечаем. А так он их назначает. Так пускай он и отвечает. Это отношение оно, так или иначе, распространяется на многие вещи. Да ну его, да нет. Это бессмысленно. Это очень плохая вещь. Но есть не только это. Есть люди очень активные, особенно я их нахожу в регионах России, которые толкаются, стараются, хотят, горят. Так что, мне кажется, что больше скепсиса и снобизма какого-то, в Москве, в Питере гораздо больше, чем вообще в стране.
С. БУНТМАН – Русские по своей природе более тоталитарны сознанием, с морем нефти. К тому же они умны по природе, знать бы только в чем. Непонятно.
В. ПОЗНЕР - Я не понимаю.
С. БУНТМАН – Я не знаю, что такое природное тоталитарное сознание.
В. ПОЗНЕР - Красиво звучит, согласитесь.
С. БУНТМАН – Но это для диссертации. По Первому каналу показали сюжет о найденном на месте боев в Грузии американском паспорте. Обязаны ли американские военные, участвуя в войнах чужих странах иметь при себе загранпаспорт, - спрашивает Эдуард из Москвы.
В. ПОЗНЕР - Нет, более того американские военные с собой паспортов не носят. И вообще американцы не носят с собой паспортов, если только они дома. Там вообще нет. Паспорт существует только для поездки за рубеж.
С. БУНТМАН – Вот поездка за рубеж.
В. ПОЗНЕР - Военные носят другие документы. Не паспорт.
С. БУНТМАН – Зачем это показывать.
В. ПОЗНЕР - Может быть, это был гражданский. Может быть, это был журналист.
С. БУНТМАН – Зачем тогда говорить, что это был военный, который там воевал.
В. ПОЗНЕР - А кто знает? По паспорту определили? Та же фотография, он в форме.
С. БУНТМАН – Вы знаете, очень много наговорили за это время. Раз мы посчитали, что это естественная вещь, то я думаю, с помощью таких вопросов, а также точных данных мы сможем что-то сказать другое. Здесь очень много вопросов.
В. ПОЗНЕР - И очень мало времени.
С. БУНТМАН – Но я понял, что вы об этом не будете говорить. Это о показанном в пятницу фильме Джульетто Кьеза.
В. ПОЗНЕР - Не буду говорить, потому что я не видел фильм. Я могу только сказать, что вся эта история, все, что вокруг этого по-моему, это абсолютная спекуляция, я не верю ни единому слову.
С. БУНТМАН – Вы имеете в виду всю историю вокруг 11 сентября?
В. ПОЗНЕР - Что якобы не так, не так, это другие. Это сами американские спецслужбы, это евреи, не знаю кто.
С. БУНТМАН – Неоконсервативный заговор.
В. ПОЗНЕР - Ну абсолютно.
С. БУНТМАН – Показ буквально на следующий день после даты с моральной точки зрения или точки зрения какого-то уважения к тем же американцам, которые потеряли людей, причем очень и очень много. И уважение, это сочувствие высказывалось и тогда и потом на официальном уровне. И вот такой показ. Это что, признак свободы слова, мысли, или что это такое с моральной точки зрения?
В. ПОЗНЕР - На мой взгляд, это признак плохого воспитания. Такие вещи не делаются. Никто не спорит с тем, что это был очень тяжелый удар и что пострадали тысячи и тысячи самых обыкновенных американцев. Ни Джордж Буш, ни его вице-президент, а просто американцы. И что бы там ни было, какие бы у нас сейчас ни были отношения с Америкой, на следующий день, еще помня о том, что первый человек, который позвонил Бушу, чтобы выразить и сочувствие и готовность что-то делать был президент РФ Путин. Все это вместе взятое на следующий день показать этот фильм, для меня это признак дурного воспитания. Его надо показать. Это интересно, пускай люди смотрят. Но как-нибудь так, сделайте люфт.
С. БУНТМАН – И потом есть такая интересная деталь как легкость, с которой говорят о далеких чужих делах и полное отсутствие желания, мужества, это очень трудная вещь, говорить о таинственных историях, которые были может быть так же с бредовыми контраргументами против власти, все, что было у нас в стране за последние 10-15 лет.
В. ПОЗНЕР - Это вопрос другой. Вы задали совершенно конкретный вопрос. Я на него ответил. Я не знаю, этот фильм «Зеро» будет показан в Америке или был он показан.
С. БУНТМАН – Нет. Он не был показан.
В. ПОЗНЕР - Будет ли он показан?
С. БУНТМАН – Не знаю.
В. ПОЗНЕР - Тоже вопрос.
С. БУНТМАН – Тоже вопрос. Владимир Познер. Спасибо большое. Это «Особое мнение». И мы встречаемся в следующий вторник.
В. ПОЗНЕР - Нет. Я буду в отсутствии.
С. БУНТМАН – Значит, в какой-нибудь вторник. До свидания.