Владимир Рыжков - Владимир Рыжков - Особое мнение - 2007-12-31
С. БУНТМАН: Добрый вечер, уже кого-то можно поздравлять с наступившим Новым годом, как всегда, уже по России он шагает с 15 часов московского времени, кого-то с наступающим, кого-то еще с нескоро наступающим, кто нас за океаном смотрит, например. Это «Эхо Москвы» и RTVI, программа «Особое мнение», ведет Сергей Бунтман. И Владимир Рыжков.
В. РЫЖКОВ: Добрый вечер.
С. БУНТМАН: Заменил, вышел на замену, вышел на замену заболевшего Леонида Млечина, вот что значит.
В. РЫЖКОВ: Со скамейки запасных.
С. БУНТМАН: Со скамейки запасных, вот что значит.
В. РЫЖКОВ: В хороших клубах, Сергей Александрович, вы как болельщик со стажем знаете, в хороших клубах и на скамейке тоже бывают хорошие мастера.
С. БУНТМАН: Джокер называется, выходит и забивает тут же, забивает.
В. РЫЖКОВ: Да, попробуем забить сегодня.
С. БУНТМАН: Попробуем забить. Первый вопрос по событиям, просто недавно, англичане все-таки приняли, не то, что приняли закон, а изменили его сроки входа в действие, закона, ну и что, с 1 января, хотите, с 1-го. Мне кажется, что это хорошее разрешение этого конфликта достаточно такого.
В. РЫЖКОВ: Для меня это еще и свидетельство того, что у них неплохо работает политическая система, потому что у нас очень часто плевый вопрос решается годами, а в итоге не решается. В данном случае, какая-то феноменальная скорость.
С. БУНТМАН: У нас тоже по свистку бывает.
В. РЫЖКОВ: Бывает, но все-таки…
С. БУНТМАН: Володя, когда собирался арбитражный суд, даже чуть ли ни президиум или ни коллегия его собиралась.
В. РЫЖКОВ: По делу ЮКОСа?
С. БУНТМАН: Нет, еще до ЮКОСа это было, когда ТВ-6.
В. РЫЖКОВ: Да-да.
С. БУНТМАН: 31 декабря, все тогда говорили.
В. РЫЖКОВ: Выключили эфир.
С. БУНТМАН: Да, тогда отошли, вдруг 4-го, по-моему, быстро все от оливье оторвались, решили.
В. РЫЖКОВ: В данном случае, все-таки английская правовая и законодательная система показала очень высокую скорость и эффективность, хотя, в данном случае, если речь идет о выставке, все разрешилось благополучно. Но я думаю, что в отношениях России и Великобритании тяжелые времена прошли.
С. БУНТМАН: Нет, там далеко не все благополучно, конечно.
В. РЫЖКОВ: Они не позади, масса тяжелых очень тем, начиная от депутата ГД с недавних пор, господина Лугового, которого Британия требует выдать, до очень тяжелого конфликта вокруг Британского совета, который сейчас в самом разгаре. И наши власти выдворяют фактически Британский совет.
С. БУНТМАН: Кстати, ведь организация-то всемирно известная, головной офис Британского совета никто трогать не собирается в Москве. Речь идет о региональных отделениях. Вопросы, даже если они есть, какие-то, они достаточно формальные, статус действия. Это можно решить? Можно, если захотеть.
В. РЫЖКОВ: Мне кажется, что дело здесь не в Британском совете. Британский совет – это просто инструмент борьбы двух стран. И конечно, Британский совет работает по всему миру, оказывает очень важные услуги по обучению английскому языку, по сдаче этих тестов знаменитых по английскому языку и т.д. Польза очевидна для тех граждан, которые работают с Британским советом. Так что я как раз говорю о том, что мы, конечно, рады тому, что с выставкой все разрешилось благополучно, но в российско-британских отношениях ситуация довольно плохая. Я не думаю, что в ближайшее время она будет улучшаться.
С. БУНТМАН: Здесь первое, покажут сначала, потому что…
В. РЫЖКОВ: Мы помним еще эти, когда нашисты преследовали Тони Брентона, посла Великобритании.
С. БУНТМАН: Да.
В. РЫЖКОВ: Целый шлейф, целый шлейф всяких тяжелых событий.
С. БУНТМАН: Здесь вопрос про это есть, что премировать нашистов.
В. РЫЖКОВ: Поездкой в Британию.
С. БУНТМАН: Да, замечательно совершенно, Анна пишет.
В. РЫЖКОВ: Кстати, есть такая тема.
С. БУНТМАН: Самым лучшим громилам ехать туда учиться, вот это по-нашему, неужели англичане выдадут визы этой, как здесь написано, наглой шпане?
В. РЫЖКОВ: Более того, пока я не знаю, почему это не придается огласке, но я знаком с информацией о том, что ряду российских чиновников довольно высокого уровня, их родственникам уже отказывают.
С. БУНТМАН: Отказывают в многократных визах.
В. РЫЖКОВ: Да, в многократных визах.
С. БУНТМАН: Да, мы об этом говорили, да.
В. РЫЖКОВ: Т.е. эта межвизовая борьба или война или как угодно, санкции такие…
С. БУНТМАН: Межвизовая, это хороший заголовок.
В. РЫЖКОВ: Межвизовая война, да, она тоже нарастает. Так что, к сожалению, по понятным всем причинам, российско-британские отношения довольно сильно омрачены, этот светлый луч, связанный с выставкой, далеко не исчерпывает все, что между нами происходит.
С. БУНТМАН: Владимир Рыжков, я напоминаю, вы можете задавать вопросы, + 7 985 970 4545. Это телефон для смс. Я хотел бы спросить, обычно говорят о событиях года 31-го, какие главные события, сегодня у нас в «Развороте» ведущие провели за этим немалое время, а я бы вот о чем спросил, какие события или явления или решения оставили нам такие провода или арматуру, чтобы бетонные плиты соединять, оставили нам на будущий год? Мы говорили только что о британских отношениях, российско-британских. Это оставило нам проблемы на следующий год. Какие нам проблемы, хорошее, плохое, что нам осталось?
В. РЫЖКОВ: Я сейчас, готовясь к нашему эфиру, залез в Интернет, очень много идет комментариев по итогам 2007 года, довольно часто встречается такое мнение, что – а что, год как год, вроде бы как ничего особенного и не было. Я с этим не могу согласиться. Я считаю, что в 2007 году произошло, по меньшей мере, несколько событий, очень важных для России, в том числе, для как раз того будущего, о котором вы говорите. Т.е. те мостики, которые переброшены в 2008-й год. Я бы начал со смерти Бориса Николаевича Ельцина. Заметьте, что сразу после похорон, очень пышных, царских почти похорон Бориса Николаевича, началось это шельмование 90-х. Оно и раньше было подспудно, но такое открытое, массовое шельмование 90-х вплоть до сериалов на некоторых телеканалах, лихие 90-е, началось именно после кончины первого президента. И это очень важно, потому что здесь в куче дискредитируется сразу и демократия, и рынок, и либеральные ценности, и сами либералы, и потепление отношений с Западом, которое пришлось на тот период. Т.е. в этой символике лихих 90-х, на самом деле, отбрасывается то позитивное, чему мы обязаны, в том числе, и нынешним экономическим ростом, во многом. Второе событие года, безусловно, то, что у нас кардинально изменилась партийная система, именно в этом, в завершающемся 2007 году. Когда входили в год, я напомню, еще были какие-то мнения, что, может быть, «Справедливая Россия» станет второй партией власти, будут какие-то левые, правые.
С. БУНТМАН: При этом ведь уже был закон.
В. РЫЖКОВ: Да, но идея была какая, что будут, как у немцев, левый центр, правый центр, еще несколько более мелких партий. За 2007 год произошел кардинальный перелом, «ЕР» оказалась нео-КПСС или КПСС-лайт. Т.е. вместо двухпартийной, пятипартийной у нас фактически оказалась однопартийная система с небольшими довесками. Если посмотреть результаты так называемых выборов в ГД, то мы видим, что «Единая Россия» даже увеличила число мест в ГД, было 305, стало 315. Все остальные партии потеряли в своем влиянии. Поэтому это очень важная перемена вещей, потому что…
С. БУНТМАН: Чем она чревата?
В. РЫЖКОВ: Она чревата…
С. БУНТМАН: Если конкретно.
В. РЫЖКОВ: …конкретно, монополия, если год назад была надежда, что монополии удастся избежать, сегодня очевидно, после того, как президент возглавил предвыборный список, после того, как «Единая Россия» забрала обе палаты практически монопольно парламента, это политическая монополия одной группы, одной политической партии. Это случилось именно в 2007 году, это предопределяет, кстати говоря, и президентские так называемые выборы в марте, и региональные, мы не должны забывать, что у нас будут еще региональные весной и осенью. Т.е., по всей видимости, эта система с доминантной партией, очень похожая на японскую систему, в лучшем случае, итальянскую послевоенную или мексиканскую, а, в худшем случае, напоминающую…
С. БУНТМАН: Итальянская была безумной, несмотря на…
В. РЫЖКОВ: Безумная, но, тем не менее…
С. БУНТМАН: …какая борьба между христианскими демократами и коммунистами и социалистами была.
В. РЫЖКОВ: Христианские демократы десятилетиями удерживали контроль за правительством, а потом оказалось, что они все воры, там пересажали кучу народа и т.д.
С. БУНТМАН: Потом появились новые силы.
В. РЫЖКОВ: Монополия всегда ведет к воровству, мы это знаем по собственной истории. Но то, что в 2007 г. произошло, это монополизация партийной жизни.
С. БУНТМАН: Если сказать два слова о региональных выборах, у нас тоже были региональные выборы, там как раз намечалось хотя бы противоборство «Единой России» и «Справедливой».
В. РЫЖКОВ: Да-да.
С. БУНТМАН: Был прорыв СПС в некоторых местах.
В. РЫЖКОВ: Совершенно верно.
С. БУНТМАН: Был прорыв, разные результаты у ЛДПР, у коммунистов.
В. РЫЖКОВ: Теперь похоже, что все это в прошлом, потому что судя по настрою Кремля и самой «ЕР», они будут стремиться к монополизации и вниз. Т.е. вплоть до муниципальных советов. Третье событие, соответственно, выборы в ГД, так называемые, я их не считаю честными, свободными выборами, здесь я вполне согласен с выводами наблюдателей ОБСЕ, они не были ни честными, ни свободными, ни демократическими. Это было отражение монополизации.
С. БУНТМАН: Опять же, не только само голосование, а включая и кампанию.
В. РЫЖКОВ: Все, ну как, ведь в течение нескольких лет велась подготовка, зачищалось партийное пространство, 30 партий было закрыто, включая нашу Республиканскую партию. Был монополизирован эфир телеканалов, появились стоп-листы на телеканалах запрещенных политиков и т.д. Мне кажется, что, в целом, можем говорить, что в 2007 г. произошла де-факто масштабная отмена конституции в нашей стране, потому что я здесь хочу привести, на мой взгляд, очень точную цитату из Монтескье, очень старую, но очень точную, который в своей знаменитой книжке написал, что если в стране не соблюдаются права и нет разделения властей, то в этой стране нет конституции. Если эту цитату Монтескье приложить к нашей сегодняшней реальности, мы видим, что у нас нет настоящей защиты прав, включая, кстати, право на собственность. И в этом году дело ЮКОСа получило продолжение, было дело Гуцериева, когда у Михаила Гуцериева, которого я лично знаю, потому что он был депутатом ГД, отняли бизнес в России, так вот, в нашей стране не соблюдаются права основополагающие, включая право на собственность, нет разделения властей. Значит, хотя у нас есть бумага или книжка тоненькая под названием конституция, но де-факто конституции как правовой системы, гарантирующей права и свободы, не существует.
С. БУНТМАН: Дело не в книжке, тот же Монтескье говорил, что есть конституция в тех странах, где она не была написана тогда, та же Британия.
В. РЫЖКОВ: И в этом смысле еще одним событием года стало разрешение этого чудовищного напряжения, этой невероятной интриги с преемником. С какого года начали говорить, я думаю, где-то лет 5 назад уже началась эта тема преемника, и лет пять все гадали, кто же будет преемник. То ли Иванов, то ли Медведев, после назначения Зубкова премьер-министром все начали думать, в том числе, и я, кстати говоря, что, может быть, Зубков, наконец, будет сосед по дачному кооперативу преемником. Эта интрига, наконец, разрешилась, мы узнали фамилию человека, которого в мае объявят президентом, интрига какая-то сохраняется, потому что мы знаем, кого объявят президентом, но, может быть, мы не до конца знаем, кто будет реально править страной, хотя думаю, что это будет…
С. БУНТМАН: Здесь вопрос вам задается, может Медведев быть самостоятельным политиком?
В. РЫЖКОВ: Лично я считаю, что не сможет. Дело даже не в его личных качествах, возможно, что…
С. БУНТМАН: Дело в структуре?
В. РЫЖКОВ: Дело, да, дело в том, что это просто очень сплоченная и доверяющая друг другу команда, очень узкая команда. Он, действительно, с Путиным 17 лет, они очень многое делали и прошли вместе. Поэтому, мне кажется, здесь речь идет не об амбициях отдельных людей, а речь идет о планах небольшой группы людей на будущее. И они видят свое будущее вместе. Поэтому мне кажется, что это будет командная игра с возможными рокировками туда, обратно, один едет в Белый дом, другой – в Кремль, потом тот, первый, едет в Кремль, этот опять возвращается в Белый дом, т.е. я не думаю, что это будет какая-то самостоятельная игра. Опять-таки, это объявление преемника случилось в этом году, опять-таки, это иллюстрация этой монополии на власть, это отсутствие реальной политической конкуренции. Еще, мне кажется, одна важная вещь произошла в этом году, это марши несогласных. Кстати, было голосование на сайте «Эха Москвы», действия «Другой России» и маршей несогласных, часть из которых, скажем так, большая часть была жестоко разогнана, в том числе, последний ноябрьский марш несогласных и в Москве, и в Питере, попал, по-моему, на второе место в число событий года среди аудитории «Эха Москвы». Я думаю, это справедливо. В чем я вижу значение маршей.
С. БУНТМАН: Да, действительно, не просто из-за факта.
В. РЫЖКОВ: Мне кажется, что если бы не было «Другой России» и если бы не было маршей несогласных, то миллионы людей жили бы в старых представлениях, что, да, у нас плохонькая, но демократия, как это было в 90-е гг., да, у нас плохонько, но все-таки соблюдается конституция, мне кажется, что марши несогласных и «Другая Россия», они вскрыли этот нарыв, вскрыли этот миф. Они просто снесли этот потемкинский забор, на котором было написано «конституция и демократия». И миллионы людей благодаря этим нескольким тысячам смельчаков осознали, что, на самом деле, в России уже установлен полицейский, достаточно жесткий режим, что, на самом деле, уже сегодня власти в России преследуют политическую оппозицию, что уже сегодня в России есть политические заключенные. И как показала трагедия с Юрием Червочкиным недавно, уже есть даже люди, которые были убиты по политическим мотивам. В этом году, кстати, была применена карательная психиатрия, это история с той женщиной, так что мне кажется, что марши несогласных, они, конечно, не привели к изменению политического режима. Более того, может быть, даже они, в какой-то степени, спровоцировали некоторое ужесточение этого режима, потому что эта реакция жесткая была…
С. БУНТМАН: В этом обвиняют, между прочим.
В. РЫЖКОВ: В этом обвиняют.
С. БУНТМАН: «Другую Россию» и марши несогласных.
В. РЫЖКОВ: Вы знаете, в этом можно обвинять.
С. БУНТМАН: Зачем и т.д.
В. РЫЖКОВ: Вчера мы с Виталием Дымарским беседовали на тему восстания декабристов.
С. БУНТМАН: Тоже очень часто говорят, если бы они не выходили, были бы реформы, тра-та-та.
В. РЫЖКОВ: Да, но, вы знаете, с одной стороны, действительно, реакция Николая была достаточно жесткой, создание Третьего отделения, пятеро казненных, сотни на каторгу, в целом, ужесточение режима. Но, с другой стороны, декабристы исполняли свой гражданский долг, они требовали конституции, они требовали отмены крепостного права. Их идеи и их поступок, он, в общем, предопределил, во многом, развитие России, может быть, даже до сегодняшнего дня. Т.е. тут кто может решать, Сергей Александрович, люди, выходящие на площадь, они действуют во зло или во благо? Мне кажется, что не нам решать, не тем, кто сегодня живет. Это покажет будущее. Но мне кажется, что 2007-й год важен в каком смысле, что у многих эти шоры с глаз спали. И миллионы людей лучше сегодня понимают, в какой стране мы живем, в том числе, это благодаря «Другой России» и маршам несогласных.
С. БУНТМАН: Но, кстати говоря, о том, кому решать и история решит, в этом году появился не то, что даже учебник, а появились наметки новой концепции истории изучения, и учебник, сначала пособие Филиппова для учителей, а потом превратившееся в учебник, который наверняка, можно спорить, будет утвержден. И там уже…
В. РЫЖКОВ: По-моему, уже коллегия Минобразования утвердила один из вариантов.
С. БУНТМАН: Один из вариантов, и тут разговоры идут, во-первых, интерпретация нынешней власти, исключительно государственная интерпретация последнего десятилетия, т.е. последних 8 лет, собственно, истории этой формы власти, этой команды. И за исключением нескольких уж совсем, тогда нарвались со своими определениями сталинской эпохи, за этим исключением, сохранение такого, всегда там же даже дело было не в том, что Сталин – эффективный менеджер, смена элит и т.д., все скандальные вещи, действительно, а было все в том, что вся политика Советского Союза послевоенная заключалась в том, что он постоянно кому-то отвечал и от кого-то нехорошего оборонялся, по меньшей мере.
В. РЫЖКОВ: Здесь эта история с учебниками, действительно, очень важна. Ее не стоит недооценивать, думаю, что когда мы говорили о мостиках в новый, 2008-й год, история с учебником наверняка получит продолжение в 2008 году. Что произошло, впервые после распада СССР, впервые после 90-91 года в преподавание истории в школе вернулась государственная идеология. Ведь в 90-е гг., мы все это отлично помним, был плюрализм учебников, гигантский плюрализм учебников. Некоторые даже считают, что чрезмерный плюрализм учебников. Но, тем не менее, он был. И учителя могли в рамках какой-то рамочной программы все-таки выбирать. Сейчас вновь делается попытка навязать школе, а через школу навязать обществу, через детей навязать обществу, будущим поколениям, одна истинно верную интерпретацию прошлого. Эта интерпретация, которая предлагается, она, конечно, не либеральна. Более того, она не конституционна, потому что конституция отвергает насилие как инструмент государственной политики. Конституция во главу угла ставит права человека. Конституция не явно, там нет статьи, что мы осуждаем Сталина, но весь дух конституции антисталинский. Весь дух конституции – антисталинский. Весь дух действующей конституции 93-го года, если внимательно прочитать, если не считать чрезмерных полномочий президента, за что конституцию критикуют и совершенно справедливо.
С. БУНТМАН: Справедливо.
В. РЫЖКОВ: Но если взять первую главу, права и свободы граждан, если взять главу, посвященную федерализму, статьи, посвященные независимости суда, местного самоуправления и т.д., это очень либеральная конституция. И вдруг к стране, где очень либеральная конституция, по духу абсолютно антисталинская, внедряется опять концепция, где приоритет у государства, где опять исподволь внушается мысль, что если ради интересов государства какие бы то ни было экономические, внешнеполитические, требуется замочить, уничтожить миллионы людей, своих граждан, то высшими государственными соображениями это можно оправдать. Ведь в этом смысл оправдания Сталина. Ведь Сталин как, Сталин ведь не отрицал лагеря, Сталин не отрицал массовые репрессии, но он говорил как, а как бы мы без этого подготовились к войне? Это же была его… т.е. он победой в войне закрывал миллионы жертв Голодомора, раскулачивания, депортаций, репрессий и т.д.
С. БУНТМАН: Террора, да.
В. РЫЖКОВ: Т.е. он легитимизировал свою страшную человеконенавистническую систему победой в войне. Сегодня этот миф возрождается. Но, друзья мои, если мы будем опять строить новое российское общество на этом консенсусе, что во имя интересов государства эти интересы в каждом конкретном случае определяет…
С. БУНТМАН: Тот, кто стоит во главе.
В. РЫЖКОВ: Тот, кто стоит во главе, мы опять готовы жертвовать правами, свободами, собственностью и жизнями людей, это совсем другая Россия, это совсем другая страна.
С. БУНТМАН: Может, она, правда, стала совсем другой?
В. РЫЖКОВ: Они пытаются сделать ее другой, но я все-таки вижу, что и сама власть мечется, потому что в 2007 году было еще два очень важных события, которые стоит упомянуть, раз уж мы подводим итоги года, впервые глава государства приехал на этот полигон, где расстреливали людей в 37-38-м гг. под Москвой, сказал о преступлениях сталинского режима. Второй момент, с этим связанный, я очень боялся, что Лубянка будет с помпой праздновать 90-летие организации ВЧК.
С. БУНТМАН: Удержались.
В. РЫЖКОВ: Полу…
С. БУНТМАН: Отчасти.
В. РЫЖКОВ: Полуудержались, потому что был этот очень странный концерт в полуночное почти время, с Патрисией Каас, были какие-то слова про славные органы у ведущих этого концерта. Но, по крайней мере, это не было всенародное торжество. И более того, Николай Патрушев, глава ФСБ, в официальном интервью накануне этой даты публично сказал, что мы не являемся правопреемниками НКВД, ВЧК, УГПУ, КГБ. Так что мне кажется, что обществу надо очень жестко противостоять этой истории с учебником, максимально осознать, что, поддерживая эту подспудную реабилитацию Сталина и эту концепцию, что во имя государства можно жертвовать людьми, мы опять своих детей собственных можем сделать жертвами очередной бесчеловечной системы.
С. БУНТМАН: И самим не помогать сделать власти решение в сторону именно огосударствления и приоритета государства над человеком, т.е. самим не надо помогать. Я напоминаю, Владимир Рыжков у нас сейчас в программе в последний день уходящего года, в программе «Особое мнение». Через пять часов, через пять минут мы продолжим еще ненадолго эту передачу, вы сможете задать свои вопросы.
НОВОСТИ
С. БУНТМАН: Ну что же, мы продолжаем, Сергей Бунтман ведет эту программу, Владимир Рыжков у нас в гостях. Вопрос, если народ наш что-то понял, Галина Ивановна пишет нам, то почему же он проголосовал опять за «ЕР»? Мы говорили, если что-то поняли, каким становится наше государство.
В. РЫЖКОВ: Галина Ивановна, спасибо за хороший вопрос, как говорится, здесь две вещи я хочу сказать. Первое, не так уж много за «ЕР» проголосовало. Учитывая массовые приписки и фальсификации, которые, я не сомневаюсь, в массовом порядке были осуществлены на Северном Кавказе, соответствующая акция сейчас прошла в Ингушетии под названием «Я не голосовал», известная история с приписками в Мордовии, например, еще в других регионах, реальная явка на выборах была никак не 63-64%, которые были объявлены, чуть более половины, я думаю, 53-55, не больше. Из этих 53-55 64%, по официальным данным, проголосовало за «ЕР». Опять-таки, отнимите приписки, окажется, что за «ЕР» даже половины от списочного состава далеко не проголосовало. Более того, президент Путин, который возглавлял список «ЕР», потерял даже в условиях этой пропагандой масштабных приписок и фальсификаций, он получил намного меньше, чем четыре года назад на президентских выборах.
С. БУНТМАН: На 7%.
В. РЫЖКОВ: На 7% меньше, на 3.5 млн. голосов меньше. Так что в разнузданной совершенно атмосфере пропаганды, махинаций и фальсификаций они получили меньше, чем планировали, чем это было четыре года назад. Это во-первых. Во-вторых, почему все-таки миллионы людей голосуют за «ЕР», потому что, к сожалению, люди не имеют альтернативной информации, подавляющее большинство. Галина Ивановна, вы слушаете «Эхо Москвы», но, к огромному сожалению, надо сказать правду, Сергей Александрович, что аудитория «Эха Москвы», я смотрел «Гэллоп», по-моему, или какие-то другие вещи, это максимум 2% взрослого населения России, это «Эхо Москвы». Тот же самый Первый канал…
С. БУНТМАН: В России, да.
В. РЫЖКОВ: В России. А тот же самый Первый канал покрывает почти 100%, поэтому то, что говорят – как в России нет свободы слова, есть «Эхо Москвы». Да, слава богу, что есть «Эхо Москвы», это для нас для всех форточка свежего воздуха, но, в целом, в России свободы слова нет, потому что главные СМИ, которые покрывают подавляющее большинство населения, подцензурны. Например, я нахожусь в стоп-листах всех федеральных телеканалов, кроме «Рен-ТВ», на сегодняшний день. То, что обсуждаем мы с Бунтманом в этой студии, в таком же спокойном режиме я не могу обсуждать на главных телеканалах на протяжении уже многих лет. Естественно, что событие последней недели, феноменальное, которое всех поразило, это то, что «Левада-Центр» дал за Дмитрия Медведева уже 79%, президентский рейтинг. И все говорят, поразительно, как же так, не может быть. Да может быть, друзья. Если о Медведеве сообщают только, что он молодой, талантливый юрист, хороший семьянин, отец дочки, чудесный человек, которого поддерживает популярный президент, ни на одном из главных СМИ нет возможности обсудить, что он делал в администрации президента, как он руководил, скажем, комиссией по реформе госслужбы…
С. БУНТМАН: Я уж не говорю о дебатах и возможности задать вопрос.
В. РЫЖКОВ: Или как, например, каковы результаты работы «Газпрома» за последние годы, которым он руководил, ведь это не обсуждается. Понимаете, если вам, допустим, у вас, Галина Ивановна, есть дочка, вы ее хотите выдать замуж. К вам приводят какого-то парня и говорят – слушай, поверь на слово, он, во-первых, спортсмен, олимпийский чемпион, во-вторых, у него докторская по философии, в-третьих, у него дом на Рублевке, в-четвертых, у него голубая кровь, дворянская, поверь на слово, но вы же не отдадите дочку. Вы поинтересуетесь, что, может быть, на самом деле, он вор-рецидивист с пятью ходками.
С. БУНТМАН: Нас никогда не спрашивают.
В. РЫЖКОВ: Понимаете…
С. БУНТМАН: Нас, родителей.
В. РЫЖКОВ: Я знаю.
С. БУНТМАН: Дочка подрастет, спрашивать не будет.
В. РЫЖКОВ: Я просто привожу эту метафору для того, чтобы объяснить этот феномен дикой популярности, потому что надо различать популярность, которая создается в реальной борьбе. Например, Ангела Меркель, хорошо, плохой пример, потому что у них сейчас там большая коалиция, вот сейчас…
С. БУНТМАН: А из чего она произошла? Из полемики, из противоречий.
В. РЫЖКОВ: Совершенно верно, возьмем американский пример. У них сейчас интереснейшие, наверное, за последние полвека будут президентские выборы, потому что от одних демократов три кандидата, которые идут примерно нос в нос.
С. БУНТМАН: Кстати, не забудьте, друзья, у нас будет программа особая, «49 минут».
В. РЫЖКОВ: Там Хиллари, Абама и Эдвардс. Они примерно сейчас равные позиции. Про них все уже рассказали. Они друг про друга все рассказали, про них уже все рассказали, то же самое у республиканцев. И если в условиях критики, полемики, дебатов, рассказов каких-то историй, кто какую анашу когда курил в молодости и кто откосил от армии, в этой ситуации человек популярен, это популярность. А если вам просто говорят – жених золотой, только не задавай вопросов. Поверь на слово, что он золотой, то это не популярность, это искусственно созданный культ.
С. БУНТМАН: Вопрос очень важный, который задают.
В. РЫЖКОВ: Поэтому, да, поэтому что вы удивляетесь, что люди голосуют за «ЕР», в отсутствие реальной критики, реальных дебатов, обсуждения реальных проблем, обсуждения реальной повестки дня, все это обсуждается только на «Эхе Москвы», у которой, к огромному сожалению, аудитория – 2% от взрослого населения страны, чему тут удивляться?
С. БУНТМАН: Здесь очень важный вопрос, когда Борис Немцов снимал свою кандидатуру, объявлял сам, что он снимает свою кандидатуру, он предложил оставшимся кандидатам выдвинуть ряд условий для проведения выборов, кстати, которые бы позволили узнать всех кандидатов. Ведь мы откуда знаем тех же самых политиков таких, как Жириновский или Зюганов, мы их знаем не по нынешним, например, участию в каких-то телевизионных дебатах, а по тому, когда еще были выборы.
В. РЫЖКОВ: Да, и когда были дебаты. Я сам, кстати, участвовал в 90-е гг.
С. БУНТМАН: Даже в 96-м, когда Зюганова отодвигали.
В. РЫЖКОВ: Я участвовал неоднократно в очень острых дебатах и с Явлинским, и с Зюгановым, и с Жириновским. У нас была возможность предъявлять друг другу претензии, даже не столько претензии, как ставить вопросы по позиции, по решениям, по поступкам. Сейчас такой возможности просто нет. И я считаю, что Борис Немцов совершенно правильно поставил вопрос. У нас, в принципе, сейчас уже произошла такая узбекизация выборов, я имею в виду, что число кандидатов стремительно сокращается у нас. На сегодняшний день число потенциальных участников осталось только, осталось пять человек.
С. БУНТМАН: Да, я вопрос бы хотел задать через это, если не выполняются условия, если не будет дебатов, не будет равного доступа, например, то не лучше ли сняться с выборов, как спрашивают слушатели у нас?
В. РЫЖКОВ: А давайте проведем прямую параллель, на этой неделе случилась огромная потеря для всего мира, была убита Беназир Бхутто в Пакистане. И оппозиция несколько дней, чьим лидером она была, обсуждала вопрос, бойкотировать или участвовать. В итоге, Мушарраф с огромным трудом через консультации убедил вроде как оппозицию участвовать. Но они поставили условия, и эти условия именно – равный доступ, равные условия, честный подсчет голосов и т.д. Поэтому Немцов абсолютно прав. И если эти условия, а именно участие Медведева в дебатах, дебаты в прайм-тайм, общественный контроль за голосованием, не будут выполнены, конечно, самым правильным и достойным шагом для того же Зюганова было бы бойкотировать эти выборы. Но я, честно говоря, не верю, что он на это готов и способен.
С. БУНТМАН: Ну что же, у нас остается полминуты, ну что же, Владимир Рыжков.
В. РЫЖКОВ: Я могу поздравить?
С. БУНТМАН: Что пожелать, да. Главное, самое главное, пожелать.
В. РЫЖКОВ: Вы знаете, я просто знаю, что аудитория «Эха Москвы» совершенно замечательная, хочу пожелать только одного, чтобы она росла в 2008 году, чтобы «Эхо» вещало в большем числе городов. Есть прямая закономерность, где вещает «Эхо», там люди лучше информированы, на мой взгляд, правильнее голосуют. Я не буду называть города.
С. БУНТМАН: Не надо подсказывать компетентным органам.
В. РЫЖКОВ: Чтобы завтра не закрыли, да, не отобрали лицензию. Но хочу поздравить всех с Новым годом и Рождеством, пожелать, чтобы новый год нам принес удачу и хорошие новости.
С. БУНТМАН: Того же и зрителям RTVI, всего доброго.