Николай Сванидзе - Особое мнение - 2022-02-04
04.02.2022
Е. Бунтман
―
Добрый день. Это программа «Особое мнение». И у нас сегодня в гостях историк и журналист Николай Сванидзе. Николай Карлович, здравствуйте.
Н. Сванидзе
―
Добрый вечер.
Е. Бунтман
―
Мы начнем с чеченской темы. Конкретно с главы СПЧ Валерия Фадеева. Который обратился в Следственный комитет по делу жены бывшего федерального судьи Янгулбаева. Что это за письмо и будет ли от него толк?
Н. Сванидзе
―
Будет ли толк – мы посмотрим. Это зависит от реакции господина Бастрыкина. Но скажу предысторию. Вчера было заседание СПЧ по итогам тех поручений, которые дал президент после встречи с нами. И потом полтора часа обсуждали эту тему. Пришли к выводу, что с подачи Игоря Александровича Каляпина, человека очень мужественного и как мужественные люди он очень скромный… Занимаемся Заремой Мусаевой. Главная задача – спасти Зарему Мусаеву, потому что ей сейчас туго. Кстати, поступила новая информация, я потом скажу. Поэтому решили, что будет письмо это от Валерия Александровича Фадеева с предложением вывезти ее за пределы Чечни. Потому что в пределах Чеченской республики справедливый суд исключен.
Е. Бунтман
―
Я озвучу одну цитату. «Чтобы снивелировать негативный эффект дискредитации в расследовании уголовного дела в пределах Чеченской республики и существенно снизить градус напряженности, считаю полезным передачу расследования уголовного дела в отношении Заремы Мусаевой из производства должностных лиц чеченского следственного управления Следственного комитета в федеральный». Во-первых, вы обещали сказать новую информацию о Мусаевой. Какова она?
Н. Сванидзе
―
Скажу сейчас. Сначала скажу еще одну вещь. Была идея посетить ее членам СПЧ, мы решили, что это рискованно, потому что приведут несчастную Зарему Мусаеву загримированную напуганную. А потом что с ней сделают после нашего отъезда – неизвестно. Она будет говорить, что все в порядке. Поэтому решили, что нужно ее оттуда переводить. Потому что угроза очень велика. А информация такая. Это источники Игоря Александровича Каляпина. Сегодняшние. Удалось посмотреть протоколы ее допроса. Статья 318-я УКК – насилие в отношении официального лица. Должностного. Ей инкриминируют, что она чуть глаза ни выцарапала полицейскому. Она говорит, что никого не царапала. Во-первых. Ни на кого не нападала, не царапала. Это ложь. Во-вторых, она требует своего адвоката, а не официального. И во время заседания суда ей стало плохо, она потеряла сознание. Вот эта информация новая. С ней дело туго. Мы видели видео, как ее выводят босиком по снегу. Что с ней делают – одному богу ведомо.
Е. Бунтман
―
А потом мы видели постановочное видео, где говорят, что с ней все в порядке.
Н. Сванидзе
―
До сих пор она не видела адвоката. Адвоката к ней не пускают… В момент, когда брали Зарему, ее ударили по лицу. Разбили ей нос. Адвокату женщине.
Е. Бунтман
―
Что касается медицинских вопросов. С самого начала говорили ее родственники, что ей нужны лекарства и достаточно постоянно. Что ей нужны медикаменты от диабета. Известно ли что-нибудь, предоставляются ли ей лекарства?
Н. Сванидзе
―
Неизвестно. Каляпин об этом ничего не говорил. Кстати, Каляпин передавал, когда задал вопрос, что он никуда уезжать не собирается. Милашина уехала, уважаемая причина для отъезда очень. Все-таки он мужчина, сказал, что никуда не поедет. Останется здесь и будет работать и бороться за свои принципы в составе СПЧ.
Е. Бунтман
―
Глава СПЧ господин Фадеев в понедельник направил письмо прокурору Нижегородской области. Речь идет о безопасности Каляпина и его родственников. К 84-летней матери приходили и расклеили плакаты в ее доме, что Каляпин якобы защитник террористов и так далее.
Н. Сванидзе
―
Был такой подлейший поступок, да.
Е. Бунтман
―
Есть ли ответ какой-то от прокурора нижегородского?
Н. Сванидзе
―
Не знаю.
Е. Бунтман
―
Мы много сейчас обсудили. Это большое чеченское дело не только с женой федерального судьи, но и самим федеральным судьей. Которому удалось уехать, слава богу, из России. Вот эти угрозы и Кадырова, и других должностных лиц Чечня, депутатов ГД, федерального собрания, которые говорят то ли про оторванные головы, то ли про отрезанные. И про кровную месть. Будет ли какая-нибудь оценка СРЧ именно этим высказываниям? Которые в духе запрещенного в России Талибана немножко.
Н. Сванидзе
―
Мы решили, что наша реакция на это будет избыточная.
Е. Бунтман
―
Почему?
Н. Сванидзе
―
А какой смысл? Ясно, что это уголовщина очевидно. Президент с Кадыровым встречался. О чем они говорили – мы не знаем. Кадыров об этом сообщил, что президент его поощрил, но не сказал, в чем именно. Но вообще каждая встреча с президентом воспринимается как поощрение со стороны президента. Если президент собирается снимать – редко встречается перед этим. Никогда. Поэтому сам факт свидетельствует, что Кадыров в кабинете Путина получил нагоняй, скорее всего. Я не знаю, что там было, нагоняя серьезного видимо не было.
Е. Бунтман
―
Там три варианта. Либо был нагоняй, а его, скорее всего, не было, судя по интонации и Кадырова и информационной этой встречи. Второй вариант – похвалил. И третий – вообще об этом не говорили. Давайте два остальных варианта разберем. Неужели Путин похвалил Кадырова за то, что говорят его люди.
Н. Сванидзе
―
За это вряд ли конечно, похвалил. Все-таки за обещание отрезать головы вряд ли похвалил. Я не думаю. Но понимаете, отрезанные головы это ужасно, но ужаснее всего, что это реально. Когда сегодня Песков сказал, что кровная месть - это национальная традиция. Так было сказано.
Н.Сванидзе: Я не думаю, что Кадыров Путина боится
Е. Бунтман
―
«Национальная традиция, которая не коррелируется с законом».
Н. Сванидзе
―
Но кровная месть еще может вызывать если не одобрение, разумеется, в связи с отсутствием корреляции с законом, но хотя бы какое-то почтение, если она идет на равных. Там мужчина мстит мужчине. И потом в обратку. А когда окруженные, упакованные бронированной ратью, снабженные властью мужики здоровые сражаются с пожилой женщиной и называют это кровной местью, - это гадко. Мы это понимаем. Тем не менее, факт остается фактом. Слова были произнесены. Когда Елена Милашина сказала, что Адам Делимханов человек очень опасный. Может быть не менее даже опасный, а более, чем Кадыров. Он действительно очень серьезный человек. Поэтому у нее были все основания уехать. Что касается отношения Путина с Кадыровым, понимаете, какая история.
Е. Бунтман
―
Николай Карлович, про отношения Путина с Кадыровым чуть-чуть подробнее поговорим после рекламы. Мы обязательно вернемся к этой теме, потому что тема большая и как я обещал в самом начале, мы будем долго о ней говорить.РЕКЛАМА
Е. Бунтман
―
Мы начинали говорить про Путина и Кадырова и взаимоотношения. И если можно так говорить – то России и Чечни. Потому что Чечня хоть и является субъектом РФ, но при этом, судя по последней недели, немножко отдельно от российских законов и от другой российской реальности находится.
Н. Сванидзе
―
Мне продолжить?
Е. Бунтман
―
Да.
Н. Сванидзе
―
Я начал говорить о ситуации, которая читается в контексте визита Кадырова в кабинет Путина. Ночного визита. Все-таки я думаю, он ему сказал по интересующему нас поводу. Не только выслушал отчет о том, как благостно выглядит социально-экономическая ситуация в Чеченской республике. Для этого необязательно было ночью вызывать Кадырова. Но по сути пальцем погрозил, наверное, сдержать своих нукеров. Но что можно с ними сделать. Ничего.
Е. Бунтман
―
Почему?
Н. Сванидзе
―
А что он может с ним сделать? Снять? Не может он его снять. Это будет такая высокая цена этого поступка. В том же тексте Делимханова он называет Кадырова «падишахом». Наш падишах. Действительно падишах. Это не фигура речи. Это не ирония. Его так там называют без всякой иронии. Почтительно. А он себя называет «пехотинцем Путина». Падишах не может быть пехотинцем. Падишах – это большой человек. Это падишах. Как он снимет его?
Е. Бунтман
―
Путин боится Кадырова?
Н. Сванидзе
―
Нет, я не думаю, что он его боится. Но снять его не может, потому что будет раздрай в республике. Неизвестно, что будет делать 40-тысячная или больше бронированная армия Кадырова и за кем она пойдет. Потому что она кадыровская, а не Путина. И что он будет из-за Милашиной и Каляпина, встаньте на позицию Путина. Из-за правозащитников или какой-то чеченской семьи будет рисковать таким образом. Нет. Но в результате того, что нет, Кремль себя загнал в такие отношения неравноправные с руководством Чечни. …Данник. Даже не может снизить количество денег, которые туда отправляются. Потому что в ответ будет возмущение, которое тоже неизвестно, во что выльется.
Е. Бунтман
―
То есть, как этот разговор мог происходить. Вы пока говорили, я все пытался его как-то смоделировать. Разговор между Путиным и Кадыровым. Ну что же вы, Рамзан Ахматович, зачем же сразу головы резать. Наверное, как-то так.
Н. Сванидзе
―
Мы не знаем, как он выглядел. Гадать бессмысленно.
Е. Бунтман
―
Я просто не понимаю этих отношений, честно говоря.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, не понимаю. Все-таки с разницей в возрасте и почтительности все-таки младшего к старшему, конечно, Кадыров младше, несомненно. Почтителен и так далее. Но по факту реально с ним ничего не может сделать. Снять не может, а значит не имеет над ним реальной власти.
Е. Бунтман
―
Это намеренно откладывается решение этого вопроса.
Н. Сванидзе
―
Оно не откладывается. Оно просто невозможно. Кадыров по большому счету Путина устраивает, потому что он обеспечил спокойствие в Чечне. Но Кадыров склонен к экспансии своей власти. А власть в значительной степени, не хочу говорить слово «террористическая», но очень жесткая. Мы видим, что она распространяется за пределы республики, причем далеко за ее пределы.
Е. Бунтман
―
Вы сказали про разницу в возрасте. Я хорошо себе представляю в виду временных каких-то обстоятельств Россию с Кадыровым, но без Путина. А вот с Путиным и без Кадырова сложно себе представить. Представим, что происходит какой-то транзит не в 2024, а в каком-нибудь 2030-м. Может ли эта экспансия еще дальше зайти кадыровская?
Н.Сванидзе: Кадыров по большому счету Путина устраивает, потому что он обеспечил спокойствие в Чечне
Н. Сванидзе
―
Конечно, может. Обязательно может. Я его вполне себе представляю политиком, скажем так мягко, федерального уровня.
Е. Бунтман
―
Президентом, премьер-министром?
Н. Сванидзе
―
Кандидатом в президенты. Не шуточным кандидатом. Серьезным.
Е. Бунтман
―
Но это уже после ухода Путина, конечно.
Н. Сванидзе
―
Конечно.
Е. Бунтман
―
Наверное, единственный политик Кадыров, про которого сейчас говорят, может быть, кандидат в президенты. Почему же нет боязни Кадырова?
Н. Сванидзе
―
У кого?
Е. Бунтман
―
У Путина. У федеральной власти. Потому что других кандидатов нет никаких.
Н. Сванидзе
―
Может быть, уже какие-то опасения есть. Он падишах. Падишахов не снимают.
Е. Бунтман
―
Будет ли СПЧ как-то реагировать на вынужденный отъезд Милашиной?
Н. Сванидзе
―
Ну как можно реагировать на отъезд Милашиной. Никак. Я лично очень обеспокоен, она блестящий журналист, очень мужественная женщина молодая. Желаю ей успеха, счастья и скорейшего безопасного возвращения. Это я лично.
Е. Бунтман
―
Чеченскую тему мы сейчас завершаем. Другие. Репрессии, которые, слава богу, без обещаний отрезать или оторвать голову. Это репрессии против коллег из «Deutsche Welle», которых вот-вот могут объявить иностранными агентами. А сейчас им просто запретили работать в России. МИД российский, российские власти вправе по какой-то справедливости так отвечать на закрытие Ютуб-канала RT в Германии.
Н. Сванидзе
―
Это чисто зеркальный ответ. Вы - нас, мы – вас. Давно уже идет политика между нами и Западом по такому принципу. Поэтому здесь ничего удивительного нет.
Е. Бунтман
―
А закрытие Ютуб-канала RT – это политика?
Н. Сванидзе
―
В какой-то мере да. Разумеется. Потому что информресурс Путина, конечно же. И поэтому конечно это политика.
Е. Бунтман
―
Не закрывают же бюро ТАСС в Германии, бюро РИА-Новости. Не знаю, есть ли у Интерфакса корреспонденты в Германии, наверняка есть.
Н. Сванидзе
―
Видимо, RT считается более экспрессивным. Более агрессивным. Если угодно.
Е. Бунтман
―
Но повод же немножко другой. Они распространяли антиваксерские фейки. В Германии об этом напрямую говорилось. Потому что это только внутри России RT за прививки. Там-то против.
Н. Сванидзе
―
Ну потому что RT... свободная. Марго Симоньян высококвалифицированный человек. В любом случае делает свое дело очень эффективно. В этом ей отказать нельзя.
Е. Бунтман
―
То есть вы считаете, что это зеркальный и если цинично рассуждать – адекватный ответ.
Н. Сванидзе
―
Абсолютно.
Е. Бунтман
―
Журналистов, которых продолжают признавать иноагентами. Я хотел вернуться к Маргарите Симоньян, Германии и так далее. Там есть довольно любопытный казус с Telegram, который вроде бы по мнению главы RT запрещали в Германии. Но прекрасно договорилась Германия с Telegram, и там все кончилось тихо-мирно. Можно ли сравнивать цензуру российскую и европейскую?
Н. Сванидзе
―
По мне так российская, конечно, внутренняя гораздо жестче. Сравнивать с тем, что происходит у нас, нельзя.
Е. Бунтман
―
Как вы считаете, нужно ли властям Германии как-то отменять свои решения в отношении RT...
Н. Сванидзе
―
Что же я буду советовать властям Германии, что им делать. Много желающих советовать Германии, Америки. Обращайтесь к ним.
Н.Сванидзе: Единственный политик Кадыров, про которого сейчас говорят, может быть, кандидат в президенты
Е. Бунтман
―
А что вы бы посоветовали МИДу?
Н. Сванидзе
―
МИДу я тоже ничего не советовал. Я вообще советовать могу только за деньги.
Е. Бунтман
―
Тем не менее, вы же занимаетесь и свободой прессы в СПЧ.
Н. Сванидзе
―
Советов не даю.
Е. Бунтман
―
Хорошо, несмотря на то, что вы член совета по правам человека.
Н. Сванидзе
―
Член совета при Путине. Путину при встрече я могу себе позволить что-то рекомендовать.
Е. Бунтман
―
То есть советовать будете только Путину.
Н. Сванидзе
―
Он меня для этого ввел в совет.
Е. Бунтман
―
Остались ли еще какие-то советы, которые можно дать после предыдущего заседания, которые достаточно подробно обсуждали на предыдущей встрече.
Н. Сванидзе
―
На данный момент пока не накопилось.
Е. Бунтман
―
То есть нового посоветовать нечего ни про иноагентов…
Н. Сванидзе
―
По Чеченской республике я бы что-нибудь посетовал, но я буду советовать при личной встрече. Если она состоится.
Е. Бунтман
―
Мы вернемся после новостей и рекламы.НОВОСТИ
Е. Бунтман
―
Программа «Особое мнение». Николай Сванидзе, историк и журналист в нашем эфире. Николай Карлович, пока мы разговаривали, зажгли огонь зимней Олимпиады. Ваше отношение вообще к Олимпиадам. Политика вне спорта или наоборот Олимпиады это исключительно политика.
Н. Сванидзе
―
Для нашей страны, к сожалению, всегда была политика. Для меня – нет. Я очень люблю спорт, Олимпиады, особенно летние. Но зимние тоже. Еще больше чемпионаты мира по футболу. Это для меня абсолютно вне политики. Но традиционно еще с Советского Союза был всегда передовой политический фронт для нас, спортивные достижения нашей родины. Поэтому тут никуда не деться от этого.
Е. Бунтман
―
Олимпиада в таких странах авторитарных как Россия, как Китай, как чемпионат мира в Катаре, в котором тоже не то что прогрессивная демократия. Это на пользу авторитарным режимам?
Н. Сванидзе
―
В конечном счете, на пользу просто спорту. Потому что я думаю, что авторитарный режим может из этого извлечь пользу, но кратковременную, надолго не хватает. Олимпиада в Советском Союзе не спасла Советский Союз, как известно. Олимпийские игры хотя бы красивые.
Е. Бунтман
―
Может быть красивые, но для многих стран, например, когда критиковали Катар за безобразное отношение с рабочими, которые строили стадион. Они говорили: ну как же, вот тоже Россию так ругали, а там такой замечательный чемпионат мира прошел. И вот сегодня Си Цзиньпин говорит, что это победа, Олимпиада в Китае, великолепное открытие – это, я не помню точно цитату, но триумф социалистического Китая.
Н. Сванидзе
―
Ну вот классика. Триумф Советского Союза коммунистического. Социалистического Китая. Ну триумф, так триумф. Триумф Китая это его экономика. А олимпийские игры не могут быть ничьим триумфом. Триумф спорта я считаю.
Е. Бунтман
―
Может быть не давать странам, где настолько серьезные проблемы с демократией вроде России и Китая, проводить серьезные масштабные соревнования, чтобы не рекламировать режимы.
Н. Сванидзе
―
Да нет, это во вред пойдет. Сразу же кончится на этом спорт. Начнется резкая политизация, мы к вам не поедем. Вы - к нам. И пошло-поехало. Это плохо. Я считаю, что если страна все-таки не дошла до уровня Германии 30-х годов, когда проводилась Олимпиада…
Е. Бунтман
―
Две даже.
Н. Сванидзе
―
…надо проводить везде. Хорошо, что в Китае Олимпиада, слава богу.
Е. Бунтман
―
Сегодня на официальной церемонии открытия в официальной трансляции не показали Владимира Путина. Это часть политики?
Н. Сванидзе
―
Черт его знает. Но перед этим переговоры, была декларация совместная со словами о безграничной дружбе России и Китая. Напомнило старую песню Москва-Пекин 49-го года на музыку Вано Мурадели. Русский с китайцем братья навек, крепнет единство народов и рас. С какой-то там песней шагает простой человек. Сталин и Мао слушают нас. После этого была большая… безграничная дружба. Боюсь, что о безграничной дружбе это в китайской стилистике формулировка. Что они имеют в виду под безграничной. Что они считают условными границы между Россией и Китаем. Это было бы не смешно.
Е. Бунтман
―
Да, это любопытный аспект. О великой дружбе России и Китая. Когда говорят «безграничная». А кто кого больше будет дружить, кому от этого больше пользы?
Н.Сванидзе: Кадыров падишах. Падишахов не снимают
Н. Сванидзе
―
Сейчас мы младший брат совершенно очевидно Китая. По причине того, что мы на порядок уступаем по населению и также на порядок уступаем по уровню экономики. По объему. Поэтому очевидно соотношение ролей. Нас будут в прихожей держать.
Е. Бунтман
―
А Россия зачем Китаю?
Н. Сванидзе
―
…Мы выбираем Китай и Иран. Хотим еще выбрать Индию. Но не так много. Индия – страна очень своеобразная.
Е. Бунтман
―
Зачем мы Ирану…
Н. Сванидзе
―
И с Китаем непросто. Потому что Китай будет, конечно, относиться к нам снисходительно, но насчет большой дружбы позволю себе сомневаться. Тем более что экономических интересов гораздо больше в Штатах, чем в России. По понятным причинам.
Е. Бунтман
―
Да, но при этом есть очевидное противостояние, еще более очевидное, чем Россия-США. Это противостояние Китая и США. И может ли Китай таким образом просто заручится какой-то политической поддержкой России.
Н. Сванидзе
―
Он нас использует в этом смысле. Потому что мы кидаемся на Штаты, мы схватываемся с ними. Пока, слава богу, политически. Китай вроде как стоит в сторонке. То есть мы претендуем теперь на славное первое место в медальном зачете главного врага Штатов. А Китай отдыхает, это ему выгодно.
Е. Бунтман
―
То есть у России отвлекающая роль получается.
Н. Сванидзе
―
Россия так не считает, что она отвлекающая. Она, конечно, не отвлекающая. У такой страны как Россия не может быть отвлекающей роли. Она серьезная. Но для Китая очень выгодная.
Е. Бунтман
―
Какая вообще роль сейчас России, верите ли вы, что реально угроза широкомасштабной войны. Или вторжения в Украину.
Н. Сванидзе
―
К сожалению, в это верю. Если брать в процентном отношении, меньше 50% я надеюсь, но гораздо больше нуля, скажем так. И поэтому я считаю сейчас главная задача всех людей, которых что-то беспокоит… – заботиться о своих детях и внуках. Обеспечение мира. Поэтому, по-моему, у вас на сайте идет подписание за мир. Моя подпись там тоже стоит. Я боюсь войны. Не хочу ее. Я помню, как относился к войне мой отец, который ее прошел. Был, мягко скажем, не милитаристски настроен. То есть это было не про него «можем повторить». Он повторять не хотел. И все поколение фронтовиков повторять не хотело. Оставшиеся единицы тоже не хотят.
Е. Бунтман
―
Какое у вас ощущение от всех дипломатических и я бы сказал пиар-баталий вокруг украинской границы. Американцы говорят, что Россия там устроить что-то типа Глайвица с провокацией с переодетыми россиянами в украинскую форму. Вы в такое верите?
Н. Сванидзе
―
Я в принципе верю во все. И мы можем устроить, и украинцы могут устроить. Все могут что-то устроить. Но в данном случае нужно исходить из другого. Не из моральных категорий, а из практических. Кому это выгоднее. Я не верю, что Украина нападет на Россию. Потому что Украина гораздо слабее России. А Россия может так или иначе это сделать. К сожалению, может. Потому что дух милитаристский, сила есть. Поэтому это реально.
Е. Бунтман
―
Вы говорите кому выгодно, безоценочно, просто…
Н. Сванидзе
―
Это невыгодно. России тоже невыгодно. Но эмоции, эмоции.
Е. Бунтман
―
Украина получила столько оружия, сколько никогда не получала от западных партнеров. Как Украина была забыта с 2014 года и до этого времени, так и не получала оружия. Сейчас начинаются широкомасштабные поставки.
Н. Сванидзе
―
В чем вопрос?
Е. Бунтман
―
Вопрос в том, что если войны не будет, то Украина окажется, несомненно, в плюсе после событий последнего месяца.
Н. Сванидзе
―
Значит, будет в плюсе.
Е. Бунтман
―
Если рассуждать конспирологически, то в плюсе при отсутствии войны окажется только одна страна. Украина. Это могло быть инспирировано странами Запада, чтобы поставить Украине легально оружие, например.
Н. Сванидзе
―
Что могло быть инспирировано? Вы наше телевидение видели? Оно инспирировано странами Запада? Там милитаристская истерика каждый день. Я давно не видел ничего, относящегося к внутренней политике. Ничего. Мы сейчас с вами полпрограммы обсуждали Р. А. Кадырова. Всю ситуацию. Я ничего о ней не видел с экранов и не слышал. Обсуждается только Украина, Штаты. Депутаты ГД угрожают черти чем, уничтожить Западную Европу. Это Запад инспирировал. Нет, не Запад.
Е. Бунтман
―
Кто должен сделать первый шаг для того чтобы ситуация разморозилась немножко, не была такой холодной войной.
Н. Сванидзе
―
Оба я думаю. В этой речке рано-рано утонули два барана.
Е. Бунтман
―
Но первый кто должен?
Н. Сванидзе
―
Оба должны. Я думаю, иначе не может быть. Потому что мне кажется, что все-таки признаки этого налицо. Но пока что слабые. То есть если мы сначала слышали из уст наших руководителей, что… обсуждать только первостатейные темы наших предложений. А именно открытые двери НАТО, которые надо закрыть. А теперь мы вроде как готовы на переговоры. Но говорить об этом рано, потому что сейчас идет Олимпиада. Началась. Во время Олимпиады в любом случае ничего не будет. Как в Древней Греции. Во время Олимпиады все войны прекращаются. Когда закончится – посмотрим.
Н.Сванидзе: Во время Олимпиады все войны прекращаются. Когда закончится – посмотрим
Е. Бунтман
―
Я думал, уже как-то забыли об этом принципе после 2008 года. И 2014-го.
Н. Сванидзе
―
Нет, в 2014 году это было после Олимпиады.
Е. Бунтман
―
То есть самое страшное, чего можно ожидать – это закрытия Олимпиады и после этого уже…
Н. Сванидзе
―
После закрытия я надеюсь, что не будет, но может.
Е. Бунтман
―
Вы думаете, что Путин живет этими принципами, перемирия древнегреческого во время Олимпиады.
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что Путин еще не принял решение. Потому что мы зашли далеко в наших ультимативных предложениях. Надо выходить и Путин решения не принял.
Е. Бунтман
―
Будем ждать. Спасибо большое. Николай Сванидзе, историк и журналист был гостем программы «Особое мнение». В 19 часов в программе «Особое мнение» политолог Глеб Павловский. Обязательно включайте. Спасибо и всего доброго. С вами был Евгений Бунтман.