Сергей Смирнов - Особое мнение - 2017-10-04
А.Соломин
―
Добрый вечер. В студии «Эха Москвы» Алексей Соломин и наш гость сегодня – главный редактор издания Медиазона Сергей Смирнов. Сергей, добрый день.
С.Смирнов
―
Добрый день.
А.Соломин
―
Хотелось начать с тобой с истории про нашего, судя по всему, гражданина, хотя, Дмитрий Песков в этом еще сомневается, который попал в плен ИГИЛ, запрещенной в России террористической организации. С твоей точки зрения последовательная защита нас ожидает этого гражданина? Или, все-таки, мы будем скрывать с ним какую-либо связь?
С.Смирнов
―
Ну, мне кажется, скрывать связь они будут до упора и официальная линия будет то, что это не... Там же довольно всё просто делается. Официальная линия будет следующая: это не военнослужащий, а всё остальное мы выясняем. Ну, вот, я думаю, будет линия такая. То есть в Сирии находятся наши войска. Если это не человек из армии, то бог знает, как он оказался на этой территории. Это будет официальная позиция.Не официально, я думаю, они по максимуму попытаются на эту ситуацию повлиять, но, честно говоря, учитывая, что это ИГИЛ, не очень себе представляю, как это можно сделать.
А.Соломин
―
Ну, есть мысли о том, что этот человек был в составе так называемой частной армии ЧВК Вагнера, да? Соответственно, у наших сил встает вопрос, прежде всего, признания даже не столько сухопутных сил, присутствующих там. Ну, там и генералов, вот мы знаем, убивают и высокопоставленных каких-то военных, не имеющих отношения к авиации, убивают. Здесь как ограничен Кремль? Вот, придется признавать или говорить, что это добровольцы? Как будет происходит?
С.Смирнов
―
Я думаю, что просто никак не будут комментировать, потому что можно избрать такую удобную позицию, что мы отвечаем за наших солдат, а как оказались на территории какие-то люди, не подчиненные государству, это, как бы, их выбор. Это же очень удобная формулировка. И сомнений в том, что это как раз ЧВК Вагнера, вообще нет никаких, ну, судя по биографиям этих людей. И в том, что Россия официально, я думаю, до упора их признавать не будет, скорее всего, тоже.
А.Соломин
―
Много также ходит разнотолков по поводу вообще нашего положения в Сирии сейчас. Потому что Министерство обороны рапортует регулярно о победах, о форсировании Евфрата, о каких-то крупных операциях, об убийстве 2 тысяч террористов. При этом по разным каналам те же самые террористы говорят о своих победах. Вот у тебя какое представление?
С.Смирнов
―
Ну, мне кажется, Минобороны – оно и должно рапортовать о победах. Странно, если Минобороны будет рапортовать о поражениях. Это крайне странно. Они, по-моему, каждый месяц рапортуют о победах.Мне кажется, просто сам принцип войны в Сирии настолько сложный и не очевидный, там слишком много группировок, да? ИГИЛ, куча разных исламистских группировок. И очень точно хорошо следить за всем этим сложно. Война же не идет на фронт против фронта и за какие-то населенные пункты. Огромная территория, постоянно где-то кто-то накапливает силы, берет под контроль какой-то регион. Я боюсь, это длинная позиционная война. Пока, как бы, сложно.
Да, какие-то успехи были, безусловно, у сирийской армии при поддержке России и Ирана, но я не уверен, что это всё можно закончить очень быстро.
А.Соломин
―
А ты какими источниками пользуешься в получении информации о происходящем в Сирии?
С.Смирнов
―
Ну, конечно, разными, да? Ну, то есть понятно, что у нас пропаганда... То есть, на самом деле, пропаганда же вообще со всех сторон, безусловно – тут никаких сомнений нет. Все только и делают, что говорят о своих победах и заявляют о своей позиции. Ну, просто надо соотносить все эти вещи с картой и с событиями. Ну как? И западные СМИ читаешь, сводки сирийской оппозиции – там обычно большие агентства. Ну, вот, конечно, наши агентства в любом случае читаешь, понимаешь, о чем они говорят.
А.Соломин
―
К другим проблемам Кремля перейдем. Здесь в России в преддверии дня рождения Владимира Путина и связанной с этим акции Алексея Навального, которую он анонсировал в том числе сегодня, призвал туда выходить людей, самого Алексея Навального посадили на 20 суток. Сам он еще сомневался, во всяком случае, в Twitter’е, может быть, шутил, говорил, что будет штраф.
С.Смирнов: Успехи у сирийской армии были при поддержке РФ и Ирана, но я не уверен, что это всё можно закончить быстро
С.Смирнов
―
Не думаю, что шутил.
А.Соломин
―
То есть, как бы, эту позицию судьи можно было предсказать, это было очевидно.
С.Смирнов
―
Не, как раз нельзя было точно предсказать, потому что вообще сама ситуация с Навальным была несколько странной.
А.Соломин
―
В чем странность?
С.Смирнов
―
А я сейчас объясню. А странность была в том, что его в пятницу не осудили. Очень странная ситуация. В пятницу его задерживают, держат весь день и отпускают. Совершенно феноменальная история. То есть я бы по Навальному обратил внимание не на понедельничный суд (он был тоже неожиданный), но на ситуацию в пятницу. То есть какая-то беспрецедентная история. Навального долго держат, явно думают, что с ним делать, потом берут и отпускают в Оренбург и Архангельск.
А.Соломин
―
С чем ты это можешь связывать?
С.Смирнов
―
А я это связываю с тем, что просто не успели провести совещание и не решили, что делать с Навальным.
А.Соломин
―
Не получили инструкций?
С.Смирнов
―
Да-да-да. Такие: «Давайте перенесем до следующей недели, там решим. До понедельника».
А.Соломин
―
Ну, у него новые города, планирование каких-то новых...
С.Смирнов
―
Ну, съездил он еще в 2 города. Заодно и посмотрели, сколько людей там вышло, в Оренбурге и Архангельске, посмотрели, насколько там сильны протестные настроения. Ничего страшного не произошло.
А.Соломин
―
А то, что его заперли именно в преддверии акции 7-го числа, это связано как-то с тем, чтобы лишний раз не трогать самого Владимира Путина?
С.Смирнов
―
Я думаю, по совокупности. То есть, с одной стороны, не трогать Владимира Путина, с другой стороны... «Ну, мы же говорили, что не надо устраивать, а ты всё равно призываешь». Ну, то есть, как бы, мне кажется, с этим связано. Обычная такая, знаете, тактическая история: «Мы тебя изолируем на некоторое время».
А.Соломин
―
Это текучка? Я имею в виду, что отношение к Алексею Навальному у власти в преддверии выборов, оно таким и останется? Вот, тактические эти административные аресты? Или ситуация будет нарастать?
С.Смирнов
―
Ну, надо посмотреть. Я пока из того, что вижу, надеюсь, что никаких уголовных дел не будет, какого-то резкого ужесточения, я надеюсь, не будет. Но, конечно, посмотрим, как ситуация будет развиваться. Мне кажется, важно, что пока сам Путин не отдаст какое-то четкое и понятное распоряжение, я надеюсь, ужесточений никаких не будет.
А.Соломин
―
А вообще перспективы Алексея сейчас? Ты давно знаком с ним сам, и, наверняка, как главный редактор издания Медиазона тоже следишь за тем, что он делает. Существует какая-то у тебя вероятность, что ли, того, что Алексей Навальный делает это не зря всё?
С.Смирнов
―
Не, ну, конечно. Я, во-первых, уверен, что в любом случае он делает это не зря, потому что уличная протестная политика вернулась, спустя там огромное количество времени, в страну, да? Человек из оппозиции едет по регионам, собирает протестные митинги. В любом случае это явная польза для российской политики, тут сомнений-то в этом вообще, на мой взгляд, никаких нет. С одной стороны.Теперь что касается регистрации, да? Такой тонкий момент и вопрос. Я думаю, что в Кремле люди, которые решали, они четко обозначают типа «Нельзя участвовать». Но я думаю, они могут сменить решение очень быстро: это всё происходит вполне себе гибко. И я думаю, теоретически они допускают возможный допуск Навального на выборы. Мне кажется, многое будет зависеть от той же кампании, от того, насколько она успешна, не успешна, от рейтингов и всего прочего. Посмотрим.
Кажется, вообще сейчас рано забегать вперед. Я считаю, что Навальный ведет очень хорошую, мощную кампанию с этими со всеми поездками, и показывает, как должен себя вести публичный политик. И важно, что власть пытается догонять Навального, да? Вот эта встреча Путина со школьниками, все вот эти истории вдогонку Навальному – это, в общем... Безусловно, это же польза для всей российской политики.
А.Соломин
―
А ты считаешь, что рано? Просто выборы перенесли на 18-е марта, и до 18-го марта, на самом деле, времени не так уж и много. Сейчас должна совершенно активно начаться президентская кампания хотя бы кого-то.
С.Смирнов
―
Так Путин говорит, что еще не знает, да? То есть еще не знает.
А.Соломин
―
Ну, о чем это говорит?
С.Смирнов
―
Кампанию ведет только Навальный, это мы видим.
А.Соломин
―
Не, на самом деле, Путин тоже ведет кампанию.
С.Смирнов
―
Ведет кампанию. Но человек, который ведет кампанию, должен был сказать «Я веду кампанию», да? Это такая, теневая кампания.
А.Соломин
―
Теневая кампания абсолютно. Кстати, почему, как ты думаешь, он не говорит до сих пор?
С.Смирнов
―
А я не знаю. А я, кстати, искренне считаю, что он, может, еще не решил. Ну, серьезно.
А.Соломин
―
А какие у него есть варианты?
С.Смирнов
―
Идти или не идти – 2 варианта.
А.Соломин
―
Не, ну ты же не пойдешь, не оставив после себя кого-то.
С.Смирнов
―
Ну, может быть, он решил кого-то оставить и, допустим, готовит какую-то новую конфигурацию властную там. Миллион вариантов может быть.
А.Соломин
―
Ну, давай тогда поиграем в авторов анонимных Телеграм-каналов. Вот, есть конкретные фигуры. Дмитрий Медведев как фигура №2. Кстати, она называлась политологами отличными, которые делали такие обзоры возможных преемников Путина. Дмитрий Медведев может остаться, если Владимир Путин сейчас решит: «Я не иду на выборы»?
С.Смирнов
―
Ну, а почему бы и нет? Всё может быть. Россия – очень непредсказуемая политически страна. Я могу сказать, вот в этом я абсолютно уверен.
С.Смирнов: Уличная протестная политика вернулась спустя огромное количество времени в страну
А.Соломин
―
Ну, все-таки, нет. Ну, смотри, ну, Дарт Вейдер же не пойдет никакой на выборы вместо Путина, правильно?
С.Смирнов
―
Ну, потому что Дарт Вейдер не входит в окружение Владимира Путина. Если бы Дарт Вейдер входил в окружение Путина, я рассматривал бы и такой вариант.
А.Соломин
―
А люди совершенно новые, вот, которые рядом с Путиным?.. Ну да, они появлялись, потому что Путин их куда-то ставил, назначал. Но, тем не менее, в ближний круг они не входят.
С.Смирнов
―
Да может быть и такое.
А.Соломин
―
А кто это может быть, как ты думаешь?
С.Смирнов
―
Да кто угодно. Вот, честное слово, можно наугад взять список губернаторов и в него потыкать карандашом. Ну, серьезно. То есть довольно непредсказуемые все эти вещи, и мне кажется, это всё довольно умозрительно. Ну, я, честно говоря, думаю, что Путин пойдет на выборы и вряд ли будут какие-то преемники. Но когда спрашивают, пойдет он или не пойдет, я думаю, вполне серьезно может думать. То есть это не значит, что... Ну, в конце концов, второй раз подумает «А кто еще кроме меня?»
А.Соломин
―
А, вот, на Навального он оглядывается?
С.Смирнов
―
Ну, конечно, оглядывается.
А.Соломин
―
В принятии этого решения?
С.Смирнов
―
Я думаю, оглядывается. И в любом случае, я уверен, что на кампанию Навального они смотрят и понимают, что Навальный сейчас ключевой оппозиционный политик. Потому что, ну, есть там традиционные оппозиционные политики, там, Зюганов, Жириновский и остальных фамилий я уже даже, наверное, сейчас не назову (ну, классические все эти люди). А есть Навальный. Конечно, оглядывается. Ну, другое дело, что он говорить об этом публично не будет. Есть правило не говорить.
А.Соломин
―
Ну, в том смысле, что, может быть, он бы и ушел, и отдал бы роль кому-нибудь другому, но если бы не Навальный. Навальный в этом смысле мешает Путину уйти?
С.Смирнов
―
Я не думаю, на самом деле. Не было бы Навального, было бы еще 20 причин не уходить. Тогда была бы Америка, которая хочет отнять Россию и другие страны. Мне кажется, тут нету прикладного фактора, что, вот, если я уйду, Навальный захватит власть и Россию распродаст. Ну, я думаю, всегда такой повод можно найти.Другое дело, что он следит и смотрит, я думаю, в контексте того, как через несколько лет всё тут может сложиться.
А.Соломин
―
Мы сделаем короткий перерыв. В эфире радиостанции «Эхо Москвы» и телеканала RTVi программа «Особое мнение», меня зовут Алексей Соломин, в студии у нас Сергей Смирнов. Никуда не уходите.РЕКЛАМА
А.Соломин
―
И мы продолжаем. Сергей Смирнов, главный редактор Медиазоны. Владимир Мединский. Крупная новость, ну, даже я бы сказал скандальная новость случилась. Экспертный совет ВАК принял решение рекомендовать, все-таки, лишить его ученой степени. Как ты думаешь, это?.. Сегодня, правда, поступают различные заявления, уже дезавуирующие, вроде бы, эту рекомендацию. Но тем не менее, подобный выпад – это в копилочке сигналов о том, что Мединский вот-вот отправится в отставку?
С.Смирнов
―
Нет, я не думаю, что это вообще напрямую связано с отставкой. Это большая игра башен против Мединского.Ну, честно говоря, просто понятно же, о чем диссертация Мединского. Я как человек, заканчивавший Исторический факультет и учившийся в аспирантуре, понимаю, насколько это бесит людей, которые занимаются наукой историей (его диссертация). Это же невероятно просто! Ну, как бы, понятно, что это к истории не имеет вообще никакого отношения.
А.Соломин
―
Ну, человек просто получил степень?
С.Смирнов
―
Да, человек просто... Там проблема же не только. Он получил степень и получил степень. Он просто доказывает, что его работа научна. Это не может не впечатлять людей. Это, как бы, Фоменко и Носовский тоже доказывали, защищали бы докторскую и кандидатскую диссертации по истории.
А.Соломин
―
А ты сам читал эту работу, изучал, да?
С.Смирнов
―
Нет, я видел выдержки и я понимаю по взглядам, о чем говорит Мединский, и понимаю все другие его вещи. Я понимаю примерно, как построена работа. И понятно, что классической научной методологии это не соответствует совершенно.
А.Соломин
―
Но вряд ли кремлевские башни интересует, на самом деле, научность или ненаучность работы Мединского, если они его атакуют.
С.Смирнов
―
Конечно.
А.Соломин
―
Что их интересует? Почему они выступают против?
С.Смирнов
―
Я не думаю, что вот это чисто атака... Ну, как бы, я не могу сказать, атака башен или атака не башен. Но просто насколько он раздражает ученое сообщество, это точно. То, что недоброжелатели тоже акцентируют на этом внимание, ну, понятно, у министра культуры много недоброжелателей, да? Ну, потому что то, что происходит вокруг культуры, и скандалов огромное количество, скандалов в той или иной сфере. Они же постоянно, да? И понятно, что, может быть, Мединский не идеальный человек для многих.
А.Соломин
―
Ну, смотри, дело реставраторов, дело «Седьмой студии» - они имеют, ведь, отношение к фигуре министра?
С.Смирнов
―
Ну, конечно, имеют отношение.
С.Смирнов: Навальный ведет хорошую кампанию с этими поездками и показывает, как должен себя вести публичный политик
А.Соломин
―
Вот, ты как человек, который занимается многими судебными процессами, смотришь на логику развития этих процессов, да? И в какой момент ты понимаешь, что это может быть атакой на министра?
С.Смирнов
―
Последнее время это стало вообще невозможно судить. Ну, вот, аресты в СК – это была атака на Бастрыкина или не была? Ну, многие считают, что была.
А.Соломин
―
А ты как считаешь?
С.Смирнов
―
Мне кажется, тут сначала идут аресты, а потом уже идут расклады, да? Ну, то есть понятно, что, там, ФСБ... А ФСБ, кстати, везде, да? Мы понимаем, что и заместители Мединского, и Бастрыкин – это ФСБ. Примерно прикидывают аппаратный вес.Но мне кажется, что это не ФСБ хочет снять Мединского, Бастрыкина и всё прочее. Есть общая установка на то, что необходимо бороться с коррупционными проявлениями в той или иной мере. Там с СК-то вообще вопиющая история, да? Ну, как так СК дружить с вором в законе и его отмазывать? То есть совсем не по силовым понятиям произошла история.
Но я не думаю, что изначально следует атака на министра, а потом уголовное дело, а я думаю, что скорее наоборот: сначала уголовные дела, а потом уже смотрят, насколько он соответствует. Просто если бы была атака, я думаю, давно могли бы снять и Мединского, о чем много раз говорили, и Бастрыкина. Но у нас же эти аресты никак не влияют. Плюс Путин, как мне кажется, не любит убирать людей из-за такой ерунды как уголовные дела на их заместителей.
А.Соломин
―
Ну, это не помешало ему убирать того же Улюкаева, например. Кстати, тоже ФСБ участвовала.
С.Смирнов
―
Ну, «Улюкаева убирать»! А как Улюкаева не уберешь, если он проходит обвиняемым по делу, да? Тут уже сложнее.
А.Соломин
―
Можно было же, наверное, множество вариантов.
С.Смирнов
―
Руководить министерством из СИЗО, условно говоря?
А.Соломин
―
Нет-нет-нет, много вариантов действий на этапе до опубликования новости о задержании Улюкаева. Он целую ночь просидел, ну, не в СИЗО, по-моему... Где он там?
С.Смирнов
―
Ну, понятно, в СК он просидел почти всё время. Нет, конечно, можно, но я думаю, конечно же, его задержание было согласовано с Путиным изначально. Вряд ли Путина поставили в известность.
А.Соломин
―
Я слышал, что якобы это могло произойти из-за того, что Путину доложили о расшифровке телефонного разговора, которая его по каким-то причинам, ну, не оскорбила, но удивила, ошарашила, да?
С.Смирнов
―
Почти уверен, что примерно так всё и было.
А.Соломин
―
Ты понимаешь, что это за содержание?
С.Смирнов
―
Нет, я не понимаю в содержании разговора ничего. Но я подозреваю, что вот эта история с передачей денег, непередачей денег не должна была стать ключевой для Владимира Путина при согласии на задержание Улюкаева. Я думаю, какие-то другие причины там, разговор ли в своем близком кругу, телефонный ли разговор и что-то еще. Но я думаю, причина несколько другая была ареста, а не вот эти злосчастные 2 миллиона долларов.
А.Соломин
―
А эти 2 миллиона долларов, с твоей точки зрения, похожи на взятку по наблюдению?
С.Смирнов
―
Это очень интересный вопрос. Если допустить, что были эти 2 миллиона долларов, это похоже на сложившуюся практику отношений крупных компаний и крупных чиновников.
А.Соломин
―
Премиальные?
С.Смирнов
―
Премиальные. Ну, мы знаем о такой практике в той или иной форме. Она более-менее известна, да? Вот эти вот премиальные – это такой, спорный момент.Правила игры меняются. Вот, как губернаторы. Вот, задержаний губернаторов раньше не было, а теперь начали задерживать одного за другим. История с Никитой Белых абсолютно такая же. Не было прецедентов таких.
Я думаю, сейчас сидят все губернаторы там, ужасаются: «А вдруг с нами такое?»
А.Соломин
―
То есть вся черная бухгалтерия, которая, может быть, и не является коррупцией в прямом смысле слова, да?
С.Смирнов
―
Ну, тут такой баланс. Это всё незаконно, безусловно.
А.Соломин
―
Да, и Кремль начал обращать на это внимание?
С.Смирнов
―
Да, но тут, опять же, надо понимать, что начал обращать внимание, но при этом не тотально. Это всё точечно.
А.Соломин
―
Выборочно.
С.Смирнов
―
Конечно. И это, конечно, очень неприятно, это усложняет положение людей, которые в этих схемах участвуют.
А.Соломин
―
Случай с Улюкаевым – с твоей точки зрения, есть вариант разрешения этого конфликта, при котором Улюкаев не садится в тюрьму?
С.Смирнов
―
А я думаю, у него очень хорошие шансы не сесть в тюрьму на данный момент. Во-первых, потому что он находится под домашним арестом до суда. Мало того, то, что происходит в суде, скорее играет в пользу Улюкаева, как мне кажется, сейчас.
А.Соломин
―
Почему? По каким признакам?
С.Смирнов: Путин, как мне кажется, не любит убирать людей из-за такой ерунды как уголовные дела на их заместителей
С.Смирнов
―
Ну, по признакам, например, того, что оппоненты Улюкаева переживают и нервничают. Ну, начнем с того, что как возмущен был Игорь Иванович Сечин содержанием записей, которые были озвучены. Как он был возмущен: «Что это за записи мне выкладываете? Я их не читаю». Кстати, я-то уверен, что никаких там подковерных тайн в этих записях не было. Просто оперативники отдали следователям эти записи, и те их вшили аккуратненько в дело. Никто не думал, Сечин говорит там про какие-то пакеты Роснефти японцам продавать. Ну, говорит и говорит, мы всё это просто к делу. Это прослушка, оперативные данные, мы всё это к делу запишем и в суде прочитаем. Просто никто не подумал, что там могут быть неприятные какие-то вещи.И, конечно, как идет суд? Феоктистов пришел на суд. Я, честно говоря, думал, что никого из главных таких участников этих событий на суде не будет. Феоктистов пришел в суд. Правда, он давал показания при закрытых дверях, но содержание нам более-менее стало известно, благодаря публикации (НЕРАЗБОРЧИВО). Я хочу сказать, что пока процесс идет скорее в пользу Улюкаева. Не вижу пока оснований, что он получит реальный срок.
А.Соломин
―
После допроса Феоктистова адвокаты Улюкаева сказали, что их абсолютно устраивает то, что сказал Феоктистов. Ты сказал о том, что известно уже примерно, что Феоктистов говорил. Какие вещи говорят в пользу бывшего министра экономики?
С.Смирнов
―
Да в пользу бывшего министра экономики говорит, что всё это придумал Игорь Иванович Сечин, это была его затея, его идея, его задумка. Он сам лично всё это делал и принимал участие. Ну, условно говоря, когда кто-то будет докладывать об этом Путину (я уверен, что так или иначе ему должны будут говорить про дело Улюкаева), ну, скажут, что вот Игорь Иванович решил просто посадить человека и всё под это подвел. Просто пока это всё напоминает хорошо задуманную провокацию со стороны Сечина. Ну, Улюкаев там прямо говорил, но пока на суде это выглядит именно скорее провокацией, нежели то, что Улюкаев вымогал взятку.
А.Соломин
―
А провокация взятки разве не является допустимым форматом выявления коррупционных преступлений?
С.Смирнов
―
Нет, не является. Это запрещенный формат, за это Сугробов 22 года получил, бывший руководитель Антикоррупционного ведомства в МВД. 22 года получил примерно за это.
А.Соломин
―
Еще одно дело, тоже, кстати говоря, инициированное сотрудниками ФСБ или проводимое сотрудниками ФСБ, это дело Никиты Белых, конечно, которое сейчас идет полным ходом. Но сейчас внимание привлекает даже другое.Вот, в случае с Алексеем Улюкаевым, который находится, все-таки, под домашним арестом, Никите Белых не оказывают медицинскую помощь, о которой он просит. Это следствие некоей мести со стороны Кремля или невнимания скорее?
С.Смирнов
―
Я лично уверен, что там личной мести нет. Это исключительно невнимание, это то, что просто Белых выровняли в уровне с другими...
А.Соломин
―
Губернаторами?
С.Смирнов
―
Не губернаторами, а заключенными (что даже хуже), да? «Вот ты заключенный, вот ты и сиди. Всё, у тебя больше нет никаких привилегий, будешь как все остальные».Да у всех заключенных такие проблемы с оказанием медицинской помощи. Мало того, сам ФСИН признает, да? Служба исполнения наказаний признает, что у них проблемы с медициной и очень большие. Ну вот, просто получилось так, что бывший губернатор Кировской области Никита Белых оказался в такой же ситуации, как и остальные десятки тысяч российских заключенных. Это очень, конечно, грустная история, но просто реальность в том, что это не выглядит как какая-то месть.
А.Соломин
―
Просто, на самом деле, и другие губернаторы (вот, поправь меня, если я не прав), которые оказались в СИЗО, они, действительно, уравнены в положении. Хорошавин, Гайзер, Маркелов, Белых – они вне зависимости от того, какая у них история, фабула обвинения, они находятся в равных условиях. В СИЗО особо никто не церемонится с ними. Маркелов жалуется, что ему холодно, ему не дают пледа, и так далее, и тому подобное. То есть, может быть, здесь действует логика такая, что у нас нет любимчиков и нет каких-то, не знаю?..
С.Смирнов
―
Да, абсолютно такая логика и действует: «Всё, ваши привилегии остались во вчерашнем дне».
А.Соломин
―
Получается, что фигура губернатора в России – она вообще такая, ну как-то так, что ли...
С.Смирнов
―
Опасная, да, да.
А.Соломин
―
Пехотинец Путина?
С.Смирнов
―
Ну, да, да. Ничего такого. Поймите, эти правила изменились, больше вы ничего не сможете решать. Вот такая, да. Риски возрастают.
А.Соломин
―
Но это нивелирует... Губернатор – это же выборная должность во многих регионах, где решили, во всяком случае, да?
С.Смирнов
―
Это правда.
С.Смирнов: У Улюкаева хорошие шансы не сесть в тюрьму. То, что происходит в суде, скорее играет в пользу Улюкаева
А.Соломин
―
Говорит ли это о кризисе федерального устройства?
С.Смирнов
―
Ну, это говорит о кризисе и федерального устройства, и самой избирательной системы, и о чем угодно, о кризисе вообще системы управления. Ну, конечно, если огромные рейтинги у губернаторов, их совершенно спокойно берут и задерживают, они получают огромные... И вообще все молчат. Это говорит о том, что либо у тебя большие сомнения в результате, либо, на самом деле, губернатор и сами выборы – это абсолютно такая манипуляция, к реальному избранию и к людям не имеющая отношения, к избирателям.
А.Соломин
―
А возвращение не избрания, а назначения губернаторов (ну, избрания через местные парламенты) – оно возможно, с твоей точки зрения, как еще один элемент отмены решений Дмитрия Медведева в свое время на фоне либеральной волны?
С.Смирнов
―
Мне кажется, сейчас такая структура, что любые решения возможны. Что мы захотим придумать, то мы и придумаем.Ну, на самом деле, я даже не вижу особой разницы, будут прямые выборы губернатора или будут депутаты избирать. Ну, по большому счету, и то, и другое к реальным выборам и к реальному волеизъявлению на данный момент не соответствует. И мне кажется, это, конечно, говорит о кризисе политической системы.
А.Соломин
―
Тот же вопрос, который я спрашивал у тебя, имея в виду Улюкаева, по поводу Белых. Есть ли какой-то вариант, при котором он не отбывает конечный срок?
С.Смирнов
―
А я думаю, у Белых гораздо хуже шансы, потому что он находится в СИЗО. Да, это очень важный психологический момент и для судьи. Это же огромный знак, сидишь ли ты в СИЗО или ты сидишь под домашним арестом. То есть это реально ключевой показатель. И я думаю, у Никиты Белых гораздо меньше шансов на исход дела, при котором он останется на свободе. Я в этом сомневаюсь, хотя, посмотрим. На самом деле, опять же, Россия – довольно непредсказуемая страна, и любое решение тут может быть принято в течение пяти минут. Ну, не знаю там, Путину расскажут, что ему плохо и там врачи не оказывают помощь, и сложно, он скажет «Ну, давайте тогда не надо очень жестко». И этого будет достаточно, чтобы там было 7 лет условно.
А.Соломин
―
Мы сделаем короткий перерыв. В студии «Эха Москвы» Сергей Смирнов, главный редактор Медиазоны. Эфир ведет Алексей Соломин. Никуда не уходите.НОВОСТИ
А.Соломин
―
В студии «Эха Москвы» Алексей Соломин, приветствую вас вновь. У нас в гостях Сергей Смирнов, главный редактор интернет-сайта Медиазона.В Лас-Вегасе произошла ужасная трагедия, и вновь говорят как, впрочем, после многих других кейсов с расстрелом людей, о необходимости легализации частного оружия. И что самое интересное, я не знаю, под это дело или нет, вот, «Российская газета» публикует один из первых документов законодательных Росгвардии, который посвящен лицензии на приобретение спортивного или охотничьего, огнестрельного, гладкоствольного, длинноствольного оружия. Есть какая-то связь между этими событиями?
С.Смирнов
―
Не-не, я думаю, реально прямой связи тут нет. Ну, «Российская газета» решила, может быть, такой хайп немножко подхватить, безусловно. Лицензирование в России, получить оружие довольно сложно, но можно. Это такой, большой и спорный момент. Мало того, постоянно ужесточаются правила, на самом-то деле. Мы знаем, что в последние годы приобретение, хранение и всё прочее достаточно долгое время, ну, не очень сильно, но пошагово: чуть-чуть тут ужесточили, чуть-чуть тут ужесточили, стало всё сложнее.Но это же вечный вопрос после любого шутинга, да? То есть, ну, абсолютно любой вопрос: либо полностью запрещать, либо полностью разрешать. Мне кажется, ну, как обычно в таких случаях там ни тот, ни другой вариант не работает.
А.Соломин
―
А какой сработает? Какой вариант?
С.Смирнов
―
Да никакой не сработает. Вот, было бы у всех оружие, они чего, дострелили бы до того этажа? Да, конечно, нет. Ну, то есть мне кажется, таких психопатов и маньяков ни полный запрет на оружие... Кто захочет его купить, он и нелегально купит.
А.Соломин
―
А у нас в России просто большинство случаев – это не когда орудуют психопаты или террористы, или террористы, которых не признают террористами, пытаются выдать за психопатов, они действуют с помощью холодного оружия.
С.Смирнов
―
Это в последнее время, да. Но безусловно, холодное оружие – это тоже такая, опасная вещь. Ну, проблема такая, что нет какого-то универсального и четкого спасения от всех этих вещей. Я лично считаю, что все эти разговоры – это скорей попытка теоретизирования и, опять же, всего прочего реально что-то сделать. Прям: «А мы сделаем так, и сразу всё это прекратится» - это, конечно, ерунда, да? Мы живем во время расцвета нового типа террора, терроризма, вот этот ножевой терроризм. Ну, как же? Ножи кухонные запретить?
А.Соломин
―
Ну, это глупо.
С.Смирнов
―
Не будет кухонных ножей, будут консервные. Ну, то есть проблема такая, что человек, который готов совершить теракт, они топор купят, да? Кстати, были же нападения с помощью топоров.
А.Соломин
―
Да.
С.Смирнов
―
Ну, как ты полностью это всё?
А.Соломин
―
Бдительность.
С.Смирнов
―
Конечно.
А.Соломин
―
Только если сами люди будут внимательнее относиться к тому, что (НЕРАЗБОРЧИВО).
С.Смирнов
―
Да. Потому что никаких универсальных средств нет в этом плане. Понятно, есть аргументы сторонников оружия и противников оружия. Ну, мне кажется, тут можно их послушать, но сказать, что «Ой, вот эти точно правы и, прям, сразу станет лучше», я уверен, так не будет.
А.Соломин
―
Ну а с другой стороны, смотри, вот ты находишься в публичном месте. Какой-то человек вытаскивает нож, начинает вдруг на всех нападать, да? У тебя есть 2 варианта. Хорошо, ты бдительный, ты следишь за своей безопасностью, взял и убежал, а других людей покромсали. Этого человека никто не остановит, пока не найдутся люди?.. Полиция не понятно, когда приедет. Пока не найдутся люди, которые этого не сделают. Если у них будут при этом средства самообороны, то, наверное, они сделают это быстрее.
С.Смирнов
―
Ну, определенные средства самообороны и сейчас вполне себе легальны и возможны.
А.Соломин
―
То есть здесь, с твоей точки зрения, не требуется ничего более радикального?
С.Смирнов: У Никиты Белых гораздо меньше шансов на исход дела, при котором он останется на свободе
С.Смирнов
―
Мне кажется, нет, ну, в том смысле... Да? Вот, человек с ножом, я могу сказать, что газовый баллончик может быть вполне себе эффективным средством против человека с ножом. Ну, просто, как бы, нету... Не обязательно должен человек рядом достать оружие и его расстрелять. Это, конечно, будет здорово и круто, но проблема такая. А если тогда будет у террориста, и у нападавшего не нож, а легально купленное оружие? Насколько больше может быть трупов? Понимаете? То есть, как бы, тут нету универсального варианта.
А.Соломин
―
То есть защититься от той истории, которая была в Лас-Вегасе...
С.Смирнов
―
Мне кажется, вообще было невозможно, по большому счету, да? Вот, сейчас будет очень много разбирательств и всего прочего, но как человек готовился и насколько тщательно он ко всему готовился, я боюсь, даже невозможно вообще было защититься от этого.
А.Соломин
―
В России тем временем проходит уже которую неделю массовая эвакуация в различных учреждениях, торговых центрах. Вот, совсем недавно Нижний оказался в этой ситуации. С твоей точки зрения, что происходит?
С.Смирнов
―
Вот, я честно скажу, не очень понимаю, что происходит. Это как раз та ситуация, когда проще сказать «Не знаю, чего происходит». Происходит какое-то большое событие, очень неприятное, которое бьет по инфраструктуре, которое как угодно можно обозначить, да? Первые дни была информация, что учения у нас широкомасштабные.
А.Соломин
―
Да. Со ссылкой на источники причем.
С.Смирнов
―
Не, даже не источники. Был человек из Минобороны, который об этом говорил. Ну а потом раз, началось молчание, да? Раз и... Слишком долго для учений. Ну, что за учения, которые проходят 4 недели? Ну, что за учения, которые наносят такой финансовый ущерб? Что за учения, после которых пачками заводятся уголовные дела? Ну, как бы...
А.Соломин
―
У нас же проводятся масштабные военные учения неожиданные, да?
С.Смирнов
―
Это правда. Но тут 4 недели абсолютно хаотичных эвакуаций, которые, кстати, по нарастающей идут в последние дни по конкретным городам. Да не, ну, всё, конечно, может быть, я допускаю, что всё, что угодно, может быть. Но что-то мне подсказывает, что это скорее похоже на удар по инфраструктуре, на такую попытку...
А.Соломин
―
Ну, это терроризм называется.
С.Смирнов
―
По большому счету да. Да. На инфраструктуру атака, да. Причем, это сделать, опять же, не настолько сложно. Мы же понимаем, что в эпоху IP-телефонии, в эпоху анонимайзеров, в эпоху измененного голоса это, в принципе, можно сделать.
А.Соломин
―
Из другой страны.
С.Смирнов
―
Абсолютно! Или даже из России. Ты просто звонишь через анонимайзеры.
А.Соломин
―
Ну, то есть тех ребят, которых задерживали... Я помню, что были сообщения. Это какие-то случайные люди, с твоей точки зрения?
С.Смирнов
―
Да не понятно! Мы же ничего не понимаем, нету никакой информации. Бог знает, кого задержали. По тому делу, не по тому ли. Очень всё непрозрачно, вообще мало информации. И это, конечно, очень настораживает.Но с другой стороны, тут же какая проблема? Я, с другой стороны, понимаю: если, например, этим занимается ФСБ и у них очень большая сложность кого-то найти, ну, а чего им сказать?
А.Соломин
―
Есть еще одна тема, связанная с выдачей очередного российского гражданина США, на этот раз из Греции, господина Винника. И тут опять российский МИД, в принципе, ничего не может сделать. Почему так легко США удается забирать наших граждан под свою юрисдикцию?
С.Смирнов
―
Ну, я, во-первых, не скажу, что так легко, с одной стороны. А с другой стороны, ну, они же их не из России забирают, да? Ну, просто власти каких-то...
А.Соломин
―
Но действительно все подчиняются так слепо США?
С.Смирнов
―
Ну, как бы, дело в том, что наш геополитический вес немножко преувеличен в глазах населения, да? Ну да, они там думают, что делать. Там же еще и реальные обвинения у всех, да? Ну, как бы, такие. И, конечно, да, они просто ничего не могут сделать, поэтому не особо акцентируют на этом внимание.
А.Соломин
―
То есть с твоей точки зрения, страны, все-таки, выдают российских граждан, потому что убедительно звучит обвинительный вот этот?
С.Смирнов
―
Не-не-не, я не думаю, что это прям единственная причина. Но причина просто, что они сопоставляют какие-то вещи. Конечно, они смотрят на обвинение.И проблема такая: ты не выдашь США, а вернешь в Россию, и на волне такой антироссийской истерии можешь попасть тоже под удар.
А.Соломин
―
То есть, все-таки (и ты тоже обращаешь на это внимание), антироссийская истерия делает свое дело в реальном секторе?
С.Смирнов
―
Конечно. Абсолютно. Ну, да, я думаю, да. Мы видели это на примере Каталонии совершенно потрясающе.
А.Соломин
―
Так, объясни?
С.Смирнов
―
Ой, Каталония... Мне очень понравилось, когда в «Эль Мундо» пишут статьи о том, что Россия на полном серьезе пишет огромное количество твитов про Каталонию. Ну, это, как бы, я сам писал твит на Каталонию.
А.Соломин
―
Ты попал в этот обзор.
С.Смирнов
―
Вероятно, я попал в этот обзор. Я написал в более жестких выражениях, что на Каталонию мне особенно пофигу в этот день. Но я думаю, что я тоже попал в обзор как человек, написавший на русском языке слово «Каталония».
С.Смирнов: Обвинения, что Россия через платные посты в Facebook повлияла на голоса, - это реально глупость
А.Соломин
―
А как ты думаешь, все-таки, российский след здесь – он присутствует?
С.Смирнов
―
Нет. Абсолютно уверен, что никакого российского следа. Ну, какой российский след, если Каталония впервые независимость пыталась объявить прям публично в 1871 году? У них многолетняя, многовековая история каталонского сепаратизма. Ну, какая Россия, какие хакеры российские? Ну, это просто уже такие страхи начинаются. Причем, они дальше будут увеличиваться, мне кажется, такие же страхи с Facebook, с Twitter’ом и со всеми этими вещами.
А.Соломин
―
Что может разрядить эти страхи? Как должна действовать Россия?
С.Смирнов
―
Пока ничего. Пока ничего не может разрядить, я думаю. Это будет только нарастать.
А.Соломин
―
Ты упомянул про Facebook, который, кстати говоря, судя по всему, участвует и в расследовании против России, да? И судя по всему, это очень злит российское руководство.
С.Смирнов
―
Думаю, злит. Но я объясню даже как. Злит, потому что это совсем уже безосновательно.
А.Соломин
―
Ты так считаешь? Безосновательно что?
С.Смирнов
―
Ну, вот эти обвинения, что Россия реально через платные посты в Facebook повлияла на голоса. Да, я считаю, что это реально глупость, ерунда и какой-то просто полный бред. Потому что там видели статистику, 50 с лишним процентов этих постов уже были после выборов. Ну, слушайте, ну, как бы, ерунда, конечно. Они просто столкнулись с ботами, такие огромные глаза: «Ничего себе! У них тут боты хештэг #Трамп ставят. Значит, они там, наверное, участвуют в выборах».Люди столкнулись с реальностью, когда, условно говоря, с Ольгино столкнулись, такие широкие глаза: «Значит, они выиграли выборы, наверное». Ну, конечно, они совсем не в теме, да?
А.Соломин
―
Совсем недавно прочитал статью телеканала «Дождь» о проводимой в Москве достаточно давно... Мы с тобой общались перед эфиром.
С.Смирнов
―
Да-да-да.
А.Соломин
―
Рейды Мак-2017. Я на днях столкнулся сам с ситуацией, когда, ну, останавливают такси... Ехал в обычном такси в желтом с шашечками, то есть видно, что такси (не Uber). И меня тоже попросили выйти. Я сидел на заднем сиденье, пристегнутый ремнем. Меня попросили выйти.
С.Смирнов
―
Это уже странно, кстати. Русские люди на заднем сиденье в такси не пристегиваются.
А.Соломин
―
Вот! Наверное, поэтому. И я написал об этом в Twitter’е, о том, что меня попросили показать карманы, вытащить кошелек. Показать в кошельке карман, куда я монетки кладу, да? Мне говорят в Twitter’е, там, пишут: «Только сразу вынимай видеокамеру, сразу зови понятых». Где я буду в 10 часов вечера искать понятых на дороге, я, честно говоря, плохо себе представляю. И вот тут я, действительно, я в такой немножко панике, потому что я оказываюсь в ситуации, которая совпадает прям чуть ли не точь-в-точь с теми ужасными историями, о которых пишет «Дождь». Останавливают на такси, подбрасывают наркотики и так далее, потом идешь на зону.С другой стороны, как бы, полицейский ко мне никаких претензий не высказывает и, вроде бы... Я слежу за его руками. Вроде бы, не пытается мне ничего подбросить. Как себя вести ты посоветуешь в такой ситуации?
С.Смирнов
―
Ох, вот это такая, очень тяжелая история. Мне кажется, нет универсального рецепта, да? Вот, надо первое, что понимать, нет прям универсального рецепта, как себя вести. Я не могу сказать «Надо сделать так, так, так и вы будете полностью в безопасности». Очень сильная...Это, знаете, вы попали в сложную ситуацию, когда при отсутствии нормального права, нормальных судов и явных проблем с силовыми структурами в нашей стране вы оказались вдруг неожиданно, да? Когда тебя притормозили, ты просто раз и оказался в зоне риска.
В зоне риска надо вести себя максимально спокойно и, конечно, понимать, что это очень серьезный такой психологический момент.
А.Соломин
―
То есть они исследуют скорее мою реакцию?
С.Смирнов
―
Конечно. Они всегда исследуют реакцию, смотрят. Остановили, посветили, посмотрели, как себя ведет. Начинает нервничать... На самом деле, любой же человек нервничает, если тебе в глаз светят. Конечно. Ну, конечно, какие тут советы? Ну, максимально спокойно себя вести – довольно странный совет. Ты просто попробуй себя вести спокойно в этой ситуации.Понимать главное вот в этом, когда ты попадаешь в эту зону риска, что тебя оценивают. Что тебя оценивают, и вот сейчас надо понимать, что тебя оценивают, и наименьшее количество абсурдных шагов делать. Да?
Камеру хватать и снимать – ну, бог знает. С одними прокатит, а с другими не прокатит, других разозлит это.
По ситуации смотреть. Это очень трудно посоветовать. Но вести себя максимально четко по ситуации, по возможности относительно доброжелательно, потому что, ну, грубость редко очень сильно помогает.
А.Соломин
―
Сергей Смирнов, главный редактор Медиазоны в эфире радиостанции «Эхо Москвы», интервью провел Алексей Соломин. Спасибо большое, что смотрели нас, и всего доброго.
С.Смирнов
―
Всего доброго.