Евгения Альбац - Особое мнение - 2013-11-26

М.КОРОЛЁВА: Здравствуйте. Это, действительно, программа «Особое мнение», я – Марина Королёва, напротив – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Здравствуйте.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте.

М.КОРОЛЁВА: Спрашивают тут, вопрос пришел в интернете: «Как вам чемодан на Красной площади Louis Vuitton? Видели?»

Е.АЛЬБАЦ: Я не могу понять, почему это стало предметом такой живой дискуссии в интернете, откровенно говоря? Конечно, очень любопытно узнать, как они сумели получить разрешение поставить этот Louis Vuitton на Красную Площадь? Сколько это стоило? Сколько это стоило в кеше, сколько это стоило по договору? Безумно было бы интересно узнать. Потому что когда люди выходят там с белыми ленточками, их туда не пускают. Когда Павленский, художник-акционист прибил... Прибил...

М.КОРОЛЁВА: Прибил.

Е.АЛЬБАЦ: Прибил свое мужское естество к брусчатке Красной площади, против него завели уголовное дело. А стоит огромный чемодан Louis Vuitton и всё хорошо.

М.КОРОЛЁВА: Ну, с другой стороны, смотрите, вот как ни пойдешь на Красную площадь, туда, ведь, не пройти. Вот я сейчас вспоминаю свои последние попытки привести туда, например, каких-то друзей, которые приезжают в Москву. То она перекрыта, то она закрыта, то там что-то строят, то там что-то разбирают.

Вот сейчас стоит чемодан, и в связи с этим представители, в частности, Общественной палаты предлагают следующий ход. Они предлагают объявить это неким сакральным местом (так они выразились), ну, так, чтобы вот этому месту придать какие-то особые права. Ну, например, там ничего нельзя устанавливать. Как бы вы отнеслись к такой инициативе?

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что это глупая инициатива. Я думаю, что из Красной площади и Кремля давно надо сделать музей.

Я тут недавно была в кремлевском Дворце съездов, и было время, я перед этим чуть-чуть погуляла и поснимала. Там феерический, конечно, вид колокольни Ивана Великого и Успенского собора, и так далее. Это всё, конечно, история России. И мне кажется, что это должно быть историческим местом, музеем.

М.КОРОЛЁВА: Ну, музеем – простите, это как? Это закрыть и билеты продавать?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, подождите. Ну и билеты надо продавать, конечно. Там отходишь 20 метров от кремлевского дворца, и тебя уже никуда не пускают. Там изумительные какие-то дорожки, фонарики. Я смотрела, господи, какое же удовольствие там было бы погулять вот по этому кремлевскому парку.

Поэтому мне кажется, что там... Во-первых, конечно, надо бы предать земле то, что лежит в Мавзолее имени Ленина. Мне кажется, это давно пора сделать. Это должно быть такое абсолютно публичное, историческое место, это исторический комплекс. Надо выселить оттуда президентскую администрацию, кремлевский полк, ФСО, президента, выделить им какое-то другое помещение, лучше бы за пределами Москвы, чтобы меньше было пробок. И чтобы там можно было ходить и смотреть. Это очень красивые соборы.

М.КОРОЛЁВА: Ну, кстати, если вспомнить какие-нибудь другие страны, в которых вы бывали, вы можете припомнить такое место, которое бы, ну, скажем так, действительно, так часто закрывали для публики? Скажем, в центре городов подобные площади? Я пыталась вспомнить, ничего подобного припомнить не могла.

Е.АЛЬБАЦ: Послушайте, ну вот нельзя себе представить, чтобы человек не мог пройти в Вестминстер, да? Хотя, это такое историческое место для королевской династии Великобритании. Никак не могу понять, почему? Было бы странно, если бы нынешний президент Франции жил в Версале, правда? А мы не могли бы с вами радостно приехать в Версаль и всё это увидеть своими глазами.

Ну, вообще ко всему прочему с Красной площадью связано и столько крови (помните Мандельштама, да?), что вот это должно перестать быть символом государственной власти России. Потому что Красная площадь – это, между прочим, и лобное место, да? И как-то странно, чтобы глава государства XXI века находился там, где находится лобное место. Всё время какие-то ассоциации.

М.КОРОЛЁВА: Ну и кроме того сейчас там, например, стоит гламурный чемодан. Кстати, в том, что касается чемодана, от него, ведь, все открещиваются.

Е.АЛЬБАЦ: Да?

М.КОРОЛЁВА: Ну да, конечно.

Е.АЛЬБАЦ: Секунду. А ФСО?

М.КОРОЛЁВА: Ну как? В Управделами президента не знают. Кто-то говорит, что это исключительно благотворительный проект. В ГУМе тоже говорят, что это не их проект (вот этот чемодан), временный проект.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, секунду. Есть вещи, которые не происходят... Там должно быть разрешение. У них на бумагах должно быть разрешение Федеральной службы охраны, которая должна была дать разрешение на размещение этого чемоданчика.

М.КОРОЛЁВА: Ну, наверное. Но мы с вами этих документов не видели. Я к чему это веду? Как вам кажется, вот мы должны знать то, с чего вы начали, - сколько это стоит, кто кому заплатил, чьи подписи стоят? Вот, надо это знать?

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что это коммерческий контракт. Какие-то его детали, вероятно, нам недоступны. Но, конечно, если это касается главной площади страны, наверное, мы, все-таки, должны знать, сколько это стоило и кто дал разрешение.

Я вам честно скажу, Марина, мне интересно другое – что внутри чемоданчика?

М.КОРОЛЁВА: Этого никто пока не знает. Но говорят, что там будет выставка.

Е.АЛЬБАЦ: Внутри чемоданчика?

М.КОРОЛЁВА: Внутри чемодана. Вы сможете туда зайти и посмотреть, потому что там будут другие чемоданы.

Е.АЛЬБАЦ: А потом крышку и захлопнут. Большое человеческое спасибо, нет.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» сегодня в «Особом мнении». Я напомню, что вы можете связаться с нами в течение программы. +7 985 970-45-45, в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon, ну и при желании вы сможете выстраивать кардиограмму нашего эфира. Всё это на сайте «Эха Москвы». Мы же с вами встречаемся буквально через минуту с небольшим.

РЕКЛАМА

М.КОРОЛЁВА: И сегодня это особое мнение Евгении Альбац, главного редактора журнала «The New Times». В Twitter’е – аккаунт @vyzvon, +7 985 970-45-45 – это для ваших SMS-вопросов.

Украина, конечно же, Украина. Вопросов много от слушателей. Ну, вот, например: «Как вам кажется, так называемый Евромайдан столь же значителен и влиятелен как и предыдущий? Заставит ли он Януковича изменить решение?»

Е.АЛЬБАЦ: Конечно, фотографии, которые идут из Киева, производят впечатление. Видно, что там выходит много, 100 тысяч и больше человек. Одновременно с этим мы с вами же понимаем, что Украина – это разделенная страна. Мы помним, какое было голосование на последних президентских выборах. Это пополам разделенная страна. И вероятно, там ровно вот... Я не знаю, мне странно, что они не провели референдум по этой евроинтеграции, по подписанию договора об ассоциации с Евросоюзом. Но я думаю, что там бы, скорее всего, там пополам бы разделились бы голоса.

Можно ли это сравнивать с Майданом времен оранжевой революции? Я думаю, что, все-таки, это немножко другой Майдан. Мне кажется. Потому что тогда было значительно больше людей, тогда было больше единение, мне кажется, среди элит. Сейчас она более раздробленная. Не знаю.

Самое, конечно, было гениальное, что... Когда это было? 24-го ноября? Был принят закон, запрещающий установку малых архитектурных сооружений типа палаток и навесов (в Киеве был принят такой закон). Это, конечно, восторг. Чтобы, значит, не дай бог там не поставили палатки так, как это было в оранжевую революцию.

М.КОРОЛЁВА: Ну, вот, вы говорите о том, что разница есть. Она, все-таки, только в количестве людей или в чем-то другом? По вашим ощущениям там, по тому, что вы читаете, смотрите, наблюдаете?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, ощущений у меня быть не может, потому что я не была в Киеве. Поэтому у меня это не ощущения. Мне кажется просто, что...

М.КОРОЛЁВА: Ну вот говорят, что там нет политики. Вот, в нынешнем выходе людей на улицы нет политики – это что-то другое.

Е.АЛЬБАЦ: Как нету? Вы знаете, в Twitter’е была замечательная опубликована фотография: молодой человек стоит с плакатом, на котором написано «Путин, если ты нас любишь, отпусти».

Конечно, это политика. Конечно, это потребность как минимум прозападно настроенной части Украины в том, чтобы почувствовать себя по-настоящему суверенным государством. Ну вы посмотрите, я, слушатели, обращаю ваше внимание, зайдите, посмотрите в вопросах, которые висят на сайте передачи, 2 письма. Одно письмо по поводу того, что недавно наша знакомая Галина ехала в поезде из Украины в Россию, в Бресте российские таможенники без объяснения причин высадили из поезда огромное количество граждан Украины, по 10 человек из каждого вагона, и в том числе высадили нашу знакомую. И второе письмо по поводу того, что вчера в аэропорту из Германии был самолет, там были граждане Украины – их отправили в загончик, где были собраны другие граждане Украины. Вот это что такое? Это какой же неумный человек, редиска, идиот, который дает такие приказы? Это один из самых...

Это близкая нам очень страна, да? В любом случае у нас общая прошлая судьба и, вероятно, у нас в большой степени общая будущая судьба. Ну, как можно так поступать в отношении граждан Украины? Зачем? Чего они добиваются? Чтобы как можно больше людей на Украине вышло на площадь и сказало «Путин, ты нас любишь. Отпусти, пожалуйста»?

М.КОРОЛЁВА: Ну, я так понимаю, что этот вопрос ответа не имеет. Я же вам задам вопрос от Ильи из Ярославля: «А вот на ваш взгляд, правильно ли поступает Россия, оказывая давление на Украину? Или вольному воля и геополитика в прошлом?»

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что Россия поступает неправильно, когда пытается переломить через колено. Мне кажется, дипломатия с позиции силы ущербна (я много раз в этой студии об этом говорила), и она дает прямо противоположный результат. Ну, сейчас продавят, через год, через два. Если украинцы решат, что они хотят быть... А чем больше мы будем продавливать через колено и заниматься силовой дипломатией, тем больше будет стремление у граждан Украины пойти под крыло Евросоюза просто для того, чтобы защититься.

М.КОРОЛЁВА: Вот Вера спрашивает «А что бы вы посоветовали Украине? Оставаться, уходить?»

Е.АЛЬБАЦ: Не-не, это не мой бизнес (советовать).

М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Тогда другой вопрос: «А в чем принципиальная невозможность Украине экономически интегрироваться с Европой и одновременно с Россией? Почему, - как спрашивает наш слушатель, - обязательно альтернатива – или то, или другое? А если я хочу и то, и другое?»

Е.АЛЬБАЦ: Нет, на самом деле, как раз Украина могла бы сосать двух маток. И с точки зрения прагматического выбора, конечно, это самый удачный выбор. Украина находится, это, как бы, такой буфер между Россией и Евросоюзом, поэтому она могла бы получать дивиденды и от Евросоюза, и дивиденды от России. Поэтому с моей-то точки зрения Украине как раз выгодно. Это предмет торга для украинской власти, тем более, что на Украине бюджетный дефицит и большие проблемы с экономикой. Украине было бы как раз выгодно торговаться, и это правильно было бы торговаться с двумя сторонами.

М.КОРОЛЁВА: Ну так как я понимаю, вопрос не закрыт, на самом деле? Вот, стало известно, что Янукович, все-таки, поедет в Вильнюс на этот форум евроинтеграции.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, конечно, вопрос не закрыт. Конечно, идет торговля.

М.КОРОЛЁВА: А как? Как могут дальше развиваться события? Ну, например, народ продавливает...

Е.АЛЬБАЦ: Марин-Марин-Марин, вот этот бизнес гадания на кофейной гуще – это не со мной. Не умею.

М.КОРОЛЁВА: Еще вопрос. А вот за счет каких отраслей экономики может существовать Украина, если она, допустим, вступает в ЕС? – тоже интересуются наши слушатели.

Е.АЛЬБАЦ: Не знаю, я не специалист.

М.КОРОЛЁВА: Тогда мы посмотрим с другой стороны, со стороны России. Не с украинской, с нашей. Это тоже очень волнует тех, кто нас слушает. «Никто не говорит о том, - пишет слушатель, - хорошо или плохо будет России от подписания такого договора. Украине там может быть плохо, может быть хорошо. А нам-то, собственно говоря, что? Вот сейчас Украина останется, например, с нами, она не пойдет в Европу и мы, вроде как, обязаны будем ее кормить. Ну, пообещали же».

Е.АЛЬБАЦ: Ну, пообещали. Я думаю, что... Я бы на месте Януковича взяла бы у тех и у других. Поэтому... И выбрала бы, конечно, срединный вариант. Шли разговоры, что мы пообещали Украине 20 миллиардов, Евросоюз (или АМФ) предложил какие-то смешные 4 миллиарда. Но если сложить вместе, это уже 24 миллиарда, не так плохо, больше, чем нам давали в 1998-м, когда мы находились на пороге дефолта. Не знаю, Марин, не хочу гадать.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times», которая отказывается гадать на кофейной гуще. Ну, тогда я, все-таки, снова из Украины возвращаюсь в Россию, потому что так или иначе это приводит нас к другому вопросу, который связан с протестами там и протестами у нас. Невольно люди (ну, вы сами, наверное, читаете и видите в социальных сетях в том числе) начинают сравнивать, они смотрят: вот у них на Майдан вышли там 100 тысяч человек, например...

Е.АЛЬБАЦ: А что, у нас меньше выходило на Сахарова?

М.КОРОЛЁВА: Да, вот считают у нас, что выходило меньше.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, это неправда.

М.КОРОЛЁВА: Вот Дмитрий спрашивает: «У нас едва ли наберется несколько десятков тысяч».

Е.АЛЬБАЦ: Я не знаю, чего там спрашивает Дмитрий. Дмитрий, поднимите фотографии февраля 2012 года, Проспект Сахарова, сколько туда выходило. Поднимите фотографии Болотной, второй Болотной – это был декабрь 2011 года. Когда у людей есть сильный мотив к протесту, они выходят. Сейчас для украинцев это вопрос о подписании договора с Евросоюзом. В 2011, в 2012 году для нас это была фальсификация выборов. В этом-то как раз ничего удивительного нет.

М.КОРОЛЁВА: Нет, но согласитесь: даже если вышло примерно столько же, хотя, наверное, надо просто смотреть на количественное соотношение России и Украины, разное население. Киев и Москва – тоже разное количество живущих.

Другое дело, что у нас вышли и ушли, а там вышли и не уходят как в первый раз, так и сейчас.

Е.АЛЬБАЦ: Там не уходят, потому что пару раз газом попылил спецназ «Беркут», и тихо-тихо ушел сапой, да? И Янукович понимает, что он не может себе позволить так обрушиться на людей на Европейской площади, как это сделали на Болотной 6 мая 2012 года внутренние войска, ОМОН и так далее в связи с инаугурацией Путина. Поэтому, конечно, там репрессивная машина значительно более умеренная, чем в РФ. Мы видим, те, кто сидит по Болотному делу, сидят уже кто-то год, кто-то уже полтора. И все уповают на то, что Путин, все-таки, к дню российской Конституции подпишет амнистию, в которую будут включены и узники по Болотному делу.

М.КОРОЛЁВА: А у вас есть такие сведения, что это может произойти?

Е.АЛЬБАЦ: У меня нет таких сведений, к сожалению. Мы с Путиным Владимиром Владимировичем не часто встречаемся, и он со мной не делится, и я не могу никак понять, почему ему не хочется вот так со мной посидеть и вот так вот поговорить и спросить «Вот, Евгения Марковна, как вы думаете, надо было бы отпустить по амнистии болотных узников?» Я бы сказала бы...

М.КОРОЛЁВА: Ну так вы сейчас в эфире это можете сказать. Что бы вы сказали ему?

Е.АЛЬБАЦ: Я бы сказала бы «Владимир Владимирович, это в ваших интересах отпустить болотных узников. Сильный государь, сильный правитель обязательно демонстрирует милосердие. Это признак слабости. А держать этих детей и не детей в СИЗО, потому что кто-то там запустил в кого-то лимоном, это признак слабости. Это демонстрация того, что вы смертельно боитесь собственного народа и людей, которые позволили себе выйти с протестом в мае 2012 года, когда проходила ваша инаугурация. Поэтому, да, безусловно, Владимир Владимирович, это признак силы. Милосердие вообще очень хорошее... Это то, что отличает сильного государя от слабого. Сильный всегда себе позволяет милосердие. А слабый – ну, что с него взять?»

М.КОРОЛЁВА: Ну, вот, я так понимаю, что вы уже вышли на прямой диалог с Путиным.

Е.АЛЬБАЦ: Да, мы тут, собственно, и беседуем с Путиным, Марина.

М.КОРОЛЁВА: Да. Но Владимир Владимирович – пока он беседовал не с вами, он беседовал с Папой Римским Франциском. Раз уж мы об этом заговорили, о милосердии, о государе и так далее. Ну, довольно скудная была оттуда информация. Сообщалось, что было опоздание довольно приличное на 50 минут, встреча длилась там около получаса в результате. Ну, что встречались, пока, в общем, не очень понятно. У вас есть какие-нибудь там предположения?

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Мне непонятно. Никаких у меня нет предположений, потому что я ожидала, что Путин пригласит Папу Франциска в Россию. Он этого не сделал. Он как-то очень демонстративно опоздал на 45 или на 50 минут к Папе. В общем, честно говоря, я ничего не поняла, что должен был означать этот жест российской дипломатии. Ничего не поняла.

М.КОРОЛЁВА: Но вы же, наверное, читали, что писала иностранная пресса и в том числе итальянская по поводу того, что, возможно, речь шла о Сильвио Берлускони, который может быть назначен послом России в Ватикане. Вот такое было предположение.

Е.АЛЬБАЦ: Слушайте, ну, мне, все-таки, Путин казался умным человеком.

М.КОРОЛЁВА: Ну, собственно, это неподтвержденное предположение, еще раз подчеркну.

Е.АЛЬБАЦ: Что он умный? Понятно. (смеется)

М.КОРОЛЁВА: Я про другое – я про Сильвио Берлускони как представителя России в Ватикане.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, я не знаю. Ну, послушайте, ну, конечно, от нашей власти можно ждать всё, что угодно. Но я думаю, что Путин просто понимает, что есть вещи, которые... Что человек, которого обвинили и судили за связь с малолетней, предложить ему пост посла РФ в Ватикане, это будет такой вызов!.. Понимаете? Ну, есть вещи, которые нельзя делать.

У Берлускони есть репутация любителя девочек и маленьких девочек, молоденьких девочек, скажем так, да? Поэтому, ну, это было бы просто за гранью добра и зла. Нет, я не верю, что Путин настолько не умен, чтобы это делать.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» сегодня в программе «Особое мнение». Давайте я напомню, что с нами по-прежнему пока еще можно связаться. +7 985 970-45-45 и в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon. Всё остальное найдете на нашем сайте. Мы же через несколько минут снова здесь.

НОВОСТИ

М.КОРОЛЁВА: И мы продолжаем «Особое мнение» с Евгенией Альбац, главным редактором журнала «The New Times». Вопросы пока еще принимаются.

Вот один из вопросов приходится мне немного перефразировать: «В каждой передаче вы нелестно отзываетесь о Путине. А между тем, его авторитет, - пишет слушатель, - многократно вырос в мире. Многие западные руководители почитают за честь пожать ему руку». Признаете?

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Не признаю абсолютно.

М.КОРОЛЁВА: Ну, скажем, вот последние шаги – Сирия, Иран.

Е.АЛЬБАЦ: Подождите, секундочку. Марин, можно я отвечу, если вы мне задаете этот вопрос?

М.КОРОЛЁВА: Ну, давайте.

Е.АЛЬБАЦ: Значит, во-первых, прежде всего, я не испытываю пиетета ни перед какими начальниками. Вообще ни перед какими, да? Есть один господь бог, все остальные подвержены критике. Это первое. Поэтому Путина, к сожалению, очень много есть за что критиковать. И то, что он никак не может уйти из Кремля, - это главная причина, за что его надо критиковать. Потому что правитель, который никак не может оторваться от кресла, - это всегда... В этом есть такая стыдная позиция неуважения к выбору собственного народа, да? К тому, что народ сумеет выбрать в кресло президента другого разумного человека. Это первое.

М.КОРОЛЁВА: То есть он может добиться похвалы одним способом вашей – это уйти? Ну, уйдет – похвалите?

Е.АЛЬБАЦ: Да, я... Ну, вообще это очень важно. Вообще вы смеетесь, а это безумно важно. Вот то, что Борис Николаевич Ельцин 31 декабря 1999 года сказал «Я ухожу», это был очень мужественный шаг.

М.КОРОЛЁВА: И кого привел?

Е.АЛЬБАЦ: Да. Это была колоссальная его ошибка. И то, что Михаил Сергеевич Горбачёв не стал препираться с Ельциным и с Верховным советом России, и ушел с поста первого и единственного президента Советского Союза, это вот то, что останется навсегда в истории. Для этих людей Россия была важнее собственного благополучия и собственной власти. К сожалению, для Путина идея собственной власти значительно важнее, чем Россия.

М.КОРОЛЁВА: Ну, возможно, человек в собственной власти видит залог спокойствия и нерушимости России.

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Может он видеть чего угодно, есть исторический опыт. Исторический опыт говорит о том... Вы не хотели выходить на эту тему – вы вышли на нее. Значит, исторический опыт сравнительной политологии, то есть того, что мы знаем в мире, говорит о том, что всегда, когда нарушается дух Конституции или закона в той или иной стране, и правитель держится руками за кресло, это всегда плохо. Это всегда оборачивается проблемами. Такой правитель всегда испытывает комплекс неполноценности, он чувствует свою нелегитимность и бесконечно вынужден продавливать всё через колено и всем бесконечно доказывать, что он еще может, что он еще способен и так далее. Это очень плохо. Несменяемость власти – это всегда плохо. Вот, всегда плохо.

М.КОРОЛЁВА: Но вы же сами говорите про ошибку Ельцина, ну, потому что он привел Путина, на самом деле, да?

Е.АЛЬБАЦ: Я говорю, я сказала о мужестве Бориса Николаевича Ельцина, о мужестве Михаила Сергеевича Горбачёва, которые не стали держаться за кресло. При том, что риски для них были тоже очень высокие, это был важнейший в России, в которой вообще не было сменяемости власти после уничтожения Новгородской республики...

М.КОРОЛЁВА: Но, ведь, это только одна половина. Женя, это только одна половина. А вторая половина – это кто придет. А возможно, тот, кто придет, будет хуже. Вам не страшно?

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Я готова была бы это проверить, знаете? Я почему-то уверена... Я не думаю, что россияне – идиоты, которые не способны плохое отличить от хорошего. Не думаю. Я думаю, что надо им дать возможность свободного выбора – они имеют на это право.

Если вы не помните, в 1989 году, когда были выборы в Верховный совет и когда шел Борис Николаевич Ельцин в депутаты и шел представитель Коммунистической партии, которая тогда была властью, и москвичи выбрали Ельцина. Им хватило ума понять, что нужны другие люди. Несменяемость власти – это страшная, опасная история. И мы бесконечно становимся свидетелями этого.

М.КОРОЛЁВА: Хорошо, я, все-таки, возвращаюсь еще к одной части этого вопроса. Я просто спросила вас насчет авторитета-то, который, как пишет наш слушатель, многократно вырос в мире, в том числе и в связи с международными инициативами по Сирии, по Ирану и так далее. Вы это готовы признать?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, по Ирану я не вижу, какая была его инициатива – это, прежде всего, сейчас то, что делают американцы, и за что их критикуют, в том числе Израиль. Это переговоры госсекретаря Кэрри с иранской стороной, которые идут после того, как там был избран Рухани, новый президент Ирана. Кстати говоря, он есть в Twitter’е и очень любопытно следить за его Twitter’ом.

Что касается Сирии, безусловно, это был очень сильный шаг российской дипломатии и Путина. И это как раз говорит о том, что когда вы выходите с миром, а не с мечом, как в отношении той же Украины, то результат значительно более весомый. Вот, как раз это показательно, что предложение... Вот, мирная инициатива по Сирии, действительно, дала Путину очень много с точки зрения отношения к нему в мире. И казалось бы, ну, прояви такую же мудрость в отношениях с Украиной, ну, не переламывайте вы через колено.

М.КОРОЛЁВА: Подождите, ну какой там меч? Там, ведь, тоже меча-то нету. Там есть, как я понимаю, там есть покупка...

Е.АЛЬБАЦ: Не, там есть Газпром.

М.КОРОЛЁВА: Ну, торговля. Вы же признаете, что торговаться надо. Вы же говорите, пусть Украина торгуется.

Е.АЛЬБАЦ: Марин, по-моему, нам не о чем сегодня как-то о другом поговорить. Честно говорю, мне кажется, что в России много всего происходит, а мы занимаемся каким-то высасыванием из пальца проблем.

М.КОРОЛЁВА: Давайте о другом. Гринпис. Вот сейчас весь экипаж «Арктик Санрайз» на свободе. Вот они вышли под залог.

Е.АЛЬБАЦ: Слушайте, а австралийца выпустили (я не видела), которого посадили до 24 февраля 2014 года, которого первого судил Приморский суд, по-моему, Ленинграда, Санкт-Петербурга и которого посадили до 24 февраля, радиста Гринписа, гражданина Австралии? Вот, я не видела, выпустили его или нет?

М.КОРОЛЁВА: Ну, скажем так, практически весь экипаж сейчас на свободе.

Е.АЛЬБАЦ: А попросите, вот, слушателей, кстати. Посмотрите в интернете, выпустили его тоже или нет?

М.КОРОЛЁВА: Так вот вопрос. Вот, какой, по-вашему, будет приговор? Какой здесь может быть исход вот этой ситуации?

Е.АЛЬБАЦ: Опять двадцать пять, за рубль деньги. Марин, я вам всё время говорю, я – журналист, я не занимаюсь бизнесом угадывания. Это не мой бизнес, я не гадаю по руке, ничего в этом не понимаю.

М.КОРОЛЁВА: Вы наблюдали за этой ситуацией так же, как мы все, правда же?

Е.АЛЬБАЦ: Еще раз: я не люблю гадать на кофейной гуще.

М.КОРОЛЁВА: Как вы оцениваете то, что произошло?

Е.АЛЬБАЦ: Что?

М.КОРОЛЁВА: Вот, что это было, когда привезли из Мурманска в Санкт-Петербург, потом отпускали одного за другим под залог?

Е.АЛЬБАЦ: Я могу вам сказать то, что я знаю. Я знаю, что на Путина и на ближайшее его окружение выходили очень сильные люди мира, во всяком случае, с большим количеством нулей на их счетах. Я думаю, что эти люди давили не только своим авторитетом и авторитетом своих состояний, но они говорили о том, что «если вы хотите, чтобы к вам на Олимпиаду в Сочи кто-то приехал из цивилизованного мира, то людей, которые сидят по делу «Арктик Санрайз», надо выпускать. Вот это то, что я знаю.

М.КОРОЛЁВА: Ну и это означает, что, скорее всего, какого-то там обвинительного приговора не будет и люди за решетку, все-таки...

Е.АЛЬБАЦ: Опять двадцать пять.

М.КОРОЛЁВА: Ну всё, я поняла. Всё поняла, всё поняла. Больше я с вами...

Е.АЛЬБАЦ: Марин, вам надо прорицателей сюда звать в студию. Они абсолютно безответственно могут...

М.КОРОЛЁВА: Да вы у нас сегодня и есть прорицатель, Жень.

Е.АЛЬБАЦ: Нет.

М.КОРОЛЁВА: Вот, вы на месте прорицателя.

Е.АЛЬБАЦ: Абсолютно, Марин, не дай бог. Вот, давайте-ка сразу это зафиксируем, если вы это произнесли в эфире. Я категорически... Я считаю, что журналисты не должны заниматься гаданием на кофейной гуще. Я считаю, что это не наш бизнес гадать по руке. Я терпеть не могу, когда журналисты этим занимаются. Это говорит о том, что они - непрофессиональные ребята.

М.КОРОЛЁВА: Тогда дайте оценку, пожалуйста. Вот, есть одно экзотическое предложение...

Е.АЛЬБАЦ: Я не даю оценок тоже.

М.КОРОЛЁВА: А что вы делаете, Женя?

Е.АЛЬБАЦ: Я анализирую, Марина, это моя профессия. Я занимаюсь аналитикой. У меня, если вы не в курсе, даже есть степень доктора философии.

М.КОРОЛЁВА: Да у меня тоже есть степень, Жень.

Е.АЛЬБАЦ: Я вообще-то что-то в этом немножко понимаю.

М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Есть экзотическое предложение от депутата от ЛДПР. Зовут его Роман Худяков, и он предложил ввести смертную казнь для иностранцев за тяжкие преступления в России.

Е.АЛЬБАЦ: Слушайте, предложения от ЛДПР не содержат никогда ничего сущностного. Они (предложения от ЛДПР) имеют две задачи. Либо (и это обычно выполняет эту роль Владимир Владимирович Жириновский) они проговаривают то, что Жириновскому сказали сказать Павлик в администрации президента, либо это идет чистый пиар. Это партия, которая представляет вот тех, кто любит гадать на кофейной гуще, да? И люди, которые не считают нужным читать книги или читать серьезные статьи и пытаться составить свое представление, критическое представление о мире вокруг.

М.КОРОЛЁВА: Спасибо. Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times».

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо большое.

М.КОРОЛЁВА: Я – Марина Королёва. Всем спасибо, всем счастливо.