Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-04-11
11.04.2020
С. Бунтман
―
Добрый день! «Будем наблюдать». И за нами вы будете наблюдать тоже с помощью Ютюба и эфира Яндекса, писать нам в чате и писать нам СМСки: +7 985 970 45 45. Алексей Венедиктов, добрый день!
А. Венедиктов
―
Добрый день!
С. Бунтман
―
Сергей Бунтман здесь. На ваших вопросах будет построен второй час у нас. Ну и сейчас тоже мы их не будем игнорировать, если они будут по тем темам, о которых речь пойдет. Вы можете догадаться, что мы начнем с новых мер, которые принимаются в Москве (и теперь уже и в Подмосковье, как мы точно знаем) – это усиление изоляции, усиление мер, связанных с пандемией.
А. Венедиктов
―
Это, наверное, более широко, чем просто усиление изоляции, самоизоляции, карантина, как угодно. Но, на самом деле, указ очень умеренный. Вернее, изменения в изнасилованный указ от 5-го марта. Это все добавление в указ от 5-го марта очередное. Он очень умеренный. Я, кстати, провел у себя в Телеграм-канале голосование: «Считаете ли вы меры этого указа избыточными, недостаточными или меренными?». Так вот умеренными считают 43%, избыточными – 33% и 24% – недостаточными. То есть разделились.Ну, собственно говоря, несколько вещей, которые надо выделить и которые можно прокомментировать. Это приостановка каршеринга полная. Аргумент – в связи с тем, что нельзя обработать этим машины, что люди меняются и так далее. Мы, с другой стороны, видим, что каршеринг хотя и упал на 62%, но он активно использовался в том числе волонтерами, добровольцами, медиками и так далее. Это такая, думаю, мера временная. Ну то, что надо просто понимать про дезинфекцию. То есть это правильный аргумент и, может быть, правильное решение. Оно не многих касается, но все равно. Я специально пока не беру основные такие штуки, которые были.
Пропуска. У нас действительно такая излишняя горячность шла с пропусками.
С. Бунтман
―
В чем излишняя горячность?
А. Венедиктов
―
Сейчас скажу. Когда впервые возникла история с QR-кодами, я все-таки решил понять, откуда это пошло. – «Мэрия решила ввести QR-коды. Мэрия приняла решение». Никакого решения мэрия не принимала, как мы это знаем. Впервые об этом заговорил представитель движения «Деловая Россия» Андрей Репик. Я нашел подлинную цитату. Он сказал, что мэрия решила. И плюс к этому была действительно презентация Департамента информационных технологий в числе 6 других презентаций, то есть предложений – можно так, можно так, можно так, можно так. То есть по QR-коду никакого решения никто не принимал вообще.
С. Бунтман
―
А по тому приложению пресловутому?
А. Венедиктов
―
Так это и есть презентация. Приложение. При чем здесь QR? У нас в эфире был человек, который обсуждал и говорил про это.
С. Бунтман
―
Нет, это не QR-код. Это было отдельное приложение.
А. Венедиктов
―
И та же самая история: был крик, шум, а потом выяснилось, что это приложение касается только тех, кто уже сидит на карантине, у которых выявлено заболевание. И которые не хотят ставить на свой телефон, они получают от мэрии телефон. Поэтому излишняя горячность. Давайте не будем ее пороть. Так же, как с этими пропусками.Что по пропускам? Во-первых, мне кажется, что нашим слушателям важно понять, которые ставят лайки за то, что мы роем, как кроты, как говорит Пионтковский.
С. Бунтман
―
Здесь они еще друг другу напоминают у нас в чате.
А. Венедиктов
―
Это хорошо. Спасибо. Такой у нас спорт. Смотрите, действительно, во время обсуждения разных мер предлагаются разные идеи. Они обсуждаются, отбрасываются, корректируются. Идет бесконечный процесс, ежедневный, поскольку ситуация меняется ежедневно. Идет – я скажу страшное – демократический процесс. Ну, до принятия решения мэром. Решение принимает мэр по согласованию с федералами, потому что это столица. Без федералов ничего нельзя сделать. Ну, ничего нельзя – в смысле надо согласовывать.История с пропусками. Действительно, шли долгие дискуссии, включая использование QR-кодов. И самое главное – это решение было последнего дня – что вот эти самые пропуска будут носить заявительный характер. Я когда это услышал, я им сказал: «Да у вас мэр – либераст какой-то». Просто там Либертарианской партии не снилось. Что такое заявительный характер? Я заявляю, что мне надо на работу. И мне присылают код. Я сейчас вернусь к этому.
С. Бунтман
―
Ну, если надо, можно и заявить, на самом деле.
А. Венедиктов
―
Нет, заявительный характер.
С. Бунтман
―
Это хорошо.
А. Венедиктов
―
Не, секундочку. Это был один из главных споров: никаких заявительных, списки подайте и всё, а остальные пусть сидят дома. Это первое. Второе. Было принято решение это удовольствие растянуть, как известно. Сначала выявить тех, кто действительно должен ходить на работу. Для этого определяются те работы, на которые надо ходить. А потом внутри тех, где надо ходить, кто должен ходить. И это делается по заявке организации. Опять же это не мэрия решает. Эта история важная. Как оно будет действовать, пока не знаем. Идут внутренние дискуссии.Единственное, что я могу вас объявить и сказать, что есть договоренность: когда будет принято это решение, сюда придут люди (или по телефону, естественно, выйдут люди, или по Скайпу, или по Зуму), которые подробно расскажут, что, если так, а не так, если так. Например, последние 2 дня обсуждалось такое соображение. Вот все-таки давайте остановимся на том, что сделано в Греции. Кстати, спасибо Сергею Пархоменко.
С. Бунтман
―
Да, он доложил.
А.Венедиктов:Пропуска будут носить заявительный характер. Я когда услышал, сказал: «Да у вас мэр – либераст какой-то»
А. Венедиктов
―
Он доложил мне, я доложил выше, это называется. Тогда еще. Не-не, спасибо, потому что мне сразу начали отвечать: «Интересно». Естественно, мы не единственные, но все равно спасибо слушателю Пархоменко. И потом – Татарстан. Вот эта история. И сразу возник вопрос. Мы знаем, что иногда, когда ты пользуешься картой «Сбербанка», тебе код приходит не сразу или вообще не приходит. Ну, бывает. Электроника. Может не сработать. А здесь, извините меня, у нас сколько миллионов работающих человек в Москве – считай, 8-10. Сейчас я вернусь к статистике. Система может зависать, сбоить и так далее.
С. Бунтман
―
Можно и грохнуть даже.
А. Венедиктов
―
И такая история. История заключается в том, что сейчас обсуждается активно идея, что будет стоять горячий колл-центр, и если тебе не приходит при повторном запросе код, например, то ты звонишь в колл-центр, говоришь то же самое, и тебе диктуют номер, и ты на бумажке можешь его предъявить полицейскому, а полицейский его наберет в своем планшете.Куплено 4000 планшетов (и роздано) уже патрульным, которые просто проверяют этот код и твой паспорт, видят, что это ты, что ты движешься по тому маршруту, который был заявлен. То есть такие мелочи, которые надо предусмотреть – что система не выдержит, грохнется, просто код не придет, как из «Сбербанка». С другой стороны, в «Сбербанке» приходит, платформа большая. А здесь почему должно грохнуться? Ну, должно грохнуться, потому что новое.
С. Бунтман
―
Вуйпа сын Куйта: «Вы пропустили важный этап. Потому что когда мы говорим о карте “Сбера”, здесь речь идет не о QR-коде, а об обычном коде-пароле, который иногда зависает и СМСка не приходит».
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Ребят, речь идет о некой цифровой. Это то, что обсуждается. Я не знаю, что будет принято. Но сейчас идея в том числе такая, которая очень активно обсуждается и считается перспективной. И QR-коды пока отошли на задний план, чтоб вы понимали. Пока мы с вами здесь сидим, там идет обсуждение, чтоб вы понимали, вот сейчас ровно в это время.
С. Бунтман
―
Потому что если б было решено, вот я вам открою, у нас бы сейчас прямо были люди, которые бы объяснили очень многие вещи.
А. Венедиктов
―
Да. Честно надо сказать, что мы вот этот час планировали как раз для Эдуарда Лысенко, который руководитель Департамента информационных технологий. Если решение есть, он выходит в эфир, и вы задаете ему свои вопросы. И так «Эхо» будет работать. То есть, на самом деле, с пропусками вот такая история. Еще раз, не хочу заниматься фантазиями. Очень много в медиа и в соцсетях занимаются фантазиями. Да и у нас на «Эхе». И это хорошо, потому что это выявляет угрозы.Я тебе могу сказать, что дискуссию на «Эхе Москвы» о QR-кодах, когда она шла не горячая, а шла профессиональная, выслушивали очень внимательно и распечатки клали. Не когда кричали: «Вот там кровавый режим!», - что тут читать? А когда говорили: «Вот здесь может быть доработка…». То есть это всё слушают.
С. Бунтман
―
Это вот вы пишете про теорию и практику.
А. Венедиктов
―
Да, да, да.
С. Бунтман
―
Вот это для того, чтоб практика.
А. Венедиктов
―
Я хочу сказать «спасибо» слушателям «Эха». Огромная обратная связь. Слушают фултайм, ваши вопросы пересылаем фултайм. Мы продолжаем работать как коммуникация между властью и нашими слушателями, естественно. Да, у нас есть такая возможность и мы ей будем пользоваться.
С. Бунтман
―
И вот вопрос: «Кто оплатит СМСки?».
А. Венедиктов
―
Вы не будете их оплачивать впрямую. Я думаю, что это оплатят налогоплательщики, как и всё. Я, например. Я же налогоплательщик. Ну вот я. И вы, наверное.
С. Бунтман
―
Я тоже оплачу. Я тоже налоги плачу.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Мы переходим к следующему, да?
А. Венедиктов
―
Ну если по пропускам там ничего не добить и пока конкретики нет.
С. Бунтман
―
Да. Я только про фантазии скажу. Вот здесь появилась чудесная совершенно фантазия. Человеку в чате приснилась бактерия в виде собаки. – «Понимаете, в чем дело?». Да. Ну, это нормальная, легитимная фантазия.
А. Венедиктов
―
Ну вот еще одна фантазия. Но она не фантазия, она реальная. Мы говорим все время и сегодня опять публикация о том, что Москву закроют. Встанут ГИБДДшники на каждом въезде, будут всё проверять. Они встанут, конечно. Они будут проверять далеко не всё, на самом деле. Но на сегодняшний день обычно 1-2 патруля наши корреспонденты…
С. Бунтман
―
Это совершенно обычные патрули стоят на въезде в Москву. Как стояли, так и стоят. А где не стояли, там и не стоят.
А. Венедиктов
―
А теперь внимание. Раздела Москвы и Московской области не будет. И Собянин с Воробьевым, и штабы Москвы и Подмосковья координируют действия. Еще раз напомню, что сказал вчера мэр, что из Подмосковья… Даже цифру он, по-моему, не назвал, а я вам могу назвать. Из Подмосковья на работу каждый день в Москву до кризиса – 2 миллиона, сейчас – 700 тысяч приезжает. Как отделить? Вы чего? Получат СМСки и поедут.
С. Бунтман
―
Хочу сразу ответить на то, что обмолвились и что будет в Московской области QR-код. Вот ты говоришь, что раздела не будет. А будет ли координированное? То есть не может так быть, что, например, в Московской области есть QR-код, а в Москве – нет?
А. Венедиктов
―
Конечно может.
С. Бунтман
―
Может, да?
А. Венедиктов
―
Конечно может. В твоем вопросе, предположим, что область приняла решение QR-код вводить, а Москва – не вводить, хотя мне сомнительно, то QR-код в Подмосковье будет для передвижения внутри региона.
С. Бунтман
―
Внутри региона.
А. Венедиктов
―
Например.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Но я думаю, что там такая идет, насколько я знаю, плотная работа, что… Да, и там есть дискуссия, кстати. Там есть большая дискуссия. Ну, например, возник такой вопрос. Губернатор, по-моему, Вологодской области практически снял ограничения. И один из горячих голов в штабе сказал: «Давайте мы вологчан не будем пускать в Москву и область». Ну, машины с вологодскими номерами. Он снял там. Они теперь носители. Ну вот так. Ну как, москвичей же туда не пускают куда-то. А что мы должны наоборот? Или в Новосибирске. Я не помню уже.То есть, на самом деле, температура-то повышенная не только снаружи, но и внутри, в головах. Поэтому человеку немедленно дали холодной дали, немедленно приложили пирожок с вишней, надели на него маску, перчатки, как положено. Но, в принципе, вот такая история, когда один губернатор говорит: «Давайте не пускать москвичей, потому что это центр заразы», можно сказать: «Давайте не пускать тех, потому что там снята самоизоляция, и там у них начинается вот это».
С. Бунтман
―
Ну да, начинается там движуха с ресторанами и так далее.
А. Венедиктов
―
Не-не, вот не готов пока про это. Про пропуска я сказал то, что я понимаю и знал. Собственно говоря, надо понимать, что сейчас очень многие ссылаются на источники. Мы же не можем ссылаться на источники, не проверяя эти источники.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Потому что источники, на самом деле, имеют свою корысть какую-то, которую мы не знаем. Поэтому я всегда проверяю в двух, а лучше в трех источниках, которые не корреспондируются. Поэтому, может быть, мы что-то медленнее говорим, но нам важно, чтобы вы знали то, что касается вас. И когда я написал позавчера, что мы идем к пропускной системе, мне сказали: «Вы знаете или не знаете?». Я говорю: «Нет, я не знал. То есть я знал, но у меня не было подтверждения». Поэтому сказать: «Мы идем к пропускной системе», - я так не могу. Слушатели «Эха Москвы» заслуживают большего, чем мои фантазии.
С. Бунтман
―
И на самом деле, все время приходим к выводу, что особенно в таких ситуациях яркость заголовка, например – это не первая задача.
А. Венедиктов
―
Нет, читайте дальше заголовка. Наш совет: читайте дальше заголовка.
С. Бунтман
―
А это уж точно. Смотри, насчет совета. Можно частный случай? Вот здесь пишет нам в СМСке Ирина: «Живу в ближнем Подмосковье. На дачу большинство супермаркетов не доставляют или вовсе ничего, или только бакалею. Мясо, фрукты, овощи – только в супермаркете и только на машине. Но если сам не водишь машину, то никак. Соседи предлагают подвезти, но боюсь. А ездить в одной машине нельзя. С незнакомым таксистом – можно, а с сидящим в изоляции соседом – нет. Это как-то нелогично».
А.Венедиктов: Раздела Москвы и Московской области не будет. Собянин с Воробьевым координируют действия
А. Венедиктов
―
Вообще, логики очень мало, если смотреть снаружи. Потому что уже признано, что вот эта самоизоляция делает только одно – она замедляет нагрузку на неготовые больничные учреждения. Больше ни для чего. То есть для вас важно не заразиться. А если мы говорим о системе, то, грубо говоря, медицинские учреждения по количеству больных и по качеству аппаратуры оказались не готовы. Поэтому главная задача во всем мире (почему сидение, штрафы) – это замедлить нагрузку на больничные учреждения, которые должны развернуть к моменту пика необходимое количество коек для тяжелых больных. Собственно, вот. Это логично? Да нелогично.Вам плевать, естественно, на медицинскую структуру. Вам важно, чтобы вы и ваши близкие не заболели и чтобы вы могли, как Ирина, ездить и покупать комфортно. Понятно. Но большие и сложные системы работают, Ирин, таким образом. Не знаю ваших возможностей. Если близко, надо вызывать такси.
С. Бунтман
―
Еще одна возможность абсолютно легитимная, которую я бы посоветовал Ирине. Если вам соседи предлагают подвезти, то точно так же соседи могут вам привезти еды по вашему списку совершенно спокойно и оставить у калитки или на крыльце, где вам удобнее. Так делают очень многие люди. И это абсолютно законно. Даже ни под какие самые формальные санкции не попадет человек. В отдельном пакете просто.
А. Венедиктов
―
Огромное число ситуаций, которые разрешаются индивидуально и не разрешаются системно. Например, история со строительством, которое вчера было приостановлено.
С. Бунтман
―
Вот строительство. Здесь очень много непонятно. С одной стороны, абсолютно нельзя… Я проезжаю здесь и смотрю. Здесь кладут кабель, еще что-то кладут здесь по Большому Афанасьевскому.
А. Венедиктов
―
Пока нет машин надо класть кабель.
С. Бунтман
―
Это нельзя прекращать, потому что это застоится, это нужно точно класть и зарывать. Есть много таких строек и таких работ, которые способствуют тому, чтоб город жил, даже когда мы самоизолированы.
А. Венедиктов
―
Я не про это.
С. Бунтман
―
А вот про что?
А. Венедиктов
―
А я про то, о чем мы не думаем. Надо понять, что на строительстве в основном работают мигранты.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Причем законно. Я имею в виду патентно.
С. Бунтман
―
Да, мы говорим о законных.
А. Венедиктов
―
Сейчас мы говорим о законных. В Москве – 1 600 000 мигрантов на конец декабря. Патенты, если мне не изменяет память, на строительство – 453 000. В основном это строители из Таджикистана и Узбекистана. Это люди, которые зарабатывают деньги и посылают их к себе домой. У них вообще ни хрена нет. Остановка строительства означает социальную проблема. Социальная проблема заключается в том, представьте себе, что у этих людей больше нет денег на плошку риса. И их там порядка полумиллиона. Ну вот.И чего? Эвакуировать или что? Выслать? Во-первых, ничего не летает, эти страны не принимают. Что с ними делать? Вывести во двор и расстрелять что ли? Так хоронить придется. Это тоже полмиллиона, не просто так. Это я всяким ксенофобам говорю. Ваше решение не работает. Значит, прежде чем закрывать строительство, надо было бы подумать. Я думаю, что в этом была не первом указе, скажем так… Не было решения. Может быть, оно сейчас есть. И я хочу его узнать. Но поскольку вчера только было принято. Вот как они будут решать?
Вот сейчас мне прислали одну историю об одной семье. Заболел человек. Они живут вдесятером в одной квартире. Заболел человек. Симптоматика вот такая. Им сказано не выходить. Ну, они здесь работают. И вот там эти 10 в этой комнате, в этой квартире сидят, читают Коран вокруг него, как мне написал человек, и ждут помощи либо от диаспоры, внимание… Как диаспора может оказать им помощь?
С. Бунтман
―
Никак.
А. Венедиктов
―
Да. Либо от городских властей. Я, конечно, тут же перебросил это городским властям. От этой проблемы не отмахнуться. Можно признать ее несущественной. Но вот уже сегодня те люди, которые требовали закрытия строительства, уже говорят: «А что будет с этими людьми?». Я даже не говорю про московских рабочих. Я вам говорю про мигрантов, которые на патенте, которые законно. Я даже про законных говорить не могу, потому что не знаю количество. И понятно, где они работают. Не надо говорить: «Вот они так сделали…».Эта проблема существует здесь и сейчас. И поставьте себя на место мэра какого-нибудь города в миллион человек. У вас такая проблема, где у вас 60 тысяч мигрантов, предположим (уменьшим в 10 раз). И вы мэр. А они заняты на стройке. Вы останавливаете стройку, самолеты не летают, поезда не ходят, они не зарабатывают. Это проблема. Но если принято решение остановить стройки, значит, видимо, какое-то паллиативное решение найдено. Я не говорю еще про лечить. Я говорю: как жить? Вопрос? Вопрос. И разумные люди над ним думают, а не про него кричат. Про него разговаривают. Не только думают, но и разговаривают.
Что по мигрантам сделано мэрией? Им автоматически продлили все разрешения, права, виды на жительство.
С. Бунтман
―
Регистрации.
А. Венедиктов
―
Да, и регистрации. И так же, как это касается ваших паспортов, ваших автомобильных прав. Просто не надо никуда ходить. Просто сказано считать действующими. Я думаю, что когда закончат раскручивать на следующей неделе вот эти все новые меры, мы позовем не только руководителя Департамента информационных технологий, но и по миграционному. И таким же образом: если вас, то делай так. То есть мы хотим быть вам полезными, чтобы вам дали советы. Но не мы, которые можем тут фантазировать что угодно, а люди, которые отвечают за свои слова и принимают решения. Проблема, существующая в Москве. Не только в Москве, но в Москве в первую очередь. То есть баш на баш не решается.
С. Бунтман
―
Да. – «Я бы только одно замечание сделал». Я читаю всевозможные СМСки.
А. Венедиктов
―
Это твоя тяжелая доля.
С. Бунтман
―
Да. – «Я бы одно замечание сделал. Вот вы знаете, что гораздо большая социальная проблема со строителями – в отсутствии строек. Вы говорите, пусть работодатели кормят. Но пусть они и дают работать. Это совершенно никому не мешает».
А. Венедиктов
―
Что такое «кормят»? Они что, деньги печатают что ли? Они же должны сдать городу, продать кому-то.
С. Бунтман
―
Ну да. Считается: стройки коммерческие, вы такие богаты, вот и кормите. Это интересный подход.
А. Венедиктов
―
Да ну, глупости. Как всегда, глупости.
С. Бунтман
―
Мы сейчас прервемся.
А. Венедиктов
―
Пока Яша читает новости, вы лайки хотя бы ему поставьте.
С. Бунтман
―
Да. Вы говорите, что видео зависает. Мы сейчас выясним.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Мы продолжаем это делать. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Здесь есть ваши вопросы. И следующий час как раз постоянным ответам на ваши вопросы мы и посвятим. Я хочу сейчас, раз в новостях было здесь, и говорил митрополит Иларион, вот вышло – закрытие кладбищ для посещений, кроме похорон.
А. Венедиктов
―
Ну смотри, в прошлом году… По-моему, это называется Красная горка.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Не, вербное воскресенье.
С. Бунтман
―
Вербное воскресенье, и на Красную горку, и на Пасху.
А. Венедиктов
―
Подожди, вербное воскресенье. В Москве кладбища в прошлом году в этот день посетила треть миллиона человек (332 тысячи). Логично было бы то, чтобы места скопления людей – извините, я уже перешел на чиновничий язык – они были бы обеззаражены, что называется. И сейчас принято решение – действительно, так же как богослужение в Москве – просят прихожан и просят людей верующих не приходят в места массового скопления людей. Правильное решение. Если вы выбрали тактику такого социального дистанцирования… Дело же не просто в том, чтобы не приходить на кладбище, а дело в том, что эти дни, вот эти предпасхальные праздники являются местом, когда все одновременно.Там еще есть одна цифра. Я видел тоже историю о том, что в основном туда люди едут общественным транспортом.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
В определенное время.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
То есть дальше что в этом общественном транспорте вы понимаете. Никакого социального дистанцирования нет. Здесь можно только поддержать, на мой взгляд, прежде всего руководство тех епархий, солидаризируясь с Иларионом, которые, понимая угрозу для собственно и прихожан в первую очередь, они занимают такую взвешенную, лояльную позицию. Мне кажется, правильно. А что тут? Ну, правильно. Но, действительно, чтоб вы понимали вот уровень людей. На Пасху суммарно, по-моему, тысяч 800 за два дня приходит. И, в общем, это много, конечно. А кладбищ у нас не так много, между прочим. Полтора миллиона захоронений.
С. Бунтман
―
Причем без всякого коронавируса священники очень часто объясняли, что эта как-то стихийно родившаяся традиция – всем в один день ехать.
А. Венедиктов
―
Ну, восстановится традиция, когда не будет угрозы для тех, кто ее соблюдает.
С. Бунтман
―
Дак нет, они говорили, что это стихийное, что это не подтверждается ничем вообще.
А. Венедиктов
―
Не имеет значения. Сереж, а какая разница?
С. Бунтман
―
Никакой разницы. Просто, это и так создает очень странные ситуации всегда.
А. Венедиктов
―
Почему? Извини меня, а богослужение? Это тебе не просто традиция, но люди на праздники идут в храмы разных конфессий. Ну какая разница? Это же вопрос скопления, а не причин скопления.
С. Бунтман
―
Ты знаешь, кладбищ гораздо меньше, чем храмов.
А. Венедиктов
―
А людей на кладбища приходит больше.
С. Бунтман
―
Гораздо, неизмеримо больше, чем в храмы. Но это абсолютно правильная мера. Я считаю, что это абсолютно верно. Здесь довольно много вопросов. Мы вернемся к пропускному режиму. – «Я работаю в коммерческой организации. До этого мы все выходили на работу. При этом на работу необходимо добираться на машине. Я 13-го апреля могу ехать на машине на работу или нет?».
А. Венедиктов
―
Смотрите, ваша коммерческая организация, если она попадает под указ мэра, что она не прекращает свою работу, так же, как наша коммерческая организация («Эхо Москвы» – это коммерческая организация), то ваше руководство должно подать список людей – то, что мы сделали – в мэрию. Я не знаю, как это будет – это будет постоянный код или не постоянный код (код на неделю, например). Указ мэра с 13-го по 19-е апреля, так на секундочку, если вы обратите внимание. То есть это вопрос вот такого регулирования.Ну вот СМИ признаны постоянно действующими организациями. Мы подали список людей. Они составляют приблизительно 27% от штатного расписания, которое необходимо для функционирования вот здесь на Новом Арбате радиостанции. И ждем теперь, каким образом эти пропуска нам будут выделены или достаточно будет нашей внутренней справки. И ваше руководство должно это узнать. Первое – попадает ли ваша организация по указу мэра в действующие. И второе – список тех людей, которые попадают. Если да. А если нет, то нет.
С. Бунтман
―
Еще сужая вопрос. Пока не введено, пока не сделано. И мэр говорил, что это будет постепенно. С самого 13-го, вот непосредственно послезавтра человек может выехать на работу?
А.Венедиктов: Остановка строительства означает социальную проблему - у этих людей больше нет денег на плошку риса
А. Венедиктов
―
Может. Пока никаких пропусков не введено. Вот пока их нет. Заявительный порядок, напомню вам. Насколько я понимаю и насколько я знаю смысл всего этого. Да, могут притормозить, спросить, откуда, чего. Но и сейчас могли это сделать, собственно говоря. Поэтому пока ограничения вот те, которые были на прошлой неделе, они остаются. Все остальное – призывы. Мы опять будем сокращать количество людей, которые должны сюда добираться.
С. Бунтман
―
Еще одна вещь. – «Могу ли я на машине проехать с дачи, где я живу после введения коронавирусного режима, домой в Москву? Причина – рыбки, цветочки и так далее».
А. Венедиктов
―
Не знаю. Опять-таки надо понять, как будет сделано. Если до пропуска – да. Когда возникнет пропускная история, там будут, как я понимаю, перечислены причины. Если у вас там следование к месту жилья от постоянного места жилья, я думаю, что да. Там, где вы приписаны или фактически проживаете. Носите документ фактического проживания. Смотрите, я ношу паспорт, я ношу справку, где я фактически проживаю, я ношу пресс-карту, я ношу справку с места работы, что я работаю вот здесь по такому-то адресу, я ношу письмо Министерства связи о том, что «Эхо Москвы» является круглосуточно действующим и так далее. Вот всегда у меня здесь. 5 документов. Вот я это делаю уже 2 недели.
С. Бунтман:
―
«Скажите, пожалуйста, нужно ли будет пенсионерам получать пропуск на выход из дома?».
А. Венедиктов
―
Не вижу никаких… Вот там спор-то будет – 65+, с одной стороны – я тоже пенсионер, кстати – и пенсионер 60-летний. Там вот эта стыковка 65+ и выход в магазин и в аптеку. Ну вот выход в магазин и в аптеку – вот это может было заложено в этих СМСках. Еще раз, давайте я не буду фантазировать. Несколько дней дождемся и поймем. Вот несколько дней. Потому что иначе сейчас пойдут фантазии у меня, предположения. Потому что я знаю, что по этому поводу ведутся дебаты. Там, например, Сереж, в указе мэра – никто же не дочитывает до конца – есть список-приложение болезней, которые попадают, как и 65+. Вот если тебе 40, но у тебя болезнь из этого списка…
С. Бунтман
―
Там хронические заболевания и еще какие-то.
А. Венедиктов
―
Там длинный список.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
У нас на сайте висит полностью указ.
С. Бунтман
―
Висит. Надо посмотреть.
А. Венедиктов
―
Имейте в виду. Я говорю, тонкостей очень много. Это не просто «а вот так» или просто «а вот так». Поэтому, еще раз, не хочу вас обманывать. Пока смотрите указ (он на сайте «Эха»), речь мэра. Но как только выйдет порядок, протокол – это очень важно – вот эти СМСки, вот эти правила, их можно будет дополнительно потом расширить, если мы увидим, что какая-то категория людей провалилась. Вот это надо будет сразу делать. Мы с вами со слушателями проведем эфир, безусловно, и просто ваши предложения будут отправлены туда дальше для коррекции.
С. Бунтман
―
Вот госпожа Титова пропустила информацию. Истек срок банковской карточки у нее.
А. Венедиктов
―
Про банк не знаю.
С. Бунтман
―
Я только знаю одно достоверно про «Сбербанк».
А. Венедиктов
―
Про «Сбер» я тоже знаю. Я разговаривал с Грефом. Это было у меня 3 дня тому назад. Получить карточку онлайн.
С. Бунтман
―
Да. Карточка ваша. Вы можете активировать свою карточку новую, которая вам выписана, и онлайн ей вы можете пользоваться, ради бога. Физически, просто, вы не можете по ней платить.
А. Венедиктов
―
Нет, новую карту вы не можете получить, потому что надо физически.
С. Бунтман
―
Да, да, да. Вы не можете. Но ваша новая виртуальная карточка будет работать онлайн совершенно спокойно. Проверено.
А. Венедиктов
―
Кстати, опять-таки благодаря слушателям «Эха Москвы» «Сбер» открывает закрытые отделения. Это речь шла о пенсионерах по сберкнижках. До 90% будут восстановлены отделения. Начались. Потому что я списался с Германом Оскаровичем, объяснил позицию, рассказал статистику. И вот он вчера объявил. Написал мне.
С. Бунтман
―
Да. То есть могут пройти в ближайшие, да?
А. Венедиктов
―
Пройти – я не знаю. Сереж, вот слова «выйти» и «пойти» – я не готов говорить.
С. Бунтман
―
Алеш, проблема еще в том, что доверенность не оформишь.
А. Венедиктов
―
Значит, смотри, созвон, онлайн и так далее.
С. Бунтман
―
Да. Просто это надо выяснять со своим банком.
А. Венедиктов
―
Да. Со своим отделением.
С. Бунтман
―
Хорошо в этом отношении. Я бы хотел еще вот что узнать. Что у нас с ценами?
А. Венедиктов
―
Что у нас с ценами? Люди покупают. У нас с ценами понятно. У нас пока «Единая Россия» очень умно предложила премьеру заморозить цены на продукты. Ну, создать дефицит, короче говоря. Вот это у нас с ценами. Премьер покивал. Не очень понятно, как это будут делать, потому что есть поставщики продуктов, есть транспортники, которые привозят продукты, и есть люди, которые продают это.Нет, если есть спекуляция… Спекуляция в каком смысле? Если вы сейчас делаете норму прибыли на продуктах первой необходимости больше – это есть спекуляция. Чем было до кризиса в годовом исчислении (или как-нибудь посчитают). С этим надо бороться. Но если это обычная норма прибыли, ну это неправильно.
С. Бунтман
―
Нет, замораживать – мне кажется, что это просто самоубийство.
А. Венедиктов
―
Это не самоубийство, это убийство. Это разные вещи. Это не самоубийство, это убийство.
С. Бунтман
―
Убийство. Оно и есть. Слушай, давай-ка мы сейчас займемся по просьбам трудящихся, которые здесь были, печенегами и половцами.
А. Венедиктов
―
Я умоляю. Ну, всем понятно, что следующий номер «Дилетанта» будет посвящен Победе (выйдет 22-го апреля). Потом будет номер «Дилетанта», посвященный эпидемиям, естественно. А потом будет номер «Дилетанта», посвященный половцам и печенегам. Я уже должен вводить Владимира Владимировича в редакционную коллегию, потому что у нас каждый год 3 номера он инициирует.
С. Бунтман
―
Да нет, уже запланировал практически всё Владимир Владимирович Путин.
А. Венедиктов
―
Не, ну эпидемию он не планировал все-таки.
С. Бунтман
―
Нет, нет, нет. Запланировал очень многие темы.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Начиная с прошлого года.
А. Венедиктов
―
На самом деле, тут есть две темы. Есть обыденность понимания печенегов и половцев как степных народов, сталкивающихся с оседлыми народами. Это обычная история. Дикие варвары. Это неважно кто они – германцы в Риме или половцы, печенеги. Это то, что выстраивается из наших знаний из фильмов, сериалов, картин. Князь Куря, который из черепа Святослава пьет. Печенежский князь.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
И это такая обыденная история. Вот это такое страшное зло. Люди иные, они чужие. Мы все боимся чужих. Они марсиане. Для оседлых населений разного рода государств, империй, необязательно, опять же для Рима всякие там германцы или ландалы (они же вандалы), они были людьми страшными, ужасными. Они не соблюдали правила боя, ходили слухи о том, что они едят человеческое мясо. Это такая мифология была. Но надо понять, что это два разных мира, две разные цивилизации.То же самое, когда Монгольская империя обрушилась после всяких этих печенегов и половцев на Киевскую Русь (и не только Киевскую, естественно, но и Владимирскую), то это были именно чужие. Это вот не два войска сходятся, это вот не крестоносцы – мы цивилизованные люди, режем друг друга цивилизованно. Понимаешь.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Это другие люди. И поэтому вот этот образ из фильмов в первую очередь, былинных рассказов, мультфильмов, кстати, между прочим, я думаю, он довлеет над нашим поколением. Это раз. Я сейчас не буду разбирать про Плевако. Наверное, сказку рассказывали, неподтвержденную мифологию про бабушку и чайник.Но тем не менее это осталось в голове у Путина. И я вполне понимаю, как это у него возникло. При этом очень политкорректно, потому что половцев и печенегов физически уже как отдельных этносов нет, конечно они растворились и в русском, и в грузинском, и в венгерском, и в болгарском, на самом деле. И мы про это сделаем обязательно номер.
Я тут начал перечитывать и тут обнаружил я, что благоверный Александр Невский, князь святой русский, он правнук половецкого хана Котяна. Прямой правнук, прямой – дочка-дочка по маминой линии. То есть половец он поганый.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Ну там много чего. Мы про это сделаем. Это уже историческая часть. Поэтому, конечно, очень обидно, что вот эта фраза, на которой все, конечно, оттоптались, и мы тоже, она совсем затмила информационно те выплаты врачам, которые были объявлены в той же речи. И если это сделано специально, то это неуклюже, потому что именно важно это то, чего добивались давно – чтобы Силуанов распечатал кубышку и чтобы Путин объявил и поднял выплаты. И он это сделал. Но закрыл себя печенегами и половцами.Так что мы имеем дело, во-первых, с массовым сознанием, с мифологическим сознанием. Во-вторых, мы имеем дело с политкорректностью, потому что а где хазары? Евреев не обидеть что ли? Так хазары – не евреи. Это вера у них иудейская. А где поляки и немцев в предыдущей речи? А где французы? Никого. Двунадесяти языков нет, только исчезнувшие половцы и печенеги. Политкорректно.
С. Бунтман
―
Ну вот здесь уже спрашивают: «Почему печенеги и половцы, а не фашисты, не турки, не французы и не шведы?».
А. Венедиктов
―
Потому что враги в другом. И вот тут я хотел, Сереж, из первой части рассказать одну интересную историю. Она меня поразила своей простотой. Меня трудно поразить. Когда я сейчас с несколькими американскими политиками и организаторами медицинской помощи разговаривал, в том числе русскоязычными, они выдвинули свою теорию, почему так плохо у них с медицинской помощью.«Понимаешь, - говорят они, - мы же победили эпидемии. Всё, враг разбит. Мы распускали войска, - такое было интересное сравнение, – после того, как пала стена, мы стали выводить армию из Европы. Мы до украинского кризиса в 10 раз, - говорят мне американцы, - сократили количество военнослужащих в Европе. В 10 раз. Мы сворачивали базы, закрывали разработки. Всё, нет войны. Не будет войны. Всё. Нет угрозы. Угроза Советским Союзом ушла. Мы теперь хинди руси бхай бхай». А с терроризмом нужно другое оружие.
С. Бунтман
―
Об этом все время говорили.
А. Венедиктов
―
И вот то же самое с медициной. – «Мы победили чуму, холеру, оспу. Ну, ВИЧ, да. Но в ВИЧ мы вкладываемся (в СПИД). Но и всё. И поэтому все наши инфекционные больницы, ИВЛ – вот это все у нас было на минимуме. Ну нет врага. Мы обмишурились. Враг есть». И это значит, что и мы обмишурились. Это все обмишурились. Потому что во всех цивилизованных странах или индустриальных – извините, не буду говорить слово «цивилизованные», все страны цивилизованные – с эпидемиями научились бороться.Там грипп, вакцинация, немного есть противников. Ну ничего страшного. Там оспа – да уже забыли. Туберкулез – только в тюрьмах. И вот эта история, причина, почему хваленая американская система вылечивания (или западноевропейская), она приводит к таким большим жертвам. Да на этого врага оружия не было, в широком смысле этого слова. Разоружились. Оно было, когда были эпидемии. После «испанки» было.
Когда была огромная следующая эпидемия? Свиной грипп? Ну да, плохо. Победили же быстро. А здесь – нет. То есть не готовы. Это вопрос неготовности. Поэтому когда я слышу там про перепрофилирование, оптимизацию… Они делают то же самое. Враг другой. Враг – онкология, геронтология, сердечно-сосудистые и вот туда всё. Фармакопея, конечно (фармакологические компании). И пришел враг.
С. Бунтман
―
Прости меня, даже после 2001-го года, когда, помнишь, было сумасшествие по поводу спор сибирской язвы…
А. Венедиктов
―
Это другая история.
С. Бунтман
―
У меня другой вопрос.
А. Венедиктов
―
Сибирская язва – известный враг.
С. Бунтман
―
У меня другой вопрос. Военная система, система гражданской обороны против террористического бактериологического оружия – неужели она была тоже в запустении?
А. Венедиктов
―
В запустении, потому что она свернулась. Она, конечно же, разрабатывалась. Но она свернулась. Финансирование с точки зрения государства свернулось, частные компании не заинтересованы туда инвестировать. Я говорю, это объяснение людей, которые сейчас, скажем так, на переднем крае в Нью-Йорке. Ну вот просто нужно столько. Если бы мы посчитали полгода назад, у нас бы было. На разворачивание нужно время. Ресурсы есть, а времени нет.
С. Бунтман
―
То есть ты хочешь сказать, что отсутствует какой бы то ни было эпидемиологический мобилизационный план?
А. Венедиктов
―
Конечно присутствует. Просто он не является первым. Потому что договор об уничтожении химического и бактериологического оружия, после того как этот договор выполнен, он к чему приводит? К тому, что и средства защиты сокращаются? А что их держать, когда не производятся. И всё. Что их держать, когда договоры есть? И всё. Это история ошибочная для всех. Поверили в эти договоры. Поверили в то, что этот враг, еще раз повторяю, побежден. Ну вот теперь будут наращивать. Такое объяснение любопытное, на самом деле. Мне оно показалось в части своей убедительным для всех.
С. Бунтман
―
Несмотря ни на что очереди в поликлинике.
А. Венедиктов
―
Не знаю.
С. Бунтман
―
Да, есть.
А. Венедиктов
―
Ну и что? Вот смотрите, вы заболели…
С. Бунтман
―
Несмотря на призывы…
А. Венедиктов
―
А что делать, если вы заболели? Не, секундочку, вы заболели, вам больно.
С. Бунтман
―
Нам говорят, что надо вызывать врача.
А. Венедиктов
―
Вам больно. И вы туда идете. Ты к кому сейчас апеллируешь – к людям, которые идут, к больным?
С. Бунтман
―
Дело в том, что не приезжают врачи очень часто.
А. Венедиктов
―
Это конкретно, пожалуйста. Не приезжают очень часто – если можно, конкретно.
С. Бунтман
―
Знаю. Могу два примера привести.
А. Венедиктов
―
Ну приводи.
С. Бунтман
―
Максим Шевченко.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Ему пришлось пойти. Еще не буду называть имен, но это точно есть.
А. Венедиктов
―
Да. И сбои будут. И даже нет никаких сомнений, что в 15-миллионном городе сбои будут. И что делать с этими людьми, которые идут в поликлиники, непонятно. У нас что, резко увеличилось количество врачей в городе?
С. Бунтман
―
Нет.
А. Венедиктов
―
Сколько у нас больниц? Внимание, у нас 15 больниц, которые раньше не были инфекционными, перестали принимать. У меня есть другие примеры, как из больниц, которые перестали быть инфекционными, больные с кардио, с пиелонефритами эвакуируются в другие больницы, потому что этим места ищут. Вы что, ребята? Переселение народов происходит. Больных людей в скорой помощи… Количество машин что, за 3 месяца сильно выросло? Количество бригад сильно выросло? Я тебе могу сказать, сколько принималось звонков до эпидемии в день – 15 тысяч. 15 тысяч ежедневно в Москве принималось. Представь себе, сколько сейчас.Я не защищаю сейчас. Я знаю, как люди работают. Но машин не удвоить, потому что машина должна быть оборудована. Бригад скорых в Москве на 1-е января 1054 было. Их удвоить? Врачи, которые раньше сидели на приеме, они сейчас должны знаешь где быть? На сортировке. В разных больницах есть разные входы разные. Прогони человека через компьютерную томографию. Это сколько займет времени, чтобы получить и обработать? И вот это скорые выстраиваются везущие. И бригады простаивают. Ребята, эта система не готова к эпидемии. Услышьте, что я говорю. Да, очереди в больницах. А как ты можешь больным людям, которые чувствуют себя плохо, что-то предъявлять? Просто это тоже оказывается неэффективно.
С. Бунтман
―
Будет еще один вопрос по этому поводу. На мой взгляд, очень правильный. И, может быть, этим вопросом мы и начнем следующий час. А сейчас пока мы прерываемся потихонечку. И я напоминаю, что у нас работает и чат в Ютюбе. Больше ничего не зависает.
А.Венедиктов: Почему хваленая американская система лечения приводит к таким жертвам. Да на этого врага оружия не было
А. Венедиктов
―
Пока есть у нас полминуты, я хочу сказать, что существует большая система, которая оказалась не приспособлена к новой угрозе. Не только у нас, но мы говорим про нас. Что нам этот Нью-Йорк? Пусть дохнут, что называется, да, как многие говорят. В этой системе будут сбои безусловно. Вопрос в том: ее надо выворачивать куда? Вот куда? Это огромная социальная система. Я думаю: как 65 лет не выходить из дома? Вот как это? А 64 – можно.
С. Бунтман: 64
―
можно.
А. Венедиктов
―
Это вопрос цели и средств. На ходу и на коленке.
С. Бунтман
―
Все верно. Мы через несколько минут, через 10 минут примерно, мы с вами соберемся на вторую часть.НОВОСТИ
5
С. Бунтман
―
Продолжаем. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Я обещал задать вопрос Алексею Венедиктову. Вослед медицине. Скажи, пожалуйста, как оптимизация так называемая и реформы медицины повлияли. Очень много по этому поводу вопросов. Повлияло в худшую сторону, считают очень многие.
А. Венедиктов
―
Если они считают, пусть они так и считают. Я здесь не для того чтобы комментировать того, кто-то там чего-то считает.
С. Бунтман
―
Тогда как ты считаешь, скажи.
А. Венедиктов
―
Я считаю, что надо понимать, что количество коек и качество коек – это разные вещи. Вы только не рассказывайте, какие койки были в больнице до этой оптимизации. Сейчас нужны высокотехнологические койки. Поэтому эти вопросы не связаны. Просто количеством коек здесь ничего не считается. Весь вопрос во врачах. И то, что до оптимизации, еще задолго до оптимизации забыли и бросили врачей – вот это главная проблема. Я считаю.
С. Бунтман
―
А не количество коек. А количество специалистов.
А. Венедиктов
―
Так я сказал. Врачей. Так специалистов за один год не готовят. И за два года не готовят, и за три. Оптимизация началась 4 года назад. О чем вы. Это вопрос уже медицинского образования. Медицинских стажировок. И так далее. Ординатуры, аспирантуры. Это как связано с оптимизацией? Никак.
С. Бунтман
―
Значит проблема гораздо более общая.
А. Венедиктов
―
Да конечно, я говорю, что очень легко сказать, говорить, когда у вас есть большие системы – всегда за собой огромные последствия. Как позитивные, так и негативные. Высокотехнологические койки, Коммунарка должна была войти в строй 10 апреля. Задолго до эпидемии. Результатом оптимизации, на боевом посту, именно потому что были построены высокотехнологические системы. В этом надо разбираться каждый раз. А просто так заниматься популистскими криками – неинтересно, честное слово. Давай я тебе расскажу интересную историю другую.
С. Бунтман
―
Давай.
А. Венедиктов
―
Авианосец «Шарль де Голль».
С. Бунтман
―
Там заразились.
А. Венедиктов
―
Да не просто заразились. Авианосец «Шарль де Голль», который сейчас идет в Тулон, на его борту диагностирован 51 случай коронавируса. Вся проблема в том, что последний раз, когда он заходил в порт – 15 марта. Брест. Таким образом прошли эти самые две недели давно. И вдруг началась эпидемия. И вот как показатель довольно интересная история. Потому что на борт никто не поднимался. Сейчас там работает следственная группа. Он плывет, идет. И на борту работает следственная группа, трех моряков эвакуировали. Но там не было внешних контактов. Это чистая история, с 15 марта на авианосце французского флота Шарль де Голль не было внешних контактов. А первые заразившиеся обнаружились три дня тому назад. Значит ли это, что карантин это не две недели, а три. Вот о чем речь. Такой простой случай, который сейчас разбирают все военные медики французские, следственные органы. Потому что это затрагивает срок карантина. Странная история. В море, понимаешь. Никто не прилетал за это время, никто не улетал. Откуда?
А.Венедиктов: Весь вопрос во врачах. И то, что до оптимизации забыли и бросили врачей – вот это главная проблема
С. Бунтман
―
А подводная лодка голландская.
А. Венедиктов
―
Я не очень внимательно следил по датам за ней.
С. Бунтман
―
Это означает, что до конца мы не понимаем. Специалисты тоже.
А. Венедиктов
―
Точно не понимаем. Поэтому я не комментирую медицинские аспекты. Так же как статистические.
С. Бунтман
―
Да. Я, честно говоря, для себя давно плюнул на это дело. Мне кажется, что надо действовать на реальные вещи, просто реагировать на них. На меры, на действия властей. На действия собственные.
А. Венедиктов
―
На действия властей. Я провел опрос: 70% считает, что Путин должен ввести в Москве чрезвычайное положение и установить режим чрезвычайной ситуации. 70% против 30-ти. Чтобы вы понимали, что это для «Эхо Москвы». То есть для вас. Вот здесь сядет военный цензор в твоем кабинете, Сереж, по закону и никаких вам Навальных, Шендеровичей и Альянсов врачей здесь не будет. Естественно. Потому что это раскачивает ситуацию. Вот это чрезвычайное положение. Чрезвычайная ситуация. Вот это за то, что вы выступаете. Ну не будет, значит, не будет.
С. Бунтман
―
А ты думаешь, когда они выступают, вообще о чем-нибудь думают?
А. Венедиктов
―
Тут пишут разные. Есть люди думающие. Еще раз, обычно 5 к 1 или 4 к 1 слушатели «Эхо Москвы» вполне адекватно, даже иногда слишком раздраженно, вполне адекватно реагируют. А здесь. Просто не понимают.
С. Бунтман
―
Может это паника?
А. Венедиктов
―
Может быть и паника.
С. Бунтман
―
Сделайте нам, мы сами не можем. Сделайте, рассадите нас по клеткам. Сделайте нам плохо.
А. Венедиктов
―
Чего пишут?
С. Бунтман
―
Пишут вот что.
А. Венедиктов
―
Можно я, пока ты смотришь по поводу Виктора Анатольевича Шендеровича. Я думаю, что вопрос уже закрыт. Я напомню, что в «ДайДудя» будет Виктор Шендерович в среду. А в четверг, когда он придет, там следующая пара будет вести – Плющев, по-моему, в 17 и 19. Я буду ротировать ведущих так, как я считаю нужным. Алексей Нарышкин вместе с Машей Майерс будут вести Утренний разворот, начиная с понедельника на следующей неделе. Доверил драгоценную Машу Майерс Алексею Нарышкину. Но придет время ротации – и Виктор Анатольевич Шендерович окажется напротив Алексея Нарышкина, так же как он может оказаться напротив кого угодно. Из ведущих Ольги Бычковой, Лизы Аникиной. Кого угодно. Это касается всех гостей в программе «Особое мнение». Чтобы у вас нее было вопросов. Вот так, каждую неделю будем стараться, чтобы был другой.
С. Бунтман
―
Как Александр Григорьевич: перетрахивали…
А. Венедиктов
―
Перетрахивали и будем перетрахивать.
С. Бунтман
―
С кем поведешься.
А. Венедиктов
―
Извини.
С. Бунтман
―
Другая тема. Здесь говорят: что все про вирус, расскажите про ОПЕК, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Все понятно, что произошло. Я думаю, что многие смотрели или слушали наше интервью с министром энергетики России Новаком. Россию вполне устраивало, Россию как государство в смысле налогов вполне устраивала цена на нефть, потому что бюджет был сверстан с 42-х. Однако российские компании в первую очередь «Роснефть» Игоря Ивановича Сечина увидели, как резко пошел вверх рост сланцевой нефти в США. Увидели в этом угрозу, сравнимую в коронавирусом. И предполагали и предложили Путину выйти из соглашения ОПЕК, нарастить добычу с тем, чтобы производители сланцевой нефти, добытчики нефти в Штатах стали разоряться. Перестали быть конкурентами. Война. Полтора года они уговаривали Путина. Он уговаривал Путина. Были другие точки зрения. Такие как Лукойл как частная компания считала, что это бессмысленная война. Ну вот на встрече в Вене в ОПЕК, когда ОПЕК предложил сократить на 0,3% всем, России. 0,3 миллиона баррелей в день. Бочек в день. РФ, насколько известно, вышла из-за стола переговоров. После чего ОПЕК, прежде всего саудиты резко нарастили добычу. Цены рухнули. Помноженные на кризис. И цены улетели к 20-25. Напомним, бюджет сверстан из 42-х. Ну, после чего, естественно, Россия пошла на переговоры. При посредничестве президента Трампа. И сегодня, вчера, позавчера, завтра принято решение о сокращении добычи уже, по-моему, на 2,5 миллиона баррелей. То есть цена пошла вверх уже до 36-ти. Действительно сланцевые производители несколько стали разоряться. Но в сланцах там какая история. Закрываются, консервируются легко и расконсервируются тоже легко. Законсервировали. Потом расконсервируют. Считаю, что была просто ошибка Сечина и ошибка Путина, что он поверил Сечину. Вот история. Все это отразилось на нас с вами. Потому что бюджет. Так просто. Так быстренько пробегом.
С. Бунтман
―
Еще про другое: довольны ли вы эфиром Жукова с Шапошниковым?
А. Венедиктов - Я
―
доволен.
А.Венедиктов: Это была просто ошибка Сечина и ошибка Путина, что он поверил Сечину
С. Бунтман
―
Это на ваш взгляд были: журналистская передача, дебаты двух политиков или дискуссия рассерженного горожанина с чиновником. Ярослав спрашивает.
А. Венедиктов
―
Я вам скажу, Ярослав, как главный редактор. Чем я недоволен и почему это не получилось так, как мне бы хотелось. Он был по скайпу. Звук запаздывал. Голоса накладывались. В результате в некоторых местах возникал бардак. Они не дослушивали друг друга из-за технических причин. В первую очередь. В первую очередь из-за технических причин. И я просто во время передачи, я отмечал себе: черт побери. А что касается передачи, это скорее политические дебаты были. Ну что, как передача, как продукт, я же все время от продукта иду, от того, что я вам предоставляю. Как передача она вполне себя, вы увидели все своими глазами. Самое главное, что выводы делаете вы. А не главный редактор или ведущий или гость. И могу вам сказать, что оба были недовольны. Собой. И друг другом.
С. Бунтман
―
Это нормально. Это бывает.
А. Венедиктов
―
Если вы меня спрашиваете, будут ли какие-то репрессии к Жукову или к Шапошникову – нет, не будет.
С. Бунтман
―
Ситуация на твой взгляд, заболеваемость в Мосгордуме – это просто мы их видим так хорошо. Они на виду все и поэтому мы понимаем, что в тесном кругу может быть…
А. Венедиктов
―
Мы помним, что некоторые депутаты отказывались даже от измерения температуры на входе. Например, госпожа Шувалова устраивала обструкцию. Мы видели, как другие депутаты, например, господин Шереметьев от КПРФ снял маску, сидючи рядом с двумя другими депутатами. Чего вы хотите. Мы это видим. Есть прямая трансляция, посмотрите запись. Ну заболели, да, депутаты. И аппарат заболел. И все должны сесть на карантин. Те, кто с ними общался. Опять же правда. Я не различаю депутатов Мосгордумы и людей в поликлинике в очереди. В этом смысле. Ну да, мы их знаем по именам. Это правда.
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, не зациклились ли очень сильно на масках. Потому что у меня 60% о дефиците масок, о том, что нужны маски.
А. Венедиктов
―
Маски нужны. Но мы видим, как даже ВОЗ, руководство поменяло отношение. Дело в том, что маски носят огромный психологический характер. Очень многие болезни связаны, эпидемии с психосоматикой. Когда тебе кажется, вот мне кажется, я же не просто так каждое утро проверяю температуру и выкладываю для вас. Помимо того, когда я прихожу сюда, ухожу. Делаю это день через день. Я себя проверяю. Это такой психоз. Но если маски это психоз – ну пусть будет. На мой взгляд, мы это обсуждали, если бы у мэрии Москвы была возможность бесплатно раздавать маски на входе в действующие магазины, организовать. Организовать. Не раздавать. В действующие магазины и учреждения. Это было бы очень здорово. Но я сейчас, когда шел от остановки от стоянки автомобиля до радио, попалось мне, не пересекся, у меня было 4 человека. Наши 75 метров от остановки. Двое в масках, двое – без. И я - без. Ну если людям так спокойнее, значит надо их обеспечить масками. По-моему, это очевидно.
С. Бунтман
―
Здесь вопрос. Устояла ли версия, что причина заражения - люди, которые действительно из неблагополучных стран возвращаются.
А. Венедиктов
―
Старт-то был да, конечно. И на самом деле в самом начале, в начале марта 80% выявленных людей – это либо возвращенные, либо члены их семей, либо контактеры. А потом оно пошло-поехало. Эпидемия-то от кого-то дальше передается. На то она и эпидемия. Там уже, конечно, можно найти где-то далеко. Первое на территории России. Сейчас-то, конечно, нет, сейчас внутри. Безусловно. Я читал чей-то блог какого-то мэра, он говорит, что у нас не было и вот приехал человек типа из Липецка. Типа. А в Липецке бог знает с кем… Конечно, по развитию уже внутри, безусловно. Мы это знаем по Москве, по-моему, сейчас прямых контактеров 20%, а то и меньше уже стало. Это теперь члены семей, сотрудники. Случайные пересечения в местах скопления. В общественном транспорте.
С. Бунтман
―
Юрий Шовкун спрашивает: говорили ли про памятник Коневу. Нет не говорили. Собирались.
А. Венедиктов
―
А чего говорить. Мне кажется, что то, что был некий опять с точки зрения системы, не с точки зрения моего отношения, устроен договор с Польшей, мне кажется очень правильным. Что памятники, которые стоят на месте захоронения красноармейцев и российских разных деятелей - они не трогаются. А остальные памятники – дело той страны, того города, того объекта. Я противник того, чтобы историю, не надо ничего объяснять. Корежить. Мы видим, как внутри одной страны, совсем недавно еще в 16-м году помните, памятник полководцам южан. При Трампе. Сносили, своих героев что называется. Южане, северяне. Не то чтобы чужеземцы. Решили памятник Коневу снять. Ну отдайте его РФ. Только надо правильно обращаться. Имея в виду, что не министр обороны Министерства обороны. Значит этот памятник принадлежит муниципалам. У нас есть юристы. Обратитесь в муниципальный совет. Если вам нужен этот памятник. Это их имущество, они это примут. Говорить о том, что Конев был главным палачом восстания 68-го года – это неправда. Или сопротивления. Конев уже был в группе генеральных инспекторов. Да, он ездил в мае 68-го года во главе большой делегации и наверное собирал информацию. Но точно не принимал решений, не руководил войсками, которые давили в августе 1968 года сопротивление. Это неправда. Это натяжка. Ну если вы решили, что этот памятник не соответствует по каким-то причинам вам, ну так бережно, потому что Конев участвовал в освобождении Праги. Это тоже правда. Историческая. Все остальное это политика.
С. Бунтман
―
Юридически они имели право это сделать.
А. Венедиктов
―
Да юридически имели право. А я что, оспариваю юридическое право. Я не готов обсуждать здесь юридические права разных стран.
С. Бунтман
―
Реакцию российскую ты считаешь адекватной?
А. Венедиктов
―
Нет, она не адекватная. Потому что она пошла по пути пафоса, а не по пути решения проблемы. Вот с поляками реакция была адекватная. Именно так решили, подписали соглашение и всё.
С. Бунтман
―
Прервемся, друзья, на несколько минут.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы сейчас продолжим. И вопрос, который остается в сторону нефти. Сечина накажут?
А. Венедиктов
―
Нет, Сечина не накажут.
С. Бунтман
―
Ответ короткий. Белорусская политика по отношению к коронавирусу – чем она может отозваться.
А. Венедиктов
―
Это все равно что спросить: вы за шведско-белорусскую систему или за германо-итальянскую. Не знаю. По результатам посмотрим. Это же всегда можно сказать только по результатам. А результат о-го-го не виден. Эффективность политики государства по борьбе с эпидемией можно сказать по результатам. Когда мы увидим умерших от количества и инвалидов от количества заболевших. Заболевших – от количества всего населения. И так далее. Вот как вы посчитаете эффективность. Большинство стран считает эту систему менее эффективной. На примере Британии, которая стала проводить белорусско-шведскую или они стали проводить британскую, а потом оно как хлобыстнуло. Что сейчас в Британии прирост самый большой, кроме США. Вот вам и ответ. Если считать серьезно, а не заниматься демагогией. Это когда все закончится.
С. Бунтман
―
Только по результату. Мы говорили об этом неделю назад. Сейчас пока ничто не говорит, что кто-то изменит свою политику. Точно так же как вопрос: до каких пор у нас будет изоляция. Пока не снизится. С чем я абсолютно согласен, что мы наверняка пика еще не прошли.
А. Венедиктов
―
Точно не прошли. И сегодня в Москве еще тысяча выявленных. Больше - 1300. За вчера. То есть количество высоко.
С. Бунтман
―
Не забудут ли про так называемый плебисцит. Сергей спрашивает.
А. Венедиктов
―
Вы не волнуйтесь. Чего там Владимир Владимирович себе запомнил, вы за него не волнуйтесь. То он и проведет. Времени у него еще полно. Кстати, во время чрезвычайной ситуации никаких выборов не проводится. Во время чрезвычайной ситуации никакие избранные органы власти кроме президента РФ не действуют. Потому что сторонникам чрезвычайных полномочий, чрезвычайных сил напомню, что ЧС – это дополнительные чрезвычайные полномочия именно верховному главнокомандующему по формированию органов власти. Вы за это выступаете? Ну, интересненько.
С. Бунтман
―
В Санкт-Петербурге учителей заставляют приходить в школу, заполнять электронный журнал.
А. Венедиктов
―
Номер школы можно.
С. Бунтман
―
Оксана, пришлите, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Запросим.
С. Бунтман
―
Здесь все обсуждают, как говорил Шапошников с Жуковым.
А. Венедиктов
―
Что обсуждать. Все на сайте.
А.Венедиктов:Люди, которые оттуда прилетают, должны сесть на карантин. Я сторонник, что надо строить карантинные гетто
С. Бунтман
―
Значит, интересно было, если до сих пор обсуждаете.
А. Венедиктов
―
Собственно, да.
С. Бунтман
―
Алеш, важно сейчас, вывоз российских граждан из-за границы. Сдвинулось…
А. Венедиктов
―
Конечно, сдвинулось. И благодаря, в том числе публичной политике. Но вопрос опять не в вывозе. А вопрос в том, куда их везти. Куда и как. История заключается в том, что люди, которые оттуда прилетают, должны на две недели сесть на карантин. Если сюда везти человека из Благовещенска, значит, его надо каким-то образом везти в Благовещенск потом. Или сажать здесь на карантин. Или строить здесь карантинные гетто. Я сторонник, что надо строить гетто. Но если не готово, это большая проблема. Это не проблема МИДа и не надо тут придумывать. Я понимаю, что горячие люди все на консулов, на МИД. Задача МИДа – собрать информацию. Я совершенно не согласен с Пархоменко, который говорит, вот я в Греции, а мне никто не позвонил. Очень долго добивались и в 90-е годы добились, при Михаиле Сергеевиче, кстати, добились, чтобы люди не обязаны были вставать на учет в консульстве. Это дело добровольное. Это дело свободного человека. Встать на учет или записаться на сайт госуслуг для того, чтобы встать в очередь для чего-то. Это дело добровольное. Это большое завоевание демократической России. Человек, выезжающий за рубеж, не становился на учет в государственную организацию. Понятно? И вот в этом дело. Это первое. И второе. Как людей везти, привозить, развозить. Это уже дело оперативного штаба, а не МИДа. Если ты в списке МИДа, если ты записался, где ты живешь, это становится известно органам, которые отвечают за эту историю. К сожалению, еще раз повторю, к сожалению, не принято решение об эвакуации. Эвакуация это значит бесплатно. Но это значит размещение в карантине в точку прибытия. Если вы из Липецка, а вас привезли, вы готовы под Санкт-Петербургом сесть на карантин, или под Москвой в течение двух недель, то надо эту готовность, вот это надо организовывать. Но с другой стороны никто не организовал вот эти боксы еще. Потому что сразу все закричат: концлагерь. Еще раз, система. На что люди готовы. Тут свободному человеку надо дать право выбрать. Вот у тебя выбор такой, такой и такой. Но ты предоставь ему это право выбрать. Ты создай эти боксы концлагерного типа. И потом скажи: вот у тебя есть возможность такая, такая, такая. Кстати, Трамп подписал указ о том, что санкции против стран, которые не вывозят своих граждан, граждан, которых не вывезли, у которых закончилось все – объявить преступниками. Тоже способ. На самом деле. Правительственному штабу надо этот вопрос разрешить. И гнать самолеты. На мой взгляд, хоть ВКС. Хоть военно-космических сил. Военно-транспортные. Если люди хотят улететь. И готовы сесть в карантин. Не у себя дома. А в точку прилета. Потому что следующее плечо распространения – они летят из неблагополучных стран. Значит плечо Москва, условный Благовещенск – как перевозить. Отдельный самолет для одного человека? И потом обеззараживать. Ну вот как. Ребята, это система. Вот вам поручат. Ну расскажите, как.
С. Бунтман
―
Сергей пишет, что готов прилететь в бокс.
А. Венедиктов
―
Ну и хорошо. Бокса нет, Сергей, история же в этом. Это не к вам у меня. К правительству. Боксов нет.
С. Бунтман
―
То есть должны дать гамму возможностей
А. Венедиктов
―
Конечно.
С. Бунтман
―
И принять ответственность.
А. Венедиктов
―
Вот сегодня смотрите, я просто рекомендую, Юнис написал блог свой, у него в гостинице живет семья, которая на частном самолете прилетела из, по-моему, Франции. Они люди зажиточные, видимо. Они сели у него в гостинице без права выхода две недели даже в коридор. А у меня вопрос. А почему очень много гостиниц сейчас позакрывалось. Почему правительство не может, они частные, у владельцев гостиниц выкупить, забронировать, арендовать с учетом эти номера с тем, чтобы люди жили. Потому что это нужно кормить, наблюдать. Вот возьмите, у нас несколько гостиниц закрылось. Опять-таки 25 тысяч человек, из разных стран. Самолеты, взаимодействие с правительствами тех стран. С разрешением на полеты. Дальше транспортировка в эти места, боксы. Гостиницы. Ну заплатите вы владельцам гостиниц за аренду. Потом включить дезинфекцию. То, се, пятое, десятое. Арендуйте. Вот почитайте Юниса, как у него туда приходит МВД, Росгвардия, пост на этаже. Из-за одной семьи. Возьмите все. Запирайте снаружи. Если люди согласны. Пусть подписывают. А те, кто будет нарушать – тех в больнички. Еще раз, это система и она не сработала.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Но при этом люди должны записываться и тут я поддерживаю эту процедуру. Вот как Сергей написал, сидят на Бали. В Нью-Йорке. В Лима в Перу. Вот они берут на себя обязательства, мы готовы лететь, вот мы готовы сесть в этот бокс на протяжении двух недель. Если нет, то штрафы и помещение в больницу. Ну чего. А больницы готовы московские принять плюс 25 тысяч. На карантин. Нет. Система сложная. Но здесь ответственность правительства.
С. Бунтман
―
Все открыты.
А. Венедиктов
―
Что открыто?
С. Бунтман
―
Не закрыты гостиницы. Могут быть готовы.
А. Венедиктов
―
Если они закрыты и карантин, людей нельзя селить в открытые, Сереж. Нельзя.
С. Бунтман
―
Есть те, которые целиком закрытые. Если их открыть.
А. Венедиктов
―
И арендовать, повторяю, у владельцев. Вот заодно дадите возможность и владельцам работать. Например.
С. Бунтман
―
Здесь пишут, что на Украине есть система, но за свой счет в гостиницах.
А. Венедиктов
―
Мы же говорим о карантине. Можно из разных стран брать разные способы. Что такое за свой счет. А человек говорит, что у меня нет денег. Тогда с ним что делать? Ну нет денег. Чего с ним делать, расскажите мне. Решение принимать, это же не бла-бла-бла в эфире. Как мы с вами балакаем. Надо принять решение. Вот нет денег, разбирался с этим Нью-Йорком, Аэрофлот везет бесплатно только тех, у кого были билеты обратные на Аэрофлот. А те, у кого были билеты обратные на другие компании, те должны заплатить. Вот за свой счет. А у них нет денег. Там 400 евро, 500 евро. Долларов. Ребят, это же так должно считаться. Мы оказались в ситуации, когда война пошла по правилам, к которым мы не готовы. Надо это признать. Но правительство здесь ответственно с моей точки зрения. Которое должно было придумать и организовать.
С. Бунтман
―
Здесь пришло несколько однотипных аргументов в пользу чрезвычайного положения. Это конечно разница есть между ЧС и ЧП. Но чего хотят люди.
А. Венедиктов
―
Вы закон почитайте.
С. Бунтман
―
Хотят определенности, потому что будут компенсации.
А. Венедиктов
―
Не придумывайте, это глупость. Компенсации будут через два года и по суду. И не полностью.
С. Бунтман
―
То есть в случае и ЧС и ЧП?
А. Венедиктов
―
Читайте закон.
С. Бунтман
―
Это что, миф распространенный.
А. Венедиктов
―
Это не миф, это не полная информация. Мы всегда видим куски.
С. Бунтман
―
Миф – и есть неполная информация.
А.Венедиктов: Мы оказались в ситуации, когда война пошла по правилам, к которым мы не готовы. Надо это признать
А. Венедиктов
―
Но вы должны понять, что у вас будет сидеть комендант. Еще раз. У вас лично будет сидеть комендант. И вы не будете получать информацию, которая происходит, потому что СМИ будут под цензурой. Вы просто не будете знать, что происходит. Понятно? Поэтому вы не будете знать, закончилось ЧП, не закончилось. Положены вам выплаты, не положены. Ерунда. Да, там предусмотрены выплаты. Не предусмотрена процедура выплат.
С. Бунтман
―
Уйат163 ник спрашивает: в Москве есть официальные цифры, которые позволяют действовать. Как быть другим областям, в которых официально 30-50 человек. В таких местах люди начинают жить, как и жили до коронавируса.
А. Венедиктов
―
На самом деле это не ответственность граждан. Я здесь не согласен с Анастасией Раковой. История не в том, что люди расслабились. Люди расслабились. Но дело в том, что у нас есть цифры, есть 85 тысяч автомобилей от четверга к четвергу. Плюс. Но у нас всего 26 тысяч нарушителей. Установлено. За эти дни. 26, ой, тысяч, что я говорю. 26 человек. Оштрафованных, тех, кто нарушил карантин. 26 человек. Здесь все-таки, конечно, надо апеллировать к сознательности граждан. Что ваше здоровье, ваши жизни. Вернее жизни ваших близких. Скорее всего. Но история в том, что растет все равно. И растет объективно. И именно поэтому надо меры вводить дополнительные. Не только потому, что люди нарушают, а потому что растет объективно. Не из-за того, что люди нарушают, растет. Мы видим, что это во всех странах было. Эти кривые видим. То есть Ракова права в том смысле, что не надо нарушать и взывает к ним. Но нужно применять меры, я согласен. Какие, расскажите мне. Вот этого не надо, а вот это. А Москву отрезать от области. Не московские номера не въезжают. Или въезжают по специальным каким-то дополнительным… Давайте так. Готовы? А те, кому надо ездить и кто догадался и успел вывезти пожилых родственников на дачу. Как им ездить, расскажите. Подскажите. Подмосковье примет обратные меры. Нет простых решений. Надо первое признать, для слушателей «Эхо Москвы», остальные не волнуют. Нет простых решений. И любое решение несет на себя как позитивные последствия, так и негативные. И сейчас их посчитать нельзя, что перевесит. Так же как с ЧП. Вы меня, конечно, извините, у меня коммерческая вот. И «Дилетант» - то есть вот. И закрытие книжных магазинов, у меня продажи «Дилетанта» упали на треть. Вопрос: дайте мне ЧП, чтобы мне потом возместить. Дайте мне сюда цензора, поставьте военного коменданта. А потом возместите мне потери от продажи «Дилетанта». Вы в уме? Я – в уме. А вы? И здесь надо деятельность не ЧП, экономическими способами, позволяя бизнесу выживать. Зарабатывать. Или отложить налоговые платежи и так далее. Это не ЧП делает. Это решение правительства и там, где это может, правительство Москвы, где аренда муниципального жилья. Это глупости. Опасные глупости я бы сказал.
С. Бунтман
―
Прислали, запиши, пожалуйста. Номер школы. Я не хочу произносить.
А. Венедиктов
―
А почему?
С. Бунтман
―
Может все не так.
А. Венедиктов
―
Названа школа 270 Санкт-Петербурга. Туда позвоним и позвоним в департамент образования и скажем Беглову, попробуем. Заставляют приходить учителей в школу для заполнения электронных дневников. Что такое заполнение электронных дневников. А что, нельзя на удаленке заполнять. Спросим. Может быть, приходит по одному человеку за час. Спросим, изучим вопрос.
С. Бунтман
―
Вопрос об организации технической возможности заполнения дневников учителями…
А. Венедиктов
―
Ну тогда чего вы. Нет, мы займемся этой школой. Предметно. Обещаю вам.
С. Бунтман
―
За 200 рублей вопрос. Существует ли список, - ну я должен сказать, если человек заплатил.
А. Венедиктов
―
Спасибо.
С. Бунтман
―
… юридических лиц, работающих в этот период и где его можно взять. Или это обобщенный перечень организаций.
А. Венедиктов
―
В указе обобщенный перечень отраслей. Заявительный характер. Я говорю, у нас мэр либерал. Либераст. Вот у вас есть область, СМИ. Вы делаете заявку, и там ее рассматривают. Вы объясняете, что у вас круглосуточная и необходимая для жизнедеятельности города. Вот и все. Список предприятий составляется в заявительном порядке. Это вот как граждане РФ. Это не власть устанавливает, вот ты да, ты - нет. А внутри отрасли ты заявляешь о своей способности это делать. И это правильно. Так же как для МИДа. У меня есть очень много посланий, говорят спасибо, вот вообще все плохо, но вот этот консул хороший. Вот спасибо тем людям, которые на земле бьются с Росавиацией, пытаются каким-то образом… У МИДа нет самолетов. Это совершенно верно. У МИДа только есть возможность как-то помочь людям организоваться на вылет.
С. Бунтман
―
Здесь какие-то приходят, именно из Екатеринбурга несколько сообщений, что принесли пенсию. И раньше, чем полагается.
А. Венедиктов
―
Эта история есть. Мы ее обсуждали с Германом Оскаровичем. Вплоть до того, что инкассаторы. Это организуется новая система. Я себе пометил, я переговорю про пенсии еще раз. И еще раз с Германом и московским правительством. И с российским правительством. Потому что эта тема оказалась такая 147-я, на самом деле первый единственный источник для многих - получение пенсий. Вы себе я хочу, скажем так, нашим слушателям нормальным, нормальным слушателям. Не нормальные не интересны. Вы себе даже не представляете, что вы своими этими посланиями в чате и sms сделали для страны. Просто вы себе не представляете. И если нет времени читать и называть имена, просто их очень много. Но сколько дырок в решениях, которые вы своими вопросами или возмущениями заставляли меня и моих коллег, которые приходили ко мне: Алексей Алексеевич, я вел эфир, у меня тут возникла история. Ира Воробьева какая-нибудь приходит или Таня Фельгенгауэр. Вот эта история конкретная вот 270-я, электронные дневники надо приходить заполнять. Поставили вопрос. В принципе надо технически приходить заполнять. Школу учителям. Не верю. Но верю, что в 270-й возникла проблема. О’кей. Но если бы это была проблема, если это проблема для всех, сегодня просто сейчас выйду и задам вопрос. Ребята, а там есть… Это вы делаете, еще раз. Это вы, не мы делаем. Я вспомнил свою первую рабочую профессию – почтальон. Я занимаюсь почтальонством. Но больших систем. Я по конкретному случаю иногда могу, иногда – нет. Вот здесь система. Возникла проблема с пенсионными книжками, сберкнижками. С электронными дневниками. О которых большие люди, в голову не приходит. Вот, Денис, спасибо, дорогой. «Работаю на почте, разнесли все пенсии на 10 дней раньше срока». Вот, спасибо, Денис. Но есть люди, которые пенсии получали на сберкнижку. Не через почту. Люди сами. И это вторая история. Она другая, Денис. Да, Сереж, извини.
С. Бунтман
―
Да, принесли раньше, потому что 1 апреля индексация начинается.
А. Венедиктов
―
Да и вообще коронавирус из-за индексации, знаете, да. Я не могу даже послать в аптеку за углом, нельзя выходить.
С. Бунтман
―
Как вы относитесь к тому, что в Польше намерены провести выборы президента?
А.Венедиктов: Вы себе даже не представляете, что вы своими этими посланиями в чате и sms сделали для страны
А. Венедиктов
―
Суверенная Польша. Это политическое решение. Конечно, я за этим наблюдаю. Это политическое решение, я знаю, что правящая партия считает, что надо проводить сейчас, потому что в результате коронавируса могут поменяться настроения. Поэтому политическое решение. Как относиться к политическому решению. Как к политическому.
С. Бунтман
―
А ты заяви протест.
А. Венедиктов
―
Не к юридическому. Нет, я понимаю вопрос. Не как юридическое. А как политическое. Не как соблюдение, мы не можем, потому что так невозможно. Нет, это политическое решение. Так возможен был перенос выборов в отличие от Штатов. Там тоже возможен, но очень тяжело. Потому что даты установлены поправками в Конституцию. Там надо Конституцию менять будет. Но это решение у поляков политическое.
С. Бунтман
―
Тут друг другу дают советы…
А. Венедиктов
―
Давайте советы.
С. Бунтман
―
И мне кажется, что один не совсем правильный. Потому что Оксана написала другому слушателю, что паспорт еще один месяц действителен. Он действителен будет столько, сколько понадобится.
А. Венедиктов
―
Нет, нет. Продлены и не на месяц, если формально, я сейчас не помню, на сколько, но я вас уверяю, не беспокойтесь. Вот тут не беспокойтесь.
С. Бунтман
―
Просто они точно так же как меры принимают на такой-то срок, а потом точно также.
А. Венедиктов
―
То есть сбои будут, всегда найдется бюрократ, который попробует у вас вытащить 5 рублей, 5 тысяч рублей, 5 копеек за то, чтобы вам… Не беспокойтесь, системно все документы продлеваются на необходимое время.
С. Бунтман
―
Здесь еще один способ написали, как пенсию получили люди. Принес курьер из Сбербанка, заказаны были деньги и он принес…
А. Венедиктов
―
Я советую. Это хорошая история. Позвонить в свое отделение, сказать, извините, я не могу выходить, я пенсионер. Мне пришла пенсия, я хочу получить деньги. Как это можно сделать. Я уверен, что есть внутренняя инструкция. Для Cбербанка. Возможно для других. У меня просто с собой нет ответа.
С. Бунтман
―
Понимаете, в самом начале изоляции выясняли вопрос, как можно получить или невозможно получить карточку, которая кончается 31 марта. Все объяснили абсолютно толково, что она онлайн в личном кабинете. Онлайн она при всех покупках действует. И как очень быстро это все сделали. И дозваниваешься до оператора. Все нормально. Ты заказываешь, тебе под подпись приносит курьер. Все нормально. Так что там очень гибко. Кстати было много вопросов государственного макроэкономического свойства. Продажа Сбербанка - что означает?
А. Венедиктов
―
Она же была задолго до того. На самом деле продажа Сбербанка - это возможно было вынуть деньги из ФНБ и потратить их на другие цели. Это такой пируэт. Внутренний. По-моему, мы объясняли несколько раз.
С. Бунтман
―
Да, но меня, честно говоря, шкурно интересует, чтобы Сбербанк действовал при таком хозяине, этаком.
А. Венедиктов
―
Это никогда не знаешь. Думаешь, а потом, ага. Правда, кирпич просто так кому на голову, как известно, как в «Мастере и Маргарите» не упадет.
С. Бунтман
―
Ты не пугай.
А. Венедиктов
―
Да я так.
С. Бунтман
―
Мы завершаем. Я вас приглашаю в 15 часов 05 минут на свою передачу, где мы послушаем кроме всего прочего много хорошей музыки.