Музейный комплекс "История танка Т-34" - Лариса Васильева - Музейные палаты - 2009-12-26

КСЕНИЯ ЛАРИНА: Пора уже и начать, в конце концов… Ксения Ларина и Анна Трефилова. Приветствую. И у нас в гостях Лариса Васильева, президент музейного комплекса «История танка Т-34». Именно в этом качестве Лариса Васильева у нас сегодня присутствует в студии. Добрый день, Ларис.

ЛАРИСА ВАСИЛЬЕВА: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Ну все же вы знаете конечно же писателя и поэта, замечательную Ларису Васильеву, автора «Всех кремлевских жен». Я думаю, что это имя вам хорошо знакомо. Давайте мы начнем сразу с подарков. Потому что Лариса привезла замечательные книги, действительно, уникальные. Я думаю, что их можно купить только у вас в музее? Или они продаются в книжных магазинах?

Л.ВАСИЛЬЕВА: В основном у нас в музее.

АННА ТРЕФИЛОВА: Две совершенно замечательные книги. Одна из них действительно уникальная – «Правда о танке Т-34». Все, что можно было собрать, здесь собрано практически. И вторая книга, я так понимаю, она новая, да, Лариса? Только-только вышла. Еще прямо свеженькая: «Николай Кучеренко: 50 лет в битве за танки СССР ». Автор Лариса Васильева и Игорь Жолт.

К.ЛАРИНА: И чтобы вы знали, Николай Кучеренко – это отец Ларисы Васильевой. Тогда теперь становится понятно, очевидно – что к чему. Вопросы?

А.ТРЕФИЛОВА: Да. Четыре вопроса сегодня, все по танкам.

Как назывался первый советский танк, выпущенный в 20-м году?

Как называлась первая трибуна вождя мирового пролетариата?

Первые советские танки, выпущенные в августе 20-го года, были слишком дорогие. Как известно, их серийное производство вскоре прекратилось. Как использовали уже выпущенные машины?

И последний вопрос: вспомните фильм «Четыре танкиста и собака» - там как раз был танк Т-34. Вот назовите мирную профессию первого командира танка «Рыжий». Танк «Рыжий» он назывался там. Танк Т-34. Вот, собственно, четыре вопроса. И мы примем, Ксюш, звонки, да?

К.ЛАРИНА: И на смс уже присылайте ваши ответы сейчас. Давайте начнем наше путешествие по музейному комплексу. Мы это будем делать не только здесь в студии, но и с Тимуров Олевским, который, по традиции, был отправлен в командировку, поскольку музей находится не в Москве… Ларис, расскажите.

Л.ВАСИЛЬЕВА: Деревня Шолохово. Это близко от Москвы – 17-й километр от окружной.

К.ЛАРИНА: Дмитровское шоссе, да?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Дмитровское шоссе.

К.ЛАРИНА: Уникальный музей. Аналога нет в мире?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Это единственный в мире музей истории великой машины.

А.ТРЕФИЛОВА: И там в экспозиции только Т-34?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Да. Разговор о нем. О его создании… Собственно говоря, в этом музее двухэтажном впервые встречаются те, кто в обычной жизни не встречается: танкостроители и танкисты. Они друг без друга не могут существовать, но друг к другу они никак не могут подойти. Потому что эти работают в тылу, создают танки. А те – на фронтах их используют. Правда, бывает, танкисты попадают…. Танкистов обычно ранили в лицо… И один танкист попал туда, где делали танки – в Нижний Тагил, где делали Т-34. Его переучивали на ремонтника. Но он был не один, конечно… Почему я о нем заговорила… Дело в том, что прямая ниточка связывает Эхо Москвы с нашим музеем, когда он только создавался в том виде, в каком он есть. И я выступала у вас в ночной программе у Бориса Алексеева, где я частенько бывала. И просто как-то музей еще только делался, еще только строилось здание. Я говорю: «Все надо беречь». Вот подумайте, треугольнички… Сколько их было? Миллионы этих писем. А сейчас – пойдите, найдите, музеи ищут. А это же была обратная связь. И звонит из Балашихи женщина – Наталья Кабанова: «У меня 202 письма от брата с фронта». Мы к ней кинулись… У нас есть книга – «Человек из «тридцать четверки»», целиком составленная из этих писем. Это такая книга трогательная. Корректоры рыдали. А корректора так просто не возьмешь. И должна сказать, что у нас есть стенд «Три танкиста». И первый на этом стенде – Митя Кабанов. И это, действительно, заслуга «Эха».

К.ЛАРИНА: Ларис, а известно, кто входил в состав первого экипажа танка Т-34?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Как первого… Танки пошли в серию в разные войска, в разные группы…

К.ЛАРИНА: Самого первого нет. Как вот первый космонавт, так вот первый танкист…

Л.ВАСИЛЬЕВА: Нет. Первые танкисты были. Но в каждой группе свои. Были испытатели танков. Они известны. Это Носик, Бетенский, Дюканов. Те, которые вели два танка Кошкина на испытание в Москву из Харькова. Это был такой очень драматический и интересный пробег. А первые в мире… Я думаю, что так нельзя сказать.

К.ЛАРИНА: Это только пролог к нашей передаче, как вы поняли. Сейчас прервемся на новости и потом продолжим нашу творческую встречу.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Я напомню, сегодня мы путешествуем по музейному комплексу «История танка Т-34». Президент музейного комплекса Лариса Васильева у нас в студии. Давайте мы вопросы повторим…

А.ТРЕФИЛОВА: Повторим, потому что я смотрю, присылают смс… Не до конца нас расслышали. «Как называлась первая трибуна вождя мирового пролетариата…» Товарищи, мы знаем, что «броневик». Вы название нам напишите!

К.ЛАРИНА: Что за машина, как звали ее.

А.ТРЕФИЛОВА: Как назывался первый советский танк, выпущенный в 1920-м году?

Как называлась первая трибуна вождя мирового пролетариата?

Первые советские танки, выпущенные в августе 20-го года, были слишком дорогие. Как известно, их серийное производство вскоре прекратилось. Как использовали уже выпущенные машины?

И последний вопрос: Вот назовите мирную профессию первого командира танка «Рыжий». Это «Четыре танкиста и собака», я напомню.

К.ЛАРИНА: Ларис, вы человек гуманитарный все-таки… Насколько вы вообще погружены в технические характеристики?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Не на сколько…

К.ЛАРИНА: То есть для вас это что такое? Что такое вот вся эта история?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Terra Incognita.

К.ЛАРИНА: Как вы ее воспринимаете? Как вы ее чувствуете?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Я чувствую, что это то , чем занимался мой отец, которого я люблю больше своей жизни, и его соратники, которых я тоже очень люблю. Только любовь мною двигала. Любовь к людям, а не к этой машине.

А.ТРЕФИЛОВА: …а не к танкам.

Л.ВАСИЛЬЕВА: Да. Но поневоле я ощущаю себя родственницей, даже в какой-то степени, сестрой. И иногда меня – вдову – спрашивают, почему ты не выходишь замуж, я говорю: да вот они стоят у меня, мои мужья. Целый гарем. За ними надо ухаживать, о них надо заботиться. С ними надо разговаривать. Они разные. И потом , у них есть одно мощное преимущество – они молчат.

К.ЛАРИНА: Ну молчат, не молчат… А все-таки говорят, и должны говорить - рассказывать свою биографию. Свою, что называется, родословную. Учитывая, что это военное производство, естественно, по большей части засекреченное… Каким образом собирались материалы?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Сложным образом. Оно было засекречено. Но так как танк был знаменит, то о нем много понаписали очень случайных книжек. Причем было так – одна книга вышла, выходит вторая – компилятивная. И пересказывается то, о чем было в первой книге – плюс еще какие-то небольшие добавления. Я жила в атмосфере секретности. В доме нельзя было говорить о танках. И когда отец умирал в 76-м году, я стояла у его постели – и мне говорили: «Разговаривайте с ним, не давайте ему засыпать». Я говорила… Не знаю, что говорила. Я говорила: «Я напишу книгу». Он говорит: «Какую книгу? Ты и танки?» Я говорю: «Я поговорю с твоими соратниками». – «Они ничего не расскажут, все мы были засекречены. Занимайся своими стихами». И я пошла все-таки к этим людям. И разговаривала с ними. И мне очень помог совет Симонова Константина Михайловича. Он хотел одно время написать книгу про моего отца, но не нашел там драматургического эффекта. Просто не знал о нем достаточно. Уже он умер к тому времени. Он говорит: «Напишите книгу. Роман-провокацию. Это будет роман-воспоминание, где вы не будете претендовать на достоверность. Но вместе с тем это будет достаточно достоверно». Ну как бы зловеще звучит. Он говорит: «Почему? Вот вам пример – Лев Николаевич Толстой «Война и мир». Это роман-провокация. И есть многотомник «Русское общество 1812 года», где все написано. Но почему-то все читают

эту провокацию». Это меня как-то взбодрило. Я написала книгу об отце, роман-воспоминание. С продолжениями он шел в «Огоньке» в начале 80-х. И писем была туча. Я не представляла себе, кого может интересовать история машины, людей, создающих какую-то машину. Причем там точно не говорилось, что это Т-34. У меня там было много сочинения, очень много. Они все писали. И на меня в ЦК писали, что я перевираю факты. А я написала в предисловии, что факты будут недостоверными. Это история Т-34, но это и не история Т-34. Все равно там среди писем были документы от людей, которые уходили из этой жизни. И они нюхом чувствовали, что туда, по этому адресу можно послать и это сохранится. А завтра их не будет, и это выбросят на помойку. И я стала определенным образом средоточием больших материалов, документов, писем – всего, чего угодно. Потом отец сохранял, некоторые друзья его с возрастом слабели по части секретности и тайности. Рассекречивали себя и историю. Очень много собралось всего. Я открыла на даче, в 16 метрах… Там не было живого места для музея. И тем не менее, это был музей памяти танкостроителей. Я понимала, что нужно их соединить когда-то. И потом этот музей естественным образом выплеснулся на улицу, на участок, на то самое место, откуда пошли в 41-м году 6 декабря войска на Луговую, Лобню и Красную Поляну. А Луговая от этого места в 2,5 км и там были страшные бои, в которых погибли и наши, и немцы – в большом количестве. Там могилы. И мы – музей – каждый раз в День памяти и скорби собираемся… Наши сотрудники. Приходят люди из деревни – рядом деревня Шолохово. И живы люди, которые девочками и мальчиками помнили, как к ним приходили эти солдаты и 4-го числа ночевали. И уходили 5-го. И с некоторыми девушками кокетничали и говорили: «Девчонки, дождитесь нас, мы обязательно вернемся». Это была живая реальная жизнь. И грохотали танки. И все это было очень близко от Москвы. Самое близкое к Москве место. Дело в том, что немцы шли на Лобню – от места Озерецкого на Рогачевском шоссе. Но они узнали и их разведка донесла, что в Лобне прорыт ров противотанковый. И они свернули. А было же 40 градусов мороза. И они свернули на Луговую, пытаясь пройти по карте через Дмитровское шоссе. Они искали путь к каналу. Если бы они взяли канал, они бы на некоторое время овладели частью Москвы. Совсем овладеть Москвой, как мы выяснили по Наполеону и потом по Гитлеру – нельзя. Вот так.

К.ЛАРИНА: Скажите, а каким-то образом репрессивная машина коснулась создателей машины?

Л.ВАСИЛЬЕВА: А как же! Причем она коснулась создателя БТ – танков серии БТ – и конечно, серия БТ перетекала в Т-34. Они знали, что БТ не жилец, что должна быть новая машина. Там был учитель у них… Афанасий Иосипович Фирсов. У нас в музе он хорошо представлен. И есть уникальнейшие вещи, которых нет нигде… Его вещи… Это человек родом из Бердянска, из большой семьи. Он женился, жена его продала приданое и они уехали в Европу учиться. Он окончил тот же университет, что и Эйнштейн. Только на четыре года позже. И после окончания университета пошел работать рабочим в цех. Он хотел своими руками все потрогать. Это заметили и вызвали его к начальству. Проверили и отправили в конструкторское бюро. Он был дизелистом по судостроению. Но это было близко к той технике, которой ему пришлось заниматься. Вся семья вернулась в 14-м году и они не хотели работать на врага. Он принял новое время, и у него все шло хорошо. У нас есть замечательный адрес: на одном из заводов, где он работал, в связи с его уходом подарили ему сослуживцы, где они его оценивают как первого среди равных. Афанасий Иосипович был всю жизнь болью моего отца. Он второй раз оказался под следствием, потому что в первый раз его взяли прямо из тюрьмы в Харьков. До этого он в Николаеве работал на заводе МАРТИ и там была авария, которую расценили как диверсию. Это тридцатые годы, это «процесс промпартии». И он дал этому небольшому конструкторскому бюро, где даже не все были с высшим образованием, но были очень талантливые ребята, совершенно помешанные на технике, на танках… Это было новое и нужно было что-то создавать… Он дал им школу. Вот то, чего никто бы им не дал из их ровесников, понимаете? Он дал им такую науку, которая ничем не оплачиваема. У нас есть карандаш такой большой на стене. И на карандаше надпись Афанасия Иосиповича Фирсова «Карандаш надежней гениальной памяти». И он завел маленькие синодики, куда все конструкторы записывали все, что за день происходило, все свои вопросы, все проблемы. Есть у нас эти синодики… Один специалист посмотрел эти синодики и сказал: «Вы знаете, я по этим двум книжонкам могу написать диссертацию». Вот так коснулось… И в 37-м году на место Афанасия Иосиповича пришел Михаил Ильич Кошкин. Это было тоже необходимое лицо, тоже необходимая фигура. Потому что Фирсов был каким-то образом скован по рукам и ногам. И там было очень много проблем и ситуаций, в которые… можно было понять, что он попадет туда. Он знал немецкий язык. Там очень много всего сходилось. Тем более, танки шли плохо. Возвращались с поломанными коробками скоростей. Кто должен отвечать? Начальник? А Кошкин пришел в развал. Конструкторское бюро в развале и конструкторов вызывают на допросы. Пришли какие-то новые фигуры. И он должен был выбирать среди новых – одна новая фигура с 30-ю студентами… Другая фигура… А он выбрал фирсовских [неразб.]. Он почувствовал это. Он уже два года после института работал. Вот говорят, что он был только партийный работник, в кабинете сидел… Вообще, очень много наветов на этих трех, которые получили сталинскую премию. Он мял эту глину. Он уже знал танк. И он чувствовал это. Он каким-то странным образом ощущал, что он не жилец. И он очень спешил. Его называли «Ярый». И у него был другой лозунг: «Работать не вдогонку, а на обгон». Там «карандаш надежней гениальной памяти», а здесь … Вот это нужно было в 37-м году – это сжатие до ужаса.

К.ЛАРИНА: Ну что же, давайте мы погрузимся окончательно и бесповоротно. К Тимуру пойдем пристроимся в хвост. Тимур Олевский побывал в музейном комплексе «История танка Т-34». И давайте послушаем его материал. А потом Лариса прокомментирует услышанное.

РЕПОРТАЖ ТИМУРА ОЛЕВСКОГО:

В 40 минутах езды от Кремля на Дмитровском шоссе отмечен рубеж, на котором ранним декабрьским утром угадывается запорошенный снегом темный силуэт: пушкой по направлению к позициям вермахта стоит новый, еще не освоенный танк . И года не прошло, как он появился в войсках. Но ему уже дали имя женского рода – «тридцать четверка». Музей истории танка Т-34 – то больше, чем просто место, посвященное конкретной боевой машине. Это странное здание, похожее не то на бастион , не то на почтовый ящик, стало местом памяти о великой войне, где подвиг машины встал в один ряд с подвигом народа. Поэтому экспозицию зачастую пополняют посетители, как это сделала дочь полковника Федора Гольского Елена:

ЕЛЕНА: Для меня этот музей очень дорог тем, что у меня отец тоже был танкистом. Он тоже служил на этом танке Т-34, воевал. Поэтому его материалы приняли в этот музей с удовольствием. Он закончил Автобронетанковую академию. Трудности были большие, потому что , как всегда, все новое принимается в штыки. Кстати, там все проекты представлены в музее…

Сперва в залах музея кажется, что попал в помещение фронтовой ремонтной мастерской. А вокруг разворачивается история отечественного танкостроения. Первые попытки создания в индустриально отсталой стране морально устаревших образцов русского «Рено». И даже еще раньше. «На первый взгляд, это рай для мальчишек всех возрастов – примерить на себя место механика-водителя, - рассказал Александр. - Только в жизни может обернуться адом».

АЛЕКСАНДР: АИ – танковый тренажер, в котором можно посидеть, порулить. Для девочек – навряд ли … Для мальчиков – даже очень. Выставка орденов была. В музее есть инструкция, как подаются патроны. Я для себя заметил, что кабина водителя и всего экипажа окружена снарядами вокруг. Если что-то пошло бы не так, был бы огромный взрыв. Экипаж вряд ли бы выжил.

Колесно-гусеничный танк Уолтера Кристи эволюционировал в опытный образец А-32 не сразу. Здесь помнят не только известных создателей легендарной машины Михаила Кошкина, Александра Морозова и Николая Кучеренко. Поименно перечислены многие, кто входил в группу разработчиков Харьковского вагоностроительного завода. За них говорят их веши и письма, личные дела, анкеты, чертежи. Узнав, какое колесо танкисты называют «ленивцем», глядя на внушительный вид трассионов и опорных катков, выпускник колледжа Сергей, понял, где пригодятся его знания:

СЕРГЕЙ: Автомеханик, повар, электрик. Там все пригодится. Сломается танк – надо будет сделать. Кушать приготовить тоже. Ну а без электрика, конечно, не обойдется. Вдруг связь пропадет.

При взгляде на коническую башню и отработанный красивый корпус, вспоминается адъюнкт Адольф Дик. Он был арестован как враг народа, вскоре после сдачи чертежей БТ-20 – прообраза «тридцать четверки». По злой иронии судьбы не только он, и Кошкин не увидел триумфа своего детища. Марш-пробег новеньких отполированных А-34 из Харькова в Москву на показ товарищу Сталину стал роковым для главного конструктора. Об это Венера читала раньше. А о том, как лобовая защита влияет на живучесть машины , впервые узнала в музее:

ВЕНЕРА: Я бы сроду не догадалась, почему эта стенка у них наклонная там. Оказывается, увеличивает толщину брони. Про Т-34 я и раньше читала много литературы. Она действительно любимый танк Советского Союза в то время.

Разорванные башни, танковые орудия и подкалиберные снаряды. За каждым куском железа стоять живые человеческие судьбы. Поэтому любой 12-тилетний школьник и его мама, пришедшие в музей, могут примерить на себя голодную пайку и бесконечную рабочую смену в цехах Вагонки или Красного Сормова.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Глубокий смысл… Люди совершенно забыли о своих предках, забыли свою историю. Появляется снова фашизм… Музей как-то может передать частичку того, что было. Рассказать, пояснить… Может быть что-то до кого-то дойдет. И потом вот… Великая память о погибших, защищавших Родину. Я считаю, что это правильно.

Этажом выше утихают даже шумные школьные экскурсии. Там начинается битва за Москву. Но неясно , до чего же мы дошли, если сейчас Заур задает такие вопросы:

ЗАУР: С такой тяжестью победили… Хотел убедиться, русские одни победили или нет. Мне сказали, что помогали еще другие страны. Просто бабушки-дедушки мои умерли на войне. Хотел увидеть, спасибо. Сказали, что это не только Россия – СССР еще помогали…

На диораме в прорыв под Лобней уходит танковая бригада 20-й армии генерала Власова. Здесь я услышал неожиданную историю.

ПОСЕТИТЕЛЬ: Генерал Власов останавливался у нас дома, там, где мы жили – на метро Парк Культуры. И жил там какое-то время. И мой дед просился к нему в армию, сказал: возьми меня к себе. Он ему отказал. История умалчивает об этом. Моя тетка родила ребенка от Власова. И долго это скрывала. Ее по этому поводу допрашивал сам Берия. Она после этого умерла в ссылке, не удалось ее расколоть.

Походная дровяная печка, чтобы разогревать зимой двигатель, и пила к ней в комплект. Пару накатов для пехоты и покореженная взрывом крышка люка… Каково было идти в бой, зная , что скорее всего он будет последним, попытался представить Александр:

АЛЕКСАНДР: В каких условиях приходилось служить танкистам… В общем, тяжко. И экипажам приходилось: тесно, не так, как в современных танках. Разница между временами. Очень много фильмов смотрел про Великую Отечественную войну. Музей очень понравился, трогает… Все эти фрагменты, модели. И миниатюры. Очень понравилось.

О фильмах говорили многие. Одну из тех эпопей, где тридцать четверка исполнила главную роль, вспомнил Сергей:

СЕРГЕЙ: «Четыре танкиста и собака». Я его смотрел очень давно. Т-34. Его называли «Руди» в честь любимой радистки танкистов. Сейчас фильмов про войну много, сериалы там снимаются. А мало танков , техники. У меня такая мысль появилась, что режиссерам просто лень собирать всю эту технику, как в старых фильмах…

В памятках немецких танкинстов сказано, что подбитые русские танки на поле боя следует взрывать. «Под конец войны это стало навязчивой идеей офицеров вермахта», - изучив их, рассказал Николай:

НИКОЛАЙ: Ведь по сути дела, у немцев появилась танкобоязнь. Ведь «Пантеры» – это по сути дела, истребитель танков, это не полноценный танк. В «Тигр» поставили 88-мм зенитку, тоже, чтобы подбивать танки. Надо постараться представить ужас немцев. Они танки бьют всеми средствами. Они их бьют, а они все лезут. А потому что они были построены в полевых условиях, и они тут же через день-два шли в бой.

Перед входом под снегом с поднятыми пушками застыли боевые машины. Обновленный Т-34-85 и его братья, внуки и праправнуки. По старым меркам, несколько танковых взводов. На броне я заметил фигуру, но вовсе не крепкого молодого человека.

ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА: Мне очень понравилось в музее то, что можно на один из танков залезть и потрогать, посмотреть. А он оборудован специальной лесенкой. Также есть танк на ремонте. Рядом с танком лежат все запчасти, гусеницы, опорные катки. Можно подойти их потрогать, посмотреть вживую – какой танк внутри. Условия были очень тяжелыми и в основном , все танкисты погибали там буквально через несколько месяцев. И подготовка была минимальная, и условия были очень тяжелые. Только некоторые дожили до победы.

Уже на обратной дороге стало понятно, что к музею истории танка ведет лишь одна дорога через мост. А знак указывал, что максимальная нагрузка – 16 тонн. Как на площадку пришли 30-ти и 60-титонные громадины – так и осталось загадкой.

К.ЛАРИНА: Атмосфера, как я понимаю, там достаточно жесткая. Нет?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Много женщин.

К.ЛАРИНА: Такой мужской репортаж… Ну да, женщины делают…

Л.ВАСИЛЬЕВА: Нет-нет, у нас музей интересный в этом смысле. Во-первых, обязательно стараемся, например, рассказать о семье испытателей танков… Учицкий, Парчинский. За этим стендом следит внук Парчинского. И обязательно семья, жена, дети, фотографии, живые люди, какие-то детали, книги. В 35-м году у Парчинского вышла книга, она у нас представлена.

А.ТРЕФИЛОВА: А скажите, каким образом, действительно, танки туда пришли? На ходу?

К.ЛАРИНА: Секрет фирмы.

А.ТРЕФИЛОВА: Не ходили ли они на какой-нибудь праздник?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Это был такой… И есть такой, к счастью… Сейчас он руководит той организацией, которая называется ДОСААФ, по-другому она называлась, сейчас она обратно ДОСААФ. Сергей Александрович Маев, генерал-полковник. Он в то время, когда мы создавали музей, был начальником главного автобронетанкового управления Министерства Обороны. Меня предупреждали, что Маев очень хмурый, суровый, к нему лучше не приходить. Мы пришли. А он встретил нас букетом роз и сказал: «Извините…» А мы - две женщины Галина Фроловна Чикова, директор музея, и я.

«…Извините меня за то, что не я к вам пришел, а вы ко мне пришли. Но я постараюсь исправиться».

Я сажусь и говорю: «Вы знаете, нам нужно 10 танков». Он говорит: «Пять». Я говорю: «Нам нужно 10». Он говорит: «Так…» Приходят военные. Двое. Садятся. Он говорит: «Значит так: к 25 августа, перед Днем танкиста на территории музейного комплекса должны стоять пять танков». Я говорю: «10 танков». Он не слышит: «Пять танков». Встает полковник: «Разрешите доложить, товарищ генерал. Вот в это время… » Что-то про свой отпуск заговорил, что не получится. Он говорит: «Так! К 25-му числу чтобы стояли…»

К.ЛАРИНА: 5 или 10?

Л.ВАСИЛЬЕВА: 5. Но сейчас уже 8 с половиной. Вот. И один танк совершенно замечательный 42-го года нам подарила администрация Долгопрудненского института физтеха. Это целая история, как их перевозили. Останавливалось движение. Пришел кран из Владимира. Огромнейший кран, колоссальный, желтый. И он поднимал вот этой лапой своей железной… Как игрушки они становились на места. Московская область… У нас очень интересно устроен музей. Наши учредители – Московское правительство и правительство Московской области вместе. А также администрация Лобни и та организация «Атлантида XXI век», которая создавала музей. Это я и мои помощники.

К.ЛАРИНА: Давайте мы ответим на вопросы, потому что мы телефонные звонки не успеем принять.

А.ТРЕФИЛОВА: Да, давай.

К.ЛАРИНА: Итак. Как назывался первый советский танк, выпущенный в 20-м году?

А.ТРЕФИЛОВА: «Борец за свободу товарищ Ленин», а второй, для справки, был, между прочим «Борец за свободу товарищ Троцкий».

К.ЛАРИНА: Как называлась первая трибуна вождя мирового пролетариата?

А.ТРЕФИЛОВА: Броневик назывался «Враг капитала», как это ни странно.

К.ЛАРИНА: Первые советские танки, выпущенные в августе 20-го , были слишком дорогими. Их серийное производство вскоре прекратили. Как использовали уже выпущенные машины?

А.ТРЕФИЛОВА: Как тракторы. Для сельхозработ.

К.ЛАРИНА: Назовите мирную профессию первого командира танка «Рыжий».

А.ТРЕФИЛОВА: «Синоптик он был», - нам на смс написали. Метеоролог.

К.ЛАРИНА: Я список победителей увеличу в два раза. И в начале следующего часа объявлю ваши имена, наши уважаемые слушатели. Мы должны заканчивать уже, Ларис, к сожалению. Как вы работаете, скажите нам , пожалуйста. В какое время туда можно приехать?

Л.ВАСИЛЬЕВА: Мы работаем с 11 утра до 6 вечера ежедневно, кроме понедельника. И туда можно приехать разными путями: на поезде 2,5 км до станции Луговая.

К.ЛАРИНА: «Не забудь, станция Луговая».

Л.ВАСИЛЬЕВА: Там поблизости и могилы павших в эту ночь. И 2,5 км пешком. Можно на автобусе от метро Алтуфьево и от Савеловского тоже на автобусах, которые идут по Дмитровскому шоссе. И остановка называется Танк. Мне так странно это…

К.ЛАРИНА: В гостях у танка мы сегодня побывали. Спасибо огромное Ларисе Васильевой. С наступающими праздниками.

Л.ВАСИЛЬЕВА: Спасибо вам.