Иван Микиртумов - Особое мнение в Петербурге - 2021-08-25
А. Петровская
―
Доброе утро, добрый день! Сегодня особое мнение доктора философских наук Ивана Микиртумова. Иван Борисович, здравствуйте!
И. Микиртумов
―
Здравствуйте, Александра! Здравствуйте, уважаемые слушатели!
А. Петровская
―
Напоминаю нашим слушателям, на ютуб-канале «Эхо Москвы в Петебурге» трансляция уже идет, можно присоединяться, ставить лайки и колокольчики, и делится трасляцией. Смс-поратл для тех, кто слушает нас по радио, но тоже хочет участвовать в дискусси - +7 931 291 58 00.Я хочу начать с иностранных агентов, которых к дню ото дня становится всё больше и больше. Разные статусы и разные организации. Сейчас стали говорить о том, что если посмотреть в новое избирательное законодательство, во возникает вопрос, а может бы «Дождь», или другие иноагенты участвовать и освещать выборы. А сми и могут участвовать в выборах, исключительно только освещая этот процесс. Параллельно с этим ранее в Кремле говорили, что статус иноагента – это не запрет на профессию, ни запрет на работу, и не политическая цензура. А эти два положения не очень стыкуются между собой. А если это не политическая цензура, то что это?
И. Микиртумов
―
Это создание негативный условий жизни, душной обстановки, в которой трудно будет функционировать. Ясно, что есть огромное количество негативный последствий для тех, кто объявлен иноагентом, организация ли это, или отдельное лицо, то для многих ты станешь токсичным, и кто-то не захочет с тобой общаться, а какие-то властные органы не захотят давать тебе сведений, или не захотят давать тебе интервью. А рекламодатели не понесут тебе рекламу, да они уже ее туда не несут. Последствия очевидные.
А. Петровская
―
Но это все-таки какие-то оценочные вещи. Кто-то не захочет давать интервью, а кто-то захочет. Кто-то не понесет деньги, а кто-то понесет. А вопрос в том, что сми, которые признаны иностранными агентами, и в частности, речь идет про «Дождь», который активно занимался освещением выборов, и вообще политических событий. А «Дождь» - это иностранный агент, и мне нужно это повторять. И теперь, возможно, если ЦИК разъяснит нам этот уже написанный закон именно таким образом, то «Дождь» лишится возможности выполнять свою работу. Речь об этом.
И. Микиртумов
―
Ну, что касается освещения выборов, то их можно вообще не освещать. Я уже не раз говорил о том, что сейчас выборы мало что значат в нашей политической ситуации. И судьба страны, и чего бы то ни было, на выборах не решается, как год назад она не решалась во время референдума. Все эти процедуры имеют имитационный фиктивный характер, и о них можно вообще не говорить, и их не освещать. Никакого убытка от этого для общественного мнения не будет. В таком обществе, где демократические институты не сформированы, а Россия относится к такого рода странам, потому что демократические институты – это не только формальность, а очень глубокое содержание: навыки и привычки целого общества, и они формируются десятилетиями и столетиями. И для этого должен быть свой исторический момент. В развитых промышленных странах Европы и Северной Америки это происходило в XIX веке, и это движение было подхвачено пролетариатом, а еще до того, в XVIII веке буржуазные классы формировали политическую систему под себя. И сложилась конструкция, которая называется демократия, и в ней есть те институты, которые есть и у нас, и те же самые законы и принципы, но функционируют они иначе. Люди имеют разный исторический опыт и разные навыки.Отсюда, в обществах, где живут миллионы людей, и где демократия носит лишь символический характер, большинство людей плохо разбирается в общественных процессах, а так происходит у нас повсюду, и мы следим за происходящими событиями со стороны – через средства массовой информации, и здесь роль сми важна. Они дают площадку для обсуждений, и я сам могу ничего не обсуждать, но когда я вижу говорящие головы, которые активно спорят и что-то обсуждают, то это внушает мне некое доверие, и я полагаю, что если такие умные люди думают о политике, то это снимает с меня ответственность, и я на выборах это одобряю все в целом.
А функции расследований, разоблачений, скандалов и расследований, это работает не само по себе. Мы знаем по российскому опыту, что можно кого угодно и в чем угодно разоблачить, и никаких последствий не будет. Это работает только в связке с общественной реакцией, с определёнными навыками политической системы. В частности, когда политические группы на основании данных каких-то расследований и разоблачений выносят этих политиков, как компрометирующих их в конкурентной политической борьбе. А если этой борьбы нет, то этот компромат ничего не значит.
И вообще, то, что можно думать, и то, что можно говорить по вопросам политики, экономики и чего бы то ни было, обыватель, и не только обыватель, а любой человек узнает конечно из сми. А у нас общество, как таковое, это единство, но единство это виртуальное...
А. Петровская
―
У нас пропала связь с Иваном Борисовичем, и пока мы с ним снова свяжемся, я порассуждаю о том, нужно ли освещать выборы «Дождю» или не нужно, будет ли он иметь на это право или нет, или как Иван Борисович сказал, что это не так уж и нужно общественности, но здесь есть два важных вопроса. Нужно ли это общественности или нет, а если нужно, достаточно ли общество проявило свою заинтересованность в таких сми. И второе, даже если это обществу не нужно, и сегодня запрос на это не сформирован, и соответственно, общество таким образом и реагирует на подобное внесение в список иностранных агентов телеканала «Дождь» и других изданий, и в том числе отдельных журналистов, и если эти телеканалы, издания и журналисты не будут иметь возможности выполнять свою работу, а их работой в том числе является и освещение выборов, то здесь встает вопрос, а как тогда объяснить, как тогда охарактеризовать то, что происходит?Если нам в Кремле сказали, что это не запрет на профессию, и не политическая цензура. Конкретно про «Дождь» Дмитрий Песков сказал, что это решение не согласовывалось с «Кремлем» и, что есть профильные организации и государственные институции, которые принимают такие решения, то получается, а как же тогда это можно назвать иначе?
Иван Борисович, я рада снова приветствовать вас в эфире! Связь восстановлена.
И. Микиртумов
―
Я долго что-то говорил, но не слышал вас, а вы не слышали меня. А вы вернулись к теме цензуры?
А. Петровская
―
Я обозначила два вопроса, пока вы от нас ненадолго отключились. Это запрос общества. Если завтра «Дождь» запретят и ЦИК нам разъяснит, что «Дождю» нельзя как иностранному агенту освещать выборы. Общество расстроится? Запрос у общества есть? Я поняла, что вы считаете, что этого запроса нет.
И. Микиртумов
―
На освещение выборов запроса нет. А запрос есть. Люди, которые принимают решения, влияющие на их собственную жизнь, они заинтересованы в объективной информации, в настолько объективной, насколько она может быть, о тех вещах, из которых вытекает их практика. Люди, которые не принимают решений, и, от которых ничего не зависит, им эта информация не нужна. Если в политической части российские граждане не могут прямо ни на что влиять (косвенным, конечно, могут), то зачем им знать, что происходит в политической сфере? Какой смысл? Только забивать голову лишней информацией. И поэтому этого запроса нет. Тем более, что про выборы я уже всё сказал, и тут даже обсуждать нечего.А вообще, что может быть в жизни, роль сми такова, что они озвучивают общественную повестку, и когда сми свободные, то она определяется не только властями, и не только группами, которые финансируют эти сми, а разными меньшинствами, политическими группами, религиозными и прочими. И тогда ты смотришь, что говорится публично, и тогда сфера общественного возникает, как сфера разных мнений и разных субъектов. Если сми придушены и заглушены, и есть только одно направление и один канал, тогда вся поляризуется, как в советские времена – есть официальная позиция, которую мы озвучиваем, когда нас спрашивают о том, что мы думаем о жизни. И есть то, что сказали «Голос Америки» (признано иностранным агентом) и «Радио Свобода» (признано иностранным агентом), типичные, патентованные иностранные агенты, которые и не скрывают своей принадлежности. И да, это альтернативная точка зрения. И они никуда не делись, и «Голос Америки», и «Радио Свобода» в наличии.
А. Петровская
―
«Голос Америки» и «Радио Свобода» - иностранные агенты.
И. Микиртумов
―
И надо сказать, что за много-много лет они нас не подводили по части информирования нас по разным сюжетам внутренней и внешней политики. Правда, теперь у них такая специфика такая, что они не могут вникать в детали, потому что их журналисты в как и в советское время вообще отсутствовали, и они что-то сообщали по внешним источникам. Тут сложности, это журналистика другого уровня. Но мы знаем, что если это иностранный агент, то, по-видимому, этот человек не нравится начальству, а начальству не нравится та информация, которая ставит его, начальство, в неловкое положение, и значит, что нам надо знать именно эту информацию, и мы будем читать то, что пишут иностранные агенты.
А. Петровская
―
Хочу вернуть вас и ко второму вопросу, который касается того, что факт возможного запрета для иностранных сми и иностранных агентов освещать выборы, даже если на это освещение нет запроса и никому оно не нужно, как и выборы, как вы полагаете, но это уже ограничение в профессии. В Кремле говорят, что сми-иностранные агенты – это не запрет на профессию и на запрет работать. Работайте на здоровье и соблюдайте правила! Но выходит, что как будто бы и запрет! И как будто бы своего рода и цензура.Более того, вчера в «Особом мнении» Александр Проханов провел параллель с НТВ, это событие мы тоже не так давно вспоминали. Там было в открытую, раз! И НТВ не стало. И иностранными агентами их никто не называл. Уместны ли здесь параллели?
И. Микиртумов
―
Безусловно уместны! Иностранные агенты – это только повод. Все эти штуки, что экстремизм, что иноагенты придуманы только для того, чтобы иметь якобы легальные поводы, чтобы закрывать те или организации или сми. А НТВ разгромили чисто и честно, без всяких прикрышек. Ну говорили что-то о каких-то хозяйствующих субъектах, но повод всегда может быть придуман. Мы помним, что НТВ был откровенно оппозиционным каналом. Сначала Гусинского даже немножко посадили в тюрьму, чтобы прижать его по части НТВ и отнять у него медиа-группу, но так сразу не получилось из заткнуть, а потом получилось. 2001-й год. Много интересного тогда было сказано друг другу, и Киселевым, и Добродеевым, и Парфенов в этом конфликте поучаствовал. Интересная была история, в которой всплывала медийная кухня.
А. Петровская
―
А что сегодня иначе?
И. Микиртумов
―
Сегодня механизмы другие. Тогда это был штучный уникальный проект, который должен был создать прецедент, чтобы показать, что будет с теми, кто будет себя плохо вести. Получилось не сразу, потому что это был мощный канал, популярный и очень качественный, и по содержанию, и по телевизионному исполнению, и он был влиятельным. Помните, когда была 1-я чеченская война, НТВ всегда занимало антивоенную позицию, когда прочие каналы были более провластны, хотя милитаристких позиций тогда не занимал никто, и это очень сильно влияло на всю ситуацию, а нынешний режим в значительной степени стоит на чеченской войне, на ее последствиях, а потом будеи и 2-я чеченская война и уклон в сторону силовиков и их роли. Это туда уходит корнями.Да и внешнеполитический статус России тоже с тех времен. Расширение НАТО совпадает с этим периодом, потому что если страна ведет карательную войну на своей территории, то это значит, что власть этой страны готова на всё, и это стало решающим фактором для включения Прибалтики в НАТО и прочее, прочее. Это очень важный момент, потому что мы эту войну недооцениваем как знак разворота, чтобы мы по-прежнему в СССР оказались. Конечно и октябрь 1993 года тоже значителен, но это можно было интерпретировать как внутренний скандал свежей демократии, но Чеченская война не оставила сомнений – это по-прежнему СССР, но в новой упаковке. И притушить тогда НТВ было остро необходимо.
А сейчас эти сми не так влиятельны, которые сейчас придушивают и додушивают, и это такой ловкий и изящный ход. И может быть даже ЦИК и не запретит «Дождю» освещать что-то связанное с выборами и аккредитует его где надо, но если «Дождь» придет в какие-то органы власти или к какому-то чиновнику, или не дай бог, на завод, который производит какие-то ракеты, но лучше на молокозавод, или в какую-то другую организацию, то их начальник будет 35 раз думать, а стоит ли ему общаться с этими людьми, и скорее всего он скажет, что его нет на месте или, что он в командировке. И теперь им труднее будет получать информацию. Всем тяжело ее получать, потому что никто не хочет ее выдавать, а иностранным агентам – тем более.
Но вместе с тем надо признать, что упадок российской журналистики – он системный, он связан не только с иноагентами. Функции иноагентов скорее не только информационные. Если брать расследователей, то те – да, те копают что-то фундаментальное. В последнее время в наших сми информация такая, она либо дублирует сообщения информационных агентств, либо не сильно интересная. Главными генераторами аналитики всегда были газеты, но их и было то две-три штуки, а осталось полторы! Или даже меньше. А роль сми – это отображение мнений, оценка суждений, циркуляция в общественном мнении разных слов и мыслей о текущей жизни. И по этому и был нанесен главный удар. Информацию-то можно будет добыть, учитывая ту информационную бедность, когда там толком ничего не добудешь. А вот удар по свободному выражению мнений – это да, это будет токсично для многих сми.
А. Петровская
―
С учетом того, что круг сми, которые будут предоставлять не столько информацию, сколько мнения, не будет ли повышаться ценность информации, независимой информации? Независимых сми, их поддержка, и в том числе и финансовая поддержка со стороны общества этих журналистов?
И. Микиртумов
―
Безусловно! Но будет сделано так, что подписка на иноагента будет означать, что вы сделали что-то противозаконное. Если вы перечисляете деньги организации, объявленной экстремистской, то вас могут за это привлечь. По идее, информация или мнение, они должны быть платными. В современном мире обилие ерундовой и ничего на значащей информации и глупостей, и конечно за информацию надо платить тем, кому это надо. Есть много людей, которым не надо ничего знать, потому что это не влияет на их практику. А если это кому-то надо, то вполне разумно, что они должны платить за это, тем более, что это не очень дорого стоит. И тогда следующий этап – запретить передавать деньги такого рода организациям. И тогда их заплатят заокеанские друзья. ЦРУ заплатит, как обычно. Опять-таки «Голосу Америки» или «Радио Свободе», как это всегда и было.
А. Петровская
―
Пойдем дальше. Вы сказали, выборы не интересны, а в политике люди сегодня плохо разбираются. А нужно ли разбираться в политике? Никто же не просит избирателей писать аналитические статьи? Если человек – животное политическое, то он внутри себя носит тот самый правильный ответ, как ему нужно голосовать на выборах и как можно что-то менять, в зависимости от размеров своего кошелька и наполненности холодильника он понимает надо ли ему держаться за статус кво или что-то менять.
И. Микиртумов
―
Я не говорил, что люди плохо разбираются в политике. Я считаю, что россияне отлично в ней разбираются. И именно поэтому их не интересуют ни выборы, ни референдумы. Это свидетельство того, что их так просто не проведешь. И классический пример, это стремление вакцинироваться и вообще отношение к вакцинам, правда в последнее время эту тенденцию удалось переломить, но до этого – мощное недоверие к государственному продукту под названием «Спутник» и всяческие формы уклонения от него – это зеркальное отражение того, как россияне доверяют властям. Между одобрением, высказываемым в ходе социологического опроса, когда кто-то звонит и спрашивает, и лучше отвязаться, сказав, что ты всё любишь, и реальностью – большая-большая дистанция. А ее еще и измеряют, наши спецслужбы проводят всякие социологические замеры. Всё непросто!
А. Петровская
―
Замеры проводятся, и раз уж мы заговорили про прививки и вакцинацию, то я коротко уйду в сторону, а потом мы вернемся к выборам. Вы, наверное, видели новости, как в одной из больниц Всеволожска на поток было поставлено производство фиктивных сертификатов. А если их кто-то производит, значит это кому-то надо.
И. Микиртумов
―
Конечно! Люди считают, наверное, что это разведенный «Новичок» в этой вакцине. И лучше от нее убежать. И это прекрасно.
А. Петровская
―
А как бы вы могли оправдать людей, которые обращаются за покупкой поддельных сертификатов?
И. Микиртумов
―
Они испытывают тотальное недоверие ко всему государственному, полную фрустрацию по поводу государства. И к сожалению, можно сказать, что исторический опыт на их стороне. Доверять государству нельзя! И чем меньше ты ему доверяешь, и покупаешься на его призывы и предложения, тем спокойней живешь, и тем лучше. И здесь нельзя сказать, что эти граждане здесь совсем не правы. И это не теория заговора, под этим не даже опыта, который мог бы ее поддерживать. А недоверие к режиму, к нашим властям – тут это законно. Но есть пределы и у этого недоверия. Нельзя поддаваться тотальному настроению в вопросе, который не имеет большого политического содержания, в таком как вакцинирование.Конечно, эта вирусная война, и дискредитация иностранных вакцин и пропаганда наших вакцин, это имеет место. «Наши произвели, мы это умеем», и наша работа с допингами и прочие сюжеты, химико-биологическая направляющая у нас сильная, но по содержанию, вопрос, связанный с эпидемией и ковидными ограничениями, это чисто административная вещь, совершенно очевидная, но по содержанию она направлена на общее благо, и в таких сюжетах нет конфликта государства и общества. И в той мере, в которой российское общество управляется бюрократией, а бюрократия – она всегда за порядок! За свой дурацкий бюрократический порядок, но направленный на общее благо, и это действительно так. Нельзя недооценивать положительную роль бюрократии в нынешнем мире хаоса. Нам только кажется, что наше современно общество управляемо. На самом деле, оно совершенно не управляемо, и если сложились какие-то системы отношений, и они поддерживаются, и в частности бюрократическими институтами, то это то ценное, что у нас есть.
И поэтому я думаю, что вакцина все-таки не плоха, и несмотря на то, что вокруг нее устроили свистопляску, чтобы сделать ее первой вакциной в мире, что ее очень скомпрометировало. Если бы ее оформили дежурным образом, то проблем бы не было. А так люди почувствовали какое-то вранье.
А. Петровская
―
Но невозможно же говорить, раз я против действующего режима, то я не буду вакцинироваться, потому что эта вакцина создана при действующем режиме! Обвинять людей в том, что они так думают, нельзя! Но людей хочется спросить, как они так думают.
И. Микиртумов
―
Нет, можно! Вы же сами сказали, задумываться о политике, также граждане не обязаны глубоко задумываться о такого рода сюжетах.
А. Петровская
―
Мы продолжим после короткого перерыва на московские новости.НОВОСТИ
А. Петровская: 11
―
34, «Особое мнение», доктор философских наук Иван Микиртумов сегодня у нас в гостях. До перерыва мы заканчивали тему прививок. Я считаю, что обвинять население и общество, в том, что они пытаются отождествить режим и вакцинацию, и наверное это связано с недоверием, и здесь есть роль властных элит. Но что же творится в наших головах?
И. Микиртумов
―
Еще раз говорю, тут фундаментальный опыт. Если начальство скажет, что скоро рубль станет центральной мировой валютой, то население сразу побежит избавляться от рублей и скупать иностранную валюту. И это – один в один. Мы к этому привыкли и знаем, как это работает. И точно такая же реакция здесь. И еще она избыточная. И вообще ковидная ситуация эмоционально переоценена не только простыми гражданами, но и продвинутыми интеллектуалами. Каждый современный мощный философ высказался на эту тему. И каждый выдвинул свою идею. Один сказал, что ковидные ограничения, это так политики пытаются свернуть гражданские права и свободы, используя чрезвычайное положение. А другой, что развевающиеся и бедные страны страдают, а богатые в все в первую очередь сделают для себя, и что это еще одно подтверждение колониалистской раздовенности. А третьи сказали, что больше всех страдают женщины и низкооплачиваемые работники, и особенно в медицинской сфере, а остальные пользуются их трудом и таким образом их эксплуатируют. Это все смешные обобщения по не очень значительному поводу.Да, ковид – повод серьезный, но на фоне тех эпидемий, которые человечество переживало раньше, то это важно, печально и трагично, но – слону дробина. Человечество не сильно от этого пострадало. Это принцип биржевой торговли, все ждут новости, хоть какой-то, чтобы случилось повышение или падение цен, а то, что за этим стоит – это не нужно переоценивать. А привычка переоценивать есть. Мы все мыслим себя стратегами и боимся прозевать судьбоносный поворот жизни. Но самое смешное, что все судьбоносные повороты происходят незаметно, а на поверхности плавает что-то незначимое.
Сейчас российская власть борется с российским обществом традиционными старыми кондовыми методами подавления общественной активности, думая, что это ее спасет. А я убежден, что смена российского режима, когда она будет, то это произойдет по таким обстоятельствам и таким причинам, которые сейчас просто не просматриваются.
А. Петровская
―
А почему вы считаете, что действия российской власти, которые мы сейчас видим, связаны с необходимостью навсегда закрепить свою власть и свой режим? Может быть это просто желание ее продлить? Но удерживать ее у них получается.
И. Микиртумов
―
Мы можем мыслить в перспективе, на развитие, и тогда наше текущее состояние – это основание для следующего. Но дальше вступают в действие наши приоритеты. Если я считаю себя гением всех времен и народов, а свое правление лучшим на свете, то я никак не могу просмотреть перспективу будущего, когда меня не будет. Мне ясно, что когда меня не будет, то наступит хаос, Земля налетит на воздушную ось и будет конец света. И жизнь в перспективе того, что без меня будет конец света, мне логично подсказывает, что нужно меня удерживать как можно дольше, потому что без меня ничего не может быть.
А. Петровская
―
Но так как сейчас задача – удержание власти, что вполне закономерно для любого политика, а то, что будет завтра? Разве здесь не работает принцип – я подумаю об это потом?
И. Микиртумов
―
Об этом не нужно думать. Всё, что будет завтра, не имеет никакого смысла. Эта конструкция овладевает всеми людьми, находящимися у власти, даже у самой маленькой власти. Они теряют чувство реальности, им начинает казаться, что они великие и выдающиеся.
А. Петровская
―
А вам, Ивану Микиртумову, никогда не кажется, что вы с этой работы уйдете, и там сразу всё повалится, потому что вы очень хорошо свою работу делаете? Это же в человеческой природе!
И. Микиртумов
―
Нет, мне так не кажется. Это так в дурацкой человеческой природе. Человеческая природа состоит в том, что в ней есть дурацкие начала, и здоровые. Если у тебя есть голова на плечах, и имеется какой-то характер, то ты должен заставить себя быть адекватным. А когда человек неадекватен, и начинает рвать на себе рубаху и кричать: «Держите меня, я всех сейчас поубиваю!», то это следствие его слабости. Это существо ни мозгами, ни характером себя под контроль не взяло. Всем нам известный философ Платон говорил, что такие люди должны быть в подчинении, что если у тебя дефицит интеллекта, то тобой должны командовать более умные, а если у тебя дефицит воли, то тобой должны командовать более сильные, и сдерживать твою дурацкую волю. Но утопия философа Платона, к сожалению, нереализуема. Большинство людей именно такие, у них и с головой не очень, или они не дают себе труда применить голову, и характеры у них слабые.
А. Петровская
―
А люди такими рождаются? Или их такими делает пребывание у власти? Это власть меняет их природу?
И. Микиртумов
―
В самом человеке есть и то, и это. И в простом человеке, и во властвующем. Попадание во власть связано с удачным стечением обстоятельств, а не с какими-то личными качествами, точно так же, как и приобретение огромных богатств – тоже удачное стечение обстоятельств. И не нужно читать биографию, какого-нибудь Стива Джобса, чтобы стать таким же как Стив Джобс.А момент слабости, волевой, интеллектуальной или какой-нибудь еще, и самоконтроль, это надо в самом себе фиксировать, понимать это, и тогда ты будешь адекватен в отношении самого себя. Но не факт, что в этом будет какой-то выигрыш в какой-то стратегии в плане по занятию власти, приобретению денег и прочее. А с людьми во власти всегда присутствует ирония судьбы, попадая на даже самые маленькие посты, люди начинают думать о себе бог знает что! И терять от этого чувство реальности. А с утратой чувства реальности приходит другое чувство, нереальное и фантомное, чувство того, что ты – светоч, апофеоз и кульминация жизни, и что после тебя развитие невозможно.
Можно вспомнить большое количество исторических персонажей, которые так и мыслили, и их совершенно не интересовало, что будет в будущем. И мы знаем такого диктатора, который реализовал свои суперпланы так, что даже после его смерти к нему боялись подойти. Но его империя начала рушиться сразу же после его смерти, потому что в этом смысле он о будущем не думал. Его не интересовало, что будет потом.
А. Петровская
―
А объяснит мне о чем думают не властные слои населения, люди до 30 лет, по прогнозам социологов только 9% из них планируют участвовать в выборах в Петербурге. В среднем явка, на которую сегодня рассчитывают социологи, это 25%. Почему они не думают о будущем?
И. Микиртумов
―
Я полагаю, что 9% - это даже много для этой категории граждан, и на мой взгляд, им нечего делать на выборах. И хорошо, что 91% их не идет на выборы, они понимают, что зря потратят время, что в этом нет смысла. А мы погружаемся в пучину частной жизни. У нас уже застой цветет пышным цветом. Мы собираем грибы, варим варенье, квасим капусту и играем в настольные игры. Это такие старомодные формы, а еще мы ходим в походы и поем у костра «Милая моя, солнышко лесное». Но при этом есть и продвинутые, более стильные формы, мы сидим в лофтах, в этих пространствах, и мы там читаем интеллектуальную книжку, а потом обсуждаем ее со своими друзьями и знакомыми. Такой стильный застой. Застой в потребительском обществе, с материальными обстоятельствами, без дефицита гречневой каши. И мы будем в это погружаться и пребывать в этом состоянии, пока суть да дело. Это некая остаговка
А. Петровская
―
Если читаешь умную книжку, вместо того, чтобы квасить капусту и петь «Солнышко лесное», то это ничего не меняет в твоем восприятии действительности и желании прийти на выборы?
И. Микиртумов
―
Ничего не меняет!
А. Петровская
―
Форма отдельно, а содержание отдельно?
И. Микиртумов
―
Не в этом дело. Политика – это про движение вперед, про прогресс. А если у нас эпоха застоя, то мы говорим, что никакого движения у нас нет. И тогда нам хочется придумать объяснение, почему его нет, и даже не может быть. И благодаря этому мы окажемся в такой историческом локусе, из которого уже ничто никуда не идет. Тут нет перспективы будущего, тут есть перспектива только внутри меня. И нужно самому становиться другим, интересным и совершенным. И самому себе интересным, и окружающим. И вся моя активность – это поставить лекала к движению и прогрессу, к совершенствованию науки и техники, к производству, экономике и к чему-то такому. Но нет, она отходит на задний план. И последнее, зато с нашим застоем и с нашим некоторым бездействием, мы начинаем сберегать природу! Сидя в лофте, мы рассуждаем об экологии. И как ни странно, застой может получить и такое оправдание, как образ жизни, сберегающий окружающую среду. Как вам это нравится?
А. Петровская
―
Я с трудом представляю сбереженную окружающую среду в нынешних условиях. А наше время вышло. Доктор философский наук Иван Микиртумов был у нас сегодня с особым мнением. Спасибо!