Немецкие автопроизводители против британских ученых, Шерлок, Штрафы - Юрий Кобаладзе, Алексей Нарышкин - Кейс - 2014-01-02
И. ВОРОБЬЕВА: 22-07 в столице. Всем здравствуйте. Добрый вечер. Первый кейс э того года в эфире «Эха Москвы». Меня зовут Ирина Воробьева. Мы вас всех поздравляем с наступившим Новым годом. В этой студии прекрасные эксперты. Алексей Нарышкин. Добрый вечер, Алексей.
А. НАРЫШКИН: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: И постоянный эксперт программы Юрий Кобаладзе. Юрий Георгиевич, с Новым годом вас!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо меня обнимать. Нет, я безутешен.
А. НАРЫШКИН: Юрий Георгиевич, это не объятия. Ира просто к вам руку наклонила.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Докладываю. У меня сегодня было шикарное настроение. И его испортили буквально полчаса назад. Я сегодня после тяжелейшего дня – машину чинил, аккумулятор.
А. НАРЫШКИН: После Нового года у всех тяжелые дни.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прекрасные дни. Я еду на любимую передачу. Включаю радио в машине и слушаю какую-то ерунду про полеты на Марс. Зачем это нужно? И тут прорывается голос трезвого человека: «Скажите, Ирочка, а сегодня программа «Кейс» в прямом эфире или в записи?» Думаю – слава тебе, господи, людям надоело слушать эту белиберду. «Ну как вы могли подумать? Сегодня, конечно, прямой эфир. У нас сегодня в эфире Нарышкин и еще какой-то…»
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы врете? Я сказала, что надеюсь, что будет Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По-моему.
И. ВОРОБЬЕВА: Я надеялась на то, что вы придете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, что Гусман этого не слышал. Т.е. некий Нарышкин, которого не знает никто вообще…
И. ВОРОБЬЕВА: Да что вы такое говорите? Фамилию Нарышкин знают все. Жириновский, знаете, как его любит? С Ганапольским.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ужасно. Я понял, что это бесцельно прожитые годы. Правильно мне говорил Гусман: «Юра, ну что ты убиваешься? Относись к этому с прохладцей». Я говорил: «Нет, ну что ты, это любимая передача». И сегодня его назвали - может быть, вот этот, как его…
А. НАРЫШКИН: Ну всё, хватит жаловаться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но, несмотря на это, я пёр подарки. Я с другим чувством их отдавал бы.
И. ВОРОБЬЕВА: Желтый пакет огромный.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хотел умыть Гусмана, который дешевые магнитики тебе дарит. Конфетки вот такие.
И. ВОРОБЬЕВА: Вкусные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они немножко побились. Вот такую рубашечку.
И. ВОРОБЬЕВА: Мне подарили клетчатую рубашку.
А. НАРЫШКИН: Потрясающе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чтобы тебе было всегда тепленько.
И. ВОРОБЬЕВА: И шарфик беленький.
А. НАРЫШКИН: И Алексею Нарышкину…
И. ВОРОБЬЕВА: Желтый пакет. Дайте в щечку поцелую.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Передавай слово любимому своему Нарышкину.
А. НАРЫШКИН: А пока тут обмен любезностями, подарки, я хочу слушателей «Эха Москвы» поздравить с Новым годом. У меня потрясающая возможность выступить в живом эфире. Новый год произошел, а я всё в новостях, в новостях…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В шикарной, популярной программе. Выступал черте где, с этим Ганапольским. Это всё несерьезно. А сейчас ты попал – это признание твоих заслуг.
А. НАРЫШКИН: Я знаю. Послушайте, ваше время уже вышло. Еще раз слушателей «Эха Москвы» поздравляю. Год будет отличным, не переживайте. Ира Воробьева утеплилась, Кобаладзе довольный. Приступим к программе.
И. ВОРОБЬЕВА: Обязательно приступим. Я очень рада, что вы пришли дружно. Сегодня Кобаладзе выступает в роли Деда Мороза. Это прекрасно – первая программа «Кейс» в новом году. Естественно, один кейс нам сделала Тоня Самсонова.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы можете мне объяснить, как она попала в Лондон.
И. ВОРОБЬЕВА: Самолетом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ей завидую черной завистью.
А. НАРЫШКИН: Как она попала в программу «Кейс»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она работает на нас, она готовит нам кейсы. Но как она оказалась в Лондоне?
И. ВОРОБЬЕВА: Самолетом. Визу получила и полетела.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И теперь она навсегда там?
И. ВОРОБЬЕВА: Она была тут недавно.
А. НАРЫШКИН: А как в свое время вы оказались в Лондоне?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она что, официально назначена корреспондентом радиостанции «Эхо Москвы»?
И. ВОРОБЬЕВА: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему не на конкурсной основе? Я бы с удовольствием был корреспондентом «Эха Москвы».
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы не можете. Вам нужно в программу «Кейс» приходить каждую неделю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы каждую неделю выходит по Скайпу, как Ганапольский.
А. НАРЫШКИН: Представляешь, какая прелесть – Кобаладзе уехал бы в Лондон, делал материалы для «Кейса».
И. ВОРОБЬЕВА: Я не отпущу Кобаладзе в Лондон.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ты немножко встала на путь исправления, это хорошая фраза – «я не пущу Кобаладзе».
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно, не пущу. Давайте начинать. Я по традиции прошу наших слушателей написать нам, что вы делаете в этот момент. Смотреть по телевизору КВН с Юлием Гусманом не надо сейчас. Надо сейчас слушать программу «Кейс». Поехали. Тоня Самсонова расскажет нам про дело под названием «Немецкий автопром против британских ученых».
Немецкий автопром против британских ученых
Компания «Фольксваген» обратилась в Верховный суд в Великобритании с иском к университету Бирмингема и преподавателю теории вычислительных систем Флавио Гарсиа, который собирался опубликовать научную работу. В статье Гарсиа анализировалась надежность кодовых систем идентификации водителя, которые используются в машинах «Бентли», «Ауди», «Ламборджини» и «Порше». Прочитавшие эту статью преступники могли с легкостью, обладая необходимыми гаджетами, обойти кодовый замок и запустить двигатель любой машины. Флавио Гарсиа на процессе сказал, что цель его работы – сугубо научная, преступники итак знают все дырки в системе безопасности. Запрещать публикацию – это средневековье, научное знание должно принадлежать всему человечеству, а пока оно принадлежит только угонщикам машин. Это не остановило судью, и он выпустил предписание, согласно которому университет не может опубликовать работу Гарсиа, так как она представляет общественную опасность.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. Мои любимые британские ученые. Что скажете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Главное, что речь идет о таких неплохих машинах - «Бентли», «Ламборджини».
А. НАРЫШКИН: Все перепробовали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
А. НАРЫШКИН: И «Порше».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы попеременно – то Джеймс Бонд, то я. Мы любим меняться машинами. Сейчас он ездит на моем «Ламборджини», а я на «Порше».
И. ВОРОБЬЕВА: Что скажете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я растерян. Очень сложный кейс. Не случайно это британский кейс. С одной стороны, права судья – нельзя преступникам давать в руки такое мощное оружие, что они могут вскрывать с легкостью дорогие машины. Но, с другой стороны, что же, научную мысль останавливать? Я в раздумьях. Давайте обратимся к нашему молодому коллеге.
А. НАРЫШКИН: Спасибо. Такая прекрасная возможность. Эти производители автомобилей, мне кажется, долбанные жмоты какие-то. Они должны благодарить этого замечательного ученого Флавио Гарсиа. Он им указал на слабые, уязвимые места в защите этих автомобилей. Возьмите его в штат, пусть он работает, платите ему деньги. Это же золотой персонаж. И что вы делаете? Жалуются в суд – запретите, он нас лишил всего. Несерьезно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты хочешь сказать, что британский судья – это так, фитюлька.
А. НАРЫШКИН: Британский суд самый отстойный.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Думаю, что виза Нарышкину в Британию закрыта навсегда.
И. ВОРОБЬЕВА: Это как из серии, когда спецслужбы берут на работу воров и так далее.
А. НАРЫШКИН: Хакеров.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фильм «Поймай меня, если сможешь»: человек, который подделывал банковские чеки, его потом взяли в ФБР, он там выявлял преступников. Хорошая идея. Т.е. надо этого Гарсиа взять на работу. Я согласен.
А. НАРЫШКИН: Т.е. я вас уже убедил. Как вы просто соглашаетесь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я соглашатель.
А. НАРЫШКИН: Юрий Георгиевич просто немного чувствует свою вину за то, что не принес мне подарок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В отличие от Гусмана я даю дорогу молодым. Гусман сейчас бы тебя подавил авторитетом.
А. НАРЫШКИН: Дайте дорогу молодым. Смотрите, у нас в углу студии есть стульчик. Может, просто там посидите, периодически мы будем предоставлять вам слово.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот это наглость.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нахал какой.
И. ВОРОБЬЕВА: Я поняла, что в отношении мужчины вы определились. А что делать с его работой? Ее можно опубликовать или нет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Суд запретил. Что тут обсуждать? Закон есть закон.
И. ВОРОБЬЕВА: Суд может оказаться неправ.
А. НАРЫШКИН: Кобаладзе такой законник.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Суд решил.
А. НАРЫШКИН: А что мы обсуждаем? Не надо обсуждать – суд уже решил.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, подождите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы всё равно имеем право обсуждать. Но подвергать сомнению решение суда мы не можем.
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт увидел вас в сетевизоре. Знаете, на кого вы похожи в полосатом-то свитере?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На зебру.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто у нас в полосатом свитере?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уголовники?
И. ВОРОБЬЕВА: Это персонаж фильма. Страшный фильм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Полосатый рейс».
И. ВОРОБЬЕВА: Страшный фильм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крюгер?
И. ВОРОБЬЕВА: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спасибо, Рупрехт.
И. ВОРОБЬЕВА: Только шляпы не хватает. Кир пишет: «Посмотрел на Нарышкина и подумал: это же не Нарышкин. А Нарышкин. Странно». Дмитрий только что вынул из духовки курицу.
А. НАРЫШКИН: Это он прокомментировал наш кейс?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо нашему молодому гостю пояснить, что у нас традиция – мы спрашиваем слушателей…
А. НАРЫШКИН: Кто откуда что вынул?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, это может привести к печальным последствиям.
И. ВОРОБЬЕВА: Спокойно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто чем занимается.
А. НАРЫШКИН: Если бы здесь был Гусман, Ира бы на меня так не посмотрела.
И. ВОРОБЬЕВА: Я бы посмотрела так на Гусмана.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это надо заслужить такое.
А. НАРЫШКИН: Кстати, пишут на смс: «Нарышкин милашка».
И. ВОРОБЬЕВА: Прекратите читать смс вслух.
А. НАРЫШКИН: Кобаладзе – Фредди Крюгер, а Нарышкин - милашка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман любую глупость скажет – я тебе магнитики привез. Утю-тю. А я тут подарки на миллион рублей.
И. ВОРОБЬЕВА: Но ведь я в шарфике сижу. Мне тепло.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фирма Luch.
И. ВОРОБЬЕВА: Луч света в темной зиме. Кир пишет, что он читает книгу по полупроводниковые схемотехники. Кир, прекратите это делать. Люба из Санкт-Петербурга отмывает кухню от глины после того, как ребенок поделки свои делал. Элли пишет, что она ест эскимо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На палочке? В Тбилиси продавали мороженое, кричали – эскимо на палочке для красивой дамочки.
И. ВОРОБЬЕВА: «Решение суда законно, но не всегда справедливо, к сожалению», - поправляет вас Сергей.
А. НАРЫШКИН: Мудрая мысль.
И. ВОРОБЬЕВА: Если я правильно вас поняла, то надо вот этого мужчину взять на работу.
А. НАРЫШКИН: Это я говорил. А Кобаладзе что говорит?
И. ВОРОБЬЕВА: То же самое.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я согласен.
И. ВОРОБЬЕВА: При этом публиковать это нельзя, потому что суд решил, что нельзя публиковать, и суд в этом прав. Нельзя публиковать эту работу, потому что это даст возможность всем с легкостью угонять эти машины.
А. НАРЫШКИН: Но она же где-то была опубликована, если про нее узнали эти автоконцерны.
И. ВОРОБЬЕВА: Он собирался.
А. НАРЫШКИН: Значит, кто-то уже скопипастил – и на Горбушке мы скоро увидим.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот эти слова типа «скопипастил»… Мы все-таки выдерживаем стиль и высокий слог.
А. НАРЫШКИН: Я на одну передачу здесь – дайте мне немножко свободы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ганапольское тут сквозит.
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо на Матвея Юрьевича тут катить, на создателя.
А. НАРЫШКИН: Вы с Ганапольским посидите год в эфире, я посмотрю на вас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выражаю тебе солидарность и сочувствие.
И. ВОРОБЬЕВА: Я сидела с Ганапольским в эфире очень долго – нормально себя чувствовала.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ужасный человек. Хуже Гусмана. Наша позиция ясна – мы за.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы согласны с решением суда, что нельзя публиковать эту работу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: Оба два?
А. НАРЫШКИН: Я соглашусь с Кобаладзе теперь. Всё взаимно.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда прошу вас, уважаемые друзья, определить справедливость или несправедливость судебного решения, который запретил публиковать работу ученого Флавио Гарсиа, который написал, как вскрыть всякие «Бентли», «Ауди», «Ламборджини» и «Порше».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня вопрос возник. У нас не публикуются такие работы, но вскрывают машины легко. Публикуй, не публикуй…
И. ВОРОБЬЕВА: Спокойно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А можно и не вскрывая угнать: поставить на транспортер и увезти.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы согласны с тем, что такое публиковать нельзя, 660-06-64. Нет, вы не согласны, - 660-06-65. Сейчас я открою сетевизор.
А. НАРЫШКИН: Пока ты открываешь сетевизор, у Юрия Георгиевича сюрприз для всех слушателей – новогодняя песня.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подождите. Я на этом новогоднем вечере пел песню с компании моих друзей. И мы спели песню «Back to the USSR».
А. НАРЫШКИН: Какой новогодний вечер? Вы вели корпоратив?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был на корпоративе в известной очень компании, где работает мой товарищ. Он нас пригласил. Мы втроем пели песню «Back to the USSR». Сорвали аплодисменты.
А. НАРЫШКИН: Акапелла?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет. С подтанцовкой, с гитарами. Весь зал ходил ходуном.
А. НАРЫШКИН: А песня?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я один не могу ее петь.
А. НАРЫШКИН: Леша, придется тебе спеть вместе с Юрием Георгиевичем.
И. ВОРОБЬЕВА: Самая гениальная песня, которую Юрий Георгиевич спел на Новый год, это было на корпоративе X5 Retail, когда он пел под Hit the Road Jack про посещение Путиным…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я получил приз зрительских симпатий.
И. ВОРОБЬЕВА: Это потрясающе. Мы ставили ее в эфире.
А. НАРЫШКИН: Я помню.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Коля Басков, который вел корпоратив, он узнал меня, подошел к столу и сказал: «Вы тот самый знаменитый певец?»
И. ВОРОБЬЕВА: А Юрий Георгиевич сказал: «Да. А вы кто?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Норильский никель» - вот где мы были.
А. НАРЫШКИН: Важное уточнение. Всё встало на свои места. А как сложилась ваша дальнейшая музыкальная карьера? Когда нам ждать следующих синглов?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я на всех новогодних вечерах исполнял песни. Это могла быть Hit the Road Jack. Я исполнял «Мои года – мое богатство». Я исполнял еще какую-то песню… Не помню.
А. НАРЫШКИН: А совместный репертуар с Гусманом?
И. ВОРОБЬЕВА: Это отдельно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это эксклюзивные песни для передачи «Кейс».
И. ВОРОБЬЕВА: И только когда он вдвоем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это для избранных.
И. ВОРОБЬЕВА: Между тем у нас есть решение присяжных. Я предлагаю вам ориентироваться либо на телефон, либо на сетевизор.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефон я всегда выбираю.
И. ВОРОБЬЕВА: В телефонном голосовании 56% поддержали вас – решение суда справедливо. А вот в сетевизоре продвинутые пользователи сказали, что решение суда несправедливо, 56%.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Мы сказали, что решение суда несправедливо.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сказали, что справедливо решение суда, потому что он запретил публиковать эту статью.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом смысле.
А. НАРЫШКИН: Может, не нужно этих чисел сегодня, в новый год?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы что, продули?
И. ВОРОБЬЕВА: Вы не продули. Вы же телефон выбрали. При этом Айнур из Казани доедает прошлогодний салат. Павел из Дубны восстанавливается после тренажерного зала. Илья из Екатеринбурга слушает нас перед сном. Александр из Вологды на работе, пишет: «Уже час на работе, внедряем новое ПО». Петр принимает ванну, точнее принимал: «Пришлось вылезти, чтобы комментарий оставить». Марина пьет чай с марципановым кексом и смотрит нас в сетевизоре. А Кир хвалит шарфик – шарфик клёвый.
А. НАРЫШКИН: А никто не хвалит мой подарок?
И. ВОРОБЬЕВА: Похвалите желтый пакетик.
А. НАРЫШКИН: Смотрите, какой он внутри.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты аккуратненько, чтобы тебе хватило на весь год.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем следующий кейс. Евгений Бунтман расскажет о деле под названием «Шерлок».
Шерлок
Суд в американском штате Иллинойс разрешил свободное использование литературных персонажей Шерлока Холмса и доктора Ватсона без уплаты сбора в пользу наследников писателя Конан Дойла. В суд обратился издатель Лесли Клингер, которому после публикации книг различных авторов о Шерлоке Холмсе пришлось заплатить 5 тысяч долларов за использование знаменитых имен. Компания, владеющая правами на произведения Конан Дойла, считает, что каждое использование имен должно оплачиваться, и пригрозила запретом продажи книг. Однако суд Иллинойса посчитал, что срок действия авторских прав на рассказы и повести о Холмсе и Ватсоне истек, и произведения стали общественным достоянием. Соответственно, имена Шерлока Холмса, доктора Джона Ватсона, профессора Мориарти и адрес Бейкер-стрит 221бис могут свободно использоваться без каких-либо ограничений.
А. НАРЫШКИН: Спроси скорее Кобаладзе, потому что он ничего не слушал и не читал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не согласен. Шерлок Холмс, Доктор Ватсон – это достояние народов. И накладывать на них запрет… Сколько было экранизаций! Сейчас уже снимают молодого Шерлока Холмса.
А. НАРЫШКИН: Уже третий сезон сняли.
И. ВОРОБЬЕВА: Вчера сенсация была. ВВС прекрасно снял.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А еще сейчас новый сняли, где он мальчишка, студент. Это потрясающе. Когда мне нечего читать, я читаю о Шерлоке Холмсе.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы же сказали, что вы не согласны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не согласен с тем, чтобы накладывать запрет.
И. ВОРОБЬЕВА: Так суд разрешил свободно использовать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так я согласен.
И. ВОРОБЬЕВА: Алексей, вы как?
А. НАРЫШКИН: Если у нас уже такая традиция в этой передаче – солидаризироваться…
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как он может против меня пойти?
А. НАРЫШКИН: После того, как я получил желтый пакет в подарок, неужели я буду переть против такой махины?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Жириновский правильно сказал: ненавижу этих, Нарышкин… Как он говорил?
А. НАРЫШКИН: Он говорил – уважаю, хорошие люди, грамотные, четкие пацаны.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы сейчас прервемся на новости, а потом Алексей Нарышкин расскажет про свою позицию по этому кейсу.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». Мы обсуждаем второе дело, где речь идет о том, что суд в американском штате Иллинойс разрешил свободное использование литературных персонажей Шерлока Холмса и доктора Ватсона без уплаты сбора в пользу наследников писателя Конан Дойла. Юрий Георгиевич Кобаладзе считает, что это совершенно справедливо. Мы заслушиваем теперь позицию Алексея Нарышкина.
А. НАРЫШКИН: Здравствуйте-здравствуйте. К сожалению, нет в материале от Евгения Бунтмана имени судьи в суде Иллинойса, но мне представляется, что это дремучий человек, который не знает, что есть отдельный раздел в юриспруденции – авторское право. Т.е. есть же какие-то установленные принципы в каждой стране, не так ли, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Yes.
А. НАРЫШКИН: А тут человек в провинции, в деревне. Приходит к нему человек с иском. Чем руководствуется он? Не понятно. А-а, есть закон об авторском праве – да ну, на фиг, пусть будет так. В общем, плохой судья, неправильное решение. Как аргументация, нормально?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Аргументация потрясающая, но, по-моему, ты напутал. К судье пришли с жалобой какие-то родственники Шерлока Холмса и говорят, что нельзя использовать. А судья говорит – можно использовать. Так ты что, против этого решения судьи?
А. НАРЫШКИН: Я против, потому что есть авторские права, надо их соблюдать. А человек в Иллинойсе, который напялил на себя мантию, он об авторском праве, видимо, ничего не знает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если придут завтра и скажут, что нельзя использовать ад, рай, чистилище, поскольку Данте об этом написал, и вы не имеете права. Нельзя использовать образ Дон-Кихота – платите Сервантесу. Так нельзя. Есть какие-то бессмертные литературные образы, как Наташа Ростова, - ну как ты ее запретишь? Невозможно. Так же нельзя запретить Шерлока Холмса. Он пробьется через все преграды, барьеры, заборы и границы. Шерлок Холмс путешествует без виз, как сказал бы наш дорогой, любимый Юлий Соломонович Гусман. Правда путешествует без виз.
А. НАРЫШКИН: Потрясающая речь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поэтому я, как большой почитатель и поклонник Шерлока Холмса, доктора Ватсона, профессора Мориарти, Гусмана и прочих собак Баскервилей, я за то, чтобы эти образы использовались – как люди хотят, так пусть и используют.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда давайте спросим наших слушателей. Андрей пишет: «Эдуард Успенский ведь зарегистрировал Чебурашку и Простоквашино торговыми знаками. Получает прибыль».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сравнили Чебурашку с Шерлоком Холмсом. А кота Матроскина он зарегистрировал?
И. ВОРОБЬЕВА: Не знаю.
А. НАРЫШКИН: А Печкина?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А «Ежика в тумане» зарегистрировали?
И. ВОРОБЬЕВА: Не знаю. Вас спрашивает Гарри: «Расскажите, что Товлис Бабуа оставил вам под елочкой в этом году».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Товлис Бабуа пришел, сказал: «Юлик, ты здесь?» Я говорю: «Нет, я сплю». И ушел. Товлис Бабуа – это по-грузински Дед Мороз.
И. ВОРОБЬЕВА: А Дмитрий внимательно слушает нас в Чикаго. У них идет очень сильный снег. Дмитрий пробивается через бурю и слушает нас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Чикаго снег бывает?
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно.
А. НАРЫШКИН: Это в Москве снега нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Москве второй месяц снега нет, а в Чикаго метет.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий считает, что нужно зарегистрировать товарный знак и судиться. Давайте голосовать. Если вы считаете, что суд прав и нужно разрешить свободное использование литературных персонажей Шерлока Холмса и доктора Ватсона без уплаты сборов в пользу наследников писателя Конан Дойла, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете, что это несправедливое решение, то телефон 660-06-65.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вон Конан Дойл написал «Затерянный мир», правильно? Там динозавры, всякие птицы. Я пишу книгу и тоже описываю динозавров. Я что, должен Конан Дойлу платить роялти?
А. НАРЫШКИН: У вас есть потребность написать про затерянный мир?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я уже пишу.
А. НАРЫШКИН: Биографическое.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. У меня есть наблюдения, мысли, я сейчас описываю динозавров.
А. НАРЫШКИН: Мы с Ирой к какому роду относимся?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: К парнокопытному. К приматам.
А. НАРЫШКИН: Да у вас глубокие познания, я сморю. Здорово. Дайте почитать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сегодня в «Утреннем развороте» обсуждали. Вы вообще за теорию, что человек произошел от обезьяны или все-таки от эволюции.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В общем, вы меня поняли. Или это оттуда, с неба? Очень долго обсуждали сегодня.
И. ВОРОБЬЕВА: К чему пришли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я запутался. Очень не хочется думать, что я произошел от обезьяны.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Неприятно. Вы знаете, что первый ископаемый человек…
И. ВОРОБЬЕВА: Ископаемый человек?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Которого нашли. Вернее что-то нашли. На Алтае нашли, что все алтайцы произошли… Как название пещеры?
И. ВОРОБЬЕВА: Не важно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Первый европеец, которого нашли, это на территории Грузии. Ученые доподлинно установили, что он грузин. Это уже генетически доказано. Сейчас осталось доказать, что он был человеком.
И. ВОРОБЬЕВА: «Уже истек срок действия авторского права – 70 лет после смерти автора», - пишет Зиновий. «Нельзя использовать имена литературных героев в коммерческих целях», - считает Лиза. «Персонажи «Ежика в тумане» станут рекламным брендом финансовой корпорации «Открытие».
А. НАРЫШКИН: Ира, разреши мне одну смс-ку прочитать.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну давай.
А. НАРЫШКИН: «Пожалуйста, посоветуйте мне, где раздобыть фотографию г-на Кобаладзе».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто это просит?
И. ВОРОБЬЕВА: «Ирину и г-на Гусмана я уже сфотографировала с экрана телевизора».
А. НАРЫШКИН: Людмила Петровна с Алтая.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я Людмиле Петровне напишу после передачи.
А. НАРЫШКИН: Есть контакты. Людмила Петровна, ожидайте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я свяжусь и пришлю альбом своих фотографий.
И. ВОРОБЬЕВА: В одежде только, пожалуйста.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты меня голым видела?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это прекрасное зрелище. Кстати, алтайцы имеют возможность каждый год меня наблюдать обнаженным.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы там купаетесь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы же там сплавляемся по реке.
А. НАРЫШКИН: С кем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С компанией.
А. НАРЫШКИН: Кто с вами захочет плыть?
И. ВОРОБЬЕВА: Там такая компания!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мощная.
И. ВОРОБЬЕВА: Да-да. Прекрасное сообщение пришло: «Коты против», - пишет Туся.
А. НАРЫШКИН: Главное – в тему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Коты разве были у Шерлока Холмса? Там была собака. Это фенька такая – коты против.
И. ВОРОБЬЕВА: Раз коты против, то решен вопрос. Что еще делают наши слушатели? Маша из Южного Тушино меняет воду в аквариуме, добавляет в воду лекарства для рыб. Коры читает «Generation П», ему хорошо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это тоже Конан Дойл, уже перевели. Очень интересная книжка.
А. НАРЫШКИН: Из неизданного Конан Дойла.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нашли рукописи в английском городке, забыл название.
И. ВОРОБЬЕВА: Результаты голосования. Я напомню, что суд в американском штате Иллинойс разрешил свободное использование литературных персонажей Шерлока Холмса и доктора Ватсона без уплаты сбора в пользу наследников писателя Конан Дойла. Большинство проголосовавших считают, что решение суда справедливо. 73% в сетевизоре и 71% в телефонном голосовании считают это абсолютно справедливым.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. мы победили. 2:0.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий в свою очередь замечает: «Еноты за». Коты против, а еноты за.
А. НАРЫШКИН: Валерий добавляет: «Денисовская пещера».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Денисовская пещера, точно. Они считали, что денисовцы. Оказалось, что грузины самые первые.
И. ВОРОБЬЕВА: А суслики воздержались. Давайте перейдем к третьему кейсу. Евгений Бунтман расскажет очень коротко о кейсе под названием «Штрафы».
Штрафы
Великобритания собирается подавать в международный суд ООН иск к Бельгии. Поводом стал давний конфликт из-за неоплаты бельгийскими дипломатами въезда в центр Лондона. Бельгия задолжала британцам уже несколько сотен тысяч евро. Дипломаты уже в течение нескольких лет отказываются платить сбор за въезд в центр Лондона, а также штрафы, которые приходят из-за неуплаты. Бельгия считает, что плата за въезд – это не услуга, а налог. А дипломаты от налогов освобождены по Венской конвенции. Британия же настаивает на том, что это именно услуга, а не налог, и что дипломатов никто не заставляет въезжать в центр столицы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня есть абсолютно верная, непоколебимая точка зрения. Сейчас Москва идет абсолютно по пути Лондона. В Лондоне проблема центра города решена полностью. Там вообще частных машин практически нет.
А. НАРЫШКИН: Кроме бельгийских.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я к этому перейду. Там автобусы, такси. Т.е. проехать можно элементарно. Я еще удивлялся, как же автобусы, которые ходят с туристами, как они проезжают. Легко. Сам попробовал. Смотрю, уже в Москве такие автобусы стали ходить, двухэтажные.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, красненькие.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Эти бельгийцы, что они себе позволяют? Я бы на месте британского форин офиса всех их погнал бы. Метлой гонят?
И. ВОРОБЬЕВА: Еще тряпками.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что это такое? Есть общее правило: хочешь въезжать в город –плати сумасшедшие деньги за въезд и за парковку. Иначе в этом городе жить невозможно. И честь и хвала Собянину – и мы все, как говорил неоднократно Гусман, твердые собянинцы…
И. ВОРОБЬЕВА: Представляешь, с кем мне приходится работать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что Москва в этом году – просто пятерка Собянину.
А. НАРЫШКИН: И Ликсутову.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И Ликсутову, и Максудову, и всем остальным. Москва превратилась в нормальный европейский город. По этой зиме никакой разницы.
И. ВОРОБЬЕВА: Снега нет, морозов нет. В этом явная заслуга мэрии Москвы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кругом всё расцвечено, елочки, всё это сверкает – потрясающе. И еще закрыть въезд в центр Москвы.
А. НАРЫШКИН: И вообще въезд в Москву закрыть.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы нормальный человек? А как я на работу буду приезжать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Метро. Я езжу на метро.
И. ВОРОБЬЕВА: Как интересно, Юрий Георгиевич. А я вот в 11 часов вечера выйду из редакции, поеду на метро домой. Это будет уже поздно по времени. Как мне потом по темным дворам ходить? Вы меня провожать будете? А я приезжую сюда на машине и за несколько часов плачу за парковку. Вы будете платить за меня за парковку?
А. НАРЫШКИН: Если ты боишься поздно возвращаться на метро, нужно было сказать, что сегодня я не приду в передачу «Кейс», переносите ее на пораньше. Подойти к Алексею Алексеевичу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это поклеп на руководство «Эха Москвы». В такой цивилизованной компании, как «Эхо Москвы» решена эта проблема. Задерживается сотрудник – после 11-ти, пожалуйста, такси довозит за счет редакции. Разве нет?
А. НАРЫШКИН: Мы решили твои проблемы. Осталось только подойти. Не надо этого бояться.
И. ВОРОБЬЕВА: Молодцы какие.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как я езжу на электричке и на метро.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы себя видели? Я бы на месте преступников и мелких воришек к вам даже близко не подошла.
А. НАРЫШКИН: Фредди Крюгер вы наш.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Меня правда боятся. Как пальцы растопырю – все по углам.
И. ВОРОБЬЕВА: А я-то маленькая, хрупкая девочка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что я установил? Я теперь имею годичный опыт поездки на электричках и в метро.
А. НАРЫШКИН: У вас права отобрали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сначала да, у меня отобрали права. Но потом я понял, что я не могу ездить в машине, потому что из-за этих пробок я просто схожу с ума, не выдерживает психика.
А. НАРЫШКИН: И полюбили метро.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я метро не полюбил и не полюблю никогда, потому что там дикий ужас, особенно в час пик. Но всё равно это лучше, чем тратить 6 часов на дорогу.
И. ВОРОБЬЕВА: Я не согласна с вами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так вот кто толкается больше всего в метро?
А. НАРЫШКИН: Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто? Женщины?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Женщины низкого роста.
И. ВОРОБЬЕВА: Это правда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Им, очевидно, страшно, что толпа идет. И они начинают так брыкаться. Я поражен.
И. ВОРОБЬЕВА: А вы не подходите сзади к женщинам в толпе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такая маленькая – кулаками, ногами, сумкой бьет тебя. Ужас. А мужики все такие скромные, всех пропускают.
И. ВОРОБЬЕВА: Ага.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот такие наблюдения. Вы гуляли сейчас по Москве в эти дни, в центре Москвы?
И. ВОРОБЬЕВА: Красиво. Я согласна, что красиво. Но это Капков.
А. НАРЫШКИН: Капковцы, собянинцы, ликсутовцы.
И. ВОРОБЬЕВА: Москва красивая, мне очень нравится Москва в этом году.
А. НАРЫШКИН: Но это всё в центре.
И. ВОРОБЬЕВА: Но то, что они сделали ужасную парковку платную, не понятно за что.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сегодня в центре, потом это распространится по районам. И согласись, что в любом городе центр – это принципиальная вещь. В Лондоне, в Париже, во Франкфурте все тоже в центр едут.
А. НАРЫШКИН: А мы уже встали на путь лондонизации: парковочки, красивые деревья в иллюминации.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Только так. Еще бы ГАИ убрать, бесполезную, никому не нужную службу – и было бы прекрасно.
А. НАРЫШКИН: Какую-то обиду затаил, по-моему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Против ГАИ? Мне страшно обидно. 45-летние наблюдения за этой организацией – это абсолютно бесполезная, ненужная никому организация, которая не занимается безопасностью моего движения. Она занимается только моим наказанием – штрафами. Больше ничем.
И. ВОРОБЬЕВА: Поборы. Дмитрий из Екатеринбурга рапортует, что в Екатеринбурге похолодало, было минус 2, стало минус 15. Анна пишет, что профсоюз бегемотов против.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы из какого профсоюза?
И. ВОРОБЬЕВА: Я даже не знаю.
А. НАРЫШКИН: Землеройки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сороконожки.
И. ВОРОБЬЕВА: «А у Кобаладзе розовые штаны».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не розовые, а красные.
И. ВОРОБЬЕВА: Кирпичного цвета, это не розовый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А носочки? Сними носочки, пусти их по Интернету.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, не надо снимать обувь.
А. НАРЫШКИН: Не надо Ире тыкать вашу ногу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Happy socks.
И. ВОРОБЬЕВА: Цветные носочки смешные.
А. НАРЫШКИН: Ира, хочешь я его отодвину от тебя? Я могу.
И. ВОРОБЬЕВА: К себе придвинешь. Придвинь к себе Кобаладзе. Кир согласен со мной: «Будь я гопником…» Короче говоря, к вам бы не подошел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гопник – это кто такой?
И. ВОРОБЬЕВА: Гоп-стоп. А итоге вы согласны или нет?
А. НАРЫШКИН: Мне вообще не дали сказать ничего. Всем же известно, что в Евросоюзе экономические дела очень плохи. А Великобритания как бы над схваткой. И Бельгия хочет Великобританию в эту свою внутреннюю парашу опустить, чтобы они не выделялись.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты хочешь сказать, что какие-то бельгийцы, не известно откуда взявшиеся…
А. НАРЫШКИН: Бельгийцы хотят развалить экономику Великобритании.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть они сначала разберутся, кто они. Они хотят поколебать нашу тысячелетнюю британскую историю? Они хотят подорвать устоит лучшего города на земле Лондон? Да я бы этот либерализм… Мне всегда казалось, что англичане последовательные, стойкие защитники своего образа жизни. Что они не гонят их каленой метлой?
И. ВОРОБЬЕВА: Кого?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бельгийцев.
И. ВОРОБЬЕВА: Зачем бельгийцев гнать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они не платят штрафы и уже задолжали миллионы рублей. Долларов. Фунтов.
И. ВОРОБЬЕВА: У них же дипломаты, они от налогов освобождены Венской конвенцией.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо нам никаких Венских конвенций. Надо их всех отловить в центре Лондона и поколотить.
А. НАРЫШКИН: Хорошо, что мы узнали про эту историю. Раньше казалось, что Великобритания может только с Россией ссориться по всяким разным кейсам. А вот и с Бельгией. Получается, не только мы враги.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У них закон торжествует. Вот по закон нельзя – значит, кто бы ни был, все должны понести наказание.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда голосуем. Уважаемые слушатели, справедливы ли, на ваш взгляд, претензии британцев? Да, вы считаете их справедливыми - 660-06-64. Нет, вы считаете их несправедливыми - 660-06-65.
А. НАРЫШКИН: Замечательная черта у нашего соведущего – говорить, когда выключен микрофон. Я восхищаюсь. Я много лет за вами слежу, Юрий Георгиевич, это потрясающе. Когда я сижу за звукорежиссерским пультом, только увожу микрофон – вам обязательно надо что-то сказать. Как это у вас получается? Это же профессионализм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как он смеет?
И. ВОРОБЬЕВА: Ужас-ужас. Сергей из Тюмени тоже пишет, что у них резко похолодало, было минус 3, сейчас минус 21.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Запроси Чикаго, что там происходит. Я очень волнуюсь.
И. ВОРОБЬЕВА: Надо, чтобы написал наш слушатель опять. «При этом панда держит нейтралитет», - пишет Владимир. «А Брижит Бордо против». А Митрич пишет: «Орангутаны поддерживают бегемотов». А я напомню, что бегемоты у нас были против.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мы скунсы.
А. НАРЫШКИН: Не надо обобщать.
И. ВОРОБЬЕВА: Пожалуй, не стоит. Азар пишет: «Вместо того, чтобы спать, опять слушаю «Кейс». Дмитрий из Чикаго уже 36 минут ничего не пишут.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, его засыпало? Позвони в службу спасения, чтобы его откопали.
И. ВОРОБЬЕВА: Это же Чикаго. Куда же я буду звонить? Я надеюсь, что с Дмитрием всё в порядке.
А. НАРЫШКИН: Прикажи Кобаладзе спеть песню.
И. ВОРОБЬЕВА: Прикажи. Что значит прикажи? Я не могу приказать Юрию Георгиевичу что-либо сделать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, ты можешь. Ты мне так нравишься в этом белом шарфике…
А. НАРЫШКИН: Не приближайтесь к ней.
И. ВОРОБЬЕВА: Я в следующий раз в рубашечке приду.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я долго выбирал. Стежка такая брутальная, поисковая.
И. ВОРОБЬЕВА: В следующую программу я приду в этой рубашечке.
А. НАРЫШКИН: Ты поняла по грубому шву, что Кобаладзе руку приложил?
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно. Юрий Георгиевич, что вы будете петь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сегодня не в голосе, у меня хрипотца. Я отпелся на корпоративе.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, давайте, надо спеть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что спеть?
А. НАРЫШКИН: Jingle Bells.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вчера до трех ночи смотрел фильм. У меня есть два любимых фильма с Одри Хепберн. Один – «Завтрак у Тиффани», и второй – «Шарада». Вчера ночью показывали «Шараду». Там гениальная мелодия, Манчини композитор.
А. НАРЫШКИН: Это который «Розовая пантера».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бесподобно. Если бы я мог петь, я разве с вами сидел бы здесь? Я бы сейчас выступал на корпоративе.
И. ВОРОБЬЕВА: Люди начали делиться тем, какая у них погода. Туся пишет про котов: «Коты дремлют». Останавливаю голосование. Вопрос был про справедливость или несправедливость претензий британцев. Абсолютно солидарны и слушатели, и сетезрители - 78% и там, и там считают претензии британцев абсолютно справедливыми – платите, бельгийцы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, что я хочу сказать в заключение? Я рад, что у нас появился наконец Нарышкин. Я много о нем слышал в эфире – критику Жириновского. Кто такой? Я его встречал, конечно.
А. НАРЫШКИН: Притом что мы с ним года полтора назад виделись в «Кейсе».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да?
И. ВОРОБЬЕВА: Я тоже хотела сегодня ляпнуть «дебют Алексея Нарышкина» в «Кейсе», потом вспомнила, что он уже был в «Кейсе».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Был уже? Я и говорю – так приятно…
А. НАРЫШКИН: Встретиться вновь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но ты был без бороды тогда.
А. НАРЫШКИН: Вот в чем дело.
И. ВОРОБЬЕВА: Возможно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А сейчас такой брутальный, мачо такой.
А. НАРЫШКИН: Потрясающая память. А Людмила Петровна ждет вашего звонка и фотографии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас позвоню, пошлю дембельский альбом.
И. ВОРОБЬЕВА: Я еще раз поздравляю вас с наступившим новым годом. Надеюсь, что мы с вами обоими будем встречаться в эфире как можно чаще.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я уезжаю. Меня на той неделе не будет.
И. ВОРОБЬЕВА: Что за люди? Ладно, мы с Нарышкиным вдвоем тогда будем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы с Нарышкиным вдвоем замечательно живем.
И. ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс». Спасибо большое. Алексей Нарышкин, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. До встречи.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Аривидерчи.