Любовь по канону - Алексей Гордин, Наталия Соколовская - Книжное казино - 2011-04-17

К.ЛАРИНА: 13 часов 15 минут, добрый день еще раз, в студии «Эха Москвы» начинается программа «Книжное казино», здесь наши ведущие – это я, Ксения Ларина и это Майя Пешкова. Майя, приветствую тебя.

М.ПЕШКОВА: Добрый день, здравствуйте.

К.ЛАРИНА: И Майин любимый герой в нашей студии сегодня Алексей Гордин. Очень любит Майя Лазаревна. Я тоже люблю Лешу.

А.ГОРДИН: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Добрый день, здравствуйте. Итак, Алексей Гордин, главный редактор издательства «Азбука» и автор издательства, писатель Наталья Соколовская. Наташ, здравствуйте.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Ну что? Надо сразу про книжки, наверное, сказать, что мы сегодня отдаем? Давайте прямо так и скажем.

М.ПЕШКОВА: Да. «Ольга. Запретный дневник» – именно эта книжка увидела свет не так давно. Эта книга посвящена Ольге Берггольц и той дате, которая случилась, 100-летие со дня рождения Ольги Федоровны. И самое главное, сегодня это, конечно, хит, Наталья Соколовская «Любовный канон». Именно эта книга была представлена на не столь давно состоявшейся в марте-месяце книжной ярмарке на ВВЦ «Книги России», где Наталья собрала огромную аудиторию пришедших на презентацию этой книги.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: По нынешним понятиям, да.

М.ПЕШКОВА: Да. Наталья очень ярко, очень колоритно, очень трогательно выступала и рассказывала не только о любви, а о том, что наполняет нашу жизнь и, в частности, жизнь человека, ну, скажем так, среднего возраста, если он дама, если он женщина...

К.ЛАРИНА: Если он дама, да. (все смеются)

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Я не знала, что это об этом.

К.ЛАРИНА: Майя, ты не сказала про книгу «Ольга. Запретный дневник», что Наташа является автором проекта, что тоже имеет отношение к этой книжке.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да, там есть моя статья.

М.ПЕШКОВА: Да, и еще фильм. Фильм, который снят про Ольгу Берггольц.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да. «Блокада: Эффект присутствия». Материалы этой книги вошли туда, да.

М.ПЕШКОВА: И еще сборник стихов Нонны Слепаковой «Моление о птице». Нонна Слепакова – это отдельный рассказ, человек, как я считаю, поэт, которому недодали славы, любви и терпения, ее просто не выслушало время. Так мне кажется.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Но зато у нынешнего времени есть шанс ее выслушать в полной мере, и это замечательно сейчас, на этом этапе.

М.ПЕШКОВА: Больше того. У нас еще есть книги дополнительно, которые будут все выбирать.

К.ЛАРИНА: Может быть, Леша про книжки скажет, да?

А.ГОРДИН: Да. Мы принесли сюда некоторое количество книг, очень разных. Во-первых, есть трехтомник Даниила Хармса. Уже несколько лет так получилось, что не было в книжных магазинах Хармса. Ну, тому были разные причины, но сейчас наше издательство Хармса начало выпускать снова.

К.ЛАРИНА: А в этом трехтомнике есть какие-то вещи новые, которые не публиковались раньше?

А.ГОРДИН: Нет, это избранное, это классический трехтомник. Мы обязательно будем делать пяти- или шеститомник (вот сейчас мы над ним работаем), где будут в том числе и вещи, не публиковавшиеся. Их не так много, на самом деле, но они есть, в публичной библиотеке в Петербурге, прежде всего. И этот трехтомник составлял, и большое издание такое, в общем, академическое издание составляет Валерий Николаевич Сажин, такой специалист по Хармсу. Ну, вот, есть Хармс.

Хотя, мы делаем не только, разумеется, такого рода Хармса – мы делаем и детские книги, иллюстрированные и, в общем, разные. И в серии «Азбука-Классика», вот, в той же серии, где вышла Слепакова, там тоже есть Хармса книжки.

Книжка вот такая.

К.ЛАРИНА: Очень красивая.

А.ГОРДИН: Да.

К.ЛАРИНА: «Железная хватка».

А.ГОРДИН: «Железная хватка», да. Ну, многие, наверное, знают фильм, буквально, вот, не знаю, месяц-два назад вышел фильм братьев Коэн по этому роману. Причем, это уже вторая экранизация – первая экранизация в конце 60-х, начале 70-х была (сейчас не помню точно), заглавную роль тогда, единственный свой Оскар получил Джон Уэйн, такой, легендарный артист. А роман замечательный, в свое время он был необычайно известен, было продано в конце 60-х годов (он не современный роман, это 60-е годы) больше 2-х миллионов экземпляров тогда, что по тем временам, ну, поскольку не было таких возможностей медийных для продвижения книги, это было нечто выдающееся. И по сей день он остается такой обязательной книгой в интеллигентных семьях, хотя это вестерн, по сути своей.

К.ЛАРИНА: Но, кстати, у него обложка такая, стилизованная под объявление о поиске преступников, да?

А.ГОРДИН: Да, да. Очень хороший роман, очень хороший. Вообще, Портис – один из тех авторов, которых мы как-то так, ну, может быть, слишком громко будет сказано, открываем. Он не издавался в России так же, как очень мало, совсем чуть-чуть издавался Кормак Маккарти. Вот мы здесь видим книгу «Кони, кони».

К.ЛАРИНА: Тоже вестерн?

А.ГОРДИН: Ну, это не вестерн, конечно. Да и Портис, на самом деле, и «Железная хватка», в общем, не вестерн. Это романы, они вне жанра. Просто это такой вот материал, который проще всего охарактеризовать как вестерн.

На самом деле, это романы, которые выходят за рамки жанра, конечно. Ну, Маккарти, прежде всего, известен, наверное, у нас как автор книги «Старикам здесь не место», тоже экранизированного теми же братьями Коэн, и другими своими вещами.

К.ЛАРИНА: То есть это не сценарий, это литература, да?

А.ГОРДИН: Конечно-конечно. Ну, просто так получается, что сейчас очень активно Голливуд снимает классику американскую. И такая же история, например, была с Ричардом Гейтсом, которого мы пару лет назад впервые напечатали, он по-русски не издавался, «Дорога перемен». Одновременно с выходом фильма.

К.ЛАРИНА: Это где Ди Каприо и Кейт Уинслет?

А.ГОРДИН: Да, Ди Каприо и Кейт Уинслет.

К.ЛАРИНА: Очень хороший фильм.

А.ГОРДИН: Да, хороший фильм, замечательный роман.

К.ЛАРИНА: А «Чтец» тоже, по-моему, издавали.

А.ГОРДИН: «Чтец» Шлинка, да. И, собственно, Шлинк, с этого началось его писательское движение в России, мы уже сделали порядка 8 книг, наверное. Ну, конечно, что греха таить, проще немножко продавать неизвестного автора, пусть даже про него можно сказать, что он автор замечательный, а иногда и великий, каким, кстати, Гейтса называют в Америке. Но проще, конечно, когда есть какие-то еще события, параллельные этим вещам.

К.ЛАРИНА: Ну, спасибо хотя бы за то, что на обложку не выносите кадры из фильмов, как это делают у нас обычно: когда сериал выходит, тут же тебе «Доктор Живаго» в виде Олега Меньшикова на обложке.

А.ГОРДИН: Вы знаете, иногда выносим. Иногда выносим, когда это уместно. Только стараемся как-то, чтобы это выглядело.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Поаккуратнее.

А.ГОРДИН: Да. Ну и есть еще разные другие книги.

К.ЛАРИНА: Ну, расскажи. А вот это вот что там еще лежит? Красивая, черная книжечка.

А.ГОРДИН: Ну, это смешная книга такая.

К.ЛАРИНА: «Бог ненавидит нас всех».

А.ГОРДИН: Да, «Бог ненавидит нас всех» Хэнка Муди. Ну, об этой книге нужно рассказывать всем, кроме тех, кто смотрит и любит сериал «Калифорникейшн». Это, в общем, такая книга-мистификация (это понятно), так вот если кто не знает сериал «Калифорникейшн», то главный герой там, которого играет Дэвид Духовны... У нас какая-то кинокнижная история такая получается. Главный герой – писатель, который когда-то написал знаменитый роман, ставший бестселлером, проданный миллионным тиражом, который назывался «Бог ненавидит нас всех». Вот, собственно, вот так книга выглядит, она есть в каждой серии, он постоянно с ней ходит, держа ее в руках.

К.ЛАРИНА: Как бы, это его книга, да?

А.ГОРДИН: Да. Это он написал. Да. И с тех пор уже много лет ничего написать не может в силу разных обстоятельств. То ему какая-то личная жизнь не дает, то что-то такое не складывается. Вот, в Америке вышла книжка этого писателя. Масса была разговоров относительно того, кто ее автор. Но поскольку Хэнк Муди – киногерой, говорили о том, что это может быть Брэд Эстенелис, там разные были.

К.ЛАРИНА: А авторские кому перечисляются?

А.ГОРДИН: Мы – американскому издателю. Куда они идут дальше, мне сказать сложно.

К.ЛАРИНА: А, понятно. То есть здесь договор заключается с издателем, да?

А.ГОРДИН: Ну, мы покупаем права у американского издателя, конечно.

К.ЛАРИНА: Интересно. Так? Еще там 2 книжечки.

А.ГОРДИН: Да. Есть Керуак. Ну, понятно, что это не первое издание «Бродяги Дхармы». Ну, просто нам принадлежат лицензионные права на Керуака и мы переиздаем то, что издавалось, и будем готовить то, чего не было еще.

Новая книга Марии Семеновой, такой петербургской писательницы – я думаю, что многие помнят ее роман «Волкодав».

Н.СОКОЛОВСКАЯ: «Валькирия».

А.ГОРДИН: «Валькирия», да. Эта книга написана в соавторстве с очень хорошей петербургской писательницей Екатериной Мурашовой.

М.ПЕШКОВА: Она была у нас в гостях, Мурашова.

А.ГОРДИН: Да. Катя – автор...

К.ЛАРИНА: И Семенова была, да.

А.ГОРДИН: Катя – автор очень знаменитой книги «Класс коррекции», которая получала премии. И, вот, сочетание этих двух писателей дает в данном случае такой, неожиданный эффект, поскольку Екатерина, естественно, много чего знает, чувствует, понимает про подростков, детей и их мир, а Мария Васильевна – специалист по остросюжетным всяким историям фэнтези и каким-то таким коллизиям необычным. Ну, вот, они, объединившись, написали роман и получилась очень интересная история, называется она «Уйти вместе с ветром». Ну и есть вот такая книга, наконец, «Агния дочь Агнии».

К.ЛАРИНА: Это Василий Ливанов?

А.ГОРДИН: Да, это Василий Борисович Ливанов, которого мы также издаем, Я потом, если можно, еще про Наташу, все-таки, скажу пару слов тоже.

К.ЛАРИНА: Обязательно-обязательно.

А.ГОРДИН: Это тоже ее редакторский проект. Книга издана всего тиражом 1000 экземпляров с замечательными иллюстрациями художника Хамида Савкуева. И была в ЦДХ выставка нонфикшн, когда там одновременно проходила выставка картин и скульптурных работ Савкуева.

К.ЛАРИНА: Слушайте, и бумага какая роскошная.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Народный художник Кабардино-Балкарии.

К.ЛАРИНА: Какая красота!

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Скульптор потрясающий совершенно Хамид.

К.ЛАРИНА: Молодцы. А почему такой маленький тираж, Леш?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Дорого.

К.ЛАРИНА: Дорогая, да?

А.ГОРДИН: Ну, это, все-таки, уникальное издание. Мы его делали к выставке нонфикшн и к выставке Савкуева. Ну, пока, вот, такой продадим и допечатаем. Да нет, у нас, на самом деле...

К.ЛАРИНА: Это фэнтези такое, да? Или что это такое по жанру?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Нет, это было опубликовано очень давно в журнале «Юность», сопровождено предисловием Катаева, такое было благословение Катаеву, и это уже энное переиздание этой вещи.

К.ЛАРИНА: Да? Я помню «Мой любимый клоун» очень хорошо, его вещь.

А.ГОРДИН: Ну, это раньше, это первая вещь. Конец 70-х.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Вот, я бы сказала, что это литература реальная, вот именно этот текст. Очень хороший.

А.ГОРДИН: Я думаю, что это одна, на самом деле, в российской, в советской литературе, одна из лучших и самых таких, искренних и романтичных книг о свободе, дружбе.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: О любви, о предательстве.

А.ГОРДИН: Но главное, о свободе, конечно. Она рассказывает о скифах.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: И она очень дышит, она очень эмоционально насыщенна, и сам текст – он, как бы, плавится. Вот, Хамид очень хорошо передал вот эту форму перетекающую этого текста, вот такую, скульптурную. Так что тут совпало здорово.

К.ЛАРИНА: Но я так понимаю, Наталья – она не только писатель, но еще и редактор издательства «Азбука», да?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Ну, вот это именно та ипостась, от которой я хочу ускользнуть, но мне не удается.

К.ЛАРИНА: А что сначала было? Что было первично?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Ну, вообще-то я никогда не была литературной золушкой, я закончила Литинститут, очень много переводила и в Грузии вышло 3 книги моих стихов и переводов. Это было еще при советской власти, исчезновение которой мы так торопили. И когда все случилось, то, о чем мы мечтали, это все стало никому не нужно, переводы с грузинского, в частности. И тогда я стала работать в издательстве. Я и в Тбилиси работала, ну, вот, продолжила, уже вернувшись в Петербург.

М.ПЕШКОВА: В Тбилиси в знаменитом издательстве «Мерани»?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: «Мерани», да-да.

К.ЛАРИНА: Ну вот Алексей хотел представить Наталью. Пожалуйста, сделайте это.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да. Вот, расскажи, пожалуйста, обо мне. (все смеются)

А.ГОРДИН: Ну, не то, что представить. Я хотел сказать, что всегда необычайно приятно, когда человек близкий и давно знакомый, которого ты знаешь как замечательного специалиста в какой-то одной, скажем, области, мы с Наташей, прежде всего, работаем как с редактором много лет. И Наташа такой редактор – не просто, вот, редактор, знаете, как человек, который сидит с карандашом и правит авторские ошибки, да? А такой, настоящий редактор в полном смысле этого слова, который является, во многом, соавтором текста, когда это художественное произведение, или автором, ну, как теперь говорят, «автором проекта», когда речь о такой книге, скажем, вот, как Ольга Берггольц. И тут, вот, значит, новая ипостась. В общем, приятно всегда, когда человек открывается вдруг замечательным талантом другим. Хотя, надо сказать, что, в общем, ничего удивительного, пожалуй, в том, что Наташа начала писать прозу и, причем, вот такую прозу, для меня, например, не было, поскольку даже в своих таких вот редакторских больших работах... Ну, скажем, я не знаю, вот, может быть, вы помните, у нас была несколько лет назад такая книга женщины по имени Бибиш, называлась она «История простодушной». Книга написана женщиной из Узбекистана. Ну, вот, Наташа создавала эту книгу вместе с автором, потому что автор, в общем, не владела и не владеет русским языком в той мере, в которой нужно для того, чтобы книгу можно было публиковать.

К.ЛАРИНА: Но писала по-русски?

А.ГОРДИН: Писала по-русски, и перед Наташей стояла ужасно сложная задача, естественно, сделать из этого, оставив голос и стиль автора, который был, но при этом сделать русский текст настоящий. Так вот, возвращаясь к тому, что не стало удивлением, переход к такой прозе...

К.ЛАРИНА: Мы должны закончить.

А.ГОРДИН: Да.

К.ЛАРИНА: Ну так закончи фразу.

А.ГОРДИН: Наташа обладает в любой своей работе замечательным вниманием, искренним вниманием и сопереживанием в отношении окружающих людей.

К.ЛАРИНА: Длинная фраза получилась.

А.ГОРДИН: Извините.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: (смеется)

К.ЛАРИНА: Новости, потом продолжим.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Возвращаемся в программу «Книжное казино». Напомню, что сегодня у нас в гостях издательство «Азбука». Алексей Гордин, главный редактор и писатель и редактор Наталья Соколовская. Пришло время задать вам вопросы, дорогие друзья. Внимательно их слушайте и по телефону 363-36-59 минут через 10 будем принимать ваши ответы. Итак, внимание, вопросы. Произведения каких 3-х русских писателей имеют одинаковые названия? То есть 3 писателя написали каждый свое, но назвали одинаково, одинаковое название у всех трех произведений. Следующий вопрос. Какой памятник был установлен в Санкт-Петербурге? Даем варианты ответа, поскольку речь идет о литературном памятнике. Первый вариант, носу майора Ковалева. Второй вариант, трубке Тараса Бульбы. Третий вариант, Шинели Акакия Акакиевича Башмачкина. И четвертый вариант, бричке Чичикова. Выбирайте правильный ответ, а если скажете, где он находится, вообще будет классно.

Следующий вопрос. Кто автор памятника Чижику-Пыжику, который установлен в 1994 году на Фонтанке? Следующий вопрос. На какой улице Петербурга по мнению Гоголя – дальше цитата – «Человек менее эгоист»? Варианты ответа: на Литейной, на Мещанской, на Невском проспекте, на Гороховой. Ну, подсказка, я думаю, есть уже в вопросе.

Следующий вопрос. Какой знаменитый поэт после февральской революции 1917 года входил в состав чрезвычайной следственной комиссии по расследованию преступлений царского режима, а в 1918 году был назначен на должность председателя Директории Большого драматического театра и, по существу, стал первым художественным руководителем БДТ? Назовите этого поэта.

Следующий вопрос. Этого писателя практически не печатали в советское время. В 90-е – 2000-е годы его издавали большими тиражами, но только в прошлом году вышла первое комментированное издание его прозы. Следующий вопрос. На издание этой книги в Ленинграде был наложен запрет. Впервые часть ее была напечатана с купюрами в 1977 году в журнале «Новый мир», а в Ленинграде книга вышла только в 1984 году после смены партийного руководства города. Назовите книгу и авторов.

И, получается, последний вопрос. Имя этого писателя XIX века в 90-е годы XX века исчезло не только с топонимической карты Петербурга, но и из названия очень известного культурного учреждения. О каком писателе и о каком учреждении идет речь? Все прочитали. Телефон напомню 363-36-59.

Мы остановились на Соколовской перед тем, как уйти на новости. Я тут как-то посмотрела, естественно, в Википедии же есть все, все написано про Соколовскую. Даже там нашла, что есть еще и другая женщина под названием «Наталья Сарбатская», которая написала книгу «Литературная рабыня. Будни и праздники». Это что за эпизод из вашей жизни, Наташ?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Это такая история... Да. Дело в том, что до этой книги была еще одна, которая, как бы, уже не существует. Наверное, я немножко испугалась вот так выходить с прозой и захотелось скрыться за этим псевдонимом, и сейчас его больше нет, такой женщины больше не существует, все объединилось опять.

К.ЛАРИНА: То есть автор одного произведения, да?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да, да. Вот эта вот шизофрения раздвоенная закончилась, все слилось в одном человеке и теперь есть только я и, видимо, мы планируем переиздать эту литературную работу, да?

К.ЛАРИНА: Эту книжку переиздать, да.

А.ГОРДИН: Да, видимо, планируем, да.

К.ЛАРИНА: Я помню очень хорошо эту книгу, да. Вот сейчас когда я только открыла Википедию...

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Я даже помню, что вы сказали, сидя у приемника. Я слышала, что вы сказали.

К.ЛАРИНА: Да. Мы даже цитировали эту книжку, я помню, когда ее представляли.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Вот это была я, да.

К.ЛАРИНА: И вот вдруг смотрю: «Батюшки, надо же, вроде бы, один и тот же человек». Теперь дальше. Вопрос, конечно, по биографии интересный, поскольку уже сказали, что вы переводы делали с грузинского. Что вас связывает с Грузией? Это ваш второй язык или ваш родной язык?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Вы знаете, я – петербурженка в 4-м поколении. Я закончила Литературный институт, училась у Льва Озерова и Анаиды Беставашвили на кафедре переводов, вот как раз в группе с грузинского. Потом нас возили в Грузию, потом закончила я вуз, туда поехала, там осталась и жить в семье Нито Табидзе. Нито Табидзе – моя крестная.

Я очень много переводила с грузинского...

К.ЛАРИНА: То есть грузинской крови в вас нету?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Нету.

К.ЛАРИНА: Надо же, как интересно.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Вот, чего нету. Там много что есть, но...

К.ЛАРИНА: То есть вот такая вот получилась, как бы, вторая какая-то жизнь, которую вы сами себе...

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Ксения, я по сыну грузинка. Да, я вышла замуж, родился там сын, там похоронен мой муж и я эту страну воспринимаю как родину мужа и родину сына, конечно. И вообще очень... Понимаете, я 3 года жила в квартире на улице Гогебашвили у Нито Табидзе, в той самой, где в последние свои приезды останавливался Пастернак. И когда ты, вот, спишь на этом диванчике и видишь вот это его лицо, фотографию фантастическую в книжном шкафу, ну, это такой колоссальный заряд всего на свете на всю будущую жизнь.

К.ЛАРИНА: Бываете там часто?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Я последний раз была в 2009 году. У меня там друзья, родные и, в общем, я эту воспринимаю страну как свою, безусловно.

К.ЛАРИНА: А вы никогда ничего не хотели написать про нее?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Вы знаете, во-первых, есть большой кусок вот с этой грузинской темой в «Литературной рабыне». Там она не так легкомысленна как это название, книжка, в общем, серьезная, так, под видом масслита удалось сказать какие-то серьезные вещи. Вообще, я планирую вернуться к грузинской теме, безусловно, потому что этот опыт колоссальный жизненный, его надо использовать. Смешно было бы этого не делать.

К.ЛАРИНА: Ну а теперь тогда нужно немножко про редакторские проекты. Я впервые, кстати, в книгоиздании с этим термином сегодня познакомилась, «автор проекта». Это как куратор выставки. Так, наверное? Можно такую аналогию провести, Леш?

М.ПЕШКОВА: Да нет, наверное больше.

А.ГОРДИН: Ну, это... Да я не знаю даже, как...

К.ЛАРИНА: Что это такое? Это же не редактор, это автор проекта.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Ну, вот, Ксения, на самом деле, можно рассказать, как это было, в двух словах.

А.ГОРДИН: Да, пусть Наташа, наверное, сама.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Вообще-то говоря, историю с Берггольц если имеете в виду, да? Был сюжет в моей жизни, я редактировала собрание сочинение Даниила Гранина, и там 8-й том содержал в себе потрясающую совершенно такую, очень атмосферную вещь, которая называлась «Изменчивые тени». И там был фрагмент, посвященный Берггольц, похоронам Берггольц. А поскольку я генетически блокадный человек, внучка такая блокадная – у меня 3 бабки пережили блокаду. Вот, знаете, когда вот этот ген попадает в сусло, которое все это, это все начинает опять бродить и, собственно, из этого отрывка Гранина, посвященного Берггольц, на самом деле, вырос этот проект. Потом я пошла в КГБ, в ФСБ. Действительно, дали дело. Это удивительно. 20 лет назад сказали: «Дело не сохранилось». Сохранилось оно, на самом деле, и материалы этого дела здесь. С пушкинским домом мы очень сотрудничали, там масса новых материалов. И все это собиралось, там моя, в частности, статья входит, посвященная вот этому походу в КГБ и вот этому делу Берггольц. Ну, вот, собственно говоря, вот.

К.ЛАРИНА: То есть вы ее практически собирали, эту книжку, да?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Собирали книжку, работали там с комментатором и автором еще одной статьи, Александром Рубашкиным. Там материалы того же Даниила Александровича Гранина из архива, удивительная, сохранившаяся справка Берггольц. Потрясающие материалы из пушкинского дома, потрясающие материалы из Российской национальной библиотеки, которые раньше...

М.ПЕШКОВА: А московские архивы что-то дали?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да. Архив Берггольц основной хранится в РГАЛИ. Он был продан сестрой и он хранится здесь. Вот так, у нас был change, обмен на информацию. Очень интересная история с дневником, пробитым гвоздем, которую мне рассказал Даниил Александрович Гранин, и в обмен на эту информацию они дали изображение, потому что фантастическая вещь случилась. Этот дневник, пробитый гвоздем, у них сохранился.

К.ЛАРИНА: А почему он пробит гвоздем?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: А потому что в 1949 году Берггольц и Макогоненко боялись, ну, что и было, начиналось Ленинградское дело, начинался разгром Музея блокады и обороны, и она свои дневники с собой возила. И, вот, они поехали на дачу, им казалось, что за ними преследование. И когда они уже на другой день сидели на даче, им показалось, что черные машины подъезжают (что и было), и первое, что сообразил сделать Макогоненко, он схватил дневник и к внутренней стороне садовой скамьи гвоздем прибил. И это никто не знал. И, вот, изображение и, как бы, информация совпали, картинка наложилась. Вот так.

К.ЛАРИНА: То есть, есть фотография этого дневника, проткнутого гвоздем?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да-да-да, в этой книге она есть.

А.ГОРДИН: Да нет, вообще образ Ольги Берггольц, который возникает после прочтения этой книги, он, конечно, абсолютно радикально отличается от такого, советского, к чему мы привыкли.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да. Это очень важно. И это очень важно, прошу прощения, вот для этой книги «Любовный канон», потому что там история-то эта – это история, в частности, людей... Вот, вы от чего все родились, да? От чего?

К.ЛАРИНА: От любви.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: От любви. Вот, мы все – поколение, там, второй половины 50-х и раньше, на самом деле, родились от взгляда. От взгляда, которым обменялись 2 России, по словам Ахматовой. Когда Россия сажавшая вернулась и посмотрела в глаза России сидевшей. И предыдущее поколение, которое родилось от крови перемешавшейся палачей и жертв. И вот все это у нас так идет-идет, вот эта вот серия неразрешимых вот этих вечных вопросов. Так вот, Берггольц – удивительный пример того, как в одном лице практически совместились, ну, несостоявшийся (я не хочу страшных слов употреблять), но несостоявшийся казнитель и казненная, на самом деле. Потому что из дневников Берггольц и из этих ясно, а из тех, которые будут напечатаны очень скоро, выйдут материалы РГАЛИ, совершенно ясно, что в 1936 году Ольга Федоровна уже находилась в совершенно страшном душевном состоянии. Ее лепта внесена и в то, что случилось с ее первым мужем, Борисом Корниловым. И вообще это было такое оглашение совершенно. И только первый вызов по делу в 1937 году, где на большом сроке у нее роды начались, она потеряла ребенка, и потом уже это полгода тюрьмы, 1938-1939-й год ее совершенно развернули. То есть, вот, палач и жертва в одном лице ее совершенно развернули. И в блокаду она вошла после тюрьмы тем, чем она вошла. И чем она стала для страны и для города. Вот этой блокадной Мадонной. Уже пройдя вот эту тюрьмы. И так вся страна. И персонажи этой книги «Любовный канон» - это люди, которые тоже прошли через это. Это и современное, и предыдущее поколение, и которые несут на себе это бремя. И, вот, как они живут, почему так, почему эти дети рождаются, а эти нет, почему у этих людей любовь получается, здесь нет? Вот это все...

К.ЛАРИНА: То есть это не просто женская проза?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Боже сохрани! Это настолько не женская проза, я надеюсь, что...

А.ГОРДИН: (смеется) Наташ, не горячись. Она женская, женская.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да, я – женщина. (смеется)

К.ЛАРИНА: Понимаете, как важно это услышать, Леша. Потому что, вот, смотрю, книга. А если я не знаю человека, я ничего не знаю из того, что рассказала Наталья, ну что мне приходит в голову? Что это женский роман какой-то, да? Наверное, хороший, да?

А.ГОРДИН: Это настоящая, абсолютно настоящая не женская, мужская, ну, проза. Литература.

М.ПЕШКОВА: Это высокая литература.

А.ГОРДИН: Да. Вот я тогда длинную фразу произнес, но, вот, я еще раз хочу к этому вернуться, что для того, чтобы сделать такую книгу редакторскую как Берггольц, как Бибиш, как вот сейчас Наташа делает книгу о Корнилове, делает книгу «Блокадный дневник...»

Н.СОКОЛОВСКАЯ: 16-летней девочки.

А.ГОРДИН: Отдельная вообще история.

М.ПЕШКОВА: У нас будет эта передача на «Эхе Москвы».

А.ГОРДИН: Да. Нужно, действительно, очень искренние внимание и интерес к людям, причем не близким, да? Вот, просто людям, которые нас окружают, которых мы встречаем на улице, в метро, я не знаю там, в кафе, где угодно, да? Умение, такая вот душевная способность интересоваться, сострадать если нужно, восхищаться. В общем, вот такое.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да любить. Вот, на самом деле, я их люблю. Как-то я вот этих людей...

К.ЛАРИНА: А судить?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Нет. Судить не могу. Прежде всего тогда себя надо, с себя начинать. Судить – нет. И там, в общем, действительно, нет плохих героев, отчаянных, а все какие-то вот такие, страдающие и хорошие, на самом деле.

К.ЛАРИНА: Давайте-ка мы примем звонки телефонные от наших слушателей, поскольку вопросов много всяких назадавали людям, и люди требуют, чтобы их в эфир выпустили, чтобы они ответили. Я напомню номер телефона 363-36-59. Здесь вопросы из всех передач у меня накиданы. 363-36-59, не будем сейчас повторять вопросы. Все, что забудете, обязательно напомним. Можно начинать. Итак, поехали. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Нос майора Ковалева.

К.ЛАРИНА: А где находится-то?

СЛУШАТЕЛЬ: В Санкт-Петербурге где-то на набережной, по-моему, точно не могу сказать.

К.ЛАРИНА: Да, сейчас нам Наташа расскажет. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей.

К.ЛАРИНА: Сергей, спасибо вам большое. Абсолютно вы правильно ответили и мы вас записали в победители. Ну, расскажите нам про памятник носу в Петербурге.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Я знаю про нос на Вознесенском проспекте. Да, установленный на фасаде по проспекту Римского-Корсакова был похищен в 2002 году.

К.ЛАРИНА: Вот!

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да, его решили восстановить, но вскоре нашелся подлинник, который занял прежнее место. Дубликат хранится в здании музея городской скульптуры.

К.ЛАРИНА: То есть получается даже 2 памятника.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да.

К.ЛАРИНА: Давайте следующий звонок. Пожалуйста. Алло, здравствуйте, алло. Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день. Я бы хотела ответить на вопрос, какой поэт был назначен председателем директории БДТ. Это был Блок.

К.ЛАРИНА: Александр Блок, совершенно верно. И вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Ирина.

К.ЛАРИНА: Вы откуда звоните, Ирина?

СЛУШАТЕЛЬ: Из Москвы.

К.ЛАРИНА: Спасибо вам большое, записали. Следующий звонок, пожалуйста. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, меня зовут Сергей, Москва.

К.ЛАРИНА: Да, Сергей.

СЛУШАТЕЛЬ: Резо Габриадзе – автор памятника.

К.ЛАРИНА: Чижику-пыжику.

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Надо сказать, Чижика-пыжика крали неимоверное количество раз.

К.ЛАРИНА: Да-да-да. Он же маленький.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Умудрились спускаться на двухметровую глубину к Фонтанке.

К.ЛАРИНА: Он же там где-то на стене находится, внутри.

А.ГОРДИН: Да. Можно сказать, рискуя жизнью, люди похищают памятник.

К.ЛАРИНА: Так. Следующий звонок. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Здрасьте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, это «Блокадная книга» Даниила Гранина и Алеся Адамовича.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Отлично.

К.ЛАРИНА: Совершенно верно. И вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Артем.

К.ЛАРИНА: Артем, спасибо большое. Действительно, речь идет о «Блокадной книге», вот такая тяжкая была у нее судьба. А почему ее не печатали? Почему она была запрещена? Слишком много страшной правды?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Ну, потому что, во-первых, Романов лично не любил Гранина. Во-вторых, потому что считалось, что эти ужасы о блокаде, хотя книга печаталась все равно с купюрами в «Новом мире», что победивший народ, как бы, не должен так предаваться такой рефлексии – давайте думать о хорошем. В общем, вот.

К.ЛАРИНА: Она вышла в 1984-м году, а напечатана была в «Новом мире» сначала, да?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: В «Новом мире», 1977-78 гг. А, вот, на месте событий в Ленинграде она вышла только после того как Романов оттуда уехал в Москву, простите, к вам.

К.ЛАРИНА: Вы знаете, у меня была такая история. В 1984 году она вышла впервые в полном виде, да? Я училась в это время в институте, и наша учительница, преподавательница по марксистско-ленинской этике к нам пришла как-то на занятия вся совершенно с заплаканными глазами и поделилась этим своим потрясением, которое с ней случилось после прочтения этой книжки. И она сказала: «Я, - говорит, - была так потрясена, что я сказала своему мужу: если ты эту книгу не прочтешь, мы с тобой расстанемся». Вот до такой степени, вот, в то время, ну, люди понимали чтобы, как проникала эта правда, какими путями и как она переворачивала людей.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Надо сказать, что и сегодня после того как опубликовано очень много новых материалов, дневников, эта книга, конечно, ошеломительное действие производит. И, вот, в этом «Любовном каноне» есть повесть «Вид с Монблана», которая как-то косвенно...

К.ЛАРИНА: Вот в вашей книжке, да?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да. Это блокадная история блокадных детей, которые стали взрослыми и дожили до наших дней. И это косвенно с «Блокадной книгой» связано тоже.

К.ЛАРИНА: Следующий звонок. Пожалуйста. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Елена.

К.ЛАРИНА: Да, Лен.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу ответить имя писателя, который исчез из Петербурга. Это улица Салтыкова-Щедрина.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Отлично! Браво, браво! И это совершенно фантастическая...

СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас она называется Кирочная, и библиотека публичная тоже была имени Салтыкова-Щедрина, а теперь просто.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Отлично.

К.ЛАРИНА: Лена, а вы откуда звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Из Петербурга. (смеется)

К.ЛАРИНА: Понятно. Спасибо большое, записали. Пожалуйста, Наташ, хотели прокомментировать эту историю.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Я хочу сказать, что история фантастическая и крайне неприятная, по-моему, неприятно характеризующая наше время. Потому что имя писателя-сатирика, обличителя колоссального, тексты которого сегодня воспринимаются абсолютно как современные, да? У нас убирают сначала с топонимической карты города.

К.ЛАРИНА: То есть улицу переименовали?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Ну, ее вернули Кирочной, замечательное название. Но простите.

К.ЛАРИНА: И сняли имя с библиотеки.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: И библиотека – да, она стала... Причем, когда я подошла однажды к библиографу и так, попросила, сказала: «Скажите, пожалуйста, а вот почему вот это?» Ну, ответ был потрясающий: «Ну, вы знаете, во-первых, у нас нет фондов Салтыкова-Щедрина». Я говорю: «А книжки-то есть?» - «Книжки есть». Ну, вот, на этом у нас...

К.ЛАРИНА: Поразительно. Так, дальше поехали. Чего только не узнаешь, какие замечательные вопросы. Столько новостей узнаешь из ваших вопросов. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Меня зовут Нина. Я бы хотела ответить на вопрос, кто является автором Чижика-пыжика, если на него еще не ответили.

К.ЛАРИНА: Опоздали. Мы на этот вопрос уже ответили.

СЛУШАТЕЛЬ: А про нос майора Ковалева ответили?

К.ЛАРИНА: Тоже ответили. Прослушали. Да, спасибо вам большое за попытку, но, тем не менее, увы. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Скажите, пожалуйста, а на первый вопрос про трех русских писателей?

К.ЛАРИНА: Нет-нет. Отвечайте.

СЛУШАТЕЛЬ: «Кавказский пленник» - Толстой, Лермонтов и Пушкин.

К.ЛАРИНА: Браво! Прекрасно. И вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Дина.

К.ЛАРИНА: Дина, спасибо, записали.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Кстати, у нас есть современный писатель, современнейший, у которого тоже есть книжка с таким названием, Андрей Георгиевич Битов! Не дотянули мы вопрос.

К.ЛАРИНА: Забыли! Эх вы, конечно. (смеется)

А.ГОРДИН: 4 писателя, да.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Нас мало, нас может быть четверо.

К.ЛАРИНА: Ну, я думаю, что... Хотя, Битову, наверное, будет приятно в таком ряду оказаться. Не будет возражать?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Думаю, нет.

К.ЛАРИНА: Он очень скромный человек. Он скажет: «Вы что, с ума сошли?» Как там театральный роман помните? Афиша: «Шекспир, Чехов и Максудов», да? Так, следующий звонок, пожалуйста. Алло, здравствуйте. По-моему, Петербург опять. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Санкт-Петербург, Светлана. По поводу Гоголя еще не сказали. По-моему, наименее эгоистичный это Невский.

К.ЛАРИНА: Конечно же да. Спасибо вам большое. «Кажется, человек, встреченный на Невском проспекте, менее эгоист, нежели в Морской, Гороховой, Литейной, Мещанской и других улицах, где жадность и корысть, и надобность выражаются на идущих и летящих каретах и на дрожках. Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга». Николай Васильевич Гоголь, Невский проспект. Это, собственно, ответ на вопрос.

Ну что? Есть у нас что-то или на все мы ответили? А, нет. Писателя, которого не печатали и начали печатать, и в прошлом году вышло первое комментированное издание его прозы. А все остальное ответили, да?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: А знаете, наверное, почему не отвечают на этот вопрос? Потому что мы сами, как мне кажется, Леша, мы очень мало уделили внимания этому факту, что это было первое комментированное. И сейчас мы делаем, сейчас выйдет 3 книги тоже комментированные. Игорь Николаевич Сухих, профессор, доктор филологических наук.

К.ЛАРИНА: Ну давайте, уже подсказали, давайте попробуем ответить на этот вопрос сейчас быстренько. Алло, здравствуйте, алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Про Блока уже ответили?

К.ЛАРИНА: Да. Давайте про другого писателя ответим. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Солженицын?

К.ЛАРИНА: Нет, не Солженицын. Еще пробуем, пожалуйста. Кто готов? Алло, здравствуйте, алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Зощенко.

К.ЛАРИНА: Нет, неправильный ответ. Алло, здравствуйте.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Но уже ближе чуть-чуть.

К.ЛАРИНА: Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. В Петербурге еще улицу Гоголя убрали.

К.ЛАРИНА: Да что вы?

А.ГОРДИН: Это правда.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Спасибо. Замечательно.

А.ГОРДИН: Малая Морская она теперь, да.

К.ЛАРИНА: Ну что, последний звонок – больше не буду уже мучить людей. Давайте. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Может, Хармс?

К.ЛАРИНА: Нет. Ну, давайте сами ответим.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да. Это Сергей Довлатов.

К.ЛАРИНА: Ваш любимый писатель, друзья!

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Да. Писатель любимый, но ощущение, что не учит ничему. Потому что, вот, то, на что я так рассчитывала, такая закваска от советского маразма, которая должна прививаться обществу в результате чтения такого количества книг Довлатова, почему-то не происходит.

А.ГОРДИН: Вакцина.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Вот, вакцина перестала действовать, то есть катастрофа.

К.ЛАРИНА: Довлатов сегодня... Вот, был какой-то бум невероятной популярности, и, вот, поколение, там не знаю, тех, кому за 30, это их герой, безусловно. Вот, 30-летние. А вот то поколение, которое идет за ними, моложе – у них уже Пелевин, у них уже не Довлатов. У них уже другие кумиры. Потому что Довлатов – я просто уверена в этом, что это целое есть поколение довлатовское в нашей стране.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Безусловно.

А.ГОРДИН: И не одно, я думаю.

К.ЛАРИНА: Да, да.

М.ПЕШКОВА: Алеш, а как вы готовитесь к 70-летию Довлатова, кстати?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Книжка.

К.ЛАРИНА: А когда это будет?

М.ПЕШКОВА: В этом году.

А.ГОРДИН: В этом году, да.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: В начале сентября, по-моему.

А.ГОРДИН: Готовимся мы следующим образом. Во-первых, мы будем делать фотоальбом с большим количеством разных фотографий, сделанных замечательным фотографом Ниной Николаевной Алавер, живущей теперь в Америке. Ну, наверное, не преувеличение будет сказать, что почти все известные такие, самые известные фотографии Довлатова, собственно, работы Нины Николаевны. Но есть фотографии, которые и не публиковались, и будет такой вот альбом выпущен.

Кроме того, мы переиздадим последнюю книгу так называемую. Мы ее делали когда-то на заре еще нашей работы с Довлатовым, и сейчас мы ее повторяем несколько в пересоставленном виде. Кроме того, будут новые комментированные тома Довлатова, что вообще чрезвычайно важно. К слову, вот, о поколениях, да? Во многом, новые поколения просто не понимают реалий, деталей, о чем в каких-то местах он говорит. У него есть вещи, всем понятные, ну, я не знаю, зона, например – это вечно. А уже даже заповедник требует определенного сопровождения. Там очень много таких, вот, вневременных смешных вещей и трагических, и печальных, веселых, разных, но необходимы и комментарии. Вот будет комментированное издание.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Например, читатели смогут узнать, что такое «сидеть на жерди». Я не знала, что это такое, а теперь знаю.

К.ЛАРИНА: Ну-ка?

Н.СОКОЛОВСКАЯ: А это елисейский магазин, и там вот эту витрину отделял такой элемент декора и такая, вот, как бы, металлическая. И вот там люди собирались – это называлось «собраться, сидеть на жерди», вот, встретиться там.

К.ЛАРИНА: Товарищи, мы все, закончили. К сожалению. Но огромное вам спасибо. Столько нового сегодня узнали и книжки замечательные, и Наталью Соколовскую срочно читать «Любовный канон», и вам успехов, удачи. Спасибо вам огромное, очень приятно.

Н.СОКОЛОВСКАЯ: Спасибо.

А.ГОРДИН: Спасибо. Всего доброго.