Борис Мессерер, Белла Ахмадулина, Вадим Солод - Книжное казино - 2007-07-01

Б.АХМАДУЛИНА:

Что этот голос, этот голос странный?

Сама не знаю, праведен ли трюк?

Так управлять труболюбивой раной,

Она не любит втайне этот труд.

И видеть бледность девочки румяной,

И брать из рук цветы, и трепет рук.

И разбирать их в старомодной ванной.

На этот раз ты сетовал, мой друг,

Что, завладев всей данной нам водою,

Плыла сирень купальщицей младою.

Взойти на сцену, выйти из тетради,

Но я сирень без памяти люблю!

Тем более в Санкт-Белоночном граде,

И Невского проспекта на углу

С той улицы, чье утаю названье,

В которой я гостинице жила,

Зачем вам знать? Я говорю не с вами,

А с тем, кого я на углу ждала.

Ждать на углу? Возможно ли?

О, долее ждала бы я!

Но он приходит в срок.

Иначе б линий, важных для ладоней

Истерся смысл, и срок давно истек.

Не любит он туманных посвящений,

И я уступку сделаю молве,

Чтоб следопыту не ходить с ищейкой

Вдоль этих строк, что приведут к Неве.

Речь о любви. Какое же герою мне имя дать?

Вот наименьший риск:

Чем нарекать, я попросту не скрою,

- не от него ж скрывать, что он – Борис.

О, поводырь моей повадки робкой,

Как больно, что раздвоены мосты

В ночи, пусть самой белой и короткой.

Вот я, и вот Нева. А где же ты?

Глаз, захворав, дичится и боится заплакать:

Мост разъединен! Прощай!

На острове Васильевском больница

Сто лет стоит, ее сосед – причал.

Скажу заранее: в байковом наряде

Я приживусь к больничному двору

И никуда не выйду из тетради,

Которую тебе, мой друг, дарю.

Взойти на сцену? – Что это за вздор!

В окно смотрю я, на больничный двор.

О.БЫЧКОВА: Как редко нам выпадает возможность послушать стихи по радио.

Но сегодня у нас есть возможность послушать и стихи, и автора, и даже того, кому эти стихи были посвящены. Вот так нам сегодня повезло.

Добрый день! У микрофона Ольга Бычкова и Майя Пешкова. Майя, добрый день!

М.ПЕШКОВА: Добрый день!

О.БЫЧКОВА: Давайте мы сразу наших гостей назовем. Хотя уже все узнали, конечно, все узнали, но я даже не буду ничего говорить, - Беллу Ахмадулину. Понятно, понятно, кто читал эти стихи и кто их автор.

М.ПЕШКОВА: И Борис Мессерер.

О.БЫЧКОВА: Да. Это большая удача, для нас двойная удача – видеть вас вдвоем, в этой студии прямого эфира «Эха Москвы».

Добрый день!

Б.МЕССЕРЕР: Добрый день.

О.БЫЧКОВА: И также с нами издатель, президент продюсерского центра Вадим Солод. Здравствуйте, Вадим!

В.СОЛОД: Здравствуйте.

О.БЫЧКОВА: Человек, который издал книгу, диск, которые мы сегодня представляем, о которых мы будем рассказывать, о которых, но не только о которых, мы будем спрашивать наших гостей, и будем их разыгрывать в нашем Книжном казино.

Майя, мы Вас слушаем.

М.ПЕШКОВА: Ну, конечно, это ведь программа «Книжное казино», и мы во второй части нашей программы зададим вам вопросы. И, если вы на них ответите, вы получите книгу.

Но сейчас мы даже не о книге, потому что слово «книга» менее всего подходит к тому, что называется двумя именами: «Белла. (точка), Борис». Это Арт-проект. Арт-проект, простите, это модное новое слово, но без него в данной ситуации не обойтись, потому что это тексты- стихи Беллы Ахатовны, потому что составлено это Борисом Асафовичем Мессерером, ее супругом и замечательным российским художником. И все это задумано и придумано так, что эту книгу хочется держать вот где-то рядом, ее не хочется отставить. К стихам хочется возвращаться.

Очень много фотографий. Диск, стихи и фотографии. Как это назвать все вместе? По-моему, еще такого слова не придумано.

О.БЫЧКОВА: А еще такая красивая штука. Вот у нас лежат три экземпляра, да? Но не только, кстати говоря. У нас есть еще

кое-что в студии, что мы вам не покажем, а только расскажем. Сейчас Майя расскажет об этом подробнее.

Но вот это издание, о котором мы сейчас говорим, это такая красивая черно-белая квадратная штука, в такой матовой пластиковой коробочке.

М.ПЕШКОВА: Я бы даже сказала не столько пластиковая, сколько какая-то такая безумно плотная калька. И не воспринимается как дешевый пластик.

О.БЫЧКОВА: Да. Значит, с одной стороны там черным по белому написано: «Белла», а с другой стороны – белым по черному написано: «Борис». Вот этим все сказано.

Внутри – стихи Беллы Ахмадулиной, посвященные Борису Мессереру, очень красивые черно-белые фотографии разных времен. И там же вложен красивый белый диск. Да, Вадим?

В.СОЛОД: Да

О.БЫЧКОВА: Со стихами Беллы Ахмадулиной, которые она читает сама, и один из которых вы только что слышали в начале нашего эфира.

Вадим, расскажите сразу вот эту историю, которую Вы только что нам с Майей рассказывали, как Вы делали этот диск?

В.СОЛОД: История называется «Чудо из чудес».

Мы думали с Борисом Асафовичем, что подарить Белле Ахатовне на юбилей. И вот понятно, что это должна была быть книжка, но это не должна была быть какая-то банальная книга. И вот у нас были мучительные раздумья по этому поводу.

Есть удивительное пространство на Поварской, о котором очень многие знают, это, где мастерская Мессерера, и там, вот если дальше туда проходить, по мастерской, стоит здоровая коробка, такой чемодан – не чемодан, я уж не знаю, Борис Асафович.

Б.МЕССЕРЕР: Сундук.

В.СОЛОД: Сундук, об него все время спотыкаются. И мы об этот сундук ударялись неоднократно.

М.ПЕШКОВА: Это не тот сундук, на котором обычно пристраивают гостей, которые остаются еще и ночевать?

В.СОЛОД: Он похож, но он в глубине мастерской, его не все знают.

И я Борису Асафовичу говорю: Борис Асафович, ну, в конце концов, уберите сундук, - ну что? Уже мы все ноги об эту вещь разбили. И он его открывает – и я вижу скрученные желтенькие фотографии, поразившие меня тем, что люди, изображенные на этих фотографиях, это цвет советской интеллигенции, цвет русской свободной мысли, цвет нашего искусства, литературы. Это главные люди, которые в то время существовали. И многие продолжают существовать, слава Богу, до сих пор.

И на этих скрученных фотографиях изображение Высоцкого, Аксенова, Окуджавы, Венечки Ерофеева, - и все это в дружеской компании, в центре – Белла Ахатовна.

Я сказал: «Потрясающе! Давайте попробуем это все отпечатать»!

Выяснилось, что напечатать это было практически невозможно, потому что нужно было сканировать каждую фотографию отдельно.

Вот получилось: занимался Владимир Чайка, известный книжный дизайнер. Но к этой книжке помимо фотографий нужно было добавить что-то еще. И Борис Асафович нашел именно те стихи, которые Белла Ахатовна посвящала ему. Но мы хотели, чтобы читатель услышал голос, потому что то, как читает Ахмадулина свои стихи, это музыка, это абсолютно авторская интонация, которую невозможно повторить. При этом попытки воссоздать это, они заканчиваются неудачей, как правило.

М.ПЕШКОВА: То есть, пародировать Ахмадулину невозможно?

В.СОЛОД: Бесполезно, у Вас не получится. Многие пытались, но ни у кого не получается, на самом деле.

И мы поехали на фирму «Мелодия», и сказали: «Ребята, у вас где-то должны быть записи Ахмадулиной, потому что грампластинок в советское время делали достаточно много.

Они говорят: «Да, есть»

Я говорю: «Неужели сохранились»?

Они говорят: «Сохранили. Если бы нам сказали: «Все стереть», мы бы все стерли, но оставили бы Ахмадулину».

И они нашли потрясающих 25 стихотворений. На самом деле, архив больше, которые вот мы выбрали. Но вообще была задумка такая, чтобы эти стихи повторяли те, которые напечатаны в книге. Для того чтобы читатель мог читать глазами и слышать голос.

О.БЫЧКОВА: Вам удалось соединить все-таки, Вы нашли?

В.СОЛОД: Ну практически удалось. И там удивительная есть еще фотография: дело в том, что на форзаце, это специально сделанный снимок – это взгляд из мастерской. То есть, вот если стоять у окошка, вот как раз вы видите те самые московские крыши, на которые Борис Асафович Мессерер смотрит в минуты задумчивости, я так думаю.

О.БЫЧКОВА: А скажите, пожалуйста, вот о том, как Белла Ахмадулина читает стихи, я хочу спросить, как раз, Бориса Мессерера. Вот действительно, ну поэты, - мы все это знаем, - поэты читают свои стихи ну так своеобразно. Правда?

В.СОЛОД: Бродский особенно.

О.БЫЧКОВА: Да. Но как-то не всегда это бывает легко слушать. Ну, например, иногда часто оказывается, что предположим, актер, декламатор, он читает стихи как-то более понятно, чем сам автор.

Вот Белла Ахмадулина – это совершенно другой случай, абсолютно. Вот Вы чем это объясняете?

Б.МЕССЕРЕР: Нет, я все-таки шире поставил бы вопрос: я думаю, что все-таки во всех случаях чтения поэтами своих стихов предпочтительнее все-таки.

И будем говорить, что в случае Беллы Ахатовны это действительно особо удачное совпадение ее стихов, ее интонаций и, конечно, голоса, в котором… Вот я тоже много раз очень слышу этот голос, всегда слышу и всегда восхищаюсь этим чтением, потому что в нем, кроме всего прочего, есть такие удивительные качества, как драматизм, трагедийность, - вещи, почти отсутствующие в нашем сегодняшнем сознании. Все посвящено смеху, смеху, смеху. А здесь есть другие ноты, которые, конечно, завораживают и приносят эстетическое и всякое удовлетворение слушающему, восхищение.

Что касается самой книжки, я, конечно, тоже маленькая корректива: это, конечно, не только стихи, которые мне посвящены, это шире гораздо. Здесь все посвящения. Это вообще книга посвящений.

О.БЫЧКОВА: А я пролистала просто, и я вижу – там Борис на каждой странице написано.

Б.МЕССЕРЕР: Это первое, это начало такое, потому что некоторые стихи не публиковались, и было интересно их тоже опубликовать.

Но вообще здесь замечательное посвящение и близким друзьям Беллы и моим, это: Василий Аксенов, Андрей Битов, Владимов, Георгий Владимов, ушедший уже от нас, и Володя Высоцкий здесь, и Булат Окуджава – это уже люди ушедшие. Но им замечательные посвящения! Да и шире, конечно.

Здесь есть посвящения Мандельштаму и Надежде Яковлевне Мандельштам, и какие-то стихи по ассоциативному ряду включены.

Вот если есть фотография Солженицына с Беллой, то мы туда ставим стихотворение «Варфоломеевская ночь», которая как бы созвучна всему тому, о чем пишет Александр Исаевич, и восполняем это таким способом: то есть, по какому-то ассоциативному звучанию. Так что книга серьезнее немножко, чем мы даже вначале об этом сказали. Это не только мне посвящения, конечно, это гораздо шире и более весома и масштабнее книга.

А что касается самих фотографий, то вот Вадим рассказывал историю этого. Действительно его это взволновало, что огромное количество фотографий. Архив действительно никогда специально не собирался, но он колоссальный. И вот здесь участвуют, вот есть разряд групповых снимков – это те компании, которые совершенно стихийно собирались в нашей мастерской по случаю дня рождения, или какого-то еще события. Иногда и тоже, связанного, предположим, с отъездом Войновича. Были проводы Войновича, сто человек было! И вот это все, так или иначе, отражено на фотографиях.

М.ПЕШКОВА: Именно в вашем доме провожали не только Войновича, но и Аксенова.

Б.МЕССЕРЕР: Да. Многих: и Аксенова, и Булата, - все, все, так сказать, друзья старались, потому что еще удобнее – большое пространство, кроме всех прочих резонов.

И вот эти фотографии по прошествии ряда лет, конечно, поражают, и должны поражать воображение того читателя и зрителя, который будет это смотреть.

О.БЫЧКОВА: Ну они действительно поражают!

М.ПЕШКОВА: Они исторические фотографии.

Б.МЕССЕРЕР: Исторические получились, потому что там такое количество имен замечательных наших друзей, что это удивительно. И, конечно же, там включены фотографии выдающихся деятелей Западной культуры. Ну, таких, как Генрих Бёллер, Миллер тоже. Все там…

М.ПЕШКОВА: Антонино Гуэро, Антониони, Микель-Анджело Антониони, - ну много очень там имен, и они замечательные, чего там говорить!

О.БЫЧКОВА: Скажите, пожалуйста, а Ваша сегодняшняя жизнь, Белла Ахатовна, она из чего состоит? Вот то, о чем мы сейчас говорим, это немножко вчера, да? Ну, может быть, не совсем вчера, может быть, какое-то время назад.

А сегодня? Расскажите нам, пожалуйста: Вы пишете, Вы читаете, Вы общаетесь.

Б.МЕССЕРЕР: Да, это очень много гастролей.

Б.АХМАДУЛИНА: Да, это Борису вопрос?

О.БЫЧКОВА: Это к Вам, если можно.

Б.АХМАДУКЛИНА: Да? А я не поняла.

М.ПЕШКОВА: Вы только что вернулись из Одессы. Я позвонила ночью, 26 числа в Одессу вечером, и мне сказали: «Если бы ты тут была и только пришла бы, хоть постоять рядом с залом, где выступала Ахмадулина, ты поняла бы, что означает ее приезд для нас, одесситов». Это сказали мне мои друзья.

О.БЫЧКОВА: Я просто рассказываю, как Майя Пешкова приехала оттуда, и рассказывает мне. Она говорит: «Белла Ахмадулина два часа стояла на каблуках перед людьми, и два часа читала свои стихи наизусть». Это правда?

Б.АХМАДУЛИНА: Да.

О.БЫЧКОВА: Два часа наизусть! Вы помните, все, что Вы написали? Нет, это невероятное количество просто! Я не представляю, как можно.

Б.АХМАДУЛИНА: Я стихов помню больше, но иногда Борис

из-за кулис мне так показывает, что надо заканчивать. Соблюдать чувство ритма.

Б.МЕССЕРЕР: Пожалеть слушателей.

Б.АХМАДУЛИНА: Хотя публика была очень благосклонна и не хотела расставаться.

О.БЫЧКОВА: Вам нравится выступать?

Б.АХМАДУЛИНА: Нравится ли выступать?

О.БЫЧКОВА: Вы чувствуете какую-то обратную связь со слушателями?

Б.АХМАДУЛИНА: Вот в тех стихах, с которых вы начали вашу передачу, там все-таки есть такие строчки: «Взойти на сцену. Выйти из тетради». Да? И они, наверное, что-то значат. И у меня не однажды, не однажды вот это соотношение со сценой, если не осуждаю, то я как-то ему сострадаю. Потому что…

А с другой стороны, я знаю, что мне вот после того, особенно когда в те поры, когда я много выступала, это так было, мне приходилось делать какой-то карантин, хотя это было довольно безгрешное дело. Я ничего специального для сцены не писала. Публику в какую-то эстрадную лакомую ловушку не заманивала. И специально я не хотела угодить слушателям. Но что-то, я не могу отрицать, присутствие во мне этого голоса, который что-то значит. Он как-то, в каких-то недрах содеян, и он мне причиняет волнение, когда я читаю, и я все-таки действительно никогда, никогда… Мне особенно почему-то в этом году, может быть, потому что этот год для меня округло-юбилейный, мне очень много выпало добрых слов. И никогда они мне голову мою не кружили. Никогда моего строгого к себе отношения не марали. Они мне не вредили.

Но, с другой стороны, конечно, наверное, вот эта любовь… Но что мне делать? Это правда! И, конечно, наверное, это связь со слушателями. Со слушателями, - я говорю, потому что речь идет о выступлениях. Она какую-то образует очень драматическую взаимность. Мне доводилось видеть увлажненные глаза, и, конечно, тут дело, может быть, не во мне. Но я – случайный посредник между мной и той частью человечества, во всяком случае, его отечественной части, тот самый посредник, который может приходиться утешителем тех, кто чурается пошлости, кто изнемог от грубого юмора, или от оскоробительного искажения русской грамматики.

Наверное, тут это во мне никогда не было честолюбия, я хоть и резвая, но, в общем, я застенчивая, все-таки даже на сцене стараюсь как-то держаться словно в стороне, словно в какой-то тени, хотя при свете ламп.

И так получилось, что мне пришлось выступать и в Москве. И все в очень благородных, в очень изысканных аудиториях. Началось это в Музее изобразительных искусств имени Пушкина, так – к дню рождения. И мне казалось, что это единственно правильный способ отмечать какую-то дату. То есть, ни в коем случае не ждать похвал, ни поощрений, каких-то наград. Ну, нет. Это какое-то, все-таки это возвращение какого-то долга. Все-таки по мере жизни, а ей уже исполнилось довольно много лет, я очень много получила ласки, привета, излучаемого людьми, даже независимо от меня, которые все-таки, наверное, и есть очень хорошие, высоко настроенные люди. Потому что иначе скучно это все терпеть.

О.БЫЧКОВА: Иначе скучно, иначе неправильно.

Белла Ахатовна, мы сейчас продолжим.

Как это хорошо услышать от человека, который говорит, что «Я в течение своей жизни получила много ласки от людей». Вот это очень здорово!

Буквально две-три минуты, и мы продолжаем программу «Книжное казино».

О.БЫЧКОВА: И так, мы продолжаем Книжное казино. Мы – это Ольга Бычкова и Майя Пешкова и наши фантастические гости сегодня, это: Белла Ахмадулина, Борис Мессерер и Вадим Солод, который издал книгу «Белла и Борис», вот она просто так называется.

Вот у нас есть три экземпляра этого замечательнейшего издания.

М.ПЕШКОВА: И соответственно три вопроса, из которых вы можете любой выбрать и ответить, и тогда вы получите книгу.

О.БЫЧКОВА: Ну что? Мы сейчас зададим вопросы, да? Начнем прямо с вопроса.

Майя, давайте, вот Вы начнете с первого.

М.ПЕШКОВА: Какой предмет был изображен на форзаце Метрополя. Часто встречается в стихах Беллы Ахмадулиной, посвященных Борису и его мастерской, и стал своеобразным фирменным знаком художника Бориса Мессерера?

Это вопрос первый.

О.БЫЧКОВА: Это простой вопрос, я считаю. Вот там дальше – будет посложнее. А это – нужно просто представить себе Метрополь, представить себе обложечку, и сразу все будет понятно.

М.ПЕШКОВА: Да, да. Закрыть глаза и представить.

О.БЫЧКОВА: И сразу все будет легко. 783-90-25 и 783-90-26. А я знаю ответ на этот вопрос! Я даже не подглядываю в Майину шпаргалку.

М.ПЕШКОВА: Вопрос второй звучит так:

Как называется фильм Ларисы Шепитько, на главные роли в котором режиссер пригласила Ахмадулину и Высоцкого? А исполнили их после вмешательства идеологических органов КПСС Визбор и Демидова?

О.БЫЧКОВА: Это сложнее, конечно.

И третий вопрос…

М.ПЕШКОВА: Кто режиссер фильма «Живет такой парень»? Картина вышла в 64 году, в котором одну из ролей сыграла Белла Ахмадулина?

Трудный вопрос, Оля?

О.БЫЧКОВА: Ну да, ну, да. В общем, конечно, тут надо знать, и про литературу, и про кино.

М.ПЕШКОВА: Но, тем не менее, призы стоят того, чтобы за них побороться, конечно.

О.БЫЧКОВА: Ну что? Друзья, значит, думайте буквально пару минут. Дадим людям немножко времени подумать?

М.ПЕШКОВА: Да. Дадим возможность подумать. Ну, а мы, в свою очередь, хотим представить еще одну книгу. Книгу, которая лежит у нас на столе, и которая останется у нас, в редакции. Называется этот фолиант «Таруса». Он удивителен тем, что книга

несброшюрованная. Это листы, которые можно открыть, разложить в любом месте – не там, где книга, а скажем, в соседней комнате. Это можно в любом пространстве, где ты находишься сейчас, или наоборот, - хочешь оставить какой-то такой комплимент тому, кто придет в гости, а тебя не будет дома, и, скажем, раскрыть на акварельном портрете Беллы Ахатовны работы Бориса Асафовича.

Что это за издание? Я, наверное, Вас попрошу, Борис Асафович, представить.

Б.МЕССЕРЕР: Это издание, которое так же осуществлено Вадимом Солодом.

В.СОЛОД: Совместный труд такой.

Б.МЕССЕРЕР: Да. Совместный труд. Но задача была такая: меня очень много раз спрашивали различные издатели, просили, обращались, чтобы проиллюстрировать стихи Беллы Ахмадулиной. И каждый раз, в общем, происходила заминка с моей стороны, потому что я сам точно не знаю, как их можно проиллюстрировать. Это вообще примеров иллюстрирования стихов может быть просто считанные в мире.

М.ПЕШКОВА: Борис Асафович, если Вы не знаете, то этого не знает никто.

Б.МЕССЕРЕР: Никто… Нет! Почему?! Кто-то может знать, не надо так ставить вопрос. Кто-то, может быть, лучше сделает. Не, нет, это не так!

Но вот великий случай совпадения – это вот Анненков и иллюстрации к поэме Блока «Двенадцать». Вот замечательный случай. Но их, таких случаев очень мало история знает. Поэтому я решил, что книга должна быть посвящена тому месту, где мы любим жить в летние месяцы, иногда и в зимние тоже. Это имеется в виду Таруса, изумительное место Российской земли, которое я обожаю, и вот Белла его тоже очень любит. И мы там в течение… Ну, по жизни очень много жили там и вокруг, в ближайших деревнях. И я решил, что должен быть избран способ не иллюстрирования как иллюстрация, а параллельный такой ход.

Белла написала свои стихи о Тарусе, а я рисую свои акварели, посвященные Тарусе, посвященные Белле, посвященные там натюрмортам, цветам, но тарусского происхождения. И в итоге вот, я не знаю, насколько – это вам судить, насколько эта удалась затея. Но здесь пейзажи этого замечательного места российской земли.

И я, когда их рисовал, я сам получал огромное удовлетворение от этого, потому что это такой… Сейчас уже как бы так не рисуют люди, в основном. Сейчас уже концептуальное такое искусство, и я его тоже делаю в мастерской своей.

Но импрессионистический подход к рисованию для меня страшно дорог. И я думаю, что вообще в искусстве, не пройдя импрессионизма, очень трудно существовать.

Импрессионизм – это такая открытость глаза и чувства к тому, что ты видишь, умение видеть.

И вот, пользуясь собственным индивидуальным умением видеть, я и рисую Тарусу. Рисую вот в такой свободной акварельной интерпретации.

О.БЫЧКОВА: Я только добавлю для наших слушателей, что это издание очень красивое, большого формата. Действительно отдельные такие листы, как бы отдельные такие тетрадочки. В этой книге толстая бумага с таким грубым, неровным обрезом. Как эта бумага называется?

В.СОЛОД: Да. С этой книгой тоже была история.

Дело в том, что есть человек, который наши проекты поддерживает бескорыстно и очень страстно. Это Ирина Александровна Антонова, директор Государственно музея изобразительных искусств имени Пушкина. И мы искали ход: как издать? Потому что сами акварели – это отдельное произведение искусства; сами стихи – отдельное произведение искусства. Надо было все свести.

И как-то Борис Асафович мне звонит и говорит: «Срочно приезжай». Я говорю: «Куда»?

- В отдел гравюр Пушкинского музея.

Оказывается, Ирина Александровна, которой мы уже надоели вопросами «Что Вы нам посоветуете»? Она Бориса Асафовича попросила подъехать в Отдел гравюр, и говорит: «Вот вы там посмотрите, там наверняка что-нибудь найдете». Он мне звонит и говорит: «Приезжай». Я приезжаю и вижу, что действительно такая книжка есть. Издавали ее Матис, Шагал и Гриша Брускин. Это вот четвертый случай, когда такой подход осуществляется.

Бумагу мы еле-еле такую нашли, потому что это руками сделанная бумага, это достаточная такая редкость – в Англии единственная фирма, которая такую бумагу делает, и нам пришлось с большим трудом это все дело находить. И именно поэтому мы ее не сшивали. Вот я себе представляю ситуацию так: это дома, с младшим ребенком на коленях. Когда ты это все разворачиваешь…

О.БЫЧКОВА: Чтобы все это трогать руками...

В.СОЛОД: Трогать руками, и это надо оставлять детям в наследство, вот этот фолиант. 300 экземпляров всего тираж.

М.ПЕШКОВА: Насколько я знаю, первый тираж разошелся, и все средства, собранные от продажи этой книги, пойдут на строительство Тарусской больницы.

В.СОЛОД: Мы участвовали в поддержке Тарусской больницы, и часть средств от продажи книг действительно туда уходили.

Но я должен сказать, что Борис Асафович мне рассказал еще о том, что Таруса должна быть, мне так кажется, благодарна Мессереру и Ахмадулиной, потому что памятник Цветаевой, который установлен был летом прошлого года, это как раз благодаря усилиям.

И, что удивительно в наше время, что усилия надо было прилагать для того, чтобы памятник Цветаевой поставить в Тарусе.

О.БЫЧКОВА: А что вас удивляет?

Б.МЕССЕРЕР: Нет, тут надо… Секундочку, я прошу прощения. Тут, во-первых, надо, конечно, назвать скульптора Соскиева Володю, который сделал собственно скульптуру эту, и назвать Александра Леонидовича Мамута, который Фонд имени Надежды Брежневой, который принял в этом участие и субсидировал это строительство, и отливку, установку этого монумента.

А моя роль была роль архитектора, который нашел это место и сделал соответствующие чертежи перепланировки городского сада города Тарусы. И еще была роль как автора идеи установки этого памятника: там были определенные злоключения, ну о них мы сейчас говорить не будем, потому что, так сказать, были еще желающие установить памятник Марине Ивановне, потом нашлись. Но, в общем, дело не в этом, конечно. А дело в том, что эта затея реализовалась, и я очень благодарен и Александру Леонидовичу, и, конечно, замечательная работа Соскиева. И в целом, мы ее открывали, и Вадим был там, и Белла читала стихи на открытии. Это было, все происходило рядом с днем рождения Марины Ивановны Цветаевой. В Тарусе, в начале октября было торжественное открытие этого памятника. И теперь у него будут собираться и в Цветаевские дни люди, и будут читать стихи.

О.БЫЧКОВА: Да. Хорошо, что Вы это сделали. Спасибо.

Ну что? Давайте мы возьмем наушники. Пожалуйста, наденьте их, чтобы услышать звонки от наших слушателей, которые, наверное, уже готовы ответить на вопросы и получить книжку «Белла и Борис». Итак, телефоны: 783-90-25, 783-90-26. Открывается наше книжное казино.

Первый вопрос: Какой предмет был изображен на форзаце Метрополя, который часто встречается в стихах Беллы Ахмадулиной, посвященных Борису Мессереру и его мастерской, и предмет, ставший своеобразным фирменным знаком художника Бориса Мессерера? Попробуем мы это сделать. Алло!

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте!

О.БЫЧКОВА: Здравствуйте! Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Это Галина. Я хочу сказать о фильме…

О.БЫЧКОВА: Стоп, стоп, Галина! Вы слышали вопрос?

ГАЛИНА: Да.

О.БЫЧКОВА: Причем тут фильм? Мы спрашиваем Вас про предмет, изображенный на форзаце Метрополя.

ГАЛИНА: Я, к сожалению, не знаю, но я знаю, что…

О.БЫЧКОВА: Галина, спасибо, нет. Извините. Зачем нам сейчас про фильм говорить? Не надо совершенно, а то вы скажете раньше времени, раскроете нам ответ.

Еще один звонок. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

О.БЫЧКОВА: Здравствуйте. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей.

О.БЫЧКОВА: Алексей. Так, Алексей, мы Вас слушаем.

АЛЕКСЕЙ: Ну, ответ на первый вопрос: мне кажется это граммофон.

О.БЫЧКОВА: Конечно, граммофон. Совершенно верно. Да? Правильный ответ?

Б.МЕССЕРЕР: Абсолютно правильный.

О.БЫЧКОВА: Как мы сейчас узнаем, как нам телефон Алексея получить. Алексей, сейчас Вы нам скажете, как можно будет Вас найти и вручить Вам этот приз.

А мы продолжим пока розыгрыш наших книжек.

Дальше. У нас есть еще один вопрос. Внимание! Вот сейчас мы будем говорить про фильмы.

Как называется фильм Ларисы Шепитько, на главные роли в котором режиссер пригласила Ахмадулину и Высоцкого, а исполнили их уже после вмешательства идеологических органов КПСС Визбор и Демидова. Пригласила одних, а получились другие. Но в результате Визбор и Демидова тоже были не худшим вариантом, но мы не знаем, как получилось бы лучше и интереснее.

Б.МЕССЕРЕР: Конечно, даже украшение.

Но эта история, в конце концов, была.

Так. Подождите, нам нужно понять, что у нас происходит. Светлана, выйди, скажи, в чем проблема? Вы записали телефон Алексея? Не записали телефон Алексея.

Хорошо, Алексей, давайте мы сделаем с Вами вот что: Вы сейчас пришлете, сию секунду на пейджер свой телефон. И мы Вам перезвоним. Алексей, который только что правильно ответил на вопрос.

М.ПЕШКОВА: Мы ждем ответ на второй вопрос.

О.БЫЧКОВА: Мы ждем ответ на второй вопрос. Извините, у нас тут небольшая путаница с телефонными линиями: 783-90-25 и

И мы принимаем еще один звонок. Алло!

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый день!

О.БЫЧКОВА: Добрый день. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Татьяна. Фильм «Ты и Я».

О.БЫЧКОВА: А, может, Вы вспомните, в каком году это было? Так уж просто?

ТАТЬЯНА: Я фильм очень хорошо помню, я его видела несколько раз.

О.БЫЧКОВА: Ну, приблизительно период назовите.

ТАТЬЯНА: Ну, где-то 70-е, наверное.

О.БЫЧКОВА: Ну, конечно. Это был 71 год. Совершенно верно. Фильм «Ты и Я», который мы все очень хорошо помним. И, несмотря на то, что прошло довольно много времени с тех пор, но это, конечно, один из важных фильмов Ларисы Шепитько и Советского кино. Спасибо большое, Татьяна. Мы тоже сейчас ждем от Вас быстрого, вот прямо секунду сообщения о номере Вашего телефона. Извините, у нас такая история.

И есть у нас, наконец, третий вопрос. Это тоже про кино. Фильм «Живет такой парень» 64-го года, и в нем одну из ролей сыграла Белла Ахмадулина. Не говорите сейчас, какую роль и какой фильм, ладно? Наши слушатели скажут, а Вы нам, может быть, расскажете что-нибудь об этом.

Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте!

О.БЫЧКОВА: Здравствуйте, как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Михаил. Очень интересная роль у Беллы.

О.БЫЧКОВА: А фильм-то как назывался?

МИХАИЛ: «Живет такой парень».

О.БЫЧКОВА: Совершенно верно. А что была за роль? Может быть, Вы вспомните?

МИХАИЛ: Она была журналистка.

О.БЫЧКОВА: Конечно.

А почему Вы так иронически вот сейчас, Белла Ахатовна, реагируете на это?

Б.АХМАДУЛИНА: Это мне? Кому говорить?

О.БЫЧКОВА: Это Вы мне говорите, если можно, а также всем остальным.

Б.АХМАДЛУЛИНА: Просто я вкратце хочу ответить. Дело в том, что сам фильм, к своему участию в нем я отношусь очень скромно, но сам фильм очень хорош.

И в то время в сумраке общей жизни вдруг появился добрый, светлый фильм с замечательными артистами. И Леня Куравлев прекрасно играет.

Но про меня там что смешно? Просто это можно сказать: я вначале отказывалась. Тем более что по сценарию этого фильма журналистка эта была довольно неприятная особа. Это заметно по фильму. Это по сценарию так. И заметно, что это соответствовало очень трудной московской жизни Василия Макаровича Шукшина: он скучал по родным местам, ему не привыкнуться к городу. И вот там заметно, что все городские люди, связанные с городом, там довольно неприятные – кто-то в машине ездит, кто-то какие-то три рубля… и так далее, и так далее.

И вот я засмеялась, а когда Василий Макарович позвонил, я сказала: «Василий Макарович, знаете, а ведь я была внештатной журналисткой Литературной газеты приблизительно в этих местах. Но вы бы посмотрели на эту журналистку: она была очень застенчива, очень скромная. Всех побаивалась. А я не артистка и такую неприятную особу мне таланта не хватит сыграть».

А он засмеялся и сказал: «Вы приезжайте и так и входите, как входили к каким-то вашим знакомым».

И вот так и сделали. Он сам был человеком замечательного обаяния, прекрасно обращался с артистами. А я просто вот вошла и все-таки, хоть не будем этой ролью похваляться, но, конечно, все-таки видно, что это не злодейский человек.

И Василий Макарович потом, после фильма он сценарий переделал, немножко переделал. И это получился несколько другой. Больше того, он заснял фильм. И она, эта журналистка, как обещает этому Паше Колокольникову, она приходит. То есть, получается, что она сдерживает слово – хотя бы во сне, но приходит. И вот на этом, мне кажется, это было важно для него только в том смысле, что вот эта роковая для него разлука города и деревни, вот эта какая-то пропасть их разъединяющая, что она

все-таки несколько как-то сузилась и получилось.

Но этот запретили конец, запретили, но, тем не менее, этот долгий довольно проход: она сдержала слово и пришла.

О.БЫЧКОВА: Да. Белла Ахатовна не может сыграть злодейку. Правда? Скажите. Зачем, зачем ей играть?

Майя, что Вы хотели?

М.ПЕШКОВА: Я хочу сказать, что завтра 30 лет со дня смерти Набокова. И за полгода до смерти Набокова, я знаю, что Вы, Белла Ахатовна, и Вы, Борис Асафович, посетили Набокова и виделись с ним. Как это было?

Б.АХМАДУЛИНА: Да. Это так. Это просто можно отнести к драгоценным подаркам судьбы в нашу пользу, потому что Владимир Владимирович хотел, как мы потом увидели, он внимательно следил за тем, что происходит у него на родине. И внимательно, и отличал какие-то книги. И, конечно, у него было много причин для горечи.

Советских людей он не видел. Мы были граждане советские. Но я думаю, что дело было в том, что мы были гости Марины Влади и Высоцкого в Париже. И только поэтому, наверное, и могли там оказаться. И я ему написала письмо. Письмо не имело никакой цели: я же могла его и из Москвы как-нибудь написать и передать. Но там такая была ночь, вот я всю ночь писала письмо, и смысл был только один: вот уделить ему ту любовь, которую ощущала я и некоторые. И, конечно, не только я.

И как-то я ему предвещала возвращение в Россию, хотя бы его книг.

О.БЫЧКОВА: Так оно и произошло.

Б.АХМАДУЛИНА: И так оно и произошло. И вот это письмо, видимо произвело хорошее впечатление, и мы получили потом, с опозданием, но получили ответ: «Если вы будете, окажетесь в Швейцарии, я буду рад».

Итак, мы… Причем, по устройству моей личности, я не рвалась увидеть его: мне казалось это чрезмерным обстоятельством. Но тем не менее…

О.БЫЧКОВА: Тем не менее, это произошло. И важно, что это произошло, и, наверное, закономерно, что должно было произойти.

Б.АХМАДУЛИНА: Он нас пригласил. И слова мои все сбылись.

О.БЫЧКОВА: Конечно.

Ну, что ж, друзья. Мне очень жалко сообщать вам, что наше время в эфире истекло, - говорю я нашим слушателям. Простите меня, но программа «Книжное казино» закончена.

Белла Ахмадулина, Борис Мессерер и Вадим Солод были сегодня с нами в прямом эфире «Эха Москвы». Спасибо!