Гренобль - Сергей Бунтман, Татьяна Щербина, Дэвид Мортон - История одного города - 2007-11-01
М. МАЙЕРС – Сейчас ноль часов и 9 минут, доброй ночи, здравствуйте, у микрофона Маша Майерс, это программа «История одного города». Борис Туманов по левую руку, здравствуйте, Борис!
Б. ТУМАНОВ – Здравствуйте, здравствуйте, теплая компания!
М. МАЙЕРС – Да, у нас сегодня компания подобралась, будь здоров! В общем, мы в прошлый раз все хвалили нашу компанию.
Б. ТУМАНОВ – Да. Скрепя сердцем.
М. МАЙЕРС – Ну, Борис, ну, Борис! Ну, Борис, ну, будьте деликатнее, в конце концов! Я хочу представить всех тех людей, которые присутствуют в этой студии: это Татьяна Щербина, поэт, писатель, журналист, сегодня у нас в гостях…
Б. ТУМАНОВ - …и великолепный знаток Франции…
М. МАЙЕРС – Да! Кстати!
Б. ТУМАНОВ - …и французских вин, и французской истории…
М. МАЙЕРС - …все вопросы, друзья мои: +7-985-970-45-45, с пометкой: Щербине лично. Дэвид Мортон, заместитель директора Национального туристического дома Франции.
Д. МОРТОН - Bon vie.
М. МАЙЕРС - Здравствуйте, здравствуйте.
Б. ТУМАНОВ – Знаток Франции по определению.
Б. ТУМАНОВ – Да, все ушли спать…
М. МАЙЕРС – И если вы думаете, что говорит он только по-французски, то вы заблуждаетесь. И Сергей Бунтман – у меня так скромно написано: журналист – журналист Сергей Бунтман.
С. БУНТМАН - Правильно.
Б. ТУМАНОВ – Я добавлю: знаток, великолепный знаток Франции и французской литературы, переводчик с французского.
М. МАЙЕРС – Слушайте, что я делаю в вашей компании? Ничего не понимаю! Я задаю глупые вопросы. Знаете, я хочу вам сказать, что я, как обычно, исследовала пространство Интернета, чтобы найти что-то интересное о Гренобле: очень скудно. Очень скудно!
С. БУНТМАН - Конечно, там ничего невозможно найти.
М. МАЙЕРС – Почему так скудно, меня поразило!
С. БУНТМАН - А почему вы выбрали Гренобль? Я понимаю, что мне приятно, вот, наверное, Тане приятно…
Д. МОРТОН - Да, специально для вас сегодня…
М. МАЙЕРС – Нет, дело в том, что мы отвечаем на этот вопрос один раз в неделю в течение двух лет. Мы уже… по-моему, уже ничего оригинального не придумаем. Потому, что нам кажется, что это красивый интересный город. Потому что про Париж и про Лион мы уже рассказали. Теперь решили рассказать… и про Анси рассказать…
С. БУНТМАН - И все ниже и ниже… сейчас, да, вниз по Франции, да, Лион, Гренобль… потом что? Валянс будет, да?
Д. МОРТОН - Ох, дальше, да, Валянс…
М. МАЙЕРС – Наверное. Значит, что пишут: мне в Интернет-новостях сообщили, что под Греноблем делаются телевизоры известной французской марки – это раз. Затем, сайт что-то, там, типа pir.ru или eda.ru сообщил мне о том, что под заголовком «Лучшие напитки для промозглой осени» рассказал мне об очень известном французском ликере – это два. И в статье про Сочи была такая фраза, мне она очень понравилась: «До проведения Олимпиады-68 область не имела экономического развития».
С. БУНТМАН - Да, ну, ладно!
М. МАЙЕРС – Это, наверное, комментарии к олимпийскому закону.
С. БУНТМАН - Ну, ладно, не имела!
М. МАЙЕРС – Но я думаю, что может быть, с какой-то более приятной новости начнем говорить о Гренобле.
С. БУНТМАН - Нет, ну, о Гренобле вообще, я не знаю, кто как, но я буду… когда я туда приехал 20 лет назад, вот скоро будет, я вообще впервые попал за границу. Я никуда не выезжал.
Б. ТУМАНОВ – То есть, это была твоя первая заграница?
С. БУНТМАН - Вообще, да. Потому что…
М. МАЙЕРС - …это как первая любовь.
С. БУНТМАН - …французский язык мы в основном изучали как ядерную физику. То есть, мы знали, что есть вот какие-то такие маленькие штуковины, но никогда невооруженным глазом их видеть нельзя. Вот точно также многие из нас не видели Франции тогда. И меня сразу, как только приоткрылось, я опять должен сказать спасибо Валерию Ивановичу Простакову, замечательному человеку, который тут же всех невыездных, как только случилась перестройка, стал пинками выгонять на стажировки. Я попал на полгода в Гренобль.
Д. МОРТОН - А как, Гренобль, на самом деле, это удивительно! Вы уже второй человек на этой неделе, который попал не, скажем, в большой город, но почти деревушку, на самом деле.
Б. ТУМАНОВ – Ничего себе деревушка! Полмиллиона жителей!
С. БУНТМАН - Не надо, это не деревушка!
Неразборчиво
Т. ЩЕРБИНА – Вопрос на засыпку: были ли вы когда-нибудь в Гренобле?
Б. ТУМАНОВ – Да, вот!
Д. МОРТОН - Мы были в Гренобле в прошлом году, кстати.
С. БУНТМАН - На лыжах катались, небось?
Д. МОРТОН - Нет. Нет, даже нет. Только что мы осматривали город, на самом деле, правда, это не деревушка. Но интересно, правда, на этой неделе я тоже познакомился с одним человеком, который попал в Гренобль. Понятно, что Гренобль – это большой город. Это столица Изер, понятно тоже, что там Берлиоз, Наполеон, Стендаль и так далее… Шартрез… но почему Гренобль?
М. МАЙЕРС – Вопрос, почему именно с Гренобля началось знакомство с графством.
С. БУНТМАН - Во-первых, есть несколько университетских центров, лучших во Франции, помимо Парижа, есть которые занимаются… где очень хорошие русские кафедры. В Лионе очень хорошая русская кафедра. В Гренобле замечательная русская кафедра. В Рейне, там вот в Бретани на северо-западе очень хорошая русская кафедра. И в Гренобле это было традиционное место стажировок. Там очень хорошие преподаватели. Самое интересное, что там в Гренобле, в университете, естественно, Стендаля, там то, что не Стендаль - то Шампольон, в Гренобле. Это два великих человека. Шампольон и Стендаль. Два лицея: один лицей Стендаля, один лицей Шампольона. И вот этот самый третий университет гуманитарный языка и литературы, это университет Стендаля. Русская кафедра там чрезвычайно хороша, и они туда приглашают читать лекции по русской литературе, по русской культуре цивилизации, приглашали все время из других университетов из Лиона. Я специально прошел на два спецкурса. Спецкурсы для французских после университетского образования, был по Булгакову и Гумилеву, два курса было. И замечательные совершенно преподаватели, и Гумилева нам читал мсье Лано из Лиона. И я до сих пор, между прочим… представляете, что такое было спецкурс по Гумилеву в 88-м году? Только-только вот спокойно можно было не под подушкой читать, по-настоящему. Я очень многие стихи Гумилева слышу вот с таким легеньким акцентом господина Лано, когда он их читал вслух студентам французским, а я этим наслаждался. Он очень хорошо читал. Вот, прекрасный университетский город. Олимпийские игры там были 68-го года, где много всего происходило. Но до этого это не только Изер, департамент №38, а это, все-таки, историческая провинция Дофине. Дофине, и с середины 14 века…
Т. ЩЕРБИНА - …герцогство.
С. БУНТМАН - Нет.
Т. ЩЕРБИНА - Да, герцогство!
С. БУНТМАН - Нет, это не герцогство…
Т. ЩЕРБИНА - Дюше…
С. БУНТМАН - Нет, нет. Дофине это было Дофине. А его государь назывался Дофе.
Т. ЩЕРБИНА - Да.
С. БУНТМАН - Это было передано французской короне и наследнику французских королей, и первым дофином был сын Иоанна Доброго будущий Карл Мудрый. Он был первым…
Б. ТУМАНОВ - …ну, если речь зашла об истории, господа, я вставлю свое слово. Да.
С. БУНТМАН - Да.
М. МАЙЕРС - Я буду вас перебивать.
Б. ТУМАНОВ - Нет, нет, я недолго.
М. МАЙЕРС - Вас я буду перебивать.
Б. ТУМАНОВ - Я не долго, я не долго. Надо знать нашим слушателям, что город Гренобль был основан в 42-м году до эры христовой - раз. И был он образован, построен галльским племенем аллоброги. Я прав?
С. БУНТМАН - Прав.
Т. ЩЕРБИНА - Да.
Б. ТУМАНОВ - Так. Но, что здесь интересно? Есть один нюанс. Аллоброги были представителями так называемой галло-романской культуры.
С. БУНТМАН - Ну, когда римляне пришли, она стала галло-романской.
Б. ТУМАНОВ - Да, и у меня все это ассоциируется с великолепной серией комиксов Удерзо, об Астериксе …
С. БУНТМАН - …особенно о тур Галлии, когда…
Б. ТУМАНОВ - Совершенно верно.
С. БУНТМАН - Когда они объезжают всю Галлию, как "Тур де Франс " велосипедный…
Б. ТУМАНОВ - Да, да. Именно по этому маршруту.
М. МАЙЕРС - А теперь я вас перебиваю. «Я преподаватель с кафедры университета Стендаля, Гренобль. Слушаю вас с интересом».
С. БУНТМАН - Кто, кто?
М. МАЙЕРС - Антон.
С. БУНТМАН - Антон?
М. МАЙЕРС - Антон. Антон оставил телефон, кстати.
С. БУНТМАН - Передайте привет Александру Николаевичу Бурмейстеру, если… он, правда, на пенсии, но он иногда приходит в университет.
М. МАЙЕРС - А скажите мне, уважаемые гости, уважаемый Борис, все-таки, с чего начинается город Гренобль, я пока по вашим словам этого не поняла. Татьяна, вот, вы, например. С чего для вас начинается Гренобль?
Т. ЩЕРБИНА - Вы знаете, да, вот мне кажется, что мы так говорим…
М. МАЙЕРС - …римляне - это хорошо?
Смех
Б. ТУМАНОВ - Тем не менее…
М. МАЙЕРС - Ну, мне хочется понять, что это за дремучка такая, затерянная в Альпах.
Т. ЩЕРБИНА - А для слушателей что, вот, как себе представить город Гренобль, да? Это довольно удивительная такая вещь, потому что город расположен, ну, вот он окружен полностью горами. Стендаль писал, что в Гренобле каждая улица кончатся горой. То есть, просто это такой как бы круг, да? Вокруг замкнутый круг и горы вокруг.
М. МАЙЕРС - Котловина.
Т. ЩЕРБИНА - Да, котловина.
Б. ТУМАНОВ - Танечка, уточним, горы не такие высокие.
Т. ЩЕРБИНА - Невысокие, невысокие.
С. БУНТМАН - Конечно.
Б. ТУМАНОВ - Глубокая тарелка.
Т. ЩЕРБИНА - Да, да. Невысокие горы, но, тем не менее, вы находитесь как бы на дне чего-то.
Б. ТУМАНОВ – Да.
Т. ЩЕРБИНА - Такое ощущение странное.
М. МАЙЕРС - Это не угнетает?
Т. ЩЕРБИНА - Стендаля, например, это угнетало, поэтому он не очень любил свой родной город.
С. БУНТМАН - Это мягко Таня говорит очень.
Т. ЩЕРБИНА - Да. Вот. Ну, а зачем же говорить… И какой из этого выход был найден? Потому что, как известно, французы всегда находят выход из любого положения. Значит, в Гренобле есть подвесная дорога, то есть, над городом ездят постоянно четыре яйца прозрачных, больших таких. Но их так называют: яйца. То есть, это подвесная дорога, ну, это как городской транспорт. И вот, можно перебираться из одной части на другую часть. Потому что там, где горы, ну, вот эти невысокие горы, там тоже и рестораны, и концерты, то есть, там тоже жизнь, не то, что вся жизнь внизу. Жизнь, она и наверху тоже. И на Пасху эти вот самые яйца прозрачные разукрашивают, ну, как у нас Пасха - это яйца. Значит, вот такой странный город. Значит, в Гренобле 17000 ученых. Это абсолютно невероятная цифра, это все-таки достаточно маленький город, скажем, и там в любом… то есть, они любят так говорить, что в любом французском городе самое большое количество - понятно кого - булочников, да? Потому что французы очень любят свежий хлеб, булочки…
Б. ТУМАНОВ - Круассаны.
Т. ЩЕРБИНА - А вот в Гренобле ученых больше, чем булочников.
М. МАЙЕРС - Удивительно.
Т. ЩЕРБИНА - Да. Значит, например, плоский экран компьютера был изобретен в Гренобле. И вообще в Гренобле было изобретено очень много всяких вещей, ну, о которых мы как бы не знаем, ну, мелочей, так скажем, технических.
Б. ТУМАНОВ - Нет, мы о них знаем, но не знаем, что они в Гренобле. Плоский экран…
Т. ЩЕРБИНА - Ну, вот, масса как бы всяких таких вещей. Значит. Что, например, для меня в историческом плане существенно в истории Гренобля? Значит, вот такие моменты, что революция французская началась в Гренобле.
С. БУНТМАН - На год раньше.
Т. ЩЕРБИНА - На год раньше - это само собой.
С. БУНТМАН - Да.
Т. ЩЕРБИНА - А практически на полвека раньше, на полвека раньше, да? То есть, вот эти идеи как бы все революционные зародились в Гренобле. И, значит, ну, там, например, такое есть кафе, считается оно первым кафе во Франции, вообще первым кафе во Франции, ну, первым рестораном - это "Ле Прокоп", в Париже, да? А попозже немножко в 1739-м, что ли, году, вот этот открыли. И то есть, это за полвека до революции, да? А почему круглый стол? Это совершенно не потому, что это рыцари круглого стола, а потому, что это - идеи равенства, братства. То есть, нет, чтоб кто-то во главе стола, все вот как бы равны вокруг круглого стола, вот примерно как мы сидим сейчас…
Неразборчиво
Б. ТУМАНОВ - …все равны, но кто-то равнее.
Т. ЩЕРБИНА - И, значит, там они вот это все обсуждали, а потом революция фактически началась с того, что эти самые гренобльцы забрались, там, на крышу, забросали Парламент гренобльский, значит, начал как бы ассамблею…
М. МАЙЕРС - …ничего деревушка такая…
Т. ЩЕРБИНА - …начали черепицей бросаться…
С. БУНТМАН - Устроили ночь черепицы.
Т. ЩЕРБИНА - И вот как бы с этого все началось.
Д. МОРТОН - Это была шутка.
С. БУНТМАН - Ну, да.
М. МАЙЕРС - Да уж…
Т. ЩЕРБИНА - …в этом смысле Гренобль - это колыбель, так сказать, революции. Второй момент - это во время войны, Второй Мировой войны, значит, весь… да, ну, сейчас маленькое отступление. Значит, я писала о регионе Рона-Альп, о Рона-Альпах…как?…
С. БУНТМАН - …Рона-Альпы, да.
Т. ЩЕРБИНА - Как хотите. Значит…
М. МАЙЕРС - Рона - река, Альпы - горы.
Т. ЩЕРБИНА - …чтоб мы просто немножко…
С. БУНТМАН - Хорошо.
Т. ЩЕРБИНА - …поняли, где это находится. Это регион Рона - Альпы, столица его - город Лион, да, город Лион. В этом регионе делают вино Божоле. Значит…
М. МАЙЕРС - Татьянина любимая тема!
Т. ЩЕРБИНА - …известный еще с советских времен ликер, как по-русски, Шартрез, или Сhartreuse по-французски. Делается тоже. Там вот ядовито-зелененький такой…
М. МАЙЕРС - Как раз вот эти «Лучшие напитки для промозглой осени»…
Т. ЩЕРБИНА - Да, да. Делают, так сказать, монахи, и по сей день делают, реально, монахи. Это не то, что там какой-то завод, это делается в монастыре, секрет только у этих монахов, разглашению не подлежит, передается, так сказать, от одного монаха к другому.
Б. ТУМАНОВ - Как кока-кола.
М. МАЙЕРС - Ну, практически.
Т. ЩЕРБИНА - Я вас умоляю! Какая пошлость! Вот, так что хочу сказать, вот это в журнале «GEO», где я вообще пишу периодически, вот и о Франции и о других, бывает, странах, вот. Я написала, в апрельском номере вышло про это Рона-Альпы, и в том числе есть там про Гренобль.
М. МАЙЕРС - В общем, не читайте «GEO», лучше слушайте «Эхо Москвы», и все Татьяна нам расскажет.
Т. ЩЕРБИНА - Да, так вот, во время Второй Мировой войны что произошло.
Б. ТУМАНОВ - А что произошло?
Т. ЩЕРБИНА - Это был район, вот этот вот, в этом Рона-Альпы, это где Валянс, где Гренобль, вот то все, это было - центр сопротивления.
С. БУНТМАН - Плато Веркор.
Т. ЩЕРБИНА - Да, совершенно верно. Известно и по художественной литературе. Потому что писатель Веркор - это псевдоним, который он взял из-за этого. Значит. И как бы, поскольку там были партизаны, то всех фашистов они задушили. Ни одного фашиста не было, и что же вы думаете? А город разбомблен, на самом деле, к сожалению, вот очень… он не очень красивый город, потому что в историческом центре…
Б. ТУМАНОВ - Кстати, его бомбила авиация союзников.
Т. ЩЕРБИНА - Об этом я хочу сказать. Американцы, у которых просто, я бы сказала, какая-то мания бомбить просто все, что они увидят, это просто меня уже поражает во всех странах. Вот, видишь где-то, да, разбомблено, неважно в какой стране, ну, скажем, во время Второй Мировой войны, почти все это разбомбили американцы. К сожалению, нет никаких…
С. БУНТМАН - …особенно Грозный…
Т. ЩЕРБИНА - …а вы про Кока-колу…
Б. ТУМАНОВ - Танечка, Танечка, одну минуточку, вот насчет мании бомбить американцев, здесь дело не столько в их мании бомбить, сколько в их мании предохранить жизнь американских парней. Они не занимались, у них вообще не было пикирующих бомбардировщиков. Об этом может сказать житель Сен-Ло, разбомбленный на севере…
Т. ЩЕРБИНА - А у нас-то другая мания, у нас предохранить жизнь французских парней и французское культурное наследие…
Б. ТУМАНОВ - Совершенно верно, американцы поднимались на высоту, недосягаемую для немецких зениток, и занимались ковровым бомбометанием, там Гренобль попал…
Т. ЩЕРБИНА - Неразборчиво…
С. БУНТМАН - …я бы предложил оставить это программе, которая называется «Цена победы». Очень хорошая есть программа, и там очень точно вот, гораздо точнее, чем мы сейчас говорим, обо всем сказано, и кто чего бомбил, где были англичане, и, например, Ковентри бомбили не американцы, и Сталинград тоже.
М. МАЙЕРС - Вот это мы тоже оставим для «Цены победы», а сейчас вернемся в мирный Гренобль.
С. БУНТМАН - Мирный Гренобль, нет, Веркор - это замечательное плато, оно прямо над Греноблем, ну, чуть-чуть поодаль, мне приходилось туда подниматься, кстати, замечательная была прогулка, и так же, как… горы не очень обитаемые. Мало чего в горах-то есть. На горах вокруг Гренобля…
Неразборчиво
М. МАЙЕРС - Там есть горнолыжные станции…
С. БУНТМАН - Окромя деревушек - горные лыжи, которые лыжи, лыжи… все, Гренобль - это лыжи.
Т. ЩЕРБИНА - Тогда понятно, почему вы выбрали Гренобль. Мне все понятно. Наступает сезон…
Д. МОРТОН - Да, зима скоро будет…
М. МАЙЕРС - Никаких коммерческих интересов!
С. БУНТМАН - В основном сейчас поднимаются из Дофине вот туда… кстати, в Гренобль сейчас летают, теперь стали летать. Там этот самый аэродром, там кроме кукурузников ничего не летало, теперь летают. В Лион можно летать, там, в аэропорт «Сент-Экзюпери». Вот. Но там дальше надо в Савойю подниматься, и верхнюю Савойю, там уже шикарные все эти курорты и не шикарные находятся. Конечно, собственно, на холмах есть мало что. Вот эти самые шарики или яйца, которых 4, 4 - летом, 3 - зимой - техника безопасности - ветер дует. Вот. И иногда снег выпадает. Вот поэтому там снимают один шарик. Вот. А раньше были такие деревянные кабинки. Есть старые фотографии, чудесные совершенно деревянные кабинки этой канатной дороги. Наверху там крепость. Крепость Бастилия. Что Бастилия - ну, это вообще…
Б. ТУМАНОВ – …нарицательное…
С. БУНТМАН - …как бастиды, все эти укрепленные деревни на юго-западе, точно так же, вот. Отстроить, там, басти… там замечательная крепость, которая ее роднит идеями с той же самой Петропавловкой, потому что крепость эту проектировал великий фортификатор французский маршал Вобан. Для чего нужна была крепость? Чтобы обороняться от страшной Савойи, которая там была вот страшной такой…
Д. МОРТОН - Иностранцы там…
С. БУНТМАН - …иностранцы…
Т. ЩЕРБИНА - Теперь это часть Франции.
С. БУНТМАН - Теперь это часть Франции с середины позапрошлого века…
Т. ЩЕРБИНА - …с 1860-го года.
С. БУНТМАН - Отлично. Правильно. И там жили наши друзья. Там есть двойной памятник в Савойе, в Шамбери есть двойной памятник братьям де Местр, Жозеф де Местр и Ксавье де Местр - это значительнейшие люди для русской истории начала 19 века.
Т. ЩЕРБИНА - В Шамбери была Плащаница, которую туринцы сперли и не вернули…
Неразборчиво
Т. ЩЕРБИНА - …когда я теперь вижу туринцев. Я им говорю: верните Плащаницу!
М. МАЙЕРС - Дорогие гости…
С. БУНТМАН - …туринцы и американцы…
Б. ТУМАНОВ - Если мы возвращаемся в историю. То надо…
Д. МОРТОН - …Цезарь сказал…
Б. ТУМАНОВ - …напомнить. Что Гренобль, вот, между революцией, свободолюбием и Второй Мировой войной был эпизод в истории города, который тоже, в общем-то, памятен им. Это был один из первых пунктов на французской территории, через который прошел Наполеон, возвращающийся…
Д. МОРТОН - …с острова Эльба.
Б. ТУМАНОВ - …100 дней…
С. БУНТМАН - …там написано, на Бонских воротах, которые, как если говорить, с чего начинается Гренобль, то для Бонапарта он…
М. МАЙЕРС - Тот самый вопрос, который я задавала 20 минут назад…
С. БУНТМАН - …начинается с Бонских ворот, потому что там есть… остался кусочек ворот, и на них написано: «До Гренобля я был авантюристом, после Гренобля я стал государем». И там проходит так называемая дорога, вот туристический как раз великолепный маршрут…
Д. МОРТОН - Дорога Наполеона…
С. БУНТМАН - Это дорога Наполеона, которая ведет от побережья Средиземного моря, которая ведет, ну, там, вот можно да самого Парижа дойти.
Б. ТУМАНОВ - Видите, Маша, как я кстати вспомнил…
М. МАЙЕРС - Да, да. Я бы сказала, до Москвы…
С. БУНТМАН - …собирался привести Наполеона в железной клетке, но быстренько в тех местах к нему присоединился.
М. МАЙЕРС - Позвольте, я напомню, что сегодня у нас в гостях писатель и поэт Татьяна Щербина, сегодня у нас в гостях журналист «Эха Москвы» Сергей Бунтман, сегодня у нас в гостях заместитель директора Национального туристического дома Франции Дэвид Мортон, мы с Борисом Тумановым тоже здесь, и говорим мы сегодня о Гренобле. Дэвид, я боюсь уже исторических аналогий, поэтому мне хочется все-таки поговорить о современном Гренобле, вот. Было сказано, что это деревня. Сегодня это большой город…
Д. МОРТОН - Нет, это не деревня, это была шутка, по правде это была шутка. Я хочу вам сказать, что на самом деле я первый раз был в Гренобле очень давно, я не вспомню, но в прошлом году был фактически с журналистами и в первый раз осматривал город по-другому. Я обожаю фотографию, например, и что там мне очень интересно, очень красиво. Правда, что это красивый город, как вы сказали, но цвет там очень красивый. Просто когда солнце светит вот прямо в горы – это так красиво, это так… желтый, оранжевый. Можно снимать.
М. МАЙЕРС - А скажи, пожалуйста, вот…
Д. МОРТОН – Просто для глаз приятно.
М. МАЙЕРС - Вот есть какие-то особенности у Гренобля, которые отличают его от всей другой Франции, всей остальной Франции? Именно Гренобль.
Д. МОРТОН – Знаешь, по-моему, нет… нужно сказать, что у каждого города есть особенности… я не могу сказать, потому что я там не жил, я там, сколько… три-четыре дня, это недостаточно, чтобы понять и чтобы принимать город как надо. Но, если говорить о la Chartreuse, например…
Т. ЩЕРБИНА – Ну понятно, понятно…
Д. МОРТОН – Это интересно…
С. БУНТМАН – Одна из четырех гор, это все-таки которая окружает Гренобль, вот Chartreuse - это одна из гор, где этот знаменитый монастырь как раз там…
Д. МОРТОН – Монастырь, там парк…
Т. ЩЕРБИНА – Да, вот этот ликер-то…
С. БУНТМАН – Там делают…
Т. ЩЕРБИНА – Вроде ликер-ликер, а ведь какая была история, Дэвид! Как эти монахи… как за ними гонялись, король хотел получить рецепт этого самого Chartreuse...
Д. МОРТОН – Но никогда не получил.
Т. ЩЕРБИНА – Казалось, ну какая ерунда, ну это сколько вообще лет, десятилетий бегство, погоня, они перемещались, значит, эти, со своим монастырем… И что в результате? Ну, получил он этот рецепт в конце концов, там, выкрали, ну просто какие-то уже чуть не кровавые драмы. Ну, получил, и что выяснилось? Что сделать-то они этого все равно не могут, потому что как это сделать, знают все равно эти монахи…
С. БУНТМАН – А знаете, когда последний раз был под угрозой в том числе и рецепт Chartreuse? Это после закона об отделении церкви от государства. Тогда в 905-м году разогнали все конгрегации религиозные. Правда, потом их за определенную плату снова собрали всех. И там есть фотографии, конечно, фотографии такие страшноватые. Все понятно, что декрет этот был, закон это был нужный и прочее, но… так Третья республика последовательно проводила в жизнь этот закон, и монахов просто повыгоняли оттуда, просто выгнали оттуда, из их векового…
Б. ТУМАНОВ – Гнезда.
С. БУНТМАН – … монастыря, и именно там, в Гренобле, есть эти фотографии. Вообще, конечно, вот посмотреть на все горы, это вы абсолютно правильно сказали, что там цвет невероятный. Если вот цвет, а сама речка-то Изер, она желтая и очень такая какая-то неспокойная. Там, то выливается, то разливается, и очень как-то так бурлит. Все-таки недалеко горы. И вот когда она под мостами там идет, и вот это закатное солнце, или рассветное, что тоже очень неплохо, там встречать рассвет, и вот эта желтая речка… я очень любил всегда, там есть один подвесной мост, ну, такой же, как Крымский, вот подвесной мост, по нему я каждый день ходил, рискуя опоздать в университет, когда надо было на что-то посмотреть…
Б. ТУМАНОВ – Сергей, а вот интересно, по сравнению с другими французами, вернее, с французами из других регионов, каков темперамент гренобльцев?
М. МАЙЕРС – … они революционеры. Наверное….
С. БУНТМАН – Да нет, что вы…
Б. ТУМАНОВ – … спокойные…
М. МАЙЕРС – А, наоборот, спокойные?
С. БУНТМАН – Во-первых, там очень много нужно смотреть… так как вот… сколько там? 17 тысяч, да, сказали?
Т. ЩЕРБИНА – Да.
Б. ТУМАНОВ – Ученых.
С. БУНТМАН – 17 тысяч ученых, и еще не совсем ученых там еще тоже много-много, то есть студентов много, там много всех отовсюду. Надо смотреть вот вокруг по деревням, какие-нибудь Сан Пьер, там, еще какой-нибудь… вот деревушка, в которой я на выборах был, вот такая, где 20 голосующих было на втором туре президентских выборов 88-го года, они в течение 15 минут все проголосовали и потом пошли выпивать.
Б. ТУМАНОВ – Естественно.
С. БУНТМАН – Там в основном… что там из занятий? Сельское хозяйство какое? Сельское хозяйство в Гренобле – это орехи.
Т. ЩЕРБИНА – Да…
С. БУНТМАН – Орехи грецкие…
Т. ЩЕРБИНА – Ой, там столько из них всего делают!
С. БУНТМАН – Вино, черное ореховое вино и красный аперитив.
Т. ЩЕРБИНА – Ореховый ликер…
С. БУНТМАН – Черное ореховое вино, так называемое.
Т. ЩЕРБИНА – Да-да, ореховое вино.
С. БУНТМАН – Вот. Гренобль – это орехи. И вот вокруг там крестьяне, ну, там, и всякие…
Т. ЩЕРБИНА – И кондитерские изделия делают…
М. МАЙЕРС – Лесные орехи, да?
Т. ЩЕРБИНА – Нет, грецкие.
С. БУНТМАН – … и вокруг эти сады, вот ореховые деревья. Это ужасно красиво.
М. МАЙЕРС – Гренобль – родина орехов, или что-нибудь в этот роде…
Д. МОРТОН – Ну если смотреть на Рональ, правда, что там орехи, там каштаны все эти вот… каштаны, которые можно жарить.
Т. ЩЕРБИНА – Нет, ну вообще надо еще понять, что Гренобль… ну вот скажем, мне кажется, что вот человек, который нас слушает, что сейчас есть достаточно много людей, которые бы хотели куда-то уехать из России. Ну, может быть, детей отправить учиться, самим на время поехать поработать, да? Ну, то есть я это часто слышу, да? И вот они, когда что-то такое читают или слушают, они думают: ну и чего вот, например, вот там? Вот там детям можно учиться, да, там можно найти вот какие-то… вот какие можно вещи найти? Там я знаю даже русских, которые работают, ну, в туристическом, естественно, вот все эти… Межев рядом, Куршавель – это же тоже Альпы. Ну, вот всякие горнолыжные курорты. Там есть русские, потому что большой поток русских туристов, работают с туристами. Вот есть там…
М. МАЙЕРС – Испортят город – не надо…
Т. ЩЕРБИНА – Ну почему испортят?
С. БУНТМАН – Там давно очень работают…
Т. ЩЕРБИНА – Не такие люди, а просто нормальные люди…
С. БУНТМАН – Там столько знакомых работало, и в университете… и то, что вот гренобльский туризм, там очень хорошо все организовано, там, там ведь можно… ну, как бы Гренобль – не самое туристическое такое, он не сияет своими памятниками, своими, там, церквями…
Т. ЩЕРБИНА – Он деловой город такой.
С. БУНТМАН – Он очень … как бы сказать? Это город, в котором вот какая-то очень… ну, скажем так: склонен к учености, он склонен к учености и вот к такой вот… к познаниям…
Б. ТУМАНОВ – Можно сказать, что это степенный город?
С. БУНТМАН – Нет.
Т. ЩЕРБИНА – Нет, нет.
С. БУНТМАН – Нет, потому что из-за студентов он очень моложавый, он не такой молодой, а моложавый.
Б. ТУМАНОВ – Бурлит, вот в этом смысле… я имею в виду вот темперамент, вот на улице как…
С. БУНТМАН – На улице хорошо, на улице хорошо, на улице хорошо…
Т. ЩЕРБИНА – И красиво.
С. БУНТМАН – Как и везде. Он, конечно, на переломе между югом, он напоминает… вот Леон – это большой уже город по сравнению, Леон – это вот, это столица всего…
Т. ЩЕРБИНА – Второй город Франции…
Д. МОРТОН – Первая столица Франции тоже.
С. БУНТМАН – Это больше студенческий, больше такой… ну как сказать? По одежде своей Гренобль – это куртка, это мягкий пиджак такой вот, естественно, галстук – это, это в мэрии, наверно. Да? Да и то не всегда.
Д. МОРТОН – Ну, потому что это уже горы, на самом деле.
С. БУНТМАН – Это с одной стороны, а с другой стороны, это университет в предгорье, университет. Причем это научный центр. Там ведь и физика великолепная всегда была, но вот когда…
Т. ЩЕРБИНА – И лирика.
С. БУНТМАН – И лирика. Когда спросили, почему Гренобль, да, почему так получилось… я потом узнал, почему там, кольцо закольцевалось, называется, потому что я прочитал в биографии моего прадедушки, что первое свое образование химическое технологическое он получил в Гренобле, оказалось.
М. МАЙЕРС – Понятно.
С. БУНТМАН – Он… первое образование у него там. Потом он учился в других университетах. Оказалось, что просто меня так судьба туда взяла. Еще там важно, что он... Как и все города, у него есть, там, пешеходные зоны… он очень ринулся вперед, как-то и технологически, за последние 25-30 лет…
М. МАЙЕРС – Пробки?
С. БУНТМАН – Нет.
Т. ЩЕРБИНА – Нет, нет.
С. БУНТМАН – Нет. Есть там пробки на въезде, выезде, когда… поиск парковки…
Т. ЩЕРБИНА – Не, ну, по сравнению с Москвой о пробках вообще можно в других городах даже не разговаривать. Это не пробки.
С. БУНТМАН – Есть знаменитый, великолепный, один из первых вот двух во Франции, чудо света - трамвай.
Т. ЩЕРБИНА – Дааа…
С. БУНТМАН – Новый трамвай. Даже приятели, чудесный поэт Володя Аристов написал очень большую, по этому поводу такую поэму написал…
М. МАЙЕРС – Даже поэму про гренобльский трамвай?
С. БУНТМАН – Ну, у него это точка… он оттолкнулся от этого и… но это действительно чудо света, когда абсолютно бесшумный, абсолютно приспособленный для инвалидов, это какой-то совершенно космический корабль, который передвигается по улицам. Теперь его маршруты расширили. Какой музей, теперь какой музей новый? Как… там были чудовищные эти кварталы, и, там, по берегу Изера, там я проходил, там какие-то совершенно аст-имиграционные такие вот были…
Б. ТУМАНОВ – Полулачуги, да?
С. БУНТМАН – Ну, там такие дома, скажем, начала 20-го века или конца 19-го, такие вот, как в Париже, как это османовские такие дома, но чуть все поменьше. И они…
Т. ЩЕРБИНА – Но больше всего на Париж похоже, вот если архитектурно, то Париж.
С. БУНТМАН – Только поменьше. У него нет такой средневековости никакой. Вот он действительно город такой Второй империи. Там мэрия такая Второй империи, старая мэрия…
Б. ТУМАНОВ – Ну да.
С. БУНТМАН – Старый университет такой, казармы. А, там еще ведь… там же не просто солдаты…
Б. ТУМАНОВ – (неразборчиво)
С. БУНТМАН – Нет, нет. Солдаты, это же, горные стрелки.
Б. ТУМАНОВ – Аааа…
Д. МОРТОН – Альпы.
С. БУНТМАН – Да, это вот альпийские стрелки. И они даже, они, альпийские стрелки, они даже… вот, конечно, производят впечатление, когда они ходят в этих…
Д. МОРТОН – В белом.
С. БУНТМАН – Да, в беретах, и когда они…
М. МАЙЕРС – В кого они сейчас стреляют? Они охотники, или они военнослужащие?
С. БУНТМАН – Это особые, вот особые части, альпийские стрелки, это горные части. Горные части. Как тех же самых бедных итальянцев альпийских стрелков, их Муссолини послал к Гитлеру на Кавказ, они оказались абсолютно в плоском Сталинграде…
Б. ТУМАНОВ – Он их обманул.
С. БУНТМАН – Но так же это выглядит в Гренобле, потому что Гренобль очень плоский, это вокруг горы. Гренобль абсолютно… вот те, кто жил в Леоне, например, и переехали в Гренобль, они говорят: город плоский, чтобы попасть на какую-нибудь там пересеченную местность, надо выехать из него… Город плоский. Это Леон, там, через холмики, а здесь город плоский абсолютно, кастрюля!.
Б. ТУМАНОВ – Ну и что тут такого? Петербург тоже плоский, а какой город!
Д. МОРТОН – Что хорошо в Гренобле, и вы, конечно, заметили, потому что если 20 лет назад вы уже там были, и вы постоянно там бываете…
С. БУНТМАН – Да.
Д. МОРТОН – Интересно может быть во Франции… вообще-то как защищают и сохраняют город и ремонтируют тоже город.
М. МАЙЕРС – После американцев-то, да, надо было?
Неразборчиво
Д. МОРТОН – Есть после американцев, есть тоже после французов, потому что, на самом деле, хорошо, что у нас был когда-то вот тот министр по культуре Мольро, который решил, что вот у нас есть население во Франции, и надо сохранить вот эти старые дома. Вот, так что может быть даже после американцев какие-то французы решили снести все старые дома, и он решил, что нет, так нельзя. И, по-моему…
С. БУНТМАН – В Гренобле…
Т. ЩЕРБИНА – Восстанавливают…
С. БУНТМАН – Там есть еще одно наследие Мольро, замечательного министра культуры, который придумал еще одну вещь. Он придумал децентрализацию. Правда, говорят, что скоростной поезд убил децентрализацию, из любой точки можно, там, два-три часа можно приехать в любую… там, в Париж и там же посмотреть… ну, идея посмотреть спектакль или побывать на выставке, но идея Мольро заключалась в том, что в каждом мало-мальски серьезном городе или университетском, как Гренобль, или огромном таком, как Леон, уже не говоря о Леоне, например, должен быть свой культурный центр. И вот именно эти культурные центры тогда появились. В Гренобле был построен великолепный совершенно культурный центр, который, между прочим, если говорить, что еще сделал Гренобль для второй половины 20-го века, Гренобль очень во многом подарил то, что мы знаем как французский современный танец. Первые свои вещи вот Анжелена Прельжокажа знаменитый, он создал там, в Гренобле. Очень многие вещи. И вот в этом культурном центре знаменитом, там вот рождался французский современный балетный театр…
Б. ТУМАНОВ – То есть, хореография современная…
С. БУНТМАН – Это то, что называется современный танец, вот этот modern dance. Очень странная, как казалось тогда, но это удивительная совершенно вещь.
Б. ТУМАНОВ – Я задам неожиданный вопрос нашим гостям. Что там едят?
Т. ЩЕРБИНА – А'la dauрhinoise.
С. БУНТМАН – А'la dauрhinoise. Ну что, картошечку… нет, пьют Кот дю Рон
Д. МОРТОН – Перебью, если можно. По поводу вин…
Б. ТУМАНОВ – Все оживились.
Д. МОРТОН – Меня кое-что поразило недавно. Были русские во Франции. Во время дегустации в Бургундии, там есть (неразборчиво), очень известно, вот там винодел наливал им вина. Чуть-чуть вот, чтобы дегустировать. Вот один турист взял бокал и просто…
Б. ТУМАНОВ – Опрокинул.
Д. МОРТОН – Хлоп, хлоп…
С. БУНТМАН – Ну нельзя же…
Д. МОРТОН – …допил вино.
М. МАЙЕРС – Ну это наболело…
Д. МОРТОН – Взял бутылку и налил полностью в бокал…
М. МАЙЕРС – Сам?
Б. ТУМАНОВ – Ну, естественно, конечно.
Д. МОРТОН – Так нельзя. Пожалуйста, я знаю, что вы, русские, не все одинаковые, но если вдруг кто-то не знает как и не умеет пить и дегустировать вино…
С. БУНТМАН – Надо научить, подсказать…
Д. МОРТОН – Согласен.
С. БУНТМАН – Надо послушать, надо сказать. И это делают, и любопытно и очень внимательно это делают виноделы, если к ним попадаете, пять минут их послушать, и все будет нормально.
М. МАЙЕРС – Так они говорят по-французски, а мы же не понимаем.
С. БУНТМАН – А что там понимать? Там покажут, возьмут плошечку вот такую, покажут, как дегустировать, на самом примитивном уровне как дегустировать.
М. МАЙЕРС – Скажите, а вот жители Гренобля, они пьют вино так, как дегустируют или так, как Дэвид рассказал?
С. БУНТМАН – Нет, они сначала пробуют. Очень многие…
М. МАЙЕРС – Вот это среднее…
С. БУНТМАН – Средний человек как делает… ну, можно, конечно. Все это пойти и купить в магазин или в лавку винную, но самое замечательное, что вокруг есть виноделы, и лучше всего, конечно, поехать и договориться, поехать и договориться, и есть человек, который поставляет вино, у которого покупают вино. Закупают, а потом разливают уже сами. Или покупают бутылками у своего винодела. Ронское вино, как какое-нибудь… пишут всевозможные справочники, никогда там больше двух, ну, три звездочки не получит.
Т. ЩЕРБИНА – Я не люблю Кот дю Рон.
С. БУНТМАН – Ну что ж теперь делать!
Д. МОРТОН – Твой вкус…
Б. ТУМАНОВ – А Божоле-то хоть любишь? Тоже нет?
Т. ЩЕРБИНА – Я люблю Бордо, я Бордо люблю.
М. МАЙЕРС – Бордо – это бордо…
Т. ЩЕРБИНА – И луарские вина тоже.
М. МАЙЕРС – Засланный казачок-то, засланный!
Неразборчиво
М. МАЙЕРС – Сергей, закончите вашу мысль.
С. БУНТМАН – Мысль-то о чем?
М. МАЙЕРС – О вине.
С. БУНТМАН – Мысль о вине…
Т. ЩЕРБИНА – Нет, подождите, a'la dauрhinoise, мы не объяснили, что это такое…
М. МАЙЕРС – Да вы вообще ничего не объяснили, вы разговариваете друг с другом.
С. БУНТМАН – Надо объяснить. Таня, пожалуйста.
М. МАЙЕРС – Таня, пожалуйста.
Т. ЩЕРБИНА – Картошечка, запеченная в духовке, в печке, с сыром сверху, ну, там, не знаю, со сливками, она там добавляется, по-моему…
С. БУНТМАН – Сыр мягкий, картошка порезанная…
Т. ЩЕРБИНА – Порезанная как вот дома, например, жарят, кружочками, только не жарят, а запекают. И у нас это продается в разных таких магазинах типа «Елисеевского» гастронома и так далее, в кулинарии, да, и называется очень странно, по-разному. Там какой-то Гратен-дофин или что-нибудь в этом роде. В общем, разные я встречала самые, но это a'la dauрhinoise, вот это такой способ приготовления картошки очень вкусный. Ну, то есть вот как…
Б. ТУМАНОВ – Ну а мясо?
С. БУНТМАН – Мясо едят, естественно. Но вот это местное, местное блюдо…
Т. ЩЕРБИНА – Да, это то, что вот там…
С. БУНТМАН – Это именно местное.
Т. ЩЕРБИНА – Ну, потому что дофинэ, да, это было вот…
Б. ТУМАНОВ – И больше там ничего не изобрели.
С. БУНТМАН – Это достаточно бедная была страна, достаточно бедный край был…
Т. ЩЕРБИНА – Это и сейчас небогатый, небогатый, небогатый город Гренобль, и даже, например, если приезжаешь, ну, вот везде так все реставрировано, да, так все… ну, не задумываешься, что это реставрировано, а просто как оно… там какие-то старинные замки, то в Гренобле даже какие-то основные здания, ну, они в таком состоянии, требующем, скажем, реставрации…
С. БУНТМАН – Ну нет, ну нет, ну сейчас все совсем по-другому…
Т. ЩЕРБИНА – И они еще все собираются. Они говорят, вот у нас то в плане… ну у них есть план по реставрации города, но они немножко в этом смысле отстали от, ну, не знаю…
М. МАЙЕРС – А может быть, в этом есть что-то настоящее, в этом есть что-то такое вот демократичное и естественное?
С. БУНТМАН – Нет, я бы сказал, что Гренобль не отстал. Дело в том, что там невероятные совершенно вещи сделали. Я помню два места в Гренобле, очень такие серьезные кварталы, вот то, что я описывал. Почти совсем заброшенные, такие сквотерские абсолютно. Там же были социалисты, когда довольно долго были левые мэры, и вот в этом городе, который находится на стыке очень многого: на стыке юга и не совсем юга уже, когда мы поднимаемся там вот по Луаре, задумали такое вот… не должно быть кварталов эмигрантских, кварталов местных, и давайте все будут жить вместе. И были специальные такие дома 60-х годов, все хорошие идеи, но все равно все потом разбежались по своим цивилизационным уголкам. Есть, конечно, смешение очень серьезное. Но все равно разбежались. И вот в основном жили эмигранты вот в таких вот почти заброшенных домах. Это все к великому крику всех левых тогда, это все повыселяли. Отреставрировали, многое снесли, особенно за вокзалом. За вокзалом там вообще такое… такая старая Марьина роща такая была. Вот, и сейчас жилье стало дорогое достаточно в самом городе, но сейчас там стали дома чрезвычайно красивые. Я помню один дом… между прочим, в центре есть дома очень старые, есть дом 16-го века, где жили мои друзья…
Т. ЩЕРБИНА – Очень! Для Франции это не очень.
С. БУНТМАН – Нет, там дома, для Дофине это дома старые все-таки. Я говорю, что он не средневековый город. Там церковь святого Андрея, где есть доска, что там лежало тело святого Людовика, когда он умер в Крестовом походе, не добравшись до Туниса, и когда его привезли, вот во всех городах, через которые его везли, в церквях есть такая вот табличка. Церковь святого Андрея старая достаточно, церковь святого Лаврентия еще старше, на другом берегу. Есть монастырь, где святой Франциск Сальский почитается, и святой Бруно там местный, савойский, швейцарский святой. Но дома, 16-ый век, достаточно старые для Гренобля. Дом был закопченный изнутри, снаружи и сквозь стены. Его так отреставрировали потрясающе сейчас! Это замечательный современный по условиям дом. В общем, Гренобль здорово движется, в нем удобно стало очень жить, стало удобно жить вот даже по сравнению с 20-летней давностью. Вот такой вот странный это городок, но маленький, не маленький, деревня – это же агломерация большая. Вот Сен-Мартендер – это вот то, где университет находится, он выведен, огромный… индустриальных почти не стало, но вот это такие вот… городское объединение. Ну, как сказать? Я больше, наверно, как… не как турист, как житель говорю. Там… с одной стороны, там можно найти маленькое кафе, какое-то такое… стекляшку 60-х, но которое держит все тот же самый один и тот же человек…
М. МАЙЕРС – Вот тот самый, который первое кафе…
Б. ТУМАНОВ – Долгожитель.
С. БУНТМАН – Долгожитель. Самое смешное, он абсолютно не удивился, ни он, ни его жена, был огромный перерыв, я, когда стажировался, я пришел, и через 15 лет «Добрый день», точно так же мне налил, который он мне наливал 15 лет назад.
М. МАЙЕРС – Татьяна, что еще добавим к нашему столу?
Т. ЩЕРБИНА – Вообще, кстати, во Франции, ну, это везде во Франции… вот я здесь покупаю, скажем, сигареты в киоске одном и том же, да? Ну, представьте, сколько лет, и каждый раз я подхожу ну, просто как абстрактное такое лицо. Вам что? И, ну, я говорю все каждый раз одно и то же, и как будто это первый раз, мне значит… Во Франции с третьего, там, раза… ну вот, скажем, когда я жила там…
С. БУНТМАН – Да, третий – это максимум.
Т. ЩЕРБИНА – … здрасьте, вам как обычно? Спросят тебя, как дела, как что, как настроение. То есть это вообще человеческое какое-то общение есть всюду на любом уровне. В кафе, в ресторане, в магазине, в киоске – ну, везде.
С. БУНТМАН – В провинции лучше, чем в Париже.
Б. ТУМАНОВ – Ну, это разные вещи.
Т. ЩЕРБИНА – В 19-м веке, как известно, все стремились уехать в Париж из провинции, кто вообще чего-то мог как бы, все в столицу. Ну, так сказать, там, Золя, ну, и так далее… тот же Стэндаль. Вот, а то, что, например, там у кого-то не получалось уехать, это вроде как было, ну, значит…
Б. ТУМАНОВ – Неудачник.
Т. ЩЕРБИНА – Да, неудачник. Вот. И сейчас тенденция ровно обратная – из Парижа люди переезжают в провинцию французскую, потому что, ну, Париж – огромный, шумный, бесконечные туристы, перенаселенный…
Б. ТУМАНОВ – Холодный, безразличный…
Т. ЩЕРБИНА – И людям хочется пожить в каком-то вот таком…
Д. МОРТОН – Не только вот то, что Париж сейчас такой город, но и тоже сейчас есть связи между городами, и потом есть тоже Интернет, кто хочет работать у себя дома, это возможно. Хочешь добраться в Гренобль, когда ты живешь в Париже – это быстрее может быть, чем жить… не знаю, в Альдемар, добраться до центра Парижа займет тоже 3 часа. Так что это…
Т. ЩЕРБИНА – Поэтому очень важная вещь, которую нужно сказать, это, вот как сказал Сергей, скоростные поезда во Франции, это не так, как скоростные во всем мире, а TGV, Train a Grande Vitesse, ну, то что сокращение, то есть поезда большой скорости. Таких поездов нет больше нигде. За три часа вы добираетесь из Парижа в Бордо, то есть на юг. Вы понимаете это сколько? 850 километров да, Бордо?
Д. МОРТОН – Бордо – 600.
Т. ЩЕРБИНА – Нет.
Д. МОРТОН – Да, 650, да.
Т. ЩЕРБИНА – Ну, в общем… то есть, короче…
Б. ТУМАНОВ – Ну все равно 200 км/ч…
Т. ЩЕРБИНА – А в Дижон, там за час в Бургундии.
С. БУНТМАН – Ну не за час…
М. МАЙЕРС – Что нам пишут, дорогие гости? Дорогие гости…
Т. ЩЕРБИНА – В Гренобль тот же… ну, я не знаю, в Леон, в Леон за сколько приедете?
Д. МОРТОН – Два часа.
Т. ЩЕРБИНА – Ну, два часа. То есть это все в пределах вот такой досягаемости.
М. МАЙЕРС – Аааа, значит, Антон активизировался. «Хорошо, передам привет Бурмейстеру. Видел не очень давно. Приезжайте в гости».
С. БУНТМАН – Обязательно.
М. МАЙЕРС – «С вами текут слюнки» - подпись «Путешественник. «Дорогая Маша, почему называете вашего гостя Дэвидом. По-моему, это не совсем по-французски». Тебе как больше нравится, на первый слог или на последний? Ну, я, знаете, я еще Сергея называю Сергеем, Татьяну Татьяной, Бориса Борисом.
Б. ТУМАНОВ – Дэвид или Давид?
Д. МОРТОН – Мне все равно, но на самом деле я Дэвид, я не Давид.
Б. ТУМАНОВ – А, так что извините.
Д. МОРТОН – Извините, я француз и британец, и мои родители решили вот меня назвать Дэвидом.
М. МАЙЕРС – О, замечательно, я люблю плохие сообщения! «Вчера прилетел из Гренобля, был там по делам неделю. Скушнее города просто нет. Витя из Волгограда». Вот так вашему Греноблю.
Т. ЩЕРБИНА – Ну правильно, если, например, человек думал…
С. БУНТМАН – … интеллигентный человек всегда найдет, чем заняться.
М. МАЙЕРС – Вот так.
Т. ЩЕРБИНА – Нет, ну понятно, это то есть если турист думает: поеду я во Францию сейчас, увижу…
Б. ТУМАНОВ – Нет, он не турист, он по делам ездил.
Т. ЩЕРБИНА – Или по делам – не важно. Но он думает, вот сейчас все, что я слышал про Францию, все замки, там, и так далее. Нет, это другое, это другой жанр.
М. МАЙЕРС – Слушайте, а может быть, Татьян, может быть, дело вот когда вы сказали про котловину, и я спросила, не угнетает ли, Сергей сказал, летом да, может быть…
С. БУНТМАН – Там душно страшно летом…
М. МАЙЕРС – Там душно, страшно?
С. БУНТМАН – Оттуда все бегут, летом все бегут там просто. И я помню, как… это были такие… мода, вроде Альпы, горы, какие собаки должны быть в Альпах? Сенбернар. Идут летом, идет это несчастное огромное создание, все у нее изнывает, ищет, там, любую лужу, чтобы хоть чуть-чуть… И идут гордые хозяева – мы же альпийские. Мы горные жители.
Д. МОРТОН – И поэтому тогда поднимали коров наверх тоже.
С. БУНТМАН – Да.
М. МАЙЕРС – Я подумала то, что в Гренобле, наверно, очень весело зимой, когда сезон горнолыжный, когда рождественские распродажи, а вот вы вот, уважаемый Витя, вот вы были не в то время, поэтому вам там было скушно.
С. БУНТМАН – Да нет, там скушновато, если ехать туда туристом. Но я не могу говорить как турист, потому что там есть, как у всякого среднего университетского и такого города, есть прекрасный музей, коллекция, кстати, Гренобля, замечательная, искусства 20-го века, там этот… там знаменитый, там (неразборчиво) там знаменитый бык, вот этот, висящий, туша. Вот эта знаменитая картина. Там есть, как и везде, там есть замечательные совершенно книжные магазины, там университетский магазин, он ничуть не хуже, чем вот покойный университетский магазин в Париже, его куда-то…
М. МАЙЕРС – Короче, ни пляжей, ни пальм, ни ресторанов, одна картошка…
С. БУНТМАН – Рестораны – нет, рестораны очень хорошие.
Д. МОРТОН – Если тот слушатель говорит, что скушно, по-моему, если он был там по делам, это потому, что ночью он считает, что невозможно ничего делать там. Ну, понятно, что если сравнить с Москвой, понятно, что вот в столице вот так шумно…
Неразборчиво.
Д. МОРТОН – Недавно я был в Сургуте, вот там ночью чем занимать – нечем, а в Гренобле... На самом деле, что еще есть, потому что нельзя сказать, что нечем заняться – это неправда. Но просто вот попасть в кафе или в ресторане, и если человек говорит, хоть чуть-чуть говорит по-французски, он может общаться с людьми, и тогда…
Т. ЩЕРБИНА – Дэвид, не будем пугать, вот ради бога, это больная…
М. МАЙЕРС – Сорок секунд до конца передачи!
Т. ЩЕРБИНА – Послушайте, очень важно. Все говорят: все, Франция – только по-французски. Нет. Значит, в каждом городе, самом маленьком городке, самом маленьком местечке во Франции, где бы вы ни оказались, есть туристический офис. В любом туристическом офисе говорят по-английски. Вам дадут бесплатно карту, план города, рестораны, отели – вам все расскажут, покажут. Не волнуйтесь – это не вопрос. Идите вот ofis de tyrism первым делом, все получите.
М. МАЙЕРС – Я не могу не прочитать. У меня 10 секунд. «Казармы недавно массово снесли в Гренобле и строят на их месте HLM» - это Антон. «А еще сейчас в Гренобле достраивают большой стадион, который вызвал немало протестов жителей» - это Антон. И «Трамваев уже сейчас 4 линии работает, вообще много строительства в городе» - это Антон. «А один гренобльский мэр в 90-е годы был посажен за коррупцию» - это не Антон. Мы благодарим наших гостей – это Сергей Бунтман, это Дэвид Мортон, заместитель директора Национального Туристического дома Франции, это Татьяна Щербина, журналист, поэт и писатель. Всем спасибо, всего доброго.