Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2019-09-29
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые слушатели! Начинается программа — она по воскресеньям — «Итоги недели без Евгения Киселева». Алексей Нарышкин и Алексей Соломин в Москве. Здравствуйте!
А.Нарышкин
―
Добрый вечер, здравствуйте!
А.Соломин
―
Здравствуйте!
М.Ганапольский
―
И Матвей Ганапольский в Киеве. Впрочем, сегодня в Киеве, завтра еще где-то. Это хорошо, это я люблю.Смотрите, смысл программы прост. Мы собрали события главные — это всё очень субъективно — и события и наша оценка…
А.Соломин
―
И наши вопросы.
М.Ганапольский
―
Да, и ваши вопросы тоже. Вот мы спорим, так задать их или так задать.
А.Нарышкин
―
Компетентность Соломина это тоже спорный…
М.Ганапольский
―
Безусловно. Как и знания материала Нарышкиным.
А.Соломин
―
Не было слова «спорный», было слово «субъективный».
А.Нарышкин
―
Хорошо. Необязательно повторять всё за Матвеем.
М.Ганапольский
―
Нет, мы просто понимаем, кто компетентен в этой передаче — это Нарышкин. Все остальные — бесплатные или платные НРЗБ…
А.Нарышкин
―
Соломин — точно бесплатные.
А.Соломин
―
Over компетентен, я бы сказал.
М.Ганапольский
―
Да, over компетентен. Тем более, что в прошлой передаче украинской, которая у нас была час назад, Нарышкин признался…
А.Нарышкин
―
А в чем я признался, вы можете узнать, если послушаете. Не надо все карты раскрывать.
М.Ганапольский
―
Он признался, что изготовил великолепный луковый суп. Мы думали задать вопрос…
А.Нарышкин
―
Специально для Соломина, который лук не ест.
М.Ганапольский
―
Да мы тщательно с Соломиным везде ищем зраду, то есть предательство. Мы спрашивали: А луковый суп украинский? Но выяснилось, что французский. Так что не удалось Нарышкина поймать.Ну что ж, все рубрики у нас на своем месте. У нас где-то минут 50, чтобы порезвиться в эфире. Давайте начнем.
СОБЫТИЯ НЕДЕЛИ
М.Ганапольский
―
Событий два. Начнем с первого.
А.Нарышкин
―
Мы по традиции воскресной, субботние акции всегда выносим событием недели. У нас прошел в столице митинг в поддержку политзаключенных. Конечно, всю неделю будут обсуждать, насколько он был эффективен, хорош, те ли были лозунги, требования, пришло ли достаточно количество людей. Пришло 25 тысяч. Это данные белого счетчика. Полиция насчитала 20 тысяч. Иногда вот так, скажем, активисты и силовики практически сходятся в оценках. Это бывает, но, правда, крайне редко. Кому-то не понравилось музыкальное сопровождение. Это тоже будут обсуждать.
А.Нарышкин: Является ли Алексей Миняйло человеком, который действительно может зажигать массы — большой вопрос
Но мне-то кажется — мы просто с Соломиным сегодня проводили в эфире «Эха» информационный канал, посвященный этой акции — мне кажется, что этот митинг пускай немножко такой, по своему настроению тоскливый и без политических требований, потому что освободить этих, других и так далее — мне кажется, в этом меньше политики, в этом больше правозащиты, — он является хорошим окончанием всей этой протестной волны, которая у нас с середины лета тянулась НРЗБ выборов в Мосгордуму.
М.Ганапольский
―
Прости, пожалуйста, у меня вопрос. Просто мне интересно, потому что я не видел митинга. А почему ты сказал, что он был такой, несколько тоскливый?
А.Нарышкин
―
Можно судить, мне кажется, по активности людей, по активности выступающих. Не было таких уж прямо пламенных речей, если не считать Навального, если не считать Светова. Опять же можно придираться к составу выступающих.Было, мне кажется, много людей, для которых сегодня состоялся дебют на большой сцене, на большой площадке. И вроде бы они бывшие политзаключенные, например, Алексей Миняйло, волонтер Любови Соболь. Но его, скажем, медийная узнаваемость — это да, это у него есть, а является ли он каким-то трибуном, человеком, который действительно может зажигать массы, что, по-моему, нужно для митинга — это большой вопрос.
То, как реагировали собравшиеся на различные какие-то лозунги, звучащие со сцены, мне показалось — опять же мы с Соломиным не были, мы находились в студии, — что на прошлых акциях согласованных, потому что на проспекте Сахарова аудитория может и могла бы вести себя активней. Но опять мое собственное заключение: просто люди устали и определенных побед удалось добиться и как такого повода собираться в этом нынешнем политическом сезоне уже нет.
Поэтому давайте сформулируем вопрос и мы дальше будем мнениями обмениваться. Вопрос следующий: Как вы оцениваете воскресный митинг против политзаключенных, как он прошел? Он прошел нормально — +7 495 101 20 11, или от прошел провально — +7 495 101 20 22.
А.Соломин
―
Я, естественно, не согласен с Алексеем Нарышкиным по ряду пунктов. Во-первых, для меня не очень понятно, почему, по какому показателю, по длине какой вещи мерить успешность митинга.
А.Нарышкин
―
По децибелам. Было тихо.
А.Соломин
―
Есть один параметр, на который все обращают внимание — это количество участников. Но дело в том, что если вы помните митинги 11-го года и первый разрешенный «болотный» митинг после митинга на Чистых прудах, на который пришло неимоверное количество людей, и все просто офигели, что люди в таком количестве могут выходить на улицу. И тогда на Болотной площади было 10 тысяч человек.Сегодня на проспекте Сахарова было около 25 тысяч человек по данным белого счетчика и около 20 тысяч по данным полиции. Это огромное число. Проблема в том, чтоэто не беспрецедентно огромное число. И митинг, который мы наблюдаем сегодня, с моей точки зрения, стал не скучным — он стал рутинным.
Люди, которые приходили туда и выступали, и люди, которые хотели что-то услышать, не могли услышать ничего нового. Они знали, что на митинге скажут, они знали, что люди, которые туда приходят, зачем они туда приходят. И ожидать каких-то невероятных вещей было сложно. Моросил дождь, была хмурая погода, и поэтому развивающихся флажков, ярких лиц и солнечных фотографий, конечно, с этого митинга нет. Но его рутинность, она, безусловно — здесь я с Нарышкиным согласен — заканчивает этот протестный сезон.
Потому что я напомню, что после митинга на Болотной площади был 100-тысячный митинг на проспекте Сахарова, а потом еще 50-тысячный митинг на проспекте Сахарова. И осенью 12-го года, после уже начала «Болотного дела», но это не важно, был еще один массовый митинг, который прошел точно так же массово, но рутинно. И после этого люди перестали выходить на улицу надолго.
М.Ганапольский
―
Да я бы взял те факты, которые ты, Соломин, сказал, только развернул их в другую сторону. Я, безусловно, считаю, что митинг, который прошел, он был удачный, и вот почему.Однажды в программе Пархоменко он там говорил про санкции и сказал, что у Запада в отношении Российской Федерации произошло — и он употребил такое слово — «банализация» санкций. Он имел в виду не бананы, а именно банальность. Так вот я хочу сказать, что, на мой взгляд, произошла важнейшая история, несмотря на месилово, которое перидически там устраивают менты, произошла банализация протестного движения.
Да, вы абсолютно правы. Я понимаю, когда Нарышкин сказал, что как-то всё хмуро было и без настроения (я другие слова просто употребляю). Слушайте, 25 тысяч человек собралось, небитых, потому что митинг был разрешен. За что они собрались?
А вот тут я все негативы, который говорил Соломин, могу ставить позитивами. Не было ярких речей? Ну, не было, потому что пришли не Путина свергать, никого как бы не убили, а пришли требовать, чтобы прекратили «московского дело» и выпустили людей. Да, но пришло, условно, 25 тысяч человек. Был дождь? Да, был дождь, но пришло 25 тысяч человек. Не ожидалось никаких сенсаций? Не ожидалось, но пришло 25 тысяч человек.
А.Соломин: Митинг, который мы наблюдаем сегодня, стал не скучным — он стал рутинным
Вот эта банализация протеста, мне кажется, важнейшая история. То есть ходят на работу. Слушайте, да хотя бы 10 тысяч пришло. Мне кажется, что сегодня была в какой-то степени этапная акция протеста, вот эта демонстрация. Потому что мне кажется, это знаете, как гармонь — она вот лежит в сложенном виде и занимает не так уж много места, но можно растянуть меха.
Так вот, мне кажется, что идет… я бы это называл — то, что сейчас происходит — какая-то общественная тренировка — тренировка общественных возможностей. По горизонтали, не по вертикали. Вот ага, люди так собираются — их бьют. А вот так собираются — их не бьют. На проспекте Сахарова — да вроде ничего такого не было — теперь собираются.
Теперь смотрите, что происходит. Я смотрел Фейсбук. Я не знаю, может быть, мои слова используют для того, чтобы… я не буду называть фамилии — но вот прямо люди говорят призывы в Фейсбуке, за которые уголовная ответственность, как любят наши власти. Приходите-приходите! Люди пришли.
Дальше Светов, который, как в известной песне «был никем, а стал всем» — это я говорю без всякой иронии. Ну, был какой-то Светов, чего-то он там делал, неизвестный никому. И вот он постит фотографии: вот он в таком городе, вот он в таком городе, полные залы. Вот это, на мой взгляд, важно. Поэтому, мне кажется, что это не арифметика, это какая-то алгебра, к которой нам надо привыкать. Это не что-то обычное, а какое-то другое свойство материи — то, что сейчас происходит с протестным движением.
Правы те, которые говорят — вот и Соловей и Павловский, я часто над ними подтруниваю, конечно, же по-доброму, я их очень уважаю как политических аналитиков, — они вот говорят… Павловский, по-моему, говорил, что политика пошла в массы, политика стала каким-то странным общественным делом. То есть, казалось бы странно: и репрессии есть и все-таки она идет в народ. И вот мы сейчас видим… И знаете, как, ребята, большое видится на расстоянии — я призвал бы вас взглянуть на это — еще раз повторяю, вдумайтесь — без особого повода (никого не убили, еще раз повторяю) — но 25 тысяч человек вышло. И это говорит, что если будет повод, то выйдет и 50 и 100. И то, что били, но они выходили, говорит о том, что, в общем, ментов не боятся. Какая-то «майданутость» в этом всем есть, что-то в этом «майданическое», понимаете? Что-то это, хоть Путину и не нравится, Майданом пахнет. Почему? Потому что Майдан — это сборище по интересам, сборище по хайпу, сборище за идею. И в вот это сборище по хайпу, за идею, «а ну-ка давайте выйдем и еще им дулю покажем!» — вот этом, на мой взгляд, произошло. И ни в коем случае нельзя преуменьшать значение того, что стало.
Правы те, которые говорят, что для Кремля важны числительные, Шендерович говорит. Он прав. Так вот там не очень будет Путин разбираться, были задорные лица или грустные лица, он спросит только одно: сколько было? 25 тысяч. — «Ну, дайте указание, чтобы выпускали, а то соберется 50». Вот я бы остановился на такой позиции.
А.Соломин
―
Не вижу никаких признаков ни «майданутости», ни подготовки какого-то Майдана, ни возможности какого-то Майдана в России. Люди выходят массово на согласованные акции и на несогласованные акции выходят.
М.Ганапольский
―
Сегодня на согласованные…
А.Соломин
―
Для многих людей это очень важно.
М.Ганапольский
―
Еще раз: сегодня согласованные. Знаете как: согласованная акция отличается от несогласованной не названием, а тем, месили там или не месили.
А.Соломин
―
Вот!
М.Ганапольский
―
Помнишь, позапрошлая акция была несогласованная, когда люди шли и никого не тронули. Это очень субъективно. Никакого закона здесь нет. Это только власть говорит о законе. На самом деле если придет 100 тысяч, то любая акция несогласованная автоматически станет согласованной, потому что побоятся, что придет 200 тысяч.
А.Соломин
―
Слушайте, так власти тоже делают выводы. Вы что думаете, что они не смотрят, не изучают, не делают работу над ошибками?
М.Ганапольский
―
Да какие ошибки? Они страну просрали.
А.Соломин
―
Ну, это мы сейчас можем про всех говорить.
М.Ганапольский
―
Главную ошибку они уже сделали. А теперь Путин пожинает то, что он делал 20 лет. И всё, тут уже ничего не сделать. Как говорил один государственный деятель наш знакомый с вами, «процесс пошел» — всё, тут уже ничего поделать нельзя.
А.Нарышкин
―
Итоги голосования. Если можно еще две мысли от меня. У нас получилось: 83% слушателей считают, что митинг прошел нормально, и 17% считают, что это провал.Я хочу ответить комментаторам, который смотрит трансляцию в YouTube. Татьяна Кравченко пишет: «Отличный митинг. Ведущие сидят в студии и завидуют». Я бы мог завидовать этому митингу, если бы сегодня на проспекте Сахарова происходило что-то исторически важное. Поскольку признаков того, что там были какие-то переломные события — нету этих признаков. Я считаю, что ничего такого не пропустил сенсационного, поэтому мне как бы завидовать довольно-таки странно.
М.Ганапольский
―
Я прошу прощения, а почему вы должны завидовать, если вы были на работе?
А.Нарышкин
―
Татьяна Кравченко услышала у нас, видимо, с Соломиным нотки зависти.
А.Соломин
―
Хорошо, я скажу. Я в принципе, на митинги не хожу. Не считаю массовые митинги той формой проявления недовольства… Меня не устраивает такая форма проявления недовольства в личном качестве. Я никогда не хожу на митинги. Я был на митингах 2 раза. Один раз в одиночном пикете по Кашину после того, как его избили. И второй раз — если это можно называть митингом — на массовой акции памяти Немцова первый раз. Потому что это мне лично было важно.
М.Ганапольский: Хоть Путину и не нравится, Майданом пахнет
Никакого другого митинга в личном качестве я не посещал. Я считаю, что здесь каждый для себя выбирает. Не вижу против этого плохого. Но завидовать — это как-то странно.
А.Нарышкин
―
И последнее: отвечу Крон-пулеру, нашему постоянному зрителю. Вот он пишет, что «Нарышкину опять досталось роль режимоориентированого скептика. Интересно, как они роли распределяют — тянут жребий?» Ну, слушайте Крон-пулер, странно, что вы этим сейчас вопросом задаетесь. Мы никак роли не распределяем.
М.Ганапольский
―
Давай откроем секрет. Действительно, мы разбрасываем на зубочистках. У кого длиннее — значит, тот у нас как бы провластный.
А.Нарышкин
―
Да, иногда темники приходят со Старой площади. Послушайте. Я просто хочу еще раз артикулировать. Может быть, это в моем первом заходе не прозвучало убедительно. Мне кажется, что оппозиция уже к этому воскресенью одержала ряд серьезных побед. Выборы в Мосгордуму закончились не так, как, мне кажется, изначально планировала власть — это раз. Это плюс. Не было бы протестов — не было бы такого результата. Это отдельный вопрос — умное голосование, не умное голосование. Результаты получились неожиданные, в том числе, и для самих москвичей.Ну, и второе — безумное это дело, связанное с московскими беспорядками. Здесь привет Сергею Семеновичу Собянину. Оно практически во всех случаях закончилось или заканчивается освобождением людей, которых власть сначала прижала к стенке. Люди постепенно выходят. Да, кто-то отправиться по этапу, всех отбить не удалось.
Но еще раз, услышьте: оппозиция добилась уже ряд важных достижений. Это хорошо. Поэтому этот митинг, он фактически уже мало что мог поменять. Даже то же самое требование о политзаключенных — слишком широкий набор требований в этом правозащитном смысле. Потому что говорили сегодня про Юрия Дмитриева, про «Новое величие», еще какие-то кейсы разные региональные. Всё охватить нельзя. Но конкретно по московскому фронту, мне кажется, оппозиция, общество уже сделали максимум и можно этим гордиться.
М.Ганапольский
―
Алеша, какие-то у тебя странные комплексы. Ты как-то обращаешь внимание. Критика всю жизнь… всю жизнь будут критики, которые будут объяснять, что ты никто, что ты дерьмо.
А.Нарышкин
―
Нет, послушайте, я же не говорю, что меня зацепило. Я еще раз хочу артикулировать это.
М.Ганапольский
―
А зачем? Не трать время.
А.Нарышкин
―
Давайте дальше пойдем. Про Трампа очень интересная история. Тут замаячила перспектива импичмента Дональда Трампа. Связано это с Украиной, связано это с тем, что Трамп хочет, чтобы Украина расследовала бизнес сына бывшего вице-президента Джозефа Байдена, который теперь претендует на пост главы государства, совершенно. Всё это на самом деле избирательная кампания в Америке. Мне по-человечески очень обидно, что Украина в этом смысле вовлекают в американскую избирательную кампанию.Я смотрел, и даже Соломину рекомендовал, как, мне кажется, не очень убедительно и немножко так, жалко выглядел Владимир Зеленский, президент, когда он встречался с Трампом уже после переговоров в Нью-Йорке. Мне показалось, что у него было какое-то желание оправдать, желание понравиться Трампу. Это была их первая встреча, хотя до этого у них был телефонный разговор и, по-моему, не один. Расшифровка одного из телефонных разговоров представлена был по требованию конгресса, который начал всю эту историю.
Слушайте, мы же с вами перед эфиром говорили, какое нам на самом деле дело, что Трампу будет импичмент, и от Зеленского сейчас требуют или не требуют, давят на него, не давят — начать расследование, пнуть Генпрокуратуру, чтобы она как-то начала проверять этот бизнес. Не знаю, меня в этой конкретной истории больше волнует Украина, которую, действительно, ставят в какое-то неудобное положение.
Будет ли импичмент Трампу? Мне кажется, нет, просто потому, что за всю американскую историю четырежды — мы с тобой на этой неделе, Леша, говорили в дневном эфире — пытались объявлять импичмент и ни разу эти попытки не увенчались успехом. То есть шансов, если кто-то хотел этого, что Трамп уйдет именно по процедуре импичмента, их практически нет. Поэтому, чего тут обсуждать? Очередные нападки на Трампа. Трамп вот… знаете, собаки лают — а караван идет. Трампа много раз обвиняли в сотрудничестве с Москвой, с Путиным, с кем угодно — Трамп продолжает работать. У него уже выборы новые. Эта вот охота на ведьм — это что-то непрекращающееся, и то, что сопровождает весь президентский срок.
А.Соломин
―
Меня только в этой истории позабавило, что Владимир Зеленский, от которого мы ждем каких-то шагов по решению вопроса Украины — что же он нам предложит, что же он сделает такое, что же выкинет, — решил пойти ва-банк и сваливает сейчас американского президента.
М.Ганапольский
―
Ну да, его же называют Моника Зеленски — такое вот выражение.
А.Нарышкин
―
Что это! Серьезно?
М.Ганапольский
―
Ну да. Вообще, в украинской блогосфере полно всяких и фотожаб и, самое главное — действительно, остроумных историй, связанных с этим делом. Но я вам хочу сказать, что я не хотел бы говорить по поводу Украины именно в этом аспекте. А хочу сказать, что, конечно, Путин потирает руки, как принято говорить, чтобы унизить человека — потные ладошки.
А.Соломин
―
Почему? По-моему, он должен быть расстроенным. Это союзник наш.
М.Ганапольский
―
Нет, он не расстроен по одной простой причине — потому что, как мы знаем, когда идет санкции, то есть некий общий фон, на котором идут санкции. То есть санкции идут за что-то конкретное, но есть такой общий фон «радиоактивной» страны. И вот вы знаете, что еще со времен всяких там отравлений, известных вам, у России появился такой имидж радиоактивной страны.Вот Путин — «радиоактивен», то есть не стоит приближаться, не стоит разговаривать, не стоит делать долгосрочных планов, потому что агрессивная страна: могут отравить, не выполняют договоры, если только это не газ и что-то такое из углеводородов.
И вот сейчас Путин, ничего не делая, сидит в Кремле и наблюдает, как центр «радиоактивности» переноситься в Украину. Вы знаете, что сейчас вообще вдруг Трамп потребовал — я смотрел последние новости. Может быть, вы мне поможете, у меня просто вылетело из головы — в общем, США требуют расследования… участия Украины в последних президентских выборах в США, где Трап, собственно, был избран.
А.Соломин: Не вижу никаких признаков ни «майданутости», ни возможности какого-то Майдана в России
И после встречи, после всех заявлений Зеленского, что он всё сделает, что будет расследование и так далее, вдруг Трамп начал утверждать — внимание! Это же можно сойти с ума, — что Украина (правда, не Зеленский, а Шокин и так далее, то есть предыдущие товарищи) играла на стороне Клинтон. Поэтому из этой истории Украина выходит замарана, а Путин потирает потные ладошки. Это совершенно невероятно.
А.Нарышкин
―
Перерыв.НОВОСТИ
А.Соломин
―
Героя недели выбрал я. Со мной категорически спорили всё и крутят пальцем у виска. Я считаю, что этот человек, безусловно, герой не этой недели — герой целого поколения. Это Грета Тунберг, 16-летняя девушка, которая надавала по щам всем мировым политикам, находясь на их территории, на саммите по климату в рамках Генассамблеи ООН. И высказалась достаточно прямо, за что её прозвали даже экологическим экстремистом, обращаясь к ним в лицо, немного не сдерживая собственное волнение — сначала это было видно, потом она успокоилась — и стала просто таким Алексеем Навальным в юбке, представляющим интересы своего поколения.
А.Нарышкин
―
Как это пошло — всё в Навальных мерить, отвратительно.
М.Ганапольский
―
Нет-нет, это важно. Вот тут как раз — чтобы надавать по щам Соломину — это правильно, что он говорит, что она стала… Соломин же не понимает, что он говорит, его несет, моего любимого друга. Поэтому он говорит, что она надавала по щам. То есть он выдает желаемое за действительное.
А.Соломин
―
Я в этом случае понимаю, о чем я говорю. Когда мне было 13–14 лет, я был главой, президентом детской экологической организации. Я знаю, чем занимаются…
М.Ганапольский
―
А римским папой ты не был?
А.Соломин
―
Нет. Я знаю, чем занимаются экологи. Если вы не понимаете, чем они занимаются, откуда они берут, с какого потолка они берут эти цифры, эти градусы, в которых они меряют температуру земли, то это не значит, что они ничего не делают, что они придумывают. Они ничего не придумывают. Они бьют тревогу. Об этом никто не говорит, никто не слышит. И о последствиях никто не задумывается.
А.Нарышкин
―
Знаете, 15 лет назад Алексей Соломин мог стать Гретой Тунберг и тоже выступать на Генассамблее ООН, только электричку отменили.
А.Соломин
―
И неудивительно, что сейчас люди, которым придется решать эти проблемы, когда они придут к власти, возмущаются, потому что им эти проблемы решать будет гораздо сложнее, если эти проблемы еще можно будет решить.
А.Нарышкин: Конкретно по московскому фронту оппозиция, общество уже сделали максимум и можно этим гордиться
Грета Тунберг не сумасшедшая. Вам стоит посмотреть другие её видео, и вы убедитесь, что она не читает по сценарию, она не говорит по сценарию. Она умный человек, она понимает, о чем она говорит — когда она говорит о парниковом эффекте, когда она говорит о газах, которыми человечество просто мусорит везде, когда она говорит о том, как безответственно относится человек к собственному жилищу, не каким-то там бабочкам, которые летают где-то в тропических лесах, а к собственному жилищу, как срет прямо у себя и никто об этом не задумывается. И у всех какой-то флер этот остался…
М.Ганапольский
―
То есть никто об этом не задумывается. Можно сказать? Только давайте голосование реально… Я Грете Гумберт… Гундерт…
А.Нарышкин
―
Тунберг.
М.Ганапольский
―
Тунберг. Я лишней минуты этому пустому месту не уделю.
А.Нарышкин
―
Всё, сейчас голосование… А какие чувства у вас взывает Грета Тунберг? Уважение — +7 495 101 20 11, отвращение — +7 495 101 20 22.
М.Ганапольский
―
Когда мы жили семьей в США, то Катя и Саша были очень маленькие, и была попытка из них сделать великих музыкантов. И мы пошли в американскую музыкальную школу, очень хорошую и престижную. Так вот лучшими учениками там были китайцы, маленькие мальчики и девочки. Вы их можете каждый день видеть в YouTube, в Фейбсбуке, которые с невероятной скоростью играют любые произведения, не ошибаются.И вот куда они потом деваются, никто не знает. Потому что выходят на первое место европейские музыканты и некоторые американские музыканты. А китайцев там практически нет. Вот они куда-то растворяются.
Вот эта Грета… Вот всё бы было хорошо, если бы не три вещи. Первое: эта девочка, прежде чем кричать «Вы у меня забрали детство!» пусть уберет из Фейсбука и Инстаграма фотографии, где она едет на яхте — яхта стоит 4 миллиона долларов, уже всё написано, — где она сидит за столом, который ломится от продуктов. Какой-то прием, и на этом приеме она налегает на какую-то икру. Значит, это первая история. Поэтому как это: либо шашечки — либо ехать, либо надеть трусы — либо… И так далее.
А.Соломин
―
Она коммунистка, что ли?
М.Ганапольский
―
Дело в том, что яхта — у нее мотор, а этот мотор загрязняет окружающую среду.
А.Соломин
―
Вы знаете, какая это яхта?
М.Ганапольский
―
Соломин, не зли меня, потому что это займет больше минут, которые я попросил.
А.Соломин
―
Это неправда. Продолжайте говорить неправду.
М.Ганапольский
―
Да, неправду… То, что я ее видел за столом, ломящимся от продуктов — это, конечно, фотомонтаж. Хочешь быть матерью Терезой — так будь матерью Терезой, а не по выходным, вторникам, пятницам…Вторая история: пожалуйста, Грета, хорош трындень и пойди закончи школу! Когда ты выучишь все оставшиеся предметы, которые ты по лени своей или не знаю, почему, вдруг решила не учить, оставаясь крикливой недоучкой, то мало кто тебе будет верить. Потому что, выпучив глаза, многие дети умеют говорить с остервенением, как ты говоришь. Точно так же, как китайские дети умеют быстро перебирать пальчиками на пианино.
И третья история. Вот как-то неожиданно мы забыли, что пророки в нашем отечестве, не только, Например, Грета Тунберг, но есть еще такая у нас обозреватель — вы все её знаете, — которая рассказывает на «Эхе Москвы» про вот эту ложь, большую ложь — Латынина Юлия…
А.Нарышкин
―
Вот нам, кстати, слушатели в чате рекомендуют Латынину, говорят, что она так прошлась по ней, по Грете.
М.Ганапольский
―
Дело не в этом. Я предлагаю послушать не то, что она прошлась, потому что и я могу пройтись, даже, может быть, злее, чем Латынина. Но дело в том, что Латынина уже на протяжении многих лет рассказывает об этих гринписовцев и рассказывает статистику о том, что не растет количество СО2 на планете Земля, и ничего мы резко не увеличиваем. Поэтому всё это такой мыльный пузырь, который вызывает у меня просто — есть такое выражение, одна моя знакомая говорила: «Просто чешусь» — вот я просто чешусь. Без мата.
М.Ганапольский: У России появился имидж радиоактивной страны
Я прошу Грету Тунбрег исполнить мою просьбу №2, она называется так: Детка, пойди в школу, закончи школу вначале, дипломчик получи какой-то, а потом мы с тобой будем разговаривать. Пока что лично мне — а я интересуюсь этими опросами и глубже, чем госпожа Тунберг — пока мне с Тунберг говорить не о чем.
А.Нарышкин
―
Матвей просто пытается выиграть время, пока Тунберг доучивается. Всё понятно, Матвей Юрьевич.
А.Соломин
―
Поскольку у меня нет возможности развернутого ответа на все эти вещи, я просто ограничусь тем, что это чушь. Если вам не нравится Грета Тунберг, я рекомендую обратить внимание не на нею, а на 4 миллиона человек, которые вышли на акцию, которая называется Fridays for Future, которая проходила в Европе. Около 4,5 тысяч демонстраций прошло. Это как раз та самая акция, когда школьники якобы говорят: «Мы не пойдем сегодня в школу, мы пойдем на демонстрацию».Почему они так говорят? Я тоже сначала сильно сомневался, вообще, что они придумали? Школьникам лишь бы прогуливать школу. Они так говорят, потому что у них нет инструментов, и они демонстративно показывают: «Мы не взрослые. У нас нет возможности не делать работу, за которую нам плохо платят или не уважают условия труда и нас не уважают». Они говорят о том, что «это наша обязанность — учиться, единственная наша обязанность сейчас, и всё, что мы можем сделать — это не пойти в школу, чтобы вы — черт побери! — нас заметили, вы поняли, что нас это волнует». Если вы в это не верите… Это вопрос религиозный: верю или не верю? Есть совершенно конкретные вещи, и они проявляются не только в том, чтобы посчитать количество СО2 в природе.
Я элементарными вещами занимался — я определял количество дафний… Знаете, что такое дафнии? Микроорганизмы, простейшие… это очень просто устроенные существа, по количеству которых можно определить, насколько загрязнен тот водоем, в котором производятся замеры. И я собственными глазами мог вам сказать, что этот водоем, условно, непригоден для жизни. Там нет возможности развиваться живым организмам.
Это всё можно посчитать. Экологи на разном уровне занимаются разными вещами, и все они вам говорят об одном и том же: «Вы уничтожаете планету». Ответственность политиков в том, что они импотенты, и они с окончания Киотского протокола не могут договориться об ограничении выброса, хотя до этого они как-то вроде бы договаривались.
А наша с вами ответственность в том, чтобы элементарно обращать внимание на то, как мы живем.
М.Ганапольский
―
Я только напомню, что весь твой пламенный, огненный НРЗБ монолог к делу отношения не имеет. Вот у нас тема: Грета Тунберг. Вот про Грету Тунберг я и сказал мои личные, субъективные впечатления. Всё, договорились… Мы не будем же… У нас 45 минут уже, а надо еще разные темы просматривать и по ним говорить. Давайте, сейчас всё скажут результаты голосования. Я в них верю и уверен, что радиослушатели меня не подведут.
А.Нарышкин
―
41% слушателей говорят, что у них Грета Тунбрег вызывает уважение, 59% говорят, что отвращение.
М.Ганапольский
―
Значит, я оказался… Нет, я победил, но не тем перевесом, которым я хотел.
А.Нарышкин
―
Перевес был больше, пока Соломин рот не открыл, кстати.
М.Ганапольский
―
Я понимаю. Я напоследок вспомню фразу Познера, что ели жопу показывать по телевизору, как он говорил, 24 часа в сутки, то она еще — я не помню, короче — может и на президентских выборах выиграть. Он как-то по-другому говорил — то она будет телезвездой. Вот я не говорю, что Грета Тунберг является этими достойными «булочками», но что-то в этом есть. Знаете, как говорят: «Вы не Венера, но что-то венерическое в вас есть». Поэтому, исходя из этого, мое отношение к ней такое.Давайте дальше. «Редиска». Поехали.
РЕДИСКА НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Депутат Государственной думы Василий Пискарев, который возглавляет комиссию по расследованию вмешательства во внутренние дела России… Вот часто же ругают Государственную думу, говорят, что депутаты занимаются какой-то фигней, а если чем-то и занимаются всерьез, то принимают фиговые законы.Мы стали свидетелем того, что все-таки депутаты в Государственной думе, по крайней мере, в одной комиссии работают и, действительно, занимаются вещами более чем серьезными. Сейчас такой легкий троллинг. В общем, докопались до «Немецкой волны», до Deutsche Welle. При этом депутаты саморасчехлились, потому что они продемонстрировали, что они вообще не понимают, как устроены СМИ, как работают СМИ наши, не наши. Они не могут отличить призыв от просто цитаты одного из участников акции. Нашли экстремизм.
А.Нарышкин: Высушивание политической жизни вылилось в то, что политика сейчас вылезает оттуда, откуда вы её не ждали
Всё это из-за того… Я просто сейчас процитирую фразу, чтобы вам было понятней. Это с сайта как раз Государственной думы. Я вам напомню, что Василий Пискарев, председатель комиссии, они направили документы в МВД, в ФСБ, в прокуратуру, в Следственный комитет, чтобы проверили Deutsche Welle на экстремизм. Направили они документы отдельно в Роскомнадзор и направили еще предложение в Министерство иностранных дел, чтобы Deutsche Welle лишили аккредитации, то есть чтобы Deutsche Welle не было — вот что хочет комиссия во главе с Пискаревым.
И Пискарев сам говорит: «Данные предложения оправданны и адекватны принимаемым Западом мерам по ущемлению прав российских СМИ, таких как Russia Today, Sputnik, за рубежом и направлены на защиту национальных интересов Российской Федерации». Ключевое: «принимаемым Западом». То есть мы, нападая на Deutsche Welle, просто мстим американцам, французам НРЗБ. Мы мстим им за то, что у наших пропагандистских СМИ возникли там сложности.
Я единственное хочу сказать, Василию Пескареву в частности: вы, ребята, дорогие депутаты, доиграетесь — вы можете на меня конкретно подать потом жалобу в ФСБ в Роскомнадзор, чтобы меня заблокировали и прочее — вы доиграетесь, потому что вы долгое время сушили политическую жизнь в нашей стране, вы не регистрировали партии, вы сажали людей по сомнительным делам.
Вы выдавливали политически активных людей из этой страны. У вас ничего не получилось, потому что всё ́это высушивание политической жизни вылилось в то, что политика сейчас вылезает оттуда, откуда вы её не ждали. То же самое будет с информационным пространством. Вы будете сушить информационное пространство, закрывая Deutsche Welle, закрывая ВВС, русскую службу, что угодно — «Радио Свобода», «Эхо Москвы» заберите, «Новую газету», всё что угодно. Останутся только «Россия», Соловьев, кто там… не знаю, и «Первый канал». И вы получите просто… вы уже получили, вы просто не понимаете это — у вас будет информационное пространство в совершенно других СМИ. Вы не сможете закрыть… вы пытаетесь закрыть, сделать суверенный интернет. Вы не сможете закрыть блоги.
Вы пытаетесь по-разному как-то людей напрячь, поставить раком — у вас ничего не выходит. Еще раз: вы доиграетесь. Как только вы начинаете какие-то активные действия против свобод — потом это всё возвращается вам боком.
Спасибо.
А.Соломин
―
Я бы вообще НРЗБ иновещание. Мне вообще все равно. Вообще не должно быть иновещания. Иновещание — это пропаганда. Всегда. Всегда, когда человек хочет донести свою точку зрения, используя для этого какие-то инструменты — это пропаганда.
М.Ганапольский
―
Отлично. Давайте проведем голосование. Я два слова хотел сказать. Конечно, ничего он не засушит этот Пескарев. И вот эта его идея, которой он так пукнул в вечность, она будет забыта очень скоро.Если он начнет ее толкать, то он познакомится с такой замечательной моей хорошей знакомой и даже приятельницей — правда, я ее редко вижу, в основном я ее видел на днях рождения «Эха Москвы» — Маргаритой Симоньян. Так вот еще заочно он познакомится с Путиным, с Медведевым… Я не думаю, что Пескареву это нужно. Дело в том, что пуст негласно — это не те были правила, когда журнал «Америка», например, здесь и журнал «Советский Союз» в США распространялись на основе межгосударственного соглашения, однако джентльменские соглашения существуют. И они заключаются в том, что здесь работает Deutsche Welle, «Радио Свобода» и так далее, а там работает вот священная корова наших СМИ — это Russia Today и радиостанция Sputnik.
Так вот, по сути, он поднял руку, этот никому не известный Пескарев на Russia Today и Sputnik. Потому что если тут чего-то такое закроют иновещательное, то оттуда вышвырнут Russia Today и Sputnik, на что, естественно, Симоньян обидится и скажет Владимиру Владимировичу. Ну, а Владимир Владимирович этого Пискарева уничтожит, не будет Пискарева.
Поэтому, я думаю, что Пискареву уже объяснили или он послушает нашу передачу и сам поймет, что ему надо срочно отозвать это предложения ради сохранения своего будущего и будущего своих детей и своей недвижимости, которая у него где-то там существует. Вот, что я хотел сказать. Поэтому узбагойдезь, как принято говорить в интернете.
А.Нарышкин
―
Давайте дальше пойдем. У нас «Не в фокусе» еще.НЕ В ФОКУСЕ
А.Нарышкин
―
Мы когда сидели сегодня в «Украинском часе», увидели сообщение от агентства ТАСС, где было сказано, что Дима Билан, известный певец, все-таки выполнил свое обещание и вручил сертификат на строительство детской площадки в Самаре. Вручил он не просто какому-то ЖЭКу или двору, а вручил некому инклюзивному центру и тем самым попытался загладить свою вину за, как это было написано в изложении ТАСС «за провальное выступление в день города», когда Дима Билан то ли под какими-то веществами, то ли просто выпил лишнего, в общем, вел себя не так, как от него ожидали поклонники и гости этого концерта.
А.Нарышкин: Как только вы начинаете какие-то активные действия против свобод — потом это всё возвращается вам боком
Вот вопрос в связи с этим. Детская площадка, которую Дима Билан подарил — это искренний порыв или это жуткая пошлятина? Если это искренний вполне себе порыв — +7 495 101 20 11, это пошло — дарить детскую площадку после того, как ты напился и как-то криво танцевал и пел — +7 495 101 20 22.
А.Соломин
―
Я не вижу проблемы. Я не считаю, что Дмитрий Билан совершил что-то из ряда вон выходящее. Я, наоборот, считаю, что его это скорейшее извинение связано с очень плохим сигналом от нашего общества. Наше общество, видимо, хочет видеть пионерские концерты у себя на сценах городов. Это далеко не всегда так. Посмотрите, как выступает Оззи Осборн — он чуть не сгнил от наркотиков и ни перед кем не извиняется.
М.Ганапольский
―
Ну, Оззи Осборн, может, чуть ли и не сгнил, но дело в том, что Оззи Осборн не срывает концерты.
А.Соломин
―
Он не сорвал. Вы видели этот концерт?
М.Ганапольский
―
Это не имеет значения. Хорошо, давайте так скажем. Если Дима Билан сделал такой шаг, то разве в этом смысле (я уж не знаю, в художественном) он не правильней Оззи Озборна? Наверное, правильней, правда? Поэтому, это очень здорово, на мой взгляд, что он это сделал. Я вообще, о нем довольно хорошего мнения, о Билане.Я его знаю лично. Был у нас такой период, когда мы были хорошо знакомы. Были у нас концертные поездки. Я был как ведущий. В Израиле несколько раз были на дни израильской независимости. Это хороший профессиональный, очень правильно заточенный человек. Мой опыт подсказывает, что людей надо делить, в том числе, на тех, которые могут не сделать и не делают, и могут не сделать, но делают. И, собственно, на таких людях держится Земля.
Вот что такое благотворительность? Это ты можешь и не давать, но даешь, жертвуешь.
А.Соломин
―
Подождите. Благотворительность — это когда ты можешь поступить хорошо, помогаешь и так далее. А когда ты наделал каких-то делов и тебе нужно это…
М.Ганапольский
―
Да, но он мог просто словесно извиниться…
А.Соломин
―
Совершенно верно. Я считаю, что это было бы достаточно.
М.Ганапольский
―
Правильно. А я считаю, что он сделал чрезмерно, но в его логике это было правильно, потому что он хороший, порядочный человек.
А.Соломин
―
Человек не перестал бы быть порядочным, если бы он просто извинился.
М.Ганапольский
―
Он не последовал твое порочной логике и сделал то, что он считал нужным.
А.Соломин
―
У меня к нему претензий нет. Мне интересна ваша позиция, почему она такая странная.
М.Ганапольский
―
А вот моя позиция. Послушай. Она не странная. Если бы он сделал что-то для взрослых… Вот ты никогда не заходил в синагогу или, например, в храм Христа Спасителя? Когда ты заходишь в храм Христа Спасителя, там висят такие мемориальные деньги: этот дал деньги, этот дал деньги.А он бы мог сделать какой-то взнос и в центре города стоял бы ему памятник. Он богатый человек. А он сделал детскую площадку. И даже если там появится надпись, какая-то табличка, что это подарил городу Дима Билан, то, во-первых, когда дети вырастут, Дима Билан уже не будет популярен, это само собой разумеется, это уже будет Кобзон. А, во-вторых, они сорвут просто эту табличку и будут драться и бить друг друга по головам. Поэтому он молодец.
А.Нарышкин
―
Всё, спасибо! Время наше вышло.
М.Ганапольский
―
А голосование?
А.Нарышкин
―
48% — искренний порыв. 52% — что это жуткая пошлость.
М.Ганапольский
―
Программа закончена Спасибо…
А.Соломин
―
Еще минута у нас.
А.Нарышкин
―
Мне есть, что сказать. Матвей Ганапольский, Алексей Соломин, Алексей Нарышкин. Хочу вам, поскольку сейчас много нас слушает, порекомендовать фильм нашего Алексея Голубева. Он съездил в Бурятию и снял такую документалочку на 20 минут про протесты в Улан-Удэ, про шамана, пообщался и с активистами оппозиционными и с властями, и с мэром, с губернатором.Посмотрите. Для Леши это в некотором смысле дебют. Посмотрите, это интересно, это динамично, это хорошо по цвету, по картинке. И поддержите Голубева, чтобы он и дальше снимал в таком ключе — лайками.
А.Соломин
―
Всем пока!
М.Ганапольский
―
До свидания!