Реплика Черкизова - 2000-06-13

Владимир Гусинский продолжает сидеть в бутырском застенке.

"Что это вы так разнервничались? - сказали мне. - Нешто Гусинский не человек?"

Вот именно что - человек; российский человек. И испытывает на себе ровно такое же беззаконие, каковое испытывает Вася Пупкин или Маша Пипкина.

Гусинский - человек публичный. Именно поэтому то, что вытворяет по отношению к нему власть, становится особенно ярким. И - поучительным.

Это очень важный опыт для общества. Оказывается, от произвола, от беззакония в нашей стране ничто не спасает. Оказывается, мы продолжаем жить в советской системе; в такой системе, где карательные органы творят, что хотят.

Путин говорит в Мадриде: "Я не имею ни возможности, ни права влиять на решения Генпрокуратуры и не отслеживаю перемещения Генпрокурора".

Может, испанские журналисты ему и поверят. В России Путину поверят только клинические идиоты. Представить себе, что глава государства не может связаться по телефону с Генпрокурором, - помилуйте, даже и у сказок существуют пределы. Представить себе, что какой-то следователь вот просто так, на голубом глазу, сажает в узилище бизнесмена такого ранга - да он, следователь, что - самоубийца?

Это у них, там, на проклятом западе какой-то независимый прокурор может допытываться у президента своей страны, считает ли он феляцию половым актом или нет. Это у них там, на западе отвратительном, выдающегося политика смешивают со вторичным продуктом, требуя, чтобы, нарушив данное им слово чести, поименно назвал финансовых доноров своей партии.

Мы живем в другой стране - в стране расправы по телефонному звонку; в стране, где судьба человека решается шевелением начальственной брови.

Степень густистости или белесости сексуально-половой роли не играет.

Роль играет кресло, на которое испомещается владетельная задница.

И чем она владетельнее - тем больше ей позволяется.

Пока не треснет.