Венгрия после Трианона. Режим адмирала-регента Хорти - Александр Стыкалин - Цена Революции - 2021-06-06

06.06.2021

Венгрия после Трианона. Режим адмирала-регента Хорти - Александр Стыкалин - Цена Революции - 2021-06-06 Скачать

Михаил Соколов

―

В эфире «Эха Москвы» программа «Цена революции». Ведёт передачу Михаил Соколов. 4 июня – годовщина Трианонского мирного договора, создавшего современную Венгрию в ее границах. Это произошло 101 год тому назад. Ну, о 100 лет назад, в общем… то есть это 101 год назад в Венгрии это была, видимо, катастрофа. С нами в эфире ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук и ответственный редактор журнала исторической экспертизы Александр Стыкалин. Александр Сергеевич, давайте мы напомним, какой была Венгрия в составе двуединой Австро-Венгрии. Что это было такое за образование?

Александр Стыкалин

―

В 1867 году была преобразована Австрийская империя в двуединую австро-венгерскую монархию. Это было результатом длительной борьбы венгров за расширение своего суверенитета. Можно вспомнить и события революции 1848-49-го годов и участие русских войск Николая I под командованием фельдмаршала Паскевича в подавлении венгерской революции летом 49-го года. В конце концов в 60-е годы XIX века, когда Австрийская империя в силу обстоятельств, в силу положения на международной арене заметно ослабла, ей пришлось для того, чтобы сохраниться в качестве одной из великих европейских держав пойти на серьезный компромисс с наиболее мощным к этому времени венгерским национальным движением. И империя была разделена на две части. Это австрийская и венгерская половины. У венгерской половины была полная самостоятельность там, где дело касается внутренней политики. И в тоже время уединенной монархии австро-венгерской во главе, которой стоял Франц Иосиф I, австрийский император, коронованный также венгерским королем, была единая внешняя политика, единая армия. И вплоть до начала Первой мировой войны монархия австро-венгерская хотя и слабела с каждым десятилетием отчасти и в селу довольно сильных межнациональных противоречий, которые охватили вот эту державу, слабела и всё более попадала в подчинённое положение, усиливавшейся с каждым десятилетием Германии, тем не менее вплоть до начала Первой мировой войны продолжала оставаться одной из серьезных, крупных европейских держав примерно с 50-миллионным населением.

М. Соколов

―

А какие территории собственно подчинялись Будапешту?

А. Стыкалин

―

Будапешту? Площадь этих территорий составляла 325 000 квадратных километров. То есть если мы представим себе и сопоставим с сегодняшними странами, это немножко больше сегодняшней Польши. То есть мы можем представить примерно. Была довольно значительная по территории страна. Если не, ну, только единственная территория, которая обладала автономией в составе венгерской половины габсбургской империи – это была Хорватия. Кроме того входила Трансильвания и ещё ряд территорий, которые входят сегодня в состав Румынии. Целиком входила сегодняшняя Словакия, Закарпатская Украина. Сербская Воеводина целиком входила. И на западе современной… на востоке современной вот Австрии провинция Бургенланд – это тоже территория, которая входила именно в составе венгерской половины империи, но была потом передана Австрии в виду того, что там доминирует немецкоязычное население. Вот то есть довольно такая по своей территории… довольно немаленькая была страна.

М. Соколов

―

Да. Ну, вот собственно Австро-Венгрия примерно с 16-го, конца 17-го года пыталась выйти из Первой мировой войны. Почему у нового императора Карла это не получилось, и собственно страна пришла краху?

А. Стыкалин

―

Ну, вообще говоря, был некоторый шанс всё-таки разрыва с Германией, но им не воспользовались. И потом, конечно, трудно было воспользоваться в виду усиления национальных движений в габсбургской монархии. Вот себе представить формируется чехословацкий комитет за границей во главе с Масариком, югославянский комитет то есть в это время. Если еще в канун Первой мировой войны даже в ее самом начале лидеры национальных движений, национальных меньшинств в габсбургской монархии еще могли согласиться с перспективой какой-то радикальной трансформации внутренней вот этой империи с тем, чтобы их политические права в большей мере были соблюдены после вот этой внутренней реорганизации, то по мере Первой мировой войны всё больше разочарование было у них в возможностях трансформации, но главное даже не в этом. Не только у них, ноу самих западных держав и в Англии, и во Франции, если до войны в столицах западноевропейских держав существовали такие однозначные, я бы сказал представления о монархии Габсбургов, как такой европейский необходимости, гарантии стабильности. Но представление о том, что в дунайско-карпатском вот этом регионе должна существовать какая-то крупная держава. Да? Иначе Центральная Европа будет охвачена таким же хаосом как находящиеся рядом Балканы с их перманентной нестабильностью. Там Балканские войны 12-13-го года и в конце концов к началу Первой мировой войны. Но на заключительных этапах войны и в Лондоне, и в Париже происходит постепенное и в конце концов полное разочарование, особенно после того, как сорвались попытки, предпринятые в 17-м году – начале 18-го, попытки как-то сепаратного мира с монархией Габсбургов. И к этому времени уже можно сказать, что к осени 18-го года происходит полное разочарование в габсбургском проекте, в возможностях его какой-то трансформации с учётом интересов разных народов, поскольку уже было и понимание того, что многие народы, практически все входившие в состав этой империи, они уже… вот их национальные движения, их национальные элиты всё более связывали свои национальные идеалы не с переустройством монархии, а с её разрушением, при этом обращали взоры за пределы империи австро-венгерской, где проживали их соотечественники. Ну, поляки, скажем, понятное дело, хотели национального объединения и восстановления своего государства, утраченного в конце XVIII века. Скажем, чехи, которые в отличие от поляков, они целиком проживали в пределах габсбургской монархии, но тоже мощное национальное движение. Конечно, они целиком проживали в пределах империи, но хотели своего государства, и для реализации собственного государственного проекта хотели вовлечь в него также этнически близких словаков, которые проживали как раз на венгерской половине империи. Или, скажем, сербы-воеводины, – да? – они смотрели как бы по ту сторону границы, где уже существовала давно и, начиная с начала XIX века, сербское национальное государство. Или также румыны Трансильвании, как бы среди них их национальное движение все больше ориентируется на идеал объединения с румынским государством. Таким образом усиливаются вот такие… И, ну, кстати, даже хорваты, которые находились… как бы имели автономию, и то они уже проявляют готовность скорее объединиться в едином проекте государственном с другими южными славянами. И таким образом усиливаются вот эти центробежные тенденции, угрожавшие сохранению Венгрии в ее исторических границах. И очень важно здесь еще сказать, что эти национальные движения, они в условиях войны становятся союзниками Англии, Франции, и ставка в конце концов делается вот в Лондоне, Париже на предлагаемые ими, разрабатываемые ими вот эти альтернативные государственные проекты чехословацкие, великорумынские, югославские. Ну, и… а осенью 18-го года, когда уже происходят революции в обеих половинах империи, сразу же уже в это время октябрь, ноябрь, декабрь провозглашаются новые государства, а контролируемые ими войска при французской… при поддержке французской армии получают в конце 18-го года возможность уже оккупировать большие территории в Венгрии вот в её границах времен австро-венгерского дуализма.

М. Соколов

―

Александр, скажите, а вот что происходит в этот момент, когда, так сказать, эти угнетенные как бы народы восстают, что происходит в самом Будапеште, в Венгрии? Там же тоже нечто вроде революции, провозглашение национального государства, хотя границы его виделись, видимо, не такими, какими они оказались.

А. Стыкалин

―

Конечно, границы виделись явно не такими, как они оказались. 30 октября 18-го года революция, свержение власти Габсбургов. Граф Каройи, леволиберальный политик, который был давно, будучи депутатом парламента, агитировал за разрыв с Германией, смену внешнеполитических ориентаций, становится главой правительства, позже президентом становится. Но тут очень важно сказать, что уже Каройи во время своего недолгого правления, он мог убедиться, что державы-победительницы не поддержат Венгрию в её споре с соседними, ну, странами, национальными движениями скорее, которые выступили с программой своей национальной государственности. Это было очевидно, что, скажем, 1 декабря 18-го года провозглашается объединение Трансильвании с румынским государством. Происходит также наступление чехословацкой армии… чешских войск, уже формирующихся на территории словацкой, которая входила в состав венгерского государства. Точно также и с его территорией, которая позже вошла в состав Югославии. Пытались путем переговоров договариваться. Не получилось. И очевидно было, что поддержка стран-победительниц на стороне как раз этих национальных движений. Это стало особенно очевидно весной в марте, ведь когда, это событие 21 марта, передача Каройи власти венгерской советской республике. Ну, это после того, как новые требования, когда эмиссар держав-победительниц передал новые территориальные требования, ну, об отводе войск венгерских ещё с некоторых территорий. Требования были абсолютно неприемлемые. Положение Каройи и так было непрочным, учитывая экономическую разруху, конечно, давление на него. И слева требование социальных реформ к этому времени, и коммунистическая партия уже активизируется, во главе которой стоял Бела Кун, который приехал в это время из революционной России. Были вызовы справа, недовольство тем, что Каройи не может мобилизовать армию на отпор вот этим наступающим войскам румынским, чешским. И в этих условиях Каройи, понимая, что принять это решение он не может, что внутри страны это… Не говоря уже, экономической упадок, конечно, разруха, нарушения. Это понятно. Конец после Первой мировой войны. Нарушения товарообмена с территориями, которые уже венгерскими властями не контролировались. Понятно, что в этой сложной внутриполитической… внешнеполитической обстановке и экономическом… при этом сложном экономическом положении Каройи понял, что он принять не может вот этот ультиматум. Он его отклонил, подал в отставку. И 21 марта 19-го года он передал власть уже правительству коммунистов и левых социал-демократов, и Венгрия вступает в период 133-х дней венгерской советской республики и коммунистической диктатуры, которая действительно попыталась дать отпор и румынской, и чехословацкой армии, наступавшей на территории… по территории исторической Венгрии. Но уже на иной основе. На основе…

М. Соколов

―

Но это такие национал-большевики получаются?

А. Стыкалин

―

… революции.

М. Соколов

―

Получаются. Которые обещали разгромить Антанту с помощью Красной армии и спасти…

А. Стыкалин

―

Ну, они не то, чтобы национал… Конечно, Бела Кун считал себя интернационалистом, и любые, так сказать, такие определения как национал… И если бы его кто-то назвал бы национал-большевиком, он бы, конечно, рассердился. Но реально действительно Красная армия, сформированная в Венгрии, ну, в тех границах, которые контролировались коммунистической диктатурой, она пыталась дать отпор, имела успех даже на чехословацком фронте, но на румынском в меньшей степени. Но пыталась дать отпор, причём некоторые… И это, кстати, усилило её временную поддержку. Да? Многие офицеры, генералы, которые действительно были озабочены тем, чтобы как-то всё-таки по возможности сохранить Венгрию в более широких границах, они некоторое время поддерживали Бела Куна. Но потом всё-таки уже в июле, в июле скорее – да? – происходит понимание того, что пока у власти… что многое зависит от держав-победительниц, от умения с ними… от возможности с ними договориться. И не пока у власти находится такая левая коммунистическая диктатура, которая, кстати, своими вот коммунистическими экспериментами постепенно всё-таки… ну, сплошная национализация и так далее все-таки. Да, особенно реформа вот эта, создание государственных хозяйств там и так далее, крестьянство явно её не поддерживало, теряла поддержку. И в этих условиях, когда уже она не обладала большой… обладала все меньшей внутренней поддержкой, происходит уже понимание многими из тех, кто её поддерживал, что, конечно, договариваться надо о будущей судьбе Венгрию прежде всего с теми, ну, представителями держав-победительниц, а они едва ли считают договороспособным вот эту коммунистическую диктатуру. И таким образом Венгрия, скорее она, конечно, нуждается в более умеренном правительстве, с которым страны-победительницы, ну, всё будут всё-таки договариваться. Да? И 1 августа происходит государственный переворот. Сначала умеренное профсоюзное правительство, оно не удержалось. Потом некоторое время правительство, представленное, ну, в общем, такое про габсбургское легитимистское правительство. Интересно, что в Париже тоже его не признали, потому что учитывая и свои какие-то представления о будущем центральной Европы и представления, мнения вот этих союзников, национальных движений, не хотели Габсбургов. Да? Не хотели Габсбургов, боялись коне… И а… И представителей чехов и южных славян и так далее опасались, что если вновь вернётся Габсбург на престол, то это он будет претендовать, конечно, на более… на восстановление империи в максимально широких границах. Поэтому всё делали для того, чтобы Габсбурги в Венгрии на престол не вернулись. И вот только в ноябре, который… когда приходит правительство, которое как-то дистанцируется от Габсбургов, только тогда оно признается в Париже. И в это время уже шла Парижская мирная конференция. И венгерские представители как представители одной из побежденных сторон – да? – получают приглашение приехать в Париж для подписания мирного договора. И они пытались отстоять свои… свою позицию, но державы-победительницы… Но всё-таки им был предъявлен ультиматум. Они вынуждены были его принять. И вот 4 июня 21-го года был подписан договор, который…

М. Соколов: 20

―

го.

А. Стыкалин: 20

―

го. Да. Это оговорка. Конечно, 20-го это… 20-го года был подписан Трианонский мирный договор, который определил статус Венгрии вот в Версальской системе международных отношений. Но скажу, что если было 325 000 квадратных километров, стало 93. Можно… Ну, понятно, что та старая Венгрия была многонациональным государством. Венгры составляли примерно половину населения. Но вот тем не менее каковы были результаты? Значит, огромные территории были переданы Чехословакии, будущей Югославии в то время называлось в 20-м году королевство сербов, хорватов и словенцев, Румынии. Причем интересно, Румыния получила территорию Трансильвании, Банаты, еще там прилегающей территории. Это 103 000 квадратных километров. Больше Венгрии в её Трианонский границах. Чехословакия получила Словакию, закарпатскую Украину. То есть, короче говоря, сложилось положение, когда было трудно провести идеальные границы, безусловно трудно, потому что было перемешанное население на многих территориях. Было трудно провести действительно справедливые границы, но те границы, которые были проведены, они, конечно, не были идеальными, не содержали в себе, так сказать, ну, основу каких-то будущих… какой-то межэтнической, межгосударственной напряженности уже потому, что, скажем, если говорить о венгерском этносе, 3,2… 3… больше 3-х миллионов венгров оказалась в других государствах, причем зачастую компактно. Например, южная Словакия, граница чехословацко-венгерские были проведены таким образом, что решено было отдать значительные территории, ну, вот сегодняшней южной Словакии, где венгры доминировали, переданы были Словакии не на основании этнического принципа, а на основании как-то считалось… обосновывалось экономической целесообразности, потому что у словацких территорий не было зернопроизводящих каких-то, ну, вот земель, где можно было бы заниматься земледелием, и чтобы как-то, ну, экономически как-то упрочить вот эти территории, была граница значительно южнее проведена. Или с…

М. Соколов

―

Ну, получается, что договор был подписан фактически без учета всех обещаний президента США Вильсона, анального принципа разграничения. Собственно пострадавшая сторона, так сказать, была действительно Венгрия?

А. Стыкалин

―

Ну, это да. Безусловно. Но дело в том, что надо тут и не надо большое значение слишком придавать этим вот 14 пунктам. Да? Вот это программа Вильсона, представленная в начале 18-го года, поскольку тогда была другая… другая обстановка на фронтах и ещё, ну, если не в Англии, не во Франции, то во всяком случае в Вашингтоне еще считали, что, может, быть ещё удастся… Ну, там вообще не так много внимания уделялось. Центральноевропейское положение именно в этом регионе, ну, считали, что да, может быть, удастся как-то трансформировать монархию. Поэтому та программа, которая была провозглашена «О праве наций на самоопределение», она как бы исходила из того, что, может быть, удастся довольствоваться, так сказать, трансформацией. Да? Трансформацией вот габсбургской империи. Но даже уже осенью, ну, осенью 18-го года даже уже официальные представители США уже в октябре заявили, что они не видят будущего вот в этой австро-венгерской монархии, ее придёт… что придется радикально меняется положение в этом регионе. Они уже понимали прекрасно, что эта программа трансформации империи с учетом прав на самоопределение, она уже невозможна. Ее не примут просто. Уже движения окрепли национальные: чешское, югославянское и так далее. Что они хотят большего. Но и дело в том, что в принципе вот этот, так сказать, то, что было продиктовано Венгрии в Париже 4 июня, надо сказать, ну, это по сути дела были реализованы представления французской политической элиты о равновесии сил на европейском континенте. У Англии была немножко более сдержанная позиция. Они всё-таки хотели сделать более щадящими новые границы Венгрии. Но произошёл такой как бы… Здесь об этом у нас мало пишут, почему они изменили свою позицию. Дело в том, что Франция обещала дать Англии, ну, отказаться от каких-то территорий на Ближнем Востоке да, в пользу Англии. В это время уже шли… ну, шло обсуждение будущего, так сказать, ну, на, что называется, наследие Османской империи на Ближнем Востоке и не только там Сирия и Ливан были переданы Франции, а другие территории были переданы Англии. Франция согласилась несколько поумерить свои аппетиты на Ближнем Востоке с тем, чтобы всё-таки реализовать свой проект как бы, ну, который они попытались установить именно в Центральной Европе, сделав ставку вот на 3 новых государства на руинах габсбургской империи – это Румынию, Чехословакию… ну, которая стала вдвое больше по территории, чем была, и образованные Чехословакия, Югославия. То есть был реализован именно этот французский, что называется, проект реорганизации вот этой части европейского континента.

М. Соколов

―

Вот важно ли то, что победители в гражданской войне в Венгрии собственно, они пришли к власти в значительной степени благодаря, так сказать, иноземным, румынским, ну, и, может быть, другим штыкам. Да? То есть они были в каком-то смысле связаны, так сказать, и обязаны своей властью, так сказать, иностранным силам. Или это уже не играло никакой роли?

А. Стыкалин

―

Ну, уже да, стоило… Дело в том, что уже понимали и в Венгрии все, что румынские войска здесь выступали в качестве такого вспомогательного… просто не хватало… Ну, была довольная маленькая французская дивизия в это время на территории исторической Венгрии. И румынская армия выступала орудием просто как бы держав-победительниц. И как только им дали команду уходить, они ушли. Они были с 3 августа по 15-е, примерно по 15 ноября 19-го года страна была… ну, вот столица была оккупирована румынами. И потом как только прозвучала из Парижа команда, они ушли. И уже сформированное войско Хорти, оно вошло в город, и было в те же дни сформировано… образовано то правительство, с которым уже как бы державы-победительницы готовы были переговариваться. То есть а тут никто не переоценивал значение вот того, что румыны как бы участвовали, потому что все понимали просто, что они тут выступают именно в качестве орудия, – да? – орудия держав-победительниц.

М. Соколов

―

Хорошо. А вот всё-таки теперь фигура Миклоша Хорти. Собственно как он появляется в качестве лидера венгерских белых? Какова его биография, политические взгляды вот в этот момент, так сказать?

А. Стыкалин

―

Ну, он родился в 1868 году. Средняя Венгрия. Среднее поместном дворянство. Он не был аристократом. Вот его самые знаменитые премьер-министры графы Бетлен с… они были выходцами из знатнейших аристократических родов. Бетлен был потомком трансильванских князей XVIII века, которые на протяжении всего XVIII века воевали с Габсбургами при поддержке осман. Хорти был средним дворянином. Протестант, кстати говоря. Почему, став регентом Венгрии, он никак не мог претендовать… одна из причин, единственное, чтобы стать монархом в стране, где католики преобладают, он не был бы признан в качестве монарха. Стандартная военная карьера. Одно время был флигель-адъютантом Франца-Иосифа в канун Первой мировой войны с 9-го по 14-й год, но прежде всего служил на Адриатике. Мы знаем, что Австро-Венгрия была морской державы. Всё-таки Адриатика. У них там был и военный флот, порты. Служил и во время Первой мировой войны всё-таки он отличился. Там ряд победоносных сражений с его участием. И он становится адмиралом, ну, он сначала контр-адмирал, ну, в конце концов… контр-адмирал, вице-адмирал и становится во время Первой мировой войны в конце концов командующим, назначается. Вот двором назначается командующим морским флотом габсбургской империи. Потом когда вот осенью 18-го года стало очевидно, что придется уходить, что в Венгрии не так уж… ну, что монархия распалась двуединая. Венгрия, которая владела как бы Хорватией, вынуждена будет уйти от Адриатики, поскольку теряет эту Хорватию. Понятно. И флот был уже передан в октябре 18-го года. По сути дела было очевидно, что флот придётся передать формировавшемуся, уже начавшемуся уже в это время формироваться югославянскому государству. Хорти уезжает в своё родовое имение. И востребован он оказался в 19-м году во время Венгерской советской республики, когда, ну, оккупирована… когда на территории, которая находилась под… контролировалась французами, формируется альтернативное коммунистической диктатуре правительство. Хорти вызывают из своего имения, и он… предлагают ему пост министра обороны. Он принимает это предложение и формирует свою армию. Но эта армия, ну, она была не столь значительной. Она не была востребована французами, скажем, для того, чтобы прогнать коммунистов из Будапешта. А позже, позже когда уже принято решение было, что всё-таки надо сформировать в Венгрии такое правительство консервативное, но дистанцирующееся от Габсбургов, такое правительство было сформировано. И тогда, это ноябрь 19-го года, войска Хорти получают возможность войти в Будапешт. Оттуда уходят румыны, и приходит эта армия. А позже, значит, это уже 1 марта 20-го года решено было, что Венгрия, поскольку остается монархией, как она была до 18-го года, она была только провозглашена республикой уже после падения. Это уже конец 18-го, в ноябре она была провозглашена республикой. А в 20-м, уже в конце 19-го была восстановлена как монархия, во второй половине 19-го года. Но встал вопрос, если монархия, а кто будет королем. И в конце концов венгерская политическая элита решила, что король, ну, пока вопрос о короле остаётся открытым, а в качестве регента, то есть исполняющего обязанности короля, да, вот оптимальная фигура – это вот адмирал Хорти. Вот ещё достаточно ещё не старый, энергичный, с неплохой репутацией, консерватор такой, до мозга костей консерватор, неплохо образованный, знающий иностранные языки., работал… Ну, у него… Ведь он уже никакого образования кроме военной академии… Ну, понятно сначала гимназия. То есть кадровый офицер. Политикой он никогда не занимался. Ну, решено было, что вот эта фигура будет оптимальной. И в этом качестве он был признан. Он вступает к своим… приступает к своим обязанностям 1 марта 20-го года. И так получилось, что 24 года он был в этом качестве с 1 марта 20-го года по 15 октября 44-го года, когда уже совсем в других условиях, Вторая мировая война, когда Гитлер, понимая, что уже нужно менять власть, поскольку команда Хорти уже всё делает, чтобы как бы разорвать… Ну, это уже другая, понятно, история. Порвать с Германией. И уже сменяет его на более праворадикальное как бы… Но если про него что-то сказать, то он не был… Он был, ну, иногда ведь у нас было принято приравнивать – да? – Хорти к каким-то праворадикальном деятелям типа Гитлера, Муссолини. Ничего общего он, конечно, не имел. Он уже и потому, что вот никакой такой вот харизмой, присущими праворадикальным лидерам такого вождизма, такого мессианского, в нём ничего этого не было. Не было склонности к авантюризму. Это был такой консерватор. Ну, и это сказалось, конечно, и на политическом режиме в принципе. В это время формируется политическая система такого… где… ну, такого парламентского типа, где не допускались к участию в политике лишь крайне левые и первое время крайне правые. Потом уже эта политическая система эволюционирует. И 30-е годы уже давление справа, это уже другая немножко история более поздняя, давление справа после прихода Гитлера в 33-м году усиливается значительно в крайне правой Венгрии, и уже под давлением справа сама эта система политическая, она претерпевает значительные сдвиги вправо и становится другой. А в 20-е годы это, в общем, такой довольно традиционно-консервативный режим с консервативным…

М. Соколов

―

Александр, я хочу всё-таки успеть спросить по поводу Карла, который I по австрийской версии и, кажется, IV по венгерской.

А. Стыкалин

―

Да.

М. Соколов

―

Он дважды пытался вернуться в 21-м году сначала мирным путём, потом с помощью переворота, даже прилетев на самолёте Junkers, где-то там приземлившись и подняв фактически мятеж против Хорти. Почему у него не получилось? Кажется, Трианон, позор, кризис, бедность. Можно было сыграть на этом, и формально он, в общем, имел все права стать… вернуться на престол.

А. Стыкалин

―

Не получилось по однозначной причине, что Хорти и его окружение осознали, что если Габсбург провозгласит… вернётся к управлению, провозгласит себя венгерским королем, тут же может начаться война и нападение на Венгрию с 3-х сторон. Румыния, Чехословакия и Югославия, они прямо пригрозили. Они прямо пригрозили, что стоит Габсбургу заявить о том, что… Ну, если Габсбург появится в Будапеште, он наверняка будет претендовать на другие территории как бы. Он не подписывал этот Трианонский договор как бы. За ним стоит вот эти несколько столетий традиций как бы управления Габсбургами огромной территории. Ну, опасались, конечно. Элиты соседних стран опасались возвращения Габсбургов и просто дали понять, что у страны будут неприятности, если вернутся Габсбурги. Венгерская политическая, ну, как бы команда Хорти понимала это прекрасно. Поэтому когда первый раз Карл приехал, с ним поговорили, объяснили ему, что вам этого лучше не делать. Он, видимо, не до конца понял. Через некоторое время он уже попытался приехать с вооруженным формированием, которое надеялось, что оно будет поддержано изнутри страны, что на его сторону и другие перейдут. Ну, был небольшой бой. В принципе там довольно быстро его нейтрализовали, Карла Габсбурга. Он покинул страну. И венгерское государственное собрание приняло решение о лишении Габсбургов прав на венгерский престол. Это 21-й год. 21-й год. Это, конечно, упрочило режим Хорти. Вот. И как бы начался период консолидации такой. В экономике происходит прогресс некоторый. И во внутренней политике, в общем, достаточно стабильно. Удалось нейтрализовать какие-то вызовы внутренние. Ну, коммунистическая партия была запрещена. А, скажем, социал-демократы работали легально, подписав такой договор, по которому они, значит, обязуются поддерживать внешнюю политику, – да? – значит, не агитировать за республику, отказаться от политической агитации вообще. Ну, и как бы они только работали. Интересно, если в парламенте при Габсбургах социал-демократ не были представлены, а при Хорти они были. Были. Они были парламентской партии до конца практически, до начала Второй Мировой войны. И даже в условиях её. Вот. И это так называемый… в это время граф Иштван Бетлен был премьер-министром. А у премьер-министра был довольно много полномочий, тем более что Хорти, он, в общем, экономику… он вообще как бы не занимался и в это дело не встревал. У премьер-министра было довольно много полномочий. И вот это период, когда была Бетлен был премьер-министром 21-31-й год. Это вплоть до того… Он вынужден был уйти, конечно, уже положение было другое. Экономический кризис 29-го года нанес мощный удар, конечно. И ухудшилось экономическое положение в стране, конечно, и дестабилизировало страну. Но в 20-е годы положение достаточно было стабильным экономически страна развивалась при том, что, конечно, Трианонский договор ударил по экономике ещё. Он ударил по экономике, потому что разрушил вот это единое экономическое пространство, когда там из Трансильвании поставляют ископаемые разные и так далее. Вот это единая система такая система товарообмена была разрушена. Тем не менее удалось как-то получить, кстати говоря, кредиты удалось. Это интересно, ну, потому что, в общем, была заинтересованность общеевропейская всё-таки в том, чтобы была какая-то стабильность в этом регионе. И, учитывая, что венгерское правительство в это время отказывается от каких-то авантюр, то есть это не значит, что они как бы согласились с тем, что, ну, отказались от идеи пересмотра границ когда-то в будущем, но тем не менее…

М. Соколов

―

Но Ататюрка там не нашлось, в общем.

А. Стыкалин

―

Ататюрка не нашлось. Понятно, Турция другая абсо… Дело не только в Ататюрке. Турция иначе расположена. Вот. И там и пространство побольше, и не было кого… Реки. А кто ещё может как бы напасть на них и как бы, ну, извините, положение как бы, ну… при… привести к тому, к чему пришли, что пришлось с… как бы с Турцией перезаключать договор. Что касается Венгрии, окруженной несколькими странами, где реализовывались вот эти новые государственные проекты, было очевидно, конечно, что если Венгрия начнёт сопротивляться, то ей не сдобровать, что, может быть, ей предъявлены будут еще худшие условия. Поэтому венгерская политическая элита ждала изменения политической, внешнеполитической обстановки, которая изменилась только к концу 30-х годов. Это уже другая обстановка. Это уже кризис версальской системы, уже 38-й год, когда уже как бы к этому времени усиливается Германия. Вот. И Аншлюс Австрии. Потом ликвидация Чехословакии. Это уже другая обстановка. И здесь уже Венгрия, которая поддержала Германию в её этой ревизионистский политике, а она уже дождалась того, что можно уже как бы начать пересматривать границы и по возможности как бы реализовать свои представления о том, ну, каков расклад сил должен быть вот в дунайско-карпатском регионе с учетом их НРЗБ интересов. Ну, это уже другая история более поздняя.

М. Соколов

―

Да, это Венский арбитраж, который был, а потом был отменён. Кстати, признан Советским Союзом. Я в заключении, Александр, попросил бы сделать вот какой вывод к современности. А как это эхо Трианона влияет на сегодняшнюю Венгрию? Это вот такая траурная дата. И всё?

А. Стыкалин

―

Траурная дата. И, кстати, это праздник. При Орбане. Когда социалисты у власти, они вообще не слишком много об этом говорят, хотя тоже признают это несправедливым. Но они хотят обострений. Да. Ну, что касается Орбана, то вот при правой, так сказать, при правоконсервативной власти это как-то больше разговоров о трианонской обиде. Ну, дело в том, что, ну, вот, например, когда два-полтора года назад Румыния – да? – 1 декабря 2018 года отмечала свой национальный праздник – 100-летие объединение Трансильвании с основной Румынией, и вот… вот Орбан дал команду, что венгерские дипломаты не будут… не посетят ни в одной стране праздник национальный. Вот. Румыны обиделись, но им было… При том, что у Венгрии и Румынии, в общем, экономические отношения сейчас очень неплохие. Но Орбан дал команду, нам праздновать в этот день нечего, мы и не празднуем, поскольку если для вас, румыны, это как бы национальный праздник, а для нас это одно из таких трагических событий в нашей истории. Нам нечего праздновать. Вот. Поэтому, конечно, венгерская память, венгерская историческая память, она, конечно, в ней, вот в венгерской исторической памяти Трианон отложился как одно из таких трагических событий истории, об этом помнят, но понимают прекрасно, что уже никакой пересмотр границ невозможен. Поэтому акцент делается на другое. Акцент делается на защиту прав венгерского населения в соседних странах. А их много. Более миллиона в Трансильвании. Ну, и в других странах они остались. И вот эта вот защита венгров, живущих в других странах, это является одним из таких приоритетов как бы вот современной венгерской политики.

М. Соколов

―

Спасибо. Александр Стыкалин, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН, историк рассказал нам собственно от Трианонском договоре и о том, что… как была создана фактически современная Венгрия. Всего вам доброго! Вёл передачу Михаил Соколов.