Командиры Красной армии в борьбе с большевизмом - Вячеслав Ященко - Цена Революции - 2014-03-09

М.СОКОЛОВ: В эфире «Эхо Москвы» программа «Цена революции», ведет ее Михаил Соколов, мы тут сменили тему- то, что было обещано, о сионизме и Первой мировой войне, безусловно, будет в эфире, но мы решили актуализироваться, и у нас сегодня в студии гость из Волгограда, Вячеслав Ященко, историк, кандидат филологических наук, сейчас работает журналистом в информационном агентстве «Кавказский узел», автор исторического исследования «Антибольшевистское повстанчество в Нижнем Поволжье и на Среднем Дону - 1918-1923 гг.»

Очень хочется сначала спросить, почему вас сама эта тема привлекла – именно это направление?

В.ЯЩЕНКО: Еще во время учебы в университете, я на историческом факультет обучался и писал диплом по коммунам в Нижнем Поволжье, и там очень часто попадалась мне информация о различного рода повстанцах, которые самым бесцеремонным образом эти коммуны грабили - в начале 20-х годов.

Меня страшно удивил тот факт, что один из этих повстанцев был бывшим комбригом Первой конной армии. И после этого я стал интересоваться этими документами. По сути дела, они не были засекречены, а просто эта тема не приветствовалась во время защиты дипломов, диссертаций. Единственное - части особого назначения - это как-то рассматривалось исследователями. А эта тема, - сами повстанцы, откуда они есть, пошли, кто они были, эта тема вообще никак в то время, в 90-е годы, не исследовалась.

М.СОКОЛОВ: То есть, вам пришлось быть первопроходцем – так получается?

В.ЯЩЕНКО: Да, по сути дела, для своего региона. Собственно, я больше для себя сделал эти открытия, чем для других, потому что это было как бы мое личное пристрастие, мой личный интерес.

М.СОКОЛОВ: А сам этот регион – то, что у вас называется Средний Дон – нижняя Волга – что это было в период перед революцией, революция – это какие-то казачьи земли, или это заселение крестьянами, ближе к Волге, казаками – ближе к Дону?

В.ЯЩЕНКО: Если брать Средний Дон, то это в основном были округа Донской области, - Усть-Медведевский и Второй Донской округ. Они отличались от остальных округов, особенно от низовых округов Донской области тем, что здесь жили достаточно бедные казаки. И черезполосно жили они, - как по всей Донской области, но здесь это было выражено сильнее – они жили черезполосно с так называемыми «иногородними» крестьянами.

Собственно, бедность этого населения больше зависела от климатических условий. Потому что это был регион рискованного земледелия.

М.СОКОЛОВ: Засухи, и так далее.

В.ЯЩЕНКО: Плюс ко всему, человеческая деятельность на протяжении 300 лет привела к тому, что плодородные почвы, степные, пострадали от эрозии ветровой, овраги стали появляться в большом количестве, и обрабатывать ее было трудно – урожаи были не очень хорошие.

Нужно сказать, что именно эти – особенно Усть-Медведевский округ фигурирует еще в первую мировую революцию в донесениях – о том, что очень взрывоопасный регион.

Именно в этих округах достаточно сплоченно действовали вместе как иногородние крестьяне, так и казаки. И мы видим, что во время революции они действовали точно так же, сплоченно, - то есть, уже в начале 18-го года мы видим, что именно в этом месте формируются первые партизанские Красные отряды, которые потом вольются все в 23-ю Мироновскую дивизию, на основе которой будет создана Вторая конная армия Миронова.

М.СОКОЛОВ: То есть, на этих территориях был крестьянский тип поведения, удовлетворенность эсеровской реформой, которую провели большевики, которые провели резки земли.

В.ЯЩЕНКО: Да, конечно. Вначале большевиков очень хорошо здесь поддержали казаки. Несмотря на то, что окружение остальных казачьих округов было достаточно контрреволюционно настроено, и антибольшевистские восстания вначале Гражданской войны имели место в ближайших округах – Хоперском, станице Нижнечерской - в частности, Мамонтов откуда.

М.СОКОЛОВ: В чем был выигрыш первично-просоветских представителей казачества? Что они получили? Это была реальная прирезка земли? За счет его, вроде там помощников не было. Или это психологический выигрыш за счет прекращения участия в войне?

В.ЯЩЕНКО: Сразу поясню, что помещичьи хозяйства там все-таки были, на их основе как раз и возникали в основном первые коммуны. Но если говорить о том, что дали большевики крестьянству и казачеству для этих округов – ну, мало что дали, - не успели дать, началась Гражданская война и эта территория, по сути дела, была охвачена войной.

Переходили земли из одних рук в другие, и сама реформа большевистская, которая, как вы говорите, была про-эсеровская, и обещания большевиков – они не увидели этих обещаний. А уже когда были белые армии совсем изгнаны с этой территории и пришли продотряды, по сути, люди уже стали понимать, какую власть они выбрали.

И именно в связи с продразверсткой, со злоупотреблениями, связанными с продразверсткой и с политикой расказачивания, начались первые недопонимания с советской властью. И в августе 1919 г. многие знают, что миронов, при формировании корпуса, этот корпус восстал. Ну, это было связано с событиями в Вешенской.

В этом корпусе мятежном были все командиры, о которых мы будем сейчас рассказывать.

М.СОКОЛОВ: То есть, это тот корпус, который был сформирован в начале фактически Гражданской войны, когда крестьяне этого региона не успели разобраться, что такое большевизм, что такое продразверстка и потом как бы отступили при отступлении белых на север.

В.ЯЩЕНКО: Ну, корпус в 1919-м году был сформирован. А первые партизанские отряды - в январе 18-го года уже стали появляться на этой территории, и была сформирована 23-я стрелковая мироновская дивизия. И в этой дивизии были те командиры полков, рот, которые потом восстанут – в 1920-м и 1921-м году против советской власти.

М.СОКОЛОВ: Если уж мы вспомнили Миронова, - я помню это было в районе города Козлова, где формировались красные части в 1919-м году, был конфликт, ион описан в романе «Старик» Юрия Трифонова. Да?

В.ЯЩЕНКО: Да.

М.СОКОЛОВ: Но потом Миронова красные приговорили к расстрелу, а потом снова вернули на фронт, помиловали, и вроде бы с ним было все неплохо.

В.ЯЩЕНКО: В тюрьме сидели как раз будущие партизанские командиры, которые служили у Миронова – это был Яков Фомин, Кирилл Вакулин. А подавлял это выступление, кстати, будущий также партизанский командир Маслаков.

М.СОКОЛОВ: И еще деталь – по поводу первого мятежа Миронова - Лев Троцкий принимал участие в его подавлении, и с другой стороны, он же и спровоцировал негативное отношение к офицерству, которое вызвало конфликт?

В.ЯЩЕНКО: Естественно, Троцкий не любил партизан, к которым он относил Миронова. Так же он и Сапожкова не любил.

М.СОКОЛОВ: Вольницу.

В.ЯЩЕНКО: Эту вольницу, партизанщину он не любил, он насаждал, естественно, понятие регулярной армии, приглашал офицеров, что естественно, не нравилось партизанским, полевым командирам. Которые участвовали в самом начале в формировании Красной армии. Миронов был из числа тех, кого Троцкий не любил.

Но надо сказать, что я видел документы, что Миронов писал Ленину достаточно оскорбительные и резкие письма в тот момент.

М.СОКОЛОВ: Он себя считал крестьянским заступником и пытался объяснить большевикам, что с крестьянами, с казачеством надо обходиться более деликатно.

В.ЯЩЕНКО: Естественно. Причина этого возмущения в чем крылась? Именно в расказачивании. Вешенская, когда передалась опять под власть большевиков – был открыт фронт.

М.СОКОЛОВ: Шолохова читали.

В.ЯЩЕНКО: Да. И белые потерпели поражение. И это известно многим, документы рассекречены – какой беспредел творился в этой Вешенской. А письма поступали к бойцам Красной армии, они видели, что там творится – они воюют за революцию, а в тылу творится такое безобразие.

И именно, мне кажется, Вешенская трагедия, и послужила поводом для возмущения в августе 1919 г.

М.СОКОЛОВ: Но дальше с этими частями вроде бы все было в порядке, они участвовали в Гражданской войне, победной для красных, брали Крым, и уже и после последних боев с Врангелем, предыдущей войны с Польшей, это казачество возвращается на родину.

Видимо, в этот момент возникает главная их проблема – когда они видят, что там происходит.

В.ЯЩЕНКО: Да. Они это сначала видели в письмах родных.

М.СОКОЛОВ: Что-то сохранилось?

В.ЯЩЕНКО: Письма сохранились немного позже Я читал, - при подавлении выступлений на Северном Кавказе участвовали как раз казаки Усть-Медведевского округа, кубанской дивизии. И они писали возмущенное письмо окружному комитету партии, в котором говорили о том, что мы постоянно получаем письма от наших родных, и получается несправедливость: мы тут за советскую власть кровь проливаем, а в тылу творятся бесчинства.

Но они поддерживали продразверстку как необходимую меру, и говорили именно о злоупотреблениях.

М.СОКОЛОВ: То есть, берут больше, чем положено.

В.ЯЩЕНКО: Да, и обвиняли тыловиков. А нужно сказать, что среди этого чиновничества, которое в тылу бепредельничало, было очень много людей пришлых - Из Москвы, Питера, других городов. И были также люди, которые дезертировали. И если мы о Колесове будем говорить, его как раз возмущало поведение подобного рода чиновничество. Собирались просто почистить тылы от этого коррумпированного элемента – как думали тогда.

М.СОКОЛОВ: Получается, что плохо в тылу было не только у Деникина, что подробно описано, но и у красных тоже, в общем, не сильно хорошо с точки зрения злоупотреблений.

В.ЯЩЕНКО: Конечно. Когда приходили продотряды и чинили бесчинства, естественно, они выгребали, по сути дела, весь хлеб, в том числе, семенной, людей оставляли ни с чем. Они в этом знаменитом письме и писали, что наши родные питаются желудями и лебедой. Кстати, это письмо было опубликовано в окружной газете, там был ответ, что мы разберемся, сделаем, - уж не знаю, было сделано, или нет, но факт такой был.

М.СОКОЛОВ: Собственно, красные, будущие повстанцы, которые вернулись с фронта, не были первыми. Я так понимаю, что на этой территории были еще их предшественники – в 18-м, 19-м, - какие-то группы, отряды, - мне кажется они похожи на то, что потом называлось «зеленым движением».

В.ЯЩЕНКО: Ну, формировалось все «зеленое движение» на базе дезертиров, которых было в годы Гражданской войны огромное количество. Дезертиры прятались по пойменным лесам на Среднем Дону, в Заволжье – по хуторам. И надо сказать, что даже толстовцы их там активно и целенаправленно поддерживали, это дезертирское движение.

И именно на основе этого дезертирского движения уже стали формироваться повстанческие отряды. И если в Заволжье отправляли эмиссаров Краснов и Деникин, и они формировали настоящую Повстанческую армию, правда, плохо боеспособную в связи с отсутствием оружия и желанием у этих дезертиров вообще воевать.

М.СОКОЛОВ: Скорее, нежеланием.

В.ЯЩЕНКО: Да. Очень трудно было. Тем не менее, потом были сформированы повстанческие отряды, которые были кристаллизующими центрами, вокруг которых обрастали новые возможности для восстания против советской власти.

М.СОКОЛОВ: А сколько таких людей было, можно оценить?

В.ЯЩЕНКО: По моим подсчетам, не менее 30 активных и известных полевых командиров, как сейчас их называют. Были они разношерстные, естественно, были и белые офицеры, такие, как Насаев в Заволжье, он служил у генерала Толстого. И потом его отправляли специально для организации диверсионных действий в тылу красных.

Были уголовники, такие, как семейный клан Еркиных, тоже очень известные люди. И были, естественно, политические повстанцы, бывший продкомиссар по продовольствию районный Михаил Пятаков, который, по сути, возглавлял все восстания, какие были в Заволжье.

Были и красные командиры.

М.СОКОЛОВ: А Заволжье территориально как обозначить?

В.ЯЩЕНКО: Левый берег Волги. Современная астраханская и Саратовская область, немцы Поволжья. Раньше там было другое деление - Астраханская губерния занимала большой кусок и большая часть Самарской губернии, современная Саратовская область.

Вот эти территории, граничащие с Киргизией, как она тогда называлась, ныне Казахстан, и уральские степи были этой территорией, "черной дырой», как у Фернара Броделя – где не было советской власти, была власть такая, народно-партизанская.

Туда боялись заходить советские работники и коммунисты, потому что в первое время, в 18-м - начале 19 гг. практически все колодцы степные были заполнены трупами этих людей. Их убивали и сбрасывали в колодцы – очень много документов об этом и воспоминаний. Конца и края не было погибшим.

М.СОКОЛОВ: Жестокость была беспредельная.

В.ЯЩЕНКО: Да.

М.СОКОЛОВ: А это было что? Эти люди шли за хлебом, а хлеб это жизнь?

В.ЯЩЕНКО: Естественно. Дело в том, что если мы вспомним историю продразверстки, она началась еще в царские времена, в 16-м году она была введена, и действительно, принцип продразверстки был: взять по твердой цене излишек хлеба. Продолжили это и Временное правительство, и большевики взяли на вооружение.

Но что они с этой продразверсткой сделали? Они превратили ее в открытый грабеж. Система вся была переделана – то есть, продотряды приходили с других территорий и бесчинствовали. Если мы заглянем на территорию немцев Поволжья, которые там же в Заволжье жили и принимали участие в восстаниях, туда приходили продотряды из Тулы и забирали абсолютно весь хлеб. Накладывали контрибуции, брали заложников.

М.СОКОЛОВ: То есть, зверствовали как на оккупированной территории.

В.ЯЩЕНКО: По сути дела, да, так.

М.СОКОЛОВ: В своей работе вы упоминаете комдива Сапожкова, что это был за человек, что это за история? Давайте поговорим о конкретных людях.

В.ЯЩЕНКО: Сапожков был известной личностью в Новоузенском уезде, это ближе к Уралу, чапаевские места. Собственно, с Чапаевым он и начинал борьбу с уральским казачеством. Был известным человеком - входил и в Ревком Самарской губернии.

Но так получилось, что в коцне Гражданской войны, летом 20-го года, его стали отстранять потихоньку от дел, - связано это было с плохой дисциплиной в его дивизии, с его пьянством, - как объясняли большевики. И в один из прекрасных моментов, когда у человека кончилось терпение, он вспылил и призвал - там формировалась Вторая Туркестанская дивизия, девятая дивизия, - он призвал своих подчиненных к вооруженному протесту, - так это называлось.

Сначала они заняли Бузулук, ну, там были всего 4 жертвы. Все бузулукские коммунисты, собственно, поддержали Сапожкова, потому что в первое время он не выдвигал антибольшевистских требований. Но потом была его декларация, в которой он однозначно предлагал альтернативу существующей советской власти, призывал к реальным советам, реальной демократии, к свободе торговли, отмене продразверстки.

То есть, это были требования, которые практически все красные командиры, которые восставали после Сапожкова, они их брали на вооружение. То есть, это были требования по-настоящему народные.

М.СОКОЛОВ: То есть, это будет "Новая экономическая политика", но дополненная крестьянско-пролетарской демократией.

В.ЯЩЕНКО: Да. Разрешались все партии, кроме монархической. Даже коммунистическая. Но здесь нужно сказать, что это была достаточно интересная дивизия – туда наполовину входили бывшие чапаевцы, 25-я дивизия чапаевская, и бывшие пленные казаки Уральской армии Толстого.

И понятное дело, что они сначала поддержали активно Сапожкова, но затем эта армия очень быстро распалась. Хотя ее осколок остался в виде следующей уже армии, называлась она «Воля народа», первая Таманская армия Василя Серова – это был бывший комполка сапожковской мятежной дивизии. Он до 22 года воевал с советской властью.

М.СОКОЛОВ: Какова была реакция красных на это выступление?

В.ЯЩЕНКО: Сначала непонимание, потом - карательные меры. За Сапожковым гонялись практически весь август 20-го, и погиб он уже от руки красноармейца недалеко от казахских аулов.

М.СОКОЛОВ: А его армия постепенно расходилась по домам?

В.ЯЩЕНКО: Да, сдавались, уходили, дезертировали. Ну, это привычное явление было для Красной армии, а до этого для белой - просто дезертировали самым бесцеремонным образом.

М.СОКОЛОВ: А какую-то цель он ставил? Взбунтовался в Бузулуке, и пойти на север, на Москву, поднять народ, получить территорию? Или все это было очень ситуативно.

В.ЯЩЕНКО: Естественно, у него цели были. И захватить Уральск, и поднять восстание и мобилизовать местных крестьян. Но мне кажется, что все-таки это было ситуативное явление - это был всплеск эмоций с его стороны. Он бы и дальше продолжал служить в Красной армии, если бы его так не обидели.

Но, тем не менее, видимо, в его стане были люди, может быть, даже бывшие эсеры, которые предложили ему эту программу – сомневаюсь, что он ее сам разработал. И дальше эта программа уже фигурировала во многих повстанческих отрядах, которые имели политическую окраску.

М.СОКОЛОВ: Просматривается какое-то участие людей, причастных к эсеровской партии? Потому что большевики, что бы ни случалось с крестьянами, какой-нибудь бунт, восстание, и так далее, но они искали обычно руку эсеров и мировой буржуазии.

В.ЯЩЕНКО: Они ее и находили. Недавно я провел исследования по поводу эсеровского подполья в этих районах. Дело в том, что оно оказалось разрозненным. Архивы ФСБ имеют неплохие документы на этот счет. Были разрозненные отряды, разрозненное подполье, но, тем не менее, рука эсеров чувствуется практически во всех активных проявлениях и формированиях Повстанческой армии, мятежей, и так далее.

Эсеров на самом деле было очень много. Мы помним, что до Октябрьского переворота эсеры вообще были первой по численности партией в России.

М.СОКОЛОВ: Правда, качество было довольно низким - февральские и мартовские эсеры – случайные люди, которые присоединились к победителям.

В.ЯЩЕНКО: Но требования действительно защищали волю крестьянства. И мы видим, что вот этот так называемый «кооперативный социализм», который в декларациях встречается у повстанцев этого времени – это чисто эсеровское требование. И демократия, свобода торговли.

М.СОКОЛОВ: Хотя ясная линия по отношению к крестьянским выступлениям – по крайней мере, у центрального руководства партии эсеров не было, у Чернова и других - они все время пытались отмежеваться, чтобы, с одной стороны, кто-то давил на советскую власть, а с другой стороны они сами не пострадали, такая несколько двусмысленная позиция здесь есть.

В.ЯЩЕНКО: Открыто заявления эсеров о том, что мы поднимаем людей на восстание, под нашими лозунгами - именно мы, эсеры, - такого я не встречал. Говорилось о том, что среди повстанцев было много эсеров. Но там люди были тоже разных взглядов, встречались даже чистые большевики. И Сапожкова, по сути, большевики поддержали в первое время.

М.СОКОЛОВ: В этом смысле понятно, потому что было некое решение 19-го года совета партии, который и предложил подобную линию по отношению к большевикам, чтобы ввести попытки какого-то диалога: «Ленин лучше, чем Колчак», и это, несмотря на репрессии, продолжалось.

Мы продолжим наш разговор с Вячеславом Ященко, историком, после выпуска новостей.

НОВОСТИ

М.СОКОЛОВ: Продолжаем программу, в студии наш гость из Волгограда, Вячеслав Ященко, историк, кандидат филологических наук, автор исторического исследования «Антибольшевистское повстанчество в Нижнем Поволжье и на Среднем Дону - 1918-1923 гг.» Разговариваем о повстанчестве на Дону и Нижнем Повольжье. Давайте о фигурах, которыми вы занимались – это Кирилл Вакулин, Федор Попов, что же произошло в слободе Михайловка Усть-Медведевского округа?

В.ЯЩЕНКО: В ночь с 17 на 18 декабря 20-го года, в слободе Михайловка, которая в то время была окружным центром Усть-Медведевского округа – там располагались большинство властных структур и военных структур. Здесь произошел мятеж караульного батальона, который возглавлял кавалер орденов Красного Знамени, Вакулин Кирилл Тимофеевич и позже, после его смерти, уже Повстанческой армией руководил его сподвижник, бывший комполка, тоже кавалер Ордена Красного Знамени, Федор Попов.

В документах мы встречаем достаточно нелицеприятные высказывания по поводу этого восстания, начинаются они приблизительно такими словами: «черная озверелая кучка хулиганов и дезертиров», и так далее, напали на - и перечисляется: ревтрибунал, ЧК, и так далее.

Что же произошло в это время? В этой слободе сконцентрировался целый клубок проблем. Было очень много приезжих из коммунистов, которые были замами, руководителями всех этих Ревтрибуналов, ЧК - всех этих органов власти.

М.СОКОЛОВ: Да, бюрократия росла очень быстро.

В.ЯЩЕНКО: Да, но почему пришлые использовались? – потому что, не зная условий, не опираясь на эти условия, не обладая родственными, товарищескими связями, они могли спокойно творить беспредел, который был связан как раз с политикой военного коммунизма. Естественно, что и политическая элита окружная, и само население были против подобного рода вторжений пришлых коммунистов.

И уже конец 20-го года – действительно, по всей стране рост протест против политики военного коммунизма, в частности, против продразверстки, которая уже достала всех, и голод приближался даже к Михайловке.

М.СОКОЛОВ: Белых победили, а жизнь становится все хуже.

В.ЯЩЕНКО: Да, и мы еще собираемся мировому пролетариату помогать, - естественно, это не нравилось населению, которое уже начинало испытывать первые признаки голода.

Нужно сказать, что в Михайловке существовало - как я выяснил из документов, - эсеровское подполье. Оно в основном концентрировалось среди сотрудников местного издательства, которые потом вошли в так называемый Реввоенсовет «Пяти», «Пятерку», который являлся органом власти мятежников.

Также имелась связь с «хорьками» - это уголовный, полуполитический элемент который скрывался в местных лесах – это братья Химичевы, - у них была такая кличка, «Хорьки». И с приходом вооруженного отряда этих «хорьков» в Михайловку, а также с выстрелом пушки начался этот мятеж.

М.СОКОЛОВ: То есть, он не случайно начался, а люди подготовились?

В.ЯЩЕНКО: Да, готовились. И концентрировался мятеж вокруг командира Караульного батальона, Кирилла Вакулина.

М.СОКОЛОВ: Программа у них была?

В.ЯЩЕНКО: Сразу же они выдвинули программу – она была сильно похожа на программу того же Сапожкова – тот же кооперативный социализм, истинные советы, демократия. Создали они сразу же альтернативу большевистскому государству - Реввоенсовет Пяти, в крупных населенных пунктах создавался Реввоенсовет. Трех, «тройка», в хуторах и небольших населенных пунктах.

Был у них свой печатный орган - «Вольный гражданин», если не ошибаюсь, и вышли четыре номера этого «Вольного гражданина». Существовало женское движение и даже альтернатива комсомольскому движению, подростков тоже привлекали.

М.СОКОЛОВ: Какую территорию они контролировали?

В.ЯЩЕНКО: Вначале – ну, батальон небольшой, 400 всадников, 400 штыков. Контролировали они слободу Михайловку, на следующий день стали в соседние станицы проникать с агитаторами.

Причем, местное население было удивлено – приходили люди с фронта, как они себя называли, собирали митинг – вполне легально. Говорили правильные вещи, но эти правильные вещи очень сильно шли вразрез той политике, которая была у большевиков, то есть, призывы к демократии, отмене продразверстки.

Люди соглашались с этим всем. Но когда их призывали создавать альтернативные органы власти, тут стали многие задумываться, - население было несколько озадачено, а потом и напугано, - когда начались карательные действия со стороны власти.

М.СОКОЛОВ: Карательные действия были сразу?

В.ЯЩЕНКО: Нет, власти Царицынской губернии и донского правительства не ожидали подобного рода выступлений и долго не могли понять, кто вообще понял этот мятеж. Грешили и на Антонова - что это его эмиссары из Тамбова.

Известно, что в соседнем Хоперском округе был очень крупный отряд партизан Моторыгина, который с Алексеевым, с тамбовцами был хорошо связан – и оружие от них получал. Они думали, что это они все организовали. Потом грешили на эсеров - что какая-то эсеровская группа подняла мятеж.

Но потом выяснили, кто это, что это Кирилл Вакулин, известный красный командир, орденоносный.

М.СОКОЛОВ: Они пытались вести переговоры, предложить мирный вариант урегулирования?

В.ЯЩЕНКО: Переговоры велись с захваченными в плен большевиками. Был такой военком Степанятов, окружной, который служил в 23-й Мироновской дивизии, был сослуживцем многих, в том числе, Вакулина. И Вакулин со своими сослуживцами разговаривал - поддержишь ты мое восстание, или нет, войдешь в повстанческую армию, или нет.

Кто-то соглашался, кто-то отказывался, тогда его сажали в тюрьму. Не слышал, чтобы убивали местных. Убивали в основном пришлых. Убивали зверски - и зам.ревтрибунала погиб, и комиссара своего Вакулин сам лично пристрели, Ильина – руководителя Ревтрибунала - изрубили, и семью его, жену.

М.СОКОЛОВ: К чекистам, видимо, отношение было тоже недоброе.

В.ЯЩЕНКО: К чужим. Своих они жалели, как правило. Много было посажено в тюрьму, тюрьмы освобождались от узников, а сажались туда те, кто восстание не поддержал. Но практически все они вышли живыми, никто там расстрелу подвергнут не был.

Я читал воспоминания Степанятова по поводу того, как его взяли в плен, и вели уже на расстрел, и он с этим товарищем, идя по дороге на расстрел, разговаривал, убеждал его, что он поступает несправедливо, что он хочет его, своего друга и товарища, расстрелять. И этот человек махнул рукой и оставил его в покое. Единственно – забрал с собой москвича, который занимался чем-то по образовательной части, петров. Но Степанятов опять его остановил - нет, либо ты нас обоих отпускаешь, либо я иду на расстрел. В результате очень сильно обиженный этот человек, Чумаков, ушел, махнув рукой.

М.СОКОЛОВ: То есть, бывало и такое. Как развивались события дальше, что собирались делать восставшие?

В.ЯЩЕНКО: Восставшие после 5 дней пребывания в Михайловке разделились на две группы – одна пошла на юг, занимать Усть-Медведевскую станицу, другая пошла на север, вдоль медведицы. Наверное. Они собирались распространить восстание на большой территории.

Но в это время прибыл эшелон с курсантами из Царицына, которые, по сути дела, в самой Михайловке восстановили советскую власть.

Затем уже начинаются бои. Если вы представляете – в Дон впадает река Медведица, которая течет с севера. Вот они вверх, на север стали продвигаться по Медведице различными группами. И дошли до Хоперского округа, практически вышли в Саратовскую губернию, но вернулись, попытались попасть в Михайловку, но их оттеснили уже к Волге, на восток.

Там они переходят по льду Волгу, занимаются слободу Николаевка, и дальше случается очень странная вещь: все отряды, небольшие карательные, начинают им сдаваться в плен и переходить на их сторону. Причем, были случаи, когда бойцы рядовые убивали своего командира и с оружием в руках переходили на сторону повстанцев. И армия уже выросла чуть ли не в 3-4 раза, появляются уже директивы из центра: прекратите малыми силами противостоять Вакулину – это очень серьезная армия, вы только вооружаете и пополняете бойцами его отряды.

Затем он начинает переформировать свои отряды, превращает ее в повстанческую дивизию в Заволжье. И тут происходит странная вещь: в коцне января он резко поворачивает – все думают, что он на Новый Узень пойдет, там уже происходит эвакуация советских органов власти.

Но он вернулся, стремился попасть в свои родные места, УстьМедведевский округ. Думаю, что это связано было все-таки с переговорами с Мироновым.

М.СОКОЛОВ: Миронов в это время приехал к себе на родину, на Дон?

В.ЯЩЕНКО: Нет, в январе он еще находился при своем корпусе, где-то в районе Кубани, на нижнем Дону. Приехал он в начале февраля, когда уже попытку проникнуть Вакулинских повстанцев на территорию медведевского округа предотвратили.

Тогда он уже повернул опять в сторону Волги, захватил Камышин и дальше опять пошел в сторону Нового Узня. И в это время, в начале февраля, в Михайловку, Усть-Медведевскую станицу, приезжает в отпуск Миронов Филипп Кузьмич. И начинает активно поддерживать на митингах и собраниях Вакулина.

То есть, он даже его не столько поддерживает – он его оправдывает, его действия. Потому что начинает указывать на злоупотребления, на то, что необходимо чистку тыла провести. И постоянно, сидя в президиуме, он своими разговорами поддерживал Вакулина.

М.СОКОЛОВ: А человек он был популярный и говорливый. Не только хороший военачальник, но и политик, - дослужился до войскового старшины, подполковника – еще в старое время.

В.ЯЩЕНКО: Да. Наверное, он мечтал стать атаманом Войска Донского, красного. Ну, мысли и помыслы его нам неизвестны, нигде они не зафиксированы, но есть документы, которые говорят о том, что он создавал подполье в Усть-Медведевском округе.

Уж не знаю, верит этим документам, или нет - написаны они чекистами, - они могли и приврать. Но ячейки авантюристов всем известные и то, что печать у него была тайная, и шифр, - все в этих документах значится. Я очень сомневаюсь, если действительно мироновское подполье существовало – сомневаюсь, что он не привлек бы Вакулина.

М.СОКОЛОВ: В общем, соединиться им не удалось. Миронов потом был арестован, отвезен в Москву, и при загадочных обстоятельствах погиб. А что делали дальше эти бунтовщики на Дону?

В.ЯЩЕНКО: Вакулин 17 февраля погибает в Заволжье, и на его место становится опытный командир Федор Попов. Они идут по Самарскому Заволжью, оставляя своих эмиссаров в населенных пунктах Заволжья. По сути дела, они подготовили восстание голодающих крестьян Поволжья, которое произошло на территории современного Старополтавкинского района Волгоградской области, Паласовского, на территории немцев Поволжья.

Собственно, они и подготовили его – это была часть их восстания. Сама армия продвигается выше, объединяется с армией Серова, - это остатки Сапожковской повстанческой армии. Вместе они движутся в Саратовскую область, захватывают города Хвалынск, Пугачев и проникают даже вплоть до Пензенской губернии.

Но когда они захватили Хвалынск, в это время, как раз на следующий день, началось восстание голодающих крестьян Поволжья, - есть такие городки - Ровное, Золотое на берегу Волги, сейчас это саратовская область.

И восстание распространяется на огромной территории - Заволжье и даже правобережье Волги занимает. Поднимаются крестьяне украинских, русских сел, немецких колоний, и возглавляет все это восстание Михаил Пятаков, который потом на целый год будет ключевой фигурой в повстанчестве Заволжского региона.

То есть, повстанческая армия с севера угрожает Саратову, здесь, до Покровска, современного Энгельса, доходят повстанческие силы. То есть, Саратов оказывается окружен в марте 21 года. Плюс мы помним про Кронштадтский мятеж и некоторую рассеянность советской власти и Ленин именно на 10 съезде предлагает перейти к НЭПу, то есть, поддержать многие требования восставших.

М.СОКОЛОВ: Как все-таки удалось справиться с этим выступлением? Вроде бы все шло достаточно успешно? Что происходит?

В.ЯЩЕНКО: Надо учесть, что вооружения не хватало, что все-таки это крестьяне, которые с военным делом не сталкивались. Естественно, первые же их части, которые пришли после подавления Крошнтадтского мятежа в эту местность, они очень легко разбивают - в течение начала апреля с восстанием практически было покончено. То есть, оно и месяц не продержалось.

М.СОКОЛОВ: Наверное, это совпало с изменением политики красных с декларациями о том, что теперь мы не будем грабить.

В.ЯЩЕНКО: Информация об этом еще не дошла до этих людей.

М.СОКОЛОВ: То есть, это было чисто военное.

В.ЯЩЕНКО: Да, чисто военное. Потому что люди шли, по сути дела – Михаил пятаков издал свой последний приказ: «Вооружить крестьян пиками» – было седлано 500 пик. То есть, против пулеметов люди шли с самодельными пиками. Естественно, при одном погибшем красноармейце мы видим 400-500 погибших крестьян. То есть, их просто расстреливали пулеметами.

М.СОКОЛОВ: Это похоже на войны в Африке в начале 20 века. Город победил деревню.

В.ЯЩЕНКО: Тем не менее, я считаю, что восстание не было подавлено до конца, потому что Михаил Пятаков с вооруженной частью кавалеристов, которые у него были - 300-500 человек, сабель, - они ушли. Восстание перестало иметь территориальный характер, оно начало иметь характер рейдовый.

То есть, он проводил на той же территории рейды. А приказом последним ко всем своим участникам, бойцам повстанческой армии, он приказал до поры до времени отсиживаться дома и ждать нового приказа.

М.СОКОЛОВ: Они не пытались прорваться к Антонову, на Тамбовщину?

В.ЯЩЕНКО: Ну, пыталась прорваться повстанческая армия Попова, которая действовала в северных районах Саратова и южных районах Пензенской области. Они пытались прорваться к Антонову, но там Антонов сам себя плохо чувствовал, потому что там за него серьезно взялись. И по сути дела, оттеснили повстанческую армию от возможного соединения с армией Антонова.

И нужно сказать, что уже в пензенской губернии, когда эта армия проникла туда, начались первые разногласия и даже перестрелки между повстанцами.

Нужно сказать, что армия была выстроена по армейскому принципу: имелись по землячествам полки – это был Усть-Медведевский полк, астраханский и Самарский. Имелась своя кавалерия, своя пулеметная команда – то есть, там все было выстроено, там даже телефонная связь присутствовала. Даже одно работающее орудие было у них - артиллерия имелась.

Но, тем не менее, получилось так, что самих усть-медведевцев, ядро, было небольшое - их было около 800 человек. Остальные – до 9 тысяч - были представители Самарской губернии и осколки армии Серова, которые вместе с повстанцами попытались уйти в сторону Тамбова.

Поэтому между этими разными землячествами начинались противоречия – куда идти дальше, непонятно было, что делать. В результате опять решили вернуться в Донскую область и 12 апреля мы видим уже повстанческую армию в Донской области, Хоперском округе, в Усть-Медведевск они начали проникать, где их уже ждали регулярные части.

И первые же бои приводили к большим жертвам, расколу повстанческой армии и в результате к маю, она раскололась полностью. Самарцы ушли на Волгу, эти – в свои леса, усть-медведевские попрятались, кто-то стал сдаваться. Но многие группы остались до 22-го года, они еще партизанили.

Была там такая интересная личность – Разнополов, - который умудрился не воевать во время Гражданской войны, ни на стороне красных, ни на стороне белых, а уйти от повстанческой армии ему не удалось.

М.СОКОЛОВ: А мятеж комбрига Колесова параллельно происходил?

В.ЯЩЕНКО: Да, он происходил параллельно, но мне кажется, связь там все равно с вакулинцами была. Вот, в каком плане: он восстал в начале марта, когда повстанческая армия ушла далеко в Саратовскую губернию. И так как его не поддержали, свое население, мобилизация у него прошла очень слабо, а также железнодорожная сеть приводила к тому, что приходилось воевать с бронепоездами, а им противопоставить повстанцы ничего не могли.

Поэтому он ушел за Волгу, в заволжские степи, где существовала вот эта «черная дыра», было очень много повстанцев. И он возглавил разрозненные повстанческие группы.

А Михаил Пятаков, который возглавлял восстание голодающих крестьян Поволжья, он наладил связь с этими повстанцами, которые были чуть южнее. И в апреле мы наблюдаем сильную активизацию повстанческих объединенных групп - они захватывают крупные населенные центры и пытаются захватить уездный центр Ленинск.

Но это им не удается, потому что в это время 80-я бригада ВНУС, части внутренней службы прибыли туда с бронемашинами, и захват Ленинска не удался.

М.СОКОЛОВ: Если идти по списку, там были выступления и комбрига первой конной Маслакова, Якова Фомина. Почему же столько борцов за советскую власть повернулось против нее, и где-то даже имели локальный успех?

В.ЯЩЕНКО: Все связано с «перегибами на местах». То есть, продразверстка имела печальный характер. Собственно, эти злоупотребления и привели к голоду, который был в Нижнем Поволжье, на территории Дона возник в коцне 21-22 гг. Вычищали хлеб, - естественно это не нравилось. Лишали биохимической энергии местное население – кому это понравится?

М.СОКОЛОВ: Петерим Сорокин как раз и писал, что большевики использовали голод как инструмент усмирения народа. Кстати, есть версия, что многие крестьянские восстания были подавлены скорее даже не из-за недостатка оружия, а из-за недостатка продовольствия.

В.ЯЩЕНКО: Я вам скажу так – я по документами видел, что голодали точно так же и советские работники, и в частях голод был. Тут интересен такой факт: эта повстанческая армия Вакулина-Попова - она же продовольствовалась за счет захваченных продуктов питания. И у них паек был в два раза выше, чем паек официальный у милиционеров, в воинских частях, у советских работников.

Иногда даже были факты, когда какие-то чиновники стремились уйти, уехать в командировку, потому что тогда паек им реально давали. Им точно так же по полгода задерживалась зарплата в виде пайка, то есть, деньги тогда не были нужны никому - только продовольствие.

М.СОКОЛОВ: Как все-таки объяснить, почему красные, которые оказались красными, оказались сильнее, чем бывшие красные повстанцы? Ведь они захватывали оружие, имели народную поддержку. И, тем не менее, проиграли.

В.ЯЩЕНКО: По той же самой причине, почему проиграла Белая армия. Потому что основные арсеналы были у красных. Заводы были у красных, Царицын снабжал армию боеприпасами. А все повстанцы кормились только за счет военных захватов. У них была постоянная проблема с боеприпасами – нечем было воевать.

М.СОКОЛОВ: А захвати они Саратов, тогда что?

В.ЯЩЕНКО: Ну, тогда бы да. Но знаете, я видел документ, где царицынские чиновники всерьез обсуждали возможность захвата Вакулиным Царицына. Но это было, конечно, утопично, потому что Царицын был достаточно укрепленным городом, и там стояли войсковые части. Это был крепкий орешек для повстанцев.

Ну, вот умудрялись захватывать, как-то существовать. Как у Шолохова с Фоминым местная жительница разговаривала, казачка? - власть за хвостом твоего коня движется. Ты уходишь с конем, и власть твоя заканчивается. Собственно, это беда партизанского движения.

Но я вам скажу, что Заволжье все-таки на долгие годы, с осени 18-го по 23-й год было совершенно свободно от большевизма. Туда карательные отряды приходили, жгли хутора, уничтожали местное население. Но там советская власть существовала только в уездных центрах.

М.СОКОЛОВ: Если подвести итоги – получается, что все это движение оказалось неудачным в значительной степени, потому что, может быть, не нашлось крестьянского Бонапарта, каким мог стать тот же популярный Миронов и потому, что город оказался сильнее разрозненной деревни?

В.ЯЩЕНКО: Я не соглашусь с вами, что это было неудачно. 10-й съезд показал, что все это было удачно. Вы думаете, Ленин стал бы вводить НЭП, если бы не было такого крестьянского сопротивления по всей стране? Это как раз заслуга этих повстанцев – что был введен НЭП. И хотя продовольственный налог оставался все-таки еще большим, тем не менее, вздохнуть крестьянству удалось - до коллективизации.

М.СОКОЛОВ: Спасибо. Нашим гостем был Вячеслав Ященко, историк, кандидат филологических наук, сейчас работает журналистом в информационном агентстве «Кавказский узел», автор исторического исследования «Антибольшевистское повстанчество в Нижнем Поволжье и на Среднем Дону - 1918-1923 гг.». Всего вам доброго. До свидания.