Борис Краснов - Борис Краснов, Елена Новикова - Доброй охоты! - 2007-08-31

АМАЛИЯ: Ой, это было так медленно. Уже пятница, уже после 23-х, уже все в эфире – Амалия, Амалия, Елена Новикова. У Теоны Кантридзе, к сожалению, сегодня не сложилось. Заболел ребеночек. Но, тем не менее, она у нас появится в следующий раз. Еще споет, станцует, пошутит. Допрашивать будем Бориса Краснова. Вот художник и дизайнер.

ЕЛЕНА НОВИКОВА: Две вещи несовместные, как Вы говорите.

БОРИС КРАСНОВ: Это неправильно. Художник – это дизайнер, то же самое. Какая разница? Просто я учился на художника, стал…

АМАЛИЯ: На театрального? Или просто на художника?

Б. КРАСНОВ: Нет, я живописный факультет заканчивал театрально-декорационного отделения.

АМАЛИЯ: А у Вас были выставки?

Б. КРАСНОВ: Личные?

АМАЛИЯ: Ну, как у живописца?

Б. КРАСНОВ: Нет. Я много писал. Нет. Я начал ставить с первого курса. А когда ставишь, уже выставка. Каждая премьера – это твоя персоналка фактически. Показываешь свое полотно. Другое дело, я с первого курса начал осуществлять все, что я делаю.

Е. НОВИКОВА: Да, я прочитала, что у Вас в конце первого курса, т.е. института было уже сколько спектаклей?

Б. КРАСНОВ: 17.

Е. НОВИКОВА: 17 спектаклей в Карпенко Карово, да?

Б. КРАСНОВ: Да, ладно. В Леси Украинки, у Метницкого в драмы и комедии. Я много ставил. Даже в областном театре драмы имени Саксаганского.

Е. НОВИКОВА: Прямо профессионально?

Б. КРАСНОВ: Да, конечно. На 5-м курсе, в 24 года я был и.о. главного художника театра Леси Украинки Киевского. А в 25 лауреатом государственной премии.

Е. НОВИКОВА: Как это случилось? Как такого молодого человека…

Б. КРАСНОВ: Я поставил "Так победим" в Запорожье про Ленина. Там играл Ленина такой артист Неведров. Сейчас он торгует сувенирами на Андреевском спуске в Киеве. Я его встретил.

АМАЛИЯ: Как грустно.

Б. КРАСНОВ: Он также похож и на Ленина. Самое главное, что торгует он Гитлером. Там все говорят, фашистская атрибутика и такое. Так как Тухманов играл марши победы в Мюнхене в пивном баре одно время. Или во Франкфурте. Я не помню. По-моему, в Мюнхене.

АМАЛИЯ: Грустно. А Вас так вот прямо сразу без всяких трудностей в театре пропустили, начали звать опять и еще. Какой талантливый парень!

Б. КРАСНОВ: Конечно. Если честно, сразу была "Ромео и Джульетта", такая очень культовая была постановка в Киеве в театре пантомимы. А так пантомима, там говорить не надо было, пантомима имела права на большие вещи, чтобы показать жест какой-нибудь такой не залитованный или музыку какую-нибудь поставить нехорошую. И молодежь туда шла. Ну, такаю современную…

АМАЛИЯ: А как решали художественно?

Б. КРАСНОВ: Ой, у меня там такое было. Они их потом разрывал там в движениях, разрывали родители. А у них руки были вместе. Ну, там истерика. Все плакали.

Е. НОВИКОВА: Ну, Вы же поставили. Вы сценографию придумали?

Б. КРАСНОВ: Сценографию, да.

Е. НОВИКОВА: Это подвал? Или что это было такое? Театр пантомимы, что это было такое? Это большая сцена?

Б. КРАСНОВ: Это был ДК авиазавода киевского. Там было интересно другое. Они где-то взяли, украли, я не знаю, как им досталось, очень много бархата белого. Как всегда что-то случайно. И из этого бархата делали килоты, все плащи эти, все эти истории и потом Мантеки, Капулетти, только красили, выкрашивали белый бархат. Потом покрасили белый бархат в черный. И я белой бельевой веревкой вышил силуэт Вероны в моем понимании. Трудно было посмотреть, какая была Верона. Сейчас, бывая много раз в Вероне, вот сейчас был опять на оперном фестивале, иногда думаю, как же я себе представлял эту Верону, когда я вышивал в 80-м году на заднике бельевой веревкой контур Вероны.

Е. НОВИКОВА: Шарлатанство такое.

АМАЛИЯ: А на оперном фестивале оперу любите, Борис?

Б. КРАСНОВ: Я нет. Я детей повел, но, честно говоря, я в шоке. Давали "Аиду".

АМАЛИЯ: Так. Поехали ко второму акту?

Б. КРАСНОВ: Да. Ну, конечно. Там просто ситуация такая, что там, конечно, для больших любителей. Это неподзвученный звук. Якобы этот амфитеатр Веронский справляется. Я считаю, что он не справляется с акустикой абсолютно. Можно было бы и подзвучить, чтоб над людями не издеваться. И оркестр, и голос. И потом, конечно, мне бы это пространство, без ложной скромности. Говорят, что это какая-то там очередная экспериментальная постановка. Что была очень хорошая постановка "Аиды", с мощной декорацией. Это просто даже неописуемо, что это было. И костюмы, и вообще что-то отдельное. И я бы, может, обольщался, если бы (НЕ РАЗБОРЧИВО) не видел там года три назад, в принципе на таком же уровне. Но сам факт этого амфитеатра, Верона, деньги сумасшедшие за билеты, ажиотаж. Только в августе у нас. Вот они умеют, понимаете, а мы не умеем. Или Бауру вот этот городок в Германии, где Вагнера правнук до сих пор директор сейчас. Там же играют только Вагнера, только в июле месяце, только один месяц. Они знают в 2014 году, кто будет дирижером. Кто будет художником-постановщиком, кто будет режиссером, кто будет петь при этом из великих наших, которых мы знаем трио. Пел только Доминго один раз. А они считают, что Каррерас, Повароти не могут петь Вагнера, к примеру. И потом собираются. По тем временам, когда я там бывал и выиграл у их художников тендер на Грецию. Мы работали с греками там. И лнт выбирали команда этого театра или мы. То тогда 10 000 марок стоил билет. Вот раз в месяц они играют. И самое главное, кто там отработал, в любом своем качестве, дирижер, скрипач, трамбон, художник спел. Начинают от 2 до 4-х раз дороже стоить. Если у тебя в кредит записан в трудовой книжке, что Повароти дирижировал, то гонорары сильно повышаются. Понтов много. Качество – есть вопросы большие.

Е. НОВИКОВА: Т.е. опера – такой музей уже давно, да? По сути.

Б. КРАСНОВ: Нет, я бы не сказал. Это здорово. Только надо все равно уметь находить…

Е. НОВИКОВА: А что можно найти вот интересно в таком гигантском…

АМАЛИЯ: Все равно мы говорим об опере.

Б. КРАСНОВ: Ну, во-первых, я думаю… Нет, почему, я пытаюсь тоже разобраться. Там я считаю, трио просто продлили жизнь оперы в 21 век. А вроде бы они пошли по простому пути, но сделав вот эту вытяжку, самых хитов, и дав их в самых крупнейших парках и площадях мира, они как бы так немножко дали услышать оперу новому поколению, по крайней мере. Другое дело, что всю оперу люди не выдерживают, но я считаю, что можно находить какие-то… Тут должна помогать и сценография, должны помогать какие-то эффекты. Это незазорно. Надо как-то завлекать людей. Отрывать их компутера, наших детей.

АМАЛИЯ: Но когда Вы ходите на концерты, сразу же высчитываете и подсчитываете, что сколько это стоит, сколько билет. Вот удается хотя бы от какого-нибудь зрелища получить реальное удовольствие?

Б. КРАСНОВ: Я самый благодарный зритель в мире. Причем тут рассчитываю, подсчитываю. Я, во-первых, не был на этом спектакле. Я просто рассказываю о принципе работы, как люди умудряются за год накачать обстановку, чтобы за один месяц пошли, как они понты свои гоняют. Я это имел в виду. А посчитать ничего невозможно. Они работают вне наших правил и законов. Вот зато, я не знаю, сколько могли получить люди в Вероне за то уродство, которое я сейчас видел на "Аиде". А это как раз, ничего не считая. А я вот как раз умею обнажаться, как зритель. Плачу, смеюсь очень хорошо. М6еня в "Камеди клаб" приглашают всегда, чтобы только я сидел, смеялся во весь рот.

АМАЛИЯ: Понятно. Хорошо. Ну, вот "Камеди клаб" поражает там. А чем, кстати?

Б. КРАСНОВ: Да чем поражает? Смешно и все бывает. Бывает, что не смешно. Вот когда капустники у Люси, чего-то смешно, чего-то не смешно. Придешь всегда, это молодежная секция Дома актеров. Там всегда же Старый Новый год капустник. Раньше было чаще, когда знакомьтесь, первый курс было. Посвящение в артисты. Сейчас уже меньше.

Е. НОВИКОВА: А Петросян смешно?

Б. КРАСНОВ: С Петросяном я дружу.

Е. НОВИКОВА: Да? Ну, как считаете, вот по сравнению с "Камеди клаб"? Интересна природа юмора.

Б. КРАСНОВ: Ну, дело не в этом. У Петросяна, сколько его топчат…

Е. НОВИКОВА: Нет, мы не топчем…

АМАЛИЯ: Просто "Камеди клаб" говорят, что они типа альтернатива, допустим, Театру эстрады.

Е. НОВИКОВА: Мы спрашиваем. Просто категориями говорить смешно – не смешно. Просто интересно, что здесь смешно?

Б. КРАСНОВ: В моем понимании, если брать "Аншлаг", там категории юмора и "Аншлаг" выше на 10 голов. Тем более, у него-то как бы корни от КВН идут. Просто ну, понимаете, в чем дело. Петросяна нужно расценивать по другой шкале. Мне не смешно, и никогда не было смешно, но он потрясающий человек. Я с ним общаюсь хорошо.

АМАЛИЯ: У него "Телефончик" был очень трогательный. Я ему это, допустим, сказала однажды. Что, помните, когда у него был номер "Телефончик"? Не помните, а я помню. Я маленькая была. Он выходил в большом телефоне с трубкой на голове.

Б. КРАСНОВ: А было, было, чего-то да, было.

АМАЛИЯ: Сейчас он подумал, наверняка, что я Полунина имею в виду.

Б. КРАСНОВ: Нет, почему. Он выходил, как Мишулин – Карлсоном. Я помню этот номер. Просто, понимаете, он играет другую. Он не зазорно абсолютно. И у него постоянно проблемы с Масляковым, с кампанией. Он абсолютно незазорно берет анекдоты из интернета, берет юмор из КВНа, спокойно обрабатывает, это делает. Ему приносят чьи-то шутки, монологи, он компилирует, он играете, он плывет по отдельной дорожке. Есть категория людей, которые пытаются все время расценить, в общем, и с кем-то сравнивать. Петросяна нельзя с кем-то сравнивать. Он плывет совершенно по своей. Он занимается своей историей. Для этого хороши все средства. Он имеет результат. Он такой компилирует. Варит свой отдельный суп. Есть такой человек на эстраде Филипп Киркоров. Всю жизнь пытается соревноваться в самые его лучшие, худшие времена, в самые громкие, не понимая абсолютно, что человек занимается другим видом искусства. Это называется не эстрада, это называется мюзик-холл. Он берет, компилирует чужые вещи, какие-то штуки, яркие костюмы, там много балета и побольше фейерверка, это называется мюзик-холл. Потому что ты можешь перепевать, кого хочешь. Этим люди занимаются в Лас-Вегасе. Да, там 100 Майклов Джексонов, 20 Мадонн. И все они живут и существуют. Не будет же человек, который изображает Майкла Джексона даже со своим каким-то оригинальным текстом, да, сравнивать с Джо Кокером. Понимаешь, как можно сравнивать человека, исполняющего свою музыку, свои песни, свою историю, занимаясь действительно какой-то эстрадной, не знаю, ну, даже Розенбаум, можно считать, эстрада. Можно сравнивать с Киркоровым. Это другая история. Так же, как постоянно там не понимание того, чем занимается Волочкова. И пытаются все время мереть каким-то аршином. Ее проблема, не надо в Большой театр. Как не надо Баскову в Большой театр. Мне не надо в Большой театр. Потому что я тоже занимаюсь совершенно другим делом, каким-то таким, тоже по своей дорожке много лет плыву. Хотя мог бы в Большом театре, как и Коля может, и Волочкова может. Но там не надо любить их "Вишневый садик". У них там свои колготки дырявые под джинсами. У них свой хлебушек. Они не хотят Вас пускать в свое. У них там сокровенное. Они делят премии. Они там поездки в свое время, а сейчас тоже суточные. А приходит какой-то Коля, который берет такие деньги за каждый концерт. А ты хочешь еще и Ленским быть, да? А не много ли тебе, брат? Еще и Ленского. У нас тут Ленский есть. Не забирай у нас последнее.

Е. НОВИКОВА: А если перевернуть ракурс того, что Вы говорите. С точки зрения, потребителя, я же смотрю и на Каррераса и на Колю Баскова, я смотрю на какую-нибудь выдающуюся балерину, и на Волочкову. И я, как человек, который воспринимает информацию с телевизора, и делает для себя какие-то выводы по поводу планки, я же как бы их ставлю на одни весы. Я думаю, что вот, наверное, это класс. Каким образом отбирать в мире масс-медиа, грубо говоря, что талантливо, что не талантливо. Я же не буду думать о том, я же не буду думать о том, кто какой хлебушек зарабатывает.

Б. КРАСНОВ: Вы сейчас лукавите, уважаемая. Вы просто, не побоюсь сказать большего, Если Вы ходите по театральным площадкам Москвы…

Е. НОВИКОВА: Я говорю не про себя.

Б. КРАСНОВ: Нет, Вы или кто-либо ходит по театральным площадкам Москвы. Он может на одной площадке увидеть великую балерину, на другой Волочкову. В то же время, или там где-то послушать прекрасного певца, на другой Баскова. Неправда, потому что доля Баскова или Волочковой в эфире, что являет собой масс-медиа составляет 95 к 100 остальных. Максимум канал "Культура" и где. За Вас уже все выбрали. Не надо ничего рассказывать. Не надо, что у Вас есть возможность выбора. У Вас возможность есть выбора между двумя этими конькобежными командами отмороженных…

Е. НОВИКОВА: Нет, у меня 13 каналов, по меньшей мере.

Б. КРАСНОВ: Которые делают "Танцы со звездами", "Танцы на люду", два канала, которые уже до смешного доходят. Это соревнования просто дырочка в дырочку, ноздря в ноздрю. Понимаешь, вот там Вам предлагают сравнивать две вещи, у кого лучше. У Авербуха, или у кого там еще.

Е. НОВИКОВА: Я говорю не про сравнения. Я говорю, что мне выбирать, и что мне понимать.

Б. КРАСНОВ: Где Вы выбираете, в какой момент?

Е. НОВИКОВА: Сидя у телевизора.

Б. КРАСНОВ: Я уже ответил. Вы не видите по телевизору Каррераса, успокойтесь.

Е. НОВИКОВА: Вижу.

Б. КРАСНОВ: Когда? Процентная доля к Баскову?

Е. НОВИКОВА: Ну, наверное, 5%.

Б. КРАСНОВ: Так Ваш ребенок уже все выбрал. Я водил детей по музею Бахрушина и целый зал Шаляпина. Я "Лица и маски" книгу, которую, как говорят, за Шаляпина написал Горький, знаю наизусть. Я рассказывал все про жизнь Шаляпина, про все нюансы, про все марципаны, про величие, про него все показывал каждый экспонат. Объяснял, что это. И чтобы понять, что они усвоили, я спросил, ну, так кто самый великий русский певец? Сказали – Басков. Хотя 15 минут назад я им рассказывал про Шаляпина.

Е. НОВИКОВА: Ну, и что делать?

АМАЛИЯ: Да, вот, кстати.

Б. КРАСНОВ: Ничего. Позвонить Косте, отцу Добродееву, всем остальным. Ну, я знаю кому. Звоните на каналы, спрашивайте, почему, допустим, я делаю, когда последнее, я не делаю сейчас концерты. День дипломата, да. Еще Игорь Сергеевич Иванов был министром иностранных дел, глубоко уважаемый мной человек. Он захотел сделать потрясающий праздник по случаю дня дипломата.

АМАЛИЯ: Для кого? Для дипломатов?

Б. КРАСНОВ: Да, естественно. Когда записали кассеты и послали во все представительства. Причем, не сокращая, не вырезая. Это на ОРТ в кастрированном варианте. А там людям послали, потому что они потом это смаковали по полчасика, знаешь, где-нибудь в Катаре. Если бы оказались в посольстве российском в Катаре, девять человек, включая водителя и уборщицу, там можно на стенку полезть. Для них это было посмотреть, это все. Была декорация, МИД у меня уходил в перспективу, в "России" в концертном зале. И Домогаров с Катькой Гусевой вели. Взял специально артистов. Сколько мы перекопали про первые миссии российские, про первые все. Иван Грозный, и Петр, как указы, и это все, и Николай, и как первые советские там эти все дела, красная дипломатия. И так, между номерами, потрясающий концерт и все такое. Думаем, эдьюкэйшн, да, образование, рассказать поколению. Это все было вычищено на Первом канале. Был сделан 40-минутный дивертисмент номеров. Но самое потрясающее, как было написано в программе. Там даже не было сказано, что касается Дня дипломата. "Концерт эстрадных звезд": Долина, Сюткин, Бабкина, Газманов, все. Хотя, кстати, там ни Бабкина, ни Долиной, ни Газманова не было.

АМАЛИЯ: На всякий случай написали.

Б. КРАСНОВ: На всякий случай, да. Чтобы включили телевизор, все. Что мы обсуждаем?

Е. НОВИКОВА: Что делать обсуждаем.

Б. КРАСНОВ: Это не ко мне. Все уже за Вас сделано. За Вас все сделали.

АМАЛИЯ: А кого Вы больше всех любите из тех эстрадных исполнителей, с которыми работали? Вот с кем Вы, допустим, реально получили удовольствие, и какой художественный смысл для себя, как для художника?

Б. КРАСНОВ: Вы женщин имеете или мужчин тоже?

АМАЛИЯ: Кого угодно. Ну, не знаю, женщин, мужчин. Артистов.

Б. КРАСНОВ: Ну, Пугачева, безусловно. Пугачева всегда, так или иначе, интересна. Раньше была еще интереснее. Когда был вокруг такой ажиотаж, понимал, ради чего ты делаешь. Когда такие толпы, когда рвались так на "Рождественские встречи", на все остальное. Леонтьев, безусловно, очень интересный период. Саша Розенбаум был очень интересным. Вроде то, что не предполагало. Но два было очень хороших концерта. Если говорить не о результатах, а об общении.

АМАЛИЯ: И об общении. Ну, Вы же художник.

Б. КРАСНОВ: Ну, Ира Понаровская, допустим. Я сделал потрясающе. Где у меня эти кланялись каменные атланты, там "Женщина всегда права". Это было одно из моих лучших произведений, но сказать, что я в большом кайфе от общения, я не могу. Она еще осталась, оказывается, и недовольна, как потом оказалось. Хотя я считаю это одной из лучших моих работ.

АМАЛИЯ: Может, дорого было?

Б. КРАСНОВ: Да, нет. Она что ли платила. Значит, там кто еще? Много было людей. С Валеркой Сюткиным был потрясающий концерт – "7000 над землей". С Малининым было пару серьезных таких ударов. Кто еще красивый был. С Лаймой был потрясающий ее концерт. Когда она на машине уплывала в небо, лежа на дне автомобиля. Ну, много было.

Е. НОВИКОВА: Я просто, может быть, не знаю из этой шоу-кухни ничего. Просто расскажите, художник постановщик, он есть и режиссер постановщик такого шоу?

Б. КРАСНОВ: А Вы сейчас сами не на шоу-кухне?

Е. НОВИКОВА: Нет.

Б. КРАСНОВ: А Вы чем занимаетесь?

Е. НОВИКОВА: Я режиссер театральный.

Б. КРАСНОВ: Театральный? Так вот Вы занимаетесь шоу-кухней и шоу-бизнесом. И, пожалуйста, прекратите…

Е. НОВИКОВА: Художник со мной работает в тесной связке.

Б. КРАСНОВ: Прекратите называть эстраду шоу-бизнесом.

Е. НОВИКОВА: Хорошо, эстрада.

Б. КРАСНОВ: Вот даже, как это ни странно, нас не видят, но мы тоже шоу-бизнес на радива. На радиве.

Е. НОВИКОВА: Хорошо. У нас в нашем мире шоу бизнеса. В крупных формах нашего…

Б. КРАСНОВ: Да, вот, пожалуйста. Вы хотите сказать в эстраде? В эстраде – да. Режиссером – нет. Поэтому то определение, которое я, по крайней мере, узнал с легкой руки Шейнса покойного, это художник-сценограф. Это, как существует, если это в правильном виде должно существовать, существует это на эстраде. Потому что там с режиссерами засада, специально никого не учат. Они получаются из помрежей, бывших басистов, бас гитаристов, редакторов, барабанщиков и прочих ребят, кто пристроился. Или приходят почему-то такая оформиловка, архитекторы, с глубокими знаниями театральными, знанием конфликта, пониманием образа, таким более-менее капанием, знанием материальной культуры человеческой, туда люди не ходють. Как художники, так и режиссеры.

АМАЛИЯ: Я хочу напомнить нашим радиослушателям "Эхо Москвы", что у нас Борис Краснов в студии сегодня. Амалия, Амалия, Елена Новикова…

Е. НОВИКОВА: И Теону Кантридзе.

АМАЛИЯ: Да, и Теона Кантридзе, которой нет с нами студии, но мы по ней скучаем. И у нас есть вопросы: "Что у Вас голос такой хриплый? Курите много? Или кричите часто?"

Б. КРАСНОВ: У Высоцкого на одном из концертов, если Вы возьмете его анталогию, там сказано: все говорят, что если выпить бутылку холодного пива, выкурить пачку сигарет и выставить голову в форточку, то будет голос, как у Высоцкого. Мой голос так и называли: пропитый. А сейчас из уважения называют с трещинкой.

АМАЛИЯ: С песочком еще хорошо.

Б. КРАСНОВ: Нет, у Высоцкого с трещинкой. У меня я и кричу, и курю. Вообще еще и патология связок от рождения. Поэтому у меня абсолютный слух, но выдать я не могу ни одного звука.

АМАЛИЯ: У Вас большая команда. Я однажды была свидетелем того, как довольно жестко довинчивали там одно мероприятие, которое было не до конца готово. Какие у Вас еще есть такие, как у руководителя краски, кроме крика и такой ярости, которую я реально видела.

Б. КРАСНОВ: Да, ладно, это редко сейчас, увидела. Когда я кричал, по-настоящему, Амалия, Амалия, Вы еще были (НЕ РАЗБОРЧИВО).

АМАЛИЯ: Ах, не надо.

Б. КРАСНОВ: Не хочешь комплимент, не надо.

АМАЛИЯ: Хорошо.

Б. КРАСНОВ: Хорошо. Суть в другом. Просто это было, крики, вопли, все истерики, это просто было, наверное, необходимо, другого пути не было. Это был период именно такой перехода от социализма к капитализму, когда еще стало в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Мы уже приходили с какими-то капиталистическими намерениями и запросами, как бы ответственностью перед заказчиком, все. Приходили на совершенно совковые базы. И это было, конечно кошмарно, потому что человеку даешь деньги, не даешь деньги, думаешь, я ж тебе бабки дал, чего ж ты не включил свет, ты такой сякой.

АМАЛИЯ: Пип-пи- пи-пип.

Б. КРАСНОВ: Пи-пи-пи-пи, да. Да, забери свои бабки, говорит он со своей пролетарской откровенностью. Поэтому это было очень сложно. И там и табуретки в голову летели, что угодно, чтоб добиться результата. А последнее время просто я тебе могу сказать, ты в данном случае говоришь о форум холле, а там как раз шло становление форум холла. Сейчас я почти там не бываю, захожу тихонько, улыбаюсь и иду дальше. Смотрю сверху, как Наполеон с горы.

АМАЛИЯ: Бизнес запущен уже? Покатило?

Б. КРАСНОВ: Да, уже покатило. Но есть какие-то вещи персональные. Там когда есть проекты какие-то, где меня хотят видеть в качестве автора. Ну, как бы…

АМАЛИЯ: "Кстати, про Киркорова. Вы уже с ним помирились после столкновения мюзиклов?"

Б. КРАСНОВ: Он сейчас поет у меня в зале. Я с ним не мирился. Я при своем мнении остаюсь, что он повел себя очень неправильно. Ну, общаемся в виду того, что одна тусовка, приходится общаться, что там. Когда-то была в России, ты помнишь 105-я гримерка там?

АМАЛИЯ: Да, да, да.

Б. КРАСНОВ: Один тонкий коридор, это гримерка 105-я за сценой. Это моя фраза. Я сказал: ну, 105-я, не разойдемся. Поэтому приходится там здороваться, общаться. Когда я еще раз говорю, что я остаюсь при своем мнении. Я считаю, что он много поспособствовал нашим проблемам. И заодно и себя погубил. В виду своего абсолютно непонимания бизнеса, как такового.

АМАЛИЯ: Надежда тут говорит Вам: "Сказали "ихних", это неправильно. А правильно "их". А улыбка у Вас действительно очаровательная. Надежда. 15 лет".

Б. КРАСНОВ: Я шутил же. А в связи, с чем было сказано?

АМАЛИЯ: Не важно. Мы поняли.

Б. КРАСНОВ: Я шутил. Я знаю это.

АМАЛИЯ: Наденька, пошутил дядя Боря, что Вы? Кстати…

Б. КРАСНОВ: Нет, у меня русский язык не родной. Я рос в Киеве. И честно говоря, всегда учился, и в украинский даже садик ходил. И в английско-украинскую школу, потом в республиканскую художественную тоже. Я в институт сдавал украинский, и литература устная. Я вообще узнал "прибавить" в классе 7-8м. Я знал "додаты", по-украински. И язык этот знаю до сих пор очень хорошо, и глубоко, если честно говоря. А еще я считаю, что для человека, прожившего почти 26,5 лет в Киеве, что очень сносно говорю.

Е. НОВИКОВА: Говорил, говорил.

Б. КРАСНОВ: Все-таки "г" появилось у меня как-то все-таки. Шума не так много. Я могу им пользоваться, когда балуюсь. Но я знаю массу представителей даже музыкального мира, которые по 20 лет в Москве, и вроде при музыкальном слухе, ничего не изменилось. Вот для меня, например, парадокс, мой друг, от которого я просто балдею, это Сосо. У него абсолютно, клянусь, он в Москве уже 20 лет. У него абсолютно не изменился русский язык. В этом есть его симпатичность, в этом плане. Он, я считаю, выдающийся певец абсолютно. Работающий постоянно живьем и т.д. Если музыкальный слух у человека, он же композитор хороший. Он же хватает на лету и чего-то должно меняться там. Булошная, чебурешная, пуговица какая-нибудь.

Е. НОВИКОВА: Рыба, колбаса.

АМАЛИЯ: "Как Вам шоу "Роулинг стоунс"?"

Б. КРАСНОВ: А, которое было на стадионе?

АМАЛИЯ: Ну, да.

Б. КРАСНОВ: А, хорошее, да. Ну, хотя все равно немытые камни уже.

АМАЛИЯ: Хорошо. А Джорд Майкл приезжал.

Б. КРАСНОВ: Я не был. К сожалению, я в это время был в Гватемале. У меня была объективная причина. Я для страны Сочи вытягивал вместе со всеми. Я не могу сказать, что Джордж Майкла не было, а "Роуллинг стоунс", ну, такая декорация была, громко шумно, прикоснуться, знаешь, к великому. Ну, все равно это все уже, конечно, больше шума. Да, и я никогда не считаю, что "Роуллинг стоунс", конечно, там были хорошие вещи, но, я считаю, в той истории того периода тот же "Криданс", я считаю, круче, "Смокки", не говоря про "Битлз".

Е. НОВИКОВА: А какое бы Вы свое новое необыкновенное шоу хотели бы оформить? Придумать какое? Мечта?

Б. КРАСНОВ: Если честно, сейчас есть прямой путь. Это даже не мечта. Я считаю, что, честно говоря, я это и заслужил, наверное, но как это будет и где решаться, черт его знает. Конечно, это сделать открытие Сочи. Я бы даже на этот период это сделал бы делом своей жизни, потому что в принципе это тем, чем я занимаюсь. Это где-то между всем. Такой перформанс, скажем так. Я работал на все страны, какие только можно. И выигрывал и для греков олимпиаду, и всю подготовительную программу делал. И для Украины чемпионат Европы по футболу, я много работал. И Португалию, и на Италию, кого угодно. На Россию я первый раз поработал, получилось удачно, боялся быть не на фарт…

АМАЛИЯ: А как это будет решаться? Допустим, кто делает Олимпиаду? Открытие, закрытие?

Б. КРАСНОВ: Не знаю. На каком-то уровне будет решаться, наверное, на довольно высоком. Не знаю. Я пытаюсь так понять, кто мог бы.

АМАЛИЯ: Повлиять. Или сделать ситуацию.

Б. КРАСНОВ: Нет, куда ты повлияешься, там не понятно, как. Просто я думаю, кто бы мог там. Ну, как режиссер, еще ладно, могли бы мне сказать, что я не могу быть режиссером, хотя, наверное, я могу быть режиссером. Ну, уж художником интересно, кого все-таки выберут. И будет, конечно, жутко обидно, если иностранца, потому что это нечестно, неправильно, потому что сколько мы не участвовали в тендерах, в разных делах, нас не брали. Причем там, допустим, где-нибудь в Катаре, говорили так. Один из первых вопросов тендера, краеугольный из-за чего мы тормознулись и потом объединялись с другими командами. Там такой вопрос: оформляли ли Вы открытие Олимпийских игр? Вот в Катаре были в 2006-м году летние Олимпийские игры. И чего писать?

АМАЛИЯ: Да.

Б. КРАСНОВ: Ну, конечно, взяли австралийцев, понимаешь, потому что они были в Сиднее, они оформляли. Нам тоже нужен такой кредит для всего мира, опыт, что мы это делали. Тогда мы можем с миром разговаривать. Это очень важно. Если опять пригласят иностранца, это будет очень неправильно, по крайней мере, это будет просто обидно. мы думаем лучше, мы думаем острее, мы думаем интереснее, да и потом…

Е. НОВИКОВА: Какой будет символ у Олимпиады? Не знаете еще?

АМАЛИЯ: Борис придумает?

Б. КРАСНОВ: Нет, нет, это не я.

АМАЛИЯ: А ничего еще не придумано вообще, да?

Б. КРАСНОВ: Вроде склоняются к Чебурашке, насколько я знаю.

Е. НОВИКОВА: К Чебурашке?!

АМАЛИЯ: К Чебурашке?! Вот чего им крокодил Гена сделал? Тоже отличный персонаж.

Е. НОВИКОВА: Почему же к Чебурашке то? Сочи. Чебурашка, зима, каким образом связано?

Б. КРАСНОВ: Не знаю. Да. честно, я даже не знаю до конца, как там будет.

АМАЛИЯ: А костюмы опять Боска де Чельеже с орнаментом, не знаете еще?

Б. КРАСНОВ: Ну, наверное.

АМАЛИЯ: А Вам нравится?

Б. КРАСНОВ: С монгольским орнаментом?

АМАЛИЯ: Да, вот тот, который был. Допустим, вот эти красно-белые.

Б. КРАСНОВ: Ну, как-то уже привыкли.

АМАЛИЯ: Уже привычно. А у Вас был такой костюм, допустим? Не носите дома?

Б. КРАСНОВ: Дома нет. Мне Валерка Сюткин с Олимпиады привез куртку. А вот у меня зато была куртка Сочи, кандидат сити в Гватемале. И я сохранил… Нет, я ее подарил, а майку сохранил на память. Но везде Боска. А он платит за рекламу нам?

Е. НОВИКОВА: А мы неправильно произносим Боска де… Поэтому не совсем реклама.

АМАЛИЯ: Ну, так, мы потихонечку.

Б. КРАСНОВ: Мы говорим "чирэшня".

Е. НОВИКОВА: Чирэншя.

АМАЛИЯ: Ну, что ты хотела спросить? Давай, спрашивай скорее.

Е. НОВИКОВА: Я хотела спросить вот что. А домашние какие-то праздники Вы оформляете, простите за наивный вопрос.

АМАЛИЯ: Хэппи нью йеа, допусти.

Е. НОВИКОВА: Дни рождения. Ну, какие-то подарки, вдруг домашним.

АМАЛИЯ: Своим. Домашним. Они у Вас есть, кстати?

Е. НОВИКОВА: Или сапожник без сапог дома?

Б. КРАСНОВ: Домашние кого? Нет, нет, да, я ужасно... Домашние есть, да.

Е. НОВИКОВА: Домашние есть. Водятся.

АМАЛИЯ: Дети, жена, животные, птицы, насекомые?

Б. КРАСНОВ: Дети – двое.

Е. НОВИКОВА: Дети двое.

Б. КРАСНОВ: Мальчик и девочка.

АМАЛИЯ: Завтра в школу?

Б. КРАСНОВ: Да, завтра в школу. Я уже букет передал. А собаки три, нет, две, одна, две собаки.

АМАЛИЯ: Все время разное количество собак.

Е. НОВИКОВА: Давно мы дома не были.

Б. КРАСНОВ: Есть и кошки, и черепахи, два попугая.

Е. НОВИКОВА: Один телефон. Один вибратор.

Б. КРАСНОВ: Да. Я в эфире, извините, пожалуйста.

АМАЛИЯ: Прекрасно. Обычно мы предупреждаем, чтобы выключили. Забыли.

Е. НОВИКОВА: Т.е. дома Вы злой, смурной. Не нарисуете ребенку солнышко. Не повесите какие-нибудь…

АМАЛИЯ: Стенгазету.

Б. КРАСНОВ: Какие-то вещи делаю. Некогда все. Потом они в компьютеры играют. Они все в компьютере, некогда.

АМАЛИЯ: А как их отрывать? Вот кроме похода в музей. Так нельзя ребенка с полпинка взять, оторвать от компьютера и в Бахрушинский, он может просто от шока заболеть.

Б. КРАСНОВ: Ну, пытаемся что-то делать. Недавно прочел статью, в "МК", по-моему, не помню. Мне понравилось, там один мужик пишет. Он мне зародил надежду в душе. Он описывает историю. Именно в связи с компьютеризацией, эти все псп, все эти игры, все. Он написал, что там 14, 15 лет, что ли, ему ударило. И он как отрезал, там влюбился, и пошло, поехало. Когда просто…

АМАЛИЯ: Да, аналогичная ситуация у моих друзей.

Б. КРАСНОВ: В секунду, да?

АМАЛИЯ: Девочка, татарка, красавица, нырнул просто с головой и все. И никаких компьютеров, ничего. Правда, тоже учится, так себе, но…

Б. КРАСНОВ: Но дело не в этом. Просто вот я, например, постарше вижу, что, слава Богу, уже меньше. Пошли уже другие интересы, и погулять, и пообщаться. Уже, слава Богу, она из этого экрана вылезла.

АМАЛИЯ: А телевизор смотрели дети? Допустим, начинается какая-нибудь программа, и Вы говорите: это я сделал, допустим.

Б. КРАСНОВ: Ну, смотрят. Они такое уже поколение. Они меньше делают вид, что они знают, чем хвастаются. Сейчас у меня девочка опять… В Киеве говорят "фастаться". Больше, больше, по-моему, туда они ходят иногда, что там они хлестаются иногда, что они мои дети. Где-то могут заявить.

Е. НОВИКОВА: Вы в воспитании не принимаете участия в тесном.

Б. КРАСНОВ: Ну, слабенькое, да. Мне нужно для этого хотя бы в Москве оказаться для приличия.

Е. НОВИКОВА: Ну, а Вы интересуетесь их делами?

Б. КРАСНОВ: Ну, стараюсь, насколько возможно.

АМАЛИЯ: Т.е. вот так вот прямо да. Даже строить из себя хорошего отца не будете? Ну, чисто для зрителей.

Б. КРАСНОВ: Почему, я хороший отец.

Е. НОВИКОВА: А что значит хороший отец?

АМАЛИЯ: Кстати, да, вот интересно. Мы, как две матери. Ну-ка?

Б. КРАСНОВ: Я работаю, своим жизненным примером показываю, как нужно жить и работать.

АМАЛИЯ: А они потребители у Вас? Дети?

Б. КРАСНОВ: Ну, в меру. Они могут сказать. Я считаю, так достаточно воспитаны нормально в этом плане. Хотя, конечно…

АМАЛИЯ: Ну, сторожите? Или сколько старшему?

Б. КРАСНОВ: Старшей 15,5.

АМАЛИЯ: Ну, там всякие телефоны новый марок.

Б. КРАСНОВ: Ну, все это есть, но опять же в меру, без такого, без… имеет границы какие-то.

АМАЛИЯ: А на что Вы ориентируете? Допустим, чем заниматься дальше? Вы зарабатыванию денег посвятили жизнь.

Е. НОВИКОВА: Вообще, беседуете с ними? Они спрашивают совета? Вопросы задают, нет?

Б. КРАСНОВ: Пока нет.

Е. НОВИКОВА: Кто у них для этого есть?

Б. КРАСНОВ: Мама, дедушки, бабушки, не знаю. Тут такое дело. Не знаю еще, честно. Малой рисовал здорово, и я уверен, что мог бы рисовать хорошо. Но с этим бороться невозможно.

Е. НОВИКОВА: Но Вы за них хотя бы рады в какие-то моменты? Они талантливые дети?

Б. КРАСНОВ: Думаю, да. По-своему, да. Сейчас нельзя, понимаешь, не проявляется вся эта история. Вроде спортом занимаются, вроде там какое-то все немножко более снивелировано. Сейчас каждый подошел, нажал, и все равны. А раньше у нас было, кто точнее мяч ударит, или кто выше прыгнет, или кто быстрее пробежит.

АМАЛИЯ: Еще раз, не поняла. Кто нажал куда? Как все равны?

Б. КРАСНОВ: Ну, компьютеры, они все, понимаешь, они все сидят, у них это все пиэспи. У тебя такая игра есть? У тебя такая есть? Малому 12,5 лет. Они общаются на таком уровне понимания своих каких-то там моментов. Все это есть одинаково. А у нас было другое. Мы соревновались в другом. Проявлялись качества в другом. Кто умнее, кто остроумнее, кто сильней.

Е. НОВИКОВА: Они склонны, ничего не доказывать, грубо говоря.

АМАЛИЯ: Ну, про себя.

Б. КРАСНОВ: Безусловно, рано или поздно, у целого ряда появятся мотивация для чего-то в жизни. Я по всем же смотрю. У них какая-то отстраненность. Это другой мир. Почему жалко, что книги нет? Потому что книга, это же дело не в том, что нашего поколения, не нашего поколения, но книга это же объективно, это додумывание, домысливание, представление, иллюзия, которую можно построить путем чтения книг. А в компьютере тебе уже дают и образ, и как он должен выглядеть, как он нарисован, эти мультики жутки абсолютно. Жуткие западные мультики. Некрасивые, нетеплые.

АМАЛИЯ: А говорят, что это по рисункам детей. Те же монстры.

Б. КРАСНОВ: Не верь никому.

АМАЛИЯ: Там все эти хошь эти детки.

Е. НОВИКОВА: Просто мимики даже нет, она неестественная мимика. Я даже не знаю, я не могу понять, они радуются, или плачут, или злятся. Не понимаю, что это такое.

Б. КРАСНОВ: Она такая с силой с такой абсолютной. И посмотри, даже папа римский, какой был человек антисоветский, где-то прочел, одна из его известных фраз. Если хотите правильно воспитать ребенка, это он на весь мир говорил, да, ставьте ему советские мультфильмы. Потому что действительно советские мультики по постулату, не говоря про качество, качество просто сумасшедшее было…

АМАЛИЯ: А Вы готовы сейчас, как художник заняться таким мультиком, который не будет сериалом, который будет, может быть, дорого стоить, но будет коротким.

Б. КРАСНОВ: У меня уже другая история, другая жизнь, другой темп, другие обязательства, другие истории. В принципе, конечно, я готов. Потому что есть же масса мыслей на эту тему. Если ты уже живешь творческой жизнью. Опять же, кто-то бы предложил, может быть, подумал, но то, что нужно что-то такое. Другое, увидят ли сейчас это дело? Как раскрутить это дело? Сейчас тем, что сделали детский канал, что с детьми рассчитались, да? Это же неправильною. Это же понятно, что что-то детское должно быть на каждом канале.

АМАЛИЯ: Опять, а что делать? Опять к руководителям каналов?

Б. КРАСНОВ: Ну, конечно, потому что кто-то умный придумал, насколько я знаю, я не могу до конца, кто-то придумал, что нельзя рекламу давать в детских программах. А раз нельзя рекламу давать в детских программах, значит, она не продается.

Е. НОВИКОВА: Но там есть и реклама детских программ. Вот что ужасно. Потому что я "Джэдик" смотрю нон-стоп, потому что у меня потребитель явный сидит дома. И там есть рекламы детских продуктов, детских промышленных товаров и детских программ. На детском канале реклама детских программ. Нон-стоп. Я не разбираю, где заканчивается мультик, где заканчивается реклама.

АМАЛИЯ: Что Вас может взволновать? Вы уже зеваете, Борис. Нам надо дотянуть еще 15 минут. Пойдете на Элтона Джона 18 сентября, например?

Б. КРАСНОВ: Нет, я не пойду на Элтона Джона, потому что Элтон Джон работает… Я буду 18-го уже в Сочи, где я его жду. Где он работает у меня в большом шоу на стадионе. Где мы делаем повтор то, что мы делали в Питере с Плющенко, но уже с победной историей финальной, с кадрами Гватемалы, со всеми делами, ледовое шоу такое. На стадионе будет, а после этого будет концерт Элтона Джона специально. Он с большим удовольствием. Он хочет попасть в Россию, хочет поздравить Сочи с победой. Вот 18-го в Москве работает это. Потом он летит в Сочи, где мы с ним будем делать вместе проект. И какой был предыдущий вопрос? Что меня может взволновать?

АМАЛИЯ: Ну, да.

Б. КРАСНОВ: Все. Очень многое.

Е. НОВИКОВА: С таким лицом говорите. Очень многое.

АМАЛИЯ: Вы влюбляетесь еще? Или уже все?

Б. КРАСНОВ: Редко. Увлекаюсь.

АМАЛИЯ: Ну, с какой частотой? Раз в год?

Б. КРАСНОВ: Нет, ну, что Вы.

АМАЛИЯ: Два раза в год?

Б. КРАСНОВ: Нет, я четко знаю, что у меня было 4 любви в жизни. Четыре.

АМАЛИЯ: Вот это уже кто-то прочитал и спросил: что за четыре любви?

Б. КРАСНОВ: Вот это не расскажу. Но четыре.

Б. КРАСНОВ: Значит, в среднем я влюблялся раз в 12 лет.

АМАЛИЯ: Ну, хотя бы артистки? Ну, скажите, ну, артистки?

Б. КРАСНОВ: Сейчас скажу.

АМАЛИЯ: Ну, одна так себе. Не артистка.

Б. КРАСНОВ: Нет. Нет. Нет. Нет. Не артистки.

Е. НОВИКОВА: Четыре не артистки.

Б. КРАСНОВ: Но все рядом. Все рядом с профессией.

Е. НОВИКОВА: Красавицы, умницы?

АМАЛИЯ: Ну, кто такая красавица, скажите? И важно ли это?

Б. КРАСНОВ: Красавица? Нет. Главное – спина.

Е. НОВИКОВА: Ух, ты. Во как.

АМАЛИЯ: И что эта спина должна быть какой?

Б. КРАСНОВ: Прямой желательно.

АМАЛИЯ: Всегда?

Б. КРАСНОВ: Всегда.

АМАЛИЯ: Т.е. балерина.

Е. НОВИКОВА: Это откуда такое возникло?

Б. КРАСНОВ: Причем здесь балерина? Что нет нормальных женщин не балерин с прямой спиной? Оттуда. Потому что спросите любого мужчину. Сначала вот идет девушка. Стать. Вот с осанкой девушка. Потом забежишь, только там уже сморишь лицо, понравится, не понравится. А на крючок любое лицо посади, ничего не будет.

Е. НОВИКОВА: А Охлобыстин, он говорил про пятки. Он сказал, вот я увидел пятки и все, с ума сошел.

АМАЛИЯ: Но при этом у нее еще и спина была прямая, я думаю.

Б. КРАСНОВ: Что она из педикюрного кабинета вышла что ли?

АМАЛИЯ: Нет, она куда-то побежала вдаль.

Е. НОВИКОВА: Просто косолапые были. Я, говорит, увидел…

АМАЛИЯ: Не косолапая она была…

Е. НОВИКОВА: И вот пошла, пошла, пошла. Вот так вот.

АМАЛИЯ: Интересно как-то так пошла. С тех пор они вместе.

Б. КРАСНОВ: Ну, хорошо.

АМАЛИЯ: "Судя по Вашему интервью из Гватемалы, за крепким словечком в карман не лезете. Мы матершинник?"

Б. КРАСНОВ: Да. А что? Я придумал это что ли? Мне народ передает.

АМАЛИЯ: Какая у Вас машина?

Б. КРАСНОВ: Сейчас (НЕ РАЗБОРЧИВО) джип.

АМАЛИЯ: Вообще гонитесь за модой в автомобилях?

Б. КРАСНОВ: Абсолютно нет, абсолютно.

Е. НОВИКОВА: Борис покорно отвечает на все вопросы. Лишь бы мы отстали от него.

АМАЛИЯ: Вт сейчас секундочку. "Да, ладно, еще скажите, у кого-нибудь из наших попсятников еще лучше, чем у "Роуллингов", о чем Вы говорите? К чему эта дешевая предвзятость?" Вы дешево предвзяты?

Б. КРАСНОВ: Секундочку Я, во-первых, про них ничего не сравнивал. Никаких "Роллингов" ни с какой попсой. Просто на "Роллингов" идешь за полетом в космос. Я не полетел в космос. Так полетал немножко над стадионом. А просто уже далеко не то, что было. И сравнивать, вот тут он написал, наших попсятников убогих, несчастных, которые не могут даже собрать на свой концерт деньги в виду поголовного пиратства, потому что не получают ничего со своих носителей с многомиллионными шоу там таких людей, как Мадонна и "Роуллинг Стоунс". Чего Вы сейчас сравниваете дворовые команды с высшей лигой. Мы же говорим о высшей лиге. Высшая лига, посмотреть на великого Пеле. Он ни разу в ворота не попал, а играл красиво. Для меня просто уже я ждал большого. Я от "Спейса" в 75-м году с Моруани получил большее удовольствие. А там мы вообще ничего не видели. И первый, кто приехал, была группа "Спейс". И для нас это было ничто вообще заоблачное. И даже "Интеграл" в 79-м Алибасова в Гаграх, когда они там начали чего-то взрывать все там, Сандлер, вся кампания, Лоза, начали там чего-то взрывать… Пукать, пердеть…

АМАЛИЯ: В смысле что? Пиротехника?

Б. КРАСНОВ: Ну, такая пиротехника, что-то дымило, сочком Сандлер робота изображал, Лоза с такими эполетами до пола бился. Ты что, "Интеграл", это было вообще.

АМАЛИЯ: "Что за коллекция белых молочников?"

Б. КРАСНОВ: Рассказываю, коллекция белых молочников, насчитывает уже…

АМАЛИЯ: Подожди, секунду. "Нормальные мужики обычно (НЕ РАЗБОРЧИВО), к примеру, коллекционируют".

Б. КРАСНОВ: Нормальные убийцы. Я могу сказать такую штуку. Просто так пошло, пошло и уже зацепило. А сейчас откроется скоро на Остоженке, 32, могу сказать, на первом этаже ресторана "Тифлис" в подвале, где был бар всегда, там будет кафе "Белый молочник", где Вы все это увидите. Это чисто белые молочники, на котором не должно быть ни одной полоски, ни одного цветочка никакого. Только праздник формы. Я, как художник, вижу красоту разницы формы. Вы в этом можете убедиться. Где-нибудь с ноября месяца мы откроемся, Вы увидите рекламу. И увидите. Нормальные мужики…

АМАЛИЯ: Нормальные мужики тоже увидят белые молочники и поймут всю красоту форм. "Как Вы думаете, в чем смысл картины Малевича "Черный квадрат"?"

Е. НОВИКОВА: Павел, Омск.

Б. КРАСНОВ: Павеломск это город такой?

АМАЛИЯ: Павел из Омска.

Б. КРАСНОВ: А, там не надо искать никакого смысла. Просто человек показал некий, ну, скажем так, край абсурда. Есть композиционный тупик, есть тупик какого-то понимания, есть смысловой тупик. Он показал вот сразу край, за который уже дальше идти некуда, или надо все черным закрасить. Просто холст. Нормальный человек. Стебанулся. Из этого сделали хорошую историю. Нормально все.

АМАЛИЯ: А кто сделал хорошую историю?

Б. КРАСНОВ: Время. Время, эпоха, потом надо же было ему что-то показать еще. Потому что надо рассматривать "Черный квадрат" в понимании, как он работал в композиции, с формой, с цветами. Вот эти его как бы вот этих геометрических фигур, которые уже ждали какое-то пространство. Которые ждали какие-то образы, фигуры. А сквозь это понятно, человек вот так решил. Не знаю. Это для всех нас поговорить, как улыбка Джоконды.

Е. НОВИКОВА: А можно сказать, что Параджанов был Вашим учителем?

Б. КРАСНОВ: По-своему, да.

Е. НОВИКОВА: А Вы долго с ним были знакомы?

Б. КРАСНОВ: Долгое время, но я не могу сказать, что мы часто общались. Но плотно так в хорошем смысле слова.

Е. НОВИКОВА: Т.е. Вы совсем еще были молодой, да?

Б. КРАСНОВ: Почему? Ну, я познакомился, было 20 лет. Саша Боровский, вот сын Давида Боровского покойного, мы поехали такой командой к нему в Тбилиси. Он вышел только из тюрьмы. И мы тогда у него просиживали неделю, две, три. Не так спешили, как сейчас. Очень много слушали. Мы там встречали Тонино Гуэро. Гуэро привозил ему сценарии, читал сценарии, причем через жену переводчицу. Потом Сергей обсуждал этот сценарий. Тоже через переводчицу. Это было медленно и доходчиво. Мы никуда не спешили. Мы сидели у него на даче в Метэхе. Смешно и жутко. Вышивали кимоно в подарок Феллини. Понимаешь. Мы помогали делать подарки Феллини, он слал. Потом Антониони.

Е. НОВИКОВА: Ну, у Вас что-то осталось из того времени?

Б. КРАСНОВ: Остались, да. Сегодня, кстати, книгу нашел подаренную, подписанную Сергеем Иосифовичем.

Е. НОВИКОВА: Чему Вы научились у него?

Б. КРАСНОВ: Ну, отношения. Потом одна из таких больших фраз. Что когда со своим юношеским максимализмом я спросил, а почему он не читает? Он сказал: а человек должен все прочесть до 28 лет. Причем, я не понял, почему он взял этот комсомольский возраст. Он сказал, до 28 лет человек прочитывает все, а дальше уже надо выдавать. Если ты творческий человек, уже читать некогда. Ну, и потом образы очень жесткие такие. Определения конкретные, правильные. Потом они уже были подкреплены таким кинематографом. Его "Пиросмани" фильм из последних, который он показал, нас повел на киностудию "Грузия фильм", еще был Абашидзе жив, который Дата Туташкия, режиссер. А был директором киностудии. И показал нам тихонечко. Я был в таком шоке просто. У него была теория, что Пиросмани – это перс, пиросман, который пришел на эту землю, чтобы ее осчастливить. Никто не знает где, когда он родился, никто не знает, где, когда он умер. Что он инопланетянин. Вот он так исчезал. В землю уходил. Потом исчезал, появлялся. Как это была вся эта рыба, дышащая на палитре, без воды. Ну, это Параджанов.

Е. НОВИКОВА: А у Вас есть собственный набор символов, цветов, который только Вам. Ну, который Вы изобрели, скажем так.

Б. КРАСНОВ: Цветов?

Е. НОВИКОВА: Цвет, ну, как художник.

АМАЛИЯ: Что Вы изобрели, как Вы считаете?

Е. НОВИКОВА: Ну, Ваша, грубо говоря, фишка.

АМАЛИЯ: Ваш "Черный квадрат"?

Б. КРАСНОВ: Ну, не знаю, ну, "Черный квадрат". Ну, было масса таких. Не знаю, как сказать, не потому что я всеядный, а потому что я как-то так таки спектром занимаюсь всего. Ну, были такие моменты, что каждый отдельный момент в отрасли декорационной культуры, являет собой явление. Это был цирк на Красной площади в 96-м году. Фестиваль цирка. Это 12 этих. Ну, не знаю, что там еще. Много всего было. МТВ там. В каждой истории была придумка. Я просто что-то так не выпускал. Ну, были такие озарения довольно серьезные. Честно скажу, я даже иногда сам думал, как это такое выдумал.

АМАЛИЯ: Вам Никас Сафронов нравится, как художник?

Б. КРАСНОВ: Скажем так, я спокоен.

АМАЛИЯ: Т.е. спокоен?

Б. КРАСНОВ: Ну, я спокоен к этому делу, потому что ну я понимаю, о чем это, про что это.

АМАЛИЯ: А о чем это и про что это, кстати?

Б. КРАСНОВ: Ну, такое. Такая компилятивная история. Такое искусство. Способ подачи, способ продажи. Его никто как бы винить его нельзя, что…

АМАЛИЯ: А что для художника самое важное? Способ продажи?

Б. КРАСНОВ: Ну, для человека, который хочет жить хорошо, да. Нет, он такой затейливый, Никас. Он такой… Я скажу честно. Я ни хочу, ни в коем случае, у меня с ним прекрасные отношения. Я из другой школы рисунка, из другой школы, понимаешь, все.

АМАЛИЯ: А Вы молодых художников готовы продвигать? Допустим, сами задействовать.

Б. КРАСНОВ: Я очень много продвигаю. У меня есть очень приятный парень, которого буквально консультировал очень короткое время. Именно по рисунку академическому, который я знаю очень хорошо и веду прекрасно педагогом. Сейчас поступил в институт художественный. Я очень доволен. Заодно он работает у меня как стажер. Парень из Пятигорска. Я очень много помогаю молодым ребятам. И кто хочет. Потому что они же сейчас приходят все умные. Они сейчас все все знают. А еще если он компьютер освоил и умеет на нем рисовать, он считает, что это замена руке. Вот в этом кошмар. А руку, к сожалению, живого человека ничего не заменит. Так мог телевизор и кино выкинуть театр, но не выкидывает. Театр есть театр.

АМАЛИЯ: Ну, художник от кино, однажды поздравляя другого художника от кино мне сказал хорошую фразу. не знаю, может, стырил, но я не буду приписывать ее себе. Что художники определяют эпоху. Т.е. по именам художников часто говорят там "эпоха Леонардо да Винчи" и сразу же встает перед глазами время. Какое имя будет всплывать, на Ваш взгляд, когда будут рассказывать о нашей эпохе?

Б. КРАСНОВ: Не понял, в какой линии? В моей профессии?

АМАЛИЯ: Да, именем какого художника? Эпоха кого?

Б. КРАСНОВ: Опять же кого? Шилова Вы имеете в виду или что?

АМАЛИЯ: Не знаю. Почему, я Вас спрашиваю.

Б. КРАСНОВ: Если будут говорить про эстраду, это эпоха Краснова, честных 20 лет. 20 лет – это эпоха Краснова. Дальше не знаю.

АМАЛИЯ: А будут говорить про эстраду? Ну, вот рассказывая через…

Б. КРАСНОВ: А сейчас в энциклопедию страны я туда вошел.

АМАЛИЯ: Будут ли ее читать, эту энциклопедию?

Б. КРАСНОВ: Я могу рассказать такую штуку. Ну, кто-то будет интересоваться. Я спросил когда-то, мы с Алсу ехали из Риги, в самолете летели. И Алсу была со своим продюсером. Я чего-то сказал, ты посмотри, возьми где-то материалы Майи Кристаллинской, ту эпоху, такую подачу, душевность. Анна Герман. Посмотри там людей. Она была маленький девочкой, в 16-17 лет она же пошла. Этот ее продюсер сказал, а зачем? Когда это было? Я говорю: секундочку. Я в художественном институте же учился. Рим, Грецию, эпоху Возрождения, тоже когда это было. Это будет все изучаться. Будет определенный подведен вывод, итог со временем будет. Не важно. Из уст в уста. Я знаю, что Пугачева сказала в одной кампании. Мне просто приятно было. Мне несколько человек передало. Кто сидел там. Ну, кто-то что-то сказал, как у нас принято, про меня чего-то ляпнул не совсем хорошее. Она сказала: ты ничего не понимаешь. Это наш Коровин. Внукам расскажешь, что с Красновым работал. Мне было очень приятно. От части это правда. Потому что, оглянувшись, сколько мы сделали, и какие вещи мы сделали, при наших возможностях финансовых в этой стране, особенно в то время, при отсутствии материала, при отсутствии времени, графика, слова, чести, других возможностей. Собирались как-то командами своими. С неплохими артистами. Сейчас если брать эстраду, извините, ну, в театре тоже работаю. 167 спектаклей. И не в самых плохих театрах страны, и не с самыми плохими артистами и режиссерами. Но как-то я больше известен в этой области. Так я могу сказать, что все-таки работал с (НЕ РАЗБОРЧИВО) в период его начала красивого, мощного, когда он рвал, метал и хотел. Я работал с Пугачевой в период ее пика, рассвета, Леонтьев…

АМАЛИЯ: Вы любите кого-нибудь?

Б. КРАСНОВ: А сейчас с кем? С кем? Вот если сейчас на эстраде работать, делать сольный проект? С кем?

АМАЛИЯ: Ну, вот есть с кем?

Б. КРАСНОВ: Вот я Вас спрашиваю. Вы же обыватели.

АМАЛИЯ: Что?

Е. НОВИКОВА: Я телевизор не смотрю.

АМАЛИЯ: Я тоже.

Е. НОВИКОВА: Только детский канал.

Б. КРАСНОВ: А Вы только радио слушаете, я понял.

АМАЛИЯ: Да. Слушайте радио, остальное видимость. Вот какой у нас слоган-то есть. Пожелайте что-нибудь радиослушателям ночной Москвы.

Е. НОВИКОВА: Да, засыпающим первоклассникам, школьникам.

Б. КРАСНОВ: Да, я желаю… Наступил уже день знаний?

АМАЛИЯ: Практически через секунду.

Б. КРАСНОВ: Через секунду в наступающем дне знаний пожелать и своим детям, и всем детям, и всем ребятам, кто учится, больше знаний. Знания очень в жизни помогают.

АМАЛИЯ: Какой хороший.

Е. НОВИКОВА: Каких, каких, уточните.

Б. КРАСНОВ: Любых. Главное, усваивать. Надо усваивать знания. Знания жизни, знания предмета. И здоровья. Все остальное приложится.

АМАЛИЯ: Или можно купить. Хорошо, возвращайтесь в следующую пятницу. Опять будем в прямом эфире. Не будем больше ставить Вам повтор.

Б. КРАСНОВ: Я больше не приду.

АМАЛИЯ: Ну, как. Ну, здрасте, как это не придете. Еще как придете. Всех целую. Спокойной ночи.