Ксения Собчак - Полный Альбац - 2018-01-15
Е. Альбац
―
Добрый вечер. 20.05. В эфире радиостанция «Эхо Москвы». Я - Евгения Альбац и как всегда в понедельник я начинаю нашу программу, посвященную ключевым событиям недели, тем событиям, которые будут иметь влияние на политику ближайших недель и месяцев. Новогодние каникулы закончились. И в повестку дня вновь вернулась президентская кампания 2018. На прошлой неделе у меня в эфире был Алексей Навальный, которого ЦИК не зарегистрировал на этих выборах. Несмотря на то, что его выдвинула инициативная группа из 16 тысяч человек в 20 городах страны. Сегодня гость программы – Ксения Анатольевна Собчак, которая напротив зарегистрирована на этих выборах. И сейчас, как и остальные кандидаты от непарламентских партий и самовыдвиженцы собирает подписи за свое выдвижение. Добрый день, Ксения.
К. Собчак
―
Добрый вечер, Женя.
Е. Альбац
―
Добрый вечер, да. Давайте с вашего позволения начнем с блица. По новостям последних дней. Меня интересует, как бы на те или иные новости реагировала бы или будет реагировать политик Ксения Собчак. Итак, сегодня в Перми в школе поножовщина. 14 человек ранены, двое в больницах. Ваше первое распоряжение?
К. Собчак
―
Надо, безусловно, усилить безопасность в школах. К сожалению, такие случаи как мы знаем, происходят не только в России, они происходят и в Америке. И в Европе. Здесь вопрос безопасности в школах, которую нужно усиливать. Безусловно, этот вопрос, над которым нужно…
Е. Альбац
―
То есть вы сторонник унитарной России. Судя по этому ответу.
К. Собчак
―
Ну, подождите. Причем здесь сторонник…
Е. Альбац
―
Потому что это компетенция губернатора, а не президента.
К. Собчак
―
Ну вы говорите, какие меры надо принять, я говорю, что первое, что приходит в голову, - то, что нужно усилить безопасность в школах. Наверное, это не должен делать лично президент, вы спросили мое мнение - что нужно сделать. Я вам сказала.
Е. Альбац
―
О’кей. Второй вопрос. Главный редактор «Коммерсанта» на встрече Путина Владимира Владимировича с главными редакторами сообщил, «КоммерсантЪ» задал вопрос о том, что США и ЕС довольно критически высказались по поводу отказа в регистрации Навального. На что Путин обозначил Навального как персонажа и сказал, что критика заокеанских товарищей, дальше цитата: «Говорит о предпочтениях американской администрации, руководства других стран, говорит о том, кого бы они хотели продвинуть в политическую сферу России и кого бы они бы хотели видеть в руководстве страны. Если не во главе, то в руководстве. И видимо, это те люди, на которых они делают ставку, на которых они опираются. И в этом смысле они прокололись, лучше бы промолчали». Что имел в виду Путин? Что может означать фраза «хотели бы видеть, если не во главе, то в руководстве страны».
К. Собчак
―
Мне кажется здесь все просто. Владимир Владимирович работает на свою аудиторию, аудиторию, которая склонна к конспирологии, к различным конспирологическим версиям. И он еще раз намекает в такой форме своей аудитории, что Навальный ставленник госдепа, заокеанский присланный шпион и дает это понять в этом комментарии. Мне кажется это обычная стратегия, которую избрала администрация президента в отношении Навального. Он действительно не называет никогда его по фамилии. И на мой вопрос на пресс-конференции, как вы помните, он тоже его не назвал по имени. И дал, на мой взгляд, очень странный ответ по поводу того, что его не регистрируют из-за того, что он похож на Саакашвили. Что тоже является странным. Учитывая, что президент страны выставляет это как аргумент. Другими словами говоря, что условно он мне не нравится и на Саакашвили похож, поэтому не регистрируют и не регистрируют. В общем, мне кажется, это обычная его линия скажем так, не защиты, а манипуляции, что Навальный это агент госдепа, условно.
Е. Альбац
―
Ксения, а вы думаете, Путин действительно верит в то, что Навальный агент Госдепа? Если учесть, что Навальный находится под приглядом 24/7. Что квартира его прослушивается, проглядывается и уж, наверное, они знают, что Навальный не встречался ни с одним послом США за последние 10 лет. Я это знаю, потому что они мне жаловались. Послы.
К. Собчак
―
Слушайте, мне сложно залезть в голову Путина и сказать, знает он, не знает, что он думает. Но мне кажется, он искренне убежден, что действительно на страну оказывается влияние из Америки, что здесь огромное количество агентов. Что это все идет с подачи так сказать других держав. Мне кажется у него такая картина мира. Я не знаю, на сколько процентов мы можем сказать, что он в это верит, но я считаю, что да, он действительно отчасти считает, что это так. Я думаю, что ему приносят тоже подобные какие-то справочки, заносят документики: вот посмотрите, Владимир Владимирович, вот тут ЦРУшник, вот тут деньги переводили в НКО, вот здесь деньги передавали через такое-то посольство. Поэтому вполне возможно, что в его картине мира это действительно так.К.Собчак: Жень, по-женски мне очень обидно, что никто за это вранье не извинился
Е. Альбац
―
Честно говоря, меня это очень как-то…
К. Собчак
―
А вы так не думаете, что он так думает?
Е. Альбац
―
Нет.
К. Собчак
―
То есть вы думаете, что это чистая манипуляция.
Е. Альбац
―
Мне кажется, что да. Потому что в противном случае я должна сказать себе и слушателям «Эхо Москвы», что во главе государства находится неадекватный человек.
К. Собчак
―
Ну слушайте, здесь мы можем только с вами гадать на кофейной гуще. Я, честно говоря, не очень понимаю, зачем это делать. Ну, вот да, он имеет свою какую-то картину мира. В этой картине мира Болотная и Сахарова организованы были не народом России, а ЦРУ и спецслужбами других государств. Мне кажется, что он действительно так считает и более того, я уверена, что он имеет какие-то доказательства того, что действительно иностранные разведки и другие государства как-то участвуют в жизни России. И это нормально. То есть мы же понимаем, что здесь все равно есть эти спецслужбы. И что какие-то деньги проходят, и какие-то сферы влияния есть. Вопрос только в том, что я считаю, что это не играет, то есть этот фактор есть, но он ни на что не влияет. А в голове Путина это главный фактор всех митингов, волнений и несогласных. Тут же вопрос – на чем ты делаешь акценты. Мне кажется, что люди, которые его окружают и он сам склонны считать, что это решающий фактор. На мой взгляд, это совсем не так, и ни майдан, никакие митинги здесь не могли бы быть, если бы не было действительно волны народного возмущения. Можно ли эту волну подогреть, можно ли подбросить туда пару дровишек или перевести какие-то деньги и несколько людей там где-то зафрахтовать агентами, - конечно, можно. Но это не повлияло бы на общую картину, если бы не было этого действительно народного недовольства.К.Собчак: Если на 2% я изменю ситуацию в стране, буду считать, что это моя победа
Е. Альбац
―
Спасибо. Еще один вопрос. 31 декабря российская база в Сирии подверглась минометному обстрелу. В ночь на 6 января – налету дронов. Целых 10 дронов налетело на базу, 6 удалось посадить. Президент дал понять, что знает тех, кто стоял за этой атакой дронов. Намекая на западных врагов. Между тем специалисты утверждают, что дроны сделаны запрещенным в России ИГИЛ. Что в паре городов, которые контролировались ИГИЛ, производили эти дроны. И что на самом деле таким образом военные дезинформируют президента, пытаются скрыть от него собственные промахи. Представьте себе, что вам приносят информацию, которая как минимум вызывает сомнения. Что бы вы, президент сказали своим генералам. Или как бы вы поступили в отношении этих своих генералов.
К. Собчак
―
Слушайте, что значит вызывает сомнения. Вы поймите, здесь же вопрос выстроенной вертикали власти. И того, кого слушает президент, а кого он не слушает.
Е. Альбац
―
Генералы врут.
К. Собчак
―
Понятно. Например, генералы врут. Давайте так, мы тоже не можем точно это знать. Мы предполагаем. Согласитесь. Может быть, генералы врут, а, может быть, в данном случае врет кто-то другой. Ну, предположим, что врут генералы. Мне кажется, что просто на сегодняшний момент та система сдержек и противовесов, которая выстроена Путиным, она неэффективна. Поэтому он достаточно часто оказывается в ситуации, мы видим это и по пресс-конференциям, и по каким-то другим встречам, когда либо он не до конца информирован верно, либо он вообще дезинформирован. И такие, скажем так, его высказывания, мы можем много сейчас вспомнить, которые об этом свидетельствуют. Но чего стоит только помните это высказывание по поводу того, что какие-то биологические эксперименты здесь проводятся и собирается биологический материал.Я тоже уверена, что Владимир Владимирович не просто случайно это произнес. Это значит, ему принесли какой-то такой доклад, какую-то информацию. С отчетами об этих базах и так далее. Это было в чьих-то интересах. Кому-то это выгодно, чтобы получить очередное финансирование. Или запустить какую-то новую программу борьбы с этим биологическим оружием. К сожалению, в основном интересы этих людей связаны с тем, чтобы получить какие-то очередные военные бюджеты на те или иные операции. На те или иные новые контроперации. И поэтому это получается такой замкнутый круг из вранья и обмана, которым в том числе окружен наш президент.
Е. Альбац
―
Спасибо. По моим подсчетам почти 70% чиновников высшего звена в администрации президента и в расширенном правительстве это выходцы из советской политической полиции. Из КГБ, из военной контрразведки ГРУ и армии. В основном это все КГБ. Если бы вы стали президентом России, вы пошли бы на люстрацию?
К. Собчак
―
Я писала уже об этом в своей программе. Скажу еще раз, во-первых, Жень, я отвечу на ваш вопрос, то есть я не ухожу от ответа. Но я хотела бы просто сразу вашим радиослушателям пояснить, что все эти вопросы, которые начинаются «если бы вы стали президентом России», надо понимать, что я на этих выборах не стану президентом России. Я не буду обманывать свой электорат. Потому что на таких выборах единственный, кто может стать президентом – Владимир Путин. Вот так они сегодня устроены. На мой взгляд, они нечестные, нет равного допуска, не зарегистрирован Навальный. Поэтому никто другой кроме Путина на этих выборах не выиграет. И поэтому иду я, для того чтобы выразить позицию большого количества как мне кажется людей. Чтобы мне дали время на дебатах, чтобы я могла говорить на важные темы и так далее. Поэтому все разговоры о том, что «если бы я была президентом» уводят нас немножко в другую сторону.
Е. Альбац
―
Я хочу знать, каковы ваши взгляды.
К. Собчак
―
Ну они уводят в сторону…
Е. Альбац
―
А как, это абсолютно принципиальный вопрос…
К. Собчак
―
Безусловно, поэтому я на него отвечу. Но просто чтобы я не выглядела человеком, который действительно тут сидит и рассказывает: вот как бы я была царицей. Вот я не про это совсем. Я про конкретную задачу, чтобы у нашей оппозиции был голос. Это мне кажется важная задача. Теперь про люстрацию. Понимаете, на мой взгляд, и этот вопрос как вы знаете широко обсуждался и в 90-е, когда к власти пришел Ельцин, его тоже очень склоняли к этим люстрациям и я считаю, что Ельцин тогда принял верное решение. Этот механизм в нашей стране очень опасен. Потому что механизм люстрации он сразу включает достаточно жесткую репрессивную машину и каким образом будут развиваться эти люстрации, как будут развиваться эти посадки и где они остановятся…
Е. Альбац
―
Почему посадки.
К. Собчак
―
…мы не знаем.
Е. Альбац
―
Люстрация не предполагает посадок.
К.Собчак: Я умею задавать неудобные вопросы
К. Собчак
―
Люстрация предполагает запрет на профессию. На то, что человек той или иной профессии или занимавшийся той или иной деятельностью больше не сможет принимать участия в политическом процессе. И дальше я задаю конкретный вопрос. В программе других кандидатов тоже оппозиционных есть пункт про люстрацию. Я его формулирую совсем по-другому. Нам нужна не люстрация. Нам нужна личная ответственность перед независимым судом. Ключевая проблема России – отсутствие независимого суда. Когда появится этот институт, то личная ответственность каждого человека, виновного в тех или иных преступлениях, совершенных сегодняшним режимом, сможет честно определяться там. Для чего нам тогда механизм конкретно люстрации. Мы можем запретить человеку занимать государственные посты через независимый суд, через те действия, которые будут сделаны там. Потому что когда мы говорим о люстрациях, тогда давайте я вас спрошу.
Вот давайте условно, например, тот же Алексей Навальный выступает за люстрацию. Нам как, Диму Гудкова люстрировать? Он тоже в Думе сидел и тоже от партии, которая была связана с этим преступным режимом. А Хакамаду мы будем люстрировать? Она тоже была вице-спикером, я хочу напомнить, этой думы. По какому принципу. Мы как к депутатам будем относить этот закон или мы будем говорить о люстрациях только силовиков, и там, может быть, тоже есть люди, которые в том числе помогают сделать так, чтобы кого-то сегодня не посадили или ходатайствуют, чтобы кого-то выпустили из тюрьмы. Там тоже разные люди, понимаете. Даже если 90% сегодня людей, работающих в спецслужбах это негодяи и пособники несправедливости, даже если там есть пять человек, которые защищают и стоят на стороне справедливости, мы не имеем права под одну гребенку пускать всех. Давайте эти 90% судить в честном суде и пусть они будут отстранены от профессии в личном порядке. Понимаете. Нельзя, вот я вообще против, это очень такой коммунистический принцип: вот давайте всю грядку как бы всех вместе под один колхоз.
Я за личную ответственность. Нет ничего более эффективного, чем личная ответственность каждого человека. Потому что люстрация, ну да, тогда под эти люстрации попадут не только те «единороссы», которые принимали все эти драконовские законы, но и те, которые может быть были против и выступали и мы знаем таких тоже. Пусть это единицы, но такие люди там были. Которые выступали с трибуны, которые агитировали и говорили, что не нужно это делать. Это все равно цифра для меня. Понимаете, каждый человек важен. Я не отношусь к тем политикам, которые считают, что ради того, чтобы решить проблему, лишние пять человек, которые будут несправедливо люстрированы и ничего страшного. Вот не так. Это страшно. Ни один человек, который был честен, справедлив и отстаивал на самом деле государственные интересы, не должен быть люстрирован. Если его вина не будет доказана в честном суде.
К.Собчак: Я не дурочка, я понимаю, что мое появление было согласовано
Е. Альбац
―
Скажите мне, а профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге, которые пострадали, потому что управление по защите конституционного строя, генерал Седов, который возглавляет это, решил, что не нужен России такой университет. Они имеют право на справедливость?
К. Собчак
―
Безусловно, конечно.
Е. Альбац
―
А Кирилл Серебренников, которым занималось тоже управление…
К. Собчак
―
Безусловно.
Е. Альбац
―
… по защите так называемое конституционного строя.
К. Собчак
―
Конечно. Ну, так а мы живем в несправедливой ситуации. В которой нет этого справедливого суда. Проблема в этом. Нет независимого суда, и вы знаете, что я по Европейскому университету ездила и потом ездила еще раз встречалась с ректором. И я знаю эту проблему и хорошо ее знаю. И знаю как участвует в этом, в том числе господин Кудрин, принимает активное участие. И правильно делает. Я надеюсь, что эта проблема все-таки будет решена.
Е. Альбац
―
Она не будет, Ксюша, три распоряжения Путина, три резолюции Путина: «поддержать». Три. На письмах, которые были подписаны Пионтковским…
К. Собчак
―
Ну слушайте, эта борьба до сих пор не оставлена. Но это возмутительная вещь.
Е. Альбац
―
Нет, она закончена. Университет уничтожен, тут нет вопроса. Но ведь вопрос, понимаете, заключается в том, что все страны посткоммунистической транзакции, которые прошли через люстрацию, они сейчас консолидированная демократия. А все страны, которые не прошли, - нет. Они так и остались в авторитарных историях.
К. Собчак
―
Давайте так. Я считаю, что это не единственный возможный механизм решения проблемы. Я просто еще раз говорю. Вот я вам привожу конкретные примеры. Вы верите в то, что помимо тех людей, тех преступников, которых вы называете, там есть порядочные люди, которые в том числе, мы же понимаем, что там тоже есть разные силы. И в том числе, когда не посадили Навального или не отпустили каких-то людей по Болотному делу, там тоже в этой цепочке принимали участие люди, которые ходили и уговаривали и убеждали, что это неправильное решение. И в том числе в данный момент времени я уверена, что есть люди в силовых структурах, которые может быть в данную секунду убеждают Путина, что нельзя сажать Навального, что это преступление.
Е. Альбац
―
А за что его надо сажать?
К. Собчак
―
Его не надо… Подождите секундочку. Я хоть раз сказала, что надо? Его не то что не надо сажать, это противозаконно. И я уверена, что есть люди, которые прямо сейчас доказывают, что это будет большой ошибкой режима. Почему мы их должны люстрировать. Понимаете, нужно наказывать тех, кто приходит и говорит о том, что давайте посадим этого, того, и сделаем так, чтобы остальные боялись. Но там есть и другие люди, понимаете. Пусть их мало, я уверена, что их там единицы. Но я абсолютно уверена в том, что они там есть. И мы знаем, у нас есть факты. Факты и других решений.Я, например, сейчас вплотную слежу и занимаюсь историей Дмитриева. Я надеюсь, что она положительно, я боюсь сглазить, но надеюсь, что это будет так. Я знаю, что там есть несколько сил. Понимаете. Там есть те люди, которые творят то, что они творят. Но есть и другие. Есть те, кто ходят и говорят, что это неправильно, пытаются повлиять. Это вы сами знаете лучше, чем я. Это неоднородная масса силовиков. В основном, конечно же, это люди, которые довели нашу страну до того состояния, в котором мы находимся. Это люди, для которых посадить человека вообще ничего не стоит. В основном да, это так. Но люстрация, понимаете, это тот же механизм, что сказать, что люди все одной национальности они вот такие-то плохие. Что люди все силовики они такие. Да, большинство, безусловно, поэтому у меня в программе есть очень много положений, ограничивающих их власть. И это принципиальный момент для нашей страны. Чтобы они были жестко подотчетны парламенту, правительству. Чтобы был прозрачный бюджет военный. Чтобы, там огромное количество перечислено механизмов, которые позволят сильно уменьшить их власть и сократить их количество, уменьшить финансирование. И сделать так, что эти спецслужбы не будут управлять страной, как это происходит последние 18 лет. Но нельзя сказать, что они все такие. Если там есть один приличный человек, то за этого одного приличного человека нужно бороться. Нельзя люстрировать всех.
Е. Альбац
―
Мне кажется, что у вас превратное представление о люстрации как о наказании. Люстрация это не наказание.
К. Собчак
―
Ну как, что значит, я прекрасно знаю, что такое…
Е. Альбац
―
Это ограничение…
К. Собчак
―
На профессию. Ну, как человек не будет иметь право работать в этих структурах.
Е. Альбац
―
Человек не будет иметь право и быть избранным в публичный офис.
К. Собчак
―
Да, почему он не должен быть избран, если он ходит и уговаривает, что условно после уже объявленного приговора в суде нужно отпустить Навального на свободу. Почему если он сегодня ходит по кабинетам и говорит, что послушайте, то, что вы творите вокруг Юрия Дмитриева, это полный беспредел. Почему он не должен иметь право, когда этот режим падет, идти и куда-то избираться. И честно говорить о том, что, ребят, вот документы, в тот момент времени вот свидетели, люди, с которыми я в этот момент контактировал, вот я занимался этой деятельностью. Почему он не должен иметь такое право.
Е. Альбац
―
Потому что это корпоративная структура. И когда вы не вводите ограничения на участие этих людей в публичной деятельности, то потом вы оказываетесь в ситуации, в которой оказались мы. Когда у власти находится, по сути, корпорация…
К. Собчак
―
Ну я не считаю, что…
Е. Альбац
―
…со своими правилами игры.
К. Собчак
―
Я не считаю, что другими способами нельзя это ограничить. Вы говорите о том, что цель оправдывает средства. Ну, пять человек хороших ФСБшников пострадают, зато мы все остальные выигрываем. Но это большевизм. Я не большевик. Понимаете. Цель не оправдывает средства такими способами. Если мы говорим о том, что нужен независимый суд и в этом сходятся абсолютно все, тогда у нас есть механизм личной ответственности. И значит все те люди, которые сегодня принимали эти решения, они будут наказаны. Они не будут никуда избираться. Ровно по тому же механизму. Но зачем это распространять правила на всех. Понимаете. Ведь мы же говорим не только о люстрации силовых органов, мы говорим о люстрации по принципу принадлежности к партии «Единая Россия». Это тоже справедливо, например.К.Собчак: С момента старта официальной кампании у меня нет никакой корпоративной работы
Е. Альбац
―
Ну почему…
К. Собчак
―
То есть вы говорите только про силовые структуры.
Е. Альбац
―
Послушайте, это те правила игры, которые формируются. Формулируются.
К. Собчак
―
Ну вот я их так не формулирую. Я вот еще раз говорю, я за личную ответственность, я против того, что пусть три человека падут жертвой общей несправедливости.
Е. Альбац
―
В 1991 году совершенно не шел ведь вопрос о том, чтобы подвергать люстрации членов Коммунистической партии Советского Союза.
К. Собчак
―
Но если вы вспомните, была широчайшая дискуссия о запрете Коммунистической партии в России.
Е. Альбац
―
Да.
К. Собчак
―
Широчайшая. И тоже было много людей, которые говорили, что надо ее запретить. А сегодня КПРФ является ну, в общем, для многих людей вполне себе реально какой-то оппозиционной силой. Для многих это именно так. Многие идут голосовать за КПРФ, в том числе, чтобы не голосовать за Путина. Вы это тоже знаете, как и я.
Е. Альбац
―
Хорошо. Мы через полторы минуты должны уйти на перерыв. Я вам задам еще один короткий вопрос. Кандидат на выборах президента страны С., когда заявил о своем желании участвовать в кампании, говорил, что откажется от ведения корпоративов. А потом в Интернете прошла информация, что кандидат С. вела корпоратив у ООО Стройгазконсалтинг. Дочка «Газпрома». Я считаю, что ведение корпоративов это заработок. Тут нет вопроса. Это такая же профессия, как и все остальные. Об этом рассказали, между прочим, Вести.ру. Они показали оттуда кадры два дня назад. Как бы вы прокомментировали эту информацию?
К. Собчак
―
Да что мне комментировать. Я кандидат, который сказал сразу, что моя кампания будет максимально прозрачной. Все те обязательства, которые я на себя взяла, я их несу. Вы можете посмотреть этот ролик и мое заявление, когда я сказала, что как только стартует официальная кампания, я закрываю временно этот вид заработка, как и многие другие и отказываюсь от больших денег, потому что я считаю, просто у меня нет времени, ни физически на это ни сил, ни возможностей совмещать свою работу сегодняшнюю с ведением корпоративов. Это выполнено. С момента старта официальной кампании у меня нет никакой корпоративной работы.Этот корпоратив, о котором идет речь, он был, если я не ошибаюсь дней за 10 до официального старта кампании. Я не была официальным кандидатом в кандидаты. Как вы знаете, официальный старт кампании тот момент, когда ЦИК принимает твои документы. Мы даже не будем сейчас говорить про принятие и официальную регистрацию, но это было дней за 10 до этого. Я здесь не вижу никакого противоречия, с этого момента у меня никаких корпоративов не было. Я по-прежнему собираю, это не запрещает мне закон, я считаю, что это правильно, так как я сама зарабатываю деньги, обращаться к своим рекламодателям, и они присылают мне деньги, которые я перевожу на кампанию. И я занимаюсь этой деятельностью и я рада, что столько компаний в России малого, среднего бизнеса меня поддерживают. Никаких других корпоративов у меня не было и все, что распространяли позже мои недоброжелатели, это вранье. Причем доказанное вранье. И знаете, Жень, по-женски мне очень обидно, что никто за это вранье не извинился. Господин Волков опубликовал материалы, рассказывающие…
Е. Альбац
―
Ксения, извините, мы должны уйти…К.Собчак: У меня есть перед Прохоровым большие преимущества
К. Собчак
―
Можно я только, это важная вещь. Я просто договорю, и мы сразу уйдем. Рассказывающие о том, что якобы что-то вела на острове Бали. Это чистое вранье. Была масса свидетелей, людей, которые были там, которые написали, что это неправда. Что Собчак ничего не вела, ее не было ни на какой сцене. Что это все вранье. И никто ни разу передо мной не извинился. И мне вот, честно могу сказать, мне обидно. Потому что получается, что можно пользоваться теми же методами, которые используют против нас пропагандистские каналы и даже не извиниться. Не сказать: слушайте, ну да, мы как-то зачем-то это сказали, а это неправда. Поэтому я свое слово держу. Никаких корпоративов с начала официальной кампании у меня не было. Точка.
Е. Альбац
―
Ксения, извините, мы должны сейчас уйти на новости и рекламу. Потом вернемся в студию «Эхо Москвы».НОВОСТИ
Е. Альбац
―
Еще раз добрый вечер. В студии «Эхо Москвы» у меня единственный сегодня гость. Это Ксения Собчак. Которая сейчас собирает подписи, чтобы стать полноправным кандидатом в президенты РФ. Кстати, Ксения, а вы думаете, что вас зарегистрируют, ваши подписи примут или вас обрубят.
К. Собчак
―
Слушайте, я не знаю. Я собрала, специально принесла вам статистику. 67 тысяч 935 подписей со всей страны и шесть регионов у нас досрочно выполнили план по сбору. Это Питер – 2800, Бурятия – 2670, Вологодская область – 2650, Москва – 2535 и Чувашия – 2583.
Е. Альбац
―
А Тыва.
К. Собчак
―
Вот у меня написано – 2685. И тоже странно, что я вообще единственный кандидат из всех пока незарегистрированных, но допущенных до сбора, который делает разбивку по регионам. Мы показываем подписи журналистам, к нам можно прийти в штаб. У нас хранится это открыто в папках. Этого не делает больше никто. Все называют какие-то цифры. Нет никакой разбивки по регионам. Это так можно прийти и сказать, что у меня столько-то. Вот у нас уже «Партия роста» почти все собрала. Явлинский почти все собрал.
Е. Альбац
―
«Московский комсомолец» вчера писал, что у вас в Подмосковье тяжело идет сбор подписей. Я еще удивилась, как в Тыве, где…
К. Собчак
―
Это как раз хорошо можно объяснить тем, что мы собираем в определенных регионах у нас большое количество сборщиков. Где-то их много, где-то мало. Кстати, в Тыве, вы упомянули, это правда огромное спасибо Олегу Кашину, он нам дал невероятного человека. С большим опытом работы какого-то дальнего родственника своего, который нам очень сильно помог. Поэтому мне все говорят: а, понятно, там же мама твоя. Это смешно, это надо не маме говорить спасибо, а Олегу Кашину. Пользуясь случаем, говорю ему большое спасибо.
Е. Альбац
―
О’кей. Сколько у вас денег собрано сейчас уже?
К. Собчак
―
Сейчас на избирательном счете, я могу, потому что каждый день сумма меняется. Сейчас у меня там порядка, по-моему, 35 миллионов рублей. Но будут еще…
Е. Альбац
―
Этих денег не хватит.
К. Собчак
―
Ну конечно не хватит. Поэтому я и езжу, разговариваю со спонсорами. Недавно мне подтвердили еще один бюджет достаточно большой. Это была большая моя победа.
Е. Альбац
―
Вы можете назвать.
К. Собчак
―
Сумму?
Е. Альбац
―
Вообще кто эти люди, которые вам дают деньги.
К. Собчак
―
Смотрите, у меня уже есть люди, которые готовы открыться. И я приняла решение, что если меня регистрируют, я просто не считаю возможным их как бы подставлять, меня даже еще не регистрируют, а проблем у них уже будет достаточно. Вот если меня зарегистрируют, все-таки у меня будет другой статус, этот статус дает больше безопасности и неприкосновенности. После этого я объявлю этих людей, их немало. Многих из них вы знаете.
Е. Альбац
―
Немало – это сколько?К.Собчак: Я уважаю деньги людей, которые в меня верят. Я не хочу их тратить понапрасну. Я считаю каждую копейку
К. Собчак
―
Таких, скажем так, якорных спонсоров, то есть людей, которые дают больше всего денег, их порядка пяти человек. Это немало. Изначально было два спонсора, сейчас их уже пять. А остальные люди совсем такой малый бизнес…
Е. Альбац
―
23 миллиона - это значит, что вы не рассчитываете, что вас зарегистрируют, примут подписи.
К. Собчак
―
Почему? О чем вы говорите. Конечно, я рассчитываю.
Е. Альбац
―
Эти деньги у вас уйдут на сбор.
К. Собчак
―
Так конечно, но просто мы же не знаем, что там в голове у ЦИКа и администрации президента. Эти деньги у меня есть, они аккумулированы. Но на наши нужды сейчас с избирательного счета этой суммы до регистрации пока хватает. Мы эти деньги тратим, то есть по мере нужности мы докладываем чуть-чуть еще, нам переводят и так далее. Но просто какой смысл мне сейчас переводить всю сумму, она у нас ограничена 400 миллионами, если меня не зарегистрируют, а деньги уже будут переведены на избирательный фонд и все это будет зря. Я уважаю деньги людей, которые в меня верят. Я не хочу их тратить понапрасну. Я считаю каждую копейку. За этим ведется строгий учет. Поэтому мы тратим, вот у нас на счету лежит ровно столько, сколько нам нужно на ближайшее время платить сборщикам. Если нас не регистрируют, я надеюсь, к этому моменту на счету будет минимальное количество денег, чтобы они там просто не застряли. Если нас регистрируют – конечно, сразу пойдут…
Е. Альбац
―
Но пока это пять человек. То есть примерно по пять миллионов, чуть меньше.
К. Собчак
―
Нет, почему. О чем вы говорите. Юрлица – 28, по-моему, миллионов, каждое юрлицо может перевести. Еще 6 миллионов – физлицо. То есть каждый человек может перевести и как физлицо и как юрлицо.
Е. Альбац
―
И сколько у вас сейчас собрано в фонде всего.
К. Собчак
―
Сейчас там порядка 36 миллионов, из них большую часть – около 20 миллионов я положила своих денег, собранных с рекламы и так далее. Дальше соответственно, то есть эти люди уже есть и эти деньги есть. На избирательном счете они оказываются, они их перечисляют в тот момент, когда нам эти деньги нужны. То есть это дальше уже наша технология. Мы не хотим, если нас не зарегистрируют…
Е. Альбац
―
То есть вы никого сейчас назвать не можете.
К. Собчак
―
Я назову после регистрации. Если меня зарегистрируют, я назову этих людей.
Е. Альбац
―
О’кей. По данным ВЦИОМ ваш рейтинг 17 декабря был 0,3 процентных пункта от опрошенных. У Левада был один процентный пункт. 10-го января – 0,7% от опрошенных. Это на одну десятую больше, чем у Григория Явлинского. Насколько комфортно вам положение, согласитесь, что рейтинг Жириновского - 4,2%, у Путина больше 80-ти - 81,1%. Такое положение немножко в кордебалете.
К. Собчак
―
Да я вообще не верю в эти цифры. Тоже вы странный человек, Женя. Вы в выборы Путина не очень верите в его цифры и в честность выборов, а в цифры, которые предоставляют эти опросы – верите. Я в них не верю совершенно.
Е. Альбац
―
А у вас есть своя социология?
К. Собчак
―
Конечно. Как раз я ехала сейчас к вам, мы ровно сейчас сидели всей командой с Мариной Литвинович, обсуждали ту социологию, которую мы делаем. С фокус-группами и так далее. Я могу сказать, что у нас все-таки совсем другие цифры. И эти цифры как раз меня радуют.
Е. Альбац
―
Какой порядок у вас цифр?
К. Собчак
―
Из наших опросов порядка 30% опрошенных говорят, что они будут голосовать за Собчак. Поэтому это совсем другие цифры. Там, например, совсем нет Жириновского в этих опросах, совсем нет Явлинского. Там есть Путин и совсем немного Грудинина, скажем так. То есть это совсем другая социология. Тут дальше можем бесконечно говорить, какой верить…
Е. Альбац
―
А это фокусные группы или опросы?
К. Собчак
―
Мы делаем и опросы, и фокус-группы. В рамках нашей работы в штабе. И там другие цифры, другая…
Е. Альбац
―
Опросы у вас по стране или по скольким регионам.
К. Собчак
―
Я сейчас точно не помню. По-моему, по шести регионам.
Е. Альбац
―
По шести, это конечно, не очень много.
К. Собчак
―
Слушайте, мы сейчас только входим в определенную… Давайте так, я вообще считаю, что это две разные истории. До регистрации и после. Когда люди поймут, что зарегистрирован кандидат от несистемной оппозиции, с дебатами, с возможностью говорить, а я в этом смысле верю в свои силы и понимаю, что для меня дебаты это очень важная возможность заявить о своей позиции и задать важные вопросы. Потому что я прошу не забывать, что все-таки я много лет занималась журналистской работой. И я умею задавать неудобные вопросы.
Е. Альбац
―
Вы использовали… Вы что, ушли из журналистики совсем?
К. Собчак
―
На сегодняшний момент я занимаюсь своей предвыборной кампанией. Я нигде больше не работаю. Я взяла отпуск на телеканале «Дождь» и сейчас я занимаюсь кампанией. Что будет дальше, я не знаю, но надеюсь, что я продолжу заниматься политикой. Я очень хочу и с этим связываю большие свои планы.
Е. Альбац
―
Не хочу забыть вопрос про дебаты. Скажите, представьте себе, что против вас будут выставлять представителей Путина. Его доверенных лиц. Выходит с вами на дебаты, например, Михалков. Или Шахназаров. Как вы представляете себе эти дебаты не с Путиным, не с основным своим собеседником…
К. Собчак
―
Послушайте, я считаю, что дебаты, в которых не участвует главный претендент на победу это в принципе не дебаты. Я вообще на это смотрю по-другому. Я смотрю, как на возможность сказать то, что я считаю важным. Главное и в моей предвыборной кампании и в моей цели на этих выборах – образование людей. Потому что проблемы это показывают и наши фокус-группы и соцопросы, что люди повторяют то, что им говорят в телевизоре. У них, к сожалению, не всегда сформировано даже свое мнение. Они просто повторяют тот текст, который они слышат по вечерам от Соловьева и Киселева. Моя задача – неважно, кто будет стоять напротив, важно, что я буду говорить. Понимаете. Они могут говорить все, что угодно, они могут меня оскорблять, могут идти со своей повесткой. Но у меня она своя. Я буду приходить с ней. Для меня это просто микрофон и возможность по главным каналам страны на многомиллионную аудиторию обсуждать те вещи, которые мы с вами здесь обсуждаем в уютной студии «Эхо Москвы». Я ее очень люблю, но проблема, почему мы не можем выиграть заключается ровно в том, что нас не пускают к миллионам людей. И это для меня просто возможность воспользоваться этой как бы форточкой. Этой гласностью, которую я хочу привнести на экраны страны.
Е. Альбац
―
Какое-то расписание дебатов, вообще что-то уже известно.К.Собчак: В голове Путина это главный фактор всех митингов, волнений и несогласных
К. Собчак
―
Нет. Ну пока нет, не я этим занимаюсь.
Е. Альбац
―
Вас последнее время нет на главных, сначала вы как-то мощно пошли. Малахов, Соловьев.
К. Собчак
―
Да, потом, видимо, кто-то испугался. Конечно. Потому что думали, что сейчас придет дурочка-блондинка.
Е. Альбац
―
Кто-то – кто?
К. Собчак
―
Я не знаю, вы же понимаете, что явно телевидение и то, и кого и когда туда приглашают, контролируется администрацией президента. Мы же это понимаем с вами.
Е. Альбац
―
Но гипотеза состоит в том, что идея Собчак это идея Сергея Владиленовича Кириенко. Первого зам. руководителя администрации президента. А против вас играет Алексей Громов, другой первый зам. руководителя администрации президента.
К. Собчак
―
Очень интересно.
Е. Альбац
―
Который контролирует телевидение. А вы что скажете по этому поводу? Кто против вас играет и кто играет за вас?
К. Собчак
―
Я не знаю. Я Алексея Громова видела один раз в жизни. Это было очень давно. Кириенко я вообще не видела и не встречалась с ним. Мне тоже рассказывали об этих версиях. Вполне возможно, что это так и там идет своя какая-то подковерная борьба и каждый ставит на каких-то людей, исходя из своих интересов. Но меня это не очень волнует. Я иду со своей целью, если кто-то в администрации президента открывает в какой-то момент мне допуск к экрану, а другой рукой кто-то закрывает, это их проблемы. Пусть они в своих интригах ковыряются сами. Моя задача – пользоваться любой возможностью. Мне совершенно все равно, кто согласовал мое там появление.Я не дурочка, я понимаю, что оно, конечно же, было согласовано. Но какая мне разница – кто. Важно, что я пришла и говорила о том, что считаю важным. Важно то, что я пришла и рассказала те вещи, которые мало кто знает. Про зарплату Сечина, про приговоры Улюкаева, про Олега Навального, про многих других людей. Вот что важно. Поэтому, конечно, они играют в какую-то свою игру и пытаются меня использовать. Но даже то, что меня отстранили от эфиров, все-таки где-то у меня есть мысль того, что у меня, значит, тоже получилось как-то использовать и их. А это и есть главная цель. Мы, к сожалению, играем в нечестной игре все сейчас. Все эти выборы и вся ситуация в стране она нечестная. Поэтому дальше есть выбор: либо ничего не делать, либо играть со связанными руками, ногами и как-то ухитряться что-то делать. Вот мой выбор все равно активный – нужно бороться до последней минуты, пока ты жив. Поэтому да, руки связаны, ноги тоже. Все остальные бегут быстрее, чем ты. И у них другие правила. Но ты должен постараться что-то сделать. И даже если вот настолько, на два процента я изменю ситуацию в стране, и люди меня услышат, я уже буду считать, что это моя победа.
Е. Альбац
―
А вы не боитесь, что после этого вам придется уезжать из страны, Ксюша.
К. Собчак
―
Такой вариант тоже возможен. Мне об этом часто говорят какие-то люди, которые ко мне хорошо относятся. Ну, зато я буду знать, знаете, как мой любимый герой в «Пролетая над гнездом кукушки»: ну я хотя бы попробовал. Я правда не знаю, что будет дальше. Я бы очень хотела, чтобы у меня был шанс в отличие других людей, которые пытались и у них не получилось, чтобы у меня был шанс на создание партии, на участие в думских выборах. Потом в настоящих президентских. Может, этого шанса не будет и может я ошибаюсь и наивный человек. А может и будет. Понимаете. Восемь человек не дошло до горы Эверест, а девятый дошел и стал человеком, который запомнился всем.К.Собчак: Нам как, Диму Гудкова люстрировать? Он тоже в Думе сидел и тоже от партии
Е. Альбац
―
Что для вас будет, вы скажете «вот это победа». А что вы будете расценивать как абсолютный провал. 19 марта 2018 года мы все понимаем, что победителем будет объявлен Путин Владимир Владимирович. Но для вас лично, что вы будете расценивать как победу и что провал.
К. Собчак
―
Как победу я буду расценивать возможность создать правую партию в России.
Е. Альбац
―
Сколько их уже было.
К. Собчак
―
Нисколько.
Е. Альбац
―
Прохоров создавал.
К. Собчак
―
И ничего не создал. Не дали, задушили, загнобили. Пришлось уехать из страны.
Е. Альбац
―
Почему вы полагаете, что Прохорову с его состоянием в 9 млрд. или в 17 млрд. это не разрешили сделать, а вам позволят это сделать…
К. Собчак
―
Ну потому что, во-первых, не все определяется деньгами, а иногда кстати это фактор против. Потому что послушайте, на мой взгляд, мы не знаем опять же, это гадание на кофейной гуще. Но понимаете, мне кажется, что у Прохорова был какой-то один свой путь, он не получился. Хотя я, например, голосовала за него и хотела, чтобы это получилось у него. Произошла какая-то своя ситуация. Но я другой человек, у меня будет своя жизнь и своя попытка. Может она тоже будет неудачной. Но я правда верю, что у меня может получиться. У меня есть перед Прохоровым большие преимущества. Они заключаются в том, что как раз у меня нет этих безумных денег, поэтому меня меньше боятся как финансового ресурса. Я не молодой симпатичный мужчина, который напрямую угрожает…
Е. Альбац
―
Давайте я сделаю комплимент. Вы молодая красивая женщина. Так.
К. Собчак
―
Послушайте, давайте я скажу так. Вы как умный человек меня поймете. Когда тебя недооценивают и твои противники, и твои как бы союзники, это всегда плюс. Понимаете. Я вообще человек, который в жизни, меня никогда никуда не звали, когда все было хорошо. Я всегда приходила сама и вытягивала ситуацию. У меня таких шансов в жизни было очень много. И я абсолютно уверена, что сейчас, придя сама в эту большую игру, я смогу пройти условно между Сциллой и Харибдой и прийти к своей мечте. Действительно создать силу, которая сможет со временем, не быстро, не через улицу, не через революцию, но реально зато изменить ситуацию. Потому что главное ее изменить. Понимаете. И в этом смысле иногда нужно пострадать, нужно, чтобы либеральная общественность в тебя потыкала всем, чем можно в фейсбуке. И чтобы тебя все заклеймили. Я готова это выдержать, если у меня получится то, что я очень хочу. Понимаете, цель она в этом смысле для меня важнее, чем то, что кто-то будет обо мне не очень хорошо думать.
Е. Альбац
―
Вы слышите риторику Путина, в том числе последние дни. Очевидно совершенно, что все идет к еще большему закручиванию гаек.
К. Собчак
―
Да не идет к этому. У него сейчас просто предвыборная риторика. Он сейчас собирает вокруг себя свой предвыборный электорат. И конечно, для этого ядерного электората он должен быть очень жестким, сильным, это вообще ключевые слова, которые с ним связаны. Поэтому то, что он сейчас говорит это вообще, на мой взгляд, не имеет значения. Имеет значение, какие он будет делать назначения после выборов. А в этот момент мы поймем, куда мы будем двигаться дальше. И у меня есть ощущение, что все-таки даже по назначениям этих похожих друг на друга, но все-таки молодых предприимчивых губернаторов, что все-таки будет разворот, в том числе к более молодым людям. Может быть даже некая либерализация. Мы видим тоже некие назначения, для меня, например, сигнал Володин, убранный в думу и Кириенко поставленный, это скорее сигнал позитивный, чем негативный. Понимаете. Мы какие-то такие сигналы получаем. Поэтому давайте, чего сейчас говорить, он сейчас работает на свой электорат, на Уралвагонзавод в том числе. Давайте после выборов посмотрим, кто премьером у нас будет. Кто в правительстве будет. Я думаю, что там будет много сюрпризов.
Е. Альбац
―
Вы полагаете, что Медведев не останется премьером?
К. Собчак
―
Ну говорят, какие-то мои источники говорят, что останется. А мне кажется, что нет, например.
Е. Альбац
―
Любопытно. Ваши источники говорят, что останется. А вам кажется, что нет. То есть другие ваши источники говорят, что нет.
К. Собчак
―
Почему, мне просто кажется, что будут перемены в этом смысле.
Е. Альбац
―
Наверное, последний уже вопрос. Если нет, так хорошо, у нас будет время. Когда-то следователь КГБ спросил диссидента, главного редактора подпольной «Хроники текущих событий» Сергея Адамовича Ковалева. Я очень люблю этого человека. Так вот он его спросил: «Вы профессор, занимаетесь математической биологией. Преподаете в МГУ. Вот зачем вам это все нужно, заниматься этой диссидентской деятельностью, зачем вам это надо». И Ковалев ему ответил: «Есть еще и мужской вопрос: как детям в глаза смотреть». Вот как должна завершиться эта история и в краткосрочном плане, и в среднесрочном, чтобы вам было не стыдно смотреть в глаза своему сыну.
К. Собчак
―
Я уже ответила на этот вопрос. Я считаю, что то, к чему я иду и то, что собственно станет для меня причиной, почему я ввязалась в эту кампанию, это создание партии. Это возможность создать свою фракцию в думе. И через шесть лет уже прийти к новым президентским выборам с реальной борьбой за власть и реальной возможностью выиграть. Потому что я не верю и не хочу революционного варианта развития событий в России. Никогда его не хотела. И надо сказать, я даже была удивлена собственной последовательности, когда сейчас уже, начав кампанию, я стала перечитывать свои все интервью, в том числе «The New Times», выступления на Сахарова пересматривать. И там везде была одна и та же мысль – что надо влиять на власть, надо эволюционно ее менять. Потому что все остальное закончится большой кровью. Я точно этого не хочу, и я была крайне в этом последовательна.Поэтому моя цель, с которой я смогу с гордостью смотреть в глаза и своему сыну и своему мужу – если я смогу создать ту силу в России, которая сможет реально влиять на это. То, что в России нет на сегодняшний момент и нет уже более десяти лет нормальной правой партии, которая набирает большой процент голосов, которая влияет на ситуацию, это, на мой взгляд самая большая структурная ошибка этой системы. И мы видим сейчас стареющих лидеров этой системной оппозиции, мы видим, что это все идет в тупик, просто физиологический тупик. И так невозможно. И Путин тоже это понимает. Невозможно уже. Это люди, которые физиологически не смогут ближайшие шесть лет править. И моя мечта и мой шанс состоит в том, что мы сможем создать новую правую силу, которая будет совсем уже на других условиях и других основаниях говорить с этой властью в парламенте.
Е. Альбац
―
Это была Ксения Собчак. Всем спасибо. Услышимся через неделю. До свидания. Спасибо, Ксения.